CC BY
16
Культура,
инновации и рынок:
духовно-нравственные и экономические составляющие
Продолжение. Начало в №6
Культурное развитие, как утверждал, например, А. Швейцер, напрямую связано с духовным совершенствованием. Культура будет обречена на гибель, если иссякнет вера в возможности наших творческих сил. Закат превратится в восход, как только вновь пробудится этическая энергия в нашем образе мыслей и идеях, с помощью которых мы пытаемся воздействовать на действительность. Вся беда в том, считал он, что наше поколение не верит сегодня в достижения, составляющие основу основ,- в духовный прогресс человечества. Отрешившись от этой высокой надежды, мы подчинились власти нашего времени: мы стали меньше духовно страдать под его игом, и порожденная в нас таким страданием боль уже не пробуждает жажды иного, нового времени. Культурное сообщество постепенно теряет свою духовно-нравственную
самодеятельность, которая сменяется различными организационными формами менеджмента науки и культуры и барьерами для творческой самореализации.
Ограничение же академических свобод, основанных на корпоративной солидарности и самоуправлении, неминуемо ведет к тому, что внедряемые здесь организационные формы вступают в явное противоречие с самодеятельностью личности и творческих коллективов. Например, дело ученого или культработника больше связывается с количеством трудодней, соблюдением производственной дисциплины, участием в разнообразных мероприятиях, чем с осуществленными творческими решениями и опубликованными научными трудами. Работа клубов и других учреждений культуры оценивается количеством проведенных мероприятий, соблюдением множества инструкций и предписаний.
В результате свобода творчества сменяется жесткими рамками научной и социально-культурной организации или научного и культурологического менеджмента.
Где же выход из создавшегося положения дел? Однозначного ответа на данный вопрос не существует. Зато имеют место прямо противоположные мнения. Одни считают, что государству вообще не следует вмешиваться в сферу творчества и оказания населению культурных услуг, полностью возложив это на бизнес и общественные организации. За ним, согласно данной точке зрения, должны оставаться лишь выработка политики культурного развития и контроль ее воплощения в жизнь. Другие убеждены, что государству надлежит выступать полноправным партнером бизнеса и общественных объединений на рынке оказания платных культурных услуг, сосредоточив свои усилия на основных
стратегических направлениях. Третьи полагают, что коммерциализация сектора культуры приемлема лишь в отдельных областях (сфере досуга, детского творчества и т.п.), но далеко не во всех отраслях культуры.
При этом сторонники ее коммерциализации главным тормозом на пути утверждения рыночных отношений в этой сфере считают нежелание властей расставаться с административным ресурсом и отсутствие соответствующей законодательной базы. В качестве неблагоприятных факторов реализации данного процесса называются также экономический кризис, недостаток концепции развития культуры и основывающейся на ней адекватной политики, неумение организовать бизнес в этой области и существующая система управления. Нет пока полной ясности и в том, как должны соотноситься здесь правовое и рыночное регулирование. Одни считают, что ключевым следует быть первому, другие - что оба вида пропорционально взаимодополняют друг друга. И только радикально ориентированные исследователи утверждают, что рыночное регулирование в сфере культуры должно определять правовые нормы.
Вместе с тем совершенно очевидно, что для осуществления подобных реформ необходимы новые теоретико-методологические принципы реализации социально-культурной деятельности, переосмысление рынка и рыночных отношений с позиции последних достижений философии и науки. Методология диалектического и исторического материализма сегодня уже мало кого устраивает («Здесь
слишком много дискуссионных вопросов, чтобы использовать материализм как высшее мерило истинности убеждений текущей реальности» [3]). На смену ей приходят так называемая методология системной мыследеятель-ности, которую материалистической никак не назовешь, и системно-функциональный анализ, с позиции осуществления которого (оценка состояния, проблем и перспектив развития сектора культуры в нашей республике и других странах) и разрабатываются местные и региональные персоналии, проекты, инициативы (движения) и организации в негосударственном секторе культуры. За основу берется формирование творческого проектного мышления у представителей любых профессий. В связи с этим сама социально-культурная практика рассматривается лишь как разновидность инновационной деятельности. Проблема реформирования сферы культуры предстает как проблема совершенствования управления или менеджмента культуры и его адаптации к условиям рыночных отношений. Сама же культура в данном случае представляется не как что-то выращиваемое и культивируемое на базе тех или иных ценностей и норм, а как своеобразный рациональный проект, основанный лишь на логике мышления и реализуемый в системе управления. Всеобщим управляющим здесь становится интеллект, а главными средствами решения всех существующих проблем - ясная и последовательная культурная политика в республике; достаточное финансирование; совершенствование
нормативно-правовой базы; эффективная система менеджмента и привлечения частного капитала через развитие спонсорской и меценатской деятельности; интегрирован-ность науки и ее разработок в реальный сектор культуры; должное кадровое обеспечение; высокий уровень подготовки специалистов; продвижение белорусских брендов культуры за границей; распространение новых форм проведения досуга (торгово-развлекательные центры, ди-джей-бары и др.); усиленная информацизация; высокий уровень материально-технического оснащения; широкая представленность культурно-досуговых услуг в сельской местности и т.д.
