CC BY
149
А.И. Воскобоев
ЛЕГАЛЬНОСТЬ И ЛЕГИТИМНОСТЬ ПРИМЕНЕНИЯ СИЛЫ В ПОЛИТИКЕ
Термин «легитимность» возник в начале XIX века и обозначал политическое движение во Франции, ставившее целью восстановить власть короля как единственно законную, в отличие от власти узурпатора Наполеона. Понятие легитимности можно рассматривать в двух смыслах: узком и широком. В узком смысле слова легитимность означает законность власти. В широком смысле - соответствие власти законно установленным нормам, а также основополагающим целям государства и общепринятым принципам и ценностям.
Первоначальную типологию легитимности власти выделил еще М. Вебер, отметив три ее типа: легальный, традиционный, харизматический.
Если говорить более подробно, то легальный тип легитимности означает, что власть узаконена установленными нормами права, основана на признанных обществом конституционных принципах государства и подкрепляется деятельностью соответствующих институтов. Источник легальной легитимности - общее понимание норм, установленных законом.
В традиционном типе легитимности, где власть признается легитимной, так как она осуществляется по правилам, укорененным в традициях, источником легитимности выступает традиционное сознание. Можно выделить различные виды традиционной легитимности: геронтократическую легитимность -власть старейшин; патриархальную - власть вождя племени; султанизм как разновидность патриархальной, которая характеризуется абсолютным произволом и опорой на армию.
Найти пример традиционной легитимности в современных обществах достаточно трудно в силу того, что Традиция повсеместно уступает место не-Традиции.
Харизматическая же легитимность основывается на вере масс в особые свойства, способности политического лидера, вождя*. Источником харизматической легитимности выступает личный авторитет властителя.
Современные исследователи дополнили веберовскую классификацию легитимности власти, указав на такие источники поддержки власти и режима, как идеологические принципы; привязанность граждан к политическим структурам и нормам режима; положительная оценка властвующего лица.
Описанные типы легитимности власти, как правило, в реальной политической практике переплетаются и взаимно дополняют друг друга.
Понимание реальной роли перечисленных типов легитимности позволяет определить пути и способы легитимации власти, а значит, и превосходства в применении силы, где это выражается в легитимном праве применять силу против силы.
Хорошо продуманная политика легитимации особенно актуальна в условиях коренных перемен, происходящих в жизни любого общества, потому как даже самая горячая поддержка народа может быть потеряна, если система власти не предпринимает постоянных усилий по укреплению доверия к себе, формированию убежденности в правомерности власти. Существование нескольких факторов легитимности политической власти подтверждает это. К факторам легитимности можно отнести время и успех.
Время предстает как характеристика длительности срока существования системы и должно быть отражено в сознании граждан. Стабильные и элективные политические системы прилагают большие усилия к тому, чтобы факт длительности существования властных институтов осознавался гражданами. Этой цели служат многочисленные социально значимые ритуалы. Таким образом, люди привыкают к определенному типу власти, к традиционным ритуалам и атрибутике, к ее силе. Так время легитимизирует власть.
Если же власть признается согражданами успешной, эффективной, то она довольно быстро становится легитимной.
Естественным, с точки зрения граждан, способом формирования властных институтов для большинства современных развитых стран выступают выборы. Там, где люди выбирают власть и наделяют ее определенными полномочиями, принято подчиняться этой власти и законам, которые она принимает.
Следующий способ легитимации - ассоциация власти с национальными символами и признание ее народной, питающейся от исторических корней, убеждение граждан в том, что именно эта власть лучшим
образом учитывает культурную и историческую специфику данного народа и данной страны. Данный способ характерен для неэффективных, и даже опасных для собственных народов, режимов. Так, национальными символами объявляли себя в свое время Мао Цзе Дун, Ким Ир Сен, Саддам Хуссейн.
