CC BY
119
лучших традициях. Традиционно с малых лет дети наизусть заучивали имена своих предков до седьмого колена. В этом также заключалась многовековая традиция по сохранению здорового потомства, проявлялась забота о будущем этноса. Затем последовательно следуют значения, выражающие присущие человеку благородного происхождения качества: игшк «благородство»(3) и кецпешлдж «великодушие» (4) и др. Отсутствие значения «честность» отнюдь не означает, что его нет в шкале духовных ценностей носителей казахского языка и культуры. Оно, на наш взгляд, имплицитно заложено в каждой из семем ключевого слова, поскольку нечестный человек, вряд ли, может быть благородным, великодушным, милосердным, толерантным и т.д.
Интерес к исследованию контекстуальной синонимии обусловлен реальным проецированием в языковых единицах присущих сознанию человека когнитивных структур, позволяющих ответить на ряд таких вопросов, как: на каких аспектах значения языковой единицы акцентируется внимание индивида, какой признак является для него наиболее важным, какими средствами обеспечивается понимание и т.д.
Синонимические отношения могут рассматриваться как результат мыслительных процессов, протекающих в сознании человека в определенных условиях. Одним из этих процессов является формирование концептуальной системы индивида, в то время как лексические единицы, включая синонимы, являются формальным выражением концептуальных связей между элементами такой связи.
Синонимы являются наиболее эффективным средством репрезентации концептуальных связей для объяснения или уточнения исходного слова при определении возможной идентичности слов.
Использованная литература:
1. Попова З.Д. Стернин И.А. Некоторые проблемы выявления национальной специфики языка. Воронеж: Издательство Воронежского государственного университета, 2002. - 144 с.
2. Сухова, И. Н. К проблеме внутренней дифференциации синонимов //Лингвистика и методика в высшей школе. -М., 1977. - Вып. 7. - 153-169.
3. Шумилова, А.А. Синонимия как ментально-языковая категория: на материале лексической и словообразовательной синонимии русского языка / Дисс. кандидата филологических наук... - Кемеровск, 2001 - 273 с.
4. Неверова Т.А.Контекстуальная синонимия как средство репрезентации принципа триадности в трило-гиД.С.Мережковского «Христос и Антихрист»/ Дисс. кандидата филологических наук. - Пятигорск, 2008 - 198 с.
5. Тимченко В.О. Английская синонимика в русле когнитивной лингвистики: опыт гештальтного анализа (на материале прилагательных, вербализующих концепт моральные качества) / Дисс. .кандидата филологических наук. - Владивосток, 2004. - 183 с.
6. Овчинникова А.П. Синонимия в когнитивном аспекте (на примере английских прилагательных)// Вестник ТГПУУ 2005. Выпуск 4 (48). Серия гуманитарные науки (Филология). - С. 54 - 60
7. Ожегов С.И. Словарь русского языка: Ок. 53 000 слов / С.И.Ожегов; Под общ. Ред. Проф. Л.И.Скворцова. -24-е изд., испр. - М.: ООО «Издательство «Мир и Образование», 2010 г.
8. Словарь современного русского языка (БАС) в 17 томах. Под редакцией А.А. Шахматова. М.: Издательство «Русский язык», 1975 г. II том; с. 31
9. Александрова З.Е. «Словарь синонимов русского языка», М:1969, Издательство «Советская энциклопедия», с.44-45
10. synonymonline.ru. Словарь синонимов
11. jeck.ru. Словарь русских синонимов
12. Леонтьев, A.A. Язык, речь, речевая деятельность Текст. / A.A. Леонтьев. —. М.: Просвещение, 1969. 214 с.
13. Бектаев К. «Большой казахско-русский, русско-казахский словарь» Издательство: Казахстанский проект развития государственного языка, 1996. - 697 с.
14. translate.google.ru Онлайн переводчик
ЛИНГВИСТИЧЕСКИЕ СРЕДСТВА И МЕХАНИЗМЫ МОДЕЛИРОВАНИЯ ЛИНГВИСТИЧКСКОГО ЗНАЧЕНИЯ
Потапова Наталья Михайловна
канд. фил наук, старший преподаватель кафедры английского языка,
ф-та ВМК, МГУ им. М.В.Ломоносова.
