CC BY
26ЧЕЛОВЕК И ОБЩЕСТВО
УДК 316.722(470.344)
КУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ ПАМЯТНИКОВ ПРАВОСЛАВНОЙ КУЛЬТУРЫ ЧУВАШИИ1
Л. А. Таймасов
В постсоветский период в связи с религиозным возрождением в стране растет интерес широкой общественности к истории религий, воздействию православия на этнокультурные процессы в разных регионах страны. Чувашия, как и многие другие субъекты Приволжского федерального округа, отличается своей этноконфессиональ-ной мозаичностью. Здесь можно встретить приверженцев языческих традиций, членов и сторонников различных христианских и иных религиозных течений. Значительное число татар исповедует ислам, однако большинство населения, в основном русские и чуваши, считают себя православными. По состоянию на начало 2008 г. в Чувашской Республике зарегистрировано 269 религиозных организаций различных конфессий, из них 206 православных и 38 мусульманских организаций. Вопросы развития этноконфессио-нальных отношений в полиэтнических регионах страны оказались в центре внимания во время визита Президента России В.В. Путина в Чувашию в феврале 2004 года.
Интерес, прежде всего, к православно -му культурному наследию обусловлен объективными обстоятельствами: выдающимся значением православной христианской религии в истории и современной жизни российского общества и государства, необходимостью использования ценностей христианско-пра-вославной культуры в духовно-нравственном
1 Работа выполнена при поддержке Российского гуманитарного научного фонда. Проект № 07-01-22107 а/В.
2 Гмелин И.Г. Известия И. Гмелина о Казани и казанских инородцах (1733 г.) // Изв. о-ва археологии, истории и этнографии. 1903 - Т. 19. Вып. 5-6. С. 251-276; Георги И.Г. Описание всех обитающих в Российском государстве на-
оздоровлении общества. Новые социальные условия: открытость, приверженность демократическим институтам и принципам, отказ от односторонней идеологизации в обучении и воспитании, восстановление в системе образования исторической и культурной преемственности открывает новые перспективы научного анализа.
Памятники православной культуры включают как материальные ценности (здания и сооружения церквей, монастырские хозяйственные комплексы, иные церковные учреждения, различные предметы христианско-пра-вославного религиозного культа и др.), так и достояния духовного созидания (идеи и мысли миссионеров, произведения религиозномиссионерского характера, законодательные и иные нормативные документы, церковная живопись, иконопись, произведения фольклора и т.д.). В данной работе рассматриваются основные направления и подходы исследования дореволюционного православного культурного наследия в Чувашии.
При исследовании памятников православной культуры важное значение имеет анализ публикаций о религии и церкви в Среднем Поволжье и конкретно в Чувашии. Оценочные суждения о значении православия для исторического и культурного развития народов региона встречаются уже в сочинениях авторов XVIII века. Определенный интерес представляют сочинения участников академических экспедиций АН в 1733-1743 гг. (ИГ. Гмелин, Г.Ф. Миллер) и 1768-
1774 гг. (И.Г. Георги, П.С. Паллас, И.П. Фальк, И. И. Лепехин), других авторов (Н.П. Рычков, М. М. Щербатов и др.), зафиксировавшие результаты крещения нерусских народов2. В
первой половине XIX в. А. Фукс3, В.А. Сбоев4, С.М. Михайлов5 и некоторые другие авторы высказали отдельные оценочные суждения о состоянии православия в Чувашии. Во второй половине XIX в. в религиоведческих и историко-этнографических трудах А.Ф. Можаровского6 А. Г. Хрусталева7, М. А. Маша-нова, И.А. Износкова, П.В. Знаменского, В.К. Магницкого, И.Я. Яковлева и др.8 были даны научная и практическая оценки места и роли православия в этнокультурных процессах. В советской историографии вопросы религии чувашского народа рассматривались с атеистической позиции (Н.М Маторин, П.В. Денисов, В.Д. Димитриев, Г.Е. Кудряшов, Д.М. Макаров и др.)9. В 1980-е гг. в связи с празднованием 1000-летия крещения Руси и изменением отношения к религии и церкви изучение религиоведческих вопросов приобрело особую актуальность. Начался диалог ученых с богословами. Появился ряд новых
родов их житейских обрядов, обыкновений, одежд, жилищ, упражнений, забав, вероисповеданий и других достопамятностей. СПб., 1799; Миллер Г.Ф. Описание живущих в Казанской губернии языческих народов, яко-то: Черемисов, Чуваш и ВотяковП СПб, 1791; Лепехин И.И. Путешествие от Санкт-Петербурга до Симбирска // Полное собрание ученых путешествий по России, издаваемое Академией наук. - СПб., 1824. - Т. 3; Паллас П.С. Путешествие по разным провинциям Российской империи. СПб., 1773; Рычков Н.П. Журнал или Дневные записки капитана Рычкова по разным провинциям Российского государства в 1769-1770 гг. Т. 1-2. СПб., 1770-1772; Щербатов М.М. Статистика в рассуждении России // Чтения Общества истории и древностей Росии за 1859 г. Кн. III. Отд. II. С. 61-68.
3 Фукс А.А. Записки А. Фукс о чувашах и черемисах Казанской губернии. - Казань, 1840; Он же. Записки о чувашах // Этнография и статистика Казанской губернии. Казань, 1834.
4 Сбоев В.А. Чуваши в бытовом историческом и религиозном отношениях. Их происхождение, язык, обряды, поверия, предания и пр. - М., 1865; Он же. Исследования об инородцах Казанской губернии. - Ч.1. Заметки о чувашах. - Казань, 1856; Он же. О быте крестьян Казанской губернии. - Казань, 1856.
