CC BY
116
2010. Вып. 1 ФИЛОСОФИЯ. ПСИХОЛОГИЯ. ПЕДАГОГИКА
УДК 008
А.П. Николаева-Чинарова
КУЛЬТУРА КАК УПРАВЛЕНИЕ НА ЗАПАДЕ И НА ВОСТОКЕ:
ТРАДИЦИИ И ПЕРСПЕКТИВЫ
Рассматриваются традиции и перспективы развития культуры как управления на Востоке. Исследование западной и восточной традиций показывает, что исторически сложились два основных подхода к социальному прогрессу - техноцентристский и антропоцентристский. Доказывается, что принадлежность к техноцентристскому либо к антропоцентристскому направлению в социальном развитии будет иметь далеко идущие последствия для отечественной культуры и человечества в целом.
Ключевые слова: социокультурная ситуация, управление, общество, традиция, культура, реальность.
В настоящее время, с типичными для него глобализационными тенденциями, становится архи-важно и интересно проследить, каковы традиции и перспективы развития культуры как управления на Востоке. Сравнительный анализ с западной традицией оказывается часто весьма продуктивным, поскольку позволяет выявить опасные тенденции и восстановить утраченные культурные связи. Современные отечественные исследования в области управления пестрят цитатами из Макиавелли, в основном применяемыми в манипулятивных целях, но крайне редко встречаются в них цитаты из восточных учений, которые вполне могли бы стать предметом для отечественного подражания.
Для современного русского человека Восток всегда был окутан тайной, что привело к незнанию многих традиций Востока и неумению продуктивно использовать некоторые из них, которые при грамотном перенесении на западную и отечественную почву могли бы принести науке большую пользу.
Начнем рассмотрение интересующего нас вопроса с теории китайского философа Конфуция (551 - 479 гг. до н.э.). Основным предметом конфуцианского учения является искусство управления государством, которое Конфуций отождествлял с искусством справедливости, нравственности [1]. Политика у него тождественна этике, интересно, что, обращаясь к главному предмету своих размышлений — к обществу, Конфуций находил его состояние неудовлетворительным, поэтому его социально-нравственный идеал скрывался в прошлом. По его мнению, ключ к искусству управления государством таился в культе человеколюбия, которое было свойством не всех людей, но только благородных [1].
Этика Конфуция основывается на делении людей на благородных и на низких. Благородный муж, как правило, это аристократ, поступающий всегда и везде по велению долга, низкий же человек думает только о том, как получше устроиться, благородный муж предъявляет требование к себе, низкий человек предъявляет требование к людям. Последний конфуцианский критерий вполне мог бы быть приемлемым для нашей современности.
По Конфуцию, благородный муж принадлежит к правящей элите, поэтому ему дана власть управления простолюдинами, он принуждает их к труду, и его добродетель состоит здесь в том, что он, культурно управляя ими, не вызывает гнева. Последний аргумент стоит особого внимания. Продолжая мысль ученого, можно прийти к выводу, что культура как управление способна решить ряд социальных и культурных проблем, сгладить и разрешить неразрешенные современные экономические, социальные, психологические и культурологические конфликты [1].
В основе конфуцианского идеала культуры как управления - не принуждение народа и не насилие над ним, а сила нравственного примера. Простолюдин же, по мнению Конфуция, пока он не получил чина, боится, что не может добиться его, когда же он получит его, он боится его потерять, а боясь его потерять, он готов на все. Последнее утверждение может вызвать споры, и даже найдутся примеры, опровергающие эту мысль. Однако приходится согласиться с тем, что в подавляющем большинстве случаев происходило и происходит так, как описывал Конфуций. Народ представлялся ему могущественной, но бездуховной массой: народ можно заставить повиноваться, но нельзя заставить понимать почему [1. С. 86-243].
В соответствии со своей патриархальной теорией государства ключ к достижению повиновения низов верхам Конфуций видит в повиновении детей своим родителям, кроме того, считал он, для
управления народом верхи должны соблюдать ритуал, проявлять чувство долга, показывать пример правдивости, что возможно лишь в том случае, если в правящую элиту будут выдвигать справедливых людей и устранять несправедливых. Интересно, что конфуцианское представление об обществе и государстве основано на идее личностных отношений. Хотя все течет, время бежит, не останавливаясь, по мнению ученого, будущее подобно прошлому, к которому следует вернуться. Поэтому свою реформу культуры как управления Конфуций предлагал начать с того, что названо им исправление имен: то есть социальная функция членов общества должна стать не номинальной, а реальной, государь должен быть государем, сановник - сановником, отец - отцом и сын - сыном не по имени, а реально, на самом деле. В случае исторического и культурного отклонения от нормы следует к ней возвращаться.
