CC BY
66
Надежда Ивановна Шутова УИИЯЛ УрО РАН, г. Ижевск
КАЛЕНДАРНЫЕ И СЕМЕЙНЫЕ ОБРЯДЫ СЛОБОДСКИХ УДМУРТОВ
В статье впервые дано описание календарных и семейных обрядов нижнечепецких удмуртов Слободского района Кировской обл. Использованы материалы авторских фольклорно-этнографических наблюдений и опросов, проведенных в 1999 г. Привлечена информация по слободскимудмуртам-ватка, собранным М.Г. Атамановым в 1971 г.
В ходе археолого-этнографической экспедиции в Слободской район Кировской области в 1999 г. нами были собраны данные о календарных и семейных обрядах слободских удмуртов-ватка [3]1. Характеристике полученных сведений и посвящена настоящая статья. Традиционный календарь удмуртов начинался с началом весны, со времени проведения праздников весеннего цикла, поэтому изложение материалов начинаем с весенних праздников.
Праздник Благовещенья Пресвятой Богородицы (удм. Благовещев день) празднуется 7 апреля по нов. ст. Этот праздник удмурты считали Великим (Зок), в этот день обязательно посещали церковь. Еда на столе была постная, работать в Благовещенье не полагалось. В канун праздника, вечером 6 апреля свет в доме не зажигали из-за суеверия, что летом случится сильный ветер, который может унести крыши домов.
1 Выражаю искреннюю благодарность учителю средней школы д. Светозарево Светлане Алексеевне Батиной за разрешение ознакомиться с собранными ею материалами по рассматриваемой теме и использовать их в своей научной работе.
Благодарю коллег-лингвистов Людмилу Леонидовну Карпову и Сергея Анатольевича Максимова за консультации по написанию терминов слободского говора северного диалекта удмуртского языка.
Самым значительным праздником считалась Пасха (удм. Великтэм). Начинался цикл праздничных пасхальных мероприятий с Вербного воскресенья (Верба). Праздновали его за неделю до Пасхи. В этот день ходили пешком или ездили на лошадях в церковь за освященной вербой. Сами вербу не ломали, приносили освященные веточки из церкви. До этого дня следовало завершить работы по изготовлению полотна. Поэтому в церковь ездили не все, а только те люди, которые закончили ткать полотно из заготовленного материала. Кто не успел этого сделать, того высмеивали: «Вербаось овол быдтэм! 'До Вербного воскресенья работу не закончил'».
В период Страстной недели особое внимание уделяли четвергу. В Великий Четверг (Великочетверик) хозяйка дома должна была встать до восхода солнца и сходить в лес за можжевельником, липой и особой травой тынатскон турын 'трава для воскурения' [очевидно, богородская трава или чабрец (тимьян). - Н. Ш.]. В этот день совершалось ряд обрядов для очищения людей, скота, домашнего пространства. Хозяйка собирала мусор с того места, на котором кто-либо из членов семьи испугался. Затем брала щепотку земли, которую ссыпали на чердаке дома для утепления потолка. Такие "запасы земли" пополнялись каждый год. Все то, что она приносила, называли тынатскон 'воскурение'. До восхода солнца разводили небольшой костер, в который складывали все собранное хозяйкою, за исключением земли. После этого каждый член семьи стоял над дымом несколько секунд. При этом хозяйка, обычно бабушка, приговаривала: «Пусть все страхи, все болезни уйдут». Принесенные веточки можжевельника втыкали над дверьми, чтобы в новом году в дом не проникали ни болезни, ни страхи. В этот день всем членам семьи повязывали на поясе и запястье руки шерстяную нить, а детям помимо шерстяной нитки повязывали еще и яркие цветные нитки. Утром дети ходили из дома в дом, показывая всем свои разноцветные нити, в дополнение к которым им привязывали новые нити. В итоге в течение дня у каждого на руке оказывалось повязано до 10-15 разноцветных ниток [ПМА 1999, С.А. Батина, 1970 г. р.].
Главным и важным праздником являлась Пасха (Великтэм). Отмечали его в разные дни, в период от 4 апреля до 8 мая. Слободские удмурты вечером перед Пасхальным воскресением в каждой семье красили яйца луковой шелухой. Всей семьей ходили в церковь на ночную
службу, носили освящать крашенные яйца, горсть шерсти. Между тем женщины оставались дома, с утра до прихода остальных членов семьи из церкви нужно было подготовить стряпню - ватрушки с картошкой (шаньги). Дети с утра выходили на улицу играть пасхальными яйцами, для этих целей им выдавали по одному-два яйца.