АННОТАЦИЯ
В работе рассматриваются лингвистические средства и языковые механизмы маскировки и сокрытия информации, позволяющие осуществлять воздействие на слушателя, формировать и закреплять в его сознании желаемые стандартные точки зрения. Семантический и метасемиотический анализ применяется для более полного раскрытия значения высказываний, расшифровки скрытой интенции говорящего.
ABSTRACT
The linguistic means and language mechanisms of masking and concealing information allowing to impact the listener, to form and fix the desirable standard points of view are considered in the article. The semantic and metasemiotic analysis is applied to fuller disclosure of the meaning of statements, interpretation of the hidden intension of the speaker.
Ключевые слова: лингвистическое средство, коммуникативная стратегия, эвфемизм.
Keywords: linguistic means, communicative strategy, euphemism.
«Цитата» [1, с. 35]. вся политическая ситуация в мире указывают на столкно-
Сегодня тревожные события в горячих точках, а также вение определённых сил, противоборство интересов. Про-
тивоборствующие силы опираются на идейные платформы - идеологии, которые представляют собой набор теоретических положений - аксиом, воплощаемых в большей или меньшей степени в жизнь. При более внимательном рассмотрении видно, что следует говорить о «наступлении» западной цивилизации, так называемом «экспорте демократии» и установление во всём мире единообразной модели развития под маскировочным названием - глобализм.
Главным оружием этого наступления следует считать не военную мощь, а «мягкую силу» - арсенал определённых понятий и средств трансляции этих понятий в широкие массы. Набор особых лингвистических средств, при помощи которых формулируются понятия и смыслы, позволяющий пустые оболочки наполнять содержанием, привлекательным для большинства людей служит лингвистической основой «мягкой силы».
Публичные выступления и статьи политические лидеры и, стоящие за их спиной идеологи и адвокаты «нового мирового порядка», выстраивают так, что информация кодируется на нескольких смысловых уровнях. Информационная составляющая подобных текстов незначительна по сравнению с идеологической составляющей, которая обладает функцией воздействия благодаря лингвистическим приёмам. Особые лингвистические средства и приёмы позволяют завуалировать информацию, наполнить её новым содержанием. Интенция, зачастую, бывает структурирована и частично сокрыта. Неподготовленный читатель или слушатель не может декодировать подобную информацию.
Расшифровку или декодирование следует проводить на нескольких смысловых уровнях. Базовый семантический уровень значения слов и выражений, как правило, доступен для понимания большинства слушателей, но значение текстов не исчерпывается этим первичным смысловым уровнем. Оно раскрывается далее на метасемиотическом и семиотическом уровнях значения, передаваемых определёнными выражениями и крупными лингвистическими единствами.
Метасемиотическое значение слов и выражений вытекает из семантического значения, так как новое, дополнительное значение языковых единиц осознаётся и может быть проанализировано только с учётом их семантики, то есть их лексического значения [1, с. 102]. Использованные в дискурсе слова могут наделяться новыми оттенками значения, особым смыслом по желанию говорящего. Стремление оказать эмоциональное воздействие на адресат, как правило, служит причиной придания словам метасемиотического значения, а также заставляет использовать слова с эмоционально-оценочным содержанием в коннотативном слое значения, наделением их определёнными коннотациями, раскрывающимися в контексте ситуации.
Для исследователя представляют несомненный интерес лингвистические средства и языковые механизмы маскировки - сокрытия информации и реализации скрытой интенции, позволяющие осуществлять воздействие на слушателя, формировать и закреплять в его сознании желаемые стандартные точки зрения и, как следствие, модели поведения. Требуют изучения и способы расшифровки подобной информации на нескольких смысловых уровнях.
Рассмотрим, как взаимодействуют разные уровни содержания информации, как актуализируется скрытая интенция и с помощью каких приёмов открывается. Обратим внимание и на грамматические формы, их скрытые значения, ти-
пичные языковые стратегии и выразительные средства для эффективного осуществления поставленной цели.
