CC BY
38
#
Ф
19 декабря 2012 года в г. Москве, в Президент - отеле по инициативе Президентского центра Б.Н. Ельцина состоялась международная конференция «Актуальные проблемы реализации Конституции Российской Федерации: нужно ли пересматривать основной закон страны?».
Вел конференцию С.Н. Станских — руководитель Центра конституционной исто -рии, участник Конституционного клуба.
Основными докладчиками были: О.Г. Румянцев, президент Фонда конституционных реформ, в 1990—1993 гг. — ответственный секретарь Конституционной комиссии («Конституция Российской Федерации: потенциалы развития»); И.Н. Барциц, декан Международного института государственной службы и управ -ления РАНХиГС («Конституционная стабильность как условие конституционных реформ»); В.Л. Шейнис, главный научный сотрудник Института мировой экономики и международных отношений РАН («Конституция: что надо и что не надо менять»); Т.Г. Морщакова, судья Конституционного суда РФ в отставке («Пути развития консти -туционализма в России»); А.Г. Быстрицкий, председатель государственной радиовеща -тельной компании «Голос России» («Российский основной закон в восприятии ино -странцев. Изменения vs стабильность»); Ю.М. Батурин, директор Института истории естествознания и техники РАН («Конституция как задача управления»); Л.С. Мамут, главный научный сотрудник Института государства и права РАН («Конституция 12 декабря 1993 года — программа новой России»); Г.Э. Бурбулис, президент центра «Стратегия», основатель школы политософии «Достоинство» («Политософия консти -туционного консенсуса: цели и ценности, субъекты и методы»).
На конференции с интересными докладами выступили также и ряд других участ -ников конференции. Практически почти после каждого выступления развертывалась интересная дискуссия.
По итогам выступлений можно сделать общий вывод: современной России жиз -ненно необходим новый конституционный консенсус, который бы не только повысил легитимацию важнейших государственных институтов, но и способствовал активному становлению гражданского общества.
По договоренности с М.А. Красновым, заведующим кафедрой конституционного и муниципального права Высшей школы экономики, публикуем сокращенный текст его выступления «Личностный фактор в российской системе власти».
Михаил КРАСНОВ
ЛИЧНОСТНЫЙ ФАКТОР В РОССИЙСКОЙ СИСТЕМЕ ВЛАСТИ
В докладе на международной конференции автор рассматривает роль личностного фактора в российской системе власти. In the report on the international conference the author considers the role of personality factor in the Russian power system.
Ключевые слова:
Конституция, Ельцин, личностный фактор; constitution, Eltsin, personality factor.
КРАСНОВ
Михаил
Алекандрович — д.ю.н., заведующий кафедрой конституционного и муниципального права Высшей школы экономики
Литература и искусство соцреализма, т.е. направления, кото -рые представляли человека и социальные явления в схематич -ном, «плакатном» виде, сформировали две ментальные осо -бенности, ставшие свойственными нашему обществу. Во - первых, восприятие человека «в черно - белом изображении». Это особенно проявляет себя в политических дискуссиях, интернетовских ком -ментариях и т.п., когда тот или иной персонаж предстает или исча -дием ада, или чуть ли не святым. И, во - вторых, это отказ человеку в праве на индивидуальную эволюцию, переосмысление собствен -
$
ных идейных позиций: если кто то изме нил свою позицию, обычно ищут праг матические интересы или обвиняют в лицемерии. Между тем, еще, например, Лев Шестов говорил о Достоевском: «От прошлых убеждений Достоевского, от того, во что он веровал в молодости, когда впервые вошел в кружок Белинского, не осталось ни следа. Обыкновенно люди считают поверженных кумиров все же богами и оставленные храмы — храмами. Достоевский же не то что сжег — он втоп -тал в грязь все, чему когда-то поклонялся. Свою прежнюю веру он уже не только ненавидел — он презирал ее».
Вот и оценка первого президента России Б.Н. Ельцина дается в таком же черно -белом и застывшем виде. Стало уже чуть ли не аксиоматическим высказывание: «Ельцин создал Конституцию под себя». Но это являет собой глубинную ошибку. Да, действующая Конституция содержит дисбаланс властных прерогатив в пользу президента. А точнее, властные преро -гативы президента в ней не имеют прак тически никаких сдержек. И это создает, так сказать, провокацию персоналистских ожиданий. Но почему?
Потому что Ельцин хотел безраздельно царствовать? Если бы это было так, уве ряю, Конституция выглядела бы совер -шенно иначе. Она скорее всего закрепляла бы не полупрезидентскую, а президент скую форму правления, но с гораздо более слабым, чем в США, парламентом. Или в полупрезидентской форме была бы еще больше персоналистской, чем сегодня. Да и вряд ли Конституция содержала бы вообще ограничение, касающееся того, сколько раз можно замещать президент скую должность.