Научное и техническое обеспечение проводимой властью политики находит свое выражение в соответствующих законах, налоговой системе, технологии принимаемых решений и управленческих действий и т.д. Результативность власти, достигнутая в разнородных сферах общественной жизни, убеждает граждан в ее социальной значимости. Эти факторы легитимации, умелое использование которых политической элитой является обязательным условием прочности и эффективности власти, позволяют говорить о ее силе, т. к. легитимность власти не является абсолютной.
Отсюда важное место в функционировании политической власти занимает проблема делегитимации. Одна из основных причин ее - противоречие между универсальными ценностями, господствующими в обществе, и партикулярными, и даже эгоистическими, интересами властвующей элиты и связанными с ней социальными группами. Углубление этого противоречия приводит к тому, что власть замыкается в самой себе, теряя поддержку населения. Указанное обстоятельство есть одновременно и симптом развивающегося кризиса силы власти, что, соответственно, не позволяет власти использовать силу. Использование силы для поддержки своего режима будет восприниматься населением как нелегитимное, а значит, преступное действо.
Другая причина делегитимации власти, характерная для демократических режимов - противоречие между идеей демократии и социально-политической практикой. Оно проявляется в попытке власти решить возникающие проблемы только силовым путем, ограничением или несоблюдением основных прав человека. Спорадически возникающие проявления данного противоречия говорят о его наличии в политической практике большинства стран, и усиление этих тенденций приведет к замене демократического режима авторитарным.
Следующей причиной делегитимации власти можно назвать отсутствие в политической системе явной артикуляции интересов социальных групп, достаточной вертикальной мобильности в сочетании с социальным неравенством. Это делает радикальными настроения в обществе, приводит к появлению оппозиции, которая выдвигает альтернативное видение социального порядка.
К причинам делегитимации власти можно отнести бюрократизацию и слияние власти с криминалом. Бюрократия находит способы вхождения в новые отношения и структуры посредством своеобразного участия в социально-экономических процессах и создания рыночной инфраструктуры.
Кроме того, к числу причин делегитимации в многонациональных государствах относятся национализм, этнический сепаратизм, которые отвергают правомерность государственной власти или провозглашают верховенство местных норм и правил над федеральными законами.
И, наконец, источником делегитимации власти может стать потеря самой правящей элитой веры в правомерность своей власти, возникновение внутри нее острых противоречий, столкновение различных ветвей власти, явная борьба за власть, вынесенная на показ широкой публике.
Перечисленные выше причины делегитимации власти являются одновременно симптомами и сущностью развивающегося кризиса политической власти - разрушения института политической власти, выражающегося в массовом несоблюдении норм и правил, предписываемых этим институтом. Это есть следствие повсеместного разочарования в старой системе ценностей и ломки устоявшихся традиций, сильного эмоционального возбуждения масс и нарастающей непредсказуемости социальной жизни. Власть оказалась расколотой противостоянием структур своего представительного и исполнительного корпусов. Вместо того, чтобы выступать рычагом позитивных преобразований в обществе, она замыкается на внутренних проблемах. Различные ветви власти, находящиеся в состоянии борьбы, взаимно не усиливают, а обессиливают друг друга. Власть может оказаться инструментом, блокирующим позитивные социальные изменения.
Выход из создавшегося положения видится в изменении баланса сил в пользу власти, непосредственно управляющей, т.е. исполнительной. Это предполагает необходимость законодательным образом закреплять асимметрию властей, где сила власти и возможность применения силы у исполнительной власти будут наибольшими и доминирующими. Смещение их баланса в пользу власти исполнительной всегда было характерно в трудные для власти моменты государственного и общественного развития всех западных демократий. Это наблюдалось при выработке и проведении «нового курса» президента Рузвельта в США. Характерным являлось и для Франции в кризисный период ее развития, когда к власти пришел генерал де Голль. Именно такую задачу нужно сегодня решать и России.