По данным, М.Г. Атаманова, в прежние годы на третий день после Пасхи проводили праздник Бурдо жук (букв.: 'крылатая каша'). Сведения собраны в дд. Пески, Омсино, Верхнее Мочагино. В этой церемонии участвовала в основном молодежь. Для этого собирали продукты (ячменную крупу, пиво-сур) по всей деревне. В д. Омсино собирались на лугу, варили кашу в общем котле и совместно поедали ее. В д. Пески каждая семья собиралась в своей куале, варили кашу бурдо жук своей семьей, затем выходили в деревню и совершали гостевание, ходили по домам тех, кто участвовал в обрядовой церемонии. В каждом доме пели, плясали, переходили в следующий дом. В гостевании участвовала только молодежь. В д. Сизёво кашу Бурдо лук варила моложежь на возвышении. По свидетельству Анны Егоровны Аккузиной (1888 г. р.) в д. Омсино, обряд Бурдо жук проводили осенью только в их деревне на специальном месте, там было кострище, где и варили кашу [1, л. 55, 57, 62, 64, 72].
Геры поттон 'вынос плуга' — начало полевых земледельческих работ проводили весной перед началом посевной. Вначале каждая семья молилась в своей семейной куале (Почи куала). Затем все жители деревни выходили на поле, приносили желтые окрашенные яйца (на Пасху яйца красят в красный цвет, а на Геры поттон — в желтый), лепешки. Взрослый мужчина разбрасывал (кизьыны 'сеять, рассеивать, разбрасывать') яйца по полю вместе с зерном. А детишки их собирали и съедали. Одно яйцо без скорлупы зарывали в землю, как бы «кормя» землю. Пекли яичные блины, часть таких блинов тоже зарывали в землю. Затем начинали пахоту, делали несколько борозд. После шли домой и устраивали пирушку. Устраивали скачки на лошадях. Вечером все отдыхали, а на следующий день начинали сеять [1, л. 51, 54, 57, 59, 64-65]. По мнению Прокопия Васильевича Зянкина (1899 г. р.) из д. Верхнее Мочагино, в этот день конные скачки не проводились. По свидетельству Анастасии Ефимовны Аккузиной (1902 г. р.) из д. Мураши, проводились конные состязания между молодежью дд. Омсино (Чабья) и Поскино (Поска), затем играли в яйца, их катали по земле. Тогда не пировали, а
только самодельное пиво (сур) пили [1, л. 64-65, 77]. После завершения посевной отмечали праздник Гырон быдтон 'окончание посевной'.
Большим праздником считалась Троица. В этот день обязательно готовили стряпню и посещали церковь.
Праздник Музъем ниманник или Музъем вордскон 'земля-именинница' приходился на следующий день после Троицы. Старики говорили, что тогда земля родилась, нельзя было землю копать, рыть, трогать. В этот день не полагалось работать на земле. Вечером на ужин варили кашу и на огороде совершали семейную трапезу. При этом совершали обряд «угощения» земли: выкапывали ямку, в которую складывали одну или три ложки каши со словами: Музъем бабалы сётиськом 'Жертвуем дедушке-земле'. По сведениям Якова Исаковича Аккузина (1906 г. р.) из д. Сизёво (род Бигра), в этот день выходили на озимое поле, варили кашу на молоке, одну ложку каши складывали в лунку в честь праздника. Кашу лишь отведывали и несли домой. Поедали ее в кругу семьи дома [1. л.72]. На второй день после Троицы отмечали праздник Ву ниманник 'вода-именинница'. В этот день не полагалось работать с водой, купаться, стирать, даже поливать.
Иванов день проводили 7 июля по нов. ст. С этого дня начинали ломать березовые веники для бани. Считали, что до Иванова дня березы еще не были "освящены росой". Именно 7 июля роса "освящала" деревья. Поэтому ветками березы украшали интерьер дома - втыкали их в косяки окон. Вечером топили баню и парились новым вениками, в них вкладывали разные полевые цветы: их количество должно было быть нечетным. Таким веником парились все члены семьи. После Иванова дня собирали лекарственные травы, начинался сенокос [ПМА 1999, С.А. Батина, 1970 г. р.].
