CC BY
41
Татьяна Александровна Климова «Музей народного деревянного зодчества «Витославлицы»,
г. Великий Новгород
КУЛЬТОВЫЕ ПРЕДМЕТЫ В ЭКСПОЗИЦИЯХ МУЗЕЯ НАРОДНОГО ДЕРЕВЯННОГО ЗОДЧЕСТВА «ВИТОСЛАВЛИЦЫ»: ЭТНОГРАФИЧЕСКИЕ РЕАЛИИ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XIX - НАЧАЛА ХХ ВВ.
Автор рассматривает использование новгородскими крестьянами культовых предметов в контексте обычаев, религиозных представлений и обрядовых действий.
В музее народного деревянного зодчества «Витославлицы» экспонируется 28 памятников, из них 10 культовых: семь церквей, три часовни. Часовня XVII века, посвященная святым первоверховным апостолам Петру и Павлу, освящена в 2014 году. Посетители соблюдают правила поведения, установленные для посещения действующих храмов. В часовне представлена экспозиция «Часовенный праздник Петров день». В музее этнографические экспозиции существуют в рамках второй половины XIX - первой четверти XX века и оформляются на основе различных источников. Xарактерные для часовни предметы представлены из музейной коллекции и интерактивного фонда. В экспозиции по ряду объективных причин (повышенная влажность, колебание температуры, сезонность) демонстрируются выполненные особым образом на дереве фотокопии икон из фондов Новгородского музея-заповедника. В
крестьянских избах помещены подлинные иконы конца XIX - начала ХХ века, так как экспозиции создавались ранее наметившейся тенденции.
В избе новгородского крестьянина, как и у всех русских крестьян, можно выделить три сакральных пространства: под матицей, которая являлась своеобразной оберегающей границей, печь, в большей степени связанную с языческими верованиями крестьян, и красный угол, сравниваемый с алтарём. Во второй половине XIX - первой четверти XX века красный угол размещался по диагонали от печи и назывался божьим, святым, передним, пережним, перёжним, большим, почётным, реже красным. В музейных экспозициях красные углы оформлены в соответствии с православными христианскими традициями на основе письменных и фотографических источников. В переднем углу устраивалась божница - полочка, на которой размещались иконы -«образа», в самом углу - икона Спасителя, по обеим сторонам - другие иконы. В случаях отсутствия места на божнице их вешали на гвоздях. Наибольшее распространение получили иконы с изображением Спасителя, Казанской и Тихвинской Божией Матери, Николая Чудотворца, Иоанна Кронштадтского, Иоанна Крестителя, Бориса и Глеба, Петра и Павла, Козьмы и Дамиана, Ильи Пророка, Георгия Победоносца. Образ последнего имелся почти в каждом доме, так как считался покровителем домашнего скота. В зависимости от приходов имелись иконы, посвященные местным праздникам. По народному мнению, чем больше в избе икон - тем красивее - баще. В избе зажиточного крестьянина находилось от двух до четырёх икон, иногда больших размеров, в деревянных киотах, серебряных ризах или покрытых дешевой позолотой, фольгой. По сторонам развешивались недорогие литографические или хромолитографические картины религиозного и светского содержания. К лампадке, которые были не во всех избах, привешивали сахарное или фарфоровое яйцо, а иногда какую-нибудь соломенную фигурку: яйцо, крестик, треугольник, кубик и тому подобное. В избе бедного крестьянина висели дешёвые иконы или заменяющие их лубочные картинки: «Двунадесятые праздники», «Сотворение мира», «Распятие Иисуса Xриста», «Житие и страдание в картинках великомученика Пантелеймона» и другие. Не обращая внимания на достоинство живописи, иконы покупали в лавках, на ярмарках, во время богомолий в монастырях, у местных торговцев - разносчиков, у
ярославских торговцев, разъезжавших по новгородским деревням, которых новгородские крестьяне называли богомазами. Изредка заказывали написать икону или подновить старую единственному в округе местному крестьянину - самоучке.
Икону народ отожествлял с Богом, говорили: «Сходи к Богу, подними Бога». К иконам относились с благоговением. Считалось грехом во время сна, отдыха лежать ногами к переднему углу. Иконы не сжигали из-за боязни пожара. «Поди, зажги, да и мы сгорим». [8. Ч. 4, с. 146]. Старые иконы относили в часовни, пускали по воде с молитвой и просьбой о прощении: «Прости нам, Господи» [8. Ч. 4, с. 145]. Воду после мытья икон выливали на три первых венца переднего угла со стороны улицы или туда, где никто не ходил. По другим сведениям, воду выливать надо только на угол, где они стояли, выплеснуть в другое место - большой грех.