Наш анализ выполним с опорой на тексты статей и выступлений Роберта Кагана (Robert Kagan), идеолога неоконсерватизма в США, старшего партнёра (senior associate) фонда Карнеги (Carnegie Endowment for International Peace) старшего научного сотрудника (senior transatlantic fellow) в Фонде Маршалла «Германия-США» (The German Marshall Fund of the United States) .
Прежде чем начать анализ высказываний данного автора, обратим внимание на название упомянутого частного некоммерческого фонда Carnegie Endowment for International Peace. Здесь Карнеги - это имя учредителя, предоставившего средства на учреждение фонда, а Endowment for International Peace можно перевести как «пособие для мира во всём мире». Название типично для политического дискурса и само по себе реализует определённую интенцию.
Частным и государственным западным организациям свойственно давать себе и своим проектам наименования противоположные характеру своей деятельности. Упомянутая организация ведёт информационные войны, «рыхлит почву» для военных конфликтов, транслирует идеологию агрессивного либерализма и экспорта демократии. Но намерение, заявленное в название - это международный мир. Видимо, подобные организации так осуществляют «подготовку к международному миру», отвечающему их требованиям.
Обращает на себя внимание, что в подобных названиях используется ограниченный набор ключевых слов: democracy, peace, freedom, etc. Слово democracy вообще с большим увлечением привлекается в названия государственных и негосударственных организаций, например: Democracy and Governance, Bureau of Democracy, Human Rights and Democracy Fund, Democracy International, National Endowment for Democracy (NED), Partners for Democratic Change, Council for the Community of Democracies, The Democracy Council, etc. Интенция, или семиотическое значение подобных наименований, состоит в маскировке агрессивной деятельности через провозглашение и отстаивание размытой идеи демократии.
Если посмотреть на значение слова democracy, то увидим очень расплывчатое определение: «A system of government in which all the people can vote to elect their representatives» (система управления, при которой все люди могут голосовать на выборах своих представителей). Под этой оболочкой могут скрываться разные системы: народная демократия, как в Китае, социалистическая, как, в СССР или западная. Широкое значение слова позволяет использовать его всеми партиями и странами, если у них не хватает смелости или воображения назваться иначе.
Похожая ситуация наблюдается и со словом freedom -свобода. Но вследствие того, что семантика слова абстрактна, оно может наделяться новыми метасемиотическими значениями в каждом конкретном случае и противоречие между семантикой и реальным содержанием, определяющимся практикой, становится ещё более явным. Примеры использования слова только в названиях очень многочисленны, например, Freedom House, Center for Individual Freedom, American Freedom Agenda, Freedom Forum, Future of Freedom Foundation, Freedom Daily, Constitutional Freedom Foundation, Freedom Force International, Freedom Lawyers of America (FLA), Freedom Movements, Democratic Freedom
Caucus, и т.д.
Так, известно, что организация Freedom House собирает информацию о разных странах, оценивает степень их демократичности (лояльности), готовит «оранжевые революции». Поэтому, война в Ираке была названа президентом Бушем «a fight for freedom and democracy» (война за свободу и демократию), и т.д.
Для нашего дальнейшего анализа возьмём одну из работ Р. Кагана - "Superpowers don't get to retire. What our tired country still owes the world" («Сверхдержавы не уходят на пенсию. Что наша усталая страна ещё должна миру») [2]. Это объёмная статья в New Republic с провокационным броским заголовком.
Обращает на себя внимание выражение категории субъекта в названии статьи. Она выражена метафоричным наименованием superpowers , которое уже почти утратило свою силу и воспринимается как прямое наименование. Русский перевод - сверхдержавы являясь привычным, неточен, дословно нужно перевести как сверхсилы. Метафорическое преобразование здесь легко проследить. Как известно, метафора, или метафорическая модель - это существующая в сознании носителей язы-ка взаимосвязь между понятийными сферами, при которой система фреймов (слотов, концептов) одной сферы (сферы-источника) служит основой для моделирования понятийной системы другой сферы (сферы-мишени) [3, с.1].
