CC BY
63
УДК 008 ББК 87.6
В.Н. Бадмаев, Ж. Долгорсурэн
КУЛЬТУРНЫЕ ТРАДИЦИИ МОНГОЛЬСКИХ НАРОДОВ В КОНТЕКСТЕ НЕЗАПАДНОЙ СОВРЕМЕННОСТИ*
'Статья подготовлена при финансовой поддержке гранта РГНФ, проект № 16-23-03002 а(м) «Роль традиций в современной культуре монголоязычных народов».
Культурные традиции монгольских народов, их трансформация и роль в современной культуре требуют всестороннего исследования, где должен быть увязан ее концептуальный анализ с мировоззренческими и методологическими тенденциями современного философского и общекультурного дискурса.
V.N. Badmaev, J. Dolgorsuren
CULTURAL TRADITIONS OF THE MONGOLIAN PEOPLES IN THE CONTEXT OF THE "NONWESTERN REALITY"
Cultural traditions of Mongolian people, their transformation and role in contemporary culture requires a comprehensive study, which should be linked with its conceptual analysis of philosophical and methodological trends in modern philosophical and general cultural discourse.
Ключевые слова: монгольские народы, кочевая культура, культурные традиции, идентичность, глобализация, монголоязычный мир.
Keywords: Mongolian people, nomadic culture, cultural traditions, identity, globalization, Mongolian world.
Процессы глобализации изменяют устоявшиеся представления о центре мировой цивилизации и траекториях ее развития. Каждая точка в глобально-цивилизационном пространстве (в силу динамично изменяющейся рыночно-экономической конъюнктуры, технико-технологических и информационных обменов, международных миграционных потоков, стирающих границы между государствами и т.д.) в любой момент может быстро превратиться в мировой центр глобально-сетевого развития. И также стремительно исчезнуть. Указанные процессы демонстрируют глубокие противоречия в развитии современной цивилизации, некогерентность и негармоничность, нелинейность и турбулентность мировых процессов. Все это требует переосмысления роли и места локального в глобальном так же, как и глобального в локальном. В данном контексте могут быть пересмотрены и подходы к анализу этнокультурной идентичности - необходимо не только исследование пространства этноса в современном мире, но и анализ того, как современный глобализирующийся мир отражается в пространстве бытия этноса. Важно понимание взаимозависимости и взаимосвязанности картины мира и бытия этносов с тенденциями развития современного, динамично изменяющегося мира. Именно в данном ключе, как нам представляется, возможен поиск наиболее перспективных вариантов синхронизации процессов глобализации и этнокультурной локализации.
Объективные процессы глобализации ведут к росту взаимозависимости между народами и повышению уровня взаимодействия между культурами и цивилизациями.
Глобализация, предоставляя новые возможности по обмену и интеграции в области экономических, финансовых и информационно-технических ресурсов, в то же время представляет собой вызов в плане сохранения и продвижения богатого интеллектуального и культурного многообразия человечества и цивилизаций.
Достижения современной цивилизации в области человеческого развития (экономика, технологии, образование, наука и т.д.) сопровождаются и новыми глобальными вызовами человечеству, связанными с повышением взаимозависимости и уязвимости индивида и окружающего его мира, в котором он живет. В этом плане особый интерес представляет коллективный сборник «Мир через 100 лет», где в статьях экспертов анализируются будущее политических идей и мировой политики, стран и регионов, проблемы войны и мира, долгосрочное развитие экономики, инфраструктуры и общественной жизни [1].
Среди системных источников уязвимости особого внимания заслуживают вопросы соотношения культурного многообразия и процессов глобально-культурной гомогенизации мира. В условиях возрастающей целостности и взаимозависимости мира стремление индивидов сохранить разнообразные формы своей этнокультурной идентичности, защитить свои традиционные практики и модели жизни можно рассматривать как ответ на культурную унификацию, попытки избежать негативных последствий процессов глобализации. Нередко эти тенденции принимают достаточно жесткие и противоречивые формы (национализм, религиозный фундаментализм, сепаратизм и др.).
