CC BY
1
ЛЕКСИКОЛОГИЯ
ЬБХЮОЮСУ
УДК 81'373 РО!: 10.31249/!1пд/2023.04.03
Федосеева Л.Н., Сергиевская Л.А.1
ЛЕКСИКО-СЕМАНТИЧЕСКАЯ СПЕЦИФИКА ГЛАГОЛОВ В РАССКАЗАХ М.М. ПРИШВИНА
Аннотация. Глаголы, функционирующие в рассказах М.М. Пришвина, рассматриваются с точки зрения принадлежности к лексико-семантическим группам. Выделяются классы наиболее частотных глаголов, предлагается объяснение их преобладания в текстах писателя. Используется большой объем языкового материала в качестве примеров.
Ключевые слова: М.М. Пришвин; рассказы; глаголы; лексико-семантическая специфика.
Для цитирования: Федосеева Л.Н., Сергиевская Л.А. Лексико-семантическая специфика глаголов в рассказах М.М. Пришвина // Социальные и гуманитарные науки. Отечественная и зарубежная литература. Серия 6: Языкознание. - 2023. - № 4. - С. 30-45. - БО!: 10.31249/1^/2023.04.03
:© Федосеева Л.Н., Сергиевская Л.А., 2023
Федосеева Лариса Николаевна - д-р филол. наук, профессор кафедры иностранных языков Академии ФСИН России; 1n-fedoseewa@yandex.ru
Сергиевская Любовь Алексеевна - д-р филол. наук, профессор кафедры русского языка и методики его преподавания Рязанского государственного университета им. С.А. Есенина; 1.sergievskaya@365.rsu.edu.ru
FEDOSEEVA L.N., SERGIEVSKAYA L.A.1 LEXICO-SEMANTIC SPECIFICITY OF VERBS IN M.M. PRISHVIN'S STORIES
Abstract. Verbs functioning in M.M. Prishvin's stories are considered from the viewpoint of belonging to lexical and semantic groups. The classes of the most frequent verbs are distinguished, an interpretation of their predominance in the texts of the writer is proposed. A large amount of language material is used as examples.
Keywords: M.M. Prishvin; stories; verbs; lexico-semantic specificity.
For citation: Fedoseeva L.N., Sergievskaya L.A. Lexico-semantic specificity of verbs in M.M. Prishvin's stories. Social'nye i gumanitarnye nauki. Otechestvennaja i zarubezhnaja literatura. Seriya 6. Yazykoznanie [Social Sciences and Humanities. Domestic and foreign literature. Series 6. Linguistics]. 2023. N 4. Pp. 30-45. DOI: 10.31249/ling/2023.04.03
Литературное наследие М.М. Пришвина огромно и разно-планово, оно давно привлекает внимание лингвистов и довольно хорошо изучено во многих ракурсах [см., например, Алехина, 2020; Ерофеева, 2013; Логачева, 2016; Ольховская, 2016; Полякова, 2019; Плеханова, 2018]. Однако функционирование глаголов в рассказах писателя на предмет лексико-семантической специфики не рассматривалось исследователями, в то время как данная проблематика представляет большой интерес для прикладной науки.
Лексическая семантика глаголов в рассказах М.М. Пришвина имеет широкий диапазон функционирования с различными оттенками значений в зависимости от контекста и характера передаваемых ситуаций. В текстах представлены слова этой части речи, представляющие все основные лексико-семантические группы современного русского языка. Опираясь на классификацию М. В. Все-володовой [Всеволодова, 2000, с. 55-61] и наше предыдущее ис-
1 © Fedoseeva L.N., Sergievskaya L.A., 2023
Fedoseeva Larisa Nikolaevna - PhD in philology, Professor of the Department of Foreign Languages of the Academy of the Federal Penitentiary Service of Russia; ln-fedoseewa@yandex.ru
Sergievskaya Lyubov 'Alekseevna - PhD in philology, Professor of the Department of Russian Language and Methods of its Teaching at Riazan' State University named after S.A. Yesenin; l.sergievskaya@365.rsu.edu.ru
следование [Федосеева, 2013], детально проанализируем функционирование глаголов в рассказах М.М. Пришвина и определим, какие глаголы являются наиболее употребительными и почему.
Глаголы образуют два класса: диктальные (полнознаменательные) и строевые. Начнем их рассмотрение с первых.
Диктальные (полнознаменательные) глаголы подразделяются на группы:
1) акциональные;
2) экзистенциальные (бытийные);
3) статальные;
4) реляционные;
5) характеризационные;
6) авторизационные.
