ЛИБЕРАЛИЗАЦИЯ ЭКОНОМИКИ РЕСПУБЛИКИ КОРЕЯ КАК ВЕКТОР ИНТЕГРАЦИИ В МЕЖДУНАРОДНЫЕ ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ПРОЦЕССЫ Текст научной статьи по специальности «Экономика и бизнес»

Введение

Становление Южной Кореи в качестве нового индустриального государства, развернувшего свою стратегию экономического развития вокруг экспортно-ориентированной экономики, во многом обусловлено интеграцией в глобальные процессы посредством расширения внешнеэкономических связей, либерализации рыночных механизмов и развития производств с высокой добавочной стоимостью. Повышение степени открытости экономики и сфокусированность на высокотехнологичных товарах создало для Сеула широкие возможности для участия в кооперационных цепочках международного разделения. Закономерным продолжением такого движения стало заключение двусторонних и многосторонних договоров о зонах свободной торговли в качестве завершающего звена устранения торговых барьеров в соответствии с международными нормами, разработанными под эгидой ВТО. В этой связи существенный научный интерес представляет исследование либерализации экономики Республика Корея в качестве вектора интеграции в международные экономические процессы.

Результаты исследования

Продолжительное время международная торговля выстраивалась вокруг взаимодействий между государствами в области обмена товарами, услугами, активами и идеями на основе международных правил, с учетом валютного режима и проводимой каждым из них таможенной политики (по формированию тарифов, торговых квот, контролю над международным движением капитала). В современной науке фундаментальным условием возникновения международной торговли называется тот факт, что страны различаются по своему спросу на товары и услуги и по своей способности их поставлять. В частности, в качестве общепринятой приводится концепция сравнительных преимуществ Давида Рикардо, по которой различия в сравнительных запасах различных производственных ресурсов внутри страны образуют сравнительные различия в их ценах. Согласно данному подходу, каждая страна будет стремиться специализироваться на производстве тех товаров, которые лучше всего соответствуют ее ресурсному потенциалу. Таким образом, различия в стоимости факторов производства, основанные на относительном изобилии или дефиците экономических ресурсов внутри стран, являются причинами различий производственных издержек [1, С. 743-749].

Эволюция международных экономических процессов с течением времени была в значительной степени обусловлена изменениями, которые происходили в политической, экономической и технологической среде. В последние десятилетия определяющим фактором эволюции международной среды стала глобализация. В общем смысле, глобализация – это процесс усиления экономической интеграции и взаимозависимости национальных, региональных и локальных хозяйств, характеризующийся увеличением масштабов трансграничной торговли товарами и услугами, движением международного капитала, торговлей активами (валютой и ценными бумагами), деятельностью транснациональных корпораций (ТНК), техническим и научным сотрудничеством, а также увеличением международных потоков рабочей силы.

Результатом современной экономической глобализации является постепенное формирование глобального экономического порядка, начало которому было положено на конференции в Бреттон-Вудс в июле 1944 года. Крупнейшие экономические державы мира пришли к решению отказаться от проведения политики протекционизма, к которому обратились страны в межвоенный период 1918-1939 годов. Помимо достижения согласия относительно активизации международной торговли, Бреттон-Вудская конференция заложила основы создания таких важных международных организаций как Международный валютный фонд (МВФ) и Всемирный банк (ВБ). Были также приняты соглашения о торговых тарифах, которые легли в основу создания Всемирной торговой организации в 1995 году [2, С. 162-163].

Ключевыми процессами внутри экономической глобализации являются либерализация международной торговли, расширение потоков прямых иностранных инвестиций и формирование трансграничных кооперационных связей. В противоположность рекардианскому взгляду на межотраслевое разделение труда, свойственного мировой экономике, глобальные экономические процессы привели к образованию конкуренции на внутриотраслевом уровне, вследствие увеличения торговли компонентами, деталями и узлами конечных продуктов. Поворот в сторону возникновения глобальных производственных цепочек и цепочек добавочной стоимости стал возможен благодаря совокупному воздействию двух факторов: политическим решениям по устранению национальных таможенных и нетаможенных барьеров в рамках международных экономических операций и воздействию новых технологий, особенно в информацинно-коммуникационной сфере. Применение новых технологий придало особый характер торговому процессу: естественные барьеры времени и пространства были значительно сокращены. Стоимость перемещения информации, людей, товаров и капитала по всему миру резко упала, в то время как международная мгновенная и дешевая коммуникация становилась все более распространенной и доступной. Наглядно эти тренды демонстрирует пример США: если в 1990 году лишь 7,9% американских корпораций использовали электронные средства связи в своей работе, то в настоящее время порядка число выросло до 98% [3, С. 765-767].

