CC BY
3№ б (25), 2007
' 'Кул ътурная жизн ь Юга России " ^
Трибуна молодого ученого
А. Б. ЭТУЕВ
КУЛЬТУРА И ОБЩЕСТВО В РАКУРСЕ ДЕМОКРАТИИ
Процветание государства невозможно без решения проблем культуры. Общество не может существовать без культуры так же, как и культура без общества.
В современных условиях доминантная роль принадлежит обществу: оно все более дистанцируется от культуры, поскольку значимость традиционных «смыслообразующих» институтов неуклонно снижается. По этой причине исследователи уделяют наибольшее внимание тем факторам, которые соотносятся с основными смысловыми характеристиками современного кризисного состояния цивилизации (экологическим, культурным и антропологическим кризисами) и процессами глобализации, обусловленными, в свою очередь, особенностями общественного развития (политическими, экономическими и др.).
Всемирная история знает только одну форму существования власти в лоне культуры, власти, не отлученной от человечности, - демократию. Один из западноевропейских мыслителей XX века Ортега-и-Гассет относит демократию «к величайшим достижениям всей многовековой истории» (1). Актуальность темы демократии для настоящего времени не вызывает сомнения. Она мыслится как важнейшая составляющая облика нашего будущего, как ключ к новому мировоззрению, новой философии нашего общества. Вместе с тем первый опыт реального вовлечения людей в непривычный для них тип отношений открытого демократического общества с особой остротой поставил проблему культуры, поскольку все более ощущается ее дефицит.
По мнению ряда исследователей, в 1990-х годах российская культура находилась в состоянии кризиса, постепенно перераставшего в катастрофу. В частности, А. П. Кочетков в 1998 году утверждал, что «осуществляется широкомасштабная культурная деформация национального характера, разрушение первооснов отечественной культуры» (2). Понимание сложившейся ситуации, безусловно, требовало разностороннего анализа, сопоставления различных подходов и ракурсов видения.
В условиях кризиса, как правило, еще ярче и нагляднее проявляется гуманистическая сущность и созидательная направленность культуры. На первый план выходят науки о человеке и обществе, об их взаимоотношениях с природой, что обусловлено разрывом социального и культурного циклов.
Культура и общество - наше общее достояние и богатство, объект нашего изучения. Исследование глубинных слоев культуры позволяет выявить ее действительный источник. Культура раскрывает подлинно человеческий способ существования.
Она обозначает границы человеческого бытия. Общество есть соединение людей. Процесс жизнедеятельности общества состоит из согласованных взаимодействий множества отдельных индивидов (3).
Н. М. Мухамеджанова, анализируя духовный кризис личности как отражение кризиса культуры, свидетельствами кризисного состояния считает:
- утрату культурой своей основы - человеко-творческой функции; отставание процесса «совершенствования людей» от процесса «совершенствования вещей»; забвение воспитания и превращение процесса образования на всех уровнях только в процесс трансформации; снижение уровня образованности широких слоев населения;
- углубление противоречий между производителем духовных ценностей и их потребителем; отчуждение от культуры самых широких слоев населения, вынужденных довольствоваться низкопробными образцами; широкое распространение массовой культуры и резкое увеличение числа носителей ее ценностей; пренебрежительное отношение в обществе к создателям духовных ценностей;
- потерю культурой способности к самодетерминации; возникновение насущной потребности в инокультурных образцах; снижение художественного вкуса;
- разрыв связей с другими культурами, «замыкание» культуры в самой себе; рост националистических и шовинистических настроений, превознесение ценностей «своей» культуры над ценностями культур других этносов, увеличение числа субкультур, противопоставляющих свои ценности общепринятым ценностям культуры; изменение разговорных и литературных норм в сторону либерализма, появление ненормативной лексики на страницах печатных изданий, в теле-и радиоэфире;
- десакрализация базовых ценностей культуры; снижение регулятивной функции морали и утверждение имморализма как принципа бытия; аномия «ценностного вакуума», которая захватывает широкие массы населения и самым негативным образом сказывается на духовном состоянии личности (4).
XX век породил и такую форму культурной жизни, как «масс-культ». Как отмечает В. Е. Давидович, «для ""масс-культа" характерна стандартизация культурной деятельности, ее профанация, активное тиражирование с использованием средств массовой коммуникации (пресса, радио, телевидение,
"Культурная жизнь Юга России " №6 (25), 2007
компьютерная сеть, масштабный издательский бизнес, рекламный натиск и т. д.). Масс-культ внутренне противоречив. С одной стороны, он делает доступным для масс ценности высокой культуры, а с другой - вульгаризует их» (5).
