CC BY
48
4. Захарова М.А. Устойчивые сравнения в составе глагольных конструкций донского диалекта, характеризующих трудовую деятельность // Актуальные проблемы филологии: материалы V Меж-дунар. (заочн.) науч.-практ. конф., посвящ. 15-летию РИ (филиала) АлтГУ (7 июня 2011 г.). Барнаул; Рубцовск : Изд-во Алт. ун-та, 2011. Вып. 5. С. 44 - 48.
5. Мокиенко В.М. Славянская фразеология : учеб. пособие для вузов по спец. «Русский язык и литература». 2-е изд., испр. и доп. М. : Высш. шк., 1989.
6. Мокиенко В.М. Спорные проблемы современной фразеологии // Русский язык: исторические судьбы и современность : III Междунар. конгресс исслед. русского языка : сб. материалов. Секция V. Фразеология русского языка. М., 2007. С. 172 - 173.
7. Москвин В.П. Выразительные средства современной русской речи. Тропы и фигуры: терминологический словарь. 3-е изд., испр. и доп. Ростов н/Д. : Феникс, 2007.
8. Огольцев В.М. Устойчивые сравнения в системе русской фразеологии / предисл. и закл. ст. Е.В. Огольцевой. 2-е изд., испр. и доп. М. : Кн. дом «ЛИБРОКОМ», 2010.
9. Русская грамматика / гл. ред. Н.Ю. Шведова. М. : АН СССР, Ин-т рус. яз., 1980. Т. 2.
10. Сердюкова О.К. Словарь говора казаков-некрасовцев. Ростов н/Д. : Изд-во Рост. ун-та, 2005.
11. Словарь донских говоров Волгоградской области / авт.-сост. Р.И. Кудряшова, Е.В. Брысина,
В.И. Супрун; под ред. проф. Р.И. Кудряшовой. 2-е изд., перераб. и доп. Волгоград : Издатель, 2011.
12. Словарь русского языка : в 4 т. / гл. ред. А.П. Евгеньева. 3-е изд., стер. М. : Рус. яз., 1985. Т. 1.
13. Словарь русского языка : в 4 т. / гл. ред. А.П. Евгеньева. 3-е изд., стер. М. : Рус. яз., 1987. Т. 3.
14. шанский Н.М. Фразеология современного русского языка : учеб. пособие / предисл. Т.А. Бобровой. 5-е изд., испр. и доп. М. : Кн. дом «ЛИБРОКОМ», 2010.
Structural and semantic classification of verbal phraseological units of the Don dialect meaning and characterizing labour activity
Stable verbal combinations of the Don dialect, which mean and characterize labour activity, are analyzed from the point of the oppositions "steadiness -unsteadiness”, "figurativeness - unfigurativeness”, "expressiveness - neutrality”; as well as from the point of its syntactic structure.
Key words: Don dialectal phraseology, characteristics of the labour process.
Е.А. лукЬЯнОВА (Владимир)
лексическая репрезентация реляционных значений в региональной топонимии: антропоцентрический аспект
(на материале топонимии владимирской области) *
Рассматриваются особенности лексической репрезентации реляционных значений в региональной топонимии. Релевантными представляются гендерные, национальные, социальные, религиозные реляционные значения. Выстроена система семантических полей, характеризующих отражение в языке взглядов на взаимодействие человека с окружающим миром; намечены основные региональные особенности отражения мировосприятия и самоидентификации в мире в рамках антропоцентрического подхода.
Ключевые слова: топонимия, лексическая репрезентация, реляционные значения, антропоцентрический подход, семантическое поле, номинативная модель, топооснова, языковая картина мира.
Изучение топонимикона как неотъемлемая часть общеязыковых исследований всегда проводилось в строгом соответствии с теми аспектами науки о языке, которые выходили на первый план в тот или иной хронологический отрезок. Так, во второй половине XX в. топонимические исследования в большинстве случаев выполнялись в рамках структурноописательного подхода: рассматривалась совокупность топонимов того или иного региона, проводилась их многоуровневая классификация - единицы анализировались по характеру именуемого объекта, принципу и источникам номинации, по словообразовательным и структурным моделям и др. (см, напр., специальные работы Р.А. Агеевой [1], Л.А. Клим-ковой [10], В.А. Никонова [15], Н.К. Фролова [21] и др.). Однако долгое время вне области научных интересов оставались вопросы духовных и творческих аспектов коммуникативного акта номинаторов, нашедших выражение в топонимиконе.