«Политическая легитимность есть очевидным образом право, основанное на древности, на длительности; на первенство во времени ссылаются как на источник права, доказательство легитимности
власти», - читаем мы у Ф. Гизо в «Истории цивилизации в Европе» [1]. Для политической легитимности, прежде всего, характерно отрицание силы как источника власти, воссоединение с моральной силой, идеей права, справедливости, разума. Таким образом, политик способен решать вопрос о подлинной и неподлинной легитимности, измеряя ее меркой древности или справедливости и разума, или того и другого. Юрист же не может в рамках своего теоретизирования высказываться о легитимности самой по себе, он исследует легитимность как веру в легитимность. Для него нет правильных и неправильных порядков, а значит, нет подлинной и неподлинной легитимности.
Понятия легитимности и легальности очень похожи и происходят от одного и того же латинского корня - lex - закон. Но их смысл, безусловно, разный. Исторически легальность ассоциировалась с писаным правом, с формулировками законов. Собственно, она и означала соответствие законам, принятым так же законным, легальным путем. Напротив, легитимность ассоциировалась, прежде всего, с традицией, «божественным правом», «естественным правом» и др., т.е. с тем, что должно было служить мерой правоты закона, сколь бы законным он ни был по формальным основаниям. В разные эпохи и разными политическими силами то легальность ставилась выше легитимности, то наоборот. Общим понятием оказывается легитимность: вера в законную значимость порядка. Но тогда и легальность оказывается только одним из видов легитимности.
Таким образом, мы подходим к вопросу: каким смыслом наполняют действующие политические силы свое поведение в рамках социального порядка. Ведь их рациональность и своеволие могут привести к невозможности социальных отношений. Легальность же связывается с рациональной способностью человека, который отдает себе отчет в своих действиях, четко ставит цели и рассчитывает необходимые для их достижения средства. Человек готов подчиняться, готов принять значимость порядка, если увидит, что те правила, которым он вынужден подчиняться, проистекают не из традиции, не из произвола своенравного властителя, но из деятельности функционирующего органа, образованного по рациональной схеме, компетентного и письменно оформляющего все свои решения и распоряжения. С понятием легально-рациональной легитимности тесно связаны также понятие предприятия и концепция бюрократии. Целенаправленное непрерывное действие определенного рода могут иметь и наука, и политика, не говоря уже о промышленном предприятии. Что же касается рациональной бюрократии, то она представляет собой реальный случай легально-рационального господства, осуществляемого при посредстве власти. Бюрократия квалифицированна, дисциплинированна, имеет четко обозначенные компетенции, строго иерархизирована, бюрократ лично свободен, но не владеет сам средствами управления, а заключает контракт для получения должности и продвигается по служебной лестнице в соответствии с заслугами. Это, конечно, сильно идеализированный образ бюрократии.
Легитимность должна рассматриваться как особая характеристика приверженности действования к социальному порядку. Это не столько приверженность к фактическому порядку как таковому, сколько - к принципам и способам его самообоснования. Благодаря легитимности социальный порядок приобретает иное измерение своей значимости. Если сам по себе, просто как таковой, он выступает в единстве с физическим насилием, которое подкрепляет его и получает от него правовую санкцию, то, будучи легитимным, он оказывается укоренен в широком контексте истории и культуры, традициях, верованиях, ценностях, которые имеют более обобщенный характер. Легитимность позволяет ставить вопрос о законности закона, о правоте права.
Поэтому преимущественным образом легитимность должна оказаться привычной, традиционной легитимностью, даже если это привычная легальность, которую, правда, можно испытать, проверив на предмет ее рациональности. Очевидно, тем не менее, что здесь имеет место вера в рациональное устройство власти, которое может при необходимости выдержать испытание разумом.