Транснационализация, наряду с прорывом в области информационно-коммуникационных технологий, вызвала эффект регуляторной конвергенции, снизила транзакционные и адаптационные издержки, обеспечив мощный толчок для установления международных кооперационных связей. Международная кооперация – это процесс установления интеграционных отношений производственных структур между различными экономическими акторами, выражающийся в создании устойчивых экономических связей, направленных на обмен компонентами, деталями товаров и готовыми продуктами, а также в разработке и реализации совместных экономических программ развития. Организационным принципом формирования производственных цепочек выступает торговля, которая связывает между собой предприятия, размещенные по всему миру. Локализация производственных мощностей в разных регионах мира обусловлена запасами ресурсов, благоприятного инвестиционного климата доступностью рабочей силы и других факторов производства. Именно под влиянием прорыва в информационно-коммуникационных технологий произошло рассредоточение производственных систем, а дистанционным управление перемещением компонентов и деталей по всему миру стал легкодоступным [4, С. 237].

Глобализация стала мощным катализатором экономического роста Республики Корея. Начиная с 1960-х годов (на начальных этапах формирования южнокорейского государства) Республика Корея начала процесс собственной индустриализации и экономического роста через реформирование экономической модели развития, постепенно переходя от протекционизма и меркантилизма к политике открытых границ и либерализации торговли. Серия экономических реформ ослабила регулирование и сократила государственное присутствие в экономике.

Переход от протекционизма к либерализации носил поэтапный характер. В период 1940-1950-х годов торговая политика Южной Кореи была в высшей степени протекционистской. Так, например, в 1946 году правительство Кореи ввело систему лицензирования импорта и экспорта, в соответствии с которой государство определяло товары, допустимые и запрещенные для импорта. В 1949 году она была заменена системой импортных квот, которая, в свою очередь, была дополнена новой Торговой программой, согласно которой правительство имело право по своему усмотрению разрешать или запрещать импорт определенных товаров. Принятые правительством меры имели ярко выраженный протекционистский характер и были направлены на стимулирование импортозамещения. Другим инструментом протекционизма было введение высоких таможенных тарифов на импорт. В 1946 году тарифная ставка была установлена в размере 10 процентов от стоимости продукции на все ввозимые в страту товары. В 1950 году новый закон о таможенных пошлинах повысил среднюю тарифную ставку до 40 процентов от стоимости товара [4, С. 250-254].

Что касается экспортной политики, то в 1940-х годах существовал специальный экспортный контроль для предотвращения экспорта товаров, которые находились в дефиците внутри страны. Система экспортного кредитования, введенная в 1950 году, в соответствии с которой экспортеры пользовались приоритетом при распределении внутренних кредитов, экспортерам также были доступны кредиты с низкими процентными ставками.

Изменения в экспортной политике Южной Кореи произошли в 1960-х годах и связаны с именем президента Пак Чон Хи, при котором экспорт начал стремительно расти, в среднем на 40% в год. Причинами такого роста стало принятие плана экономического развития, разработанного президентом Пак Чон Хи. Его стратегия основывалась на продвижении экспорта в качестве основы экономики страны, исходя из чего, правительство Кореи создало всеобъемлющий и последовательный механизм стимулирования внешней торговли. В частности для экспортеров было введено снижение налогов в среднем на 30 процентов, которое в последующие годы достигло 50 процентов. Был установлен целевой показатель для общего объема экспорта на каждый год путем суммирования экспортных прогнозов отдельных предприятий. Позже такую практику назвали «экспортным таргетированием». Было создано Корейское Агентство по Содействию Торговле и Инвестициям (KOTRA). KOTRA отвечала за помощь корейским компаниям в продвижении товаров за рубежом, помогала в маркетинговой деятельности отечественных корпораций и собирала рыночную информацию. Благодаря предпринятым действиям, доля экспорта в ВВП выросла с 5 процентов в 1963 году до 28 процентов в 1973.