Как отмечают авторы сборника «Мир через 100 лет», «появился целый ряд развитых государств, добившихся серьезных результатов в области развития. Парадоксальным образом технологический прогресс порождал серьезные сомнения философов и интеллектуалов относительно состояния «духа» в развитых обществах. Весьма показательна реакция незападных обществ - попытка сохранить культурную автономию даже при условии максимально полного заимствования западных технологий и менеджмента» [1, с. 8].
Приведем здесь также опубликованную в американском журнале «The Atlantic» (майский номер за 2015 год) статью Кристии Фриланд, управляющего директора Thomson Reuters, «The Disintegration of the World» («Дезинтеграция мира»), где предлагается достаточно оригинальный форсайт-взгляд на будущее мира - не через глобальные политические или экономико-технологические тренды, а сквозь призму общественных настроений, выразителем которых является средний класс [2]. В статье приводятся следующие данные. Если в 2009 году доля среднего класса составляла: в Северной Америке - 18%, в Центральной и Южной Америке - 10%, в Европе - 36%, в Азии - 28 %, то по прогнозам 2030 года этот показатель достигнет 7%, 6%, 14% и 66% соответственно. То есть западные экономики будут испытывать стагнацию, глобальный средний класс переместится в Азию, и, следовательно, мировой центр приобретет «незападные» черты.
Оставляя за кадром собственно финансово-экономические аспекты данного прогноза «дезинтеграции мира», отметим, что одним из социокультурных последствий его станет и изменение в общественном сознании среднего класса (как обширного слоя современного общества с более высокой социальной устойчивостью), восприятие мира может измениться с западного на незападный.
Интересны в данном контексте состоявшиеся в Монголии XI юбилейный саммит АСЕМ (его участники отпраздновали 20 лет его деятельности), подтверждающий необходимость и важность многополярного, в данном случае незападного, формата международных отношений [3], и XI Международный Конгресс монголоведов [4].
Как известно, Форум «Азия-Европа» (АСЕМ) был учреждён на встрече глав государств и правительств в Бангкоке в марте 1996 г. В настоящее время в его состав входят 53 участника, в том числе 31 от европейской группы (28 государств-членов ЕС, Норвегия, Швейцария и Еврокомиссия) и 22 от азиатской (10 государств-членов АСЕАН, Австралия, Бангладеш, Индия, Казахстан, Китай, Монголия, Новая Зеландия, Пакистан, Республика Корея, Россия, Япония и Секретариат АСЕАН).
В данном контексте актуальным представляется обращение к анализу культуры монголоязычных народов (монголы, калмыки, буряты), их культурных традиций, составляющих часть мировой культуры. Обращение к аутентичным традициям народов важно для гармоничного развития общества, его стабильности и целостности, поскольку эти традиции не только не являются препятствием для дальнейшей модернизации стран, но и выступают ее органической основой. В стране, населенной множеством этносов, не может быть единого универсального способа решения всех этнокультурных проблем. В каждом отдельном случае требуется частный методологический инструментарий, позволяющий исследовать культуру конкретного этноса.
