CC BY
27
УДК 410
ББК Ш 09
М. Н. Ахметова
«ЛИЧНОЕ ПРОСТРАНСТВО» ШКОЛЬНИКА-ЧИТАТЕЛЯ В УСЛОВИЯХ ИНТЕРПРЕТАЦИИ ТЕКСТА
В статье анализируется проблема личного пространства школьника-читателя в контексте интерпретации текста. Интерпретация понимается как нахождение читателем собственного смысла, позиции.
Ключевые слова: личное пространство, размышление-диалог, интерпретация.
M. N. Akhmetova
"PRIVATE SPACE''OF A PUPIL-READER IN TERMS OF TEXT INTERPRETATION
The article considers the problem of pupil-reader's personal space in terms of text interpretation. Interpretation is understood as the determination of the reader's position.
Key words: personal space, dialogue-reflection, compositional and linguistic means.
Весь мир кажется великой книгой, написанной самой природой в виде знаков и смыслов, — пишет М. В. Пименова. — Сам человек, часть этого природного мира, видится как раскрытая книга, которую «читают» окружающие [9, с. 93]. Но поскольку человек стремится «выйти за свои пределы» (К. Ясперс), он становится «читателем» собственного «поведенческого текста», раскрытой книги. Внутренний диалог, который каждый ведет с самим собой непрестанно, позволяет, по словам В. В. Налимова, пристально всматриваться в себя, что делает личность «двумерной». Разворачивание своей самости, желание выделить себя из окружающего мира и в то же время — «встраиваться» в этот мир — все эти устремления породили феномен «личного пространства». Это пространство спонтанно, это индивидуальный мир личности, его внутренний мир, не всегда открытый для других. И порою даже для самой личности он может быть неявным, неосознанным, туманным. Школьник приближается к подлинному, истинному пребыванию в этом пространстве, как размышляет А. М. Лобок. Пространство еще должно «открыться», чтобы читатель не стоял «на пороге». Но оно постоянно ускользает из-под ног, это «движущееся» пространство. Необходимо проделать долгий внутренний путь, чтобы почувствовать характер его движения. «Видимая для
всех жизнь — одна, другая принадлежит только ему самому, и о ней не знает никто, - пишет известная писательница Н. Берберова. — Но человек время от времени живет бесконтрольно, в свободе и тайне... пусть час в день, вечер в неделю или день в месяц. Эти часы могут быть <...> радостью, или необходимостью, или привычкой» [2, с. 35].
По Л. И. Новиковой, это «невидимое» личное пространство индивида, «куда не проникает ничей взор, где он прислушивается к себе и учится самостоятельно мыслить, выбирать, решать, делать» [11]. В нашем опыте это пространство получило определение «творческого» как сущностная характеристика образовательной среды с компонентами духовности и культуры, интеллектуального поиска и свободы творческого самовыражения индивида. В педагогике утвердился термин «зоны творческого развития обучающегося» — субъектный микроуровеньтвор-ческого пространства образовательной среды, индивидуальная траектория развития субъекта, условия раскрытия его возможностей и творческого потенциала. Личное пространство индивида — это запрос на себя, на собственный поведенческий текст.
А. Н. Славская считает, что выбор собственного жизненного пространства и определение в нем своей позиции и способов поведения связан с процедурами самопознания, главной из которых является «самоинтерпретация» [10, с. 73]. По мысли А. М. Лобка, смысл жизни человека — осознать свою частность, свои границы, свои очертания, по которым он сможет узнать себя в толпе [7, с. 164]. Но личное пространство школьника как читателя может быть обедненным, с невыразительным диалогом. И причина тому — полузнание, непонимание смыслов, поступков, действительности, представленной в художественном произведении. Именно искусство, как справедливо замечает В. В. Налимов, пробуждает заложенную в человеке энергию, врачует его, включает в творческий процесс. Искусство по своей природе мистериально, оно обращено к глубинам человеческой психики, и поэтому сила его воздействия неисчерпаема, как неисчерпаемы смыслы метафор и образов, средствами которых оно выражает себя [8, с. 49]. Личное пространство школьника-читателя имеет разную степень открытости, что мешает «вдумыванию» в самого себя, сопоставлению себя и Героя художественного произведения. И это естественно, поскольку выход за пределы своего мира, связанный с желанием не только воспринять, но и принять нечто новое, дается тяжело, как замечают Р. М. Грановская и Ю. С. Крижанская, человек способен «правильно» воспринимать
Филология, история, востоковедение