В июне 1964 года корейское правительство приняло комплексную стратегию поощрения экспорта, в которой предпринималась попытка систематизировать меры по стимулированию экспорта в определенные и последовательные рамки, поскольку предыдущие меры поощрения носили разрозненный и в какой-то степени импровизированный характер. Программа расширила политическую поддержку экспортного производства. Кредитное стимулирование экспорта было значительно расширено за счет увеличения количества видов и объема экспортных кредитов, которые предлагали льготные процентные ставки.

В дополнение к уже обозначенным стимулирующим мерам, были разработаны институциональные формы поддержки экспортно-ориентированной экономики. К примеру, система страхования экспорта была введена в 1969 году для компенсации экспортерам, производителям и иностранным инвесторам возможных потерь от кредитных рисков (в том числе банкротства) и политических рисков (таких, как международные конфликты или ограничения на торговлю иностранной валютой). Помимо KOTRA, была образована Корейская ассоциация международной торговли (KITA), которая сыграла решающую роль в освоении зарубежных рынков, содействии сотрудничеству с торговыми организациями-партнерами в частном секторе, проведении опросов за рубежом и предоставлении соответствующей информации экспортерам. В ответ на потребность в средне- и долгосрочных кредитах для экспорта и импорта в 1976 году был создан Экспортно-импортный банк Кореи, который предоставлял экспортные кредиты и торговое финансирование, а также содействовал экономическому сотрудничеству с зарубежными странами [5, С. 56-58].

По мере улучшения платежного баланса количество товаров, разрешенных к ввозу, существенно увеличилось, в то время как количество запрещенных товаров сократилось. С целью увеличения объемов экспорта Республика Корея стала членом Генерального соглашения по тарифам и торговле (ГАТТ) в 1967 году, когда состоялся 6-й раунд переговоров. При вступлении Корея снизила тарифы на 60 видов товаров, в последующем увеличив их количество до 657 на Токийском раунде, что в сумме составляло около 10 % от всех товаров, подлежащих тарифному обложению.

В 1980-х годах перед правительством встала задача укрепления рыночной открытой экономики, в связи с тем, что корейские корпорации стали достаточно конкурентоспособны на международном рынке. Правительство сократило свое вмешательство в экономику и поставило первоочередной задачу сохранения открытости и свободы рынка. Быстрое увеличение объема экспорта также побудило правительство провести либерализацию импорта. Кроме того, стабильные цены на энергоносители, низкие международные процентные ставки по кредитам и благоприятный валютный курс, особенно по отношению к курсу Японии, в середине 1980-х годов стали катализаторами либерализации торговли. Правительство Кореи обнародовало предварительное уведомление о снижении импортных таможенных тарифов в 1984 году, которое представляло собой стратегию помощи торговым компаниям в подготовке к последствиям снятия импортных ограничений, и начало постепенное снижение тарифных ограничений, которое продолжалось на протяжении следующих 11 лет [6, С. 43-45].

Событием, оказавшим наиболее значительное влияние на торгово-экономическую политику Кореи 1980-1990-х годов, стал 8-й Уругвайский раунд переговоров ГАТТ (1986-1994). Уругвайский раунд имел большое значение для Сеула, так как он затрагивал широкий спектр вопросов, которые были важны для дальнейшего развития экономики, включая вопросы рынка услуг, права интеллектуальной собственности, аграрного сектора, легкой промышленности, а также ряд других вопросов, направленных на определение приемлемых антидемпинговых и защитных мер. В отличие от предыдущих переговорных процессов в рамках ГАТТ, Корея приняла активное участие в Уругвайском раунде, в результате в вопросах тарифного обложения услуг, страна снизила тарифы по 78 позициям из существующих 155. Кроме того, одним из наиболее значимых итогов Уругвайского раунда для Республика Корея стало заключение соглашения о беспошлинной торговле с ЕС [7, С. 23-25].