Акциональные глаголы (обозначают физические, интеллектуальные или ментальные действия (не состояния) лица, зоонима, управляемых лицом предметов, стихийные силы и процессы) подразделяются на группы:
1) конкретного физического действия: работать, играть, делать, охотиться и др. Например: И теперь можем сказать: не было ни одного дома, где бы жили и работали так дружно, как жили наши любимцы («Кладовая солнца») [Пришвин, 1951-1952]; Так поиграл ветер с липой, подобрался к туче, дунул, и брызнула туча и сразу вся разошлась дождем («Времена года. Октябрь. Последние грибы») [Пришвин, 1951-1952]; Мы с ней мало охотились, но она прекрасно служила у нас сторожем («Выскочка») [Пришвин, 1951-1952];
2) движения, перемещения в пространстве, управляющие директивами (старта / финиша, трассы, средства передвижения) и включающие глаголы, называющие перемещение:
а) самого субъекта: идти (домой), перейти (дорогу), выбежать (из дома), приехать (на машине), приземлился (самолет). Например: Тогда, велев собакам, крадучись, идти назади, я стал неслышными шагами подходить к гнезду: не удастся ли, думал я, увидеть вплотную интересных птиц («Болото») [Пришвин, 19511952]; Потом я перешел на другую сторону плеса, где опустился второй из выводка, много и тут намесил, но разыскать не мог и второго («Белая радуга») [Пришвин, 1951-1952]; Когда стемнело, я зажег лампу, и - здравствуйте! - ежик выбежал из-под кровати
(«Еж») [Пришвин, 1951-1952]; Наша охотничья собака, лайка, приехала к нам с берегов Бии, и в честь этой сибирской реки так и назвали мы ее Бией («Выскочка») [Пришвин, 1951-1952];
б) субъектом объекта: повести, понести, послать и др. Например: Я велел собакам встать и повел их на горбинку («Болото») [Пришвин, 1951-1952]; Бабочка с бабочкой встретятся, узнают друг друга и полетят, кружась, одна возле другой над цветами, и выше, и все выше и выше, пока не достигнут простора над лесами и ветер не понесет их вместе неизвестно куда («Времена года. Май. Встреча») [Пришвин, 1951-1952].
Глаголы движения представляют особый интерес как выразители локативности: они без участия распространителей передают идею пространства, а именно перемещения в нем, то есть значение директивности. Внутри данного класса выделяются бесприставочные глаголы, обозначающие в одном случае однонаправленное, в другом - разнонаправленное или повторяющееся движение, а также приставочные глаголы.
Глаголы однонаправленного движения (употребляются для обозначения движения, совершающегося в одном направлении: По улице идет человек): идти, ехать, бежать, лететь, брести, ползти, лезть, плыть, нести, вести, везти, тащить, катить, гнать. Глаголы разнонаправленного или повторяющегося движения употребляются для обозначения 1) движения, совершающегося в различных направлениях: Над нами летают самолеты; По площадке бегают дети; 2) регулярного движения: Каждый день автобус возит рабочих на предприятие; 3) умения, способности, обычного способа передвижения (например, моя дочь хорошо плавает): ходить, ездить, бегать, летать, бродить, ползать, лазить, плавать, носить, водить, возить, таскать, катать, гонять и др. Глаголы однонаправленного и разнонаправленного или повторяющегося движения, обладая разными семантическими оттенками, всякий раз в речи выбирают свой контекст, при всей внешней схожести они синонимами не являются. Например: 1) Идет где-то человек в сапогах, и мерзлая сухая земля бунчит под его сапогами («Времена года. Ноябрь. Замерзает река») [Пришвин, 19511952]; - А ну-ка, старик, - приказал я дождю, - будет тебе всех нас томить, ехать, так ехать, начинай! («Лесной хозяин») [Пришвин, 1951-1952]; И вот раз будто бы видит в окошко этот
сторож - бежит прямо к избе большой медведь, а за ним гонится стая волков («Белый ожерелок») [Пришвин, 1951-1952]; Листик за листиком падают с липы на крышу, какой листик летит парашютиком, какой мотыльком, какой винтиком («Времена года. Октябрь. Утро») [Пришвин, 1951-1952]; Этих уже и ветер не снесет, и только весной, когда снег будет с веток сползать, он захватит с собой и сосновые вилочки («Времена года. Ноябрь. Лесное зеркало») [Пришвин, 1951-1952]; Полез я за крупой в сундук, а там нет ничего («Говорящий грач») [Пришвин, 1951-1952]; Нет, ее тянет страстное желание остановить в своем движении все живое, все способное двигаться, бежать, плыть, летать («Вася