CC BY
51
СИМВОЛЫ И ЗНАКИ РАЗЛИЧНЫХ КУЛЬТУР
Л. С. Емельянова
РАЗВИТИЕ СИМВОЛИКИ РАННЕХРИСТИАНСКИХ ХРАМОВ*
Время возникновения первого христианского храма определить невозможно. В ранних трудах часто встречается мысль, что храмов у христиан нет и быть не должно. Наиболее последовательно эта идея проводится в «Октавии» Марка Минунция Феликса (конец II - начало III в.), построенном как беседа язычника и христианина, в которой рассматриваются все наиболее важные вопросы, касающиеся христианского учения и церкви, в том числе и проблема храмов у христиан. Язычник спрашивает: «...для чего же они (христиане. - С.Г.) всячески стараются скрывать и делать тайною для других то, что они почитают, когда похвальные дела совершаются обыкновенно открыто, и скрываются только дела преступные? Почему они не имеют никаких жертвенников, ни общепринятых изображений?»
Христианин отвечает: «Думаете ли вы, что мы скрываем предмет нашего богопочитания, если не имеем ни храмов, ни жертвенников? Какое изображение Бога я сделаю, когда сам человек, правильно рассматриваемый, есть образ Божий. Какой храм ему построю, когда весь этот мир, созданный Его могуществом, не может вместить Его? И если я, человек, люблю жить просторно, то как заключу в одном небольшом здании столь великое существо? Не лучше ли содержать Его в нашем уме, святить Его в глубине нашего сердца. Стану ли я приносить Господу жертвы и дары, которые Он произвел для моей же
* Емельянова Л.С. Развитие символики раннехристианских храмов. - Режим доступа: http://rusarch.ru/emelianova1.htm 128
пользы, чтобы повергать Ему Его собственный дар. Это было бы не благодарно, напротив угодная Ему жертва - доброе сердце, чистый ум и не запятнанная совесть».
В трудах языческих философов также проводится мысль о том, что у христиан нет храмов.
Но уже в III в. Порфирий (232-304) говорит: «Да и христиане, подражая устройству храмов, сооружают огромные дома, и, сходясь в них, молятся, хотя никто не мешает им делать это у себя дома - Господь ведь очевидно всюду слышит».
В «Постановлениях святых апостолов через Климента епископа римского преданных», памятнике III - начала IV в., среди прочих указаний епископу встречаются конкретные требования к храму. «Когда же соберешь церковь Божию, то как бы кормчий великого корабля, со всем знанием приказывай, составляй собрания, повелевая диаконам как бы матросам, чтобы назначили места братиям, как бы пловцам... Прежде всего, здание да будет продолговато, обращено на восток, с притворами по обеим сторонам к востоку, подобное кораблю. В середине да будет поставлен престол епископа, а по обеим сторонам его пусть сидит пресвитерство, и стоят проворные и легко одетые диаконы, ибо они уподобляются матросам и надсмотрщикам над гребцами по бокам корабля... В середине же чтец, став на некотором возвышении... затем пресвитеры поодиночке, а не все вдруг, пусть увещевают народ, а после всех их - епископ, который подобен кормчему. А привратники пусть стоят при входах мужчин, охраняя их, диакониссы же при входах женщин, - наподобие тех, кои принимают пловцов на корабль; ибо и в скинии свидения и в храме Божием сохранялся тот же чин и порядок... Если же кто окажется сидящим не на своем месте, то да будет укорен диаконом и сведен на подобающее ему место, ибо церковь подобна не только кораблю, но и овчарне. Как пастухи каждое безсловесное, разумею козлищ и овец, размещают по роду и возрасту».
Оптат Милевитский (IV в.) замечает, что в то время в одном Риме было уже сорок христианских базилик. До нашего времени также сохранились остатки храмов III в., из них наиболее известен храм в Ду-ра-Европос (231). Это типичный римский дом, приспособленный для христианского богослужения. Внешне он не отличается от обычных жилищ. Внутри, в центре его располагался небольшой дворик, на
южной стороне находилась главная комната с возвышением, использовавшаяся для совершения богослужений, совместных трапез, а также - школы для оглашенных. Баптистерий занимал комнату в северозападном углу. Это единственное помещение, в котором сохранились росписи.
Нет сомнений, что у христиан были храмы еще в первые века их существования. Но следует иметь в виду, что до 313 г. Церковь существовала полулегально, периоды спокойствия сменялись периодами гонений. В такой ситуации необходимо было для Церкви усилить меры предосторожности и оградить себя от всякой случайности, которая неожиданно могла бы погубить целую общину. Известно, что христиане выработали не только изобразительную систему символов, но целый символический язык, непонятный для непосвященных и используемый как в криптографии, так и в устном общении.
Символика была необходимой частью зарождающейся христианской культуры. Новое искусство было порождено духовным движением и потому стремилось говорить не чувствам, а духу. Этот принцип использовался Иисусом Христом в притчах евангельской проповеди.