Согласно данному социально-культурному проекту, уменьшение государственного финансирования организаций культуры и их коммерциализация повлекут за собой более активное развитие частных инициатив в данной сфере и культурный прогресс, отмену насаждаемой сверху культурной политики и снижение числа служебных злоупотреблений и коррупции. В результате совершенствования структурно-функциональных отношений в современном обществе возникает и актуализируется потребность в партикуляризации и диверсификации услуг. И это выражается в появлении инновационных форм организации досуга, в расширении спектра предоставляемых культурных услуг в целом и существенном росте их качества и доступности. Новыми субъектами в негосударственном секторе культуры становятся общественные организации, частные инициативы,
индивидуальные предприниматели и представители маркетинга. Их появление - требование времени, и с этой позиции доминирующие формы и методы удовлетворения культурных потребностей -как молодежи, так и пожилых людей, детей, лиц с особенностями психофизического развития, национальных меньшинств и других категорий населения - и существующие их правовые основания уже не отвечают изменившимся условиям жизни. Отсюда следует вывод о назревшей необходимости выработки культурной политики, адекватной современности.
Разработку новых теоретико-методологических принципов реализации социально-культурной деятельности в современной обстановке предлагается начинать с оценки тенденции развития культуры в свете глобализацион-ных и интеграционных трендов и выявления объективных и субъективных их факторов.
В центре теоретико-методологического анализа рыночного механизма и духовно-нравственного потенциала личности оказывается степень совместимости с существующими организационными формами в сфере культуры и факторы, их порождающие. Главным таким фактором выступает противопоставление рациональных и духовных начал культуры. Абсолютизация первых неизбежно ведет к усилению значимости организационно-управленческой базы и государственного регулирования. При этом, как отмечал в свое время Альберт Швей-цер,«чем последовательнее внедряется организация, тем сильнее проявляется ее
сдерживающее воздействие на производительное духовное начало». Все, что мы пережили и еще сейчас переживаем, считает он, должно дать нам убеждение, что духовное - это все, а институты общества значат немного. «Наши институты обнаруживают несостоятельность, так как в них действует дух бескультурья» [7, с. 47]. Сверхорганизованность общественных условий, подчеркивает мыслитель, становится непреодолимым препятствием на пути реализации социокультурной самодеятельности личности. Особенно отчетливо это проявилось в плановой экономике СССР, где государственное регулирование обрело абсолютный характер, что повлекло неминуемую деградацию данной системы, догматиза-цию ее идеологии и утопизм в области политики.
Однако дело не только в допущенных политических, экономических и других просчетах. Вся наша духовная жизнь, писал А. Швейцер, протекает в рамках организаций. С юных лет человек так проникается мышлением к дисциплине, что отрекается от собственного существования и способен руководствоваться лишь интересами корпорации. В таких условиях люди живут как рабочая сила, а не как индивиды, реализующие свой духовно-нравственный и интеллектуальный потенциал. В административном управлении, в преподавании и других сферах с помощью систем надзора и рекомендаций естественная человеческая деятельность предельно сужается. Насколько несвободен, например, в некоторых странах труд нынешнего учителя по сравнению с его предшественниками:
из творца он все больше превращается в функционера и администратора!
Из-за специфики своей работы, утверждал А. Швейцер, мы утратили присущее нам духовное начало и нашу индивидуальность в той мере, в какой возросли материальные достижения социума. «Первая трудность состоит в отсутствии у научного сообщества понимания того, что есть и что должно быть. Люди Ренессанса и эпохи Просвещения черпали смелость для своих дерзновенных попыток обновления мира с помощью идей из убеждения в абсолютной несостоятельности внешних и духовных условий, в которых они жили. Пока многие и многие наши современники не проделают нечто подобное, мы не в состоянии будем продолжать дело, завещанное нам теми поколениями» [7, с. 69-70].