* Работа выполнена в рамках Федеральной целевой программы «Научные и научно-педагогические кадры инновационной России» на 2009 - 2013 гг., проект «Языковая экзистенциальность XXI века в условиях модернизации современной России: лингвофилософский дискурс».
© Лукьянова E.A., 2012
Вместе с тем в топонимике последних десятилетий вслед за общей тенденцией к антропоцентризму усилилось внимание к изучению экстралингвистических аспектов функционирования топонимов: историко-культурного
(см. исследования Г.П. Смолицкой [18], М.В. Горбаневского [7]), лингвокультурологического (см., напр., работы В.П. Нерозна-ка [14] и др.), этнолингвистического (см. исследования Н.И. Толстого [19], В.Н. Топорова [20], Е.Л. Березович [3] и др.), когнитивного (см., напр., работы М.Э. Рут [16], М.В. Голо-мидовой [5]) и др. Кроме того, осуществляется интегрированное системно-ментальное изучение географических названий (см., напр., исследование Л.М. Дмитриевой [9]), проводятся исследования региональной топонимической личности (см. работы Е.В. Макаровой [11]). Такой поворот в движении научной мысли позволяет осветить вопрос об участии и роли человека в процессе номинации, выявить его когнитивные и психические интенции в формировании регионального топонимикона.
Предметом настоящей статьи является лексическая репрезентация реляционных значений в сфере регионального топоними-кона. Реляционные значения вслед за
Н.Д. Арутюновой в лингвистической литературе понимаются в узком и широком смысле. В первом случае «реляционное значение соответствует охарактеризованному или не-охарактеризованному отношению между двумя объектами <...> Оно соединяет однородные сущности». Во втором случае имеется в виду «любое лексическое значение, в состав которого входит реляционный компонент» [2, с. 234]. Анализ различных аспектов человеческих отношений в контексте реляционных значений в региональной топонимии позволит не только выявить некоторые важнейшие доминанты взаимодействия человека с миром, но и наметить основные региональные особенности отражения мировосприятия и самоидентификации в мире в рамках антропоцентрического подхода.
Материалом исследования послужили ойконимы (географические названия любых населенных пунктов) Владимирской области (всего более 2500 единиц). На основе анализа принципов и способов номинации объектов была предпринята попытка реконструировать фрагмент языковой картины мира (ЯКМ), под которой понимается отраженный средствами языка образ сознания - реальности, модель интегрального знания о концеп-
туальной системе представлений, репрезентируемых языком [12, с. 46]. Реконструкция фрагмента ЯКМ по данным топонимии проводится на основе воспроизведения структуры сознания, которая может быть представлена в виде последовательности: топоосно-вы ^ номинативные модели ^ семантические поля ^ реляционные значения ^ картина мира.
В ходе анализа географических названий, составляющих топонимикон Владимирской области, была выстроена система семантических полей, наиболее релеватно характеризующих отражение в языке взглядов о взаимодействии человека с окружающим миром. В настоящей статье будут рассмотрены следующие: гендерные реляционные значения; национальные реляционные значения; социальные реляционные значения; религиозные реляционные значения.
I. Лексическая репрезентация гендерных реляционных значений в топонимии основана на взаимодействии двух семантических полей - «мужчина» и «женщина».
1. Образ мужчины в топонимиконе Владимирской области представлен отантропо-нимическими топонимами, актуализирующими по преимуществу информацию о людях - активных субъектах, осваивающих и преобразующих пространство. При общей схеме образования отантропонимические названия представлены несколькими номинативными моделями:
а) от полного (крестильного) мужского личного имени: Амосово - от крестильного имени Амос; Есипово - от крестильного имени Есип (Иосиф); Кузьмино - от крестильного имени Кузьма; Минеево - от церковного мужского имени Миней;
б) от разговорных форм полных мужских имен: Абрамово - от имени Абрам, народной формы крестильного имени Авраам; Гаври-но - от разговорной формы Гавря крестильного имени Гавриил; Климово - от разговорного варианта Клим крестильного имени Климентий;
в) от прозвищ и так называемых мирских мужских имен: Бараново - от мирского имени Баран; Вашутино - от мирского имени Вашута; Добрятино - от добрятина («об. шуточн. добряк и добро, имущество» [8, т. 1, с. 444]); Злобино - от мирского мужского имени Злоба;
г) от фамилий: Бабухово - от фамилии Ба-бухин («Бабухин Пятый, таможенный голова,
1605 г., Суздаль» [4, с. 18]); Большое Юрьево, Малое Юрьево - от фамилии Юрьев (в XVII в. владельцем деревни был дружина Юрьев).
