CC BY
841
Г. В. Скотникова
Святая София Константинопольская: тайна «монументального богословия»
Храм Св. Софии - это сокровище двоякое: это святыня веры и это перл искусства.
К. Н. Леонтьев27
В истории мировой культуры храму Святой Софии Константинопольской принадлежит совершенно особое место. Созданный в VI столетии, в «золотой век» Юстиниана I, собор идеально олицетворил православную веру. Это ощущение жило во все времена, им проникаются под сводами храма паломники и сегодня. Сами современники-византийцы называли Святую Софию - Великая Церковь.
Византия жила служением Истине как высшей Красоте. Именно внутреннее благодатное преображение было критерием подлинного бо-гословствования, которое для православного сознания есть прежде всего способ жизни, а не способ мысли. Созданный Византией художественный мир - воплощение ее аскетического, молитвенно-литургического опыта богообщения. Красота сакрального храмового пространства открывает реальное присутствие горнего в дольнем. «Горний смысл бытия
существовал для средневекового человека не где-то отдельно от дольнего
28
смысла, но внутри последнего» .
В пространстве обозначенного выше подхода к художественной культуре Византии архитектурный облик средневекового храма очевидным образом предстает как форма богословствования. Неслучайно еще в начале XX в. немецкий исследователь архитектуры О. Пипер ввел термин «монументальное богословие». В России XX в. социально-исторические обстоятельства не благоприятствовали адекватному изучению средневековой православной архитектуры. Обновление ^гШшеШа 8ШШогит отечественной художественной медиевистики на протяжении последних десяти лет являет собой активный и благотворный поиск верного ключа для постижения памятников средневекового зодчества в их духовном измерении.
27 Леонтьев К. Н. Храм и Церковь // Леонтьев К. Н. Полн. собр. соч. в двенадцати томах. Т. 7: Публикации 1862-1879 гг. СПб., 2005. С. 512.
28 Аверинцев С. С. К уяснению смысла надписи над конхой Софии Киевской // Древнерусское искусство и художественная культура домонгольской Руси. М., 1972. С. 7.
Попытаемся в настоящей статье ответить на вопрос: какова «храмовая идея и способы ее выражения во внешней форме»29. Во-первых, сосредоточим внимание на неповторимости и центральности положения Святой Софии Константинопольской в православном мире30, обратившись к истолкованию смысла имени храма, выбранного Юстинианом Великим.
Во-вторых, не уклонимся от поиска правильного ответа на вопрос-загадку, который неизменно возникает естественным образом и который обыкновенно получает весьма обобщенный и внутренне неудовлетворяющий ответ, вопрос о несоответствии одухотворенного интерьера храма, дающего ощущение благодатной легкости духа, и его внешнего облика, загадочного в своей дисгармоничности, громоздкости и смысловой невнятности. Пытаемся внятно сформулировать причину невнятности языка архитектурного экстерьера Великого храма. Вероятнее всего, архитекторами-византийцами, искушенными ценителями красоты земных форм, проявляющих высшую Красоту, это было сделано сознательно. Но почему?
***
На протяжении веков Святая София Константинопольская была предметом восхищенного внимания и постижения. Уста говорили «от избытка сердца». Ей посвящали описания, экфразисы, проповеди сами византийцы (Прокопий Кесарийский, Павел Силенциарий, патриарх Фо-тий), о ней писали авторы житий, паломники.
Святая София Константинопольская воспринимается как неисчерпаемая тайна.
Русский паломник XIV в. Стефан Новгородец, попытавшись дать описание Св. Софии Царьградской, в благоговении восклицает: «О Святой Софии, Премудрости Божией, ум человеческий не может ни сказати, ни вычести». О какой Софии говорит паломник? О храме ли, воздвигнутом в Константинополе, «центре и оке Вселенной», при Юстиниане Великом, или о Той, в чье имя храм? Невозможно провести черту, отделяющую одну Софию от другой: «образ истинного бытия полно и верно включил в себя самое это бытие»31.
29 Именно так Н. П. Кондаков определял основной предмет «основной предмет» истории христианского искусства. См.: Кондакова Н. П. Архитектурное путешествие по Сирии и Палестине. СПб., 1914. С. 143.