Необходимо отметить, что конфуцианство своим упором на нравственный фактор управления стремилось умерить насилие правящего класса над народом. В управлении народом оно отдавало преимущество морали перед правом, убеждению и силе примера перед принуждением. Главное - это не страх, а доверие народа к своим правителям, о манипулятивном подходе не могло быть и речи. Перечислим основные принципы конфуцианства:
1) культурной и социальной проблематике подчинено и конфуцианское учение о знании: знать - значит знать людей;
2) высшее знание, по Конфуцию, врожденное, но оно редко, те, кто обладают врожденным знанием, стоят выше всех, за ними следуют те, кто приобретает знания благодаря учению;
3) обучение должно сообразовываться с размышлением, непосредственно знание состоит как в совокупности знаний, так и в методе рассмотрения проблемы;
4) люди неравны вследствие разделения труда, одни напрягают свой ум, другие напрягают мускулы, первые управляют людьми, вторые управляются другими людьми, причем управляемые содержат тех, кто ими управляет;
5) конфуцианство признавало закон не как таковой, а лишь в сочетании с обсуждением: если получивший должность обладает широкими знаниями, люди не скрывают своих намерений, добрые дела не упускаются, во всех делах не допускаются ошибки;
6) мерило управления - справедливость и мир, главный принцип - середина и согласие;
7) долг - это строгое соблюдение рангов, выполнение своих обязанностей, служение низших высшим;
8) социальное неравенство есть следствие природного неравенства людей, оно искусственно, но необходимо, дабы люди не ссорились и жили в согласии, в котором, по Конфуцию, выявлена вся красота человеколюбия.
Обобщая имеющиеся научные исследования конфуцианства, отметим исторические и политические корни его учения: раннее конфуцианство можно определить как идеологию аристократии, пытающейся обновить свое право на господство и свое мировоззрение в соответствии с духом исторического времени. Рассмотрим подробнее поздние открытия ученого. Конфуций, опираясь на опыт предков, сумел по-новому разработать проблему отношения общества и государства. Ориентация на этико-политические и социально-административные проблемы способствовали тому, что Конфуций рассматривал общество как нечто упорядоченное, а потому обязанное подчиняться системе общепринятых условностей, обязательных правил поведения и норм жизни. Опираясь на этические принципы, он подчеркивал, что обществом должны управлять только лучшие, лишь при этом условии государство и общество будут процветать, это и была основополагающая мысль, которая определила весь дальнейший ход его учения администрирования.
Конфуций неоднократно подчеркивал, что суть справедливой администрации есть благо народа, его процветание и благополучие, причем мудрость администрации он видел в знании проблем народа, в заботе о народе, в воспитании народа. Последнее становится в учении наиболее важным пунктом, ибо без воспитания личности не может быть и речи о справедливости общества и гуманности культуры. Общество лишь в том случае может процветать, если оно станет на правильный путь, то есть будет соблюдать нормы морали, ритуалы и жесткие стандарты должного поведения, причем в управлении людьми необходимо сочетать ритуальное и личностное начала.
Искусство администрирования, по Конфуцию, весьма многозначно, в разных ситуациях проявляющееся различными гранями, но главное в нем - это культ высокого морального стандарта. В трактате «Луньюй», где заново сформулированы основные этические принципы позднего Конфуция, ярко очерчивается генеральный постулат конфуцианской этики - не делай другим того, чего не хочешь
чешь себе. Еще один кардинальный постулат этики - справедливость, т.е. то, что охраняет достоинство человека, не позволяет унижать человека. Другим главным понятием конфуцианской этики являлись ритуал и церемониал, нормы, которые выстраивали этику в строгую иерархию и во многом определяли культуру как управление [1].
Что же касается основных категорий этического стандарта в поздних работах ученого, то они имеют весьма широкий семантический смысл, который может быть раскрыт в современном культурном описательном и сравнительном контексте. В поздних работах описываются основные этические категории и проводится сравнительный анализ составляющих их аспектов, однако среди категорий конфуциевой этики есть такие, которые особенно выделяются как своей символической многозначностью, так и тем, что впоследствии стали играть в китайской культуре огромную роль. Речь идет о термине «ли» - неких правилах поведения, социальных нормах, ритуально оформленном моральном кодексе.