2. Семантическое поле «женщина» представлено двумя основными номинативными моделями от личных женских имен:
а) от полных женских личных имен: Аннино - от крестильного имени Анна; Варварино - от греческого крестильного имени Варвара.; Ольгино - от женского крестильного имени Ольга;
б) от разговорных вариантов имени: Ав-дотьино - от разговорной формы Авдотья крестильного имени Евдокия; Махонино - от уменьшительной формы Махоня (от Марфа); Марьевка, Марюхино - от народных форм крестильного имени Мария.
Следует отметить, что если основным мотивом так называемых «мужских» отан-тропонимических топонимов является указание на субъект владения, то происхождение топонимов от женских имен чаще всего имеет ситуативный характер: факт номинации связан с личностью женщины, имевшей особую социальную роль главы семьи по причине потери мужа.
II. Национальные реляционные значения находят отражение в репрезентации сведений о межэтнических контактах на территории обозначенного региона. Несмотря на то, что общее число географических названий Владимирской области, так или иначе характеризующих межнациональные отношения, составляет только около 2% от общего числа лексических единиц, среди них можно выделить два пласта топонимической лексики:
1) так называемая субстратная топонимия, под которой понимается язык топонимии всякого населения данной территории, которое предшествовало во времени населению, ныне доминирующему в пределах этой же территории [17, с. 82]. Субстратные топонимы на территории региона характеризуют период контактов переселявшихся на эти территории славян с обитавшими здесь финно-угорскими племенами. Среди таких географических названий следует выделить две группы: а) собственно субстратные топонимы, внутренняя форма которых может быть объяснена только путем этимологического анализа финно-угорских языков (напр., Судогда, Клязьма, Сойма и др.), и
б) топонимы, в основе которых лежат наи-
менования финно-угорских племен (Муром, Мещёра и др.);
2) географические названия, несущие информацию об этнической и национальной принадлежности групп людей, населявших именуемые объекты на определенном этапе: Татарово, Мордвиново, Ляхи, Хохлачи.
Таким образом, номинация поселения по национальному признаку его жителей актуализирует важную для народного коллектива оппозицию «свой - чужой». Основным же при номинации по национальному признаку становится указание на семантический полюс «чужой» в этой оппозиции, поэтому данные топонимы образованы по преимуществу от названий нерусских народностей.
III. Социальные реляционные значения отражают в топонимиконе общественную и историческую реальность. Топонимы, содержащие информацию о социальном статусе жителей поселения, образовывались от наименования какого-либо наиболее актуального, иногда достаточно редкого социального признака: Байгуши - от слова байгуш («нищий из кочевых инородцев» [8, т. 1, с. 38]; Кулаки - от названия социального статуса жителей. Среди апеллятивов, положенных в основу топонимов, указывающих на род занятий поселенцев, намечается следующее разделение: отражающие реалии 1) до 1917 г. и 2) после 1917 г. Топонимы первой группы зачастую имеют в основе устаревшие слова, называющие уже исчезнувшие профессии: Брыкино - от именования жителей по роду занятий - делать бры-ки (брыка - бричка); Булатниково - от бу-латник - мастер, изготовлявший в древности булатные, т.е. стальные, клинки; Гриди-но - по роду занятий поселенцев: в Древней Руси слово гридя (гридня, гридень) означало княжеского дружинника. Топонимы второй группы отражают реалии истории нашей страны после 1917 г. Их по сравнению с топонимами первой группы мало (напр., Ко-миссаровка).
Специфичность этой модели состоит в том, что в названиях не выражены денотативные характеристики объекта. Внутренняя форма и индивидуализирующее значение развернуты к субъектному фактору, который в данном акте номинации оказывается решающим.
IV. Религиозные реляционные значения в топонимической системе Владимир-
ской области реализованы в виде православных номинаций. Духовная сфера человека находит отражение в номинации по названию храмового праздника или святого покровителя поселений: Благовещен-
ское - от названия Благовещенской церкви (XVIII в.); Борисоглеб - от названия монастыря Св. Бориса и Глеба, вблизи которого расположено село.
Таким образом, в топонимиконе Владимирской области репрезентируются реляционные значения, наименование которых отражает связь названий с реалиями жизни и быта человека, обусловлено физическими различиями, отношениями в коллективе, действиями и психоэмоциональным восприятием действительности. К наиболее релевантным из них относятся гендерные, национальные, социальные, религиозные реляционные значения.