Необходимо отметить, что дополнительное ускорение либерализации торговли придало принятие корейским правительством Законом о внешней торговле в 1987 году, который поощрял прямые иностранные инвестиции, открыв рынок капитала в 1988 году [8]. Начиная с 1990-х годов, Корея начала поступательно привлекать прямые иностранные инвестиции (ПИИ), поскольку конкурентоспособность, основанная на низкой заработной плате внутри страны, перестала быть преимуществом в силу неуклонного роста заработной платы. Первым тревожным сигналом стала релокализация японскими фирмами собственных производств из Южной Кореи в страны Юго-Восточной Азии для того, чтобы сохранить преимущества, получаемые от доступной рабочей силы. Эти негативные для Сеула события способствовали переосмыслению стратегии экономического роста в сторону перехода к развитию наукоемкой отрасли промышленности, в том числе и за счет ПИИ. В 1993 году корейское правительство объявило о пятилетнем плане развития «новой экономики», который предполагал либерализацию экономики, активное участие в международных экономических организациях, качественное улучшение экспортных товаров и передачу технологий посредством ПИИ. Трансформация экономической стратегии породила необходимость в дополнительных мерах в зависимости от задач, которые вставали перед Кореей на международной арене. К их числу можно отнести план либерализации финансовых рынков (1992), совершенствование регулирования прямых иностранных инвестиций (1992), и план интернационализации валюты воны (1993).

Экономическая либерализация и открытость для внешних рынков стали важными предпосылками устойчивости экономики Кореи в условиях высокой волатильности и неустойчивости внешнеэкономической среды. Азиатский финансовый кризис 1997 года повлек за собой серьезные экономические последствия в Корее. В этом же году в числе антикризисных мер было заключено соглашение о финансовой помощи с МВФ для устранения последствий Азиатского кризиса. Парадоксально, но это соглашение, с одной стороны позволило поддержать устойчивость экономики Южной Кореи, а, с другой стороны, ускорило либерализацию национальной экономики, поскольку соглашение с МВФ включало в себя обязательство отмены торговых субсидий и лицензирования импорта.

Важным этапом либерализации экономики стал поворот Республики Корея в сторону регионализма и заключения соглашений о создании зон свободной торговли. Международная торговля была важным фактором экономического роста Кореи. Республика Корея участвовала в переговорах в рамках Дохийского раунда ВТО, также известного как Раунд развития, исходя из убеждений, что скорейшее начало раунда имеет важное значение для укрепления многосторонней торговой системы. Помимо заключения региональных торговых соглашений Корея приняла участие в создании АТЭС – первой организации, основанной на одностороннем формате открытого регионализма. Страны участницы АТЭС упразднили торговые барьеры для третьих стран, но не требуют выполнения тех же обязательств взамен. Иными словами использование преимуществ от снижения барьеров, достигнутое в рамках АТЭС, доступно экономикам, не являющимся членами организации. Такой подход был нацелен на продвижение модели свободного рынка в глобальном масштабе, так как мировая торговая система столкнулась с рядом проблем в виде стремительного роста числа региональных торговых соглашений (РТС) в конце двадцатого века. Преференциальные РТС относятся к закрытому типу регионализма и дискриминируют идею свободной торговли. Если в 1994 году в мире насчитывалось 127 РТС, то к 2003 году их число удвоилось [9]. Однако обратный сдвиг в сторону развития РТС произошел, когда Соединенные Штаты, которые долгое время выступали против региональных торговых соглашений, отошли от своей многосторонней позиции, что послужило примером и для других стран. Корея присоединилась к политике регионализма и заключения соглашений о создании зон свободной торговли, впервые подписав соглашение о свободной торговле между Республикой Корея и Чили в апреле 2004 года. С тех пор Корея осуществляет либерализацию торговли в рамках соглашений о свободной торговли со многими странами путем «продвижения синхронизированных между собой множественных зон свободной торговли» в соответствии с целью обеспечения безопасности национальных экспортных рынков и экономического роста. На сегодняшний день Южная Корея заключила 18 соглашений о свободной торговле с АСЕАН, Австралией, Канадой, Чили, Китаем, Колумбией, Европейской ассоциацией свободной торговли (Норвегия, Швейцария, Исландия и Лихтенштейн), Европейским союзом, Индией, Новой Зеландией, Перу, Региональным всеобъемлющим экономическим партнерством (ВРЭП), Сингапуром, Великобританией, США, Турцией и Вьетнамом.