Весёлкин») [Пришвин, 1951-1952]; Есть поздняя осень, когда ветер даже с елок снесет опавшие на них листья берез и осин («Лесное зеркало») [Пришвин, 1951-1952]; Маленькая дикая уточка чирок-свистунок решилась наконец-то перевести своих утят из лесу, в обход деревни, в озеро на свободу («Ребята и утята») [Пришвин, 1951-1952]; Бегите немедленно, поднимайте вон тех людей, велите из школы скамейки тащить, подбирать и укладывать раненых («Голубая стрекоза») [Пришвин, 1951-1952]; Солнце закатилось («Болото») [Пришвин, 1951-1952]; Повадился ко мне на подоконник летать желторотый молодой грачонок («Говорящий грач») [Пришвин, 1951-1952]; Я и сам совсем забыл об этих гусях и спокойно шел, пуская Жульку свободно бегать перед собою справа налево и обратно - слева направо («Вася Весёл-кин») [Пришвин, 1951-1952]; Ну, вот прямо же над самыми тетеревами ходит, а догадаться не может копнуть ногой и схватить («Беляк») [Пришвин, 1951]; 2) Подрезали мы этому журавлю крылья, и стал он за женой всюду ходить («Журка») [Пришвин, 1951-1952]; 3) Внизу в невидимых глазу темных таинственных коридорах кочкарника бекасиха бегает свободно, взлетает, когда ей вздумается на нас посмотреть, опять садится близехонько и сигнализирует детям («Белая радуга») [Пришвин, 1951-1952]; Он, конечно, подумал на лампу, что это луна взошла в лесу: при луне ежи любят бегать по лесным полянкам («Еж») [Пришвин, 1951-1952]; Я только собрался было полазить в кочках, как вдруг вдали над серединой зеленой долины услышал желанный крик, похожий на равномерное повизгивание ручки ведра, когда с ним идут за водой: «Ка-чу-ка-чу...» - кричал бекас, ви-
лочкой сложив крылья и так спускаясь в долину («Белая радуга») [Пришвин, 1951-1952].
Приставочные глаголы движения образуют большую группу за счет обилия приставок, их обслуживающих, и коррелирующих с ними предлогов: входить / войти (с предлогами в, к, на), выходить / выйти (с предлогами из, с, от, в, на) и др. Например: Я зашел в направлении их глаз и носов и увидел прямо на желтой сухой полоске мха, возле крошечного кустика, без всяких приспособлений и прикрытия лежащие два большие яйца («Болото») [Пришвин, 1951-1952]; Вот тогда как будто над всеми звуками вырвался, вылетел и все покрыл собою торжествующий крик, похожий, как если бы все люди радостно в стройном согласии могли закричать («Кладовая солнца») [Пришвин, 1951-1952]; В одну ночь после сильного, очень теплого дождя воды прибавилось сразу на метр, и отчего-то невидимый ранее город Кострома с белыми зданиями показался так отчетливо, будто раньше он был под водой и только теперь из-под нее вышел на свет («Остров спасения») [Пришвин, 1951-1952].
Экзистенциальные (бытийные) глаголы представлены двумя подклассами, представители которых могут выступать контекст-партнерами для локативов:
1) собственно бытийные, называющие наличие, существование предмета, явления. Это полнозначный глагол быть, например: Это у нее означало тревогу и начало бдительности, необходимой для защиты, - известно, что в природе на кости есть много охотников («Выскочка») [Пришвин, 1951-1952]; глаголы бывать, существовать, наличествовать, иметься, присутствовать, отсутствовать, царить, например: Я не решился ей сказать, что Лимон побывал у меня в шляпе («Лимон») [Пришвин, 1951-1952]. Данные глаголы выполняют функции пространственных реляторов, оставаясь в классе диктальных глаголов;
2) функтивные по отношению к стихиям и натурфактам: течь, расти, жужжать, зудеть, пахнуть, цвести и др., например: С утра ледяные искорки, вспыхивая, складывались в тонкие льдинки, и потекло, как в ледоход, по реке сало («Времена года») [Пришвин, 1951-1952]; Росла она, конечно, в тени, и оттого сучья у нее когда-то были опущены вниз («Лесной хозяин») [Пришвин, 1951-1952]; Я шел по дороге навстречу войне и поигрывал со
смертью: то падал снаряд, взрывая глубокую воронку, то пуля пчелкой жужжала, я же все шел, с любопытством разглядывая стайки куропаток, летающих от батареи к батарее («Голубая стрекоза») [Пришвин, 1951-1952]; Возьмешь одну почку, разотрешь между пальцами, и потом долго все пахнет тебе ароматной смолой березы, тополя или черемухи («Разговор деревьев»); глаголы типа белеть, зеленеть, например: Сегодня вся природа нам ответила «да!» - и все стало кругом везде зеленеть («Времена года. Апрель. Апрельский день») [Пришвин, 1951-1952].
