CC BY
61
УДК 343.121 ББК 67.411
© 2019 г. И. П. Попова,
старший преподаватель кафедры уголовного процесса Восточно-Сибирского института
МВД России, председатель Усть-Илимского городского суда Иркутской области в почетной отставке.
E-mail: irinabaikal@mail.ru
ЛИЧНОСТЬ ОБВИНЯЕМОГО И ФОРМА РЕАЛИЗАЦИИ УГОЛОВНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ В УГОЛОВНОМ СУДОПРОИЗВОДСТВЕ
В статье раскрываются вопросы необходимости системного подхода к исследованию сведений о личности обвиняемого. Подчеркивается, что установление данных обстоятельств относится к числу подлежащих обязательному доказыванию по каждому уголовному делу. Полнота сведений о личности обвиняемого позволяет суду мотивировать выбор формы реализации уголовной ответственности, одной из которых может выступать обвинительный приговор без назначения наказания.
Ключевые слова: уголовное судопроизводство, уголовная ответственность, личность обвиняемого, обвинительный приговор без назначения наказания.
I. P. Popova - senior lecturer of the Department of criminal procedure of the East Siberian Institute of the Ministry
of internal Affairs of Russia, Chairman of Ust-Ilim city court of Irkutsk region in honorable resignation.
PERSONALITY OF DEFENDANTAND FORM OF REALIZATION OF CRIMINAL RESPONSIBILITY
IN CRIMINAL PROCEEDINGS
The article reveals the need for a systematic approach to the investigation of information about the identity of the accused. It is emphasized that the establishment of these circumstances is one of those subject to mandatory prooffor each criminal case. The completeness of information about the identity of the defendant allows the court to motivate the choice of the form of implementation of criminal responsibility, one of which may be a conviction without a sentence.
Keywords: criminal proceedings, criminal liability, the identity of the accused, conviction without sentencing.
Уголовная ответственность за преступление представляет акт официального государственного осуждения (порицания) совершенного преступления и лица, его совершившего, в форме обвинительного приговора суда, связанный, как правило, но не обязательно, с назначением и исполнением наказания. И только при назначении наказания, вступлении приговора суда в законную силу возникает такое уголовно-правовое состояние, как судимость. В уголовном судопроизводстве предусмотрены различные формы реализации уголовной ответственности, в том числе без назначения наказания. После рассмотрения вопроса о виновности подсудимого, разрешая вопрос наказания в обвинительном приговоре, суд должен дать оценку его личности. Изучением личности обвиняемого (подсудимого, осужденного) занимаются различные науки: философия, социология, криминология, криминалистика, психология и иные. Проведенные исследования и полученные результаты, научные достижения других наук могут быть востребованы и в уголовном судопроизводстве. Но особое значение изучение личности обвиняемого имеет в науке уголовного
процесса, призванной разрешить основной вопрос виновности лица в совершении преступления и его наказания.
Как справедливо отмечает И. В. Смолько-ва, обвиняемый является не только одной из ключевых процессуальных фигур на протяжении почти всего уголовного судопроизводства, но и находится в центре уголовного судопроизводства. Ведь именно по поводу его деяний возбуждается, расследуется и рассматривается в суде уголовное дело, в отношении него суд постановляет приговор и в определенных законом случаях применяет наказание [16, с. 44]. Отдельные авторы также отмечают, что роль личности, совершившей наказуемое деяние, является ведущей как при расследовании преступления и формировании способов воспитательного воздействия, так и выяснения причин и обстоятельств, ставших побудительной причиной совершения преступления, а криминалистический портрет личности преступника выступает одним из способов познания события преступления [5, с. 189].