Научный анализ категории «ли» показывает, что это важнейший момент социального порядка, включая строжайший церемониал и внешние проявления почтительности к старшим. Однако это никак не связано с угодничеством перед властью, так как соблюдение правил «ли» касается и самой власти; рассмотрение данной категории показывает, что это скорее сдерживающий для людей фактор, ведущий к гуманности и цивилизованности. Сфера чувств всегда должна была находиться под контролем рациональной этики, все это проявлялось во все времена в культуре Китая: в стремлении держаться середины, умении найти меру в проявлении чувств человека.
В трактате «Луньюй» сущности категории «ли» посвящено значительное количество высказываний, в которых Конфуций выступает не проповедником-доктринером, а ученым, теоретиком и практиком, человеком, настойчиво и последовательно стремящимся изменить человека, помочь ему обрести вкус к общепринятой норме и осознать, что без нее не может быть хорошо организованного и стабильного общества [1].
Для китайской традиции исследования культуры как управления характерно связывание несвя-зываемых в западном сознании вещей: ритуала и управления, этики и успеха. Ученым доказывается, что любая стандартная ситуация (семейно-клановые отношения, правила приличия, погребальный обряд, жертвоприношение, траурный обряд и т.д.) всегда не только пронизана этикой, ритуалом, а следовательно, социумом и культурой, но и прямо базируется на том и другом.
Государство и общество в традиционной культуре Китая рассматривалось как нечто единое, практически нерасчленимое, в равной мере основывавшееся на «ли». Действительно, если общество и государство, социальное и политическое представляют собой единый цельный организм, то совершенно естественно, что при анализе этого организма основное внимание должно быть сосредоточено на его иерархической структуре, на социально-политических различиях. Возможно, поэтому в трактате множество глав посвящено описанию прав и привилегий, а также поведения правителя (как сердцевины организма).
Важно отметить, что так как трактат «Ли цзи» является книгой о правилах «ли», главный упор в нем сделан на нормы поведения и отношений между людьми. Вся политическая система словно растворена в аспекте непосредственно культурном и подана именно под этим углом зрения. Социальные нормативы и правила определяли различные обряды, играющие существенную роль в древнем Китае, начиная от церемониального ритуала в честь умерших предков и заканчивая ритуалом назначения на крупные руководящие государственные должности. Фактически театрализованно-ритуальные действа должны были соблюдаться неукоснительно, ибо воплощали культ клана и предков, потому все относились к этим ритуалам с большой серьезностью и торжественностью [1].
Интересно, что ученый описывает каждый шаг этого ритуала, причем даже правитель в деталях соблюдал свод правил, характеризующих этот ритуал: как он должен был проводить последние несколько дней, предшествовавших церемонии; как он должен быть одет; как производить возлияние жертвенного вина; каким образом производилась ритуальная трапеза и многое другое. Важно подчеркнуть, что роль культурной традиции, составную часть которой явило собой управление, играл ритуал. Принимая участие в ритуале, младшие получали урок громадной социальной и эмоциональной силы, учились подражать старшим - это было отражено в трактате в форме постулата, что корень воспитания - в ритуале жертвоприношения.
В исследовании ученого показано, что этика и ритуал древних обрядов не только базировались на нормах кланового родства, но и самым тесным образом были связаны с принципами организации
семейных и государственных отношений, что придавало этим обрядам жизненную силу. Семья, дом и власть в Китае, особенно среди зажиточных слоев населения и социальных верхов, всегда были святая святых и всегда построены на основе правил - «ли».
Таким образом, можно подчеркнуть, что этика и ритуал глубоко проникли в основы древнекитайского социума и играли огромную роль в качестве организующего и структурирующего начала китайского общества и государства. Незыблемой была генеральная структура, ярко очерченная и тщательно детально проработанная Конфуцием: общество должно быть построено на уходящих в глубь веков патриархальных традициях, детерминированных этической нормой и скрепленных ритуалом. Этика и ритуал, воплощаясь в хорошо разработанном церемониале и ставшие почти автоматическими стереотипами поведения и управления, являлись той фундаментальной основой, на которой веками строилось китайское общество. В этом смысле конфуцианская этика и ритуал играли роль официальной религии, были идейно-институциональной основой Китая, следовательно, можно сделать вывод о том, что культура как управление непосредственно смыкались с древней китайской религией.
