CC BY
21
4. Вакуров В.Н. Основы стилистики фразеологических единиц. М., изд-во Московского университета, 1983. С. 108.
5. Жуков А.В., Жукова М.Е. Современный фразеологический словарь русского языка. М., 2009. С. 302-303.
6. Ларин Б.А. Очерки по фразеологии (О систематизации и методах исследования фразеологических материалов) // История русского языка и общее языкознание (Избранные работы). М., 1977. С. 127.
7. Жуков, Жукова. Ук. соч.
DAY OF RUSSIA IN THE NEWSPAPER KALEIDOSCOPE OF PHRASEOLOGICAL
IMAGES
M.E. Zhukova
Set phrases recurrent in contemporary home periodicals present a peculiar segment of modern Russia phraseological world image. The author describes an attempt to investigate the problem by showing that modern newspaper analysis from the viewpoint of set phrase usage allows to capture the state of social health in modern Russia. Set phrases serve as a means of displaying the crisis in Russia of today. The author thinks that the experience of compiling a new type phraseological dictionary together with A.V. Zhukov is a great help in solving the problem. The research is based on quotations with set phrases from contemporary high quality periodicals.
Key words: phraseology, periodicals, phraseological dictionary, crisis.
© 2009
Д.А. Пелихов
ЛЕКСИКО-СЕМАНТИЧЕСКАЯ КАТЕГОРИЯ ОТВЛЕЧЁННОГО ДЕЙСТВИЯ В КОРНЕВЫХ СЛОВООБРАЗОВАТЕЛЬНЫХ ГНЁЗДАХ СЕМАНТИЧЕСКОГО ПОЛЯ «ВОССТАНОВЛЕНИЕ ЗДОРОВЬЯ» В ВОСТОЧНОСЛАВЯНСКИХ ЯЗЫКАХ
Объединение слов словообразовательного гнезда в грамматические классы и лексико-семантические группы связано с формально-семантической единицей языка — словообразовательное поле. Одной из ключевых лексико-семантических категорий класса имен существительных является категория отвлеченного действия. Сопоставленное современного состава лексико-семантической группы таких существительных в рамках семантического микрополя «восстановление здоровья» в восточнославянских языках позволяет проследить эволюцию в выражении семантики данной категории и выявить наиболее продуктивные модели образования слов.
Ключевые слова: лексико-семантическая категория, словообразова-
тельное поле, категория отвлечённого действия, восточнославянские языки.
Объединение слов того или иного словообразовательного гнезда в грамматические классы и лексико-семантические группы напрямую связано с такой формально-семантической единицей языка, как словообразовательное поле, которое представляет собой набор суффиксов, сообщающих производным именам одно и то же общее словообразовательное значение, а также набор определенных грамматических категорий1.
Группа слов, вербализирующая значение 'восстановление здоровья', — это составляющая более крупного лексического образования — семантического поля «здоровье». Будучи концептуально значимой в антропоцентрической картине мира, данная тематическая группа слов представлена во всех восточнославянских языках в основном в трёх корневых словообразовательных гнёздах с общеславянскими корнями *-1ек-, *-угас-, *-се1-.
Одной из ключевых лексико-семантических категорий класса имён существительных является категория отвлечённого действия. Формально-смысловая общность этих лексем объединяет их в словообразовательное поле действия и состояния.
Сопоставление современного состава лексико-семантической группы существительных отвлечённого действия в рамках семантического микрополя «восстановление здоровья» в восточнославянских языках с их общим источником — древнерусским языком — позволяет проследить эволюцию в выражении семантики данной категории и выявить наиболее продуктивные модели образования слов, словообразовательные значения и типы.
В древнерусском языке, по данным Словаря древнерусского языка ХГ-ХГУ вв., Словаря русского языка Х1-ХУ11 вв., Материалов для Словаря древнерусского языка И.И. Срезневского, лексико-семантическая группа отвлечённого действия оформляется тремя корневыми гнёздами.