Основную часть топонимикона Владимирской области составляют топонимы семантического поля «мужчина» (23%), что может быть объяснено традиционным патриархальным характером русской культуры; при этом появление топонимов семантического поля «женщина» (14%) чаще всего связано с потерей мужчины как главы рода. Наряду с обозначенными общими для русской лингвокультуры особенностями восприятия человека отмечаем и специфические региональные, обусловившие преобладание именно отантропонимической модели номинации в топонимиконе: значительная часть сельских поселений появилась в период, когда важнейшим становилось утверждение права на собственность; одним из способов такого утверждения было присвоение объекту названия от имени, прозвища или фамилии владельца или первого поселенца. Национальные реляционные значения представлены в топонимиконе немногочисленными названиями (2%), отражающими взаимодействие славянского населения с финноугорскими племенами, а также жителей владимирского края уже в более поздний период с переселенцами с других территорий. Кроме того, важной характеристикой человека становится характер его занятий (9%), что обусловлено восприятием социального и профессионального статуса в качестве важного идентифицирующего признака. Немало названий выражают ‘религиозные реляционные значения’ (5%), что говорит о православном характере данной территории, на-
селение которой среди первых приняло христианство.
Следует отметить, что предпринятый в работе прием реконструкции картины мира по данным топонимии на основе последовательности «топосемы ^ номинативные модели ^ семантические поля ^ реляционные отношения ^ картина мира», как кажется, отражает объективно существующую связь «человек -язык - картина мира» и может быть широко использован в методологии топонимических исследований.
литература
1. Агеева Р.А. Гидронимия Русского Северо-Запада как источник культурно-исторической информации. М., 2004.
2. Арутюнова Н.Д. К проблеме функциональных типов лексических значений слова // Аспекты семантических исследований. М. : Наука, 1980.
С. 156 - 249.
3. Березович Е.Л. Язык и традиционная культура: этнолингвистические исследования. М., 2007.
4. Веселовский С.Б. Ономастикон. Древнерусские имена, прозвища и фамилии. М., 1974.
5. Голомидова М.В. Искусственная номинация в ономастике. Екатеринбург, 1998.
6. Горбаневский М.В., Дукельский В.Ю. По городам и весям «Золотого кольца». М., 1983.
7. Горбаневский М.В., Емельянова М.И. Улицы Старой Руссы: история в названиях. М. : Медея, 2004.
8. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. М., 1978.
9. Дмитриева Л.М. Русская топонимическая микросистема: к проблеме определения // Язык и культура Алтая. Барнаул, 2001.
10. Климкова Л.А. Региональная ономастика : учеб. пособие к спецкурсу. Горький: ГГПИ им. М. Горького, 1985.
11. Макарова Е.В. Моделирующие конструкты региональной топонимической личности (постановка проблемы) // Языки и культура Алтая. Барнаул, 2002.
12. Манакин В.Н. Сопоставительная лексикология. Киев, 2004.
13. Маслова В.А. Лингвокультурология : учеб. пособие для студ. высш. учеб. заведений. М. : Изд. центр «Академия», 2001.
14. Нерознак В.П. Названия древнерусских городов. М., 1983.
15. Никонов В.А. Краткий топонимический словарь. М. : Мысль, 1966.
16. Рут М.Э. Образная номинация в русской ономастике. М., 2008.
17. Смолицкая Г.П. Об одном этническом аспекте топонимики. Этническая топонимика. М., 1987.
18. Смолицкая Г.П. Топонимический словарь Центральной России. М. : Армада-пресс, 2002.
19. Толстой Н.И. История и структура славянских литературных языков. М., 1988.
20. Топоров В.Н., Трубачев О.Н. Лингвистический анализ гидронимов Верхнего Подне-провья. М., 1962.
21. Фролов Н.К. Стратиграфия автохтонной топонимии Нижнего Пообья. Красноярск, 1986.
22. Юдина Н.В. Сочетание «прилагатель-ное+существительное» в лингвокогнитивном аспекте. М. - Владимир, 2006.
Lexical representation of relational meanings in regional toponymy: anthropocentric aspect (by the material of the Vladimir region toponyms)
There are regarded the peculiarities of lexical representation of relational meanings in regional toponymy. Gender, national, social, religious relational meanings are considered relevant. There is developed the system of semantic fields characterizing the views on the correlation between a person and the world around; found out the main regional peculiarities of world perception reflection and self-identification in the world within the anthropocentric approach.
Key words: toponymy, lexical representation, relational meanings, anthropocentric approach, semantic field, nominative model, topobase, language world picture.