Конфуций, опираясь на мощь традиции и возвеличив в ней все то лучшее, что способствует социальной гармонии и обеспечивает справедливость административной политики, сумел предложить обществу такую программу реформ, которая способствовала упорядоченной стабильности государства. Его неизмеримой заслугой является то, что он создал систему идей и институтов, которые со временем действительно изменили облик его страны.
Одно из самых влиятельных философских учений древнего Китая - даосизм, который создавался на протяжении веков усилиями многих, не только ученых и мыслителей, но и отшельников, скептиков, гедонистов в стиле Ян Чжу, практиков магии, колдовства и знахарства. Все эти многочисленные компоненты постепенно сформировали банк идей, на основе которых позднее сложился даосизм как доктрина.
Наиболее известный классический трактат «Дао-дэ цзин» в историю мировой культуры вошел в связи с именем Лао Цзы, его отличительной чертой являются метафизические конструкции, которых до этого древнекитайская мысль еще не знала. Анализ древнего китайского текста позволяет сделать вывод о том, что высказывания в трактате при всей их глубине, оригинальности, неожиданности, парадоксальности являются скорее основой для работы не столько ума, сколько сердца. Крайне трудно осознать западному человеку восточную мудрость: в строгом соответствии с двумя основными принципами - недеяние и мудрость простоты - возможно человеческое счастье. В трактате интерпретируются и многие другие социально-этические проблемы: равнодушие к религии, осуждение войны, этические принципы военного искусства, ниспровергается идея престижа. Можно сказать, что в «Дао-дэ цзине» сформулированы все основные положения этики даосизма: цель - следовать пути, указанному природой; главный принцип - недеяние; счастье - возвращение к простоте; высшие этические нормы существуют не для демонстрации и тем более не для дидактики, они - нечто глубоко внутреннее, отсюда они - суть, а не форма [1].
Интересно в научном плане еще одно влиятельное учение о культуре как управлении - легизм, то есть учение реформаторов-администраторов или школы «фа». Различные мыслители, объединенные этой школой, имеют одну общую идею: управление страной следует осуществлять не на основании церемоний, ритуала, этических норм, как учат конфуцианцы, а на основании законов. Однако понятие закона трактовалось легистами своеобразно: это была не одинаковая для всех норма, а высшее право администрации поступать по своему усмотрению и делать то, что она считает нужным в сложившихся обстоятельствах.
Важно отметить, что законы заменяли административные распоряжения и правительственные указы, которые необходимо было исполнять чиновникам. Анализ показывает, что легисты в принципе не были апологетами закона как такового, скорее, они были практиками-администраторами, поэтому сутью управленческих реформ было стремление найти оптимальные средства и методы управления.
Одним из наиболее последовательных теоретиков учения об оптимальной администрации был Шэнь Бу-хай (400-337), который разработал систему искусства управления, не имевшую ничего общего ни с законом как таковым, ни с практикой наказаний, ставшей позже основой легизма, уделив особое внимание следующим функциям правителя и эффективности его деятельности:
1) правитель должен иметь абсолютную власть и тем самым становиться центральной точкой отсчета, вокруг которой вращается все остальное, мир, культура и общество;
2) правитель решает в государстве все, должен обладать сверхзнанием, сверхвидением, что и помогает ему контролировать подчиненных и править страной;
3) правитель не администратор, он верховный арбитр;
4) не мудрость и проницательность необходимы правителю, а метод и техника как средства управления.
Впоследствии были сформулированы четыре принципа техники управления:
1) выпрямления имен (все должно соответствовать своему наименованию);
2) принцип соответствия должности;
3) принцип пригодности к должности;
4) принцип проверки и контроля.
Анализируя исторический период, который способствовал данному, довольно западному подходу к управлению, необходимо отметить, что технология власти Шэнь Бу-хая является вершиной аналитического мышления в социальной и административно-политической сфере. Выступив приверженцем сильной и стабильной власти правителя, Шэнь Бу-хай довел до совершенства технологию культуры как управления, искусство администрации, опирающееся на тонкий расчет и продуманную тактику действий. Обращает на себя внимание тот факт, что в его трактате нет речи ни о благе народа, ни о ритуале, ни тем более об этике и моральных принципах устройства общества [1].
