Легенда о происхождении хантов Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

УДК 821.511.142-31

Альбина ЖУЛЕВА

ЛЕГЕНДА О ПРОИСХОЖДЕНИИ ХАНТОВ LEGEND OF THE ORIGIN OF THE KHANTY

В статье рассмотрен один из мифопоэтических аспектов романа хантыйского писателя Еремея Айпина «Божья матерь в кровавых снегах» - трансформация легенды о происхождении хантов. Содержит дискуссионный материал по теме отражения исторических событий в литературе.

Ключевые слова: мифопоэтика, легенда, история хантов, Еремей Айпин.

This article describes one of the aspects of the novel mifopoeticheskih Khanty writer Jeremiah Aipin «Mother of God in the bloody snow» - the transformation of the ancient legend about the origin of the Khanty. Contains a discussion paper on the topic of accounts of historical events in the literature.

Keywords: mythopoetics, legend, history, Khanty, Jeremiah Aipin.

Исторический роман «Божья матерь в кровавых снегах» известного хантыйского писателя Еремея Айпина, написанный на рубеже первого века третьего тысячелетия (1996-1999) и изданный в самом начале его (2002), является художественной декларацией автора любви к своему народу, желания отразить судьбоносные события, трудности и противоречия в его жизни.

В основе произведения восстание, о котором до конца ХХ века лишь вскользь упоминали некоторые историки, трактуя его как сопротивление «раскулачиванию» богатых остяков и ненцев. О подробностях этой своеобычной гражданской войны в далеком северном крае, довольно длительной по времени - с 1931 по 1935 г., не мог знать никто в связи с закрытостью документов. Вернее было бы сказать, что об этих событиях, конечно, знали и устно передавали свою трактовку их из поколения в поколение те, кто пострадал, или те, кто был очевидцем. Однако говорить открыто, а тем более описывать эти события не решался никто. Появившаяся в девяностые годы ХХ века возможность рассекречивания архивных документов позволила Ере-мею Айпину воспользоваться ими, активно разбавив фольклором и художественным домыслом. Собранные автором мифы и легенды о происхождении своего народа позволили представить читателю своеобычный вариант.

Для Еремея Айпина, как и для других писателей, а также ученых-этнографов, историков, лингвистов, вопрос о происхождении хантов остается волнующим вооб-

ражение, весьма животрепещущим. Одна из нераскрытых тайн, интересующих лингвистов - близость хантыйского языка к венгерскому. Каким образом оказались два живущих на столь дальнем расстоянии друг от друга народа так близки? Обращение же Еремея Айпина в романе к проблеме происхождения своего народа в годы перестройки - явление исторически оправданное. Именно в эти годы, когда начался поиск нового, осознание своего места, активизировалось этническое самосознание, творческие люди обратились к прошлому, к корням, порой забытым и стертым из памяти. Их стремления ясны: нужно обрести свое историческое прошлое, которое оправдало бы нынешнюю борьбу за преобразование жизни народа, его уклада, его устоев, его жизненных границ.

Токи современности пронизывают содержание названного романа, несмотря на отдаленность тех событий, которые в нем изображены. Актуальные для современников вопросы осознанно или бессознательно нашли свое место в содержании исторического произведения в завуалированном виде. Веяниями Нашего времени пронизана и легенда о происхождении хантов, представленная в романе.

Латинское слово ^епСа - церковно-религиозного происхождения и обозначало первоначально священное предание, поверье с чудесным событием. Позднее этим словом стали называть особый фольклорный жанр, уже не связанный с религией, -рассказы о чудесных, необыкновенных подвигах исторических или вымышленных лиц. Главное в этом жанре - элемент чудесного, вымышленного.

Что из представленной в романе Айпина легенды о происхождении хантов соответствует истории народа, а что является художественным вымыслом? Каковы данные исследований ученых-этнографов?

В ходе анализа представленной автором легенды было уделено внимание также тому, удалось ли избежать опасности, о которой предупреждал Джавахарлал Неру: «В эпоху пробуждения национального самосознания каждой нации и каждому народу, видимо, свойственно позолотить и подправить прошлое, исказить его в свою пользу».

Легенда о происхождении остяков многоаспектна по содержанию и разбросана по всему роману. Автор использует древнее название народа остяк, а не самоназвание хант (человек). Историю остяков автор рассматривает в романе как совместную с вогулами, называя оба народа уграми. Уточняет, что вогулы (манси) - это угры, которые «оказались на окраинных вотчинах», мало общались с другими представителями угорского племени, поэтому у них появился свой язык, близкий к остяцкому.