Обвиняемый является участником уголовно-процессуальных правоотношений как
центральный субъект уголовного судопроизводства, в отношении которого и с участием которого производятся процессуальные действия иных участников уголовного процесса. Когда в исключительных случаях возможно производство по уголовному делу в отсутствие обвиняемого (подсудимого), это не исключает установление, исследование и оценку обстоятельств, характеризующих личность. Личность обвиняемого изучается как в досудебном, так и судебном производстве, вместе с тем она исследуется только в связи с выяснением обстоятельств преступления, в совершении которого он обвиняется. Следовательно, личность обвиняемого (подсудимого) должна рассматриваться лишь в совокупности с фактом привлечения в качестве обвиняемого, в силу чего необходим системный подход к установлению пределов исследования сведений о личности.
Разрешение вопроса о наказании позволяет выбрать в отношении виновного именно ту меру индивидуальной ответственности в пределах, предоставленных уголовным законом, что сможет оказать на него эффективное воздействие в целях восстановления социальной справедливости, а также в целях исправления осужденного и предупреждения совершения им новых преступлений. Данные цели могут быть достигнуты путем постановления обвинительного приговора без назначения наказания. Правовые основания постановления данного приговора должны быть избраны с учетом сведений о личности обвиняемого.
Многосторонность личности порождает многообразие самых различных сведений о ней, потому сложно определить исчерпывающий перечень обстоятельств, характеризующих личность обвиняемого. «Если правосудие по конкретному уголовному делу завершается вынесением обвинительного приговора, то независимо от того, с назначением наказания либо без назначения или с освобождением от него, этим актом реализуется уголовная ответственность. Такое решение суда касается исключительно конкретной личности, а потому она - эта личность - должна найти в нем свое индивидуальное выражение», - справедливо подчеркивала А. П. Гусь-кова [8, с. 308]. В зависимости от стадии рассмотрения данного вопроса и соответствующей этому цели, достижение которой позволит наиболее эффективно реализовать назначение уголовного судопроизводства, необхо-
димо сформировать определенные пределы изучения обстоятельств как характеризующих личность обвиняемого, так и содеянного им.
Регламентация и соблюдение индивидуального подхода к каждому лицу, привлеченному к уголовной ответственности, позволит минимизировать уголовную репрессию при установлении возможности достижения целей наказания без его назначения. Ряд авторов предлагает в качестве самостоятельного процессуального документа в уголовном деле составлять справку-характеристику на обвиняемого [7, с. 11; 12, с. 17-18]. Думается, что составление обобщающего документа излишне при надлежащем выполнении требований УПК РФ, предусматривающих обязательное доказывание не только события преступления и виновности, но и сведений о личности виновного в полном объеме (ч. 1 ст. 73 УПК РФ). Вместе с тем заслуживают внимания предложения о введении в УПК РФ самостоятельной нормы «данные о личности обвиняемого, подлежащие установлению» [4, с. 92]. А. П. Гуськова в рамках такой нормы обоснованно предлагала определять пределы изучения сведений о личности на основе структуры личности, включающей следующие элементы: 1) установочные (персонографические) признаки; 2) уголовно-правовые признаки; 3) социально обусловленные свойства (свойства, раскрывающие отношения лица в различных сферах общественной жизни); 4) психологические качества; 5) медико-биологические качества [4, с. 10-11]. Представляется, что наличие в УПК РФ такой самостоятельной нормы позволит установить необходимые сведения о личности в различных аспектах.
Решение о том, подлежит ли подсудимый наказанию на основании собранных данных о его личности и содеянном им, принимается на практике по уголовным делам, в большинстве своем содержащим малоинформативные сведения. Количество доказательств чаще всего скудно, ограничивается сведениями о наличии (отсутствии) судимостей, привлечении к административной ответственности, кратких характеристиках, как правило, не раскрывающих сколько-нибудь значимых для разрешения вопроса о наказании качеств подсудимого. В этой связи Л. В. Головко справедливо отмечает, что «сильно страдает индивидуализация наказания в приговоре, в котором по итогам разрешения вопроса о преступлении и наказании, по двум формальным харак-
теристикам обвиняемого - с места работы и с места жительства - никаких толковых выводов о личности сделать нельзя» [6, с. 7].
