CC BY
170
4 ДИСКУССИЯ
^ журнал науч ных пубп ика ци й
ФИЛОСОФИЯ И КУЛЬТУРОЛОГИЯ
Я. С. Меркушина, аспирант,
кафедра философии, теории и истории культуры,
Забайкальский государственный университет,
г. Чита, Россия,
yashkino0@gmail.com
КУЛЬТУРНАЯ ИДЕНТИЧНОСТЬ СОВРЕМЕННОГО КИТАЙСКОГО ОБЩЕСТВА*
На новом этапе глобализационного развития мира вопросы, касающиеся культурной идентичности, становятся все более острыми. В условиях современности проблема культурной идентичности приобретает глобальное значение, поскольку становится показателем социокультурного бытия того или иного этноса, способного «заявить» о своей исключительности.
Глобальное значение проблема культурной идентичности приобретает еще и потому, что от нее во многом зависит сохранение общемирового культурного разнообразия. Так, четко выраженная культурная идентичность предполагает направленность на поддержание, сохранение и трансляцию той формы культурного выражения, с которой идентифицирует себя ее носитель. Сохранение культурного многообразия не представляется возможным без осознания этносами своей культурной идентичности, которая сегодня становится одной из доминирующих тем научных исследований в области культуры.
Необходимо также заметить, что порой культурная идентичность приобретает политический аспект, становясь одним из компонентов государственной национальной политики. К примеру, обращаясь с посланием к Федеральному Собранию на 2013 год, Президент РФ В. В. Путин заявляет: «Глобальное развитие становится всё более
неравномерным. Вызревает почва для новых конфликтов экономического, геополитического, этнического характера.... В мире XXI века на фоне новой расстановки экономических, цивилизационных, военных сил Россия должна быть суверенной и влиятельной страной. Мы должны не просто уверенно развиваться, но и сохранить свою национальную и духовную идентичность, не растерять себя как нация. Быть и оставаться Россией»1. Справедливо заметить, что данное утверждение применимо не только по отношению к России, но и к большинству современных полиэтничных государств, к числу которых принадлежит и Китай.
На сегодняшний день в Китае сформировалась гибкая система национальной политики, направленная на сохранение целостности нации с помощью формирования особой культурной идентичности населения, которая и составляет научный интерес данного исследования.
Вклад в научную разработку темы культурной идентичности внесли такие зарубежные ученые, как З. Фрейд, К. Юнг, Э. Фромм, А. Маслоу, Ю. Хабермас. В отечественной науке следует особо выделить труды Л. С. Выготского, А. А. Гусейнова, Ю. М. Лотмана, А. Г. Спиркина, А. П. Са-дохина и других. Необходимо отметить, что китайские исследователи относительно не-
* Статья подготовлена в рамках Соглашения 14.В37.21.0031 Федеральной целевой программы «Научные и научно-педагогические кадры инновационной России» на 2009-2013 годы.
№ 7 (37)АВГУСТ 2013
ДИСКУССИЯ 4
журнал научных публикаций *
давно начали проявлять интерес к данной научной области. К ним относятся работы У Сяопина, Шэнь Хуэя, Фэн Юнпин, Чжан Сюйдун и других.
Как уже упоминалось выше, Китай принадлежит к числу полиэтничных государств. В китайской научной литературе существует специальный термин — «шаошу миньцзу» ш1и7й), который исполь-
зуется для обозначения всех национальных меньшинств Китая. Согласно статистическим данным 2000 г., официально на территории КНР насчитывается 55 этнических групп, что составляет около 8% всего населения Китая по отношению к доминирующему этносу — ханьцам2.
Полиэтничность китайского государства обостряет проблему сохранения культурной идентичности. Проблематика вопроса заключается в том, что каждый этнос стремится к сохранению и распространению собственного культурного наследия, что в рамках государственной политики зачастую связано с проявлением различных форм общественных или политических разногласий. Немаловажным в данном вопросе является и влияние глобализационных процессов. Так, по мнению Н. Н. Понариной, акции протеста в защиту культурной идентичности отчасти обусловлены тем, что глобализация оказывает влияние на размытие сакральных ценностей этносов3.
Стремясь к консолидации всех этнических групп Китая и разрешению межнациональных споров внутри страны, руководство КНР в течение длительного периода времени разрабатывало комплекс особых мер национальной политики. С эпохи империи Хань (206 г. до н. э. — 220 г.) в Китае начала зарождаться политика, направленная на присоединение территорий, населенных не китайским этносами. На основе тщательного анализа различий в образе жизни и экономическом развитии ханьцев и соседних народов руководство Китая использовало совокупность очень гибких методов управления. Именно в это время была разработана политическая практика так называемого
«слабого руководства варварами», для которых были сформированы особые принципы политического, административного и правового регулирования4. Идея полиэтнич-ного государства была впервые привнесена в национальную политику Китая в эпоху династии Тан (618-907 г. н.э.).