По обычаю, каждый входящий в избу, прежде всего, обращал свой взор в передний угол и осенял себя крестным знамением. В красном углу совершались молитвы перед сном, едой, работой, выходом из дома, после бани и в других жизненных ситуациях. По традиции в красном углу стоял стол - божья ладонь. Под образами сидели гости, во время трапезы -глава дома, при проведении выкупа - невеста, за свадебным княжьим столом - жених и невеста, колдун. Негативные действия последнего нейтрализовала святость переднего угла. Ворожеям - знахарям и на праздниках оказывалась честь, и отводилось место в переднем углу. «Нельзя не угостить, он всегда нужный» [3. № 17, с. 130].
В определенные моменты на отдельных членов семьи распространялись запреты, касающиеся икон и переднего угла. Роженица не садилась в красный угол, не притрагивалась к иконам, не зажигала лампаду до очищения - взятия молитвы в церкви. На посиделках девушки предпочитали не садиться в святой угол - замуж не возьмут. Особая роль отводилась красному углу и иконам во время строительства дома и перехода в новый дом, в аграрной, скотоводческой, родильно-крестильной, свадебной, похоронно-поминальной обрядности. В передний угол под закладной венец или на него клали монету (богатые -серебряную, бедные - медную), овечью шерсть, ячмень - жито, которые у носителей знаний ассоциировались с идеями богатства, благополучия, плодородия. «Шерсть - тепло будет в доме, чтобы скот водился, жито
- на жизнь, деньги - на счастье, на богатство» [6. Мошенской р-н. 1997]. Во время реставрации избы Утёнковой сотрудники музея, следуя традиции, положили в красный угол под первый венец перечисленные предметы, вместе с реставраторами провели обряд поднятия матицы. В новый дом, прежде всего, хозяином вносились икона или киот, хозяйкой квашня или предметы, связанные с выпечкой хлеба. У порога совершались разнообразные действия, связанные с красным углом. Так, от двери по полу отправляли, поставив на ребро, каравай хлеба, покатится в красный угол - благополучное житьё в новом доме, перевернётся - бедная жизнь или в новом доме будут рождаться девочки. Вокруг новой избы хозяин совершал круг с иконой Богородицы, стучался в дверь, хозяйка его спрашивала: «Кто там стукочет?» В ответ звучало: «Богородица стукочет, в горницу войти хочет». Действия повторялись трижды. При продаже жилого дома для святости хозяева оставляли в нём старенькую икону. Для холостой хоромины - новой избы икона не полагалась [7. Ч. 3, с.142]. Из дома, купленного для перевозки, прежде всего, бережно выносили икону и везли домой с первым возом брёвен, ставили на божницу. Когда дом был вновь сложен, водворялась на старое место и хранилась на протяжении его существования.
Немаловажное значение имели иконы и красный угол в свадебной обрядности. В переднем углу сваты совершали молитвы, родители благословляли жениха, невесту. Например, на девичнике невеста в песне просила по очереди благословения у отца и матери: «Благослови, кормилец батюшка, меня-то, красну девицу родительским благословеньицем, сердечным-то наделеньицем, на дальнюю сторонушку, на чужое место дикое». Отец и мать, затем члены семьи благословляли её иконой, другие родные - хлебом, принесенным с собой на девичник. Каждому невеста кланялась в ноги [7. Ч. 2, с.192]. Жениха благословляли иконой Спасителя или Николая Чудотворца, других святых, невесту - иконой с изображением Богородицы, иногда непременно Казанской или Тихвинской Божьей Матери. Предпочтение отдавалось новым иконам, так как молодые начинали новую жизнь. Икону давали в приданое невесте.
Иконами родители благословляли детей, отправляющихся в дальнюю дорогу, на заработки или в солдаты. Провожая рекрута (новобранца) перед иконой в переднем углу зажигали свечу. Отодвинув стол, на пол расстилали шубу или любое платно. Новобранец становился,
наклонив голову, над которой отец, за неимением его старший член семьи, совершал круг зажженной свечей и иконой, направляя их против солнца, со словами: «Господи! Благослови, сохрани, помилуй раба Божия (имярек)». После каждого круга иконой знаменовал над головой крест. Рекрут кланялся до земли и прикладывался к иконе. Также по очереди благословляли мать, крестные отец и мать. Затем на несколько минут все усаживались на лавки, поднимались и прощались, целуя трижды. Женщины провожали на улицу с причитаниями. Новобранец кланялся во все стороны и отправлялся в дорогу, около деревни делал для родных на память о себе заломки на деревьях, растущих у дороги [8. Ч.1, с.144].