Более того, современные условия социального развития российского общества, безусловно, оказали влияние на характеристику личности обвиняемых, в отношении которых осуществляется уголовное преследование. Если ранее констатировалось совершение большинства преступлений лицами, не имеющими постоянных источников доходов и устойчивых социальных связей, то в последние годы характеристика субъекта уголовной ответственности существенно изменилась. Как справедливо отмечает А. В. Варданян, стабильно выявляется и кардинально другая категория, напротив, обладающая высоким уровнем материального обеспечения, и, наряду с этим, наличием социально значимых связей с различными влиятельными людьми. Подчеркивая, что нередко к преступлениям причастны представители так называемой «золотой молодежи», будучи потомками различного уровня (в служебной иерархии) должностных лиц правоохранительных и иных государственных органов, других категорий влиятельных лиц, А. В. Варданян обоснованно аргументирует, что в таких случаях со стороны родителей проявляются весьма опасные формы противодействия расследованию [3, с. 40, 41]. Представляется, что при указанных обстоятельствах получение формальных сведений о личности обвиняемых (подсудимых) в характеристиках с места жительства и работы не может представить исчерпывающие данные для принятия законного, обоснованного и справедливого решения.
В научной литературе отмечается, что практика назначения наказания за аналогичные преступления существенно различается, в том числе с учетом распространенности преступления в конкретном регионе [18, с. 185-186]. Несмотря на одну квалификацию содеянного (даже в рамках одного уголовного дела при одинаковой квалификации содеянного), осужденным может быть назначено различное по виду и размеру наказание, либо рассмотрен вопрос о различных формах реализации уголовной ответственности, в частности, постановлен обвинительный приговор без назначения наказания. Примечательно, что по данным В. Курченко, 56 % судей подтвердили, что назначают более мягкое наказание, когда утрачена актуальность преступления в
связи с большим разрывом времени между преступлением и судебным разбирательством [11, с. 120]. Особенно отчетливо это проявляется при рассмотрении уголовных дел в отношении несовершеннолетних. Изложенное обусловлено индивидуализацией уголовной ответственности и основано на том, что личность каждого подсудимого, привлеченного к уголовной ответственности, не только индивидуальна, но и в определенной степени уникальна. Именно присущий конкретной личности комплекс качеств и свойств, ценностных ориентаций, взглядов, привычек, навыков, взятых в своей совокупности, проявился при совершении преступления и отличает личность данного подсудимого от других. Определенные свойства и качества личности могут быть проявлены уже в период обжалования решения суда первой инстанции, и тогда эти сведения могут повлиять на окончательное решение, принятое в суде апелляционной инстанции.
Более того, от суда потребуется и определенный прогностический взгляд на возможность эффективности воздействия избранного вида уголовной ответственности на конкретную личность осужденного. Указанный прогноз основан также на всесторонней оценке вышеприведенных сведений о личности и содеянном ею в целом. Если ретроспективные сведения о личности обвиняемого и содеянном с определенной долей полноты могут быть достоверно установлены к моменту принятия итогового решения по делу, то насколько правильным был прогностический подход суда к выбору вида уголовной ответственности, станет известно лишь в ходе исполнения судебного решения и спустя какое-то время.
Принимая решение, суд должен дать правильную оценку содеянному и избрать соразмерную этому и личности виновного меру уголовно-правового воздействия, постановить правосудный приговор. Однако состоявшееся судебное решение может быть по-разному оценено участниками уголовного судопроизводства и обществом. Одно и то же решение, к примеру, о назначении наказания определенного вида и размера, потерпевшим может быть расценено, как чрезмерно мягкое, а осужденным - чрезмерно суровое. В равной степени это относится и к постановлению обвинительного приговора без назначения наказания, с основаниями постановления
которого может быть не согласен потерпев-
и ТЛ и _
ший. В этой связи суду достаточно сложно установить и удостовериться, что подсудимый «нравственно осознал свои ошибки», приговор им воспринимается «как справедливая и целесообразная мера воздействия за совершенное им деяние», потому что содержание приговора «адекватно совершенному преступлению», с тем чтобы такой приговор мог «повлиять на отказ от совершения преступления в будущем» [15, с. 464-465].