Корневое словообразовательное гнездо*^гас- составляют семь лексем, образованных суффиксами -ьб-: врачьба («лечение, лекарство»: Се есть имь же азъ наше врачьбу тэлесьньк дэлесьнэише полага« вельми; Мл^тва бо врачьба есть; Врачьби навести2, «лечение, врачевание, исцеление недугов (телесных, душевных), исправление пороков»: Аще и въ последняя седины еси, ти съгр^шиши приди покаи ся, врачьба бо сьде есть а не осужение3); -ьств-/-еств-: врачество («то же, что врачевство»: Еще не печаль, кто врачество знаетъ4), врачьство («л^чеше»: Коеиждо страсти свое имущи врачьство5); врачьбьство («наука о л^ченш болезней»6), врачевьство («лечение, врачевание», «лекарство»: И сия тако очию слепоту врачевьство искавши и сие получи7); -енщ-: вра-чение («то же, что врачевание, врачба»: Б^дъно бо есть въ врачения м^сто небол^зньна, бол^зньно съд^лати8); -нщ-: врачевание («лечение, врачевание; исправление пороков, исцеление недугов (душевных, телесных)»: Велие врачевание зълоб^, исповедание и отступление гр^ха.9).
КСГ *-1ек- насчитывает четыре существительных, образованных суффиксами -ьб-: лэчьба («лечение, врачевание»: иязвившес2 мало. об2зало прив2зати
Рис. 1. Количественный состав корневых словообразовательных гнёзд в древнерусском языке
Рис. 2. Количественный состав корневых словообразовательных гнёзд в современном русском языке
Рис. 3. Количественный состав корневых словообразовательных гнёзд в современном украинском языке
около т^ла иязвена лэчба подобаеть10, «л^чеше, curatio»: Ни пакы грэшнику
грэха ему цс©ждеше врэдить, аще лэчьбъ покаанныих трэбуеть11);
-енщ-/-енц-: лэчение («medicina»12, «лечение, исцеление»: Се есть нам празд-
нованье. о правдэ ибо празднуимъ. не торжьскы но б7жьскы. не мирьскы но
13
выше мирьскых не немощное но лэченья. но тварнаго но поновленаго.); излэ-ченье («излечение, выздоровление, перен. исправление»: Яко же кого аще не
бол2ть старэишии иди тэла, томи чаяти есть борзо излэченья14; Нэсть бо по-добьно иязвити прэжде изълэченья дрижьна15); -нщ-/-нц-: лэкованье («лече-
ние»: акы сотни(к) лэкованья просившю. в дом же цэлителя не примшю. стра-хованья ради хвалимаг16).
КСГ *-се1- включает в свой состав шесть отглагольных имён, образованных суффиксами -ьб-: цэльба («изл^чеше, исц^леше; л^чеше»: Каласаи же
бж7ствьное тэло твое яко ба7тьство, имэя, обьемлеть цэльбы истэкающию
бл7гдть всегда; На цэльби недигомъ17); -eниj-: цэление («исц^ленье, изл^ченье»: Гл^ааше имъ о цр7ствии Бж7ии и трэбующеи цэления цэл2аше18), исцэление (Ицэление приносити19); -ов-/-ъв-: цэловь («цэльба, л^чеше»20),
цэлъва («исц^леше, л^чеше»21); -л-: цэлило («облегченiе»: Плачь молитвою
22
тьнъкь, цэлило слышащиимь на покаание поюще).
Количественный анализ словарного состава (рис. 1) позволяет говорить о примерно равном соотношении лексем, вербализщующих семантику отвлечённого действия в трёх словообразовательных гнёздах на этапе древнерусского языка. Формальными показателями словообразовательного поля действия и состояния выступают суффиксы: -ьб-, -eниj-/-eньj-, -ни)-/ -нь)- (во всех гнёздах), -ьств-/-еств-, (КСГ *-vrac-), -ъв-/-ов- (КСГ *-се1-).
В современном русском языке значение отвлечённого действия вербализуется также тремя словообразовательными гнёздами. Однако на этом этапе меняется их соотношение.
Наиболее продуктивным в выражении семантики отвлечённого действия является КСГ *-1ек-, в рамках которого получают развитие группы существительных, обозначающие:
действие по производящему глаголу — вылечивание, долечивание, залечива-
23
ние, лечение23;
действие по глаголу с указанием средства — водолечение, воздухолечение, газолечение, грязелечение, климатолечение, кумысолечение, электросветоводолечение, парафинолечение, радиолечение, самолечение, световодолечение, светолечение, действие по глаголу с указанием обьекта — зуболечение24;
25
результат по производящему глаголу — излечение, самоизлечение ;
род деятельности по глаголу — лекарство («должность, зваше лекаря»26, «званье и должность лекаря»).
