CC BY
140
DOI 10.24411/2499-9679-2018-10218 УДК 008.001.14
С. Г. Осьмачко
https://orcid.org/0000-0001-9304-0757
Культурологические проблемы взаимодействия мифа и стереотипа в современном общественном сознании
Рассмотрены проблемы сущности мифа, его роль в сознании человека и в регуляции общественных отношений. Миф рассматривается как нечто обозначающее, рассмотрены основные компоненты содержания мифа (вера, знание и пр.), показан характер взаимоотношений между ними. Рассмотрена связь мифов и архетипов (К. Г. Юнг). Особое внимание уделено политической мифологии, его негативной и позитивной составляющим. Дана оценка системе сталинской политической мифологии, показаны причины ее широкого распространения в сознании человека тоталитарного типа, роль манипуляций, вытеснения знания верой и пр. Мифы представлены как система замещений истины. Показано, каким образом миф проникает в сознание человека и социальной группы, становится основой мироощущения, психологических и пр. установок. Объяснено, почему предрассудок выступает формой стойкости мифа. Показана разница мифологической реализации общества демократического и автократического типов. Описаны механизмы мифологического овладения массами: через систему государственной (национальной) идеологии; через систему верований мифологического типа; через систему СМИ, формирующих общественное мнение в интересах определенного заказчика; через систему политических органов и движений, созданных в интересах определенного типа политического участия; через систему социально ориентированных воздействий в адрес конкретных групп населения; через организованную систему советского «престижа». Дана оценка роли стереотипов, в том числе в политической реальности. Представлена оценка стереотипов как средств конструирования (не отражения) социальной реальности. Стереотипы представлены, в первую очередь, как средства легитимации правящего режима, существующей политико-правовой системы. Выделены причины и особенности стереотипизации политических отношений в тоталитарном и демократическом обществах.
Ключевые слова: культура, идеология, миф, стереотип, сталинизм, тоталитаризм.
S. G. Osmachko
Culturological Problems in Interaction of the Myth and Stereotype in Modern Public Consciousness
Problems of the essence of the myth, its role in consciousness of the person and in regulation of the public relations are considered. The myth is considered as something designating, the main components of contents of the myth are considered (belief, knowledge and so forth), the nature of relationship between them is presented. Communication of myths and archetypes is considered (K. G. Jung). Special attention is paid to political mythology, its negative and positive components. An assessment is given to the system of Stalin political mythology, the reasons of its wide circulation in consciousness of the person of the totalitarian type, a role of manipulations, replacement of knowledge by belief and so forth are shown. Myths are presented as the system of replacements of the truth. It is shown how the myth gets into consciousness of the person and social group, becomes a basis of attitude, psychological and other ideas. It is explained why the prejudice acts as a form of firmness of the myth. The difference of mythological realization of society of democratic and autocratic types is shown. Mechanisms of mythological possession by the masses are described: through the system of the state (national) ideology; through the system of beliefs of the mythological type; through the system of the media forming public opinion for the benefit of a certain customer; through the system of the political bodies and movements created for the benefit of a certain type of political participation; through the system of socially oriented address influences to specific groups of the population; through the organized system of Soviet «prestige».
An assessment of the role of stereotypes, including in political reality is given. Assessment of stereotypes as means of designing (not reflection) of social reality is presented. Stereotypes are presented, first of all, as means of legitimation of ruling regime, the existing political and legal system. The reasons and features of stereotypification of the political relations in totalitarian and in democratic societies are allocated.
Keywords: culture, ideology, myth, stereotype, Stalinism, totalitarianism.
В этой статье мы продолжим [7, с. 216-226] рассмотрение основных механизмов релизации культуры в социуме, обратив особое внимание на такие ее явления, как мифы и стереотипы.
Эта тема представляется в современных условиях достаточно актуальной. Прежде всего, играет особую роль тот этап общественного развития, который переживает Россия в настоящее время.
© Осьмачко С. Г., 2018
«Переходный процесс», «процесс трансформации», «реформы», «обретение нового качества социального состояния» и пр., - такого рода оценки употребляются для определения актуального типа социальных связей. В любом случае, сложность переживаемого этапа предполагает особо тщательный, внимательный и взвешенный подход к определению того положительного содержания в нашем недавнем (и не только) прошлом, которое может и должно быть использовано в создании нового «общественного здания».