Бесспорно, приговор, являясь высшим актом правосудия, воздействует не только на сознание и поведение лица, в отношении которого осуществляется уголовное преследование, но и на других участников уголовного судопроизводства, общество в целом, выступая средством формирования правового и нравственного сознания. По своей правовой природе судебное разбирательство оказывает существенное воздействие не только непосредственно на самого подсудимого, его близких, но и на всех участников уголовного судопроизводства, общество в целом. Все доказательства виновности, обстоятельства, характеризующие личность обвиняемого, его мотивы и поведение во время производства по делу в большинстве случаев исследуются в рамках открытого судебного разбирательства. Таким образом, принятый в итоге обвинительный приговор без назначения наказания также оказывает существенное воздействие на личность осужденного в рамках общей и частной превенции. Цели уголовной ответственности могут быть достигнуты самим фактом публичного осуждения от имени государства, обвинительным приговором, но без назначения наказания, так как в такой форме реализации уголовной ответственности достигаются цели частной и общей превенции.
Отмечая все возрастающее значение оценки личности для судебного приговора, сторонники восстановительной модели правосудия справедливо отмечают, что «задачи уголовного правосудия могут быть достигнуты без того, чтобы виновный стал не только объектом исследования, но и субъектом ответственности, и в комплексе предусмотренных гражданину прав человека государство должно обеспечить право на ресоциализацию преступившего уголовный закон» [9, с. 36], что подтверждает значимость и необходимость изучения личности виновного как составной части уголовного судопроизводства [1, с. 203].
В этой связи М. Ансель подчеркивает, что новая потребность уголовного правосудия заключается в том, что современный уголовный процесс сталкивается с необходимостью научного изучения личности преступника, что потребует определенных изменений традиционного судопроизводства. По его мнению, основная сложность при доказанности виновности на стадии вынесения приговора не столько в создании гарантий от необоснованного преследования, сколько в том, чтобы «определить наилучшее средство исправительного воздействия на того, кто совершил преступное деяние; осуждение, которое клеймит позором его социальное поведение, должно в то же время подвергнуть его подлинному и эффективному процессу ресоциа-лизации» [1, с. 206, 210, 215-216].
Позитивное посткриминальное поведение может повлечь постановление обвинительного приговора без назначения наказания, который по своим правовым и социальным последствиям значительно отличается от иных видов обвинительного приговора. Основания для постановления исследуемого судебного решения как вида уголовной ответственности, на наш взгляд, обусловлены определенными свойствами личности и (или) определенными особенностями содеянного, или совокупностью указанных обстоятельств. Эти основания свидетельствуют о том, что к моменту постановления обвинительного приговора без назначения наказания цели уголовного наказания, которые определяют необходимость его назначения, могут быть фактически достигнуты либо могут быть достигнуты без назначения наказания или отсутствует необходимость в их достижении. В силу указанных обстоятельств лицо, в отношении которого осуществляется уголовное преследование, не представляет большой общественной опасности, и достижение целей исправления в его личностных установках по отношению к нарушенным преступлением общественным ценностям вполне достижимо привлечением к уголовной ответственности принятием такого итогового судебного решения, как обвинительный приговор без назначения наказания.