Гораздо дальше в игнорировании интересов людей зашел его современник Шан Ян. Его нововведением было административное членение крестьян, создание уездов, учреждение административных рангов и введение практики доносов. Анализ его системы идей показывает их предельную практичность, утилитарность, циничность и жестокость, порой доходящую до бесчеловечности. Человек, который для Конфуция был мерой всех вещей, в доктрине Шан Яна превратился в ничтожество, отсюда возник главный принцип в социальных отношениях: жесткий порядок с суровой дисциплиной и суровыми наказаниями.
Принято считать, что основой учения Шан Яна является тезис о всемогуществе некоего закона, однако анализ учения показал, что вершиной системы ценностей и мерой всех вещей у него выступает не закон, а государство как самоценный институт, в отличие от абсолютной власти правителя, что было у Шэнь Бу-хая. Закон же трансформируется у Шан Яна в тщательно разработанную систему наказаний и принуждений: доносы заменяли семейно-клановые связи и разрушали их, закон же в понимании Шан Яна - это не кодекс прав и обязанностей гражданина, а система жестких регламентов, за невыполнение которых следуют суровые наказания и равные для всех санкции [1].
Важно отметить, что, защищая закон как стандарт жизни, Шан Ян подчеркивал, что мудрые создают законы, а глупые регулируются ими. Обобщая его исследования, отметим: легизм, с его доминантой - законом и повиновением под страхом наказания - откровенно демонстрировал презрение к народу. Одновременно с этим легизм восстанавливал против себя аристократов, поскольку посягал на их привилегии. Сила противников легизма была в широкой социальной базе, поддерживавшей их в сопротивлении легизму, сам же он никакой социальной опоры, кроме аппарата власти, не имел. Несмотря на то что это была обладавшая большой силой административная система управления, именно роль традиций, умело поднятых на щит конфуцианством, оказалась роковой как для легистов, так и вообще для Циньской династии.
Историческое крушение легизма как системы управления не означало, что в этом учении не было ничего полезного и нужного для страны и мирового опыта. Именно легистские концепции были весьма удобны для управления, а достижением конфуцианцев стало то, что они сумели извлечь из легизма его рациональное зерно. Начиная с эпохи Хань сторонники Конфуция использовали синтез конфуцианства и легизма, во всяком случае во всем том, что имеет отношение к социальной сфере и сфере управления.
Материалист Ван Чун (27 - 104 гг. н. э.) также внес свой вклад в исследование культуры как управления, провел детальный анализ всех прошлых школ управления, в котором подверг их беспощадной критике. В собственной концепции он был материалистом, опиравшимся на ранний даосизм, главным его произведением был трактат «Лунь хэн», в котором наиболее полно отражены его материалистическая позиция, критичность по отношению к обрядам и обычаям, что определило его этические взгляды [1].
Ван Чун, в силу свой самобытности, резко выступал и против постулатов конфуцианства, и против позиций даосов, он утверждал, что мир материален и люди, являясь частью мира, столь же материальны. Материальность человека, по мнению Ван Чуна, определяет все его основные свойства, к числу важнейших он относит связь материальности человека с его судьбой, которую обретает человек еще при рождении. Отсюда естественный вывод - это подчинение судьбе: судьба не даруется небом, она не имеет ничего этического, не связана ни с поведением человека, ни с его нравственными качествами, а лишь с материальностью мира.
Ван Чун делает вывод о том, что материальность мира и естественный процесс его изменений не имеют морального аспекта. В своей системе морали Ван Чун синтезирует точки зрения даосизма и конфуцианства, то есть - человек может быть как нравственным, так и безнравственным, потому что он деятелен. Основу же деятельности, а благодаря ей и моральности, составляют желания, стремления и потребности людей - все это есть природа человека, которой тоже нужно уметь управлять как самому человеку, так и правителю.
В политических высказываниях Ван Чун явил себя приверженцем порядка, стабилизации внутреннего и внешнего положения страны, он отделил мораль от права, считая при этом мораль производной от естественной природы человека. В учении Ван Чуна в абстрактной форме скрестились две линии: линия государственности и линия свободы личности. Важно при этом отметить, что, в отличие от западных текстов, своеобразие лексикона традиционной китайской культуры создает широкий диапазон для их трактовки. Используемые в лексиконе термины весьма неоднозначны, а оттенки многочисленных значений являются стимулом для идеи, а не наоборот, отсюда порождалось все большее взаимоопределение и взаимосвязывание понятий и терминов. В результате данного процесса значение понятий становилось производным от того или иного сочетания его с другими терминами, что приводило к полисемантизму терминов в исходных канонических текстах. Символический характер традиционной китайской культуры обусловливался также многомерностью текстов, обладающих различными смысловыми уровнями: образно-метафорическим, конкретно-практическим, абстрактнофилософским.