В диалектической философии подобного рода идеи определяются как «снятие» - форма реализации «отрицания отрицания». Г. Гегель - принципиальный основатель развернутой системы диалектики - расматривал бытие как систему ступеней, вытекающих друг из друга и наследующих друг у друга; затем им был сформулирован основной диалектический закон отрицания отрицания для объяснения второй стадии развития объекта или процесса - своего рода антитеза его исходному состоянию, в рамках которого сохранившее положительное значение содержание из прошлого переносится как необходимое в настоящее и в будущее (собственно снятие) [4, с. 217-218].
Иными словами, одна из важнейших социальных проблем современности может быть сформулирована следующим образом: в каком виде и какое содержание нашего исторического прошлого может успешно «работать» в интересах проводимых реформ?
Мифы и стереотипы в данном аспекте суть -сгустки общественно-политической и пр. мысли, опыта (частично осмысленного и нет). Их позитивное использование - залог успеха аналитической реформаторской деятельности.
С другой стороны, мифы и стереотипы являются весьма живучими проявлениями общественного сознания. Их живучесть - в их типичности. Речь идет о том, что в разноплановых идеях, доктринах и пр. на первый план выходит то, что социально самодостаточно и целостно с точки зрения содержания. Этот типический фрагмент национального самосознания М. М. Бахтин определял как «целостное основание» [3, с. 145]. Правильная методология типологического подхода не позволит «с водой выплеснуть и ребенка», отказаться от учета положительного и пр.
Рассмотрим основные черты мифов и стереотипов.
Миф - базисный элемент человеческой культуры. По мнению Р. Барта миф есть «символическая языковая форма вечных моделей личных и обще-
ственных связей; архаичный элемент человеческой культуры» [2, с. 174].
Традиционно выделяют три уровня мифологического:
— архаично-традиционный миф;
— «новая» научная мифология;
— «мифоописание» общего социального порядка.
Если представить вышеперечисленные уровни как наслаивающиеся друг на друга пласты, то архаично-традиционный срез мифологии лежит в основе (здесь он наиболее близок к архетипу); это очевидно наименее подвижный и наиболее древний уровень мыслительной, эмоциональной и пр. реализации культурных отношений (например, «добрый царь - недобрые бояре» и т. п.).
В качестве примера «новой» научной мифологии мы можем взять советский опыт. Выделим несколько мифов того периода: «КПСС - руководящая и направляющая сила советского общества!», «Национальный вопрос - в том виде, в каком он достался нам от царского режима - успешно решен!», «Советские Вооруженныке Силы непобедимы!», «Советские люди - герои и первопроходцы!» и мн. др.
В капиталистическом мире времен холодной войны действовали стереотипы, зеркально отражающие советскую практику: «Коммунизм - враг мира и прогресса!», «Репрессии, подавление инакомыслия, нарушение прав человека - характерные черты СССР!» и пр.
Миф есть что-то обозначающее; его содержание можно назвать обозначаемым; они связаны между собой естественным образом, но не отображают друг друга зеркально; тем не менее, в системе мифологических значимостей объект и предмет мифа принимаются за совокупность фактов. Это свойство мифа (опосредованное отражение окружающего) в полной мере используется идеологией. Последняя «поворачивает» содержание мифа в желаемом для правящего класса агитационно-пропагандистском направлении.
Чтобы понять, почему те или иные мифы бывают исключительно эффективны в политическом применении, следует обратиться к понятию «архетип». Данный термин широко используется в аналитической психологии К. Г. Юнга. «Архетип, - писал К. Г. Юнг, - это образ, который постоянно повторяется в ходе исторического развития везде, где проявляется творческое воображение. Следовательно, это, по существу, - мифологический образ. Если мы подвергаем эти образы более тщательному исследованию, то обнаружит-
ся, что они формировались под воздействием многочисленного опыта наших предков, то есть являются психологическими останками их опыта» [12, с. 126].