В нашем примере сфера-источник - это абстрактное существительное power (власть) семантически влияет на сферу-мишень - концепт страна. В результате такого влияния получили метафорическое наименование superpower, которое в толковом словаре определяется так: «One of the countries in the world that has very great military or economic power and a lot of influence, for example the USA» [4] (одна из стран в мире, которая имеет очень большую военную и экономическую силу и влияние, например, США). В плане выражения сфера-источник вытеснила сферу-мишень, в плане содержания сферы объединились, для увеличения качества используется приставка super.
Интересно использование множественного числа у существительного superpower. На первый взгляд оно кажется необоснованным, ведь автор пишет только об одной сверхдержаве - США. Однако значение грамматической категории множественного числа существительного здесь состоит не в количестве субъектов, а в собирательности, в демонстрации правила - все супердержавы поступают так. И хотя супердержава в мире, по мнению Запада, всего одна, но правило уже сформулировано, истина утверждена.
Далее, обратим внимание на выражение don't get to в сказуемом don't get to retire. Автор использует неформальную модальную конструкцию get to +infinitive в значении иметь возможность. Получаем модальное высказывание -«супердержавы не имеют возможности, а значит, не должны удаляться от дел». Такая форма выражения принципиально отличается от стандартного don't retire, тем, что она менее категорична, но выражает мнение автора.
Глагол to retire (уйти на пенсию, в отставку) означает «прекратить выполнять работу в случае достижения определённого возраста, или по болезни» («stop doing your job, especially because you have reached a particular age or because you are ill»[4]). Он тоже использован здесь метафорически. Как видно из дефиниции, данный глагол может быть применим только к людям. Но поскольку он обладает признаком,
значимым для отображения свойств субъекта, это даёт основание использовать его в переносном значении: супердержавы не прекращают делать свою работу, которую им диктует статус, не удаляются от дел.
Как видим, семантический и метасемиотический анализ позволил выявить способы такой подачи информации, при которой автор не только подготовил читателей к восприятию темы, но и пробудил эмоции - гордость за страну и её высокий статус, озабоченность тем, что она может утратить этот статус, возмущение, призыв не допустить утраты статуса. Из текста статьи выделим некоторые высказывания автора, которые, на наш взгляд, являются ключевыми в реализации скрытой интенции и манипуляции слушателя.
Автор характеризует настроения в обществе как«widespread frustration over Obama's disengagement, Obama's detached approach to eastern Europe» «повсеместное разочарование от политики невмешательства Обамы и его обособленного подхода к проблеме восточной Европы». Являясь идеологом неолиберализма и сторонником экспорта демократии, автор недоволен умеренной позицией президента и своё недовольство вывел за границы личного при помощи словосочетания widespread frustration. Прилагательное widespread выражает неопределённо высокую степень качества за счёт соединения в денотате двух сем wide (широкий) и spread (распространяться) - widespread -existing or happening over a large area or among many people. Используя его, в комбинации с frustration (feeling annoyed or impatient because you cannot do or achieve what you want) [4], (чувство раздражения или нетерпения, так как вы не можете достигнуть того, чего хотите) автор добивается эмоционально окрашенного словосочетания с неопределённо высокой степенью выраженности качества.
Политику Обамы автор характеризует наименованиями disengagement и detached approach. Здесь мы имеем дело с эвфемией, сознательным выбором непрямого способа номинации для более эффективного достижения целей высказывания [1, с.19]. Напомним, что обязательным признаком эвфемизма является поверхностный, не затрагивающий сути характер улучшения денотата, сохранение истинности высказывания. Эвфемизм обладает семантической неопределённостью, или низким уровнем конкретности смыслового наполнения, который и позволяет смягчать негативную оценку денотата [1, с. 11]. В нашем случае семантический анализ показывает, что глагол disengage означает освобо-дить(ся) от чего-то , или кого-то , что удерживает, стать свободным, (free sb, smth from the person or thing that is holding them, to become free) [4].
