42
УДК 8136
ЛЕКСИКОГРАФИЧЕСКОЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЕ МОРФОЛОГИЧЕСКИХ НЕСООТВЕТСТВИЙ МЕЖДУ АЗЕРБАЙДЖАНСКИМ И РУССКИМ ЯЗЫКАМИ
Х. И. Гейдарова
Институт языкознания имени Насими
Национальной академии наук Азербайджана
Поступила в редакцию 21 мая 2012 г.
Аннотация: в статье дан анализ термина «грамматические омонимы» и рассмотрен синтаксический способ отражения принципа грамматических омонимов в «Азербайджанско-русском словаре». Данный принцип оценивается автором как способ решения вопроса морфологического несоответствия между неродственными языками - азербайджанским и русским - основанный на критериях русской грамматики. Он актуален для перевода исследуемых единиц на русский язык. По мнению автора, приведенные в статье примеры оптимальны для решения данного вопроса.
Ключевые слова: грамматические омонимы, словарная статья, атрибутизация, субстантивация, определение, определительное словосочетание.
Abstract: the article analyses the term «grammatical homonyms» and considers the syntactic way of describing grammatical homonyms in «The Azerbaijani-Russian dictionary». The principle of grammatical homonyms is based on the principles of Russian grammar. It serves as a solution to the problem of morphological discrepancy between unrelated languages - Azerbaijani and Russian. The principle is applied to the translation of Azerbaijani grammatical homonyms into Russian. The examples illustrate the main theoretical points. Key words: grammatical homonyms, an entry, attribution, substantivation, definition, an attributive word combination.
Составленный и переизданный в Бакинском славянском университете четырехтомный «Азербайджанско-русский словарь» под редакцией М. Тагиева отличается богатством словника, содержательностью словарных статей (данный словарь является переводным с элементами толкового словаря), подачей и точностью перевода лексических единиц. С учетом когнитивной функции он является образцом азербайджанской лексикографии. Подача грамматических вариантов с помощью иллюстративного материала (синтаксических конструкций и словосочетаний) помогает пользователям словаря переводить слова в соответствии с нормами языка, что позволяет высоко оценивать научную значимость данного лексикографического труда.
Не умаляя достоинств данного двуязычного словаря, следует обозначить и некоторые недочеты, касающиеся фиксации определенной группы лексических единиц в части их грамматической характеристики. Отметим, что в словаре общеупотребительные и малоупотребительные имена существительные расчленены на разные грамматические классы и в пределах разных частей словарной статьи снабжены римскими цифрами.
В своей статье «Роль синтаксических позиций в оценке грамматической и лексико-семантической
© Гейдарова Х. И., 2014
сущности слов» профессор М. М. Тагиев расценивает атрибутизацию существительных и субстантивацию прилагательных в азербайджанском языке как грамматическую омонимию. Ученый считает, что подобные слова «должны содержать указание на грамматическую омонимию и отражаться в структуре словарной статьи» [1, с. 7]. Например:
Badminton I сущ. бадминтон: 1. Спортивная игра, заключающаяся в перебрасывании волана через сетку при помощи ракеток; 2. Набор принадлежностей для такой игры; II прил. Бадминтонный, -ая, -ое [2, с. 207, т. I].
О термине «грамматические омонимы»
Применяя принцип грамматических омонимов в своем двуязычном словаре, М. Т. Тагиев основывался на следующих теоретических положениях академика В. В. Виноградова: «грамматическая омонимия, находящая свое внешнее выражение только в различиях синтаксических функций, очень часто не приводит к распаду слова на омонимы, на разные слова» [3, с. 31].
Грамматические омонимы отдельными исследователями толковались по-разному, при этом создавались разные термины-дублеты. Так, например, в «Словаре-справочнике лингвистических терминов» Д. Э. Розенталя и М. А. Теленковой грамматические омонимы и омоформы выделяются в отдельный вид.
Их определяют как «слова, совпадающие в своем звучании лишь в отдельных формах (той же части речи или разных частей речи). Например, вожу (от водить) - вожу (от возить) и лечу (от лететь) - лечу (от лечить)» [4, с. 177]. Из примеров очевидно, что грамматические омонимы выражают различные значения.