В соответствии со взглядами К. Г. Юнга, «культуры, утратившие свои архетипы, обречены на гибель, поскольку именно архетипы возвращают нас к истокам в изначальное время, придавая смысл настоящему»; и далее: «современный человек на самом деле - это курьезная смесь характерных черт, проиобретенных на разных стадиях многовекового процесса умственного развития» [12, с. 16]. Отталкиваясь от понятия «архетипа», К. Г. Юнг видел в нем источник общечеловеческой символики, в том числе собственно мифов и сновидений [13, с. 167].
В нвашем понимании миф и есть конкретное социально-историческое проявление архетипа; в самом общем виде их можно понимать как синонимы.
Разновидностью мифа является миф политический - устойчивые, ложные, некритические, эмоционально окрашенные образы, представления о политических событиях, явлениях и процессах.
В отличие от мифа вообще, политический миф преимущественно негативен по содержанию и по практическому применению. Почему так?
Во-первых, политический миф - это мощное средство для манипулирования политическим сознанием.
Во-вторых, политические мифы нужны, как правило, в период социально-политической негативности, кризисов (именно миф позволяет упорядочить и объяснить непонятные, новые, а то и нежелательные для человека или группы политические явления и процессы). Достаточно вспомнить современную традиционно негативную оценку событий 1990-х годов и происходящее сегодня возобновление многих мифологем советского типа; оказывается эти замшелые и, казалось бы, никому не нужные догмы давно ушли в мир иной; но нет, - вождизм, скепсис по отношению к рынку, западным ценностям вообще, возобновление темы враждебного военно-политического окружения, милитаризация духа и пр. не просто вспоминаются, но и получают дальнейшее развитие;
В-третьих, рост политической мифологизации, в нашем понимании, есть неоспоримое свидетельство недемократического характера политического режима.
Подобного рода процессы стимулируются архаичностью, ретроградностью социума, чрезвычайно тяготеющего к решению политических
проблем средствами политической пропаганды. Стереотипное мышление больших социальных групп наиболее легко усваивается теоретически неразвитым, и даже - примитивным - мышлением. Данный тип когнитивности чаще всего основан на так называемом бинарном («черно-белом» мышлении); в данном контексте истина представляется упрощенной сущностью, она легко укладывается в логические перечисления (во-первых, во-вторых и пр.). Понятно, почему это было выгодно тоталитарной власти - теоретически примитивным сознанием легче манипулировать.
Миф показывает не само действие (зеркальное отражение), а представление о нем, в котором замещается и вытесняется содержание (признаки) объективной реальности, ее подлинное значение. Таким образом, миф есть субъективный образ реального политического процесса. Более того, культура в массе своих базовых смыслов, вступает в обращение именно посредством мифа.
Думается, что есть определенная обратно пропорциональная связь между теоретическим уровнем мифа, его сложностью и насыщенностью и характером прооводимой политики. «Тупые» мифы, примитивные и посредственные, порой «работают» в интересах политической линии лучше и надежнее, чем сложные конструкции и базисные смыслополагания.
Наше общественное сознание сегодня с удовольствием «проглатывает» мифы о великом вожде, о мудрой политике, об ожидании перемен и пр. Эти мифы «широко культивируются в массе, официально приводятся как сильный аргумент легитимации существующей власти и политики» [9, с. 184].
Миф становится достоянием колективного сознания, он формирует определенные мироощущения, психологические и идеологические установки, обладающие стойкостью предрассудка. Возьмем, к примеру, рейтинги популярности высших руководителей: в стране нарастает экономическое неблагополучие, явно не решаются многие социальные проблемы, зато растет пенсионный возраст и незаконный отток капитала, совершаются неблагоразумные триллионные вложения и пр., но люди искренне верят в социально паталогические сверхвысокие рейтинговые показатели.
В данном случае опять «работает» миф; он устанавливает вымышленные причинно-следственные связи между реальными объектами, а то и просто порождает ложные объекты осмысления (например, сверхгероические образы «крутых» политических лиц, на деле совершенно заурядных,
или многочисленные, под копирку писанные легенды о «славном прошлом», которые обязательно следует разместить в обязательном же для всех и едином учебнике, где все написано «правильно» и пр.), соединяет действительное с вымышленным, вносит вымышленное содержание в подлинную ткань политических отношений.