Важным этапом в продвижении свободной торговли стало вступление Республики во ВРЭП. В ноябре 2020 года, после восьми лет переговоров, Южная Корея вступила во Всеобъемлющее региональное экономическое партнерство (ВРЭП), которое устанавливает широкомасштабное соглашение о свободной торговле (ССТ) между 15 торговыми партнерами в Азии и Океании: 10 членами Ассоциации государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН) – Бруней, Камбоджа, Индонезия, Лаос, Малайзия, Мьянма, Филиппины, Сингапур, Таиланд и Вьетнам – и Японией, Китаем, Южной Кореей, Австралией и Новой Зеландией. ВРЭП является крупнейшей в мире зоной свободной торговли с точки зрения совокупного объема производства и численности населения: на страны ВРЭП приходится 31 процент мирового ВВП, и в них проживает 2,3 миллиарда человек. Что касается Кореи, то соглашение значительно дополняет и модернизирует существующие двусторонние и региональные соглашения о свободной торговле и впервые устанавливает новые двусторонние торговые обязательства с Японией, однако оставляет нетронутыми ключевые торговые барьеры, ограничивающие торговлю Южной Кореи с Китаем и Японией. Торговля со странами-членами ВРЭП составляет около половины от общего объема экспорта Кореи, где 25% приходится на Китай, 17% на страны АСЕАН и 5% на Японию. Выгода от либерализации торговли в рамках ВРЭП оказалась для Сеула довольна значительна. Рост корейской экономики составил от 0,41 до 0,62%, что принесло государству порядка 4,2–6,8 миллиардов долларов [10].

Корейское правительство заключает соглашения о свободной торговле в соответствии с Дорожной картой продвижения соглашений о свободной торговле, которая была разработана правительством страны в сентябре 2003 года [11]. Эта дорожная карта классифицировала потенциальные соглашения о свободной торговле с иностранными партнерами по «перспективности» и «взаимным экономическим выгодам». К ЗСТ с наибольшими перспективами относят соглашения с Японией, Китаем и Советом сотрудничества арабских государств Персидского залива (Бахрейн, Катар, Кувейт, ОАЭ, Оман, Саудовская Аравия). Необходимо отметить, что переговоры о создании зоны свободной торговли Китая, Японии и Южной Кореей ведутся с 2013 года, однако стороны все еще не пришли к соглашению. К ЗСТ со средним уровнем перспективности относят соглашения с Россией, МЕРКОСУР (Аргентина, Бразилия, Уругвай, Парагвай) и Тихоокеанским альянсом (Чили, Колумбия, Мексика, Перу).

Заключение соглашений о свободной торговле позволило Республике Корея получить многочисленные преимущества, обеспечив устойчивый экономический рост страны. Это очевидно на примере соглашения о свободной торговле с ЕС. С 2011 года торговое соглашение между ЕС и Южной Кореей отменило таможенные пошлины почти на все товары (98,7%), включая рыбную и сельскохозяйственную продукцию. Соглашение сняло нетарифные барьеры для экспорта ключевых товаров ЕС в Южную Корею и Южной Кореи в ЕС, таких как автомобили, фармацевтические препараты, электроника и химикаты. Не в последнюю очередь, рынки услуг, как в ЕС, так и в Корее в значительной степени были открыты для бизнеса и инвесторов друг друга. Соглашение устранило тарифы и другие торговые барьеры и облегчило осуществление экспорта и импорта, упростило оформление документов и оптимизировало технические регламенты, таможенные процедуры, правила происхождения и требования к тестированию продукции, расширило сферу торговых услуг в ключевых секторах, таких как телекоммуникации, экологические услуги, судоходство, улучшило защиту прав интеллектуальной собственности в Южной Корее и ЕС, позволило европейским компаниям участвовать в тендерах по государственным закупкам в Южной Корее, обеспечило лучшую защиту двусторонних инвестиций.

