Культура и социальная система: к проблеме соотношения и взаимовлияния Текст научной статьи по специальности «Прочие социальные науки»

УДК 1:316

КУЛЬТУРА И СОЦИАЛЬНАЯ СИСТЕМА: К ПРОБЛЕМЕ СООТНОШЕНИЯ И ВЗАИМОВЛИЯНИЯ

© И. В. Демичев*, И. В. Фролова

Башкирский государственный университет Россия, Республика Башкортостан, 450074 г. Уфа, ул. Фрунзе, 32.

Тел.: +7 (347) 273 6681.

E-mail: semargl@hotbox.ru

Общество, культура и человек существуют в неразрывном единстве, взаимно обуславливая друг друга и представляя собой элементы этого единства. Принимая во внимание значение в социальных отношениях человеческой личности, можно сказать, что общество представляет собой организованное единство человеческих личностей, в котором социальные отношения выступают организационной формой, а культура - организующим содержанием целого.

Ключевые слова: социальная система, культура, культурный текст, культурный институт, идеал, личность

Современное состояние культуры характеризуется как «состояние постмодерна», которое складывается из нескольких основных моментов: во-первых, из представления о культуре как о совокупности различного рода «текстов», представляющих собой так или иначе структурированные знаковые системы; во-вторых, из представления о культурном творчестве как о рекомбинации этих знаковых систем, посредством чего возникают новые «тексты»; наконец, из представления о создании, восприятии и воспроизводстве культуры как о субъективных и даже индивидуальных процессах. В результате культура сводится к своим частным моментам, как правило, к искусству, и утрачивается «нормативный» ее характер, а также внутренняя связность культуры как целого: если каждый «текст» и каждый «читатель» полностью независимы и индивидуальны, то они никак не могут взаимодействовать друг с другом. Тем самым функции культуры в обществе оказываются необеспеченными, что и выступает, как представляется, одной из причин нарастания социального хаоса в современном мире. В связи с этим и возникает необходимость еще раз обратиться к проблеме культуры и ее отношения к личности и обществу.

1. Будем исходить из того, что культура не есть простая совокупность своих частей, например, упоминавшихся выше «текстов», но представляет собой органическую систему. Следует выявить компоненты этой системы и прояснить их взаимосвязь.

«Текст» как система знаков не обладает собственным значением - он нужен, чтобы выразить некоторое содержание, а потому выступает лишь внешней стороной культуры [1]. При таком «текстовом» понимании культуры акцент делается не на ее содержательной стороне, а на форме, в которой содержание воплощается. Это ведет к тому, что при «прочтении» «текста» на первый план выходит его субъективная интерпретация, а содержание его становится неважным, и, как следствие, теряется. Следовательно, если сводить культуру лишь к совокупности «текстов», то ее содержание выхолащивается, превращаясь в набор интерпретаций, а

сами тексты становятся «симулякрами», лишенными смысла. Существование культуры - процесс создания, прочтения и интерпретации культурных «текстов» - распадается при этом на множество индивидуальных актов, не связанных между собой, и культура как некоторое целое становится невозможной. Следовательно, культура не может сводиться к совокупности или даже к системе «текстов», должно быть нечто превосходящее ее узкотекстуальный уровень.