Между материальной и духовной свободой, считал А. Швейцер, существует внутреннее единство. Культура предполагает наличие свободных людей, ибо только они могут выработать и воплотить в жизнь ее принципы. Материальные достижения, конечно, делают человечество как таковое более независимым от природы. Вместе с тем, однако, они уменьшают количество независимых существ внутри него. Унифицированное мнение внушает нам, что действия коллектива должны измеряться не столько масштабом нравственности, сколько размерами выгоды и удобства. Но в результате становятся ущербными души.
«Сущность культуры,-рассуждает гуманист,- двояка. Культура слагается из господства разума над силами природы и из господства разума
над человеческими убеждениями и помыслами» [7, с. 52]. В самых общих чертах развитие культуры, согласно А. Швейцеру, состоит в том, что разумные идеалы, призванные содействовать прогрессу, воспринимаются индивидами и, полемизируя с реальностью, принимают такую форму, которая способствует наиболее эффективному и целесообразному влиянию их на условия жизни людей. Следовательно, умение человека быть носителем культуры, то есть понимать ее и действовать во имя нее, зависит от того, в какой мере он является одновременно мыслящим и свободным. Мыслящим он должен быть для того, чтобы вообще оказаться в состоянии выработать и достойным образом выразить разумные идеалы. Свободным - чтобы суметь распространять их на универсум. Чем больше сам человек вовлечен в борьбу за существование, тем с большей исключительностью в его разумных идеалах заявляет о себе стремление к улучшению собственных условий бытия. В этом случае идеалы, диктуемые интересами, пропитывают идеалы культуры, лишая ее ясности и стройности.
С позиции крайнего антропологизма А. Швейцер рассматривает человеческую личность и общество как фактически независимые друг от друга способы существования, взаимодействие между которыми может обретать форму некой автономии или поглощения друг другом. «Поглощение современного человека обществом, поистине единственное в своем роде,-это, пожалуй, наиболее характерная черта его сущности. Недостаточное внимание
к самому себе и без того уже делает его почти патологически восприимчивым к убеждениям, которые в готовом виде вводятся в обиход обществом и его институтами. Поскольку к тому же общество благодаря достигнутой организации стало невиданной ранее силой в духовной жизни, несамостоятельность современного человека по отношению к обществу принимает такой характер, что он уже почти перестает жить собственной духовной жизнью... Общество располагает им по своему усмотрению. От него человек получает, как готовый товар, убеждения -национальные, политические и религиозные,-которыми затем живет» [7, с. 48]. В этом плане взгляды А. Швейцера мало чем отличаются от воззрений Ж. Ж. Руссо и других французских просветителей, всерьез считавших, что аккультурация человека становится основным условием потери им своих естественных прав и свобод, и прежде всего прав на частную жизнь и частную собственность.
Такая методологическая позиция не выдерживает критики с точки зрения анализа социально-исторической обусловленности духовного развития индивида и обретения им качеств личности. Она, как отмечал в свое время И. Кант, сродни позиции голубя, который всерьез полагает, что хорошо летать ему мешает воздух и что в безвоздушном пространстве он взмыл бы к звездам, но при этом совершенно не учитывает, что в таком случае он сразу же задохнулся бы. Культура, как и воздух, воспринимается нами как нечто само собой разумеющееся и далеко не всегда осознаваемое. Аналогично факту
социально-культурного происхождения рынка и рыночных отношений, основой которого большинство авторов провозглашает частную собственность, приватизацию, чувство хозяина, индивидуальное предпринимательство и т. д. Все это - не что иное, как ценности материальной культуры, придающие соответствующий смысл экономической деятельности человека. Однако из этого вовсе не следует, что духовные ценности, лежащие в основе самодеятельности личности, не имеют никакого значения, как и роль исторической практики в их формировании. Духовность является социальной характеристикой, а не свойством лишь индивидуального рационального мышления. Любая самодеятельность личности начинается с социально-культурной самоидентификации или с ответа на вопрос «Кто я?». Для этого как минимум необходимо соотнести себя с другими людьми и выделить некие общие с ними признаки, критерии и нормы, в соответствии с которыми моя активность будет признана основой самореализации в данной социальной общности. Без этого невозможен ответ на второй вопрос, поставленный еще И. Кантом: «Что я могу?». Уже сама постановка цели деятельности связана с духовной культурой той конфессиональной, национальной, поселенческой, половозрастной, профессиональной и другой общности, в которую индивид включен. И соответственно его действия в зависимости от этого, как отмечал в свое время М. Ве-бер, могут быть: целе-рацио-нальными (то есть ориентированными лишь на этические,