30 Святая София Цареградская была главным храмом православной ойкумены до 1453 г. Впоследствии таковым стал Успенский собор Московского Кремля.
31Дурылин С. Н. Град Софии. Царьград и Святая София в русском народном религиозном сознании // Дурылин С. Н. Русь прикровенная. М., 2000. С. 162.
В «Житии Константина» (XIII в.) говорится о том, что в первоначальном храме Святой Софии, построенном еще Константином Великим, хранилась чаша, сделанная царем Соломоном. Чаша является своеобразным символом Божественной Премудрости, Софии. Образ чаши при этом знаменует собой тайну32. Именно так чашу истолковывали св. Дионисий Ареопагит и преподобный Максим Исповедник33.
Образец экфразиса, близкий к традициям греческой риторики XIV-XVвв. являет собой образ храма святой Софии, созданный Епифанием Премудрым. В описании Епифания Премудрого интерьер храма исключителен по своей сложности: «в ню же аще кто странен внидет и ходити хотя без проводника,
без заблужения не мощи ему вон излЬсти, аще и зЬло мудръ быть мнится, множества ради столпотворения и околостолпия, сходов и восходов, преводов
и преходов и различных полат, и церквей, и лЬствицъ, и хранильницъ и гроб-
ницъ и многоименитых преград и предЬл, и окон, и путей, и дверей, влазов же
и излазов, и столпов каменных вкупЬ»34.
Епифаний создавал этот образ не с чужих слов и изображений, а во многом на основе собственных впечатлений. Он бывал в Царьграде, а также и в Иерусалиме, и на Афоне. Известно, что после латинского владычества (1204-1261) и землетрясения храм был восстановлен, о пережитом свидетельствовали только упавшие двери и руины служебных зданий вокруг35. Главное впечатление от храма во все времена, включая нынешнее, состоит в ощущении реальности приобщения к надмирному бытию, в ощущении, столь прекрасно переданном в «Повести временных лет»: «И пришли мы в Греческую землю, и ввели нас туда, где служат они Богу своему, и не знали - на Небе или на земле мы: ибо нет на земле такого зрелища и красоты такой, и не знаем, как и рассказать об этом, - знаем мы только, что пребывает там Бог с людьми, и служба их лучше, чем во всех других странах. Не можем мы забыть красоты той, ибо каждый человек, если вкусит сладкого, не возьмет потом горького; так и мы не можем уже здесь пребывать в язычестве».
32 Шукуров Ш. М. Св. София Константинопольская. Храмовое тело и крип-тотипы храмового сознания // Храм земной и небесный. М., 2004. С. 359.
33 Дионисий Ареопагит. Корпус сочинений. С приложением толкований преп. Максима Исповедника перевод с греч. и вст. ст. Г. М. Прохорова. СПб., 2006.
34 Письмо Епифания Премудрого Кириллу Тверскому публикация текста, пер. и комм. О. А. Белобровой // Электронные публикации Института русской литературы (Пушкинский Дом) РАН/
35 Обратим внимание на то, что при Иоанне Кантакузене (1341-1354) в 1353 г. главный купол был восстановлен на средства московского великого князя Иоанна II (1353-1359).
Почему же Епифаний говорит о впечатлении загроможденности, описывает храм как безвыходный «лабиринт», из которого не выйдешь без проводника? Дело в том, что текст Епифания Премудрого содержит глубокий иносказательный смысл. «Образ храма как «лабиринта» обладает метафорическими функциями и содержит указание на особенную сложность и трудность продвижения по дому Премудрости.. ,»36. «Лабиринт» знаменует проникновение в пространство труднодоступное, мистический путь движения души к Божественной Премудрости.
Церковь св. Софии была построена Константином Великим. Но Юстиниан не просто перестроил, обновил храм после трагических событий восстания «Ника» (532). «Обновитель мира»37, (титул, которым почтили Юстиниана современники), создал всеобъемлющий символ христианской империи - BaciXeia Pra^airav - Царства Ромеев, «удерживающего» от антихриста (ап. Павел: 2 Фес. 2). Юстиниан и его супруга Феодора прославлены церковью, день их памяти 27 ноября. Этот император почитается всем европейским миром38, всем Pax Christiana. Святая София Константинопольская - Великая Церковь - наилучший символ Нового Завета и новой эпохи в истории человечества.