Символические образы церкви встречаются уже в самых первых памятниках христианской литературы, например в «Апостольских постановлениях». Церковь в них трактуется исключительно как сообщество верующих.
В первые века христиане осознанно не концентрируют свое внимание на культовых сооружениях. Храм был для них домом молитвы или домом собраний (domus ecclesia). Название же храм (temple) по отношению к христианским сооружениям до IV в. не использовалось (единственный раз, в Эдесской хронике в 202 г.). Впрочем, на этом различия с языческим храмом не заканчиваются. У язычников храм, как правило, ассоциировался с домом бога. Верующие туда не допускались, церемонии проходили на открытом воздухе. Вход в языческие храмы был платным.
В Новом Завете нет указаний на архитектурные формы домов молитвы, и христиане создавали их исходя из своих потребностей и возможностей. В большинстве случаев сначала возникала архитектурная форма, а потом она получала символическое обоснование.
Новый этап в жизни церкви начинается после издания императором Константином Миланского эдикта в 313 г., по которому христианство получило равные права с языческими культами.
Новое положение церкви способствовало изменению характера христианской культуры в целом. Несколько изменилось отношение к изобразительному искусству. В первые века оно было подчеркнуто строгим. Татиан (II в.) считал, что искусство бессильно выразить Божество: «Ибо человека нужно почитать по-человечески, но бояться должно только Бога, Которого нельзя видеть человеческими глазами и выразить никаким искусством».
В III в. большинство Отцов Церкви разделяли взгляды апологетов на искусство. Самым нетерпимым и ревностным можно признать Тертуллиана (155-235), утверждающего, что «основой идолопоклонства является всякое искусство, создающее каким-либо образом идолов. Всякую форму или "формулу" необходимо считать идолом». А также: «для нас не имеет значения какова форма, так как мы почитаем бесформенные изображения». Аналогичные мысли проводились Киприаном в его сочинении «О суете идолов».
Намечающиеся перемены в отношении к искусству нашли выражение в трудах Климента Александрийского. Он также осуждает идолопоклонство и попытки изобразить Бога в плотском образе. «Законодатель хотел возвысить наши умы в содержательные области, а не останавливать их на материи...» Однако негативное отношение касается только объектов поклонения. Искусство же вообще не вызывает у него неприятия, как у Тертуллиана. «Пусть прославляется искусство, но да не вводит оно человека в заблуждение, будто бы оно само является истиной». Августин Иппонский (IV-V вв.), признавал искусство благом, если оно служит украшению церквей.
Уже в IV в. внимание христиан начинает концентрироваться на внешнем виде храмов. После того как у церкви отпала необходимость подчеркивать свое несходство с язычниками, отношение к искусству сильно меняется. В.В. Бычков отмечает: «Христианам необходимо было на первом этапе отказаться от античного культового эстетизма, чтобы затем, наполнив все его компоненты новыми значениями, осознать их уже как свои и обосновать их культовую необходимость».
Большое значение начинает играть внешний вид храмов. Красота храма преподносится апологетами как доказательство величия Божия, она может и должна служить для обращения язычников.
Внимание к внешней пышности культа было характерно для языческих и мистериальных культов Римской империи, такой подход становится типичным и для нового периода в развитии христианской церкви. У произведений христианского искусства (в первую очередь архитектуры) появляется новая функция - репрезентативная. При Константине воздвигаются грандиозные храмы - базилика Святого Иоанна (Латеранская) и церковь Святого Петра в Риме, церковь Рождества в Вифлееме, церковь Гроба Господня в Иерусалиме, храмы Святой Софии и Святых апостолов в Константинополе - вот далеко не полный список наиболее известных и значительных храмов того времени.
Символические образы, первоначально относившиеся к обществу верующих, начинают переноситься на здания собраний христиан.
В IV в. используются все образы церкви, разработанные в предшествующие века. Так, уподобление церкви телу Христову встречается у Блаженного Августина: «...Иногда Христос изображается в смысле всей полноты церкви, т.е. как глава и тело, по образу некоего мужа совершенного, коего мы являемся особыми членами».
Но Киприан Карфагенский, так же как и апостолы, утверждает: «Для верующих нет другого дома, кроме единой Церкви. Этот дом, эту обитель единомыслия Дух Святый обозначает в псалмах, говоря: Бог вселяет единомысленные в дом» (Пс. 67, 7). «Освященное тело -храм Божий».
Евсевий применяет этот образ уже не только к христианскому обществу, но и собственно к храму. «. Так и этот архиерей чистыми очами разума взирает на Первого как на Учителя, и что Он творит, то служит для него образцом, который он и воспроизводит с наивозможной точностью, ни в чем не уступая Веселиилу, которого Сам Господь исполнил духом премудрости, разума и всякого знания в искусствах и науках и призвал его к строительству храма, передав в символах небесные первообразы».