Примерами омоформ являются приведенные в «Лингвистической энциклопедии» лексемы с разными значениями: baglar (от глаг. bag) - «связывать» и baglar (от сущ. bag) - «сады» [5, с. 35]. В справочном «Толковом словаре лингвистических терминов» омоформы и морфологические омонимы выделяются в один вид и определяются как «омонимичная форма слов; слова, совпадающие в своем звучании в определенных формах. Birdan qapi a?ildi (Вдруг дверь открылась) - iki birdan £oxdur (Два больше одного) [6, с. 206]. Слово birdan в обоих примерах употреблено с суффиксом. Эти слова относятся к разным частям речи и выражают различные значения.
В пособии «Азербайджанский язык», предназначенном для подготовки абитуриентов, омоформы и грамматические омонимы различаются. Указывается, что омоформы, омофоны и омографы - это разные формы омонимии. Они лишь внешне похожи на лексические омонимы, но таковыми не являются. В отличие от лексических омонимов, грамматические омонимы относятся к разным частям речи. Из приведенных в пособии примеров очевидно, что грамматические омонимы являются наименованиями разных понятий [7, с. 46]. Автор «Словаря омонимов и омоформ русского языка» Ю. Н. Гребенева дает следующую дефиницию интересующего нас термина: «Грамматические омонимы относятся к разным частям речи, одинаковы по звучанию и письму, с различными лексическими значениями, например: зря1 (деепр.; видя) и зря2(нареч.; напрасно)» [8, с. 5].
Таким образом, в отличие от лексических омонимов, грамматические омонимы относятся к разным частям речи, при этом имеют одинаковое звучание и разные лексические значения, тогда как грамматические омонимы в «Азербайджанско-русском словаре» отличаются лишь своей отнесенностью к разным частям речи.
Употребляемые в разных частях речи и совпадающие по написанию и произношению этимологически родственные слова Ю. Н. Гребенева называет функциональными омонимами. Например: приезжий1 (прил.; такой, который приехал) и приезжий1 (сущ.; тот, кто приехал) [8, с. 6].
Анализ представленных в словаре этимологически схожих омонимов с позиции синтаксических норм азербайджанского языка (вне зависимости от того, грамматические это омонимы или функциональные) показывает, что такая подача не оправдана. Например, gamiqaldirma (подъём судна) - сложное сущест-
вительное, выступающее в позиции первого компонента определительного словосочетания второго типа (gэmiqaldlrma ¡§1эп «судоподъёмныеработы»), вступает в грамматическую связь примыкания со вторым компонентом словосочетания, но при этом в соответствии с грамматическими нормами азербайджанского языка остается существительным. На русский язык оно переводится как имя прилагательное: gэmiqaldlrma ¡§1эп - судоподъёмные работы. В исследуемом нами двуязычном словаре лексические единицы подобного порядка снабжены пометой прил. (прилагательное) и римскими цифрами, являющимися показателями грамматических омонимов. При этом в обоих случаях лексическое и грамматическое значения слова gэmiqaldlrma и подобных ему слов не меняются.
Изменение значения грамматических омонимов наблюдается при переходе прямого значения слова в переносное, что нельзя считать основанием для выделения их как омонимов. Например, метафори-зируясь, слово ba§ приобретает значение «основа, глава». В этом случае оно переводится на русский язык как прилагательное. Профессор М. Т. Тагиев не соглашается с тем, что в «Толковом словаре азербайджанского языка» это слово вначале дается как существительное, а в 12, 13 и 14-м значениях - как прилагательное. Ученый считает, что подобную грамматическую расчлененность следует отразить в структуре словарной статьи. В противном случае слово относится к существительному и, будучи существительным, одновременно является прилагательным [5, с. 8-9]. Это высказывание совершенно обосновано, ибо в сочетаниях Ъа§ mйhэndis (главный инженер), Ъа§ hэkim (главный врач) слово Ъа§ является метафорой, выраженной именем существительным [9, с. 133], оно обозначает должность. Являясь первой частью определительного словосочетания второго типа, оно атрибутируется и становится определением. Следует помнить, что если в русском языке маркером прилагательных являются принимаемые ими суффиксы, то «в азербайджанском языке, при определении прилагательного основываются, с одной стороны, на значениях, с другой стороны - на функции и наличии степени сравнения» [там же, с. 64]. Простые прилагательные азербайджанского языка не имеют аффиксов, от других частей речи их отличает наличие степеней сравнения, а, поскольку слово Ъа§ не имеет степеней сравнения, следовательно, оно не может считаться прилагательным.