Ответ кроется в том, что Конституция создавалась по лассалевской модели (напомню, что Ф. Лассаль определял конституцию как фактическое соотно шение сил), а не по модели Руссо (как общественный договор). Чего добивался первый президент? Того, чтобы не мешали ему проводить реформы. Я не оцениваю сами реформы. Я пыта -юсь реконструировать мотивацию. Кто ему мешал? С чисто конституционно правовой точки зрения — Съезд народ -ных депутатов. И при этом конститу ционная конструкция, которая начала создаваться с 1991 г., не содержала легальных возможностей для выхода из
тупиков. Президент не мог распустить парламент, а парламент не имел возмож -ности повлиять на президента (только отрешить его от должности, причем по очень широким основаниям, что съезд и пытался сделать). При этом сохранялся советский принцип полновластия, про -тиворечащий закрепленному в той же Конституции принципу разделения вла -стей: съезд мог принять к рассмотрению любой вопрос, отнесенный к ведению Российской Федерации. Это, кстати, лишний раз говорит об опасности у нас возрождения конструкции чистой пре зидентской республики, которая тре -бует высокой политической культуры, понимания всеми игроками ценностей конституционализма, договороспособ ности.
И вот — октябрь-ноябрь 1993 г. Чем руководствуется президент, который фактически остался без оппонентов? Минимизацией помех для проведения реформ. Поэтому появляются такие монструозные формулы, как определе ние основных направлений политики, полный президентский контроль за пра -вительством, ликвидация возможности Государственной Думы влиять на прави -тельственный курс, лишение Думы всех контрольных рычагов по отношению к исполнительной власти (нет даже упо -минания о депутатских запросах, и когда этот институт появился в законе о статусе депутата, президент не хотел его подпи -сывать). Так что не под Ельцина состав -лялся проект. Он составлялся, исходя из презумпции президента реформатора.
И на первых порах такой подход оправ -дывал себя. Ситуация стабилизирова -лась. Не случайно Борис Николаевич гордился Конституцией 1993 г. и пресе кал всякие разговоры о поправках к ней. Признаюсь, я долгое время тоже не при давал значения конституционному дис балансу. «Политическое» во мне заглу -шало «юридическое». Как бы опомнился я только в 1998 г., когда для меня самого неожиданно был отправлен в отставку В.С. Черномырдин. С тех пор я занялся более глубоким анализом Конституции, тем более что в мае 1998 г. подал заяв ление об увольнении и освободился от массы рутинных вопросов, связанных с должностью помощника президента.
Когда я критикую конституционную конструкцию власти, вовсе не считаю,
#
что предаю память Ельцина. Я понимаю конкретно историческую обусловлен ность такой конструкции. Но понимаю и ее среднесрочную пагубность. Если бы у меня была возможность и если бы от этого что то зависело, я убежден, что смог бы доказать это Борису Николаевичу.
Так вот — о личностном факторе. Даже оппоненты Б.Н. Ельцина признают, что его режим был гораздо более, не знаю, свободнее что ли. Есть, между про чим, и объективные свидетельства тому. Например, все принципиально важные дела, значимые с точки зрения «обжи вания Конституции», — вопросы разде -ления властей, федерализма, компетен ции президента, палат парламента и т.п. — были рассмотрены Конституционным судом именно в эпоху Ельцина, в те самые «лихие 90 е». Да, это было время, безусловно, тяжелое для большинства, время функционально слабого государ ства (а такой период неизбежен после всякой революции). Но именно в это время и было хотя бы некоторое подо бие политики, которая возможна только
в условиях свободы политического оппо нирования. Именно в это время высека лись искры, в т.ч. из столкновений раз -ных публично властных институтов, и эти искры гасились правовым способом. Я не воспеваю 90 - е, мне просто не нра -вятся политические спекуляции. Так вот, если сравнивать дела, рассмотренные Конституционным судом, то в нулевых годах рассмотрено, по сути, единствен ное принципиальное дело - о ликвида ции выборности губернаторов, да и то не по запросу органов власти, а по жалобе граждан.
Вместе с тем и во времена Ельцина режим был персоналистским. И палаты Федерального Собрания, и регионы могли лишь фрондировать, но основные вопросы и тогда зависели от президента. Только его курс и мог проводиться.
С приходом нового президента прин ципиально ничего не изменилось - в том смысле, что Путин не поменял саму систему власти. Но в этом и парадокс: не меняя систему власти, новый президент радикально изменил отношение к себе.