Петровский пост начинался со дня Ым ворсан (букв.: 'закрывание рта', т. е. начало говения), а в Петров день проводили Ым усьтон (букв.: 'открывание рта', т. е. окончание поста).
День апостолов Петра и Павла, в народе - Петров день (удм. Петрол), который отмечали 12 июля, также считался большим праздником. В старину проводили моления в родовой куале и посещали общественные моления на святилище Имма. Там жертвовали бычка и другую живность - ягнят, уток, гусей. В д. Нижнее Мочагино бычка резали на ржаном поле: кровь жертвенного животного пускали в землю,
череп вешали на кол, а шкуру продавали. Мясо отваривали в котле и проводили общественную трапезу [1, л. 69].
Ильин день, отмечаемый 2 августа по нов. ст., считался у местных удмуртов днем поминовения усопших родственников. К этому дню варили деревенское пиво, с утра выпекали ватрушки (шаньги) и другую стряпню: обязательно рыбник (клебака), пироги со свежей начинкой. С утра ходили на службу в церковь с. Круглово. После собирались на могиле недавно умершего родственника на кладбище. В первую очередь наливали пива, складывали выпечку на могилу, а затем угощались сами, пили и ели поминальные блюда и напитка. После разрушения церкви в с. Круглово люди целыми семьями посещали деревенское кладбище, а за день до этих поминок старались посетить церковь в г. Слободском. В деревнях с вечера начинались гуляния, собирались компаниями в трех-четырех местах. Люди пели и плясали под гармошку, слышались частушки и смех. Пожилые люди исполняли обрядовую мелодию "Весяк крезь" (букв.: 'прямая песня'). Веселье продолжалось до позднего вечера [ПМА 1999, С.А. Батина, 1970 г. р.].
Ильин день считался самым большим поминальным днем в этих местах. Поминки здесь продолжались два или три дня. На Ильин день на дороге перед кладбищем и пели, и плясали. В прежние времена перед поминками старушки читали молитвы (чирдыны 'петь, читать молитвы'), и только после этого разрешали пить и есть. Информанты говорят, что в последние годы никто уже не может молиться как прежде, да и молитв не знают. Во время поминок по традиции оставляют немного еды и питья на могилах. За пределами кладбища поминают сирот и тех, кто не вернулся, погиб на стороне: "сьортэм-бертэм" (букв.: 'бесследно', т. е. кто исчез бесследно).
По сведениям М.Г. Атаманова, собранным в 1971 г., в праздник Ильин день проводили обряд Така вандон 'заклание барана'. При этом поминали стариков. Часть мясо делили между собой, часть продавали, часть использовали для совместной трапезы. Еще часть мяса (одиг макессэ 'одну ляжку') уносили в церковь. Священники принимали эту жертву [1, л. 53].
На Спасов день (19 августа по нов. ст.) проводили гостевание: ходили друг к другу в гости, угощались ягодами, варили много деревенского пива. В домах пели, плясали, шутили. С этого дня
начиналась жатва. Молодожены приходили к родителям невесты за "серпом", там их хорошо угощали. Также они веселились, пели и плясали под гармошку. В конце праздника отдавали "серп" для молодушки. По свидетельству Анастасии Ефимовны Аккузиной (1902 г. р.) из д. Мураши, в Спасов день молодежь веселилась, парни пили вино, но девушки вообще раньше не пили спиртного. Сама она ни одной рюмки не выпила до замужества [1, л. 77].
Отмечали удмурты праздник Покрова Пресвятой Богородицы (14 октября по нов. ст.). Как правило, в Покровскую субботу посещали кладбище для поминовения умерших родственников, а в сам Покров, в воскресенье ходили в церковь на службу.
Сочельник (Сочень). Перед Рождеством Христовым до 7 января (по нов. ст.) продолжался рождественский пост. Пост держали до вечерней зари. Последний день поста называется Сочельник, в этот день полагалось употреблять в пищу сочиво - сушеные хлебные зерна, размоченные водой. Удмурты в этот праздник с утра пекли сочни с анисом и другими пряностями. С 10 часов утра по домам начинали бегать ребятишки, плясать и просить: «Давай сочень, давай сочень!» Лица при этом они закрывали платками. По вечерам, чаще в чьей-то бане, молодежь собиралась на посиделки. Это были обычные посиделки, на которых девушки пряли, вязали, парни приходили с гармошкой (ермоль). Все старались приходить в лучшей одежде, девушки надевали бусы. Бусы в этот период играли особую роль: если парень хотел дружить с девушкой, он обрывал у нее нить бус [ПМА 1999, С.А. Батина, 1970 г. р.].