Одним из любимых памятников древнерусской письменности является «Сказание о св. Софии Цареградской». Оно дошло до нас во многих списках, древнейшим среди которых является список XIV в. В византийской литературе цикл «сказаний» о создании святой Софии сложился еще в IX в., то есть через три века после построения Юстинианова храма, в X в. эти сказания перешли в славянскую письменность. По смыслу «Сказания» создание святой Софии есть осуществление Божественного промысла.
Константин Великий, основав город и поручив его покровительству Богоматери, воздвиг три храма: в честь Премудрости - 'Н ayia Eo9ia, Мира -'Н ayia Eip^vn и Силы - Н ayia Дшадк;. Впоследствии христианское сознание восприняло их как храмы св. Софии, св. Ирины и св. Сил Небесных. Однако мысль Константина была иной, близкой старо-римской мысли о государственной равночестности всех богов, о пантеоне39.
36 Муратова Ксения (Париж). Образ храма Святой Софии Константинопольской в Послании Епифания Премудрого и средневековое искусство памяти // Византийский мир: искусство Константинополя и национальные традиции. К 2000-летию христианства. Памяти О. И. Подобедовой (1912-1999). М., 2005. С. 439.
37 Покровский Н. В. Очерки христианского искусства. СПб. С. 68.
38 Данте А. в «Божественной комедии» поместил Юстиниана в Рай (Песнь VI: Юстиниан об империи. «...Я стал ступать как Церковь; потому / И Бог меня отметил, мне внушая / Высокий труд, я предался ему......
39Дурылин С. Н. Град Софии // Дурылин С. Н. Русь прикровенная. М., 2000. С. 156.
Христианство разрушило пантеон, истребило возможность количественного объединения человечества. Юстиниан строил храм, в который человечество могло войти только церковно. Святая София Юстиниана была иной - Софией Воплотившегося Слова.
Если имя Константина Великого знаменует начало новой, христианской культуры, то век Юстиниана - это ее классическая пора, отмеченная особым, аскетическим, горением веры, зрелостью вкуса и художественной воли. «Сказание о св. Софии» с удивительной глубиной вскрывает различие двух храмов двух Софий. В нем говорится, что вновь созидая храм, Юстиниан не знал, кому его посвятить; он уже начал строить храм, не имея еще того «во имя», которому храм будет посвящен. Император испытывал немалую печаль, не зная, как наречь церковь. Повторить же посвящение Константинова храма христианско-языческой Софии он не хотел.
Ангел Божий сказал: «.. .так велено мне святою Софией, Которая есть Слово Божие, ныне здесь созидаемая, ... ибо здесь повелено мне от Слова Божия пребывать и хранить»40. Ангел остался стражем Софии. Так была создана новая София.
Повесть о наречении св. Софии вошла в службу и канон Св. Софии, Премудрости Божией, стала частью богослужения. (В ирмосе поется: «София, Премудрость Божия именуемая, Самим Господем нареченная царю Юстиниану в созидании чудного храма ангелом откровенная».)
Имя Премудрости Божией, по существу принадлежащее Святой Троице в совокупности, православная традиция относит ко Второму Лицу Святой Троицы - Сыну Божию, Господу Иисусу Христу, как носителю совета Святой Троицы. Согласно святоотеческой традиции: «Целиком и полностью тайна христианской веры заключается в Церкви; вся тайна Церкви - в Богочеловеке, вся тайна Богочеловека - в том, что Бог стал плотью («Слово плоть бысть», «Слово стало плотию» - Ин. 1.14) вместил в человеческое тело всецело Свое Божество, все Свои Божественные совершенства, все тайны Бога. Все Евангелие Богочеловека, Господа Иисуса Христа, можно выразить в нескольких словах: «Великая благочестивая тайна: Бог явился во плоти» (1. Тим. 3, 60) «. совершенный Бог и совершенный человек - совершенный Богочеловек. Здесь не одна тайна - здесь все тайны неба и земли, слитые в единую тайну - тайну Богочеловека - в тайну Церкви как Его Богочеловече-ского Тела. Все сводится к Телу Бога Слова, к воплощению Бога, к вочеловечению. В этой истине и вся жизнь Богочеловеческого тела Церкви, и благодаря этой истина знаем, «как должно поступать в Доме Божием, который есть Церковь Бога Живаго, столп и утверждение истины» (1. Тим. 3, 15). «Бог явился во плоти - в этом, говорит Златоуст, благовестие Евангелия Христова, - все домостроительство нашего спасения. Воистину, велика тай-
40 Там же. С. 159.