Целостность культуре и связь ее текстам придает система культурных институтов, определяю -щих форму культурных «текстов», условия их создания и прочтения, а также единство их интерпретаций. Например, в рамках института науки существует свой специфический язык, на котором создаются научные тексты, критерии научности, предъявляемые к их содержанию, а создание, прочтение и интерпретация научных текстов происходит в научном сообществе в ходе научного же процесса, чем и обеспечивается их единство. Причем указанные моменты, определяющие форму текстов, имеют необходимый характер, поскольку призваны обеспечить исполнение функций, которые институт исполняет в рамках культурного целого - в данном случае, функции науки. Отношения культурных институтов и культурных текстов носят диалектический характер: с одной стороны, институт культуры складывается на основании культурных «текстов», выступающих «классическими образцами» для остальных его текстов (Например, «Начала» Евклида или «О вращении небесных тел» Н. Коперника - в науке, канонические произведения, например, Иоанна Дамаскина или «Дао дэ цзин» - в религии, классические произведения, скажем, «Правила метода» Р. Декарта или статуи куроса и коры - в философии и искусстве). Разумеется, такие образцы не остаются неизменными во времени, их изменения обусловлены общей динамикой культуры. С другой стороны, культурный институт определяет, как уже сказано выше, форму и условия существования культурных текстов, а также их отношения между собой (например, по научным дис-

* автор, ответственный за переписку

циплинам или по степени важности в рамках одной дисциплины и т.п.). Однако, поскольку даже «классический» текст создается с целью обеспечения культурной функции, представляется логичным, что культурный институт имеет большее значение, чем «текст», и правильнее сказать, что культурный институт воплощается во всей организованной совокупности своих «текстов».

Тем не менее, культура тоже не может быть сведена к системе своих институтов. Аналогично тому, что «текст» есть форма для выражения некоторого содержания, система институтов есть форма выражения культурного целого, обеспечивающая его существование, и поэтому она не обладает самостоятельным существованием. Сведение культуры к совокупности ее институтов по сути не отличается от сведения ее к «текстам»: если данный текст имеет значение лишь как воплощение института, то акцент в его прочтении все равно делается на его форму, разве что не в смысле ее воздействия на «читателя», но в смысле ее соответствия «классическому образцу» и функции института. Однако такое соответствие не может выступать самостоятельным содержанием культурного «текста», и вопрос, что же выступает таким содержанием, остается открытым.

Содержательную сторону культуры можно разобрать на примере какого-либо ее частного института. Для наглядности можно обратиться к культурному институту искусства, который обосабливается от других (морали, традиции, религии и т.п.) в сравнительно развитой культуре, но и обособившись, продолжает быть связанным с ними как формально (например, популяризируя науку), так и содержательно (например, раскрывая моральную проблематику). Более того, и другие институты культуры в той или иной степени связаны с искусством, применяя его в качестве подчиненного компонента своих «текстов» (например, эстетическая форма богослужения, технических устройств, «стиль» научного текста и т.д.). Таким образом, между культурными институтами существует не только связь, но и подобие, что обеспечивает возможность экстраполяции результатов рассмотрения одного института на их систему в целом. Из всего комплекса художественных «текстов», для наглядности имеет смысл взять литературные «тексты», как наиболее адекватно выражающие собой смысл: например, роман Л. Н. Толстого «Анна Каренина».

Художественный «текст» в этом смысле представляет собой совокупность некоторых идеализированных объектов - образов, которые характеризуются определенными чертами и вступают между собой в определенные отношения, причем черты образов и отношения выступают, как правило, либо проблемными, либо, наоборот, типичными (соответственно, образы семей Карениных, Облонских, Левиных и пары Вронский-Каренина, раскрывающие собой типы личных семейных отношений). Содержанием «текста» выступает раскрытие мотивов этих отноше-