Рождество Христово - великий христианский праздник, считается вторым по значению праздником после Пасхи. Ему предшествовал сорокадневный рождественский пост. Седьмого января удмурты с утра пекли ватрушки с картошкой, затем шли на службу в церковь с. Круглово. После разрушения церкви в с. Круглово, пешком ходили в церковь г. Слободского. Вечером устраивали праздничный ужин: на столе появлялось мясо, молоко, выпечка.
Святки (диал. Имвожо, общеудм. Инвожо) приходились на время с 8 по 18 января по новому стилю. Имвожо в традиционном удмуртском календаре отмечали два раза: в период зимнего и летнего солнцестояния. Считалось, что это переходное опасное время. В христианской версии время зимнего солнцестояния соотносилось со святками. В эти дни по
деревне порознь ходили ряженые-имвожо, которые символизировали представителей «иного» мира. В каждый дом они заходили с гармошкой. Выполнять роль ряженных или рядиться (имвожояськыны 'рядиться') могли и дети, и взрослые. Войдя в дом, ряженые желали счастья и здоровья хозяевам, затем они плясали, пели частушки под гармошку. Чтобы никто их не мог узнать, при пении каждый старался изменить тембр своего голоса на писклявый или на бас, старательно заворачивал лицо белым холстом в несколько слоев, чтобы лицо невозможно было рассмотреть и чтобы не узнали, кто скрывается за этим ряженым. Позже для этих целей стали специально приобретать карнавальные маски. Непременным правилом было хорошо «войти в образ». Например, молодой мужчина мог нарядиться старой хромоногой старухой, эту роль он выполнял и в доме, и на улице. А если он забывался и выходил из роли, его поднимали на смех. Нарядившись беременной, человек мог даже имитировать роды в каком-либо доме. По воспоминаниям А.Е. Юшкетовой (1931 г. р.), однажды во время святок она носила с собой охапку дров, связанную между собой в определенном порядке. Она с силой кидала эту связку дров во время пляски, последние с грохотом тянулись за ней - это вызвало особый смех окружающих. Когда ряженые -имвожо угощали выпечкой (взрослых потчевали еще и водкой, брагой, а детей - сладостями), не следовало отказываться от угощений. Все гостинцы непременно надо было съесть в этом же доме. Оставшиеся припасы имвожо собирали в корзины, затем делили между собой. Затем они желали хозяевам всего хорошего и уходили. Когда имвожо не пускали в дом, а это случалось очень редко, они произносили недобрые пожелания таким домохозяевам, закрывали снаружи двери, могли развалить у хозяев поленницу.
В период имвожо 8 января молодушки приходили погостить к своим родителям на четыре дня. Молодые незамужние девушки 9 января посещали своих родных, гостевание длилось до трех дней. На все три вечера они брали с собой наряды. В эти дни с 10 часов утра до поздней ночи все девушки собирались в бане или в доме на посиделки, плясали и пели (круговую и «первую»). Такие посиделки могли посещать и ряженые-имвожо, иногда они приходили целыми группами. С 15 по 18 января по нов. ст. праздник имвожо «отправлялся» в отдаленные деревни.
14 января отмечали старый Новый год (Вуж Выль ар). При этом
женщинам по гостям ходить не разрешалось. Даже в случае крайней необходимости к соседям отправляли мужчину. Мужчины заходили к родственникам и соседям с раннего утра со словами: «Зеч ар, выль ар мед лыктоз! 'Хороший/ удачный год, новый год пусть придет!'». Их угощали
с с ___
водкой. В каждый дом мужчины могли приходить в продолжение всего дня, и всякий раз надо было их угощать.