Например, при совершении неосторожного преступления, в результате которого наступили последствия в виде смерти близкого лица, степень и длительность страданий человека обусловлены, безусловно, не только
видом и степенью интенсивности воздействия на него норм уголовного и уголовно-процессуального права, но и нравственными переживаниями по поводу наступивших от его действий (бездействия) необратимых последствий. При таких обстоятельствах назначение наказания лицу может быть не справедливым, так как не будет соответствовать уже достигнутым целям наказания, и применение к такому лицу наказания обвинительным приговором будет чрезмерным. Как верно в этой связи указывает А. Нерсесян, «общество не должно усугублять причиненный ему преступлением ущерб бессмысленным применением уголовного наказания в отношении лица, в значительной мере в этом не нуждающегося» [13, с. 5].
Думается, что в этом контексте может представлять интерес отечественного законодателя опыт Германии. Так, на основании параграфа 60 УК Федеративной Республики Германия при рассмотрении уголовных дел, по которым санкция предусматривает наказание не свыше одного года лишения свободы, суд может отказаться от назначения наказания, если последствия деяния настолько тяжелы для самого лица, совершившего деяние, что назначенное наказание явно не достигло бы результата [17, с. 93].
Изучение уголовных дел показало, что наиболее часто среди иных преступлений, где необратимый вред причиняется близким лицам в результате неосторожных преступлений, следует отнести причинение смерти по неосторожности (ст. 109 УК РФ) и нарушение Правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств (ст. 264 УК РФ). Так, был постановлен обвинительный приговор без назначения наказания в отношении Ф., которая в ночное время, находясь после родов двойни в палате перинатального центра, положила новорожденного ребенка рядом с собой в кровать и уснула. В процессе сна подсудимая своим телом перекрыла дыхательные пути новорожденного, который умер от механической асфиксии. В приговоре суд указал, что при определении меры ответственности учел, что преступление относится к категории преступлений небольшой тяжести, а также смягчающие наказание обстоятельства: совершение впервые преступления небольшой тяжести вследствие случайного стечения обстоятельств; наличие у виновной малолетних детей; явку с повинной, выразившуюся в незамедлительном и добровольном сообщении о смерти ребенка меди-
цинским работникам; активное способствование раскрытию и расследованию преступления; раскаяние в содеянном, примирение с потерпевшим. Думается, что указание на примирение с потерпевшим в приговоре не носит характер процессуальной информации, влекущей возможность освобождения от уголовной ответственности, а больше отражает взаимоотношения виновной и потерпевшего, с учетом особенностей данного дела, где, по сути, смерть ребенка вследствие неосторожных действий самой подсудимой, ее саму сделали и жертвой, и виновной.
Обосновывая свое решение, суд подробно раскрыл содержание представленных положительных характеристик с места жительства и работы подсудимой, акта обследования жилищно-бытовых условий семьи органами опеки и попечительства. Особый акцент судом в приговоре был сделан на данных о личности подсудимой и обстановке, существенно изменившейся к моменту принятия решения. На основании чего суд пришел к выводу, что Ф. «перестала быть общественно опасной, в указанной ситуации цели восстановления социальной справедливости и исправления виновной вполне могут быть достигнуты без применения реальных мер уголовной ответственности» [2]. Думается, что в данном случае суд убедительно мотивировал постановление обвинительного приговора без назначения наказания, однако не вполне удачно избрал такие формулировки, как «определение меры ответственности» и возможность достижения целей наказания «без применения реальных мер уголовной ответственности».
При оценке сведений о личности подсудимого и решении вопроса о наказании необходимо учитывать и форму вины. Умышленное преступление характеризуется повышенной общественной опасностью личности виновного, который сознательно избрал такой вариант своего поведения, более опасный для общественных интересов, нежели при неосторожной форме вины, при этом наступившие последствия при неосторожном преступлении могут быть более значительными, но, в свою очередь, они не могут в полном объеме охарактеризовать личность виновного. Для целей индивидуализации уголовной ответственности приоритетным должно быть установление опасности личности подсудимого, что не всегда возможно лишь через общественную опасность и тяжесть преступления. В. Д. Филимонов справедливо предостерегает, что неосторожные и другие преступ-
ления, сходные с ними по механизму своего возникновения, могут быть совершены и лицами, глубоко испорченными в нравственном отношении, в связи с чем необходим дифференцированный подход [19, с. 167].