5 Михайлов С.М. Труды по этнографии и истории русского, чувашского и марийского народов. - Чебоксары, 1972.
6 Можаровский А.Ф. Изложение хода миссионерского дела по просвещению казанских инородцев с 1551 по 1867 гг. М., 1880.
7 Хрусталев А.Г. Очерк распространения христианства между инородцами Казанского края // Миссионерский противомусульманский сборник. Вып. 5. Казань, 1874.
8 Ильминский Н.И. Казанская центральная крещенотатарская школа. Казань, 1913; Он же. О переводах православных христианских книг на инородческие языки. Казань, 1875; Он же. Опыт переложения христианских вероучительных книг на татарский и другие инородческие языки в начале текущего столетия. Казань, 1883; М.А. Машанов. Обзор деятельности Братства св. Гурия за двадцать пять лет его существования (1867-1892). Казань, 1892; Он же. Заметки о религиозном состоянии крещеных татар Казанской губернии Мамадышского уезда. Казань, 1910. Износков И.А. Об образовании инородцев и о миссионерстве в Казанской епархии. - Казань, 1909; Знаменский П.В. На па-
исследований по этой теме, порой, с противоположными суждениями и выводами. Например, участники региональной научной конференции в Чебоксарах (1988 г.), возможно, одними из первых в стране предложили пересмотреть методологические и идеологические подходы в оценке процесса христианизации народов Среднего Поволжья. На рубеже XXI века появился ряд исследований по истории православия в стране и ре-гионе10. В последнее время ряд оригинальных суждений о роли православия в этнокультурных и этнополитических процессах в Ура-ло-Поволжье высказали зарубежные исследователи (А. Каппелер, Р. Джераси, П. Верт, А. Бенниксен и др.)11. Такое существенное историографическое наследство является превосходной научно-теоретической базой для более углубленного изучения православной культуры в Чувашии.
Для изучения динамики утверждения
мять о Н.И. Ильминском. Казань, 1892; Он же. Православие и современная жизнь. Полемика 60-х годов об отношении православия к современной жизни. М., 1906; Магницкий В.К. Школьное образование и некоторые черты религиозно-нравственной жизни чуваш // ИОАИЭ. Т. 30. Вып. 2. Казань, 1919; Он же. Материалы к объяснению старой чувашской веры. Казань, 1881 ; Яковлев И.Я. Симбирская учительская школа и ее роль в просвещении чуваш. Чебоксары, 1959; Он же. Материалы к истории Симбирской чувашской школы, мужского и женского при ней приходских училищ с трехлетними педагогическими курсами. Симбирск, 1915; Он же. Моя жизнь: воспоминания. М., 1997.
9 Денисов П.В. Религиозные верования чуваш. Чебоксары, 1959; Он же. Религия и атеизм чувашского народа. Чебоксары, 1959; Димитриев В.Д. Просветитель чувашского народа И.Я. Яковлев. Чебоксары, 2002; Он же. Распространение христианства и чувашские народные массы в период феодализма (середина XVI в. - 1861 г.) // Тр. ЧНИИ. Вып. 86. Чебоксары, 1978; Кудряшов Г.Е. Динамика полисинкретической религиозности. Чебоксары, 1974; Мок-шин Н.Ф. Религиозные верования мордвы. Саранск, 1969; Макаров Д.М. Самодержавие и христианизация народов Среднего Поволжья во второй половине XVI - XVIII веках. Чебоксары, 2000.
10 Смолич И.К. История христианской православной церкви. - М., 1994; Тальберг Н.Д. История Русской церкви: [В 2 т.] М.: Светлячок, 1994; Фирсов С.Л. Православная церковь и государство в последнее десятилетие существования самодержавия в России. - СПб.: Изд-во Рос. христ. гуман. ин-та, 1996; Мокшина Е.Н. Религиозная жизнь мордвы во второй половине XIX - начале XXI века. - Саранск: Морд. кн. изд-во, 2003; Таймасов Л.А. Христианское просвещение народов Среднего Поволжья и этноконфес-сиональные процессы в Среднем Поволжье во второй половине XIX - начале XX века. Чебоксары: Изд-во Чуваш. ун-та, 2004.
11 Kappeler A. Ruslands erste Nationalitaten. Des Zarenreich und die Volker der Mittleren Wolga vom 16 bis 19 Jahrhundert.-Koln; Wien, 1982; Werth P. W. At the Margins of Orthodoxy: Mission, Governance, and Confessional Politics in Russia's Volga-Kama Region, 1827-1905. Ithaca; London, 2001; Bennigsen A. Musulmans et missions ortodoxes en Russie orientale avant 1917. Essai de bibliographie critique; The Muslims of European Russia
православия в Чувашском крае рассмотрим исторические этапы данного процесса, для чего наиболее целесообразным представляется использование хронологического метода, так как проникновение и трансформация православных культурных ценностей и традиций на конкретной территории во многом определялись конкретными социальноэкономическими, общественно-политическими условиями исторических эпох. Такой метод предполагает выделение особенных периодов в истории утверждения православия. В литературе утвердилось следующая хронологическая структура: 1) вторая половина XVI
- начало XVIII в.; 2) начало XVIII - конец XVIII в.; 3) конец XVIII - середина XIX в.; 4) вторая половина XIX - начало XX в. с некоторыми несущественными различиями в подходах отдельных авторов. С учетом многих факторов, воздействовавших на этнорелигиозные процессы в регионе, мы предлагаем следующую периодизацию: 1. Утверждение православия посредством русско-право -славной колонизации Казанского края (1552 до 1731 гг.); 2. Массовое крещение народов Среднего Поволжья (1731-1775 гг.); 3. Насаждение православного образа жизни среди новокрещеных народов (1775-1870 гг.); 4. Христианское просвещение и конфессиональный выбор большинства «инородцев» в пользу православия (1870-1917 гг.). В советский период (1917-1991 гг.) православие существовало в условиях господства атеистической идеологии и пережило полосу притеснений, гонений и т.д. В наши дни существует необходимость выделения нового исторического периода - периода возрождения православия (с 1991 г.). Данная периодизация не включает этапы раннего проникновения христианства к народам региона.