Ночь на 14 января считалась злой, сердитой, опасной (лек уй). В эту ночь имвожо (в прошлом - души умерших предков) и нечистая сила пугает (портмаськыны 'являться', говорят о привидениях), поэтому долго сидеть по вечерам не полагалось. Накануне крещенья (19 января) совершали проводы имвожо. Для этого обходили все дворовый строения, стучали железным концом ухвата, приговаривая: «Анна, клит, Егор, пот» 'Анна, останься, Егор, выходи'. Ухватом чертили кресты [ПМА 1999, С.А. Батина, 1970 г. р.].
Обряды имвожояькем или имвожояськон проводили в период Рождества. Днем ряжеными ходили детишки, а вечерами взрослые. Молодушки одевались ряжеными, посещали домохозяев и соседних деревень. На третий день после Рождества девушки шли в гости к родственникам в соседние селения на посиделки. Такую девушку-гостью один из местных деревенских парней за косы приводил на игрище с пряслом и куделью. Девушки в этих местах берегли свою честь, распущенных в половом отношении девушек было немного. Существовала специальная мелодия Имвожо крезь. В этот день водили хороводы и пели, изображали процесс сеяния льна [1, л. 55, 82].
Отмечали праздник Толсур (букв.: 'зимнее пиво') 20 января по ст. ст. В этот период проводились свадьбы. В 1970-х гг. обряд Толсур проводили только в д. Омсино.
Крещение (Йо вылын сылон букв.: стояние на льду). Восемнадцатого января (по нов. ст.) - канун Крещения Господня назывался крещенским вечером. Как уже отмечено выше, в этот вечер удмурты провожали имвожо (в прошлом - души умерших предков, в поздней христианской традиции - нечисть, нечистые духи). Домой набирали воды, и до ее освящения воду из колодцев не брали. Девятнадцатого января из церкви приносили святую воду, которой освящали колодец, людей, скотину, дом, двор и т. д. После такого обряда воду можно было набирать и из колодцев. 19 января с утра жители деревень отправлялись в церковь на службу.
Раньше праздновали Петров день, Рождество, в 1970-х гг. -советские праздники Первое мая, Великий октябрь.
Погребальный обряд. Перед смертью около умершего ставят чашку с водой, после похорон воду эту сливают за пределами избы в углу, в котором размещены иконы [ПМА 1999, Е.Е. Марданова, 1921 г. р.]. Похороны (уатон) обряд предания земле умершего совершали следующим образом. После смерти умершего укладывали головой к иконам на скамью. Приглашали старых, ритуально "чистых" [не детородного возраста. - Н. Ш.] женщин обмывать и одевать покойника. За мытье их одаривали мылом или какой-либо новой одеждой покойного. Одежду для покойного обязательно покупали новую. Девушку одевают в покупное белое свадебное платье, а парней - в костюм. Как правило, для молодых покупают все новое. Если умерший был неженатым / незамужним и из богатой семьи, то на палец надевают золотое кольцо как приданое от родителей.
Покойного укладывали в гроб, который изготовляли из досок. В прежние времена гроб ничем не обивали, позже стали оклеивать его обоями, а с недавних пор - принято обшивать покупной тканью. Для этих целей молодым покупали ткань розового, красного цвета, а пожилым -темных тонов. В гроб клали подушку, с двух сторон вышитую крестом. В руки, сложенные крестом на груди, прикрепляли свечку, которую зажигали только при отпевании. Отпевали в церкви или заочно. В гроб обязательно клали смену белья (вочкон клам) и верхнее платье, посуду, веник, деньги (мелочь), шерсть, мыло, крест (свечку?). В настоящее время все вещи умершего складывают в могилу. Часто умершего снабжают монетой и сменой белья. В прежнее время в гроб складывали еще и еду, но теперь это уже не практикуют.
На похороны приходили родственники, близкие знакомые и все желающие попрощаться с новопреставленным. Чаще всего на прощание собирались все односельчане. Близкие прощались дома. Перед выносом тела молились со свечой в руке, обходили гроб, прикасались к ногам покойного, чтобы оставил о себе хорошую память. Выносили из дома после 12 час. дня. После выноса гроба в доме мыли пол. Пока мыли пол, гроб с усопшим должен находиться на улице, а дома должен обязательно кто-то остаться. По деревне гроб несли на плечах, за деревней его укладывали в сани и везли на лошадях, а в последние годы - на машинах.