Статальные глаголы принадлежат к определенным подклассам:
1) положения в пространстве: стоять, висеть, сидеть, лежать и др., например: За множество лет культуры это вошло в кровь легавой собаки - стоять по найденной дичи, выполнение стойки стало ее свободой, а дело дрессировщика - только умело напомнить о живущем в ней ее назначении («Белая радуга») [Пришвин, 1951-1952]; Почки раскрываются, шоколадные, с зелеными хвостиками, и на каждом зеленом клювике висит большая прозрачная капля («Разговор деревьев») [Пришвин, 1951-1952]; Видим - Журка далеко, на середине нашего болота сидит («Жур-ка») [Пришвин, 1951-1952]; В полях тает, а в лесу еще снег лежит нетронутый плотными подушками на земле и на ветках деревьев, и деревья стоят в снежном плену («Жаркий час») [Пришвин, 1951-1952];
2) физической функции: гореть, литься и др., например: Там не бывает времен года, солнце само по себе горит и горит, а это земля повертывается, и это движение вокруг себя порождает тени, регулирующие свет, чтобы длилась жизнь на земле («Времена года. Декабрь. Весна теней») [Пришвин, 1951-1952]; Когда с крыш перестало литься и запели разные птички, это услыхали гусята под курицей, и им, молодым, конечно, захотелось на волю («Курица на столбах») [Пришвин, 1951-1952];
3) физиологического состояния: болеть, гнить, выздоравливать, воспаляться, нарывать, сохнуть, мокнуть, печься, жариться, вариться, разрушаться, расти и др., например: Трубочка высохнет, туго свернется («Берестяная трубочка») [Пришвин, 1951-1952]; Все разрушается, все падает, но ничто не умирает, и если даже умрет, тут же переходит в другое («Времена года. Октябрь. Сила жизни») [Пришвин, 1951-1952] (см. также [Золотова,
1982, с. 162; Го Шуфень, 1998]). Эти глаголы можно отнести и к акциональным, так как они обозначают состояние-процесс;
4) эмоционально-психического состояния, чувства и восприятия: восхищаться, любить, радоваться и др., например: Жена директора Елена Васильевна очень любила животных («Лимон») [Пришвин, 1951-1952]; Они как будто даже и обрадовались моему приказанию и побежали с утятами на холм («Ребята и утята») [Пришвин, 1951-1952] (см. также [Крючкова, 1979; Ван Янчжен, 1991; Лебедева, 1992]);
5) речи, мысли, сообщения: говорить, думать, понимать, спрашивать, видеть, слышать, наблюдать и др., например: Увидев голубую стрекозу, летающую у заводи, он еще раз улыбнулся, еще раз сказал спасибо и снова закрыл глаза («Голубая стрекоза») [Пришвин, 1951-1952]; Вылезал я из провалища, конечно, уж не без шума и думал: «Ястреб это услыхал и улетел» («Птицы под снегом») [Пришвин, 1951-1952]; Казалось, мы без всяких слов отлично понимали друг друга, и для этого не было слов («Болото») [Пришвин, 1951-1952]; - Это что за птица? - спросила Зиночка («Лисичкин хлеб») [Пришвин, 1951-1952]; Я взял у него бинокль и тоже увидел череп («Беляк») [Пришвин, 1951-1952]; Прошло сколько-то времени в молчании, как вдруг губы опять зашевелились, возникла новая борьба, и я услышал: - А что, она еще летает? («Голубая стрекоза») [Пришвин, 1951-1952]; Однажды мы сидели у берега и наблюдали, как из воды выходили землеройки, полевки, водяные крысы, и норки, и заюшки, и горностаюшки, и белки тоже сразу большой массой приплыли и все до одной держали хвостики вверх («Остров спасения») [Пришвин, 1951-1952].
В группе реляционных глаголов, называющих отношения между участниками ситуации, выделим следующие подклассы:
1) интерперсонального отношения: дружить, враждовать, сотрудничать, участвовать, помогать, мешать, препятствовать, уступать и др., например: Но она, кроме того, повернула ко мне голову и просила глазами: «Дело какое-то очень серьезное, такого еще не бывало, иди помогать, только не торопись, не шлепай, я же все равно почему-то дальше не могу тронуться» («Белая радуга») [Пришвин, 1951-1952];
2) эмоционального отношения-состояния: увлекаться, гордиться, любоваться, нравиться и др. (см. также [Крючкова, 1979;
Ван Янчжен, 1991]), например: Долго я любовался, но вдруг все тетерева бросились вниз и зарылись в снегу под березами («Беляк») [Пришвин, 1951-1952]; Веселая собачка эта Вьюшка, всем нравится: ушки, как рожки, хвостик колечком, зубки беленькие, как чеснок («Выскочка») [Пришвин, 1951-1952].
В группе характеризационных глаголов, выражающих признаки и свойства предметов, явлений, выделим два подкласса:
1) выражающие визуально воспринимаемые признаки: виться, блестеть, сверкать и под., например: Вот такой огромный блестит в росе, что и не верится («Белый гриб») [Пришвин, 1951-1952]; Невидимые звезды снега теперь спустились сверху, возле нас в воздухе блестят спокойным дождем искр, и остаются на сучках деревьев, и от этого дерево сверкает все от верху до низу каждой веточкой, каждой зимней нераскрытой почкой («Времена года. Февраль. Снег на ветвях») [Пришвин, 1951-1952];
2) выражающие свойства веществ, предметов: плавиться, испаряться, таять и др., например: В полях тает, а в лесу еще снег лежит нетронутый плотными подушками на земле и на ветках деревьев, и деревья стоят в снежном плену («Жаркий час») [Пришвин, 1951-1952].