только то, что организовано по законам его внутреннего мира и что позволит успешно работать «в контакте с близкими мирами». Выбор всегда остается за самим человеком. Интерпретация — это нахождение читателем собственного смысла, позиции, «внутренняя работа сознания личности. Это диалог с действительностью, целью которого, по словам А. Н. Славской, являются для субъекта выработка своего мнения и его выражение, экзистенциальный резонанс события, впечатления. Мир идей, понятий, научных знаний, мир ценностей и деятельности, воображения и культуры позволяет личности погружаться и присутствовать во всех этих пространствах. Школьник-читатель учится «сравнивать, оценивать, восхищаться, страдать, судить» [4, с. 15 — 36]. Поэтому важно, чтобы все перечисленные и иные миры, включая мир сознания, были открытыми. В свое время К. Ясперс сказал: «История превратила человека в существо, стремящееся за свои пределы» [12, с. 73]. Этот «выход за свои пределы» есть попытка преодоления противоречивого сочетания свойств открытой и закрытой систем. Именно во внутреннем мире, по Б. Г. Ананьеву, складываются «комплексы ценностей, организации образов и концептов» [1, с. 328]. При этом центром взаимодействия человека (школьника-читателя) с произведением искусства является эмоциональное переживание, «первоначальная клеточка» всего процесса восприятия. Это особенное переживание, относящееся к Герою произведения и рождающееся в личном пространстве читателя. В известной степени это первоначальное чувство носит произвольный характер, это эмоция-обобщение, в которой однако уже проявляются ценностные ориентации. И хотя эмоции фрагментарны, в основе восприятия лежат значимые для личности эмоциональные процессы (Н. Б. Берхин). Пока это «теневые» сопереживания себе в закрытой системе личного пространства. «Вдумыва-ние» и «вчувствование» школьника-читателя в условиях интерпретации текста рождает сопереживание Герою художественного произведения, «преобразует и очищает интимную эмоцию», как замечает Н. Б. Берхин [3, с. 30]. «Житейская» эмоция возвышается, переживания преобразуются, обновляются. Личное пространство школьника становится открытым для размышления-диалога нового уровня — самостоятельного нравственно-эстетического открытия, пусть пока смутной, только что рожденной мысли, но мысли собственной, которой можно поделиться с «другим».
Урок-размышление на тему «Размышления над строкой поэта» (школа-гимназия № 9 г. Красно-каменска Забайкальского края) — представлен
студенткой ЗабГГПУ им. Н. Г. Чернышевского М. О. Бова и является иллюстрацией «открытости» личного пространства ученицы, сумевшей «приблизить к себе далекие эпохи, оказаться в атмосфере иной культуры, услышать голоса предков» (Л. И. Новикова). Ученица избирает стихотворные строки Н. А. Некрасова «Да, наша жизнь текла мятежно.» Из сочинения-размышления: «Я думаю, Вы со мной согласитесь, что любовь — это опора, которая помогает людям выжить в жестоком, страшном, негармоничном мире, спасает от одиночества <...> Вам не кажется, что первые строки стихотворения — это своеобразный «роман» или «повесть», в которой Автор раскрывает психологическое состояние лирического Героя.»
Погружение в образовательное пространство раздвигает границы «личного». Является возможность сделать свой выбор, самому искать ответы на волнующие вопросы, соотносить свои представления как читателя с теми, которые сложились в обществе. Личное пространство становится «полем культурного напряжения» (выражение Л. И. Новиковой), где появляется возможность учиться самоопределению, выработке жизненной позиции, открытости новому пониманию, терпимости к другим мнениям. Читатель обнаруживает соответствие предмета себе, «открывая в предмете самого себя» [4, с. 109 — 148].
И не случайно сочинение-размышление заканчивается собственными стихами Читателя: «Думаю я вновь: чем же, // чем она должна быть, двух людей Любовь? // Любовь — это счастье, // но счастливы люди всегда ли? // Любовь — это жизнь, // но от любви умирали. // Любовь без разлуки, // как птица без крыльев. // А значит, она не взлетит. // Любовь без преград, // как жизнь без препятствий. // А значит, она победит!»
«Открытости» личного пространства способствуют учебные ситуации, выстраиваемые учителем на следующих психологических принципах: принцип одновременности сопереживания школьником-читателем художественному образу и самому себе, своим наиболее значимым житейским установкам; принцип непроизвольного характера воспитывающего влияния процесса взаимодействия читателя с художественным произведением. Интерпретация как диалог с Героем художественного произведения — многокомпонентный сложный процесс осознания образа себя («Я — образ») и знания о себе («Я — концепция»). Читателю должны быть открыты многие Миры, как замечает В. П. Зинченко, потому что стать субъектом — это значит «репрезентовать» себя другим, отразиться в других, продолжить себя в них, «запечатлеться».