В данном контексте слово имеет неопределённый уровень смыслового наполнения, поскольку словом, или скорее термином disengagement называют набор политических стратегий и тактик невмешательства во внутренние дела других государств. Обращает на себя внимание манипуля-тивный характер данного термина - невмешательство, то есть отсутствие действия, представляется первичным по отношению к вмешательству, которое употребляется гораздо реже. В действительности всё наоборот - невмешательство является производным от «мешать», «вмешиваться». Это слово хорошо маскирует политическую практику, совершенно запутывая адресата. Ведь исходный глагол engage - принимать участие, вмешиваться в контексте политики тоже эвфемистичен, так как он приукрашивает, смягчает прямое наименование to contract with, to involve, to take part
- вмешиваться. Получаем - освобождение от интервенции, вмешательства в чужую политику. По мнению автора, освобождение от вмешательства в чужую политику вызывает разочарование у многих людей.
Синонимом disengagement является выражение detached approach, которое тоже используется для характеристики политики Обамы и тоже является эвфемизмом. Detached означает удалённый, безразличный. В комбинации с approach-подход, получаем безразличное отношение, политика безразличия. Как было сказано, важнейшим свойством эвфемизма является обозначение им негативного денотата. Но, денотат, требующий замены, может и не нести негативной окраски, если его рассматривать вне контекста ситуации, но способен вызывать у людей негативные эмоции в конкретной ситуации. Это и имеет место в данном случае. Говорящий критикует проводимую политику невмешательства во внутренние дела других стран, но открыто выступать против неё неприлично, ведь не допускается же вмешательство в дела собственной страны, поэтому создаются эвфемистичные наименования, косвенно выражающие отношение (widespread frustration) к политике президента, которая представляется с точки зрения автора, не эффективной.
Данные жизненного опыта людей, связанные с физическими объектами (в особенности с собственным телом), дают основу для большого разнообразия онтологических метафор, то есть способов трактовки событий, действий, эмоций, идей и т. п. как предметов и веществ. Из следующего примера видно, как для целей реализации скрытой интенции привлекаются подобные выразительные средства языка. Каган утверждает, что ...Obama presiding over an inward turn that threatened the global order and broke with more than 70 years of American presidents. (Обама осуществляет поворот внутрь, который угрожает глобальному миропорядку и порывает с более чем семидесятилетней историей.). Онтологическая метафора turn, наделяя абстрактное turn (поворот) предметными свойствами, позволяет нам рассуждать о нём, характеризовать его, выделять тот или иной его аспект, думать, что мы понимаем его природу. Этот поворот наделяется сверх возможностями - силой разрушить мировой порядок (threatened the global order), порвать с исторической традицией (broke with more than 70 years of American presidents). В метафоре inward turn важную роль играет прилагательное inward, которое несёт большую информационную нагрузку и реализует скрытую интенцию.
Являясь частью онтологической метафоры, оно ещё и эвфемистично, так как не просто характеризует поворот в политике, как внутренний в противоположность внешнему. Называя его, казалось бы, нейтральным inward, автор имеет в виду совершенно другое - опасный поворот, поскольку он угрожает мировому порядку (threatened the global order). Здесь обнаруживается интенция автора - несогласие с подобной политикой, критика её, желание воздействовать на президента с целью изменения политики и на читателей с целью привить им свои взгляды. Известно, что статья действительно произвела впечатление на президента, её автор был приглашён на обед в Белый дом и по итогам беседы с ним, президент вносил коррективы в текст своих публичных выступлений.
Существительное order (порядок) в словосочетании global order сконструировано с помощью возможностей метонимии. Метонимия, как известно, является моделью выводного знания и участвует в пополнении концептуальной
системы и языкового инвентаря в результате когнитивных операций над уже имеющимися языковыми значениями[5, с.1]. Из текста статьи видно, что всё многообразие политической, экономической, социальной жизни народов мира, обусловленное географическими особенностями, которые в свою очередь предопределяют способы производства и земледелия, называется термином global order. Под ним понимается, прежде всего, единообразное устройство, причём такое, при котором США могут вмешиваться во внутренние дела стран и устанавливать удобные для себя практики. Существительное порядок максимально расширило здесь свою семантику, в то же время, сузило сигнификат - всё многообразие мира свелось к прикладному оперативному значению - «порядок как система единообразного устройства по образцу одной страны».