Ортега-и-Гассет характеризует массовую культуру как оформленное создание ограниченной, самодовольной, агрессивно настроенной и непросвещенной массы, присваивающей себе право навязывать обществу свои узколобые культурные стандарты, снижая тем самым уровень духовной жизни в целом. Он противопоставляет «жизнь благородную» и «жизнь пошлую»: первая воплощает в себе энергию, творчество, высокие идеалы, вторая - косность, разрушение норм и ценностей и т. п.
В условиях динамично развивающегося в последние годы процесса экономической интеграции Россия стремится вписаться в мировую систему, но при этом она намерена оставаться независимой (как от Запада, так и от Востока) политической и стратегической величиной. В данном контексте возрастает роль культурного фактора в жизни общества. С одной стороны, культура как система ценностей, закрепленных в книгах, фильмах, теле- и радиопрограммах, с появлением новых информационных технологий приобретает универсальный характер. С другой - именно развитие и укрепление национальных культур позволяет обществу сохранять свою самобытность и неповторимость. Не стоит в стороне от этих проблем и Россия, которая развивается в рамках диалога культур, провозгласив «толерантность».
Развитие культур происходит на основе их творческого взаимодействия и обмена ценностями. В таких условиях национальные начала получают более благоприятные условия для своего прогресса; вырабатываются новые ресурсы, стимулы для интенсификации дальнейшего развития культуры нации; полнее раскрываются ее возможности. Национальные элементы становятся достоянием многих народов, сохраняя свой специфический колорит. Следовательно, в условиях демократизации национальные особенности, отражающие наиболее ценные моменты духовной жизни народов, не разобщают этносы, а, напротив, сплачивают и взаимообогащают их. В этом направлении значительную роль играет культурное посредничество. Возможно, на первых порах таким культурным посредником между русской и адыгской культурами была греческая культура.
Культура каждого общества развивается на основе преемственности, опираясь на достижения предыдущих эпох. Однако современная ситуация в корне изменилась. В мире нарастают интеграционные тенденции, ведущие не к диалогу культур, а к нивелированию этнокультурных различий, что может привести к гибели культуры. Любое движение к интеграции неизбежно отражается на идентичности интегрируемой страны. Распад привычного образа мира влечет за собой массовую дезориентацию. Кризис носит общемировой характер. На Западе изменения в понимании роли культуры в жизни общества проис-
ходят уже в течение нескольких десятилетий. В частности, П. А. Сорокин констатирует, что «все важнейшие аспекты жизни, уклада и культуры западного общества переживают серьезный кризис <...> Больны плоть и дух западного общества, и едва ли на его теле найдется хотя бы одно здоровое место или нормально функционирующая нервная ткань» (6).
Что касается России, то, по нашему мнению, на рубеже ХХ-ХХ1 веков в ней не осталось ни национальной, ни гуманной идеи, ни планетарной миссии, ни человека, способного интегрировать нацию в духовном плане. Россия исчезла как культурная духовная общность, так как потеряла себя, свое предназначение. Говоря словами А. Тойнби, она не ответила на «вызов». Понятно, что этот ответ может быть только духовным действом, Россия же все силы бросила на «маскулинизацию», приняв типичную западную систему ценностей. Образующим Россию основанием является целостность. Есть целостность - есть Россия. Она достаточно явственно себя обозначает как географическое, экономическое, политическое целое, однако как духовное целое пока эфемерно-призрачна (7).
В этих условиях актуальной является проблема сохранения культурной среды. Вопрос о нравственной экологии не только не изучается, он даже не поставлен отечественной наукой как нечто жизненно важное для человека. Наша культурная среда претерпела за последние сто лет значительные трансформации. В любом случае перенос в Россию особенностей других культур, будь то формы экономической, социальной, политической жизни общества или активное внедрение чужих ментальных особенностей, элементов чужого образа жизни, религиозных верований, искусства, литературы и массовой культуры, не должен производиться бездумно.
Каждая культура переживает «общее и личное, внутреннее и внешнее». Окружающая историческая среда составляет часть ее существа. Для «включенности» в нее необходимо «признание» других культур и их «равноправие». Иными словами, каждая культура имеет определенные границы допустимости «другого». Его возможность реализуется лишь через «терпимое отношение» ко всему многообразию равнозначных элементов социокультурных систем (8).
Начиная с 1990-х годов Россия уже не «вещь в себе», а составляющая часть глобального сообщества. Зависимость ее от внешнего мира во многих областях очевидна. Более того, она возрастает. Задача современной российской политики - оптимально структурировать эти интег-ративные связи, с тем чтобы они в наибольшей степени отвечали потребностям развития страны. Такая оптимизация неизбежно требует глубокой трансформации основных сфер внутренней российской действительности. Интеграция во внешний мир, таким образом, тесно связана с модернизацией страны.