Приводя статистические данные в качестве доказательств полученных преимуществ необходимо отметить, что за первые пять лет действия соглашения экспорт ЕС в Южную Корею увеличился на 55%, европейские компании сэкономили порядка 2,8 миллиардов евро на снижении таможенных пошлин, а товарооборот между ЕС и Южной Кореей достиг рекордного уровня – более 90 миллиардов евро. Южная Корея является восьмым по величине направлением экспорта товаров в ЕС, а ЕС является третьим по величине экспортным рынком Южной Кореи, наиболее значимыми товарами, экспортируемыми из ЕС в Южную Корею, являются машины и бытовая техника, транспортное оборудование и химическая продукция. ЕС также является крупнейшим прямым иностранным инвестором Южной Кореи [12].

Выводы

Таким образом, успешная интеграция Республики Корея в глобальные экономические процессы во многом обусловлена политикой либерализации. Высокий уровень открытости торговли и движения инвестиций обеспечил долгосрочный устойчивый рост уровня благосостояния и позволил Сеулу реализовать экономический потенциал [13]. Построение экспортно-ориентированной экономики в соответствии с принципами свободной торговли шло постепенно, приоритеты выстраивания рыночных отношений за счет открытости границ и сокращения тарифных барьеров со временем эволюционировали в сторону заключения двусторонних и многосторонних договоров о зонах свободной торговли, что стало необходимым условием для образования производственных цепочек и получения доступа к новым рынкам сбыта. Участие Кореи в региональных торговых блоках имеет обширную географию, включает в себя 18 соглашений о свободной торговле, которые охватывают 57 стран, а также такие международные организации как АСЕАН, ЕС, АТЭС и ВРЭП.

Список литературы

1. Рикардо, Д. Начала политической экономии и налогового обложения / Д. Рикардо. – Москва : Эксмо, 2007. – 953 с. – Текст: непосредственный.

2. Сидоров, А.А. Бреттон-Вудская конференция и строительство послевоенного мирового порядка / А.А. Сидоров. – Текст: непосредственный // Вестник Московского университета. Международные отношения и мировая политика. – 2014. – Вып. 4. – С. 140-184.

3. Atherton, H. Experiences of using email for general practice consultations: a qualitative study / H. Atherton. – Текст: непосредственный // British Journal of General Practice. – 2013. – V. 1. – P. 760-767.

4. Ялманов, Н.И., Алексеева, М.А. Векторы интеграции Республики Корея в международные экономические процессы / Н.И. Ялманов, М.А. Алексеева. – Текст: непосредственный // Судьбы национальных культур в условиях глобализации: между традицией и новой реальностью. – 2022. – Вып. 5. – С. 236-239.

5. Il, S. The Korean Economy Six Decades of Growth and Development / S. Il. – Seoul: Korea Development Institute, 2020. – 344 p. – Текст: непосредственный.

6. Stangarone, T. Korea’s Economy / T. Stangarone. – Washington: Korea Economic Institute of America, 2015. – 120 p. – Текст: непосредственный.

7. Yoo, T. Development in the Republic of Korea: twenty-five years of hard work / T. Yoo. – Bangkok: UNESCO Principal Regional Office for Asia and the Pacific, 1995. – 98 p. – Текст: непосредственный.

8. Ahn, D. Legal and Institutional Issues of Korea-EU FTA: New Model for Post-NAFTA FTAs? / D. Ahn. – Текст: непосредственный // Policy Brief. – 2010. – V. 1. – P. 1-37.

9. Foreign Investment Promotion Act / Ministry of Legislation. – URL: https://elaw.klri.re.kr/eng_service/lawView.do?hseq=475427&lang=ENG (дата обращения 21.11.2023). – Текст: электронный.