КСГ *-се1- представлено пятью лексемами, объединяемыми в две группы, которые вербализуют значения:
действие по производящему глаголу — цельба, целение;
27
солнцелечение, теплолечение, электролечение.2 ,
результат по производящему глаголу — исцеление, исцел, исцелка. КСГ *-vrac- насчитывает три лексемы: врачевание, зубоврачевание, уврачевание.
Соотношение количественного состава лексем (рис. 2) свидетельствует о до-
минирующем положении КСГ *-1ек- в вербализации поля действия и состояния. Формальными показателями принадлежности данных лексем к словообразовательному полю действия и состояния являются суффиксы -ни)-, -енщ-, -(ь)б-, -(ь)ств-, -(ъ)к-. На современном этапе в русском языке наблюдается тенденция к сокращению количественного состава суффиксов для выражения отвлечённого действия, наиболее продуктивными из которых выступают -ни)- и -енщ-. Увеличение в современном русском языке по сравнению с древнерусским наследием лексического состава КСГ -1ек — свидетельствует об открытом характере этого словообразовательного гнезда в целом и лексико-грамматиче-ской категории отвлечённого действия в структуре имени существительного в частности.
В современном украинском языке семантика отвлечённого действия вербали-зируется двумя словообразовательными гнёздами.
В рамках КСГ *-1ек- словообразовательное поле действия представлено отглагольными существительными, которые обозначают:
действие по производящему глаголу — залжовування («залечивание»), должовування («долечивание»), лжування («лечение»), вилжовування («излечение»)28;
результат по производящему глаголу — вилжування («уврачевание»29;
30
род деятельность по глаголу — лжарство («медицинская наука, медицина»30).
КСГ *-се1- вербализирует два значения:
действие по производящему глаголу — зщляння;
результат по производящему глаголу — зцшяння.
Формальными показателями словообразовательного поля действия и состояния выступают продуктивные суффиксы -нн'-, -енн'- и непродуктивный -(ь)ств-. Таким образом, как и в русском, в современном украинском языке присутствует тот же набор значений, объединяемых семантикой отвлечённого действия, а также наблюдается тенденция к сокращению числа суффиксов, оформляющих словообразовательное поле действия и состояния в рамках рассматриваемых корневых гнёзд.
Современный белорусский язык сохраняет семантику отвлечённого действия только в пределах одного словообразовательного гнезда — *-1ек-, насчитывающего восемь отглагольных существительных, которые вербализируют два значения:
действие по производящему глаголу — вылечванне, залечванне, далечванне, лячэнне, самалячэнне, святлолячэнне, лею («дзеянне паводле знач. дзеясл. ля-
31
чыць и лячыцца; лячэння»31);
результат по глаголу — вылячэнне.
Утрата семантической категории отвлечённого действия в других словообразовательных гнёздах семантического микрополя «восстановление здоровья» иллюстрирует тенденцию к специализации выражения данной семантики словообразовательным гнездом *-1ек-. Формальными показателями словообразовательного поля действия и состояния выступают суффиксы -нн'-, -энн'-.
Анализ лексико-семантической категории отвлечённого действия в структуре имени существительного КСГ *-1ек-, *-угас-, *-се1- в восточнославянских языках позволяет сделать следующие выводы.
Значение 'восстановление здоровья', являющееся фрагментом семантического поля «здоровье», вербализируется в восточнославянских языках в трёх словообразовательных гнёздах, первообразные слова которых восходят к пра-славянским корням *-1ек-, *-угас-, *-се1-. Появившись в древнерусском языке в XI веке, данные корни образуют слова самостоятельных частей речи, называя все необходимые для носителей языка номинации — деятеля, средства, действия, признака, места. Наряду с другими, в структуре существительного оформляется лексико-семантическая группа отвлечённого действия, выступающая одной из ключевых в семантической структуре имён.
На древнерусском этапе количественный состав лексического материала, вербализирующего семантику отвлечённого действия в трёх словообразовательных гнёздах находится примерно в равном соотношении. Формальными показателями словообразовательного поля действия и состояния выступают в основном суффиксы: -ьб-, -ещ)-/-ень)-, -ни)-/-нь)-.
Сопоставление данных современных восточнославянских языков с древнерусских памятников позволяет говорить о существенных изменениях и тенденции к специализации корневых словообразовательных гнёзд на выражении той или иной семантики. Так, если в древнерусский период вербализация семантики отвлечённого действия распределялась между корневыми словообразовательными гнёздами равномерно, то в современных восточнославянских языках доминирующее положение занимает корень *-1ек-.