Многие исследователи начало утверждения православия в Среднем Поволжье связывают с учреждением Казанской епархии (1555 г.), что вполне приемлемо, однако эт-ноконфессиональная ситуация в регионе стала меняться сразу же после взятия Каза-
and The Caucasus // Vukinich W.S. Russia end Asia. Essaus on the influence of Russia on the Asian Pioples. Stanford, 1972; Geraci
R. Window on the East: National and Imperial identities in Late
Tsarist Russia. - Ithaca; London, 2001.
12 ПСРЛ. Т. 13. С. 223, 224.
13 Там же. С. 226.
14 Перетяткович Г. Поволжье в XV-XVI вв. М., 1877. С. 248-250; Каштанов С.Н. Хронологический перечень им-мунитетных грамот XVI в. С. 167; Он же. Земельно-им-мунитетная политика русского правительства в Казанском крае в 50-х годах XVI в.: (По актовому материалу) // Из истории Татарии. Казань, 1970. Сб. 4. С. 165.
ни (1552 г.). Военная победа Москвы тогда воспринималась как успех христианства над исламом и язычеством. Успешное завершение казанской кампании укрепило царя в мысли о православной унификации поли-конфессионального населения завоеванной территории. Примечательна речь Ивана IV, адресованная духовенству во время его встречи в Москве при возвращении из казанского похода, в которой была обозначена общая государственно-церковная задача христианизации «казанских иноверцев»12. Церковная иерархия проявила полную солидарность с царем, которая была выражена в ответном слове митрополита Макария13. В историографии хорошо освещена проблема этнической христианизации Казанского края, в то же время почти не говорится о ее территориальной (пространственной) христианизации. Церковь в XVI-XVII вв. успешно решила свою главную задачу: создание сильной инфраструктуры. Казанская епархия к XVIII в. превратилась в одну из ведущих епархий РПЦ. Икона Казанской Божьей матери стала общероссийской святыней, а Казанские архиереи (Гурий, Гермоген, Ефрем и др.) оказывали воздействие на ход истории России.
Анализ источников и литературы дает основание утверждать о совместных согласованных действиях правительства и церкви в колонизационном процессе. Города, возникавшие в Чувашском крае с середины XVI столетия (Чебоксары, Алатырь, Цивильск, Ядрин), становились не только военно-политическими, административными центрами, но и форпостами православия. В городах-крепостях и вокруг них под защитой военных гарнизонов активно строились церкви и монастыри, предназначавшиеся, прежде всего, для русского православного населения. Интенсивно проходил процесс монастырской колонизации. Правительство оказывало всемерную помощь в укреплении церковно -монастырского хозяйства. На основе анализа писцовых и дозорных книг историками изучен рост монастырского землевладения в Казанской земле, тогда как в старорусских монастырях этот процесс наоборот сдержи-вался14. Большое культурное воздействие стало оказывать на чувашей русское православное население, которое активно заселяло территории по Суре и Волге. Результаты русской колонизации имели самое непосредственное отношение к складыванию новой этноконфессиональной карты региона: произошло территориальное закрепление православия, которое утвердилось в местах ком-
пактного расселения русского населения. «Русская вера» стала соседствовать с мусульманством и язычеством. Возникли контактные зоны, где русские проживали совместно или по соседству с другими народами региона. Между приверженцами разных конфессий началось непосредственное хозяйственное и культурное взаимодействие, в ходе которого местное население усваивало некоторые элементы православной культуры. Такое бытовое религиозное воздействие следует считать народным миссионерством. Официальная христианизация народов Чувашии на данном этапе в силу нестабильной политической ситуации при относительно слабой миссионер -ской организации была малоэффективной. Православная культура в Чувашии во второй половине XVI-XV11 вв. имела четко выраженный этнический характер. Она была преимущественно русской и для русских. Хотя среди чувашей появилась небольшая группа «служилых новокрещен», но они были малочисленны и не оставили сколько-нибудь заметного следа в памятниках православия. Скорее всего, и сами новокрещены, находясь в полиэтнической (преимущественно русской) среде, постепенно обрусели.
К сожалению, памятники православной культуры XVI-XVII вв. на территории Чувашии сохранились в небольшом количестве. Некоторые храмы и монастырские комплексы не пощадило время, основная их часть была разрушена в годы господства атеизма в стране. Профессиональными историками и краеведами сделано много для освещения истории православия той поры, но это только лишь скромная часть. Поэтому современным исследователям следует дальше развивать научный поиск, привлекая более широкий круг источников и литературы, прежде всего архивные документы, значительная часть которых сосредоточена в Российском государственном архиве древних актов (РГАДА), в региональных архивах (Казань, Чебоксары, Йошкар-Ола), где хранятся материалы более поздних периодов. Правда, случаются и приятные исключения. Как, например, марийские историки А. Г. Иванов и Г.Н. Айпла-тов в Государственном архиве Республики Марий Эл (ГАРМЭ) выявили документы
XVII в., на основе которых подготовили превосходное издание по истории Спасо-Юн-гинского монастыря15.