Красный угол был связан со скотоводческой и аграрной обрядностью. Через неделю после отела мыли вымя коровы водой, в которую предварительно опускали икону или для очищения ставили надоенное молоко к иконам. Совершив молитву, разливали его по кринкам, после этого молоко можно было употреблять в пищу. В день первого выгона скота, в Егорий (23 апреля/6 мая) с иконой святого Георгия обходили домашних животных и оставляли ее на несколько дней во дворе на воткнутом в стену топоре. Если тот не втыкался в стену с третьего раза, со скотиной могла приключиться беда.
В красном углу во время молебнов, проводимых в разные праздники, священник освящал зерно для посева. В музее этот момент показывается в избе Царевой в сменяемой экспозиции «Пасха». В семенное зерно с пожеланиями двойного урожая клали спорынью - два колоска на одном стебле, приносимые во время жатвы с поля и хранящиеся на божнице. В переднем углу совершалось хозяином приготовление к посеву, сюда ставила хозяйка, принесенный с поля последний сноп - пожинальный, пожинок, пожинальник, пожинальную бабу. Снопу придавалось сакральное значение. По поверью, он содержал в себе дух поля. Действия, связанные с последним снопом, отличались разнообразием. Xозяйка несла сноп домой под левой рукой, корешками вперед, по дороге сламывала три березовых прута и втыкала в него. Дверь в дом открывал кто-нибудь из членов семьи. В красном углу, осенив себя трижды крестным знамением, ставила сноп и вынимала прутики, которыми хлестала всех членов семьи, предметы с приговором: «Мухи, клопы, блохи и тараканы, убирайтесь вон, а нам, хозяевам, дайте покой». Потом, затопив печь, сжигала в ней ветки и готовила яичницу - пожинальницу для угощения жнецов [2, с.
134]. Использование березовых веток объяснялось поверьем, что береза оберегает от зла. Сжигая ветки, уничтожали опасность, используя очистительные свойства огня. В день Покрова Пресвятой Богородицы (1 / 14 октября) до восхода солнца хозяйка снопом закармливала животных -раздавала колосья молча, иногда в рукавицах, в шубе, чтобы скот хорошо перезимовал и без потерь.
Иконы, божница украшались полотенцами, которые назывались образными, похвальниками, бахвальниками. Полотенца украшались на концах пришитыми кружевами, браными - вытканными узорами, вышивкой, иногда изображающих церкви. Полотенцам приписывались магические свойства, например, в них заворачивали больных грудных детей. На красный угол со стороны улицы во время похорон вывешивалось полотенце или тряпка, которой мыли покойника, чтобы отдыхала душа покойного, витающая в течение сорока дней вокруг дома. Тряпка вешалась и в избе, к иконам. В некоторых местностях белую холщовую тряпку расстилали в большом углу на лавке после выноса покойника, и там она лежала шесть недель. Душа покойника вытиралась и мылась в воде, которую ставили рядом или на окно.
На божнице лежали предметы, которым приписывалось сакральное значение: просфоры, медные складни, крестики, маленькие раздаточные иконки, принесённые из святых мест, святая вода, восковые церковные свечи. Свеча, поставленная под горшок, спасала от похождений покойника. Особое значение крестьяне придавали венчальным, богоявленским, четверговым, страстным свечам. В некоторых местах четверговой считалась свеча, с которой стояли на богослужении в Великий четверг, Страстную пятницу, субботу, совершали обход церкви в Христовую Пасхальную утреню [8. Ч. 1, с. 340]. С принесённым из церкви огарочком свечи, в Пасху обходили домашний скот, чтобы его не мучила ласка. Страстную свечу брали с собой, отправляясь куда-нибудь в Пасхальную ночь, так как в эту ночь все черти до необычайности злы и они всячески стараются погубить человека. Четверговую свечу зажигали во время сильной грозы и пожара. В канун Крещения страстной свечой выжигали над дверью, окнами оберегающие кресты. Появившегося на свет телёнка обливали теплой водой, в которую опускали кусочек четверговой свечи, добавляли немного богоявленской воды или купали в ней шейный крест. В эту же воду опускали медную монету, которую
потом отдавали в церковь или часовню. Такой водой обмывали и отелившуюся корову. Венчальную свечу зажигали во время сильной грозы, пожаров, смертной агонии, тяжёлых родов. Её кусочки, обручальное кольцо клали в воду, которой поили или вспрыскивали заболевшего младенца. Затем заворачивали его в подвенечную скатерть, в которую заворачивали хлеб, привозимый во время венчания в церковь.