Уже в первой главе «Божьей матери в кровавых снегах» есть эпизод, который подводит читателя к мысли найти ответ на вопрос о происхождении остяков. Командир красноармейцев Чухновский среди раненных жителей стойбища видит человека, в котором отмечает сходство с Золтаном, известным мадьярским интернационалистом. Вместе с ним он когда-то воевал в Сибири против Колчака. Золтан в те годы спас красноармейца, вытащив из-под льдины. Сравнивая раненого с венгерским героем, автор уже как бы проводит параллель внешнего сходства остяков с венграми.

Что же общего с венгром увидел командир у раненного остяка? Прежде всего, разрез глаз - не азиатский и не европейский, «а какой-то средний, остяко-мадьяр-ский», кроме того, «выдающиеся надбровные дуги; приподнятые к вискам скулы; чуть вздернутый на кончике массивный нос; черные кучерявые волосы». И далее мыслями героя автор подводит читателя к тому, чтобы он задумался вместе с ними -автором и героем - когда и почему два этих народа - остяки и мадьяры - разошлись по разным землям.

Наиболее обстоятельно изложена версия о происхождении остяков в четырнадцатой главе романа. Рассказывает ее Отец Детей интересующемуся жизнью остяков Белому человеку, которого спас и привез в свой чум.

Как же появились угры в Сибири, почему их сородичи оказались в Венгрии? По предположениям рассказчика, давным-давно угры жили на берегу Тепловодного Океана. Почему из тех краев «вечного лета» они ушли в северные края, герою не известно: «Может, земля провалилась в бездну - ушла под воды Океана, может, мор какой напал на народ, может, какие завоеватели захватили теплое побережье».

Двинувшись на север, угры были вынуждены защищаться от древних и воинственных племен. В тяготах и лишениях привыкали угры к новым условиям. И однажды, чтобы выжить, разделились на три группы. Их дальнейшие действия описаны художественно и весьма выразительно. «Одни пошли в сторону заката, держа полуденное солнце на левой стороне лица. Дошли до реки Дунай, обосновались там и стали мадьярами... Вторая группа тоже ушла в сторону заката, держа полуденное солнце на левой стороне затылка. Они ушли очень далеко, до самого края земли, до Закатноостровного Океана и обосновались там, на приполярном побережье Атлантики, и стали называться саамами. А наиболее выносливая и хладостойкая часть угров все продолжала двигаться дальше на север, неся полуденное солнце прямо на затылке. Эти стали называться обскими уграми. Сначала они жили в безлесных степях, а потом заняли всю пойму реки Обь».

Если обратимся к мнению ученых, то увидим, что существует немало предположений, высказанных этнографами и путешественниками разных стран о появлении угров в северных краях и даже на юге Европы. Так, интересовался остяками и их происхождением норвежский исследователь полярных стран, выдающийся путешественник, ученый Фритьоф Нансен. Описывая Великий Северный путь из Европы в Сибирь через Карское море в в своем известном труде «В страну будущего» [1], он отметил, что остяки совершенно не похожи на «остальных сибирских инородцев». В чем отличие? Прежде всего в своеобразии языка остяков. И он предположил даже, что их язык «скорее является в первоначальном своем виде односложным языком, более сходным с китайским» [2]. Фритьоф Нансен пришел к выводу, что хотя первоначальное происхождение остяков установить нелегко, можно с уверенностью сказать, что в прежние времена этот народ был распространен гораздо дальше к югу, чем в его время, и вполне возможно, что «нынешние остяки являются последним остатком племени, широко распространенного в пределах Азии» [3]. Больше того, в своей книге Нансен приводит гипотезу норвежского ученого доктора Андреаса

М. Ганзена, согласно которой остяки могли принадлежать к тому же племени, которое населяло Скандинавию до пришествия германцев. Этот ученый приписывал остякам даже родство с хеттитами, пелазгами и другими первобытными народами, жившими на юге Европы и по берегам Средиземного моря. Гипотеза Ганзена, по мнению Фри-тьофа Нансена, может возбуждать особый интерес к происхождению остяков.

Опираясь на материалы русского путешественника доктора Радлова, его книгу «Из Сибири», норвежский ученый Ф. Нансен предполагал также, что остяки были широко распространены на северных склонах Саянских гор, поскольку название трех четвертей рек в области истоков реки Томь енисейско-остяцкого происхождения, и это можно объяснить только тем, что здесь проживал народ, говоривший на этом языке или на родственном ему наречии.

Содержание легенды Еремея Айпина в романе о южном происхождении хантов, как видим, не противоречит мнению ученых-этнографов и путешественников.