Культурные традиции монголоязычных народов, их трансформация и роль в современной культуре требуют всестороннего исследования, где должен быть увязан ее концептуальный анализ с мировоззренческими и методологическими тенденциями современного философского и общекультурного дискурса. Своеобразие современной постмодернистской ситуации как плюрализма культур и традиций ставит проблему выявления механизма развития культур монголоязычных народов с учетом, прежде всего, глобальных кросскультурных взаимодействий. Отсюда возникает целый ряд важных для философского осмысления данной проблемы вопросов, в частности, вопрос о границах, разделяющих универсальное и самобытное, общечеловеческое и этническое, традиции и новации. В этом смысле проблема философского осмысления роли традиций в современной культуре монголоязычных народов в контексте теории «незападной современности» представляет, на наш взгляд, чрезвычайно актуальную задачу. Анализ роли традиций в культуре монголоязычных народов важен для решения проблем их современной самоидентификации, а также для позиционирования относительно глобальных изменений, происходящих в мире. С помощью современного философско-культурологического анализа можно ответить на вопрос, что происходит внутри монголоязычных народов в современных социокультурных условиях, выявить скрытые механизмы, определяющие современную этнокультурную идентичность монголоязычных народов, возможные «сценарии» их дальнейшего развития [5,6,7].
Интерес к исследованию культуры монголоязычных народов обусловлен, прежде всего, тем, что она была создана и развивается в условиях уникальной кочевой цивилизации. Это культура, имеющая многотысячелетнюю историю и богатую традицию, выраженную, в первую очередь, в таких особенностях, как национальная картина мира, ментальность, склад мышления, верования, традиции, государственность, традиционное знание, этнофилософия, эстетический идеал, на основе которых выстраиваются модели и практики взаимоотношений между людьми, индивида и общества, человека и окружающей среды, космоса, внесла свой оригинальный вклад в многоообразие мира. Сегодня в условиях процессов глобальной унификации культур необходимость изучения кочевой культуры монголоязычных народов обусловлена стремлением сохранить их культурные ценности, особенные черты, исторический опыт, традиционные формы культур и гармонично развивать их в современных условиях.
Как известно, монголоязычные народы России (калмыков, бурят) и монголов связывают общие историко-культурные корни, культурно-генетические связи, принадлеж-
ность к единой языковой общности. Данное исследование имеет важное значение в контексте поиска новых моделей межгосударственного культурного сотрудничества в контексте трансграничья.
Объективная историческая картина мира в XXI веке является мозаичной, слож-носоставной и уже не может быть только «европоцентристской». По этой причине в наши дни в научных кругах Запада и России растет интерес к разработке философского, в том числе историко-философского наследия Запада и Востока мыслителями незападного направления. В их числе сингапурский социальный философ Кишоре Мабубани, которого называют на Западе «азиатским Тойнби», Максом Вебером «новой конфуцианской этики» [8].
В этом контексте представляет интерес сборник сочинений монгольских ученых лам, которые являются образцами историко-философской мысли [9]. Данная книга содержит три фундаментальных работы монгольских историков-лам XVII, XIX и XX вв. Сочинение Эрдэнипэла «Конечная причина религий в Монголии», написанная в 30-х гг. XX в., публикуется впервые, причем монгольский оригинал текста до сих пор не обнаружен. Труд Джамбадорджи «Хрустальное зерцало», относящийся к первой половине XIX в., никогда еще не переводился ни на один из европейских языков. Наконец, одна из самых ранних летописей - «Золотое сказание» (XVII в.) анонимного автора - издавалась лишь в приблизительном переложении на русский язык Г. Гомбоева в 1858 г.
По мнению Ж. Долгорсурэн, особенности традиционной монгольской культуры, которая, представляя собой одну из форм кочевой цивилизации, продолжает сохраняться и в настоящее время, вступая во взаимодействие с различными культурами некочевых народов. Несмотря на интенсивные процессы глобализации и европеизации, наблюдающиеся в современной Монголии, ценности кочевой культуры не теряют своей актуальности. Более того, они приобретают новое значение, поскольку выступают гарантом поступательного развития монгольской культуры, интегрируя опыт традиции и вызов времени. На фоне кризиса европейской цивилизации эти ценности позволяют надеяться на то, что в Монголии удастся выработать такое миросозерцание, которое обусловит гармоничное сосуществование человека и природы [10, 11, 12].