Миф заменяет, упрощает реальное знание; поэтому к нему обращаются, чаще всего, слабые и порочные политики, малоэффективная власть.
В демократических обществах, где более развиты свобода слова, гласность и т. п., люди, как правило, знают, что делать, а не просто верят в правильность избранного пути; то есть люди мыслят более реалистически и не склонны верить в чудо. «Просто верить» - привилегия туземцев.
Соотношение веры и знания в процессе отражения окружающего и самого себя - сложнейшая гносеологическая проблема. При ее практической постановке у властных структур велики соблазны педалировать элеименты веры в собственное всемогущество, в исключительную правильность своих действий, то есть - в персональную и групповую незаменимость и пр. И в то же время многие руководители совсем не стремяться просвещать подчиненных, во избежание «ненужных» или «неправильных» вопросов.
В свое время И. В. Сталин, беседуя с главным редактором газеты «Правда» П. Н. Поспеловым, заявил: «Марксизм - религия рабочего класса, его символ веры» [6, с. 341].
Интересную характеристику религиозности советской идеологии, активно применяемой в целях «политического просвещения широких народных масс», дал Н. А. Бердяев: «Можно установить следующие черты марксизма: строгая догматическая система, несмотря на практическую гибкость, разделение на ортодоксию и ересь, неизменяемость философии науки, священное писание Маркса, Энгельса, Ленина и Сталина, которое может быть только истолковываемо, но не подвергнуто сомнению; разделение мира на две части - верующих-верных и неверующих-неверных; иереархически организованная коммунистическая церковь с директивами сверху; перенесение совести на высший орган коммунистической партии, на собор; тоталитаризм, свойственный всем религиям; фанатизм верующих; отлучение и расстрел еретиков; недопущение секуляризации внутри коллектива верующих; признание первородного греха (эксплуатации). Религиозным является и учение о скачке из царства необходимости в црство свободы» [1, с. 305].
Подробную характеристику политической доктрины современной Русской православной церкви можно найти в некоторых современных издания [8].
Таким образом, мы уверены, что мифологизация (как и идеологизация) не направлены на постижение истины, они базируются на неверифи-цируемых основах и во многом иррациональны.
Возникает вопрос, какими путями мифы проникают в общественное сознание? К числу основных механизмов этого процесса (в тоталитарном и посттоталитарном обществе) можно отнести следующее:
1. Система государственной (национальной) идеологии, соответствующей пропаганды и агитации, в которых сосредоточены основные содержательные тезисы, выгодные правящей элите; своеобразный оселок политической благонадежности («наш - не наш)»; четкое и жесткое предписание в отношении политического поведения; создание административно-командной вертикали идеологических органов.
2. Система верований мифологического типа; в ее основе - национализированный государственно-исторический патриотизм, социальная антирыночная и антидемократическая демагогия, квазирелигиозность марксизма-ленинизма (ненормальное преобладание компонента веры над компонентом знания), уравнительность в решении социальных проблем, кумиромания, вождизм и пр.; все вышеперечисленное решительно упрощает социальные ориентации упрощенно мыслящего советского и постсоветского социума.
3. Система СМИ, формирующая общественное мнение в интересах определенного заказчика. Итоговые контенты СМИ и мифы весьма подобны, при этом они усиливают влияние друг на друга и на социум. В условиях массовой коммуникации СМИ погружают человека в миф; «массовая коммуникация в любой конкретной социальной форме своей деятельности способна быть, пожалуй, мощнейшим стимулятором образования мифов» [11, с. 183].
В целях мифологизации СМИ используют такие приемы, как:
— «мозаичная» (выборочная) подача ранжированных сообщений;
— «нанизывание» информационных сообщений на линейную (безвариантную) перспективу;
— причнно-следственная подмена;
— достижение резонанса повторяющихся сообщений в массовом сознании (к примеру, взрыв патриотизма под лозунгом «Крым наш!» или «Лучший чемпионат мира по футболу в исто-
рии!» и пр.); такие вспышки духа освещают окружающее в выгодном свете и позволяют держать в темноте нерешенные проблемы).