Определительные словосочетания первого типа
В двуязычном азербайджанско-русском словаре [2] довольно часто встречаются слова, выступающие первым компонентом определительного словосоче-
тания первого типа. Они подаются как прилагательные, например:
Agac I сущ. 1. Дерево; 2. Палка; 3. Древесина (строительный материал); 4. Мера длины; II прил. 1. Деревянный. Agac korpu - деревянный мост; 2. Палочный. Agac hasar палочная изгородь [2, с. 49, т. I].
В подобных словосочетаниях у лексемы agac нет показателя грамматико-морфологических признаков. Первая сторона этих сочетаний носит атрибутивный, а вторая - субстантивный характер. Между этими сторонами отсутствует грамматическая связь, но имеется логическая связь. «В отличие от русского языка, в азербайджанском языке определение связывается с определяемым путем примыкания и, попадая в зависимое положение, не может подвергнуться морфологическим изменениям» [10, с. 131].
«Вторая сторона определительного словосочетания первого типа выражается, как обычно, существительными, или же субстантивированными словами, а первая - существительными, прилагательными, числительными, некоторыми местоимениями и причастиями» [11, с. 51]. Выступая в роли определения, первая сторона может быть принята за прилагательное из-за присущего ей атрибутивного характера. Известно, что в русском языке определение обычно выражается прилагательным или причастием, в азербайджанском же языке «части речи непосредственно или же опосредованно, атрибутируясь, могут выступать в роли определения» [там же, с. 160]. Например: boyuk (прил.) qa§iq - большая ложка; taxta (сущ.) qa§iq - деревянная ложка; dsmir (сущ.) qa§iq - железная ложка; bir (числ.) qa§iq - одна ложка; bu (указ. местоим.) qaqiq - эта ложка. Первый компонент подобных азербайджанских сочетаний является определением и относится к различным частям речи. Определения, выраженные именами числительными, существительными, сочетаниями послелогов (употребляясь после имен существительных и местоимений, выполняют функцию русского предлога), местоимениями, а также словосочетаниями, определения второго и третьего типов нельзя считать прилагательными. Если в рассмотренных выше примерах определение, выраженное числительным, указывает на количество, прилагательное - на признак и качество, а местоимение - на что-то, то определение, выраженное именем существительным, указывает на материал, из которого сделан предмет. В азербайджанском языке определения, выраженные существительными, определяют основную часть значений в отношении материального состава, звания, титула, социального положения, национального происхождения, рода и т. п.
Обращение к трудам профессора М. Т. Тагиева позволило нам ознакомиться с его позицией по вопросу классификации частей речи в азербайджанском
языке. Мы обнаружили, что М. Т. Тагиев подходил с позиций русской грамматики и высказанные им суждения зачастую касались переводческого аспекта. Вместе с тем он опирался и на мнения ведущих советских тюркологов и соглашался с мнением профессора Н. К. Дмитриева о частях речи в тюркских языках. В частности, о транспозиции частей речи в турецком языке ученый писал: «Одно и то же слово, которое в изоляции имеет семантику прилагательного, в определенном контексте функционирует как наречие и т.д. Иными словами, в турецком языке имеются целые группы слов, которые по существу не вмещаются в рамки одной какой-нибудь части речи, а представляют какие-то переходные величины между двумя или даже тремя категориями» [1, с. 8].