То обстоятельство, что монгольская культура вызывает живой интерес, обусловлено тем, что, во-первых, она создана и развивается в условиях кочевой цивилизации, которая является одним из двух основных видов человеческой культуры, наряду с оседлой; во-вторых, кочевая культура устойчиво сохраняет свои классические форму и содержание в условиях сильнейшей экспансии современной техногенной цивилизации. Два противоположных вида деятельности человека - его гармоничное сосуществование с природой и ее изменение - явились основой образования и развития в Монголии кочевой и оседлой культур.
В настоящее время монгольское общество имеет парадоксальный характер, если оценивать его в контексте логики традиционных культур. В сельской местности ведется в основном кочевой образ жизни, а в городах преобладает оседлая цивилизация. Очевидно, в рамках одной нации должна существовать живая органическая связь этих двух культур, чего не наблюдается на самом деле. Городские жители получают из сельской местности продукты, необходимые для жизни, а пастухи-кочевники - муку и другие товары широкого потребления из города, но это не является органичной связью соразмерно развивающихся двух цивилизаций. Однако существуют прогнозы о том, что «в XXI веке лишь одна пятая часть населения Монголии будет заниматься кочевым животноводством» [13]. Это обстоятельство позволяет сделать вывод о том,
что в XXI веке кочевая культура будет продолжать свое существование. Но сохранять кочевую культуру в Монголии и быть страной кочевой культуры - это, очевидно, принципиально разные вещи [11, с. 64].
Сейчас имеют место прогнозы, что монголы утратят свою традиционную культуру под влиянием западной техногенной цивилизации. Будущее Монголии зависит от ценностных ориентаций, нравов, идеалов, присутствующих в воспитании молодежи. Насущным вопросом нормализации культурного пространства монгольского общества является гармоничное совмещение двух культур (кочевой и оседлой).
По мнению Железнякова А.С., «Монголия являлась горнилом прогрессивных процессов, решающих сдвигов в сфере «тонких технологий», приспособленных к собственной весьма хрупкой экологической зоне. Из века в век, из тысячелетия в тысячелетие она настойчиво продолжала оставаться монокультурным анклавом кочевого скотоводства, не допуская нарушения равновесия между человеческой деятельностью и природой... И это - несмотря на то, что она являлась родиной кочевых государств и империй народов, которые до этого проживали на периферии, еще раньше попав туда, имея за плечами самые разные навыки хозяйственной культуры - земледельцев плодородных равнин, охотников и рыболовов тайги, полуоседлых жителей горных селений. В монгольском центре все перенимали кочевые традиции старожилов, которые, преломляясь через собственный опыт новых пришельцев, обогащались новыми веяниями в мобильной архитектуре, технике ухода за скотом, переработке животноводческой продукции и, говоря современным языком, в сфере социальной практики, информационных и политических технологий» [14, с. 23].
Можно утверждать, что в сложный способ национальных определений и сохранения идентичности вплетается и хозяйственно-культурный фактор. Отметим, что социальная и культурная самобытность, культурно-исторические коды, общий стиль хозяйственной деятельности народов логично связаны с возникновением и существованием национальных хозяйств, как единичных, так и объединенных в «полифоническое» сочетание регионов. Определенный тип хозяйственной деятельности, закрепленный в специальных знаниях и навыках, традиционных способах хозяйствования, передаваемых от поколения к поколению, способствует сохранению национальной идентичности и оберегает ее от разрушительных ассимиляционных процессов.
Таким образом, прослеживается взаимосвязь этнокультурной идентичности и хозяйственной «ойкумены» народов, которую можно определить как культурно-историческую целостность национального хозяйства. Для понимания культурно-исторической целостности хозяйства принципиальное значение имеет категория пространства (территории, «ойкумены»), которая определяет тип национального хозяйства. По выражению Ф. Броделя, «культура ... тоже была порядком, организовавшим пространство на тех же основаниях, что и экономика. Карты культурные не просто так совпадают с картами экономическими, и это довольно логично... Культура -самый древний персонаж истории: экономики сменяли одна другую, политические институты рушились, общества следовали одно за другим, но цивилизация продолжала свой путь» (15, с. 60).