Храм в символах, переданных самим Богом, воплощает небесный первообраз, т.е. здание храма символизирует Церковь небесную. Этот, возможно, первый из символических образов церкви как здания
можно, считает автор, назвать ключевым для последующего развития символики храмовых построек, таких как: храмы - крепости Господни на земле; храм - Небесный Иерусалим; храм - скиния; храм - корабль; и наконец, храм - дом Божий.
IV в. представляет сложный период перехода церкви из гонимой в законное и даже в некоторых случаях привилегированное положение. Немаловажно также и то, что многочисленные новообращенные из язычников, в том числе и такие влиятельные, как императоры, привносили несвойственные для первых христиан обычаи. Всё это привело к формированию отличного от раннехристианского церковного общества, явившего впоследствии феномен Византийской церкви.
Символические концепции храмов в этот период находятся на стадии зарождения. Заметна общая тенденция усиления внимания к церковному искусству и в частности к культовой архитектуре. Репрезентативность сооружений, усиление значимости храмов приводят к тому, что символика общества христиан постепенно начинает отождествляться с их культовыми сооружениями. С IV в. начинают использовать символические концепции уже при строительстве церквей. Прокопий, описывая строительство императором Константином храма Двенадцати апостолов в Константинополе, отмечает: «Были проведены две прямые линии, пересекающиеся друг с другом в виде креста; первая прямая шла к востоку и западу, пересекающая ее вторая линия была направлена к северу и югу».
Быстро развивается также священная топография. Именно при Константине начинается активная сакрализация пространства. Находившийся на Голгофе храм Венеры был разрушен, при раскопках на месте его фундамента была обнаружена пещера, в которой после распятия якобы был положен Иисус, а также найден крест, на котором Он был распят. Евсевий, Кирилл Иерусалимский и Эгерия, по-видимому, ничего не знали о том, как крест был опознан. Иоанн Златоуст сообщает, что крест распознали по табличке, прибитой по распоряжению Пилата. Сообщения о чудесном опознании креста следует признать легендарными. На Голгофе над пещерой была выстроена ротонда Воскресения, несколько раньше по другую сторону от креста был выстроен мартирий (базилика). Император Константин выстроил базилику Рождества на месте Вифлеемской пещеры и церковь Вознесения на Елеонской горе.
Иерусалим и Палестина начинают приобретать значение центра паломничества. Истинность объектов поклонения основывается на преданиях и легендах, а не документальных источниках. «Так, например, уже во времена Константина паломникам показывали камень, лежавший у того самого места, где Иуда предал Христа в Геф-симанском саду, а также пещеру в Вифании, в которой произошло воскресение Лазаря. К концу века на обоих местах были выстроены церкви. Желающие также могли посетить источник, в котором ап. Филипп крестил эфиопского евнуха; смоковницу, на которую забрался Закхей, чтобы получше разглядеть Христа, пальму, с которой отроки срывали ветви при въезде Иисуса в Иерусалим; посетить целительный ручей, в котором Христос и двое учеников омыли ноги по дороге в Эммаус, а также лечебное дерево в Гермаполисе, которое поклонилось младенцу Иисусу, когда Он вместе с Иосифом и Марией переправлялся в Египет. Несколько позднее были обнаружены мощи пророков Аввакума, Михея и Захарии, Стефана Первомученика, а также голова Иоанна Крестителя. О древности и тем более достоверности всех этих традиций, за исключением почитания Вифлеемской пещеры, ничего нельзя сказать с определенностью».
Священную топографию, обозначаемую храмовыми сооружениями, исследователи сопоставляют с истолкованием литургии как воспоминания о страданиях, смерти и воскресении Христа. С точки зрения символической организации храмового пространства части церкви рассматриваются как символы «святых мест». «Конха - символ Вифлеемской пещеры, киворий - Голгофы, трапеза (по другим толкованиям, весь алтарь) - Гроб Господень, амвон - камень, который ангел отвалил от гроба Господня, и на котором он сидел.»
Развитие символики храмов связано с приобретением ими дополнительных функций. Церкви уже не просто помещения для собраний, они выявляют собой места, памятные события, свидетельствуют о величии Божием, привлекают новых членов в церковь.
Символика храма складывалась постепенно. В первые века бытия христианской церкви ее члены не только отрицают существование у них культовой архитектуры, но и даже выступают против таковой. Хотя со II в. имеются свидетельства об использовании христианами домов молитвы, говорить о существовании у них храмовой символики нет оснований.
Первые символы, относящиеся к культовым зданиям, встречаются только в IV в. При этом символическое обоснование архитектурной формы вторично по отношению к строительной практике, и связано с появлением у храма репрезентативной функции. Можно утверждать, что увеличение значимости здания приводит к тому, что здание перенимает символы, относящиеся первоначально к сообществу верующих.
В IV в. появляются отдельные символические уподобления, относящиеся к культовой архитектуре. Символические концепции храмов активно развиваются в средневековый период, достигая совершенства целостности, оформляясь как традиции и каноны, сохраняющиеся до нашего времени.
С.Г.