Иногда одни и те же сведения могут быть учтены в различных аспектах. Например, установление возраста обязательно по каждому уголовному делу, но в определенных условиях особенности возраста могут свидетельствовать о снижении степени общественной опасности личности подсудимого и достижении целей наказания с учетом этого. Так, в отношении несовершеннолетнего обвиняемого круг обстоятельств, подлежащих обязательному доказыванию, дополнительно к ст. 73 УПК РФ конкретизирован в ст. 421 УПК РФ. Вместе с тем Э. Д. Шайдуллина справедливо подчеркивает, что данные обстоятельства устанавливаются в досудебном производстве лишь поверхностно, в ходе допросов самих несовершеннолетних, их законных представителей [20, с. 15], а Л. М. Карнозова, анализируя реализацию этих положений закона, отмечает, что в судебной практике «суд использует такого рода (обычно весьма скудные и формальные) сведения для выяснения «истины», чтобы более адекватно назначить наказание, а вовсе не для того, чтобы устранить действие негативных факторов на жизнь ребенка», что рассматривается в качестве задачи ювеналь-ного суда [10, с. 406].
В этой связи в научной литературе обоснованно высказано предложение о дополнении ст. 421 УПК РФ частью 5 следующего содержания: «При доказанности виновности несовершеннолетнего лица в совершении преступления небольшой или средней тяжести устанавливается также, может ли его исправление быть достигнуто путем применения к нему принудительных мер воспитательного воздействия» [14, с. 136].
Представляется явно недостаточным просто указание в тексте приговора, что «суд учитывает данные о личности подсудимого», если не раскрывать содержание этих данных, повлиявших на выводы суда. Отсутствие либо недооценка изучения личности подсудимого лишает приговор свойства мотивированности. При изложении данных о личности, которые повлияли на выводы суда о том, что достаточно только осуждения лица, без его наказания, представляется, что такой подход должен отражать полученные сведения и взаимосвязь с принятым решением.
Например, если совершено должностное преступление, то положительная характеристика с места работы лишь свидетельствует о том, что позитивное отношение к работе подсудимого не обеспечило его правомерное поведение. Сам факт наличия семьи и несовершеннолетних детей не удержал подсудимого от совершения преступления в отношении своих близких родственников. Наличие места работы и социальных связей не исключило совершение противоправных деяний подсудимым. Простое перечисление в приговоре сведений подобного рода без их оценки и взаимосвязи с решением суда свидетельствует о том, что при постановлении приговора не выполнено требование мотивированности приговора.
Следует заметить, что нарушения, связанные с недостаточным мотивированием или отсутствием мотивировки выводов суда, допускаются вне зависимости от вида обвинительного приговора и порядка судебного разбирательства. К сожалению, приходится констатировать, что в судебной практике встречается значительное число судебных решений, которые содержат лишь перечисление всех ставших известными суду сведений. Из содержания приговора также не ясно, что именно повлияло на вопрос о назначении наказания (его виде и размере) либо о решении наказание приговором не назначать.
Если оценка совершенного преступления и наступивших последствий основана на анализе этих сведений, объективированных вовне, то оценка данных о личности подсудимого более субъективна. В данном случае реализуются дискреционные полномочия суда, пришедшего к выводу о выбранной им форме реализации уголовной ответственности. Думается, оптимизация процедуры судопроизводства не только окажет влияние на реализацию права на защиту, но и будет способствовать более взвешенному подходу суда к выбору меры воздействия к виновному при доказанности обвинения. Например, если вопрос выбора формы реализации уголовной ответственности будет отсрочен от рассмотрения главного вопроса виновности, то представляется целесообразным предоставить сторонам возможность дополнительно представить доказательства, характеризующие личность подсудимого, которые могут возникнуть к моменту принятия судом итогового решения по уголовному делу.