ний, условия их возникновения, их развитие и результат. При этом полноту своего выражения получают и сами образы или персонажи, и типические отношения между ними, и, наконец, общий строй действительности, воплощающейся в образах и отношениях, ее «фактура». Кроме того, либо прямо в тексте, либо в общем смысле произведения дается оценка как самим персонажам, так и их отдельным чертам, поступкам, отношениям и действительности в целом, разумеется, с позиций автора (соответственно, демонстрация Л. Н. Толстым «неправильности» всех типов отношений, кроме отношений Левиных). Эта оценка («правильное-неправильное», «хорошее-дурное» и т. д.) выражается во внутреннем положительном или отрицательном сопереживании соответствующим персонажам и предполагает, что «неправильное» и «дурное» не выступает «должным», «образцовым», а «правильное» и «хорошее», наоборот, выступает таковым и предстает некоторым «идеальным типом», которому следует соответствовать. В отношении одного автора и одного «текста» такое полагание выступает лишь субъективным мнением, однако культура представляет собой совокупность множества текстов, которые в этом смысле описывают разные ситуации, разные характеры и персонажи, разные мотивы и поступки и т. д., и из этой совокупности можно выделить некоторый набор обобщенных образов, ситуаций и мотивов, который складывается в определенную систему. Например, образы «русского человека», выраженные у Некрасова, Гончарова, Толстого, Тургенева и др., специфичны у каждого, но вместе они складываются в обобщенный образ «русского человека» отечественной классики. Причем этот набор не представляет собой формальное «общее» за вычетом особенностей - он выступает системой существенных черт, проблем и т. п., которые в каждом частном случае лишь раскрываются в особенностях, обретают свою полноту выражения. Более того, вне всей совокупности выражающих эту систему «текстов», черты остаются отвлеченными и даже бессмысленными положениями. Например, положение «хороший человек - честен» в такой общей форме бессмысленно, поскольку нет конкретного выражения, что значит честность, где и когда она проявляется, в каких случаях она уместна, а в каких - нет, когда разные формы честности входят в противоречие друг с другом, и как эти противоречия следует разрешать. Вся совокупность «текстов», так или иначе затрагивающих эту проблематику как раз и раскрывает это исходное положение, наполняет его смыслом, показывает в конкретных ситуациях и т. п. Иными словами, такой набор «обобщенных образов» выступает парадигмой для всех образов всех текстов литературы, определяя более или менее жестко ее содержательный момент, и, принимая также во внимание «должный» характер каждого «обобщенного образа», можно назвать этот набор системой идеалов.

Эта система идеалов имеет отношение не только к уже рассмотренному институту искусства,

поскольку искусство черпает свое содержание не из себя самого, но из других областей культуры. Так, проблематика художественных текстов носит преимущественно моральный характер: например, положение «хороший человек - честен» это именно моральное положение, оценка «хорошо-дурно», заложенная в «текст» автором; конфликтная ситуация, когда проверяется честность хорошего человека - это моральный конфликт. Устанавливая содержательную связь между моралью и другими институтами культуры - религией прежде всего, традицией, наукой и т.п., можно заключить, что воплощаемая искусством система идеалов представляет собой некоторое общее для всей культуры, воплощаемое теми или иными своими гранями или сторонами в текстах частныых институтов. И именно эта содержательная общность выступает основой единства культуры как целого, основой согласования институтов культуры между собой и основой взаимной дополнительности «текстов» культуры. Более того, степень воплощения общекультурной системы идеалов выступает основой оценки значимости «текста» и института: институт тем более важен, чем полнее он воспроизводит систему идеалов, «текст» обретает статус «классического», поскольку он полнее раскрыл систему идеалов в рамках своего института и т. д.

Таким образом, можно сказать, что культура -это система идеалов, раскрываемая в совокупности культурных «текстов» и воспроизводимая культурными институтами.

Теперь следует обратиться к проблеме отношения культуры к личности человека и обществу.

2. Основываясь на положениях структурно-функционального подхода (в общей его интерпретации, поскольку отличия Парсонса, Мертона, Бергера, Лукмана и др. в данном случае несущественны [2-5]), можно сказать, что социальная система, выстроенная на основании взаимодействующих институтов, всегда иерархична, т. к. а) социальные институты воплощаются в совокупности социальных групп, организованных для исполнения конкретных задач в рамках основных функций данного института; б) сами функции институтов имеют большее и меньшее значение для существования общества. Из первого пункта следует, что, с одной стороны, совокупность социальных групп института стратифицирована на основании степени общности решаемых задач: чем выше иерархический уровень, тем более общие задачи решаются и наоборот. С другой стороны, в рамках социальных организаций, как правило, выполняется субординация социальных групп: есть специализированные руководящие, контролирующие и исполняющие органы, сведенные в более или менее четкую вертикаль подчинения [6]. Из второго пункта следует, что между самими социальными институтами складываются отношения, носящие иерархический характер. Существование иерархии в обществе, с одной