Строевые глаголы представлены тремя группами: 1) связочные; 2) модификаторы; 3) реляторы:
1) связочный (полузнаменательный) глагол быть, например: Наступила такая тишина, было такое напряжение в ожидании первых капель, что, казалось, каждый листик, каждая хвоинка силилась быть первой и поймать первую каплю дождя («Лесной хозяин») [Пришвин, 1951-1952];
2) глаголы-модификаторы, осложняющие глагольные формы во всех их функциях, представлены тремя подгруппами:
• модальные, представленные, в свою очередь, тремя разновидностями:
а) собственно модальные - со значением модальности желания, возможности, долженствования и под., например: Захотелось мне помочь тетеревам, и стал я подкрадываться к ястребу («Птицы под снегом») [Пришвин, 1951-1952];
б) модально-темповые (называют темп действия, в котором проявляется модальность желательности / нежелательности действия со стороны субъекта): медлить, торопиться, спешить, меш-
кать и др., например: Я только посмотрел на яйца, и птицы, боясь человеческого глаза, поспешили их спрятать подальше («Болото») [Пришвин, 1951-1952];
в) оценочно-темповые (оценивают действие с точки зрения результативности): успеть, суметь, смочь и др., например: Она схватила кость и даже успела повернуться в другую сторону, успела ударить по земле крыльями, поднять пыль из-под травы-муравы («Выскочка») [Пришвин, 1951-1952]; В то же время старый капитан сумел выразить мне и сочувствие, и покровительство («Голубая стрекоза») [Пришвин, 1951-1952];
• фазисные модификаторы (называют фазы: начало, продолжение, конец предикатного признака): начать, стать, продолжать, остаться, кончить, перестать, прекратить, появиться, возникнуть, исчезнуть (перестать существовать) и др., например: Это угощение решило мою жизнь в хорошую сторону: я начал вставать до солнца, чтобы напиться с мамой вкусного чаю («Моя родина») [Пришвин, 1951-1952]; Но скоро эта Бия почему-то у нас превратилась в Бьюшку, Бьюшку все стали звать Вьюшкой («Выскочка») [Пришвин, 1951-1952]; В это время, отдохнув на камне и согревшись в лучах солнца, Настя с Митрашей встали, чтобы продолжать дальше свой путь («Кладовая солнца»); Прошло сколько-то времени в молчании, как вдруг губы опять зашевелились, возникла новая борьба... («Голубая стрекоза») [Пришвин, 1951-1952]; К рассвету все поле было покрыто, и в белой безмерности исчезли и белый заяц и белый череп («Беляк») [Пришвин, 1951-1952];
• авторизационные модификаторы: считаться, казаться, оказаться и др., например: Я много всего в лесу насмотрелся, мне все это просто, но я все-таки дивлюсь на ястреба: такой умнейший, а на этом месте оказался таким дураком («Птицы под снегом») [Пришвин, 1951-1952];
3) глаголы-реляторы («компликаторы» в терминах Г.А. Золо-товой), называющие отношения, устанавливаемые логически, на сигнификативном уровне, в том числе пространственные, слова, конкретного денотата не имеющие (они несут в языке строевую, служебную функцию): находиться, располагаться, помещаться, размещаться, соседствовать, ютиться, пробыть, населять, водиться и др. Например: Трава очень высокая, но там, где спустился
бекас, все ниже, ниже, и вот, наконец, на топкой, желтоватым мошком покрытой плешине, по-моему, и должен бы находиться бекас («Белая радуга») [Пришвин, 1951-1952]. Нередко функции реляторов выполняют и глаголы типа стоять, лежать, висеть, собственно реляторами не являющиеся, например: И вот, оказывается, не во мне именно тут дело, а что на этом чём-то весь мир стоит и движется, и весь человек, как единое существо, торжествует, и я могу свидетельствовать об этом, как удивленный и обрадованный участник апрельского дня и невесты его -разубранной цветами в неодетом лесу ранней ивы («Времена года. Апрель. Апрельский день») [Пришвин, 1951-1952]; Но, кроме бондарства, на нем лежит и все мужское хозяйство, и общественное дело («Кладовая солнца») [Пришвин, 1951-1952]. При реляторах находиться, располагаться, водиться, обитать и подобных обязателен локативный модуль.
В количественном отношении в рассказах М.М. Пришвина преобладают глаголы движения, речи, мысли, сообщения, чувства и восприятия.