На наш взгляд, проф. Н. К. Дмитриев прав лишь отчасти. Из цитаты очевидно, что она относится к частям речи в турецком языке, а исследуемый нами азербайджанский язык входит в тюркскую языковую семью. Во всех частях речи азербайджанского языка наблюдается тождественность форм. Например, ат-рибутизация имен существительных, субстантивация прилагательных, формальное сходство некоторых наречий образа действия с прилагательными (прилагательным-наречием), наречий места - с именами существительными, некоторых количественных наречий - с числительными (числительным-наречием). Соответственно, для верной классификации азербайджанских частей речи следует обращать внимание на лексическое и грамматическое значения слова, а также его синтаксическую роль. Именно «синтаксическая роль частей речи тюркских языков вызвала полемику по поводу таких понятий, как прилагательное-наречие, существительное-местоимение, существительное-прилагательное-наречие, существительное-послелог» [6, с. 197].
М. Т. Тагиев не затрагивал вопросов, касающихся грамматических законов азербайджанского языка, форм проявления семантической и грамматической связей, приводящих к образованию словосочетаний и предложений. В «Толковом словаре лингвистических терминов» М. И. Адилова, З. Н. Вердиевой, Ф. М. Агаевой указывается на специфику азербайджанского и русского прилагательного: «В каждом языке прилагательные совершенно разные и по специальной грамматической категории, и по морфологической структуре. В русском языке специальными грамматическими категориями прилагательного являются число и падеж, а в азербайджанском языке прилагательное не имеет специальных категорий, присущих существительному» [6, с. 196].
Определительные словосочетания второго типа
В том же четырехтомном азербайджанско-русском словаре [2] азербайджанские существительные
подаются как грамматические омонимы, т.е. в двух словарных статьях существительного и прилагательного. Обратимся к некоторым из них, например:
Ра1а I сущ. 1. Крепость. Ahnmaz qala - неприступная крепость; 2. Башня. §зhзr qalalarl - городские башни; Qlz qalasl - Девичья башня; 3. Тюрьма. Qalaya salmaq - посадить в тюрьму; 4. Перен. Твердыня, оплот, цитадель. InqilaЪm qalasl - цитадель революции, sulhun qalasl - оплот мира; II прил. 1. Крепостной. Qala divarlan - крепостные стены; 2. Башенный. Qala saatl - башенные часы; 3. Тюремный. Qala rejimi
— тюремный режим [2, с. 20, т. III].
Куап I сущ. бот. Лакричник, лакрица, солодка -многолетнее растение из семейства бобовых, корни которого используются в промышленности и медицине. Ас1 Ъiyan горький лакричник, §Мп Ъiyan обыкновенный лакричник; II прил. Лакричный, солодковый. Biyan kдku солодковый корень [2, с. 330, т. I].
Лексемы qalа и Ъiyan как компоненты определительных словосочетаний второго типа qala divarlarl, qala saatl и qala rejimi, Ъiyan kдku в «Толковом словаре азербайджанского языка» представлены в качестве существительных. На наш взгляд, нельзя смешивать относительные прилагательные русского языка, образованные от существительных, с азербайджанскими существительными, которые являются зависимой стороной определительных словосочетаний. В именном словосочетании Ъiyan kдku основная часть
— kдk+u (и — аффикс принадлежности), а зависимая
— Ъiyan. Стороны этого определительного словосочетания второго типа связаны взаимно-подчинительной связью. Вторая сторона с аффиксом принадлежности подчинена первой части с согласовательной связью. В то же время первая сторона стоит в неопределенном родительном падеже, а потому связь со второй стороной по типу примыкания:
согласование
——
Ъiyan kдku.
—>
примыкание
Именно по этой причине мы соглашаемся со следующим мнением авторов вузовского учебника по стилистике современного азербайджанского языка: «Средства выражения компонентов такого типа словосочетаний ограничены. Обе стороны в основном выражены именами существительными. Слова, относящиеся к другим частям речи, субстантивируясь, выступают как существительные: ellэr gдzэli, "Ъе§" arzusu уэ 8.» [11, с. 49].
По законам синтаксиса азербайджанского языка компоненты определительного словосочетания второго типа при синтаксическом разборе предложения не расчленяются, а выступают одним членом предложения. Нельзя добавить между ними другое слово.