стороны, обеспечивает взаимодействие и корректное исполнение функций, необходимых для его существования, а с другой - выступает основанием для социальной стратификации и координации социальных слоев. На основании места, роли и степени важности функций института и его групп определяется и значение соответствующего слоя функционеров, их отношения с другими слоями и их же уровень жизни.

Разумеется, иерархия не может быть статичной - в процессе существования общества происходят изменения в соотношении функций, а также институтов и групп, зависящие от множества факторов, однако в общем виде иерархия выступает своего рода «структурой» социальной системы, матрицей социальных отношений. Более того, иерархия не является чем-то изначально данным, а также неким «проектом», по которому социальная система намеренно создается, она складывается по мере возникновения перед обществом проблем в качестве попытки их решения или преодоления посредством согласования наличествующих или формирования новых социальных групп и практик. Помимо этого, социальная структура существует не сама по себе, а организуя и оформляя деятельность людей, постоянно осуществляется в социальном процессе, и в этом смысле зависит от совокупного взаимодействия всех членов общества [7].

Иными словами, основой существования социальной системы выступает организованная деятельность людей - членов общества, и социальные институты представляют собой формы организации их коллективной деятельности. При этом, деятельность носит двоякий характер: с одной стороны, это социальный процесс, с другой - личностный акт, потому можно сказать, что в деятельности личность и общество становятся едины. Как социальный процесс деятельность организована социальными нормами, институциональными и внеин-ституциональными; как личностный акт деятельность представляет собой реализацию определенных моделей поведения, в которых можно выделить экзистенциально значимые цели, нормы и ценности. Единство личности и общества в этом смысле проявляется во взаимном переходе социальных норм и моделей поведения друг в друга: с одной стороны, модели поведения необходимы для формирования социальных норм, с другой - сами социальные нормы есть экзистенциально значимые модели поведения [8, с. 703]. Только в таком их соотношении социальные институты воспроизводятся корректно, а социальные группы эффективно выполняют свои функции.

Переход социальных норм в личностные модели поведения представляет собой процесс экзистенциального переживания социальных норм данной личностью, принятие их в качестве собственных, образцовых и безусловных [9]. Следует подробнее остановиться на этом моменте. Поскольку

социальные нормы проявляются в социальном же процессе, оформляя его, постольку их переживание личностью осуществляется в ходе ее участия в социальных отношениях, особенно в конкретных социальных группах, и приобретает характер накопления и активного осмысления социального опыта. На становление личности оказывают совокупное воздействие три фактора: социальный опыт, обращение к культуре, а также личное общение, в котором оба вышеупомянутых фактора получают свое экзистенциально значимое раскрытие. Все три фактора немыслимы друг без друга: в личном общении социальный опыт и культурные тексты транслируются от одного человека к другому, в нем же они находят свою оценку и толкование, с другой стороны, усвоенные из личного общения и прочитанных культурных текстов модели поведения воспроизводятся и находят (или не находят) свое подтверждение в социальном опыте, с третьей стороны, культурные тексты имеют экзистенциальную отсылку к социальному опыту и к личностному общению, и вместе с тем выступают своеобразными «образцами» для них. При этом социальный опыт накапливается в ходе социализации, а обращение к культуре можно назвать процессом инкультурации; личностное общение проявляется и в том, и в другом процессе и придает им глубину, поэтому можно говорить о формировании личности как о едином процессе социализации-инкультурации.