Глаголы движения обеспечивают динамику действий и событий. При этом герои рассказов передвигаются в пространстве таким образом, что для выражения динамики явное предпочтение отдается глаголам с лексемами идти, бежать и (реже) лететь. Например: Наш упрямый дед, как только немного поправился, попробовал валенки еще раз заморозить и походил даже немного, но вскоре весна пришла... («Дедушкино варенье») [Пришвин, 19511952] - глагол походить указывает на многократность действия, а прийти - на совершение действия с оттенком его внезапного начала. Глагол прийти часто употребляется в сочетании с субъектом пора: Пришла пора вить гнезда («Дедушкин валенок») [Пришвин, 1951-1952]; Пришла пора отдыхать («Дедушкин валенок») [Пришвин, 1951-1952] - здесь такое сочетание выражает наступление момента для совершения обозначенного действия. Но тут я подошел («Ребята и утята») [Пришвин, 1951-1952]; Утята подошли к самым моим ногам («Ребята и утята») [Пришвин, 1951-1952] -глагол подойти в данных контекстах имеет оттенок включения в совместное действие. Трех из них (утят) я взял себе на воспитание, остальные шестнадцать пошли себе дальше по коровьей тропе («Изобретатель») [Пришвин, 1951-1952] - глагол пошли имеет от-
тенок отстраненности от действия автора. Идите и возвратите ей всех утят! («Изобретатель») [Пришвин, 1951-1952] - глагол идти в императивной форме передает решительное побуждение с оттенком приказания.
Глаголы с лексемой бежать нередко используются М.М. Пришвиным с приставкой по- и выражают интенсивное начало действия, например: По-своему она им что-то быстро сказала и побежала к овсяному полю («Изобретатель») [Пришвин, 1951-1952]; Они как будто даже и обрадовались моему приказанию и побежали с утятами на холм («Ребята и утята») [Пришвин, 1951-1952]; За ней побежали утята - пять штук («Ребята и утята») [Пришвин, 1951-1952]. Глагол бегать используется писателем для обозначения интенсивного и (часто) разнонаправленного действия: Все время, пока они ловили утят, мать бегала за ними с раскрытым клювом... («Ребята и утята») Пришвин, 1951-1952]; На полу вместе с Дусей бегал утенок с перевязанной лапкой («Ребята и утята») [Пришвин, 1951-1952]. Тетерев под снегом не бегает («Птицы под снегом») [Пришвин, 1951-1952] - здесь глагол бегать с частицей не обозначает отсутствие действия как постоянное свойство субъекта.
Глаголы с лексемой лететь имеют различные коннотации, обусловленные контекстом и передаваемой ситуацией, например: Перебудет куропатка в деревне ночь с мужиками и утром летит кормиться на то же самое место («Птицы под снегом») [Пришвин, 1951-1952] - обозначается целенаправленное действие (летит - с какой целью? - кормиться); Серая куропатка у нас не любит зарываться в снегу и летает ночевать в деревню на гумна («Птицы под снегом») [Пришвин, 1951-1952] - передается постоянное действие, свойственное субъекту и имеющее определенную, обозначенную последующим глаголом в форме инфинитива цель (ночевать). Иногда встречаются приставочные глаголы со значением предполагаемого начала действия, например: Ястреб замечает ее перелеты, и, бывает, она только вылетать собирается, а ястреб уже дожидается ее на дереве («Птицы под снегом») [Пришвин, 1951-1952].
Глаголы речи, мысли и восприятия служат для речевой характеристики персонажей, а также для создания более полной картины образов со стороны мыслительной деятельности героев и
чувственного отражения действительности в их сознании. Например: Он, конечно, подумал на лампу, что это луна взошла в лесу («Еж») [Пришвин, 1951-1952]; Тут я и понял его («Еж») [Пришвин, 1951-1952]; Он не понимал охоты и рад был продать ненужную собаку («Лада») [Пришвин, 1951-1952]; Думал я об этом и вот как догадался («Зверь бурундук») [Пришвин, 1951-1952]; Потом, как обыкновенно, я серьезно поговорил с ним и простил («Предательская колбаса») [Пришвин, 1951-1952]. Глаголы речи служат компонентами, вводящими прямую речь. Наиболее употребительными из них являются глаголы сказать, спросить, ответить, которые используются в словах автора для оформления диалогических единств при вопросно-ответной форме повествования в качестве художественного приема. Например: - Некультурен! - сказал мне однажды егерь Кирсан. - Как же быть с некультурностью? - спросил я («Ежовые рукавицы») [Пришвин, 1951-1951]; Я спрашиваю: - Что же делать-то, Роман Василич? Рома ответил по-своему: - Разве брехнуть? - Вали, - говорю, -лай («Ужасная встреча») [Пришвин, 1951-1952]; - Дятел дырки наделал, - ответили ребята («Лесной доктор») [Пришвин, 19511952]; - А, ты так со мной! - сказал я и кончиком сапога спихнул его в ручей («Еж») [Пришвин, 1951-1952]. Заметим, что для языка М. М. Пришвина характерно построение прямой речи перед словами автора. Это позволяет писателю акцентировать внимание читателя не на источнике высказывания, а на содержании собственно прямой речи. В таких случаях глаголы речи выступают заключающим звеном предложения и не каузируют последующее умозаключение.