Все вышеперечисленные способы-приемы сегодня активно использует отечественное телевидение.
4. Система политических органов и движений, обеспечивающих формальное, декоративное политическое участие большинства далеких от политики представителей населения. Является ли первомайская демонстрация, например в 1975 г., формой политического участия граждан? Пожалуй, нет, поскольку в СССР были возможны лишь демонстрации «за», но не «против» доминирующей политической линии. Для того, чтобы демонстрации были реальной формой политического участия, они должны проводиться в условиях свободы слова, собраний, многопартийности и пр.
5. Система социально ориентированных адресных воздействий на сознание определенных групп населения. Например, на молодежь легче всего воздействовать в рамках системы образования. Здесь мы наблюдаем в советской практике определенную «субкультуру детства» (универсализация воспиательных воздействий в адрес детей, внедрение в их сознание стандартизированных норм личностной культуры, идеологически ориентированных миропредставлений и тп. (вспомните общешкольные линейки, вынос знамени и барабанный бой, клич «К борьбе за дело Коммунистической партии будь готов!» и ответ «Всегда готов!», или «Комсомол верный и надежный по-мошник партии» и мн. др.).
Для реализации вышеназванной субкультуры была нужна соответствующая массовая общеобразовательная школа, стандартизирующая научные, философско-религиозные и исторические представления на основе типовых программ и редуцирующая их к упрощенным формам детско-юношеского сознания и понимания.
6. Система организации и стимулирования т. н. «советского престижа» (через дефицит, спрос, общий стандарт потребления, предпочтительные формы досуга и пр.). В данном случае речь идет и о материальном, и о духовном потреблении (были «правильные» и «неправильные» книги, фильмы, прически, брюки и пр.).
Благодаря всему вышеперечисленному в советское время культура в весьма значительной степени была заменена (вытеснена) мертвой марскиситско-ленинской идеологической схемой.
В аспекте функциональной реализации острым наконечником копья мифа выступает стереотип.
Стереотипы - это «формы, в которые действия и мысли людей сводятся к простейшим схемам и реакциям» [10, с. 648]; или «стандартизированный, схематизированный и упрощенный, обычно эмоционально окрашенный образ какого-либо социально-политического явления» [9, с. 360].
Считается, что данный термин был введен в научный оборот в 1922 г. американским журналистом и исследователем У. Липпманом. В работе того же года «Общественное мнение» он писал: «Стереотип - это принятый в исторической общности образец восприятия, фильтрации, интерпретации информации при распознавании и узнавании окружающего мира, освоении им предшествующего социального опыта». И далее: «Система стереотипов представляет собой социальную реальность» [4, с. 362]. Иными словами, У. Липпман понимал стереотипы как нечто передовое и типическое.
Стереотипы закрепляют в человеческом сознании элементарные связи поведенческих и мыслительных актов, а так же сохраняют устойчивость этих связей в меняющихся ситуациях. В социальном смысле стереотипы представляют собой социальные связи, зхакрепляющие в психике людей определенные общественные формы, чем поддерживается некая струтурность социального взаимодействия.
Стереотипы действуют как некие психические и поведенческие автоматизмы, которые представителями различных научных школ трактуются то, как форма билогической наследственности (своего рода инстинкты), то как форма социальной наследственности (архетипы). По нашему мнению оба вышеприведенных сведения маловероятны; стереотипы - скорее форма редуцирования духовной культуры черз миф и т. п.
Логические правила срабатывания стереотипов могут быть классифицированы следующим образом:
— по классификации предметов («свое - чужое»);
— по самоопределению личности и группы («мы - они»);
— по «шкалированию» пространств («правые - левые», «красные - белые»).
По мнению Ю. М. Лотмана, стереотип - это «минимальная организация, включающая бинарную систему, состоящую из двух семиотических механизмов, находящихся в отношении непереводимости и одновременно подобных друг другу, поскольку каждый своими средствами модернизирует одну и ту же внесемиотическую реальность» [5, с. 370].
Важно понять, что стереотипы являются скорее не столько средством отражения, сколько средством конструирования социальных взаимодействий; повторим, что стереотипы имеют искусственное происхождение и создаются в интересах манипулирования сознанием и поведением людей.