Если бы мы согласились с мнением М. Т. Тагиева, что первый компонент данного словосочетания является прилагательным, то стороны этого сочетания, так же, как в определительном сочетании первого типа, делились бы на члены предложения. При этом первая сторона должна была выступать в роли определения. Однако сочетания biyan кокй и dag-tundra zonasi разделить на члены предложения не представляется возможным.
Оптимальное, на наш взгляд, решение для второго типа азербайджанского определительного словосочетания дано в четырехтомном «Русско-азербайджанском словаре» под редакцией профессора А. А. Оруджева [12]. Морфологическое несоответствие между двумя языками нашло свое решение передачей синтаксической конструкции словосочетания. Например:
Лингвистика сущ. ж. мн. нет dil?ilik, dil§u-nasliq.
Лингвистический прил. 1. dil?ilik -i (-i); лингвистическое исследование
dil?ilik tadqiqati; 2. dil -i (-i); лингвистические явления dil hadisalari.
Dilgilik -i (-i) — это синтаксическая конструкция определительного словосочетания второго типа, dilgilik + существительное с аффиксом принадлежности -i (-i). Так как аффикс принадлежности в 3 л. ед. ч. имеет четыре формы, то он должен писаться ~ (-l)4. Обозначенную синтаксическую конструкцию второго типа определительных словосочетаний было бы целесообразно применить и в других переводных (двуязычных) словарях азербайджанского языка. Из этой конструкции следует, что русский вариант {лингвистический) — прилагательное, а азербайджанский (dilgilik) — существительное.
М. Т. Тагиев указывает, что словосочетания типа ana mshsbbsti и ananin mshsbbsti должны переводиться на русский язык по-разному: ana mshsbbsti -материнская любовь (а не любовь матери), ananin mshsbbsti - любовь матери (а не материнская любовь). Он отмечает, что второе сочетание отличается от первого большей конкретностью, соотнесенностью с конкретным означаемым. Тагиев отмечает, что здесь имеется двусторонняя связь главного и зависимого компонентов - имен существительных [1, с. 12].
И в данном случае, выступая с позиций русского языка, лексикограф не говорит о том, к каким видам относятся рассматриваемые сочетания в азербайджанском языке и какую позицию занимают определительные словосочетания в семасиологии азербайджанского языка. Следует отметить, что ana mshsbbsti относится ко второму типу, а ananin mshsbbsti к третьему типу определительных словосочетаний. В «Семасиологии азербайджанского языка» указано, что второй тип определительного словосочетания
отличается конкретностью, а третий тип - точностью. Конкретно значимые сочетания выражают самые различные значения, а точно значимые слова обозначают общность (значение принадлежности). Определительные словосочетания второго типа не дают обобщающего значения, и потому они называются «лексическими сочетаниями». Сочетание ana тэкэЪ-bsti, относящееся ко второму типу определительного словосочетания, многозначно: а) любовь детей к своей матери; б) специфическая любовь, присущая матери; в) любовь матери к своему ребенку. Для предотвращения подобной расплывчатости и разнообразия в значениях и приобретения точности в современном языке художественной литературы часто прибегают к разным способам, например, ana hsssasligi (материнская чуткость) - "Anaya msxsus bir hsssasliqla sezdi" (Почувствовала с чуткостью, присущей только матери) [14, с. 289]. А сочетание ananin mshsbbsti имеет точное значение, так как оно относится к третьему типу определительного словосочетания. Из примеров следует, что слова, выступающие в роли зависимого компонента определительного словосочетания второго типа, нельзя отнести к прилагательным.
Сказанное выше позволяет нам указать на следующие недочеты в принципе подачи грамматических омонимов в «Азербайджанско-русском словаре» под редакцией М. Т. Тагиева.
1. Имена существительные, которые переводятся на русский язык как прилагательные, в азербайджанском варианте не подвергаются морфологическому расщеплению.
2. Простые прилагательные азербайджанского языка не имеют морфологических признаков. Наличие у них степеней сравнения отличает их от других частей речи (в основном, от существительных).