В общем плане цели политики интеграции можно сформулировать следующим образом. В
№ б (25), 2007
' Кул ътурная жизн ь Юга России " ^
области безопасности - это устойчивая демилитаризация отношений с другими государствами, прежде всего с крупными державами; включение в систему кооперативной безопасности на региональном и глобальном уровнях: участие в борьбе с терроризмом, в противодействии новым угрозам и вызовам международной безопасности. В области экономики - равноправное участие в мировой торговле; экономический союз со странами, чья экономика наиболее связана с российской. В области международной политики - участие в принятии решений по важнейшим глобальным и региональным проблемам; доверительный характер отношений с ведущими государствами, их объединениями, военно-политическими союзами; добрососедские отношения с определенными странами. В гуманитарной области - активное участие в формировании международного общественного мнения; беспрепятственный и широкий международный обмен специалистами, идеями и т. д.
Литература
1. Ортега-и-Гассет. Восстание масс // Вопросы философии. 1989. № 3. С. 136.
2. Кочетков А. П. Россия на пороге XXI века. М., 1998. С. 179.
3. Хоцей А. С. Теория общества: в 3 т. Т. 1. Методология. Становление общества. Казань. 1999. С. 114.
4. Мушмеджанова Н. М. Духовный кризис личности как отражение кризиса культуры. Оренбург. 2001. С. 57.
5. Давидович В. Е. Все мы люди... (размышления над книгой Ю. Г. Волкова и В. С. Поликарпова «Многомерный мир современного человека». М., 1998. 286 с.) // Научная мысль Кавказа. 1998. № 3. С. 24.
6. Сорокин П. А. Человек. Цивилизация. Общество. М., 1992. С. 427.
7. Казаков Е. Ф. Российский апокриф. Опыт философского постижения национальной культуры // Опыт философской и социальной (культурной) антропологии России. Кемерово, 2005. С. 122.
8. Золотухин В. М. Власть и общество: Антропологические и социокультурные основания толерантности в России // Опыт философской и социальной (культурной) антропологии России. Кемерово, 2005. С, 103.
З.Х. КАНАМЕТ0В
«УЭРКЪ ХАБЗЭ» - КОДЕКС ЧЕСТИ АДЫГСКОЙ ФЕОДАЛЬНОЙ ЗНАТИ
Специфические комплексы представлений, которые в прошлом способствовали развитию характерной для северокавказских этносов воинственности, несомненно, присутствуют в их психологии и в настоящее время. Анализ подобных этнических концепций и систем воспитания может многое объяснить в историческом прошлом этих народов и дать основу для понимания современных социально-политических проблем, имеющих место в данном регионе.
«Трудно найти на земле, которую мы населяем, — писал И. Бларамберг, - народы, которые защищали бы свою свободу и независимость с большим упорством и которые в то же самое время беспокоили бы еще больше своих соседей, чем жители Кавказа. Все эти народы имеют большую склонность к войне» (1). Не являлись исключением и адыги, издревле занимавшие самые выгодные и плодородные территории на Кавказе. Многие государства считали данный регион зоной своих интересов и вели с местными племенами и народами долгие, изнурительные войны. Кроме того, многочисленные коренные этнические группы воевали между собой. Таким образом, война являлась фоном, на котором протекала жизнь адыгского этноса, и главной причиной появления механизмов и институтов, формировавших его жизнестойкость. Гордость, свободолюбие, независимый характер, стремление сохранить свои традиции и обычаи, свою систему мо-рально-этических ценностей и самобытность определили его менталитет.
Образ жизни, особенности общественно-политического устройства и геополитическая ситуация в значительной степени способствовали развитию у адыгов военных задатков. Воинственность и чрезвычайно военизированный быт феодальной Черкесии были во многом производными от внешнеполитической напряженности и внутренних неурядиц. Храбрость, презрение к смерти, совершенное владение оружием и конем, прекрасная воинская экипировка, умение использовать природно-географические условия региона позволяли черкесам противостоять более многочисленным народам и мощным государствам, посягавшим на их независимость. Стату с воина и его положение в адыгском обществе были настолько высоки, что при жизни он пользовался особыми правами, а после смерти удостаивался особых почестей. Героический нарт-ский эпос и народные сказки, легенды и предания, исторические песни и рассказы очевидцев прославляют воина-всадника и его подвиги.
Вполне закономерно, что в таком обществе неизбежно появление категории профессиональ-