На современном этапе развития восточнославянских языков наблюдается общая тенденция к сокращению количественного состава суффиксов, выражающих семантику отвлечённого действия. В русском языке в качестве наиболее продуктивных функционируют суффиксы -ени)-, -ни)-, в украинском и белорусском — соответственно -енн'-, -нн'- и -энн'-, -нн'-, в чём проявляется параллелизм словообразовательных и семантических моделей в этих языках. Увеличение же в современном русском языке по сравнению с древнерусским лексическим состава КСГ -1ек- свидетельствует об открытом характере этого словообразовательного гнезда в целом и лексико-грамматической категории отвлечённого действия в структуре имени существительного в частности.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Ревзина О.Г. Структура словообразовательных полей в славянских языках. М., 1969. С. 10.
2. Срезневский И.И. Материалы для Словаря древнерусского языка: в 3 т. СПб.: Изд-во Отделения русскаго языка Императорской Академш Наукъ, 1895. Т. 1. С. 315.
3. Словарь русского языка ХГ-ХУГГ вв. / Под ред. Бархударова. Вып. 3. М., 1976. Т. 3. С. 102.
4. Там же. С. 103.
5. Срезневский. Ук. соч. Т. 1. С. 315.
6. Словарь церковнославянского и русского языка, составленный Вторым отделением Императорской Академии Наук / Под ред. Б.А. Ларина. СПб.: Изд-во СПбГУ, 2001. Т. 1. С. 172.
7. Словарь русского языка ХГ-ХУГГ вв. Т. 3. С. 102-103.
8. Там же. С. 103.
9. Там же. С. 102.
10. Словарь древнерусского языка Х1—Х^ вв.: в 10 т. / под ред. Р.И. Аванесова. М., 1988. Т. 4. С. 464.
11. Срезневский. Ук. соч. Т. 2. С. 81.
12. Там же. С. 80.
13. Словарь древнерусского языка Х1—Х^ вв. Т. 4. С. 463.
14. Там же. С. 37.
15. Срезневский. Ук. соч. Т. 1. С. 1063.
16. Словарь древнерусского языка Х1—Х^ вв. Т. 4. С. 453.
17. Срезневский. Ук. соч. Т. 3. С. 1457.
18. Там же. С. 1448.
19. Там же. Т. 1. С. 1164.
20. Полный церковнославянский словарь / сост. Г. Дьяченко. М.: Отдел Московского патриархата, 1993. С. 806.
21. Там же. С. 806.
22. Срезневский. Ук. соч. Т. 3. 1449.
23. Тихонов А.Н. Словообразовательный словарь русского языка: 2 т./ Под ред. Б.А. Ларина. М.: Рус. яз. 1985. Т. 1. С. 536-537.
24. Там же. С. 536.
25. Там же. С. 537.
26. Словарь церковнославянского и русского языка, составленный Вторым отделением Императорской Академии Наук / Под ред. Б.А. Ларина. СПб.: Изд-во СПбГУ, 2001. Т. 1. С. 273.
27. Тихонов. Ук. соч. С. 536-537.
28. Русско-украинский словарь: в 3 т. Киев, 1969. Т. 1. С. 306, 395.
29. Там же. С. 506.
30. Гртченко Б. Словарь украпнськоп мови: в 4 т. Кшв, 1908. Т. 2. С. 368.
31. Тлумачальны слоутк беларускай мовы у 5 т. / пад рэд. П.М. Гапанов1ч.: Мшск: Беларус. Сав. Энцыклапедьи, 1979. Т. 3, 34.
LEXICO-SEMANTIC CATEGORY OF ABSTRACT ACTION IN WORD FAMILIES WITHIN A SEMANTIC FIELD "HEALTH RECOVERY" OF EASTERN SLAVIC
LANGUAGES
D.A. Pelikhov
Grouping members of a word family into grammatical and lexico-semantic classes is determined by a formal semantic language unit, namely, a derivational field. One of key lexico-se-mantic noun categories is the category of abstract (conceptual) action. Comparative analysis of a lexico-semantic group of nouns of the kind from a microfield "health recovery" in Eastern Slavic languages allows to trace semantic evolution of the given category and to reveal the most productive word-building models.
Key words: lexico-semantic category, word-building field, abstract action category, Eastern Slavic languages.