на!»41. Приведенная развернутая цитата из святоотеческого текста является, как представляется, наилучшим способом осознания богословского смысла посвящения храма.
Во времена Юстиниана борьба с монофизитами42 приняла очень острый характер, они едва ли не были близки к победе, обладая большими силами при императорском дворе и в клире. Как известно, монофизиты были осуждены на Вселенском соборе 451 г., когда была утверждена антиномическая истина о том, что две природы во Христе, божественная и человеческая, соединены «неслиянно и неизменно» (против Евтихия), «нераздельно и неразлучно» (против Нестория). При Юстиниане в 553 г. V Вселенский собор был созван для умиротворения вновь возникшей монофизитской смуты. Знамением победы Православия и стала Святая София - Всеобъемлющий образ Боговоплощения, Всеобъемлющий образ Православия, храм, свидетельствующий живую силу веры, которую «не одолеют врата ада» и которая воссияет над всей ойкуменой.
Именно так религиозное сознание ромеев43 того времени воспринимало центральный собор столицы православной империи и церкви. Святая София Константинопольская явилась образом, иконой «Единой, Святой, Соборной и Апостольской Церкви»44.
Обратимся непосредственно к архитектурному языку Святой Софии Константинопольской. Подчеркнем, что Юстиниану Великому принадлежала не только роль могущественного ктитора храма, но именно сама идея, которую в совершенстве удалось воплотить приглашенным строителем. Создателями Великой церкви (532-537) - именно как называли Святую Софию Константинопольскую современники-византийцы - были Анфимий из Трал и Исидора из Милета, не профессиональные архитекторы, а преподаватели математики и геометрии. Известно, что никакой самый правильный расчет не может создать совершенный храм, храм созидается молитвой и верой, литургическим, синергийным опытом. Именно живой опыт богообщения и воплотили зодчие, отразившие богословские прозрения Юстиниана.
Св. София вобрала в себя все характерные черты православного храма, объединив их в совершенстве. Имеет смысл напомнить, какие именно
41 Преп. Иустин Попович. Православное учение о Церкви /преп. Иустин Попович. Православная церковь и экуменизм // www.0rth0d0xia.0rg/rus/pt/8/ 1172арх.
42 Монофизитство - христологическая ересь, согласно которой Богочеловек рождается из двух природ, но в акте их соединения Божественная природа поглощает человеческую. Следовательно, Христос уже не единосущен нам по человечеству.
43 Самоназвание византийцев было «римляне», ромеи (рю^аюг) в греческом выговоре.
44 Лебедев Л. Патриарх Никон // Богословские труды. Вып. 24. М., 1983. С. 140.
элементы определяют своеобразие православного архитектурного языка. Тип православного храма был создан церковными иерархами вместе с учеными-математиками (геометрами) и архитекторами. Его архитектурная система уходит корнями в эпоху поздней Римской империи. Это было здание, основными формами которого стали крест и купол.
Все языки мировой архитектуры можно условно разделить на два основополагающих типа, две основные системы: - стоечно-балочная, или система столба; сводо-стеновая. В чистом виде формирование этих архитектурных языков можно проследить, обратившись к сопоставлению древнегреческой ордерной системы (стоечно-балочной) византийско-русской храмовой архитектуры V-XVI веков (сводо-стеновой).
Если на Западе в IV в. для христианского богослужения была приспособлена базилика, здание для судебных заседаний, имеющее одну, продольную ось симметрии, то на Востоке, в Константинополе, в V-VI вв. появился другой тип здания. Это было центрическое здание с двумя осями симметрии, продольной и поперечной (в отличие от базилики). В центре был помещен купол, символизирующий небо, а к этому центру были подведены четыре рукава пространственного (равноконечного, «греческого») креста, напоминающего об основном символе христианства.