Признавая продуктивную роль противоречий, указывая на роль права как иммунной системы общества (право образуется в виду перспективы возможных конфликтов), необходимо обратить внимание на паразитический характер конфликтов. Конфликты могут возникнуть в любом взаимодействии по причинам, характерным именно для данного взаимодействия. При этом они представляют собой самый чистый случай «двойной контингенции», о которой речь шла выше: «я не сделаю того, чего ты хочешь, если ты не сделаешь того, чего я хочу». Здесь степень взаимозависимости и взаимных обязательств намного выше, чем в тех случаях, когда речь идет о совместных ценностях и обоюдной выгоде.
Другой аспект классическим образом представлен в работе К. Шмитта «Понятие политического» [2]. Основной критерий каждой области человеческой жизни - особое, используемое только в ней различение. Такое различение в области экономической - «выгодное - невыгодное», в области эстетической -«прекрасное - безобразное», в области моральной - «доброе - злое». В области политической - это «друг -враг». Различение врага и друга есть высшая степень интенсивности, какую могут обрести противоречие,
конкуренция, несогласие в любой другой сфере. Враг - не конкурент в том смысле, что с ним, возможно, даже выгодно было бы вести дела. Но если конкуренция достигает необычайной интенсивности, она превращается в политическую вражду. То же самое может быть и с любыми другими противоречиями. С одной стороны, у политического нет своей собственной субстанции, но, с другой - политическое противостояние заставляет забыть о других, мирно разрешимых, противоречиях и других солидарностях, кроме спайки воинов и солидарности военных союзников. Ибо настоящая, политическая вражда - это вражда не на жизнь, а на смерть. Такую вражду называют экзистенциальной. Война является важнейшим измерением человеческого существования, политическое - высшим модусом бытия. Политическая жизнь государства характеризуется тем, что суверен подавляет политическую борьбу внутри государства, чтобы народ мог сплотиться для войны с внешним врагом. Если этого не происходит, то суверенитет оказывается под угрозой, а государство, объявившее себя нейтральным, рискует тем, что уже не оно само, а какое-то иное государство будет определять для него, кто враг, а кто друг.
Конфликт является неизбежной и нормальной составляющей социальной жизни и может определяться разными причинами, служить разным целям и осуществляться разными средствами. Однако конфликт далеко не всегда удается ввести в русло рутинной, протекающей по правилам процедуры. Конфликт обладает собственной динамикой. Начавшись, он может подчинить себе основные механизмы мотивации. Набирая силу, превращается из способа достижения цели в самоцель. Достигая высшей степени интенсивности, в особенности в форме военного конфликта, он пронизывает все чувства, аффекты, целеполагания. Такой конфликт не может быть канализирован или отрегулирован. Он может быть подавлен превосходящей силой, или с течением иногда очень длительного времени исчерпывается его деятельностный импульс.
Один из наиболее изощренных и успешных механизмов такого рода - современная демократия. Стабильная демократия нуждается в проявлениях конфликта или раскола, так что здесь будет борьба за властные позиции, вызов партиям, находящимся у власти - политической системе, позволяющей мирную «игру» власти, без приверженности тех, кто «вне», решениям тех, кто «внутри». Раскол там, где он легитимен, содействует интеграции обществ и организаций.
Современному обществу не нужен политический энтузиазм античного гражданина. Все дело в том, что политическая мотивация, политическое поведение находятся в сложной взаимосвязи с общей системой смыслополагания. Человек, по роду деятельности занятый рациональными операциями, и человек, по роду деятельности занятый операциями рутинными, примут далеко не всякий способ политического правления и управления. Когда это происходит, важнейшими моментами в определении влас-ти становятся теоретические конструкты «осуществить свою волю» и «все равно, на чем этот шанс основывается». Если властитель реализует свою волю вопреки воле остальных граждан, то он добивается своего благодаря силе, которой обладает власть, и обосновывает применение силы понятием «легитимность».
Литература
1. Гизо Ф. Истории цивилизации в Европе. М., 2004.
2. Шмитт К. Понятие политического. М., 2001.