Охарактеризуем наиболее существенные, фундаментальные черты мышления древней цивилизации Китая, с позиций которых стало возможным впервые анализировать культуру как управление и рассматривать ее с гуманных позиций:
1. Практицизм китайской мысли проявляет себя, в первую очередь, в демифологизации и демистификации идей, которые были освобождены от религиозных догм и функционировали как бы сами по себе, отражая принципы социальной гармонии, этику и нормы поведения.
2. Практицизм идей также проявляет себя в предпочтении конкретики абстракциям, в стремлении уйти от умозрительных конструкций.
3. Практические потребности социо-этико-культурно-политического бытия во многом обусловили объяснявшие их доктринальные принципы [1].
Система социальных обязательств, безусловно, способствовала выработке представлений о том, каким должно быть общество и какое место в нем должен занимать управленец и каждый его гражданин. Одной из важнейших идей, составляющих систему, была идея социальной гармонии со справедливостью в качестве ядра, в которой было сочетание эгалитаризма со строгой иерархией, которое в различных доктринах проявлялось разными своими гранями. Социальная гармония также включала в себя обязательную ориентацию каждого на идеал, логическим следствием этого являлась идея самоусовершенствования индивида.
Интересно, что совокупными усилиями мыслителей разных направлений в Китае была выработана своего рода теория улучшения человека, суть ее сводилась к нескольким существенным моментам:
1) для того чтобы возвыситься над уровнем простолюдинов и войти в слой управителей, необходимо овладеть искусством самоусовершенствования, причем главным считалось направление усилий в сферу этического и нравственного начала;
2) второе средство для этого - высоко ценить идеалы и быть готовым принести в жертву все остальное;
3) третье важное средство - придерживаться умеренности и избегать страстей;
4) четвертое важное средство - подчиняться нормативному эталону.
Безусловно, созданная традиционной культурой древнего Китая система социальных обязательств и управления была прагматичной, именно эта ее особенность позволила не только быть реализованной на практике, но и сыграть колоссальную роль в истории Китая, обеспечить стабильность государства. Причем ассоциативность и коррелятивность мышления сыграли огромную роль в методологии философских текстов, заложенное в текст свойство вызывать у читателя определенные ассоциации во многом определялось характером письма с использованием знака-символа в качестве не только лексической, но и образно-символической единицы. Знак-символ порождал определенные ассоциации, вызванные присущим ему семантическим полем, частично совпадавшим с семантическими полями ассоциируемых с ним знаков, а все это вместе рождало иерархически скоординированную структуру устойчивых и понятных любому грамотному ассоциаций.
Важно также подчеркнуть, что практицизм мысли и ассоциативность, в сочетании с явным акцентом на социоэтические обязательства человека, на протяжении веков реализовывались в виде системы определенных штампов, которые, устоявшись со временем, сформировали специфическую философскую методологию в древней китайской культуре, определившую в конечном счете собой то, как смотрели китайцы на мир и как они оценивали свое место и свою роль в этом мире.
Остановимся на кратком анализе такого же культурного и экономического порождения своего времени, но в ряде положений вполне приемлемого для нашей культуры и современности, как учение о принципах социально-культурного управления Сыма Цяня (145-86 гг. до н.э.). Главными вопросами изучения власти для него были следующие: на чем была построена власть в сменявших друг друга царствах, почему власть в данном государстве установилась именно на таком, а не на ином принципе и что в нем привело эту власть к гибели.
Власть в представлении Сыма Цяня - это управление людьми, поэтому правитель прежде всего должен знать природу человека со всеми его свойствами. Зная это, можно выбрать ту сторону этой природы, опираясь на которую или призвав к действию которую можно эффективно управлять людьми. Сыма Цянь увидел и научно доказал, что наиболее важными с точки зрения социальнокультурного управления являются следующие свойства управляющего людьми: искренность, прямодушие, чистая и в этой чистоте благая непосредственность эмоциональной сферы, инстинкт почитания, волевая сфера, большая работоспособность; действующее в человеке культурное начало, которое понималось ученым как стремление к творчеству и познанию [1].