До 1932 г. умерших хоронили на кладбище рядом с церковью в с. Круглово, там стояла часовня, в которой отпевали покойного. Хоронить разрешали в любой день, кроме понедельника и среды. Могилу копали с утра. Вместе с покойным несли на кладбище одежду, в которой он умер, посуду и туалетные принадлежности, которыми он пользовался при жизни. На кладбище читали молитву, прощались с покойным. Гроб забивали и опускали в могилу головой на запад к реке, ногами на восток. Все провожающие бросали в могилу несколько монет и горсть земли, закапывали могилу. Затем в могилу опускали его вещи. Оставшиеся после выноса покойника чашки, целые ложки, веник, которым подметали пол, укладывают не в гроб, а рядом в могилу. Либо весь такой инвентарь сжигали в определенном месте на кладбище. В прежние годы специальное место для выбрасывания вещей и инвентаря после похорон (шелеп куянни 'место для выбрасывания стружек, щепок') располагалось у дороги по пути на кладбище. Теперь место шелеп куянни устроено прямо на территории кладбища. Часть вещей ныне сжигают, а не просто выбрасывают [ПМА 1999, Е.Е. Марданова, 1921 г. р.].
Некрещеных детей, повесившихся, самоубийц и прочих неблагополучных покойников хоронили на старом заброшенном кладбище, их не разрешали хоронить около церкви на новом кладбище [ПМА 1999, П.Е. Люкина, 1916 г. р.].
Поминки начинались сразу на кладбище. Сначала всем давали пиво. Затем на могиле собирали "стол". Обязательно должна быть выпечка. Сначала наливали и накладывали куски еды на могилу, потом начинали поминать. Каждый из присутствующих должен был съесть хотя бы кусочек чего-либо съестного. В конце трапезы раскладывали выпечку на могилы других, ранее умерших родственников. В тот же день после похорон и проведения последующих поминок немного еды уносили на перекресток в сторону кладбища для того, чтобы не боятся покойника. Во время похорон около иконы ставили чашку, в которую складывали немного от каждого блюда, подливали часть употребляемых напитков. Затем все это, предназначенное для умершего, выносили на перекресток. Чтобы не бояться новопреставленного, рекомендовали также подержаться за ноги и голову покойного. Дома проводили поминки на 9-й, 40-й день, на годины, на которые приглашали родственников, соседей, друзей. Сначала все молились со свечой в руке, затем садились за стол. Вспоминали о
покойнике, говорили о нем только с лучшей стороны. Считается, что до 40 дня душа умершего обитает дома, а потом отправляется на небеса. Про душу (лул) говорят: "Куазьэ тубэ" (букв.: 'поднимается на небо') [ПМА 1999, А.Е. Финицких, 1930 г. р., 1930 г. р.].
В прежние годы поминать на кладбище ходили четыре раза в году: в Четвертой (или Великий Четверг) перед Пасхой, на Радуницу, в Ильин день, Покровскую субботу (перед праздником Покрова Пресвятой Богородицы). В наши дни принято посещать кладбище на второй день после похорон, некоторые люди приходят к могиле каждый день до 9 дня, некоторые - в день рождения покойного, а также в зависимости от того, если кто из умерших предков приснится. К примеру, если в жизни что не ладится, если все из рук валиться - человек думает, что надо сходить на кладбище [ПМА 1999, А.Е. Финицких, 1930 г. р., 1930 г. р.]. Умершего поминают и в церкви (пометка сёто от пометка < памятка + сётыны 'давать, подавать') [ПМА 1999, Е.Е. Марданова, 1921 г. р.].
По сведениям М.Г. Атаманова, после смерти умершего обмывали теплой водой: женщину — женщины, мужчину — мужчины. Затем одевали в национальную домотканую одежду и лапти. Так, раньше женщин хоронили в национальной одежде шортдэрем. Умершего укладывали в гроб, установленный под иконами. На дно постилали кудель, шерсть, березовый веник, немного щепок. Все это покрывали коленкоровой тканью. Подушку из коленкора набивали куделью (куж). Умершего также укрывали коленкором. В доме новопреставленного держали два-три дня.