В наши дни в Чувашии восстановлен ряд храмов и монастырей, воздвигнутых в XVI-
XVII вв. Но лишь некоторые из них сохранили элементы первоначального облика,
например: Чебоксарский Введенский собор. А такие памятники истории и архитектуры как Алатырский Свято-Троицкий, Чебоксарский Свято-Троицкий мужские монастыри, Алатырский Киево-Николаевский и Цивиль-ский Тихвинский женские монастыри в 1990-х начали восстанавливаться и вновь стали религиозными и культурно-просветительскими центрами православия в Чувашии, но фактически их отдельные строения подверглись капитальной перестройке, а некоторые сооружения отстроены заново. В результате реконструкций внутреннее убранство старинных церквей также приобрело во многом иной вид. Поэтому при изучении старинных памятников церковной культуры исследователю необходимо привлекать различные источники и помимо хронологического применять метод системного анализа для получения аргументированных обобщений и выводов.
В начале XVIII в. Петр I в целях конфессиональной унификации и постепенной русификации многосложного российского общества предпринял меры для крещения российских «иноверцев», но они носили локальный характер и также оказались малоуспешными. Фактически новый этап право -славной истории в регионе можно связывать с учреждением специальных ведомств для осуществления массового крещения нерусского населения. За время деятельности Новокрещенской комиссии, позже и конторы (1731-1764 гг.) основная часть нерусского населения была крещена. Уже в 1742 г. управитель Новокрещенской конторы Д. Сеченов доносил в Синод, что в 1741 г. в Казанской и Нижегородской губерниях «разных народов иноверцы целыми деревнями и всеми уездами и сотнями... все до единого человека святым крещением просветились»16. Материалы 11 ревизии дают возможность представить состав нерусского населения, которые согласно инструкции 1746 г. сводились в следующие группы: 1) новокрещеные или крещеные иноверцы, 2) некрещеные иноверцы, 3) ясачные, 4) определенные к корабельным работам татары, чуваши, черемисы17. В 1847 г. в Казанской губернии отмечено 33482 души муж. пола и 297869 иноверцев (в том числе 112031 татар)18. Уточненные данные II реви-
15 Иванов А.Г., Айплатов Г.Н. Монастырская колонизация Марийского Поволжья. Йошкар-Ола, 2000.
16 Можаровский А.Ф. Указ. соч. С. 67.
17 ПСЗ. Т. XII. № 9273.
18 Кабузан В.М. Народы России в XVIII веке. Численность и этнический состав. М., 1990. С. 26.
зии учли 228699 душ м.п. крещеных иноверцев, 164092 некрещеных (в том числе 69411 душ приписных к Адмиралтейству и 180787
- ясачных19. После закрытия Новокрещенской конторы (1764 г.) процент крещеных не претерпел особых изменений.
Массовое крещение «иноверцев» привело к еще большей этноконфессиональной мозаичности Среднего Поволжья. На территории Чувашии прежде достаточно монолитные группы чувашей-язычников, татар-мусульман стали постепенно распадаться на православных, новокрещеных, мусульман и язычников. Крещение изменило традиционный уклад и стало непосредственно воздействовать на культуру местного населения. Активное церковно-храмовое строительство, появление в нерусских деревнях новой социальной группы, приходского духовенства, меняли привычный ландшафт. Церковные купола начали заметно выделяться на фоне приземистых крестьянских строений, а колокольный звон вносил совершенно новый звуковой колорит сельского многоголосья.
Взаимоотношения между конфессиональными группами строились далеко неоднозначно. Непродуманная политика властей приводила к конфликтам. Некрещеные воспринимали крещеных сородичей как изменников своему народу и вере предков. Здесь следует заметить, что большей частью неприязнь к церкви и духовенству объяснялась причинами экономическими, нежели религиозными. Освобождение новокрещеных на три года от «подушных денег», рекрутчины и других податей и сборов осуществлялось за счет некрещеной части населения20. Чем больше становилось крещеных, тем труднее приходилось язычникам и мусульманам отбывать за них налоги и повинности, что приводило к росту недовольства приверженцев традиционных вер21. Некрещеные воспринимали крещеных сородичей как испорченных «чужой» верой. Не случайно у народов региона существовали понятия, обозначающие его верность этнокультурным ценностям: «чи мари» («истинный мариец»), ч=н ч=ваш («истинный чуваш») и др. Рост социальной напряженности, упорное сопротивление нерусских народов политике христианизации, открытые выступления крестьян против вла-
19 Там же. С. 27.
20 Никольский Н.В. Христианство среди чуваш Среднего Поволжья. Казань, 1912. С. 105.
21 Можаровский А.Ф. Указ. соч. С. 85.
22 Там же. С. 98-99.
23 ПСЗ. Т. XVIII. № 12949.
сти заставило правительство искать пути к стабилизации общественной обстановки. Необходимость изменения религиозной политики становилась очевидной.
Вопросы этноконфессиональной толерантности особенно остро были поставлены в период работы Уложенной комиссии. Неоднократные обращения новокрещеных Казанской губернии в Сенат и императрице возымели действие: Контора новокрещенских дел была упразднена (1764 г.). Крещение «иноверцев» и утверждение новокрещеных в христианской вере впредь возлагались на местное духовенство, в помощь которым направлялись миссионеры-проповедники22. Этот указ фактически уравнял новокрещеных с остальными государственными крестьянами в отбывании налогов и повинностей. Надежда на решение этнорелигиозных проблем в Уложенной комиссии осталась не реализованной23. Однако, как показали последующие события, надежды правительства стабилизировать религиозную ситуацию декларированием веротерпимости (1773 г.) не оправдались. Новокрещеные приняли активное участие в движении Е.И. Пугачева (1773-
1775 гг.), одним из лозунгов новокрещеных стал «возврат к старой вере». Юридическое оформление конфессиональной принадлежности не изменило религиозного мировоззрения народов.