Иногда глаголы речи встречаются в повествовании от первого лица, предваряя дальнейший рассказ о каком-либо событии. При этом используется односоставное определенно-личное предложение с препозицией глагола речи: Расскажу случай, который был со мной в голодном году («Говорящий грач») [Пришвин, 1951-1952].
Таким образом, в рассказах М.М. Пришвина особенно активны глаголы движения, речи, мысли и восприятия. Глаголы движения служат для передачи динамики действия, так как писатель описывает стремительные события, быстрые реакции людей и животных на происходящее. Глаголы речи используются, как правило, в постпозиции слов автора по отношению к прямой речи, что
актуализирует не говорящего, а содержание прямой речи. Глаголы мысли и восприятия отражают чувственные и осознанные реакции персонажей на передаваемые события. Все это позволяет читателю воспринимать образы людей и животных со стороны их реального существования, а также проникать в их внутренний мир во всех тонкостях его проявления.
Список литературы
Алехина А.А. Образ пространства и способы его выражения в цикле рассказов М.М. Пришвина «Новые места» // Художественная словесность: теория, методология исследования, история : колл. монография, посвященная памяти д-ра филол. наук, профессора, заслуженного деятеля науки РФ Ю.И. Минералова / под ред И.Г. Минераловой. - Москва, 2020. - С. 165-174. Всеволодова М.В. Теория функционально-коммуникативного синтаксиса: фрагмент прикладной (педагогической) модели языка : учебник. - Москва : Изд-во МГУ, 2000. - 502 с.
Ван Янчжен. Роль подлежащего в структурно-семантической организации русского предложения : автореф. дис. ... канд. филол. наук. - Москва, 1991. - 21 с. Го Шуфень. Формальная структура, обозначающая состояние субъекта, и ее речевые реализации в современном русском языке (в зеркале китайского языка) : автореф. дис. ... канд. филол. наук. - Москва, 1998. - 20 с. Ерофеева Е.А. Время и пространство в языке миниатюр М.М. Пришвина // Художественный текст: структура, семантика, стилистика : сб. науч. статей к юбилею Е.И. Дибровой. - Москва, 2013. - С. 81-91. Золотова Г.А. Коммуникативные аспекты русского синтаксиса. - Москва : Наука, 1982. - 366 с.
Крючкова М.Л. Особенности глагольного немотивированного управления в современном русском языке. - Москва : Русский язык, 1979. - 174 с. Лебедева Е.К. Причинно-следственные конструкции со значением эмоционального состояния человека и их речевые реализации : автореф. дис. ... канд. филол. наук. - Москва, 1992. - 18 с. Логачева А.А. Функционирование лексических единиц в творчестве М.М. Пришвина // Современная наука: теоретический и практический взгляд : сб. статей Международной научно-практической конференции : в 4 ч. - Уфа, 2016. - С. 152-154. Мэйсюй Яо. Функционирование местоимений в рассказах М.М. Пришвина //
Наука и мир. - 2018. - № 5-2(57). - С. 71-73. Ольховская Ю.И. Изучение прозы М.М. Пришвина в современном контексте // Педагогическое образование в современных условиях : материалы IV Всероссийской научно-практической конференции с международным участием / Новосибирский государственный педагогический университет, Куйбышевский филиал. - Новосибирск, 2016. - С. 313-319.
Полякова С.А. Миниатюры М.М. Пришвина: специфика синтаксической организации текстового пространства // 80-летие Елецкой филологии. Материалы Международной научной конференции. - Елец, 2019. - С. 264-268. Плеханова Л.П. Глагольная метафора как компонент индивидуально-авторской картины мира в прозе М.М. Пришвина // Творческое наследие Михаила Пришвина в системе современного гуманитарного знания. Материалы Всероссийской (с международным участием) научной конференции. - Елец, 2018. - С. 205-212. Пришвин М.М. Избранные произведения : в 2 т. - Москва : Гослитиздат, 19511952.
Федосеева Л.Н. Категория локативности в современном русском языке. - Рязань : РИО РязГМУ, 2013. - 385 с.