Если базилика имеет ярко выраженную горизонтальную, динамическую ориентацию, коррелирующую с эсхатологической направленностью сознания, то внутренне пространство крестово-купольного храма имеет отчетливую вертикальную ориентацию, свидетельствуя об уже свершившимся, о постоянной теофании. Идея горизонтального пути была физически воплощена в базиликах. В крестово-купольном храме «соединение внешней и внутренней, горизонтальной и вертикальной символики дает известную формулу: «Храм есть путь горнего восхождения»45.
Само слово «храм «вошло у христиан в употребление не ранее IV в.: оно долго вызывало недоверие, поскольку так называли свои идольские капища язычники. До IV в. христиане не видели необходимости в построении специальных зданий для богослужения. Мир как храм, созданный Богом, такова глубоко традиционная для христианства II-IV вв. идея. Храм как мир - новаторская концепция, оказавшаяся в центре зодчих ^-У! вв., приведшая к уникальным постройкам эпохи Юстиниана.
Важнейшие черты нового (утвердившегося в VI в.) византийского взгляда на храм выявляет Прокопий Кесарийский46: впечатление несо-творенности храма человеком («не человеческим могуществом или ис-
45 Серов С. И. Пространство символики крестово-купольного храма // Человек. 1994. № 5.
46 Прокопий Кесарийский. О постройках // Вестник древней истории. 1939. VIII. № 4. С. 203-210.
42
кусством, но Божиим соизволением совершено такое дело; изулечение света изнутри самим храмом, а не его внешним видом («место это не извне освещается солнцем, но... блеск рождается в нем самом»); восприятие купола как бы висящим в воздухе и опущенным с неба («И кажется, что он покоится не на твердом сооружении вследствие легкости строения, но золотым полушарием, спущенным с неба»). Прокопий также пишет, что «зрители все-таки не могут постигнуть искусства и всегда уходят оттуда подавленные непостижимостью того, что они видят».
Выдающийся исследователь архитектуры, ученик Н. И. Брунова, А. И. Комеч выявляет основные черты храма, который мог бы быть уподоблен мирозданию: прежде всего, это сводчатая постройка, купол с его безупречным круговым очертанием есть центр ее; все развитие идет от купола, сверху вниз (историки византийского искусства говорят об особом, «висячем», характере композиции византийских купольных храмов); ритм этого движения определяется сложной перекличкой криволинейных очертаний («круговращением»); масса здания не должна вызывать чувства тяжести, а должна казаться висящей, не оказывающей давления на опоры («В руце Божией концы земли»); храм должен быть наполнен светом («Начало творения есть свет, потому что свет делает видимым то, что созидается»)47.
Храм Святой Софии Константинопольской явился воплощением идеальных представлений, казавшихся христианам II-III вв. принципиально непередаваемыми средствами искусства. «. В интерьерах христианских храмов мы ощущаем. постоянство и вечность пребывания в себе совершенных форм, как бы освященных соприкосновением с надмирными
48
сущностями» .
Разработка внутреннего пространства является центральной проблемой византийского зодчества. Архитекторы освобождают внутреннее пространство от господства массы. Материальная оболочка начинает мыслиться только как средство, лишенное самостоятельной выразительности и доведенное в архитектурно-художественном смысле до отрицательной величины. В византийской архитектуре VI века масса «превратилась в тонкую эпидерму, в эластичный пузырь, натянутый на про-
49
странство» .
Византия создала самое совершенное архитектурное пространство -чашу благодати. Такова Святая София Константинопольская.
История архитектуры отчетливо выявляет модели-предшественники храма. Н. И. Брунов следующим образом формулирует общую архитек-
47 Комеч А. И. Символика архитектурных форм в раннем христианстве // Искусство Западной Европы и Византии. М., 1978. С. 219-220.
48 Там же. С. 222.
49 Брунов Н. И. Указ соч. С. 412.
турную идею: «купол Пантеона, водруженный на базилику Максен-ция»50. Два наиболее выдающихся монументальных здания Рима были соединены в одном грандиозном сооружении. В архитектуре Святой Софии Константинопольской соединены черты лонгитудинального51, бази-ликального архитектурного типа с элементами центрического типа.