XVIII в., с одной стороны, отмечен массовым, преимущественно насильственным, крещением нерусского населения, с другой
- началом проникновения некоторых элементов культуры нерусских народов в формирование этнотерриториальных особенностей православия. Пусть и формально, но новокрещеные пополнили число православных прихожан. Вместе с церквями и монастырями в крестьянский быт входили элементы церковно-обрядовой культуры, они же все чаще фиксировались в фольклоре. На этом этапе христианизации среди идеологов миссионерства появились сторонники христианского просветительства. Известно, что многие чуваши вместе с русскими, марийцами, татарами учились в новокрещенских школах, выпускники которых пополняли ряды проповедников и церковных служителей. К сожалению, из-за отсутствия достоверных источников, невозможно установить число выпускников-чувашей духовных учебных заведений ставших религиозными служителями, но они, несомненно, были. Но в силу господствовавших тогда представлений таких людей считали обрусевшими.
Православие в Чувашии стало обретать особые местные черты. Например, основная часть церквей в чувашских деревнях была построена из дерева и в их воздвижении участвовали чуваши. Так как многие строительные конструкции, проекты храмов были в новинку, все это привлекало внимание местного населения. Сноровистые крестьяне старались перенять и использовать опыт церковного строительства при возведении и других строений. К сожалению, деревянные церкви и крестьянские постройки XVIII в. не сохранились и сейчас невозможно делать конкретные выводы о взаимовлиянии рус-ско-православной и чувашской культур в этой конкретной сфере. Сохранились некоторые каменные монастырские строения той поры и даже более раннего времени. Согласно указу о секуляризации церковно-монастырских владений (1764 г.) были закрыты, постепенно пришли в запустение и со временем совершенно исчезли.
Появление в крестьянских домах право -славных икон также вносило коррективы не только в интерьер крестьянского жилища, но и трансформировал сознание новокрещеных. Через церковь чуваши знакомились с живописью, музыкой, письменностью и т. д. Известно, что в новокрещенских школах и духовных семинариях стали готовить право -славных проповедников и начали переводческую деятельность. При рассмотрении вопросов православной культуры в Чувашии
XVIII в. нельзя не заметить, что она начинает обрастать местными этнокультурными элементами. Поэтому можно констатировать, что культурно-антропологический подход в освещении событий религиозной жизни в Чувашии диктуется объективным этнокультурным процессом.
В конце XVI11 - начале XIX вв. в условиях ослабления миссионерского давления со стороны церкви и правительства новокрещеные чуваши, как и татары, марийцы и др. стали «отпадать» в ислам и язычество. Крещеные народы испытывали духовный дискомфорт, что заставляло постоянно думать о вере, анализировать сложившуюся конфессиональную ситуацию. Новокрещеные, не понимая православного учения и богослужения, находили веру предков более предпочтительной, так как традиционный уклад жизни наиболее полно удовлетворял их религиозные и бытовые потребности. Крещеные народы сравнивали «свою» и «русскую» веру прежде всего на обрядовом уровне. Сложная православная обрядность с бого-
служением на русском языке оставалась для новокрещеных совершенно непонятной. В условиях сплошной неграмотности, отсутствия позитивной мотивации православная русская вера основной частью нерусского населения воспринималась как «чужая», представляю -щая угрозу его этнокультурной целостности. В первой половине XIX в. происходило широкое отступническое движение в Среднем Поволжье. Особый резонанс вызвали события 1827 г., когда тысячи крещеных татар ряда уездов Казанской епархии обратились к императору с просьбой позволить вернуться к «вере отцов»24. Просители подчеркивали, что они оказались вне всякой веры. Источники содержат много примеров о религиозной жизни крещеных чувашей, марийцев, мордвы, удмуртов. Крещение не поколебало традиционную веру основной их части. Наиболее ярким примером противостояния приверженцев традиционного язычества и православной церкви могут служить события 1827 г., известное в литературе как «всема-рийское моление», вызвавшие наибольший резонанс в церковных и правительственных кругах25 . Отступническое движение охватило и чувашских крестьян, выражавшееся как в пассивной, так и в активной формах: от непосещения церквей и отказом от исполнения церковных таинств до открытых столкновений с представителями светской и духовной властей.
В то же время первую половину XIX вв. следует рассматривать временем опытов христианского просвещения. Границу нового этапа в истории православной миссии в Среднем Поволжье можно обозначить вполне определенно: в декабре 1800 г., на самом рубеже XIX в., в синодальной типографии был отпечатан первый катехизис на чувашском языке. Издание книги стало возможным благодаря синодальным членам: митрополиту Амвросию (Подобедову), переведенному из Казани в Санкт-Петербург в 1799 г., и ярославскому архиепископу Павлу, которые не только выступили инициаторами публикации чувашского катехизиса, но осуществили этот проект за счет своих личных сбережений26.
24 Можаровский А.Ф. Указ. Соч. С. 117-118.
25 Иванов А.Г. Всемарийское языческое моление 1827 года и действия властей//Марийский археографический вестник. Вып. 8. Йошкар-Ола, 1998. С. 50.