References
Alekhina A.A. Obraz prostranstva i sposoby ego vyrazheniya v cikle rasskazov M.M. Prishvina «novye mesta» [The image of space and the ways of its expression in the cycle of stories "New Places" by M.M. Prishvin]. In Hudozhestvennaya sloves-nost': teoriya, metodologiya issledovaniya, istoriya: kollektivnaya monografiya, pos-viashchennaya pamyati doktora filologicheskih nauk, professora, zasluzhennogo deyatelia naukiRF Yu.I. Mineralova. Moscow, 2020. P. 165-174. (In Russian) Vsevolodova M.V. Teoriya funkcional'no-kommunikativnogo sintaksisa: fragment prikladnoj (pedagogicheskoj) modeli yazyka: uchebnik [Theory of functional and communicative syntax: a fragment of an applied (pedagogical) language model: textbook]. Moscow: Izd-vo MGU, 2000. 502 p. (In Russian) Van Yanchzhen. Rol' podlezhashchego v strukturno-semanticheskoj organizacii russkogo predlozheniia: avtoref. dis. ... kand. filol. nauk [The role of the subject in the structural and semantic organization of Russian sentence: Abstract of the diss. ... candidate of philology]. Moscow, 1991. 21 p. (In Russian) Go Shufen'. Formal 'naya struktura, oboznachayushchaya sostoyanie sub 'ekta, i eyo rechevye realizacii v sovremennom russkom yazyke: (v zerkale kitajskogo yazyka): avtoref. dis. . kand. filol. nauk [The formal structure denoting the state of the subject and its speech implementations in modern Russian (in the mirror of the Chinese language): Autoref. diss. ... candidate of philology]. Moscow, 1998. 20 p. (In Russian)
Yerofeeva E.A. Vremya i prostranstvo v yazyke miniatiur M.M. Prishvina. In Hu-dozhestvennyj tekst: struktura, semantika, stilistika: sbornik nauchnyh statej k yubileyu E.I. Dibrovoj [Time and space in the language of M.M. Prishvin's miniatures]. Moscow, 2013. P. 81-91. (In Russian) Zolotova G.A. Kommunikativnye aspekty russkogo sintaksisa [Communicative aspects
of Russian syntax]. Moscow: Nauka, 1982. 366 p. (In Russian) Kryuchkova M.L. Osobennosti glagol 'nogo nemotivirovannogo upravleniya v sovremennom russkom yazyke [Features of verbal unmotivated government in modern Russian]. Moscow: Russkij yazyk, 1979. 174 p. (In Russian)
Lebedeva E.K. Prichinno-sledstvennye konstrukcii so znacheniem emocional 'nogo sostoyaniya cheloveka i ih rechevye realizacii: avtoref. dis. ... kand. filol. nauk [Causal constructions with the meaning of a person's emotional state and their speech implementations: Autoref. diss. ... candidate of philology]. Moscow, 1992. 18 p. (In Russian)
Logacheva A.A. Funkcionirovanie leksicheskih edinic v tvorchestve M.M. Prishvina [The functioning of lexical units in M.M. Prishvin's works]. In Sovremennaya nauka: teoreticheskij i prakticheskij vzglyad: sbornik statej Mezhdunarodnoj nauchno-prakticheskojkonferencii: v 4 chastyah. Ufa, 2016. P. 152-154. (In Russian) Mejsiuj Yao. Funkcionirovanie mestoimenij v rasskazah M.M. Prishvina [The functioning of pronouns in the stories by M.M. Prishvin]. Nauka i mir. 2018. № 5-2(57). P. 7173. (In Russian)
Ol'hovskaya Yu.I. Izuchenie prozy M.M. Prishvina v sovremennom kontekste [Studying M.M. Prishvin's prose in contemporary context]. In Pedagogicheskoe obra-zovanie v sovremennyh usloviyah: materialy IV Vserossijskoj nauchno-prakticheskoj konferencii s mezhdunarodnym uchastiem. Novosibirsk, 2016. P. 313-319. (In Russian) Polyakova S.A. Miniatyury M.M. Prishvina: specifika sintaksicheskoj organizacii tek-stovogo prostranstva [M.M. Prishvin's miniatures: the specifics of the syntactic organization of text space]. In 80-letie eleckoj filologii: materialy Mezhdunarodnoj nauchnoj konferencii. Elec: Eleckij gosudarstvennyj universitet im. I.A. Bunina, 2019. P. 264-268. (In Russian) Plehanova L.P. Glagol'naya metafora kak komponent individual'no-avtorskoj kartiny mira v proze M.M. Prishvina [Verbal metaphor as a component of an individual author's world image in M.M. Prishvin's prose]. In Tvorcheskoe nasledie Mihaila Prishvina v sisteme sovremennogo gumanitarnogo znaniya: materialy Vserossijskoj (s mezhdunarodnym uchastiem) nauchnoj konferencii. Elec: Eleckij gosudarstvennyj universitet im. I.A. Bunina, 2018. P. 205-212. (In Russian) Prishvin M.M. Izbrannyeproizvedeniya: v 2 t. [Selected works in two volumes]. Moscow:
Goslitizdat, 1951-1952. (In Russian) Fedoseeva L.N. Kategoriya lokativnosti v sovremennom russkom yazyke [The category of locativity in modern Russian]. Ryazan': RIO RyazGMU, 2013. 385 p. (In Russian)