Дифференциация уголовной ответственности заложена законодателем в нормах уголов-
ного права, устанавливающих вид и меры уголовной ответственности, а также вид и размер уголовного наказания, соотносится с различными процессуальными формами принятия решения в порядке уголовного судопроизводства. Правоприменитель выступает в качестве субъекта индивидуализации уголовной ответственности и наказания. Таким образом, суд в приговоре дает оценку общественной опасности как конкретного преступления, так и лица, признанного виновным в его совершении, что, соответственно, реализуется при выборе судом вида уголовной ответственности.
Таким образом, алгоритм применения ин-
дивидуализации уголовной ответственности содержит различный объем уголовно-правового принуждения (освобождение от уголовной ответственности не включает ни осуждения, ни назначения наказания; освобождение от наказания включает осуждение; освобождение от отбывания наказания включает осуждение и назначение наказания), предусмотрен в уголовно-процессуальном законе. На выбор формы реализации уголовной ответственности и постановление правосудного решения влияют установленные в достаточном объеме доказательства, характеризующие личность обвиняемого.
Литература
1. Ансель М. Новая социальная защита. Гуманистическое движение в уголовной политике / перевод с французского: Лапшина Н. С. / под ред. и со вступ. ст.: Пионтковский А. А. М., 1970.
2. Архив Салехардского городского суда Ямало-Ненецкого автономного округа за 2015 г. Уголовное дело № 1-214/2015 // Судебные и нормативные акты РФ. URL: http://sudact.ru/reg-ular/doc /X5PrSHuSJkJ8/.
3. Варданян А. В. Феномен агрессии в структуре современной насильственной преступности // Юристъ-Правоведъ. 2018. № 2 (85).
4. Ведерников Н. Т. Личность обвиняемого и подсудимого. Понятие, предмет и методика изучения. Томск, 1978.
5. Влезько Д. А. Значение личности преступника в криминалистике // Вестник Восточно-Сибирского института МВД России. 2016. № 4 (87).
6. Головко Л. В. Спор об истине - это спор о векторе развития российского уголовного процесса // Судья. 2014. № 10.
7. Гребнева Н. Н. Обстоятельства, характеризующие личность обвиняемого, как элемент предмета доказывания по уголовному делу: дис. ... канд. юрид. наук. Тюмень, 2006.
8. Гуськова А. П. Личность обвиняемого в уголовном процессе (проблемы теории и практики: дис. ... д-ра юрид. наук. Оренбург, 1997.
9. Карнозова Л. М. Введение в восстановительное правосудие (медиация в ответ на преступление). М., 2017.
10. Карнозова Л. М. Уголовная юстиция и гражданское общество. Опыт парадигмально-го анализ. М., 2010.
Bibliography
1. Ansel M. New social protection. The humanistic movement in criminal policy / translated from French: N. S. Lapshina / by ed. and from the entry. St.: Piontkovsky A. A. Moscow, 1970.
2. Archive of the Salekhard city court of the Yamalo-Nenets Autonomous District for 2015. Criminal case № 1-214 / 2015 // Judicial and regulatory acts of the Russian Federation. URL: http://sudact.ru/ regular/doc / X5PrSHuSJkJ8 /.
3. Vardanyan A. V. Phenomenon of aggression in the structure of modern violent crime // Yurist-Pravoved. 2018. № 2 (85).
4. Vedernikov N. T. The identity of the accused and the defendant. The concept, subject and methods of study. Tomsk, 1978.
5. Vlezko D. A. The value of the personality of the criminal in criminalistics // Bulletin of the East Siberian Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia. 2016. № 4 (87).
6. Golovko L. V. The dispute about truth is a dispute about the vector of development of the Russian criminal process // Judge. 2014. № 10.