Открытости личного пространства способствует понимание как «пере-понимание» того, что уже ранее кем-то было понято, «распаковано» (В. В. Налимов). Эта распаковка на семантическом уровне обогащает читателя, делая его сомышленником Автора. Школьник получает возможность быть «на равных» с Героем художественного произведения, вслушиваться в текст его высказываний, сомневаться или соглашаться, учитывая эпоху прошлого и настоящего на философском уровне. Школьник-читатель приходит к пониманию важной мировоззренческой идеи: «Будущее притягивает, «временит» настоящее. Сегодня инициируется через завтра» [6]. Учителя-словесники Л. П. Васильева и И. В. Уварова (СШ № 49, г. Чита) в 10-м классе предложили школьникам написать письмо Евгению Базарову, главному герою романа И. С. Тургенева «Отцы и дети». Приведем начало этого письма, подписанного учеником-читателем так: «С наилучшими пожеланиями, Д. В. Печеницын».
«Здравствуйте, Евгений Васильевич!
Пишу Вам не случайно. Ваш противоречи-
вый образ заинтересовал меня, равно как и взгляды на жизнь. Поэтому, как человек, живущий интересами своего времени и поколения, я хотел бы разобраться в этом более подробно. Во-первых, что касается вашего образа, - Вы личность очень загадочная, обладаете незаурядным умом и странным поведением, которое большей частью выражается в неадекватной реакции на, казалось бы, совсем определенные вещи. Например, Вы отрицаете наслаждение красотой природы и тем не менее не против отдохнуть где-нибудь в деревне. Вы отрицаете все принципы и в то же время утверждаете, что Вы — нигилист, — а это принцип! <.> Я хочу рассказать Вам о взглядах моего общества, в котором я живу.»
Нахождение читателем собственного смысла, по А. Н. Славской, — это и есть интерпретация. Главное в школьнике-читателе — это его мотивы, ценности, побуждения к прекрасному в отношениях к Миру, Людям и самому себе, сохранение индивидуальности как драгоценнейшего в человеке и его творчестве, ретро- и перспективная рефлексия (схемы будущего).
литература
1. Ананьев Б. Г. Человек как предмет познания. Л.: ЛГУ, 1969. 338 с.
2. Берберова Н. Рассказы в изгнании. М., 1994. 115 с.
3. Берхин Н. Б. Обучение и развитие на уроках литературы // Советская педагогика. 1989. № 3. С. 29 - 33.
4. Выготский Л. С. Педагогическая психология. М., 1991. 449 с.
5. Зинченко В. П. Миры сознания и структура сознания // Вопросы психологии. 1991. № 2. С. 15 — 36.
6. Князева Е. Н., Курдюмов С. П. Антропный принцип в синергетике // Вопросы психологии. 1997. № 3. С. 62 — 79.
7. Лобок А. М. Антропология мифа. Екатеринбург, 1997. 688 с.
8. Налимов В. В. Разбрасываю мысли: В пути и не перепутье. М., 2000. 340 с.
9. Пименова М. В. Базовая метафора «Человек — книга» (стереотипы русской литературы) / Ментальность и изменяющийся мир: Коллективная монография: к 75-летию проф. В. В. Колесова / отв. ред. М. В. Пименова. Севастополь: РИБЭСТ, 2009. 604 с.
10. Славская А. Н. Личность как субъект интерпретации. Дубна, 2002. 240 с.
11. Управление воспитательной системой школы: проблемы и решения / под ред. В. А. Караковско-го, Л. И. Новиковой, Н. Л. Селивановой, Е.И. Соколовой. М.: Пед. общество России, 1999. 264 с.
12. Ясперс К. Смысл и познание истории. М., 1994. 527 с.
УДК 410 ББК Ш 100
Л. Б. Бадмаева
ТЕКСТ СЕЛЕНГИНСКОй ЛЕТОПИСИ КАК ЛИНГВИСТИЧЕСКИЙ ИСТОЧНИК (работа выполнена при финансовой поддержке интеграционного гранта президиума ран № 25.5.)
В статье анализируется актуальная проблема текста как лингвистического источника. Исследование проведено на материале селенгинской
летописи как памятнике старомонгольской письменности.
Ключевые слова: лингвистическое источниковедение, монголоведение, бурятские летописи, старомонгольская письменность.
L. B. Badmaeva
THE TEXT OF SELENGA CHRONICLE AS A LINGUISTIC SOURCE
The author of the article analyzes the urgent