«Прочтение» культурного «текста» в этом смысле и с учетом выше сказанного представляет собой восприятие и переживание выраженного в этом «тексте» идеала или системы идеалов, которые становятся в этом случае основой как для оценки окружающей действительности, так и для формирования собственной модели поведения. Именно этот идеал, например, «хорошего человека», становится экзистенциально важной ценностью, такой, что человек стремится ее воплотить в себе и ценить в окружающих; поскольку такое стремление становится основой для деятельности человека - этот идеал становится целью; поскольку такому идеалу соответствует определенная форма отношения к людям, обществу и т.д., он становится нормой, которой руководствуется человек. Вместе такие нормы, цели и ценности составляют личную модель поведения данного человека, которая затем как парадигма определяет каждый конкретный поступок, организуя тем самым его деятельность.

Это можно распространить на всех членов общества, поскольку каждый из них представляет собой самостоятельную личность, и получается, что идеалы культуры, так или иначе усвоенные всей совокупностью членов общества, спонтанно воплощаются в их совокупной деятельности, придавая последней определенный порядок. Из этого порядка и

складывается социальная система, институты которой предстают функционально определенными вариациями актуальных моделей поведения.

Таким образом, можно сказать, что культура как целое воплощается в личности человека и в социальной системе. Социальные отношения, как показывалось выше, структурированы идеалами культуры и выступают организационной формой деятельности людей, членов общества - и без обоих этих моментов просто не возникают: если есть социальные отношения, значит, есть люди, которые в них вступили и идеалы, которые их структурируют. С другой стороны, идеалы культуры не существуют сами по себе, вне их понимания членами общества и воплощения ими в своей деятельности, т. к. в этом случае идеалы теряют свое значение и даже утрачиваются, замещаясь иными: если есть идеал, значит, есть люди, которые его воспроизводят в своей личности и деятельности. Наконец, человеческая личность вне культурных идеалов, составляющих ее содержание, и социального окружения, из которого эти идеалы черпаются, также не существует - аналогично, если есть человеческая личность, значит, есть идеалы, согласно которым она сформирована, и социальные отношения, в которых она состоит. Это наглядно демонстрируется на примере, ставшем уже почти классикой, - «феномене Робинзона». Несмотря на то, что Робинзон в данный момент не состоит в непосредственных социальных отношениях, сам факт, что он воспитан и образован в своем обществе, использует уже созданные орудия труда и выстраивает свою жизнь согласно определенному образцу, указывает, что опосредованные социальные связи все же присутствуют и идеалы культуры все же воспроизводятся.

Это позволяет говорить, что общество, культура и человек существуют в неразрывном единстве, взаимно обуславливая друг друга и представляя собой аспекты этого единства. Принимая во внимание значение в социальных отношениях человеческой личности, можно сказать, что общество представляет организованное единство человеческих личностей, в котором социальные отношения выступают организационной формой, а культура -организующим содержанием целого.

ЛИТЕРАТУРА

1. Энциклопедия постмодерна // Режим доступа: http ://www. infoliolib.info/philos/postmod/text.html

2. Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. Трактат по социологии знания. М.: «Медиум», 1995. -323 с.

3. Мертон Р. Социальная теория и социальная структура. М.: АСТ, 2006. -873 с.

4. Парсонс Т. О социальных системах. М.: Академический проект, 2002. -832 с.

5. Парсонс Т. О структуре социального действия. Изд. 2-е. М.: Академический проект, 2002. -880 с.

6. Зиновьев А. А. Запад. М.: Изд-во Алгоритм, Изд-во Эксмо, 2007. - 512 с.

7. Гидденс Э. Устроение общества: Очерк теории структура-ции. М.: Академический проект, 2003. -528 с.

8. Парсонс Т. О структуре социального действия. М.: Академический проект, 2002. -880 с.

9. Федотова В. Г. // Вопросы философии. 2003. №11. С. 12-17.

Поступила в редакцию 30.04.2008 г. После доработки - 16.06.2008 г