3. Азербайджанские имена существительные, выступающие в позиции зависимого компонента определительного словосочетания первого типа, являются сочетаниями типа существительное + существительное. Атрибутируясь, они выступают в роли определения, однако при этом не могут считаться прилагательными, ибо не принимают признаков определяющих прилагательное (речь о суффиксах и степенях сравнения).
4. Стороны определительного словосочетания второго типа связаны взаимно-подчинительной связью. Вторая сторона с аффиксом принадлежности подчинена первой части с согласовательной связью.
Институт языкознания имени Насими Национальной академии наук Азербайджана
ГейдароваX. И., младший научный сотрудник
E-mail: heyderova73@mail.ru
Тел.: +994703581717
В то же время первая сторона стоит в неопределенном родительном падеже, а потому связь со второй стороной осуществляется по типу примыкания. Слова в таких синтаксических позициях выступают как единый член предложения. По своим морфологическим и синтаксическим признакам они не могут считаться прилагательными.
ЛИТЕРАТУРА
1. Тагиев М. Т. Роль синтаксических позиций в оценке грамматической и лексико-семантической сущности слов (на материале русского и азербайджанского языков) / М. Т. Тагиев // Azarbaycan SSR Ali уэ Orta ixtisas Tahsili Nazirliyi ali maktablarinin Elmi Osarlari. -Seriya XII, № 3. 1978-ci il.
2. Azarbaycanca-rusca lügat. Dörd cildda. - Baki : §arq-Qarb, 2006. - 896 sah.
3. Виноградов В. В. Избранные труды. Исследования по русской грамматике / В. В. Виноградов. - М. : Наука, 1975. - 360 с.
4. Розенталь Д. Э. Словарь-справочник лингвистических терминов : пособие для учителя / Д. Э. Розенталь, М. А. Теленкова. - 3-е изд., испр. и доп. - М. : Просвещение, 1985. - 399 с.
5. Dilgilik ensiklopediyasi / II cild (dars vasaiti) prof. F. Veysallinin redaktasi ila. - Baki : Mütarcim, 2008. -528 sah.
6. Adilov M. i. izahli dilgilik terminlari (sorgu lügati), Azarbaycan dilinda / M. i. Adilov, Z. N. Verdiyeva, F. M. Agayeva. - Baki : Maarif, 1989. - 364 sah.
7. Azarbaycan dili (qabul imtahanlarina hazirlajanlar, yuxari sinif ¡jagirdbri уэ müallimlar ügün vasait). - Baki : Abituriyent, 2010. - 646 sah.
8. Гребенева Ю. Н. Словарь омонимов и омоформ русского языка / Ю. Н. Гребенева. - М. : Айрис-Пресс, 2008. - 351 с.
9. Hüseynzada M. Müasir Azarbaycan dili. III hissa : Morfologiya / M. Hüseynzada. - Baki: §arq-Qarb, 2007.
- 280 sah.
10. Kazimov Q. §. Müasir Azarbaycan dili. Müasir Azarbaycan dili. Sintaksis / Q. §. Kazimov. - Baki : Azpoliqraf LTD : MMC, 2004. - 496 sah.
11. Abdullayev Э. Z. Müasir Azarbaycan dili. Sintaksis. IV hissa : Ali maktablar ügün darslik / Э. Z. Abdullayev, Y. M. Seyidov, A. Q. Hasanov. - Baki : Maarif, 1985. -468 sah.
12. Rusca-azarbaycanca lügat. 4 cildlik. Azarbaycan sovet ensiklopediyasinin baj redaksiyasi. - Baki, 1991.
13. Verdiyeva Z. Azarbaycan dilinin semasiologiyasi. "Maarif' najriyyati / Z. Verdiyeva, F. Agziyeva, M. Adilov.
- Baki, 1979. - 306 s.
Institute of Linguistics named after Nasimi of the Azerbaijan National Academy of Sciences
Heydarova Kh. I., Junior Research Assistant
E-mail: heyderova73@mail.ru
Tel.: +99470358171