Идея культурно-исторической целостности национального хозяйства противостоит крайностям общей теории, в частности, идеям исчезновения национального хозяйства как единицы экономической жизни в глобальном мире, стремлению к унификации, универсализации, к «концу истории». Национальное хозяйство, будучи частью культуры, основано на базовых предпосылках, общих ценностях, составляющих культурно-историческую целостность. Культурно-историческая целостность хозяйства,
объединяющая экономическую «ойкумену» народа, его национально обусловленные типы хозяйствования, может быть определена как система, комплекс устойчивых экономических, хозяйственно--культурных, геополитических связей, обусловливающих социогенетический код, архетип национального хозяйства и его отношения с внешним миром.
В данном контексте культурные традиции монголоязычных народов, их трансформация и роль в современной культуре требуют всестороннего исследования, где должен быть увязан ее концептуальный анализ с мировоззренческими и методологическими тенденциями современного философского и общекультурного дискурса.
Список литературы
1. Мир через 100 лет: сборник статей. Предисловие И.С. Иванов. Москва. Издательство «Весь мир», 2016. - 408 с.
2. Chrystia Freeland. The Disintegration of the World «The Atlantic» - http://www. theatlantic.com/magazine/archive/2015/05/the-disintegration-of-the-world/389534/
3. Панова В. Где Европа встречается с Азией // Российский Совет по международным делам - http://russiancouncil.ru/inner/?id_4=7965#top-content
4. Материалы XI Международного Конгресса монголоведов. Улаанбаатар, 2016.
5. Бадмаев В.Н. Культура кочевых народов: к методологии вопроса // Вестник Калмыцкого университета. 2016. - № 1 (29). - С. 80-87.
6. Бадмаев В.Н., Манджиев Н.Ц., Уланов М.С. Духовная культура калмыцкого этноса (опыт этнофилософского исследования). - Элиста, Издательство КалмГУ, 2012. - 156 с.
7. Народы Калмыкии в системе евразийских историко-культурных ценностей: прошлое, настоящее и перспективы развития. - Элиста, 2016. - 272 с.
8. Голенкова З.Т., МакМилан Д.Ч., Жвитиашвили А.Ш. Размышления над новой книгой Mahbubani Kishore. Can Asians Think? Singapore, Kuala Lumpur, 1998 // Общество и право. 2004. - №1(3). - С. 106-111.
9. История в трудах ученых лам / Сост. и ред. А.С. Железняков, А.Д. Цендина. М., 2005. - 275 с.
10. ДолгорсYрэн Ж. Диалог культур и культурная экспансия в культурном пространстве Монголии //Монгол ба Дорнод Сибирийн соёлын орон зай. ОУЭШБХ-ын эмхтгэл. Улаанбаатар, 2007. - С. 72- 81.
11. Долгорсурэн Ж. Влияние глобализационных процессов на монгольскую традиционную культуру // STUDIA CULTURAE. 2013. - № 18. - С. 57-65.
12. Долгорсурэн Ж. Некоторые вопросы национальной культуры Монголии в современном мире // Материалы Международного форума «Чингиз Айтматов и его Иссык-Кульский Форум: продвижение диалога культур и содействие сближению цивилизаций в XXI веке» (14-17 ноября 2013 г., г. Бишкек, Кыргызская Республика).
13. Сумъяа Б. Монголын нуудэлчдийн соёл. Улаанбаатар, 1998.
14. Железняков А.С., Тикунов В.С. Монгольский мир: методы исследования. М.: ИС РАН, 2014. - 152 c.
15. Бродель Ф. Время мира. Материальная цивилизация, экономика и капитализм, XV-XVIII вв. Том 3. Москва: Прогресс, 1992. - 679 с.