По наблюдению В. Г. Булдаковой, исторически сложившиеся принципы управления неханьскими этносами органично вписались в рамки национальной политики Китая на современном этапе 5.
Сегодня вопрос культурной идентичности является важной частью национальной политики Китая. Основным направлением в данном вопросе является развитие концепции культурного национализма, который предполагает поддержку языка и культуры доминирующего этноса на уровне государства, а также стимулирование и поощрение процессов, целью которых является создание и поддержка однородности нации.
Важно заметить, что при этом традиционная культура и религиозные традиции национальных меньшинств не отвергаются, но и не получают возможности реализовы-ваться в полном объеме. Это связано с тем, что объединение всех этносов Китая в «единую нацию», которая будет иметь возможность оказывать влияние на культуры иных стран, сегодня является одной из доминирующих задач национальной политики КНР6.
Известный российский ученый — политолог В. Н. Лукин выделяет две основные черты современной идентичности китайского общества:
1) политическая идентичность в форме государственной национальной идентичности;
2) культурная национальная идентичность, которая в силу своей специфики (древность и глубинность национальной китайской культуры), способна выступать детерминирующим фактором национальной интеграции в контексте экономической модернизации и демократизации современного Китая7.
Рассмотрим данную точку зрения более подробно. Стоит заметить, что данные осо-
Полиэтничность китайского государства обостряет проблему сохранения культурной идентичности. Проблематика вопроса заключается в том, что каждый этнос стремится к сохранению и распространению собственного культурного наследия.
4 ДИСКУССИЯ
Щф/ журнал научных публикаций
ФИЛОСОФИЯ И КУЛЬТУРОЛОГИЯ
бенности не противостоят, а логически предопределяют друг друга в рамках современной национальной политики Китая. Внимание государства направлено, прежде всего, на формирование политической, государственной идентичности, а также чувства целостности нации у населения страны. При этом осознание национальными меньшинствами своей культурной идентичности становится второстепенным. На сегодняшний день в КНР на официальном уровне поддерживается идея создания так называемой «единой китайской нации». Важным является тот факт, что для реализации данной идеи руководство Китая не использует радикальных методов подавления культурной идентичности национальных меньшинств.
Наоборот, на государственном уровне очень большое внимание уделяется экономическому, социальному развитию этнических групп, в рамках чего активно поддерживается этнографический туризм. Примером может служить создание этнической деревни народности мяо на китайском острове Хайнань, где представители коренного населения продают украшения, одежду в традиционном стиле, показывают театрализованные представления из истории и культуры народа. Тем самым, мяо приобретают возможность самостоятельно повышать уровень благосостояния, заниматься собственным делом, что, в свою очередь, обеспечивает рабочие места в сфере обслуживания. Однако стоит заметить, что данный факт говорит не столько о мерах государственной поддержки по сохранению традиционного хозяйства и образа жизни народа мяо, сколько о возможности получить в процессе демонстрации традиционного образа жизни экономическую выгоду.
Таким образом, для мяо искусственно созданная этническая деревня — это спо-
соб существования, обычный рабочий день, т.е. экономическая база, а не способ укрепления культурной идентичности и трансляции культурного наследия.
Еще одним важнейшим аспектом, под влиянием которого формируется культурная идентичность современного китайского общества, является древняя китайская культура и традиции. Э. Эриксон, который впервые ввел в науку понятие идентичности, говорил, что историчность — это один из главных факторов понимания ее сути. «В любом анализе (социологическом, философском, филологическом) идентичность нельзя представить как результат или достижение. Главный фактор ее сохранения — историчность. Каждый индивид включен в историю, в поток социальных изменений», — писал Эриксон8.
Необходимо упомянуть о том, что культурная идентичность у народов Китая развита не одинаково. Так, например, достаточно слабо развита культурная идентичность у маньчжур. Во времена династии Цин маньчжуры являлись многочисленной этнической группой, имели ряд особых традиций и свою собственную письменность. Постепенно, в ходе исторического развития они практически полностью ассимилировались ханьцами. Сегодня в некоторых районах Китая (например, в Синьцзян-Уйгурском автономном районе), маньчжуры используют маньчжурский язык наряду с ханьским. Однако, как показывают результаты наблюдений автора, в других районах страны, например, во Внутренней Монголии, маньчжурский язык практически утрачен.