26 Таймасов ЛА. Христианизация чувашского народа в первой половине XIX века. Чебоксары, 1992. С. 50-52; Он же. К истории христианского просвещения народов Среднего Поволжья. «Краткий катехизис» - первая книга на чувашском языке // Вестник Чувашского университета. № 1-2. Чебоксары, 2001 г. С. 41-49.
Издание катехизиса имело принципиально важное значение для хода миссионерского дела, оно также стало новым явлением в культуре чувашского народа. Краткий катехизис стал первой религиозной (православной) книгой на чувашском языке. Для современного поколения она представляет уникальный памятник культуры. Несмотря на ряд исследований, цельную культурологическую оценку этого издания мы пока не имеем.
Через четыре года был опубликован еще один катехизис на чувашском языке тиражом 2400 экземпляров27. Консистории предписывали приходским священнослужителям пользоваться ими «в дни воскресные и праздничные в церквях перед начатием литургии...»28. Новый этап книжного издательства связан с учреждением 6 декабря 1812 г. Российского Библейского общества (РБО), главной целью которого было распространение Св. Писания29. Отделения РБО стали учреждаться во всех губерниях империи. 20 января 1818 г. состоялось торжественное открытие Казанского отделения. Вскоре были учреждены 15 его сотовариществ: в Чистополе, в Коз-модемьянске, в Цивильске, в Царевококшай-ске, в Ядрине, в Ишаках, в Чебоксарах, в Алатыре, в Сызрани, в Ардатове, в Курмы-ше, в Самаре, при Казанском университете, Казанской семинарии, Оренбургском уездном училище.
Одним из важных направлений деятельности местных отделений стало издание христианских переводов на языки нерусских народов. Работа над переводами Нового Завета началась сразу же после официального открытия Казанского отделения30. Работы над переводами Нового Завета продолжались более двух лет. 12 мая 1820 г. Амвросий донес А.Н. Голицыну о завершении переводов Нового Завета на чувашский, черемисский и мордовский языки и о желании некоторых священнослужителей продолжить перевод Ветхого Завета31 . Книга на чувашском языке под названием «Святой Евангель»
27 Таймасов Л.А. Христианское просвещение чувашского народа в первой половине XIX века, с. 51.
28 Научный архив Чувашского государственного института гуманитарных наук (НА ЧГИГН). Отд. 1. д. 277. Л. 28.
29 Пыпин А.Н. Религиозные движения при Александре I. СПб., 2000. С. 20.
30 РГИА, ф.808, оп. 1, д. 111, л. 25.
31 Там же, л. 60-60 об.
32 Таймасов Л.А. Христианизация чувашского народа в первой половине XIX в. Чебоксары, 1992. С. 64-72.
33 Памятная книжка Казанской губернии на 1861-1862 года. Казань, 1863. С. 70.
была опубликована в 1820 г. в типографии Казанского университета. После этого издания продолжилась работа над другими переводами христианских текстов. Но закрытие РБО и прекращение финансирования надолго приостановило издательское дело.
Период деятельности Казанского комитета РБО в истории православного миссионерства можно считать временем широкого использования просветительских методов. Именно на эту пору приходится начало применения переводной христианской литературы, учреждение классов татарского, чувашского и марийского языков при духовных учебных заведениях, попытка организовать школьное приходское образование. Многие просветительские начинания осуществлялись представителями духовной и светской власти, поэтому при исследовании событий и процессов особое внимание следует уделить институциональному подходу. Важно выявить место и роль каждого конкретного государственного и церковного института в развитии этнокультурных процессов под воздействием православия.
В эпоху Николая I предпочтение отдавалось мерам принудительной, «прямой» христианизации и русификации, хотя не-прекращающиеся «отпадения» крещеных нерусских народов и рост антицерковных настроений заставляли идеологов православно -го миссионерства снова и снова возвращаться к просветительским идеям. Институт миссионеров, учрежденный в 1830 г. и отдельные меры принуждения не оказали особого влияния на религиозное состояние новокрещеных. Первые книги на чувашском языке открыли новую страницу.
В культурологическом аспекте требует к себе внимание деятельность приходских школ. Например, в Чувашском крае до 30-х годов
XIX в. было открыто всего 5 приходских училищ, но и они существовали только на бумаге и практически бездействовали32. Только в конце 30-х-50-е годы при поддержке удельного ведомства и Министерства государственных имуществ начали открывать начальные училища в селениях удельных и государственных крестьян. К началу буржуазных реформ в Казанской епархии насчитывалось всего 95 училищ, из них только 16 содержались непосредственно приходами, остальные 72 относились к Министерству государственных имуществ, 6 были учреждены удельным ведомством и 1 - на средства помещика33. Приходские училища влачили жалкое существование. Учителями были священники, не
имевшие специальной подготовки для работы с детьми. Первоочередной задачей школ являлось не качество знаний, а воцерковле-ние молодого поколения. Просветительское воздействие эти школы на 1,5-миллионное население Казанской губернии практически не оказали. Но в то же время здания школ, элементы школьной жизни, новые понятия, элементарные знания школьного курса вносили свои коррективы в быт и культуру натурального крестьянского хозяйства.
Во второй половине XIX в. буржуазная модернизация и принятие миссионерско-просветительской системы Н.И. Ильминского в качестве государственной программы утверждения православия среди нерусских народов привели, с одной стороны, к значительной деформации народной культуры, с другой - к пробуждению национального самосознания. Наряду с сохранением традиционных черт, произошли существенные перемены в культуре и быте крещеных народов. Основной упор православные миссионеры на данном этапе сделали на христианское просвещение, полагая, что объем религиозных сведений зависит от умственного уровня крещеного населения34. В условиях масштабных преобразований среди нерусских народов наблюдается оживление национального движения, тяга к самопознанию и познанию окружающего мира. В статье, опубликованной в «Православном обозрении» в 1864 г., Н.И. Ильминский писал, что среди крещеных татар пробудилось стремление к образованию, и призывал воспользоваться этим: «направить его в свою сторону, доказать на опыте превосходство нашего образования и нашей религиозности»35. Для этого нужна была новая миссионерская школа, способная оказывать религиозно-просветительское воздействие на крещеное население.