Как этот народ осваивал просторы Сибири, читатель узнает из рассказа героя романа - Отца Детей. Сибирские угры, отделившись от других соплеменников, стали успешно завоевывать окружающие земли и развивать культуру. По легенде, угорские воины-богатыри «малым числом и за короткое время закрепили за собой огромную территорию Западной Сибири. На востоке - до реки Енисея, на севере -до самого устья Оби, до вечных, не тающих снегов, до самого Ледовитого Океана. На юге - до степной зоны». При этом рассказчик оценивает угров как «справедливых воинов». Следует отметить, что автор использует особенности двойного стандарта оценки поведения. Действительно, могут ли быть в полной мере «справедливыми» завоеватели? Хотя, чтобы смягчить не очень объективную оценку захватчиков, автор словами героя утверждает, что, когда угорские богатыри установили свои границы, то с тех пор «чужое не отбирали, но и свое не отдавали». Даже самоедов (ненцев), которые периодически нападали на малые селения и одиночные семьи промысловиков, преследовать «не хотели и не могли стать подлыми убийцами». И были угры «честными и доверчивыми», и постоянно были вынуждены отражать нападки то татар, то самоедов.

Создавая легенду о прошлом своего народа, Айпин подчеркивает необычайно высокий уровень материальной и духовной культуры остяков в прошлом, развитую государственность.

Легенду озвучивает Отец Детей с участием Матери Детей. В основе - древние предания и легенды, в том числе о богатыре Мадур Вазе и богатыре-шамане Танье. Можно сказать, что именно на их основе создан в романе оценочный нарратив: в древние-предревние времена угры были не только стройными и высокими, но и бесстрашными, как медведи, проворными и ловкими, как горностаи, быстрыми, как лоси. Угорские богатыри были также «живучи, как семиголовые великаны, благородны, как угорские боги».

Возможно, автору известны не только мифы и легенды, но и материалы ученых. Историк Герард Фридрих Миллер, которого называли «отцом сибирской истории», с 1733 по 1743 г. путешествовал по Сибири и сделал записи о самобытной цивилиза-

ции остяков: «На нижнем течении Иртыша и на Оби можно найти много следов старинных городков. Когда я расспрашивал остяков, кем сделаны эти городки, они отвечали единогласно, что в них во время неприятельских нападений жили их предки, а неприятелями были частью татары с Верхнего Иртыша, частью самоеды с Нижней Оби, которые нередко беспокоили их, губили их добро и уводили в полон их жен и детей. Если татары. и совершали частые набеги на остяков, то из этого еще не следует, что они покорили себе этот народ...» [4].

Профессор Миллер изучал и приводил в порядок архивы сибирских городов, описывал нравы и обычаи народов. Он утверждал, что жители Сибири с древнейших времен старались прославить себя больше оружием, нежели описанием своих деяний. «В ней не процветали ни наука, ни искусство, да и умение писать большей частью было мало распространено. Поэтому легко рассудить, что о древнейших событиях этой громадной азиатской страны трудно рассказать много достоверного или основанного на неопровержимых фактах» [5].

Привлекает особое внимание в изложенной героем романа легенде интерпретация разорения угорского государства с самобытной цивилизацией, которым правили «мудрые князья-предводители», и было у них до ста городов-крепостей.

Известно, что литература не только создает, но и утверждает мифы, в особенности литература об исторических событиях, подтвержденных реальными фактами и документами. Рассматривая сущность современного мифа, Ролан Барт, известный французский литературовед ХХ века, утверждал, что миф превращает историю в природу, в реальность, в объективное основание. «Читатель переживает миф как историю одновременно правдивую и ирреальную» [6]. И в этом глубина его психологического воздействия. Миф носит императивный, побуждающий характер, способен оказать влияние на социальную обстановку.

Исходя из утверждений Р. Барта, представленная в романе легенда возвышает хантыйский народ. И в этом достоинство талантливого современного писателя Ере-мея Айпина.

Однако кажется излишне категоричной интерпретация исторического превращения цивилизованных владений угров в отсталый и почти полностью неграмотный этнос. Сочинитель легенды находит виновников - это русские, которые разорили города-крепости, с помощью обмана победив угорский народ. В отличие от угров, у которых «считалось позором обмануть врага и одолеть его в нечестном бою», русские привозили и оставляли у стен городов-крепостей бочки с «дурной водой». И доверчивые угорские богатыри напивались и слабели. И однажды русское войско ворвалось в город. Воины «перебили князей-военачальников и воинов-богатырей, а женщин и детей взяли в плен». С тех пор угры стали жить в бедности в малых селениях по берегам озер и рек. Больше того, русские привезли болезни, а от русской водки и табака перевелись рослые богатыри.

В действительности, согласно историческим документам, остяки в прошлом широко взаимодействовали с различными окружающими их народами. Так, они имели торговые связи и с народами Средней Азии (казахами, узбеками, туркменами),

и с народами Саяно-Алтайского нагорья. Об этих связях пишет, например, Н.В. Лукина в статье «Южные черты в пищевых традициях восточных хантов» [7]. Известно южное воздействие и влияние татар на использование остяками наркотических средств: настойки мухомора и сухих грибов. Исследователь считает возможным, исходя из лингвистического обоснования названий дурманящих грибов, табака и способов их употребления, наличие финно-угорско-иранских торговых связей, а также влияние на остяков древних индоиранцев. В качестве одного из факторов обоснования своей идеи этнограф проводит аналогии необычного способа курения восточными остяками табака - пропускание дыма через набранную в рот воду - с кальяном, наиболее популярным у иранцев.