В дополнение посмотрим на следующее высказывание .Obama resist making US a nation with larger responsibilities and to reassume the more muscular approach to the world (Оба-ма противостоит попытке сделать США нацией с большими обязанностями и более сильным подходом к миру). Эвфемистично выражение nation with larger responsibilities
- нация с большими обязанностями. Здесь эвфемистичность достигается при помощи перифразы - распространённого способа косвенной номинации: вместо слова американцы
- выражение нация с большими обязанностями. Казалось бы, зачем маскировать денотат американцы, что в нём негативного? Однако неуместность его становится очевидной, если употребить его вместо авторского выражения нация с большими обязанностями, так как просто на американцев, как на нацию, неудобно возлагать роль «демократического агрессора».
Семантическая редукция, или семантическая неопределённость сигнификата словосочетания нация с большими обязанностями, по сравнению с нейтральным американцы указывает нам здесь на эвфемизм. Присутствует и другой важный признак эвфемизма - его способность улучшать денотат по сравнению с прямым наименованием, которое в данном случае невыгодно, требует маскировки эвфемизмом. «Нация с большими обязанностями» при дешифровке означает «группа людей, для своей выгоды вмешивающаяся во внутренние дела других стран». Слово нация требуется здесь для того, чтобы граждане, которые не имеют возможности вмешиваться в дела других стран и не помышляют об этом, чувствовали гордость за свою страну за то, что она несёт на себе такую ответственность и сочувствовали этому. Новое наименование создаёт ассоциации с явлением более позитивной оценки - ведь только ответственному честному человеку доверяют выполнять больше обязанностей, значит быть такой нацией почётно. А президент почему-то противостоит этому (resist). Автор требует вернуться к более сильному, мускульному подходу к миру (to reassume the more muscular approach to the world). Выражение the more muscular approach - эвфемизм, при дешифровке обнажающий неприглядное военное вмешательство, политику с позиции силы, гегемонию, обеспеченную силой оружия.
И в заключении, обратим внимание на любопытное высказывание, которое является центральным в данном тексте: «.seven sizeable operations - USA's response to threats to violate national interests, aimed at defending and extending the liberal world order: toppling dictators, reversing coups, attempting to restore democracies», (семь крупных операций -это ответ США на угрозы национальным интересам, они на-
правлены на защиту и расширение либерального порядка в мире: свержение диктаторов, предотвращение переворотов, попытки восстановить демократию). Здесь мы наблюдаем подмену понятий и откровенную ложь, часто называемую манипуляцией для смягчения.
Подобные языковые конструкции сооружаются при помощи ограниченного набора языковых средств, как было показано выше. Словосочетание крупные операции (sizeable operations) - само по себе эвфемизм, используемый вместо прямого выражения - нападение, атака, агрессия, но и он нуждается в новом определении - это «ответ на угрозы национальным интересам». Национальные интересы возносятся на самый верх ценностной лестницы, ради них свергаются диктаторы (дисфемизм, используемый вместо словосочетания «национальный правитель»), предотвращаются перевороты (в реальности происходит наоборот - осуществляются перевороты, но называются - предотвращением переворотов). Что касается попыток восстановить демократию, то дешифровка этого эвфемизма даёт нам то, что мы наблюдаем в Ираке, Ливии, Украине - социальный хаос. Видимо поэтому, автор дополнительно снижет степень выраженности качества эвфемизма с помощью слова «попытки» (попытки восстановить демократию), а не само восстановление. Иногда в таком же значением используется словосочетание молодая демократия.