В крестьянской избе на божнице можно было увидеть веточки берёзы, поставленные в Троицу, можжевельник - верес, принесённый из леса тайно до восхода солнца в Великий четверг. Существовало мнение, что в этот день Христос под вересиной прячется. Обломали верес -Христа и поймали [6. Пестовский р-н. 2000]. По дороге за святым вересом старались непременно пройти через ржаное поле. В лесу произносили: «Царь лесовой и царица лесовая, дайте мне на доброе здоровье, на плод и род» [6. Пестовский р-н. 1995]. Зажжённым на заслонке или сковороде вересом окуривали домашний скот, дворы, жилые помещения, утварь. Окуривание коров обеспечивало им здоровье и обильные удои. Великочетверговый верес защищал скот от всякой притчи, от опасности заблудиться в лесу и подвергнуться нападению зверя. Все члены семьи перешагивали или перепрыгивали через зажжённый верес, чтобы запастись на весь год здоровьем. Вересом окропляли себя, помещения, утварь. Им мыли и парили квашни, чтобы хлеб при выпечке был хорошим, молочные кринки и подойники, чтобы больше было сливок - пристойчик больше был [6. Мошенской р-н. 1997]. Верес, помещённый под крышу, защищал от вихря, за матицу - от похождений покойника. Во время похорон зажжённым вересом окуривали гроб с покойником, помещение, где он находился. Это дерево давало успокоение плачущим о покойных. Безусловно, перечисленные действия имеют связь с древним культом деревьев. Как отмечали корреспонденты Этнографического бюро, почитание отдельных деревьев сохранялось в конце XIX века в значительной степени. Можно было увидеть можжевельник необычной высоты, сплошь увешанный тряпочками. В весенний праздник святого Георгия девушки привязывали красные лоскутки на березы, вверяя им свою судьбу и загадывая о своей будущей доле. В Троицу лоскутки снимали и опускали на воду. В этот христианский праздник крестьяне ставили берёзки перед домами, украшали веточками избу, красный угол, связывая берёзу с культом
предков. Родители прилетали и отдыхали на них [6. Маревский р-н. 1989]. Березовые веточки использовали наряду с другими сакральными предметами во время обхода двора в Егорий [6. Поддорский р-н. 1989]. Спустя год, ветки сжигали или в качестве оберега от пожара клали на сенник, чердак, в подвал. Такими же свойствами обладала освященная в Вербное воскресенье верба и пролежавшая год на божнице. Ее помещали на чердаке, над красным углом. Для сохранения запасов от мышей веточки клали в подвал. Верба являлась защитным средством от грозы. Во время строительства веточки березы и вербы клали под углы будущего дома для его защиты от грозовой стрелы. Полученная в Вербное воскресенье от священника верба с двумя ответвлениями означала появление двойни во время отела коровы. По дороге из церкви проглатывали почки вербы во избежание малярии. Дома вербой хлестали всех домочадцев, чаще всего детей, приговаривая: «Верба хлёст, не бей до слёз. На красное яичко, на бело молочко. Не я бью, верба бьёт» [6. Поозерье]. Расцветающее дерево передавало здоровье, силу и красоту. Для увеличения плодородия втыкали веточку в первую грядку при посадке овощей на огороде, на поле (в первую полосу) после посева зерновых. С вербами в Егорий женщины выгоняли скот на пастбище. Воткнув веточки в землю, перепрыгивали через них или несли на поле с посеянной рожью, чтобы усилить ее рост, бросали в воду, собрав в охапку, чтобы коровы молоко давали и дружно паслись. Верба являлась своеобразным оберегом, предохранявшим скот от волков и медведей, использовалась в егорьевском обряде - обходе хозяином двора. Проведение обряд, набор сакральных предметов варьировались в зависимости от местности. Так, хозяин помещал в решето икону Георгия Победоносца, непочатый хлеб или пасху, испеченную в Великий четверг, освященную вербу, прикреплял свечу, с которой стоял в церкви в Вербное воскресенье, пасхальное освященное яйцо и трижды обходил скот во дворе. Каждый раз, останавливаясь в воротах, чертил топором крест на земле. Затем топор втыкал над воротами в стену, на него ставил решето. Через эти ворота с вербами в руках выгоняли скот в поле, где он собирался в общий круг. Затем пастух с наговорами и теми же предметами, с топором за поясом обходил стадо.