экономические и другие идеалы (само понятие здесь предстает как «всеобщая цель человечества» или абсолютная идея)); ценностно-рациональными (обусловленными ценностями и нормами общности, придающими ей определенное социально-культурное значение и смысл), аффективными (выражением конкретных чувств) и традиционными (совершаемыми в соответствии со сложившейся многолетней социально-культурной практикой). Только на этой основе индивид может осознать перспективы своей социальной деятельности и ответить на третий, поставленный И. Кантом вопрос: «На что я смею надеяться?». Исходным пунктом его активности, по крайней мере на первых этапах жизни, выступают не общечеловеческие ценности и идеалы, а нормы семьи и семейно-родственного и се-мейно-соседского окружения, поселенческой и территориальной, национальной, народной и других культур. И усвоение этих требований происходит не на основе абстрактного теоретического мышления в виде некой абсолютной идеи, вобравшей в себя всю историю развития духовной культуры человечества, а на базе собственного опыта и исторически сложившейся социальной практики.
«Практика представляет собой систему, включающую элементы непосредственные и опосредованные. К первым относятся производственная, общественная и экспериментальная деятельность, совпадающая, как правило, с понятием «опыт» в узком смысле этого слова. Вторую группу элементов составляют все виды деятельности,
не являющиеся производственной, экспериментальной или общественной, но способствующие ее успешному функционированию. Структура общественно-исторической практики может быть раскрыта в полной мере, если строго придерживаться фило-софско-гносеологического ее значения. Это позволяет, прежде всего, разобраться в практике как способе существования человека (человек существует как действующий субъект). Практика - единственное средство изменения природы в интересах человека, создания им для себя «второй природы». В этом суть марксистского понимания человека как предметно-чувственного существа, а человеческой деятельности как предметной деятельности» [5].
Действуя, человек поднимается выше своих индивидуальных потребностей и направляет усилия на освоение природы в интересах общества. Именно поэтому историю общества Маркс определяет как процесс достижения целей человеком, поднимающимся выше личных интересов. По его мнению, человек есть совокупность существующих общественных отношений, вне которых он немыслим. Отсюда вывод: каждый человек - продукт своей эпохи. И это обстоятельство вовсе не является основным препятствием на пути развития рационального мышления. Иное дело, что стоящие перед индивидом проблемы и их содержание определяются не только категориями философского и научного мышления, с помощью которого проектируется социальная реальность благодаря сопоставлению рациональных идеалов с реальной жизнью.
Сам смысл этих категорий и содержание мышления измеряются ценностями и нормами времени жизни исследователя.
Реальность заключается, считал А. Швейцер, в убеждениях людей, а не в существующих внешних фактах. Твердая почва под ногами дана нам в основанных на разуме этических идеалах. Он не допускал даже мысли о том, что данные типы мышления и основанные на них этические идеалы были продуктом своего времени, на вызовы которого они и пытались ответить. Естественные истоки жизни, придающие ей глобальный линейный характер, вовсе не отменяют социально-культурные истоки, благодаря которым историческое развитие, как и развитие отдельных индивидов, обретает цикличность. А это значит, что и рыночный механизм поддержания и развития различных форм индивидуальной самодеятельности необходимо соотносить с нынешними реалиями, ценностями и нормами, а следовательно, и культурными идеалами. Увлеченность последними и непонимание естественных истоков жизни, по мнению А. Швейцера, и привели к тому, что не только между экономикой и духовной жизнью, но также между обществом и индивидом сложилось пагубное взаимодействие. В век рационализма и расцвета философии общество давало ему опору, вселяя глубокую уверенность в торжестве всего разумного и нравственного. Людей того времени общество «поднимало». А сегодня, считает исследователь, полным ходом идет деморализация индивида обществом, основной компонент которой - изъятие национальной культуры
из глобального общецивили-зационного процесса. Чрезмерная подверженность внешнему воздействию воспринимается как достижение или беспредельная духовная пред-писанность идеи коллективизма. Мы сами отказываем себе в неотъемлемых правах индивидуальности, утверждал А. Швейцер.