Почему стереотипы столь живучи, столь употребимы?
Прежде всего, это средство манипулирования общественным сознанием, «процесс гранулирования слциально-политической информации, имеющий целью вызвать в народе однородную массовую, единообразную стереотипическую реакцию» [4, с. 364].
Распроостраненности стереотипов в немалой степени способствует то, что они являются мощным (не всегда бесполезным) средством экономичности познавательных процессов. Сложные истины, представленные в системе нескольких упрощенных стереотипов, легко «встраиваются» в неискушенный мозг недавно научившегося читать человека. Например, знавшие достаточно близко И. В. Сталина, отмечали его осбенную склонность к стереотипному мышлению (достаточно вспомнить его выступления, буквально набитые «перечислительными» фрагментами - во-первых, во-вторых и т. п.).
Людей с элементарным мышлением в стереотипах привлекает возможная точность познавательного процесса, его аналитичность, некритичность и содержательная однозначность.
В поведенческом отношении навязываемый (предлагаемый) стереотип предлагает маргинали-зированной, тоталитаризированной личности некий тип «правильного» поведения. Личность часто не знает, как оптимально позиционировать себя в социуме, каким оценкам и поведенческим актам отдавать предпочтение и пр. Именно здесь компас стереотипа для людей важнее всего.
Парадоксально, но факт - такую ситуацию тоталитаристская личность воспринимает как ситуацию свободы. Формально в данном контексте стереотипы выступают в роли психоэмоционального стабилизатора мыслительно-аналитической деятельности.
Стпреотипы имеют и негативное значение:
— они примитивизируют мыслительный процесс, формируют так называемое «плоскостное» (в данном случае - не объемное) политическое мышление;
— стереотипы основываются на предубеждениях, ограничениях; сведение сложного к про-
стому упрощает восприятие, но порождает неадекватность того же восприятия;
— стереотипное политическое поведение не может адекватно реагировать на изменения (особенно усложнения) политических отношений, поскольку стереотип в содержательном отношении предельно узок;
— в тоталитарном обществе следование требованиям официально утвержденного (одобренного) стереотипа строго обязательно; отклонения жестко и неотвратимо наказываются.
Как «улучшить» последствия стереотипизации, исключить возможность возобновления тоталитарных схем?
По нашему мнению следует:
— допускать значительно большую степень свободы политического мышления и поведения (это может быть только частью общей линии на демократизацию политических отношений в стране, создание правового, демократического и социального государства и пр.);
— осуществлять линию на деморализацию стереотипов (изымать из их содержания избыточно предписывающие или запрещающие фрагменты; в противном случае стереотипы начинают иметь самодовлеющее значение, а это в большей степени свойственно первобытным обществам, чем информационным).
Именно эти позиции дают основания для разрушения устаревших стереотипов, возобновления творческих сил и способностей человека.
Таким образом, в нашем понимании миф является базисныым элементом человеческой культуры. Он основывается на архетипическом уровне, и чем больше в мифологии архетипического, тем более длительно существует данная мифологическая система (и наоборот). Существует такая разновидность мифологии, как политическая мифология. Это, как правило, негативная - консервативная и недемократическая - система в мифологии социума. Миф отражает не само событие, а то, как оно представляется в общественном сознании. Поэтому многие методологические системы включают мифологию в систему форм общественного сознания. Далее, стереотип является феноменом человеческой жизнедеятельности; в его содержании вера преобладает над знанием. Основу стереотипизации составляет дефицит надежной, проверенной информации. Если продолжить известный афоризм, что информация есть прекращенное многообразие, то стереотип есть однообразие без достаточной информации. Стереотип выступает мощнейшим оружием в деле
манипулирования общественным созанием, или сознанием отдельного человека. Любая идеология представляет собой совокупность стереотипов.
Библиографический список
1. Бердяев 1. Бердяев, Н. А. Судьба России [Текст] / Н. А. Бердяев. - М. : Политиздат, 1990. - 573 с.
2. Барт, Р. Мифология [Текст] / Р. Барт. - М. : Академический проект, 2017. - 351 с.