В обрядовых действиях, приуроченных к первому выгону скота и началу сева, широко использовалось пасхальное яйцо. В Егорий хозяин,
используя магический приём по сходству, пасхальным яйцом гладил или катал по хребту лошади со словами: «Коль яйцо круто, так бы и лошадушка крута была» [7. Ч. 3, с. 179]. В весенних животноводческих обрядах яйцу первоначально приписывалась функция обеспечения плодородия скота, позднее - сохранения здоровья. В весенних земледельческих обрядах яйцо имело устойчивую семантику плодородия, зарождения новой жизни. С пасхальным яйцом и приговорами женщины сеяли семена огородных культур, мужчины совершали первый посев зерновых, положив его в лукошко - севалку, севню, в Великий четверг, двигаясь навстречу солнцу, обходили вокруг дома, тем самым оберегая его от пожара. С яйцом в руках, иногда с иконой «Неопалимая Купина» трижды совершали круговое движение вокруг пожара для его тушения и защиты соседних строений. Наиболее действенным было яйцо, хранившееся на божнице три года. Яйцо бросали в огонь или возвращали на божницу. Икону ставили в том направлении, куда хотели отвести ветер. Пасхальное яйцо кидали в водоём родственники утонувшего человека для его обнаружения. Яйцо, пролежавшее на божнице год, опускали в воду или в Вознесение относили на кладбище.
Итак, можно говорить не только об использовании перечисленных культовых предметов в различных обрядовых действиях, имеющих в некоторых случаях связь с язычеством, но и о многофункциональном их применении. Обычные предметы утилитарного назначения в некоторых случаях становились обрядовыми символами. В музейных экспозициях, безусловно, присутствуют и другие сакральные артефакты, например, связанный с культом почитания камней куриный или скотий бог - камень с естественным отверстием, подвешивающийся в качестве оберега на куриный насест или под крышей хозяйственного двора. В нашем музее информационный потенциал культовых предметов раскрывается на музейных праздниках, в этнографических программах и ежедневных экскурсиях с учётом, что музей посещают люди разных культур, конфессий, убеждений.
Литература и источники
1. Архив РГО. Ф.24. ОП. 1. Д. 53.
2. Герасимов М.К. Обычаи, обряды и поверья в Череповецком уезде //Этнографическое обозрение. 1900. № 3. С. 134.
3. Новгородские губернские ведомости. 1869. № 17. С. 130. № 20. С. 147. 1875. № 18.
4. Новгородский сборник. 1865. Выпуск I. С. 286. Выпуск III. С. 98. Выпуск IV. С. 148.
5. ПФА РАН. Ф. 104. Оп. 1. Д. 446. С. 34. Д. 496. С. 45-47.
6. Рабочий архив МНДЗ «Витославлицы». Отчеты историко-этнографических экспедиций (Крестецкий р-н, 1988, 1994 гг.; Батецкий р-н, 1992; Солецкий р-н, 1992; Валдайский р-н, 1992; Поддорский р-н, 1993; Пестовский р-н, 1993, 1995, 2000; Хвойниский р-н, 1996, 1998; Мошеской р-н, 1997. Отчеты архитектурно-этнографических экспедиций (Маревский р-н, 1989; Боровичский р-н, 1990). Отчеты о командировках Климовой Т.А. в Поозерье в 1993-1996 гг.
7. Русские крестьяне. Жизнь. Быт. Нравы. Материалы «Этнографического бюро князя» В. Н. Тенишева. Новгородская губерния. СПб. 2009. Т. 7. Ч. 2. С. 189, 192 -532. Ч. 3.178 - 215.
8. Русские крестьяне. Жизнь. Быт. Нравы. Материалы «Этнографического бюро князя» В. Н. Тенишева. Новгородская губерния. СПб. 2011. Т. 7. Ч. 1. С.42 - 471. Ч. 4. С.13 - 286.