Просветительские идеи Н.И. Ильминского находили благодатную почву в умах лучших представителей крещеных народов. Под их влиянием сформировалась первая волна национальной интеллигенции. Как признавался в последующем известный чувашский просветитель И.Я. Яковлев, его миссионерско-просветительская деятельность началась после встречи с Н.И. Ильминским. «Я усвоил себе от него тот взгляд, что единственно верный и целесообразный путь миссионерства - через народную школу, программа которой проникнута духом христианской (православной) религии»36, - писал чувашский просветитель. Н.И. Ильминский лаконично выразил основную суть своей сис-
темы в широко известной триаде, сформулированной в его письме к К.П. Победоносцеву: «Мои снаряды - инородческие книги, инородческое богослужение, инородческий причт церковный со священником во главе»37.
Миссионерско-просветительские меры при широком использовании родного языка в церкви, в школе, в книжном деле и привлечение к миссионерскому делу наиболее передовой части крещеных народов во многом способствовали изменению конфессиональной ориентации крещеных народов от язычества к православию. Крещеные стали чаще посещать церковь, исполнять церковные праздники, обряды и таинства. Отражением конфессионального обновления стало религиозно-православное движение за основание монастырей, охватившее сначала горных марийцев, затем чувашей. В начале ХХ в. только в Казанской губернии действовали 7 нерусских православных обителей. Еще ряд прошений об открытии новых общин власти отклонили. Новым явлением стало паломничество по святым местам. Многие верующие чуваши отправлялись на моления в отдаленные монастыри: их можно было встретить в Сарове, Киеве, даже в Иерусалиме и на Афоне38. Они поняли, что быть православным не означает стать обязательно русским. Многие народные просветители, сформировавшиеся на идеях Н.И. Ильминского, увидели перспективу национального развития через христианское просвещение. Но просвещение нельзя удержать в рамках Священного Писания. Грамотному человеку открывается доступ в мир знаний и он может сам определять круг своих интересов.
Проблема расширения функций нерусских языков решалась непросто. Так как власти, считая, что просвещение приведет к оживлению национальных движений, боялись возникновения сепаратистских настроений. Многих трудов стоило Н.И. Ильминскому и его соратникам убедить духовенство и государственных чиновников в необходимости развития начального школьного «инородчес-
34 Наиболее важные статистические сведения об инородцах Восточной России и Западной Сибири, подверженных влиянию ислама. С. 1_^-1^! I.
35 Еще о школе для первоначального обучения детей крещеных татар// Православное обозрение. Т.XVI. Казань, 1865. С. 89.
36 Яковлев И.Я. Моя жизнь: воспоминания. М., 1997. С. 183-185.
37 Ильминский Н.И. Письма к Обер-Прокурору Св. Синода К.П. Победоносцеву. Казань, 1895. С. 178.
38 Никольский Н.В. Родной язык как орудие просвещения инородцев. Казань, 1904. С. 26.
кого» образования. В условиях обострения общественно-политической ситуации в начале ХХ в. усилились нападки на систему Н.И. Ильминского, чаще стали звучать голоса против школьного и церковного употребления родных языков нерусских народов. Ученики просветителя, защищая идеи Иль-минского, опровергали доводы оппонентов, утверждая, что христианская религия не развивает сепаратизм, а наоборот, сближает нерусские народы с русскими. По мнению Н.В. Никольского, только прочное усвоение православия с помощью родного языка сделает возможным дальнейшее духовное обрусение чувашей. «Язык, нравы, обычаи и прочие стихии народности дороги теперь инородцам, как внешний отпечаток, как воплощение их верований и убеждений, но как скоро последние рухнут, как скоро последует объединение с русским народом в верованиях и убеждениях, то не будет более преграды и к внешнему объединению в языке и во всем прочем»39.
На этнокультурные процессы в рассматриваемый период, несомненно, оказали сильное воздействие буржуазная модернизация, рост товарно-денежных отношений, отходничество крестьян в крупные индустриальные центры России. Сама жизнь заставляла малые народы учить и осваивать русский язык и культуру. «Обрусевший инородец» ставился на более высокую социокультурную ступень, как своими соплеменниками, так и русскими, поэтому стремление к «обрусению» для многих представителей крещеных нерусских народов рассматривалось как прогрессивная тенденция. К 1917 г. почти вся мордва, значительная часть чувашей, удмуртов, марийцев и старокрещеных татар относили себя к православным. Утверждение православия среди населения Чувашии внесло существенное изменение в культуру и быт чувашского народа. Активное церковно-монастырское строительство при непосредственном финансовом, материальном участии чувашей-прихожан стало обычным явлением. В последней четверти XIX - начале XX вв. на народные деньги было построено столько же церквей как за все предыдущие периоды. Большинство сохранившихся до наших дней архитектурно-храмовых памятников относятся именно к этому времени.
39 Там же. С. 36.
40 Браславский Л.Ю. Православные храмы Чувашии. Чувашское кн. изд-во, Чебоксары, 1998.
41 Димитриев В.Д. Просветитель чувашского народа И.Я. Яковлев. Чебоксары, 2002. С. 87.