Но святая София по своему архитектурному типу есть не просто купольная базилика. Исследователи выявляют ее латентный иконографический образ. Р. Краутхаймер52 пишет, что трехнефность плана храма мнима. На самом деле план являет вариант вписанного в квадрат октаго-на. Конструктивная внутриположенность октагональной структуры (а не собственно правильного октагона) в базиликальной обозначается как «вписанный октагон». Восьмигранными в своей плановой структуре были такие значимые для империи храмы как храм Сан Витали в Равенне, храм Св. Сергия и Вакха в Константинополе. Число восемь было символом Будущего века и Вечности. Сравнимая по своей духовной всеобъем-лемости со Святой Софией Константинопольской Святая Троица Андрея Рублева так же глубоко символично вписана в восьмигранник. Типологически, как явление архитектуры, храм Святой Софии Цареградской, уникален: он являет органический синтез базилики и купольного храма (вписанный октагон). Тайна состоит именно в этой удивительной органичности. Конструктивное соединение базилики и купольного храма и ощущается и одновременно преодолевается ощущением их единства. Так архитекторы воплотили идею Юстиниана - соединение Запада и Востока империи в кафолической (всеобъемлющей) истинной вере, отразили фундаментальный принцип царствования императора: «Единое государство, единый закон, единая вера».
Святой Софии посвящена обширная литература53. Интересно выявлены основные принципы архитектуры Святой Софии Константинополь-
50 Брунов Н. И. Византийская архитектура / Брунов Н. И. Очерки по истории архитектуры. Т. 2. М., 2003. С. 417.
51 Различают латитудинальный тип церковного здания, растянутого вширь (от лат. latitudo - ширина), и противоположный - лонгитудинальный, архитектурный тип базилики.
52 Krautcheimer R. Early Christian and Byzantine Architecture. Yale Univ. Press, 4th ed., 1986.
53 Основные монографии о Софии Константинопольской: Swift E. Hagia Sophia. New York, 1940. Van Nice. R. Saint Sophia in Istanbul: An Architectural Survey. Washington, D. C., 1965 Mainstone R. J. Hagia Sophia. Architecture, Structure and Liturgy of Justinian's Great Churche. New York, 1988. Следует отметить работу: Шакурова Ш. М. Св. София Константинопольская. Храмовое тело и криптотипы храмового сознания // Храм земной и небесный. М., 2004. С. 313-380.
ской современным архитектором С. Я. Кузнецовым54, опирающемся на богословское толкование конструктивных решений.
Вся структура внутреннего пространства построена на гармонии двух осей. Горизонтальная ось запад-восток, направленная от главного входа к алтарю, к престолу Божию, символизироует земную жизнь Церкви и главный смысл этой жизни - Святую Евхаристию. Вертикальная ось, создаваемая мощным центральным куполом диаметром 32,6 м, символизирует стремление к Небу, единство Церкви земной, воинствующей и Церкви небесной, торжествующей.
Гармония одновременного развития пространства по двум осям достигается органичным решением конструктивной проблемы: передача гигантского распора купола на землю происходит разными способами. По оси запад - восток зодчие применяют прием перехода от купола к более низким и устойчивым конструкциям через два симметрично расположенных относительно центра полукупола (или конхи). В известном смысле - это прием базиликальный, но используемый в продольном направлении. По оси север - юг передача горизонтальных сил распора на нижние конструкции осуществляется через четыре пары мощных пилонов, ясно просматриваемых в плане и на фасаде здания. Эти приемы были совершенно новаторскими и очень смелыми.
Сам центральный купол представляет невиданный для того времени ребристый тип, когда вес конструкции передается на основание купола через ребра. Это позволило устроить большие световые проемы в основании купола, что создает удивительный эффект его парения на лучах света.
Данное сооружение стало воплощением нового подхода к архитектуре вообще: внутренне содержание - в данном случае Святая Евхаристия, - следовательно, и интерьер здания имеют для зодчего неизмеримо большее значение, чем его внешний вид.