3. Бахтин, М. М. Литературно-критические статьи [Текст] / М. М. Бахтин. - М. : Народ, 1986. - 258 с.
4. Гегель, Г. В. Ф. Наука логики [Текст] / Г. В. Ф. Гегель. - СПб. : Наука, 1993. - 800 с.
5. Лотман, Ю. М. Избранные статьи [Текст] / Ю. М. Лотман. - Таллин, 1992. - Т. 3. - 457 с.
6. Наше Отечество. Опыт политической истории [Текст]. - М. : Терра, 1991. - Ч. II. - 571 с.
7. Осьмачко, С. Г. Политико-правовое положение Русской православной церкви в современной Российской Федерации [Текст] : монография / С. Г. Осьмачко. - Ярославль : МУБиНТ, 2014. - 128 с.
8. Политология: энциклопедический словарь [Текст] / общая редакция и состав. Ю. И. Аверьянов. - М. : Изд-во Московского коммерческого ун-та, 1993. - 431 с.
9. Современный философский словарь [Текст]. -М. : Академический проект; Екатеринбург : Деловая жизнь, 2015. - 823 с.
10. Социальная философия: словарь [Текст]. - М. : Академический проект; Екатеринбург : Деловая жизнь, 2005. - 624 с.
11. Юнг, К. Г. Человек и его символы [Текст] // Медков С. Б. Серебряные нити. - М., 2016. - 274 с.
12. Юнг, К. Г. Либидо, его метаморфозы и символы [Текст] / К. Г. Юнг. - СПб. : Меридиан, 1994. - 415 с.
Reference List
1. Berdjaev, N. A. Sud'ba Rossii = Fate of Russia [Tekst] / N. A. Berdjaev. - M. : Politizdat, 1990. - 573 s.
2. Bart, R. Mifologija = Mythology [Tekst] / R. Bart. - M. : Akademicheskij proekt, 2017. - 351 s.
3. Bahtin, M. M. Literaturno-kriticheskie stat'i = Literary critiques [Tekst] / M. M. Bahtin. - M. : Narod, 1986. - 258 s.
4. Gegel', G. V. F. Nauka logiki = Logic science [Tekst] / G. V. F. Gegel'. - SPb. : Nauka, 1993. - 800 s.
5. Lotman, Ju. M. Izbrannye stat'i = Selected articles [Tekst] / Ju. M. Lotman. - Tallin, 1992. - T. 3. - 457 s.
6. Nashe Otechestvo. Opyt politicheskoj istorii = Our Homeland. Experience of political history [Tekst]. - M. : Terra, 1991. - Ch. II. - 571 s.
7. Os'machko, S. G. Politiko-pravovoe polozhenie Russkoj pravoslavnoj cerkvi v sovremennoj Rossijskoj Federacii = Political legal status of Russian Orthodox Church in the modern Russian Federation [Tekst] : mono-grafija / S. G. Os'machko. - Jaroslavl' : MUBiNT, 2014. -128 s.
8. Politologija: jenciklopedicheskij slovar' = Political science: encyclopedic dictionary [Tekst] / obshhaja redakcija i sostav. Ju. I. Aver'janov. - M. : Izd-vo Moskovskogo kommercheskogo un-ta, 1993. - 431 s.
9. Sovremennyj filosofskij slovar' = Modern philosophical dictionary [Tekst]. - M. : Akademicheskij proekt; Ekaterinburg : Delovaja zhizn', 2015. - 823 s.
10. Social'naja filosofija: slovar' = Social philosophy: dictionary [Tekst]. - M. : Akademicheskij proekt; Ekaterinburg : Delovaja zhizn', 2005. - 624 s.
11. Jung, K. G. Chelovek i ego simvoly = Person and his symbols [Tekst] // Medkov S. B. Serebrjanye niti. -M., 2016. - 274 s.
12. Jung, K. G. Libido, ego metamorfozy i simvoly = Libido, its metamorphoses and symbols [Tekst] / K. G. Jung. - SPb. : Meridian, 1994. - 415 s.
Дата поступления статьи в редакцию: 25.08.2018 Дата принятия статьи к печати: 11.10.2018