Несомненным подспорьем для воссоздания их первоначального облика являются фотодокументы. В последнее время некоторые из них были опубликованы Л.Ю. Браслав-ским40. Очень важно выявлять в архивах или в частных собраниях новые фотографии и публиковать их.
В эпоху христианского просвещения формировалась национальная интеллигенция и сложилась профессиональная культура крещеных народов. Обвинения в адрес мис-сионеров-просветителей, высказываемые некоторыми региональными авторами по поводу обрусения крещеных народов, на наш взгляд, некорректны. Православная миссия ставила русификаторскую задачу, но вскоре стало ясно, что христианское просвещение само по себе не ведет к обязательному обрусению. Национальные лидеры быстро оценили открывшиеся возможности для развития культуры крещеных народов и заговорили о духовном обрусении при сохранении их этнического самосознания. Во второй половине XIX-начале XX в. был заложен прочный фундамент профессиональной чувашской культуры, на основе которого он обновляется и развивается в наши дни. Христианское просвещение наряду с преобразованиями в экономике и культуре ускорило вовлечение нерусских народов в общероссийские структуры, закрепило русско-право-славные духовные ценности.
Несмотря на успехи христианского просвещения в рассматриваемый период сохранялись традиционные верования, отмечались случаи перехода в ислам и отатаривания крещеных татар, чувашей, марийцев, удмуртов41. Миссионеры также использовали это явление для обоснования мусульманской угрозы, заявляя, что бездействие государства и церкви в утверждении православия в нерусских районах может привести к неминуемой ис-ламизации. Действительно, в контактных зонах, где крещеные проживали совместно или по соседству с мусульманами такая проблема существовала. На разных исторических этапах многие язычники и даже крещеные, принимая ислам, отатарились. Но мы не склонны гиперболизировать исламское воздействие. Ислам был лишен возможности ведения официальной миссионерской работы. В тех местностях, где крещеные жили в отрыве от мусульман, они не только не испытывали какое-либо религиозное давление, но совершенно не знали и не понимали догматов ислама. В лучшем случае они слышали от священников критику в его адрес. Например,
после провозглашения свободы вероисповедания в 1905 г. только 2,5 тыс. чувашей перешли в ислам42. Среди принявших ислам почти все являлись жителями смешанных и смежных с татарами-мусульманами селений.
Таким образом, утверждение православия в Чувашии растянулось на несколько веков. На каждом этапе происходили особенные специфические этнокультурные процессы. Для объективной их оценки, обобщений и выводов современный исследователь должен проанализировать всю имеющуюся литературу. Основу источниковой базы для исследования памятников православной культуры должны составлять архивные документы. Только в них можно обнаружить сведения о церквах, монастырях, иконах, других православных святынях, которые, к сожалению, потеряны для нынешнего поколения. Значительную долю полезных сведений можно извлечь из опубликованных источников,
большинство из которых пока не проанализировано. Важные сведения можно собрать непосредственно на местах в ходе научных экспедиций. Так, в 2007-2008 гг. в рамках проекта РГНФ «Православные святыни Чувашии... » нами были изучены монастыри и церкви Чувашской и Чебоксарской епархии в городах и селениях. Были собраны полевые материалы: интервью, фото, видеодокументы, аудиозаписи и т.д., которые после общения и анализа значительно дополнят современные знания о памятниках православной культуры в Чувашии. До настоящего времени публиковались материалы о памятниках православной культуры в Чувашии, но это лишь небольшая доля того, что необходимо еще сделать исследователям - историкам, этнографам, религиоведам, культурологам, филологам и т.д. Надеюсь, данная статья подскажет новые идеи и направления дальнейших научных поисков.
L.Taimasov. CULTUROLOGICAL ASPECT OF RESEARCH OF THE CHUVASH ORTHODOX CULTURE MONUMENTS.
The article considers historico-culturological aspects of research of the Chuvash orthodox culture monuments in the second half of 16th- in the early 20th countries.
Singled out are historical periods of the orthodox establishment amongst Chuvash in habitants, marked are more important, less investigated points of the orthodox cultural heritage. Stated are main sources and ideas about the use of some researched methods to receive argued generalizations and conclusions.
ТАЙМАСОВ Леонид Александрович, родился в 1956 г., доктор исторических наук, доцент, проректор по научной работе и инновациям Чебоксарского кооперативного института Российского университета кооперации. Автор 85 научных трудов.
УДК 378.017.92
ДУХОВНО-НРАВСТВЕННОЕ ВОСПИТАНИЕ КАК ОСНОВНОЙ КОМПОНЕНТ ВЫСШЕГО ОБРАЗОВАНИЯ (КУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКИЙ ПОДХОД)
Л.Е. Корсакова
Российской образовательно-воспитательной традиции всегда был присущ акцент духовности. Российские законы провозглашают образование основой духовного, социально -го, экономического, культурного развития общества и государства. А на первом месте в ряду главных общеобразовательных задач стоит удовлетворение национально-культурных
42 [Никольский Н.В.] Наиболее важные статистические сведения об инородцах Восточной России и Западной Сибири, подверженных влиянию ислама. С. _^-^! I.
потребностей населения, воспитание физически и морально здорового поколения.
«Грядущая Россия будет нуждаться в новом, предметном воспитании русского духовного характера; не просто в «образовании», ибо образование, само по себе, есть дело памяти, смекалки и практических умений в отрыве от духа, совести, веры и характера. Образование без воспитания не формирует человека, а разнуздывает и портит его, ибо оно дает в его распоряжение жизненно выгодные возможности, технические умения,