10. UNCTADstat / UNCTAD. – URL: https://unctadstat.unctad.org/wds/ReportFolders/reportFolders.aspx (дата обращения 21.11.2023). – Текст: электронный.

11. RCEP Agreement / Regional Comprehensive Economic Partnership. – URL: https://rcepsec.org/legal-text/ (дата обращения 21.11.2023). – Текст: электронный.

12. Foreign Trade Act / Ministry of Economy and Finance of South Korea. – URL: https://elaw.klri.re.kr/eng_service/lawView.do?hseq=5638846&lang=ENG (дата обращения 21.11.2023). – Текст: электронный.

13. EU trade relations with South Korea / European Commission. – URL: https://policy.trade.ec.europa.eu/eu-trade-relationships-country-and-region/countries-and-regions/south-korea_en (дата обращения 21.11.2023). – Текст: электронный.

References

1. Rikardo, D. Nachala politicheskoj jekonomii i nalogovogo oblozhenija / D. Rikardo. – Moskva : Jeksmo, 2007. – 953 s. – Tekst: neposredstvennyj.

2. Sidorov, A.A. Bretton-Vudskaja konferencija i stroitel'stvo poslevoennogo mirovogo porjadka / A.A. Sidorov. – Tekst: neposredstvennyj // Vestnik Moskovskogo universiteta. Mezhdunarodnye otnoshenija i mirovaja politika. – 2014. – Vyp. 4. – S. 140-184.

3. Atherton, H. Experiences of using email for general practice consultations: a qualitative study / H. Atherton. – Tekst: neposredstvennyj // British Journal of General Practice. – 2013. – V. 1. – P. 760–767.

4. Jalmanov, N.I., Alekseeva, M.A. Vektory integracii Respubliki Koreja v mezhdunarodnye jekonomicheskie processy / N.I. Jalmanov, M.A. Alekseeva. – Tekst: neposredstvennyj // Sud'by nacional'nyh kul'tur v uslovijah globalizacii: mezhdu tradiciej i novoj real'nost'ju. – 2022. – Vyp. 5. – S. 236-239.

5. Il, S. The Korean Economy Six Decades of Growth and Development / S. Il. – Seoul: Korea Development Institute, 2020. – 344 p. – Tekst: neposredstvennyj.

6. Stangarone, T. Korea’s Economy / T. Stangarone. – Washington: Korea Economic Institute of America, 2015. – 120 p. – Tekst: neposredstvennyj.

7. Yoo, T. Development in the Republic of Korea: twenty-five years of hard work / T. Yoo. – Bangkok: UNESCO Principal Regional Office for Asia and the Pacific, 1995. – 98 p. – Tekst: neposredstvennyj.

8. Ahn, D. Legal and Institutional Issues of Korea-EU FTA: New Model for Post-NAFTA FTAs? / D. Ahn. – Tekst: neposredstvennyj // Policy Brief. – 2010. – V. 1. – P. 1-37.

9. Foreign Investment Promotion Act / Ministry of Legislation. – URL: https://elaw.klri.re.kr/eng_service/lawView.do?hseq=475427&lang=ENG (data obrashhenija 21.11.2023). – Tekst: jelektronnyj.

10. UNCTADstat / UNCTAD. – URL: https://unctadstat.unctad.org/wds/ReportFolders/reportFolders.aspx (data obrashhenija 21.11.2023). – Tekst: jelektronnyj.

11. RCEP Agreement / Regional Comprehensive Economic Partnership. – URL: https://rcepsec.org/legal-text/ (data obrashhenija 21.11.2023). – Tekst: jelektronnyj.

12. Foreign Trade Act / Ministry of Economy and Finance of South Korea. – URL: https://elaw.klri.re.kr/eng_service/lawView.do?hseq=5638846&lang=ENG (data obrashhenija 21.11.2023). – Tekst: jelektronnyj.

13. EU trade relations with South Korea / European Commission. – URL: https://policy.trade.ec.europa.eu/eu-trade-relationships-country-and-region/countries-and-regions/south-korea_en (data obrashhenija 21.11.2023). – Tekst: jelektronnyj.