Итак, проведённый анализ показывает, что с помощью типичного набора лингвистических средств и коммуника-
тивных стратегий говорящий способен моделировать значение, то есть наполнять языковые единицы новым содержанием. Выстраиваются многосмысловые конструкции, позволяющие маскировать неудобные практики, представлять их в ином свете. Интенция полностью раскрывается в ходе семантического и метасемиотического анализа используемых коммуникативных стратегий.
ЛИТЕРАТУРА
1. Потапова Н.М. Эвфемизмы и деловой дискурс / Н. М. Потапова. М: МАКС Пресс, 2009. - 11,19, 102 с.
2. http://www.newrepublic.com/authors/robert-kagan
3. Чудинов А. П. Метафорическое моделирование в политическом нарративе «Российские выборы на рубеже веков» / А. П. Чудинов // Respektus philolodicus. - 2002. - № 2. (http://filologija.vukhf.lt/2-7/chudinov.htm)
4. Hornby A.S., Ashby M., Wehmeier S. Oxford Advanced Learner's Dictionary of Current English/ A.S. Hornby: Oxford University Press, printbook : English : 7th ed. - 2005.
5. Бадеева Е. Я. Метонимия имени в общественно-политической лексике английского языка: когнитивный и прагматический аспекты: автореф. дис. ... канд. фил. наук / Е. Я. Бадеева .- Дальневосточный государственный университет, - Владивосток, 2004.- 4 с. (http://cheloveknauka.com/ metonimiya-imeni-v-obschestvenno-politicheskoy-leksike-angliyskogo-yazyka-kognitivnyy-i-pragmaticheskiy-aspekty)
ЛИНГВИСТИЧЕСКИМ СТАТУС ТЕКСТЕМЫ
Путилина Евгения Александровна
Канд.фил.наук, доцент кафедры английского языка для профессиональной деятельности, Ульяновский государственный университет, г. Ульяновск.
АННОТАЦИЯ
В статье рассматривается проблема различных интерпретаций термина «текстема» и разных подходов к ее изучению. Проводится сравнительный обзор некоторых концепций, в рамках которых текстема является базовой единицей: лингвистика текста, лингвострановедческий подход, когнитивно-дискурсивный подход, лингвокогитологическая концепция.
ABSTRACT
The paper deals with the problem of differing interpretations of the term «texteme» and contrasting approaches to its analysis. The article gives a comparative review of some theories which make a texteme the basic unit of their studies: text linguistics, linguistic and cultural studies, cognitive - discoursal approach and linguistic cogitology.
Ключевые слова: текстема, когнитивно-дискурсивный, лингвокогитология, интегральная парадигма.
Keywords:texteme, cognitive - discoursal, linguistic cogitology, integrated paradigm.
В лингвистике понятие текстемы трактуется неоднозначно, начиная с представления ее как фрагмента текста, более объемного, чем предложение, и заканчивая утверждением, что «текстема может претендовать на роль элементарной единицы языковой эволюции» [7, с. 65].
В лингвистике текста текстема стоит в одном ряду с такими группами предложений, как сложное синтаксическое целое, сверхфразовое единство, фразовый ансамбль и некоторыми другими текстовыми единицами, различия между которыми носят, по сути, только терминологический характер. Так, В.П. Тимофеев определяет текстему как конструктивную единицу языка, которую создают предложения, употребляясь в одном ряду друг с другом на основе необходимости выражения актуального адекватного содержания,
взаимодействия формального состава, объединенных единой интонацией сообщения, описания или рассуждения [4, с. 151].
Принципы вычленения сложного синтаксического целого и подобных ему конструктов были подробно изложены в работах А. Х. Востокова, Ф. И. Буслаева, А. М. Пешковского, Л. А. Булаховского, И. А. Фигуровского, Н. С. Поспелова, К. Бооста, Х. Вайнриха, которые внесли большой вклад в становление и развитие лингвистики текста. Ряд исследователей современности продолжает работать в русле традиции, изучая текстему с точки зрения более полного раскрытия смысла предложения в речи, его прагматического аспекта и актуального членения. Поставленные задачи предполагают рассмотрение текстемы в нескольких ракурсах: композици-