Одежду, все вещи умершего бросали на место Шелеп киськанни или Шелеп куянни. В 1970-х гг. одежду и все ненужные вещи покойного связывали в кучу и зарывали у подножия в могиле. Покойника несли на руках до конца деревни, затем везли на телеге. Могилу рыли на глубину два метра. Хоронили головой на запад, ногами на восток. У подножия ставили крест. На дно гроба клали клок шерсти «серебро» [очевидно, в прежние времена складывали серебряную монету — Н. Ш.]. В прежние годы умершему жертвовали деньги, в 1970-е гг. тоже снабжали умершего деньгами, даже целые кошельки складывали в могилу. Одному умершему инвалиду даже костыли положили в гроб. Поминки справляли на 9-й, 20-й (три недели), 40-й (куать арня 'шесть недель', шестины), полгода, годовщину смерти, некоторые — три года (куинь ар). Общие поминки
проводили на Радуницу, Ильин день. По мнению Прокопия Васильевича Зянкина (1899 г. р.) из д. Верхнее Мочагино, раньше на поминках не пировали, а сейчас пируют, сейчас живут богато и делают то, что не положено, что не требуется [1, л. 51, 54, 60, 65].
У слободских удмуртов было общеудмуртское кладбище в лесочке между дд, Круглово и Светозарево. Вблизи кладбища в логу место, куда выбрасывали ненужные предметы после похорон. В 1971 г. на том месте валялись пустые бутылки, перевязанные свертки (очевидно, с пищей), березовые веники, различные тряпки, платки, фуфайки, горшки, стружки. Чуть в стороне - место костра, вокруг которого валялись когти, шерсть, частично обгорелый хвост черной овцы [2, л. 17].
Свадьба (сюан) - одно из самых значительных событий в жизни человека, поэтому свадебные обряды лучше всех сохранились до наших дней. Свадьба происходила в определенное время, преимущественно в три периода: летом после Петрова дня, осенью около праздника Покрова Пресвятой Богородицы и зимой в Толсур2. Женились обычно парни 18-24 лет по личному желанию, а не по принуждению, но невесту выбирали родители. Были случаи, когда богатые люди брали в жены девушку из бедняцкой семьи по причине задолженности этой семьи.
Перед проведением свадебных обрядов обязательно совершались моления. При этом обращались к традиционным семейно-родовым покровителям. «Помню, когда за невестой едешь, в момент, когда ее одевают, надо упоминать Дурга-Пубъя вожшуд, Чипья вожшуд, Имма вожшуд. За столом к жениху подводишь и говоришь эти слова» [ПМА 1999, А.Е. Финицких, 1930 г. р.]. «Когда выходили замуж, волосы собирали в хохол (удм. коколёк, т. е. в пучок), при этом упоминали Ужоговицу вожшуд, чтобы счастье было» [ПМА 1999, М.Я. Болтачева, 1923 г. р.]. Когда на молодушку (ичимень) надевали женский наряд шортдэрем, обязательно спрашивали: «Из какого ты вожшуда?» Присутствующие старушки за нее отвечали: «Чабья вожшудысь 'Из рода Чабья'».
Свадьба проходила в несколько этапов:
Подготовительная часть включала сватанье (куран), в процессе
2 По сведениям М.Г. Атаманова, свадьбы проводили в Петровки, Костянкин? (может быть, это осенью в период празднования Казанской иконы Божьей Матери или Покрова Пресвятой Богородицы. - Н. Ш.) и Толсур Атаманов 1971: 77-78].
которого жениху давали отказ или приходили к соглашению (тупан 'соглашение'). В случае согласия договаривались о свадьбе. В этот период родственников невесты одаривали подарками (кышет сётон звучит букв.: 'одаривание платком', однако на местном диалекте слово кышет означало отрез покупной ткани).
Главную часть свадьбы составлял обряд увоза невесты женихом и его гостями. Обрядовая поездка за невестой называлась Пожъян от рус. поезжане. В дальнейшем происходило гостевание в доме жениха Отчаськон (отчаськыны 'приглашать, созывать'), когда родственники со стороны невесты едут к жениху в гости. Там же собираются гости со стороны жениха. На следующий день после проведения обряда Отчаськон старики-родители жениха едут в гости в дом невесты. Там собираются гости с обеих сторон для продолжения празднества. Этот обряд называется Куиньмой (третий день). Окончательный этап свадьбы включает гуляния по домам близкой родни, если гости не уезжают сразу. В этом случае гуляют всю ночь и весь следующий день.
У невесты был специальный свадебный наряд, которую она носила три дня, после чего уже никогда не надевала [1, л. 57-58].