Композиция объема подчиняется единой идее здания - горы, увенчанной крестом. Символически и образно, вероятнее всего, это Голгофа как смысловой центр всего христианства.
Храм возвышался над невысокой застройкой и собирал ее вокруг себя как высокий и несколько оплывший холм или курган. Такой вид описан у одного из кастильских путешественников, описавших приближение по морю к Константинополю в 1437 г.: «Уехав оттуда, на заре следующего дня, мы увидели огромную гору, было до нее более ста миль, и сказали, что это церковь Святой Софии, находящаяся в Константонополе»55.
54 Кузнецов С. Я. Православие и архитектура. М., 2005. С. 29-33.
55 Тафур Перо. Странствия и путешествия. М., 2006. § 137.
Родственное впечатление описал выдающийся русский историк церкви А. П. Лебедев56, побывавший в Константинополе в начале XX века.
Все детали и элементы внешнего объема подчинены задачам решения интерьера как пространства сложно построенного, торжественно и пластично расчлененного. София построена в соответствии с редчайшим в истории архитектуры, осознанным принципом отказа от внешнего благообразия. «Это один сложносшитый парус, надутый порывом ветра, парус, покрывающий и осеняющий интерьер, но почти никак формально не выявленный ни не украшенный извне. Весь храм (в интерьере) - как бы единый купол (в оболочке прорезано множество проемов) - грандиозная и сложная метафора небесной сферы «Извне эта структурная, геометрически просчитанная и выверенная оболочка выглядит как хаотическое нагромождение форм, как гигантская куча строительных материалов и конструктивных элементов, на вершине которой находится плоский купол на барабане, вовсе не снимающий впечатление аморфности и беспорядочности целого57. Архитекторы оставили фасады Великой Церкви без всякой декоративной и, главное, тектонической обработки. «В Софии Константинопольской мы встречаемся с той крайней фазой архитектурной мысли, с тем стилем, который при создании сакрального пространства видит храм только изнутри, а его оболочку рассматривает как материализованную метафору небес, которые не имеют обратной, внешней стороны»58.
Храм был весь наполнен реликвиями. Их полный перечень приводится в недавно обнаруженном латинском тексте, переведенном с греческого. Среди многих реликвий автор называет: кусок ткани, в которую был обернут Христос при рождении, кровь Христа; мощи св. Пантелеймона; мера длины Тела Христова, из которой Юстиниан соорудил золотой крест; частица хлеба, преломленного на Тайной Вечери. «Весь храм Святой Софии наполнен священными мощами святых. Ведь в каждой колонне, вверху, внизу и по периметру храма, есть в капителях чтимые мощи святых. Также и в кровле, в алтаре и в стенах»59. Сакральное пространство Св. Софии и роль Юстиниана в его создании - отдельная, глубокая тема исследования. София оставалась «недостижимой вершиной, от ко-
56 Лебедев А. П. Неделя в Константинополе. Сергиев Посад: 2-я тип. Снегиревой, 1982.
57 Седов В. В. Килисе Джами: столичная архитектура Византии. Ииндрик, 2008. С. 125.
58 Там же.
59 Описание святынь Константинополя в латинской рукописи XII века / Пер. предисл. и комм. Л. К. Масиеля Санчеса // Чудотворная икона в Византии и Древней Руси / ред.-сост. А. М. Лидов. М., 1996. С. 440-443.
торой вели отсчет, но к которой нельзя было приблизиться»60. Архитектурный двойник Святой Софии «практически был не нужен»61. В. М. Полевой: «...все достигнуто. Чего же искать больше, как не того, чтобы
62
движение застыло навечно» .
София - величественный пример «симфонии», архитектуры и богословия, вершина неписанной иерархии церковных зданий Византии и византийского православного мира; всеобъемлющий образ православной Церкви, которая неотмирна и раскрывается как духовная реальность, соединяющая дольнее с горним, благодатно преображающая человека и окружающий его мир.
60 Седов В. В. Указ соч. С. 124.
61 Вагнер Г. К. Византийский храм как образ мира // Византийская цивилизация в освещении российских ученых. 1947-1991. М., 1999. С. 96-132.
62 Полевой В. М., Искусство Греции: Средние века. М., 1973. С. 73.