История, как ее представил Сыма Цянь, показала, что можно, опираясь на эти свойства человеческой природы, управлять людьми и способствовать общественному развитию, но история же показала также, что каждое из этих свойств несет в себе и вред. Поэтому в конечном счете указанные принципы социально-культурного управления приводят со временем к общественному кризису, причем происходит это следующим образом:
1) искренность и чистая и в этой чистоте благая непосредственность эмоциональной сферы, прямодушие - к дикости, моральной первобытности;
2) инстинкт почитания - к слепому культу власти;
3) действующее в человеке культурное начало, которое понималось ученым как стремление к творчеству и познанию, - к приверженности внешнему, показному, наукообразному [2].
Естественно, история и отменяла последовательно каждый из этих принципов, заменяя его другим: доминирование в конкретном обществе той или иной сферы организации социальной жизни (производственной, политической, духовной) с течением исторического времени и по мере реализации всех положительных ресурсов данной сферы сменялось господством следующей области общественного устройства.
Интересно также рассмотреть культуру как управление с позиций Лао Цзы. По его мнению, Дао создал один, один создал два, два создало три, три создало все вещи. Собственно и культуру как управление можно рассмотреть как три «оси», каждая из которых имеет два «полюса», из чего в совокупности складывается модель культуры управления. Модель в данном случае является одним из способов раскрытия глубинного смысла процесса управления, если принять управление как пространство, заданное тремя осями.
По Лао Цзы, под осью здесь понимается прямая, связывающая в одно целое два взаимно противоположных полюса, иными словами, ось - отражение единства противоположностей. Первая ось -
это структурная, связывающая в одно целое объект и субъект управления, при отсутствии субъекта или объекта управления управление невозможно.
Исторически доказано что субъект и объект управления находятся в антагонистическом противостоянии, причем субъект воздействует на объект, объект реагирует на воздействие, в данном случае реакция противоположна воздействию. Лао Цзы считал, что если объект не реагирует на воздействие субъекта, то уже он не является объектом, а субъект - субъектом. Впоследствии поставленный восточными философами вопрос антагонизма между субъектом и объектом довольно хорошо был проработан европейскими философскими школами, начиная с диалектики Гегеля.
Однако европейцы, как правило, упускают один важный момент, который изначально понимался и рассматривался азиатскими философскими школами. Так, если посмотреть на символ Тайцзы, то можно заметить, что внутри Ян есть Инь, а внутри Инь есть Ян. Перенося это на отношения между субъектом и объектом управления, можно в объекте управления увидеть субъект управления и, наоборот, внутри субъекта различать объект. Это очень важный момент, имеющий самое прямое отношение к культуре как управлению и управлению предприятиями, в частности.
Безусловно, каждая из великих цивилизаций Востока по-своему уникальна, в этом ряду уникальность традиционной культуры Китая прежде всего связывается с китайским церемониалом, это идущие из глубокой древности этико-ритуальные традиции, проявляющиеся в жестко фиксированных стереотипах поведения и высказываниях, нормах взаимоотношений и определенной структуре общественного устройства. Интересно, что именно в Китае этико-ритуальные принципы и соответствующие им нормы поведения были непреложными ценностями для всего китайского общества еще со времен древности: этико-ритуальные правила определяли восприятие мира китайцами и заменили собой как религию, так и мифологию. Следствием подобной десакрализации и демифологизации этики и ритуала было формирование уникального социокультурного генотипа, который на протяжении тысячелетий стал основой для воспроизводства и саморегулирования общества, государства и всей культуры Китая.
Огромный социокультурный управленческий багаж свидетельствует, что зрелая традиционная китайская культура была и остается столь же зрелой, какой она была в древности. Созданные, благодаря древним мыслителям, идейно-институциональная и управленческая системы оказались очень удачными и практически полезными для цивилизации Китая от древних времен до современности, что во многом определило и специфику социокультурного генотипа современного Востока. Мощное экономическое развитие Китая с развитой структурой успешного управления в последнее время является наследием традиций. Подтверждая силу своих потенций, Китай также продемонстрировал жизненность своих традиций, по-прежнему, как и на протяжении тысячелетий, доказал свои способности к регенерации в изменяющихся обстоятельствах.