Так мы вступили в новое средневековье. Свобода мышления изъята из потребления. «Духовную свободу мы обретем лишь тогда, когда миллионы людей вновь станут духовно самостоятельными и найдут достойную и естественную форму своего отношения к организациям, интеллектуально поработившим их». Мы, считает исследователь, еще не прониклись сознанием нашей духовной нищеты. Из года в год неуклонно совершенствуется распространение коллективных мнений при одновременном исчезновении индивидуального мышления. «С отказом от независимости своего мышления мы утратили - да иначе и быть не могло - веру в истину. Наша духовная жизнь дезорганизована» [7, с. 49].
И основная причина этой дезориентации, по А. Швейце-ру,-рационалистическая философия Гегеля, согласно которой истина познания состоит в объединении теоретической и практической деятельности человека. Ее, в отличие от Канта, Гегель понимал как содержательную, предметную. В то же время все действительное, по гегелевской диалектике,- разумное по закону превращения из одного качественного состояния в другое абсолютной идеи, воплощением которой и совершенной формой практики выступает нравственно-политическая
функция государства. Для Гегеля идеальное мыслимо только в совпадении с реальным. Отчужденная абсолютная идея является действующим началом, она работает, создает, творит и поэтому совпадает с ею же сотворенным. Вот почему из всех видов деятельности философ признает только абстрактную, то есть мыслительную, и лишь один вид труда - абстрактно-духовный. Гегель, по мнению Маркса, считает сущностью труда то, что вообще образует сущность философии, а именно - самоотчуждение знающего себя человека, или мыслящую себя самоотчужденную науку. С помощью диалектической логики он преодолевает односторонность прежней философии, которую он видел в неспособности понять и выразить единство объекта и субъекта, природы и духа как результат диалектического развития некоего универсального и всеобъемлющего начала [5, с. 25]. Согласно Гегелю, философия всегда нуждалась и «нуждается в том, чтобы содержать в себе единую живую идею» [3, с. 463]. Таковой является абстрактный образ отстраненного человека, делающего себя масштабом отчужденного мира.
Отчуждение, считал А. Швейцер, и есть основная причина духовной деградации индивида и потери им своей творческой самодеятельности. «Отрекаясь от собственного мнения, современный человек отказывается и от собственного нравственного суждения. Особенно склонен он извинять все бессмысленное, жестокое, несправедливое и дурное в действиях своего народа» [7, с. 50]. Даже те сложные проблемы,
которые целиком относятся к материально-экономической сфере, в конечном счете могут быть решены только путем этизации убеждений. Самая целесообразная реорганизация устоев нашей жизни может лишь в какой-то мере продвинуть вперед, но не обеспечить полностью преодоление этих барьеров. Единственный реальный путь - в старых реалиях стать новыми людьми и, превратившись в общество с новым складом мышления, настолько сгладить противоречия между народами и внутри наций, чтобы вновь оказалась возможной жизнь в условиях культуры. Другого способа действительного обновления нашего мира, по его мнению, нет. Любые попытки означают впустую затраченные усилия, так как упор в них делается не на дух, а на внешние факторы. СИ
Окончание в следующем номере
Анатолий Левко,
главный научный сотрудник Центра историко-философских и компаративных исследований Института философии НАН Беларуси, доктор социологических наук, кандидат философских наук, профессор
Литература
1. Вебер М. Протестантская этика и дух капитализма // Избранные произведения; пер. с нем. / сост. общ. ред. и по-слесл. Ю.Н. Давыдова; предисл. П.П. Гайденко.—М., 1990.
2. Гайденко П.П.Социология Макса Вебера//Вебер М. Избранные произведения: пер. с нем / сост., общ. ред. и послесл. Ю.Н. Давыдова; предисл. П.П. Гайденко.- М., 1990. С. 5-43.
3. Гегель Г.В.Ф. Сочинения. Т. 11.- М., Л. 1935. С. 10.
4. Демчук М.И. Высшая школа и стратегия инновационного развития Республики Беларусь.- Мн., 2006.
5. Симонян Е.А. Единство теории и практики(Философский анализ) / отв. ред. Э.А. Баллер.- М., 1980. С. 7.
6. Тамбиянц Ю.Г. Почему побеждает либерализм: осмысление механизмов взаимодействия идеологии и социальной иерархии.- Ростов-на-Дону, 2006.
7. Швейцер А. Культура и этика.- М., 1973.