Военные действия остяки вели против завоевателей разных мастей. Так, татарский хан Кучум, например, пришел из Бухары, наложил тяжелый ясак на угров и принуждал их к участию в своих походах. Об этом свидетельствует, в частности, картина русского художника Василия Сурикова «Покорение Сибири Ермаком», написанная на основе исторических материалов, которая воссоздает знаменитую битву за городок Искер.

На высоком косогоре расположилось татарское войско во главе с ханом Кучумом. Под косогором стоят остяки в яркой национальной одежде с деревянными щитами, обтянутыми мехом. По реке приближаются на лодках казаки, вооруженные пищалями и ружьями, с хоругвями и знаменами. Дружина Ермака устремлена вперед, не задумываясь о потерях или неравенстве сил. Их лица решительны и бесстрашны. Мансийский поэт Юван Шесталов в книге «Сибирское ускорение» размышлял об увиденном на картине: «Северяне, прижатые двумя стихийными силами, растеряны. Кто охвачен страхом, кто опечален смертью или раной соплеменника, кто жаждет боя... Бой... Но с кем? Кто истинный враг, а кто может стать другом?» [8].

Действительно, никому не известно, как могли бы развиваться события, если бы победил хан Кучум. Как писал Барт, в Истории победа одного противника над другим никогда не бывает полной; «ход истории приводит к совершенно непредвиденным результатам, к непредсказуемым синтезам» [9].

Югорские княжества - свидетельство феодального правления достаточно высокой организованности, действительно, став частью российской территории, постепенно потеряли внутреннюю самостоятельность. Ассимиляция, приобщение к другой культуре, иному быту стали характерными явлениями, отразившимися в материальной и духовной жизни остяков.

Как сохранить небольшим по численности этносам для будущих поколений все, что было накоплено предками, в особенности язык и культуру? Эти проблемы всего цивилизованного мира нуждаются в творческом подходе и обсуждении. Обоснован ли и разумен ли их возврат к былому традиционному бытованию в условиях глобализма? Связь с прошлым ценна тем, что помогает осмыслить мир настоящего, не отторгая старины. Однако возвращать народ к уже потерявшим силу истокам, предлагать ему жить с головой, повернутой назад, в условиях цивилизации третьего тысячелетия - рационально ли это?

Легенда об истории остяков проникнута тревогами Айпина о судьбе народа ханты в современных условиях. Многие из них перекликаются с идеями, с которыми он выступает на трибунах власти, например, его волнует вопрос сокращения численности хантов, увеличения числа новопоселенцев, пришельцев из других мест, «из городов-селений, где людей больше, чем деревьев-трав».

Роман «Богоматерь в кровавых снегах» проникнут художественно-философскими исканиями, метафизическими воззрениями, расширяет наш горизонт, открывая перспективы знаний о мировосприятии богатого духом хантыйского народа, о его прошлом и настоящем. Следует отметить, что не менее лестное представление о своем народе в прошлом, возникающее обычно из легенд и сказаний, бытует у большинства жителей Земли. Фольклор становится источником исторических сведений, которые зачастую трактуются буквально и передаются из поколения в поколение, проникают порой в литературу. Фольклорные данные зачастую подтверждаются сведениями ученых.

Естественно, что легенду о происхождении хантов и о связях этого народа с русскими, представленную автором в романе, читатель может трактовать как вымышленную историю, изложенную автором с определенной, соответствующей духу времени фантазией. Однако, чтобы созданный в романе современный миф не оказался единственным и действенным, было бы важно узнать мнение, услышать убедительные слова в оценке содержания изложенной в романе легенды об остяках от историков, этнологов и культурологов.

Литература

1. Нансен, Ф. В страну будущего: Великий Северный путь из Европы в Сибирь через Карское море / Ф. Нансен ; авториз. пер. с норв. А. и П. Ганзен. - Магадан : Магадан. кн. изд-во, 1969. - 302 с.

2. Миллер, Г.Ф. История Сибири / Г.Ф. Миллер. - М. ; Л., 1937. - Т. 1.

3. Барт, Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика: Пер. с фр. / Р. Барт. - М., 1994. - С. 95.

4. Фольклор и этнография народов Севера // Межвузовский сборник научных трудов. - Л., 1986.

5. Шесталов, Ю. Сибирское ускорение / Ю. Шесталов. - Л., 1982.