7. Grebneva N. N. Circumstances characterizing the identity of the accused as an element of the subject of proof in a criminal case: dis. ... PhD in Law. Tyumen, 2006.
8. Guskova A. P. Personality of the accused in the criminal process (problems of theory and practice: dis ... Dr. of Law. Sciences. Orenburg, 1997.
9. Karnozova L. M. Introduction to restorative justice, mediation in response to a crime). M., 2017.
10 Karnozova L. M. Criminal Justice and Civil Society. Experience paradigm analysis. M., 2010.
11. Kurchenko V. Psychological and legal aspects of sentencing // Criminal law. 2003. № 4.
12. Neretin N. N. Study of the identity of the accused during the preliminary investigation in criminal
11. Курченко В. Психолого-юридические аспекты назначения наказания // Уголовное право. 2003. № 4.
12. Неретин Н. Н. Изучение личности обвиняемого при производстве предварительного следствия в уголовном судопроизводстве // Уголовное судопроизводство. 2009. № 1.
13. Нерсесян А. Личность преступника и наказуемость // Советская юстиция. 1990. № 13.
14. Овсянников И. Установление возможности исправления несовершеннолетнего без применения уголовного наказания: право или обязанность? // Уголовное право. 2015. № 1.
1 5. Серая А. Н. Приговор суда как государственно-правовой акт противодействия преступности // Современное российское общество: проблемы безопасности, преступности, терроризма: материалы Всерос. науч.-практ. конф. Краснодар, 19-20 мая 2005 г.: в 2-х т. М., 2006. Т. 1.
16. Смолькова И. В. Понятие обвиняемого в российском уголовном судопроизводстве // Вестник Восточно-Сибирского института МВД России. 2016. № 2 (77).
17. Уголовное уложение (Уголовный кодекс) Федеративной Республики Германия: научно-практический комментарий и перевод текста закона. П. В. Головненков // Российский Правовой портал: библиотека Пашкова. URL: http:// constitutions.ru/?p=5854. М., 2016.
18. Филимонов В. Д. Влияние распространенности преступления на размер уголовного наказания // Актуальные проблемы государства и права на современном этапе: сб. ст. Томск, 1985.
19. Филимонов В. Д. Общественная опасность личности преступника. Томск, 1970.
20. Шайдуллина Э. Д. Производство по уголовным делам с участием несовершеннолетних: проблемы и пути решения // Юристъ-Правоведъ. 2016. № 6 (79).
proceedings // Criminal proceedings. 2009. № 1.
13. Nersesyan A. The identity of the criminal and punishability // Soviet justice. 1990. № 13.
14. I. Ovsyannikov I. Establishing the possibility of correcting a minor without the use of criminal punishment: a right or an obligation? // Criminal law. 2015. № 1.
15. Seraya A. N. The verdict of the court as a state-legal act of combating crime // Modern Russian society: problems of security, crime, terrorism: materials All-Russia. scientific-practical conf. Krasnodar, May 19-20, 2005: in 2 tonnes. Moscow, 2006. V. 1.
16. Smolkova I. V. The concept of the accused in the Russian criminal proceedings // Bulletin of the East-Siberian Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia. 2016. № 2 (77).
17. Criminal Code (Criminal Code) of the Federal Republic of Germany: scientific and practical commentary and translation of the text of the law. P. Golovnenkov // Russian Legal Portal: Pashkov Library. URL: http://constitutions.ru/?p=5854 (circulation date: 12/28/2017). M., 2016.
18. Filimonov V. D. Influence of the prevalence of crime on the amount of criminal punishment // Actual problems of state and law at the present stage: Sat. Art. Tomsk, 1985.
19. Filimonov V. D. The public danger of the personality of the criminal. Tomsk, 1970.
20. Shaydullina E. D. Proceedings in criminal cases involving minors: problems and solutions // Yurist-Pravoved. 2016. № 6 (79).