Новоселье (Выль корка пыронни, букв. вхождение в новый дом). При переезде в новый дом нужно было приготовить тесто и нести его в новый дом так, чтобы ни с кем при этом не встретится, ни с кем не разговаривать. Поэтому этот обряд проводили ночью. С собой в новый дом приглашали Хозяина дома (Корка кузё): для этого открывали дверь в подполье и приглашали его [ПМА 1999, А.Е. Финицких, 1930 г. р.]. На новоселье созывали гостей, которые приходили с подарками.
Рекрутские обряды. В д. Пески когда парня провожали в армию, проводили обряд Лекрут пыжон-посьтон 'угощение рекрута'. Парень шел в баню на игрище с девушками. Один из друзей рекрута закрывал дверь бани и пугал тем, что обмажет сажей девушек. Тогда в качестве откупа девушки обещались собрать угощение для рекрута. Они собирали продукты по всей деревне. Затем откупали для праздника дом у бедняка, в доме собиралось много молодежи, приходили молодые люди из соседних селений. Угощались, пили пиво (сур), пели, плясали, веселились. В д. Омсино тоже отмечали праздник проводов в армию. По деревне собирали муку, масло, варили тэтчась сур [букв. прыгающее пиво, очевидно, в значении веселящее пиво. — Н. Ш.]. Тоже собирались все в одном доме,
пели, плясали под гармошку. В 1970-е годы уже не проводили такой обряд [1, л. 55, 62].
В д. Пески когда долго не было дождей, проводили обряд вызывания дождя. Все собирались на окраине деревни, священник приносил иконы. Проводили молебен, священник освящал воду в бочке, этой водой окроплял всех участников при помощи веника. Затем каждый нес святую воду домой, кропил ею детишек, животных, колодец, другие хозяйственные объекты [1, л. 54].
Заключение. Приведенные материалы свидетельствуют, что в основе традиционных календарных обрядов слободских удмуртов лежал православный календарь. При этом сохранились старинные удмуртские названия прежних обрядов - Имвожо, Йо вылэ сылон, Толсур, Геры поттон, Бурдо жук и другие. Утеряны удмуртские наименования и обычаи проведения больших праздников, связанных со встречей весны, днями летнего солнцестояния, осеннего и весеннего равноденствия. Многие детали традиционных празднований утрачены и заменены православными традициями, предусматривающими обязательное посещение церковной службы. Календарные обряды во многом близки к обрядами русского населения. Причины этого состоят в быстром обрусении местных удмуртов в численно преобладающем инонациональном окружении и сильном влиянии православных норм и традиций. Однако элементы дохристианских верований и обычаев сохранились в семейных, преимущественно погребально-поминальных обрядах снабжения умерших едой, пищей, напитками в «ином» мире, обычаях «веселить» умерших и «выпроваживать» их из мира людей по завершении обряда. Архаичная удмуртская составляющая отмечается в традиции почитания семейно-родовых богов-покровителей, обращении с молитвами и жертвоприношениями к помощи традиционных богов в наиболее важные периоды календаря и в свадебных обрядах.
Список информантов
Батина Светлана Алексеевна, удм., 1970 г. р., род. в д. Светозарево, раб. учительницей.
Болтачева Мария Яковлевна, удм., 1923 г. р., род. в д. Нижнее Мочагино
Люкина Парасковья Ефимовна, удм., 1916 г. р., род. в д. Красногорье Марданова Екатерина Егоровна, удм., 1921 г. р., род. в д. Красногорье, 7 кл. обр.
Финицких Анна Егоровна, удм., 1930 г. р., род. в д. Круглово (удм. Чола), с 1988 г. прожив. в д. Светозарево, 4 кл. обр.
Источники и литература
1. Атаманов М.Г. Полевая тетрадь этнографической экспедиции института в Пермскую и Кировскую область. 1971. РФ НОА УИИЯЛ УрО РАН. Оп. 2-Н, д. 439. 100 л.
2. Атаманов М.Г. Дневник этнографической экспедиции института в Пермскую и Кировскую область. 1971. РФ НОА УИИЯЛ УрО РАН. Оп. 2-Н, д. 436. 81 л.
3. Шутова Н.И. Отчет об экспедиции в Слободской район Кировской области и окрестности г. Кирова за 1999 г. РФ НОА УИИЯЛ РАН. Оп. 2-Н, д. 1160, 12 л.