Противоположным примером является уровень развития культурной идентичности у уйгур, основной территорией проживания которых является Синьцзян — Уйгурский автономный район Китая, а также ряд южных провинций. Уйгурам до сегодняшнего дня
№ 7 (37)АВГУСТ 2013
дискуссия t
журнал научных публикаций *
удалось сохранить свой национальный язык, культуру и религию. Несмотря на то, что браки уйгур являются исключительно эндогамными, их численность не увеличивается, поскольку уровень их жизни достаточно низок.
Учитывая данный факт, современная национальная политика КНР своей приоритетной задачей ставит ускорение темпов социально-экономического и культурного развития национальных меньшинств. По мнению правительства Китая, одинаковый уровень развития национальных районов и развитых провинций страны будет способствовать консолидации китайской нации и предупреждению сепаратистских акций.
Необходимо помнить о том, что культура каждого народа представляет собой своего рода «живой организм», который формируется и развивается при определенных услови-ях9. Пренебрежение культурными ценностями, которые длительное время складывались в среде того или иного этноса, является недопустимым. Очевидно, что любое вмешательство в культуру извне будет восприниматься с долей негатива. Поэтому проводимая китайским правительством национальная политика, направленная на ослабление культурной идентичности национальных меньшинств, ведет к появлению вспышек сепаратизма в среде некоторых этнических групп.
Однако существуют и сугубо позитивные аспекты политики «единой нации». Так, в КНР идет активная пропаганда, призывающая к использованию единой формы языка — «путунхуа», собственно ханьского языка. С одной стороны, данные меры ведут к утрате некоторых наречий китайского языка, но стоит заметить, что, с другой стороны, происходит процесс повышения грамотности населения. К тому же, это облегчает процесс устного и письменного общения внутри страны.
Активная пропаганда использования единой формы языка, популяризация традиционной китайской культуры, создание мер, направленных на формирование гражданской идентичности, а также активное утверждение концепции единой китайской нации через СМИ являются одними из главных рычагов формирования современной культурной идентичности населения КНР.
В таких условиях повышается вероятность роста ассимиляционных процессов, неизбежными становятся процессы коммерци-
ализации культуры, появление сепаратистских настроений в среде этнических групп.
Таким образом, на сегодняшний день культурная идентичность населения Китая складывается под мощным влиянием национальной политики КНР, что делает ее второстепенной на фоне национально-политической идентичности.
Однако главная цель национальной политики Китая — формирование гражданской идентичности, превалирование ее над культурной идентичностью, а также консолидация в единый этнос всех этнических групп Китая — с переменным успехом, но все же претворяется в жизнь. ^
1. Президент России. [Электронный ресурс]: URL: Шр://президент.рф (дата обращения: 09.04.2013).
2. National bureau of statistics of China (Национальное бюро статистики Китая). [Электронный ресурс]. URL: http://www.stats.gov.cn/tjgb/rkpcgb/index. htm (дата обращения: 16.06.2013).
3. Понарина Н. Н. Глобализация: проблема влияния на культурную идентичность. [Электронный ресурс]. URL: http://dom-hors.ru/issue/pep/2011-3/ ponarina.pdf (дата обращения: 17.04.2013).
4. Сыроежкин К. Л. Эволюция формирования и главные направления национальной политики КНР. [Электронный ресурс]. URL: http://www. continent.kz/library/KN-4/4soderjanie.html (дата обращения: 18.04.2013).
5. Булдакова В. Г. Национальная политика Китая в отношении малочисленных народов. [Электронный ресурс]. URL: http://www.perspektivy. info/oykumena/azia/nacionalnaja_politika_knr_v_ otnoshenii_malochislennyh_narodov_2008-09-26.htm (дата обращения: 10.04.2013).
6. Соловьева Н. А. Влияние глобализации на культуру малочисленных народов Китая (на примере хуэй и ва) // Вестник Забайкальского государственного университета. 2013. № 01(92). С. 133-138.
7. Лукин В. Н. Современные стратегии снижения риска международного терроризма: китайский культурный национализм. [Электронный ресурс]. URL: http://credonew.ru/content/view/552/31/ (дата обращения: 17.04.2013).
8. Эриксон Э. Детство и общество. — СПб.: Университетская книга, 1996. С. 11.
9. См.: Соловьева Н. А. Влияние глобализации на культуру малочисленных народов Китая (на примере хуэй и ва) // Вестник Забайкальского государственного университета. 2013. № 01(92). С. 133-138.