Подчеркнем, что анализ мировоззренческих учений и особенностей философских методов Востока позволяет составить представление об идейном, культурном и управленческом багаже, который имела традиционная китайская культура. Также необходимо подчеркнуть то, насколько практически полезной оказалась созданная на этой основе идейно-институциональная структура империи, некоторые принципы построения последней будут полезны для славянской и западной традиций.
Стабильность, сила и неисчерпаемые восстановительные потенции традиционного Китая - в его имманентной и почти автоматической ориентации на Великий Порядок, основой которого всегда считались социальная гармония, этические принципы и поведенческие каноны и в конечном счете -справедливость. И сегодняшние успехи Китая - тоже наследие традиции, которая лишний раз подтверждает силу своих потенций.
Размышляя о типичных для востока принципах культуры как управления, следует остановиться на том, что исторически сложились два основных подхода к социальному прогрессу, которые можно обозначить как техноцентристский и антропоцентристский. Первый характеризуется экстравертиро-ванностью, ориентацией на все новые технические усовершенствования и изобретения, противопоставлением человека и природы, а второй интровертированностью, ориентацией на самосовершенствование и развитие духовности, слиянием человека и природы без посредничества техники. Первый подход в целом более проявляется в культуре Западного полушария, а антропоцентристский - в культуре Восточного.
Мы считаем необходимым отметить, что славянский мир является своего рода водоразделом между западноевропейским и восточноазиатским мирами, поэтому его ориентации всегда была свой-
ственна некая двойственная направленность. Смысл этой двойственности заключается в суммировании тенденций Запада и Востока, дальнейшая поляризация которой определит его окончательную принадлежность либо к техноцентристскому, либо к антропоцентристскому направлению в социальном развитии, что будет иметь далеко идущие последствия для отечественной культуры и человечества в целом.
В этом смысле следует отметить, что современное расширение коммуникативного пространства и тенденции глобализации, развитие техники, имеющее своей основной целью покорение природы для удовлетворения материальных потребностей человека, являются, на наш взгляд, путем исторического тупика. Связано это с тем, что при достижении определенного уровня технического развития удовлетворение человеческих потребностей станет настолько полным, что социальные и культурные потребности, которые являются вечным мотивом прогресса, в дальнейшем техническом развитии попросту отпадут. Результатом данного процесса может стать своеобразная атрофия технических способностей человека, причем потомки технических гениев станут неспособны поддерживать и эксплуатировать сложные технические системы, что естественным образом приведет к глобальной катастрофе. Поэтому антропоцентристский подход в социальном прогрессе представляется нам более перспективным с точки зрения выживания и дальнейшего развития культуры всего человечества.
Идеалы социального устройства, выражающиеся в основных идейно-политических течениях консерватизма, либерализма, демократизма, социализма и анархизма, отражают преобладание различных, но находящихся в культуре и социуме одновременно на всех его исторических этапах основных ценностей. Победа в том или ином социуме одних ценностей над другими обусловливает в данном социуме или в глобальных масштабах смену главных типов культур, или суперсистем, по П. Сорокину, носителями которых выступают соответствующие типы социального характера, по Д. Рисмену, которые, в свою очередь, определяют преобладание тех или иных социальных идеалов, находящих свое отражение в соответствующих культурологических, экономических и политических течениях [3].
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Древнекитайская философия: в 2-х т. М., 1972-1973.
2. Тоффлер Э. Метаморфозы власти. М., 2003. 669 с.
3. Сорокин П.А. Человек, цивилизация, общество. М., 1992, 543 с.
Поступила в редакцию 12.11.09
A.P. Nikolaeva-Chinarova, candidate of economics, associate professor Culture as management in the West and East: traditions and prospects
At present time, with its typical globalization tendencies, in the conditions of forming of total communication space, it becomes very important to research traditions and prospects of culture development as management in the East. Consideration of western and eastern traditions shows that historically there were two basic approaches to social progress -technocentristic anthropocentristic. In the research it is proved that belonging to technocentristic or anthropocentristic direction in social development will have far-reaching consequences for domestic culture and humanity as a whole.
Keywords: sociocultural situation, management, society, tradition, culture, reality.
Николаева-Чинарова Алевтина Петровна, кандидат экономических наук, доцент Всероссийский государственный университет кинематографии имени С. А. Герасимова (ВГИК)
129226, Россия, г. Москва, ул. В.Пика, д. 3
