CC BY
13
А. А. Лихолетов, кандидат юридических наук, доцент
КРУПНЫЙ УЩЕРБ В ПРЕСТУПЛЕНИЯХ В СФЕРЕ ОСУЩЕСТВЛЕНИЯ СПЕЦИАЛЬНЫХ ВИДОВ
ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ: ПРОБЛЕМЫ ТОЛКОВАНИЯ И ПРАВОПРИМЕНЕНИЯ
MAJOR DAMAGE IN CRIMES IN THE SPHERE OF SPECIAL BUSINESS ACTIVITIES:
PROBLEMS OF INTERPRETATION AND LAW ENFORCEMENT
Несовершенство законодательной техники при конструировании уголовно-правовых норм главы 22 УК РФ довольно часто критиковалось научным сообществом. В частности, вызывает определенные дискуссии установление признака «крупный ущерб гражданам, организациям или государству», выступающего в качестве общественно опасного последствия в объективной стороне преступлений, предусмотренных ст. 171 и ст. 172 УК РФ. В статье на основе анализа судебных решений и позиций теоретиков уголовного права предпринята попытка изучения содержания крупного ущерба в составах незаконного предпринимательства и незаконной банковской деятельности, а также поставлен вопрос о целесообразности использования законодателем указанного признака в диспозициях отдельных преступлений в сфере осуществления специальных видов предпринимательской деятельности.
The imperfection of the legislative technique in the construction of the criminal law norms of Chapter 22 of the Criminal Code of the Russian Federation was often criticized by the scientific community. In particular, the establishment of the sign "large damage to citizens, organizations or the state", which acts as a socially dangerous consequence in the objective side of crimes under Art. 171 and Art. 172 of the Criminal Code of the Russian Federation. In the article, based on the analysis of court decisions and the positions of criminal law theorists, an attempt was made to study the content of major damage in the composition of illegal entrepreneurship and illegal banking activities, and the question was raised about the advisability of the legislator to use this feature in the dispositions of certain crimes in the field of special types of entrepreneurial activity.
Законодателем в основных составах преступлений в сфере осуществления специальных видов предпринимательской деятельности [1. — С. 83] в качестве последствия, имеющего криминообразу-ющее значение, выделено «причинение крупного ущерба гражданам, организациям, государству» (ч. 1 ст. 171 и ч. 1 ст. 172 УК РФ), установление которого вызывает определенные сложности.
Анализ судебных решений, размещенных в свободном доступе в сети Интернет (всего сплошным методом изучено 1 681 судебное решение по ст. 171 УК РФ, размещенное на сайте «СудАкт». — Прим. авт.), позволил прийти к выводу о том, что уголовные дела о незаконном предпринимательстве по признаку причинения крупного ущерба возбуждаются по факту незаконной добычи песоч-но-гравийной смеси [2], нефрита [3] и других полезных ископаемых [4] лицами без регистрации и (или) без полученной лицензии.
Приговором Красноармейского районного суда Краснодарского края Д. признан виновным
в осуществлении предпринимательской деятельности без регистрации и без лицензии по добыче полезного ископаемого — песка. Так, осужденный заключил с С. договор аренды судна, нанял экипаж для работы на земснаряде и в границах земельного участка с кадастровым номером № ХХХ добывал песок. Всего за время осуществления незаконной деятельности Д. добыл 29655,95 куб. м песка, который был продан третьим лицам, не осведомлённым о его нелегальном происхождении, чем причинил ущерб государству на сумму 5 406 279 рублей 68 копеек [5].
Применительно к подобным случаям квалификации незаконного изъятия природных ресурсов в науке уголовного права не сложилось единого мнения.
Так, В. С. Комиссаров утверждает, что подобные ситуации не могут рассматриваться в качестве незаконного предпринимательства, поскольку, несмотря на то, что деятельность по недропользованию требует обязательного лицен-
зирования, признать ее предпринимательской в принципе нельзя [6. — C. 21—24]. Безусловно, действующее законодательство предусматривает различные виды пользования недрами, например, сбор минералогических, палеонтологических и других геологических коллекционных материалов или образование особо охраняемых геологических объектов, имеющих научное, культурное, эстетическое, санитарно-оздоровительное и иное значение (научные и учебные полигоны, геологические заповедники, заказники, памятники природы, пещеры и другие подземные полости) [7], которые, конечно же, не направлены на систематическое получение прибыли. Вместе с тем анализ положений Закона РФ от 21.02.1992 № 2395-1 «О недрах» (далее — Закон № 2395-1) [7] не позволяет разделить позицию ученого по следующим причинам. Во-первых, согласно ст. 9 названного закона «пользователями недр могут быть субъекты предпринимательской деятельности», во-вторых, в ст. 22 указано, что пользователь недр имеет право «использовать предоставленный ему участок недр для любой формы предпринимательской или иной деятельности, соответствующей цели, обозначенной в лицензии» [7]. Таким образом, нормативные предписания свидетельствуют о том, что исключать все формы недропользования из видов предпринимательства неоправданно.
Другим аргументом contra со стороны профессора В. С. Комиссарова выступает тезис о том, что добыча является лишь начальной стадией превращения природного ресурса в товар, не приводит к образованию какой-либо прибыли и находится за пределами деятельности, непосредственно направленной на ее получение [6. — C. 21— 24]. С подобной позицией также сложно согласиться, поскольку абсолютное большинство видов предпринимательской деятельности представляет собой многоэтапный процесс, который в результате совершения комплекса последовательных и согласованных (в идеале) действий и приводит к запланированному итогу — получению прибыли.
Так, предпринимательская деятельность по производству сельскохозяйственной продукции в конечном счете направлена на получение дохода от реализации результатов труда как единственной цели и, в реалиях рыночной экономики и конкуренции, условия существования юридического лица или индивидуального предпринимателя. Вместе с тем для извлечения прибыли производителю необходимо совершить ряд действий, без которых ее получение невозможно. Так, для создания такой продукции, при условии наличия основных средств в виде земельных угодий, производственных помещений, техники и др., необходимо произвести целую цепочку
действий, начиная от сева, внесения удобрений, культивации, мер по борьбе с вредителями посевов и заканчивая уборкой урожая. Безусловно, каждое отдельно взятое действие (сев или уборка урожая) не образует прибыль, но выступает в качестве необходимого условия (предпосылки) для ее получения. Рассматривать комплекс взаимосвязанных и взаимообусловленных действий, образующих производственный процесс, в отрыве друг от друга нелогично, поскольку именно их совокупность приводит к возможности достижения цели предпринимательской деятельности.
В. Н. Винокуров, П. В. Тепляшин, разделяя позицию В. С. Комиссарова, дополняют, что в подобных случаях лицо получает прибыль не от добычи песчано-гравийной смеси, а от ее продажи, для чего лицензия не требуется [8. — С. 22]. В данном случае можно привести аналогичный контраргумент: в тех случаях, когда предпринимательская деятельность представляет собой производственный процесс, состоящий из ряда самостоятельных, но при этом взаимосвязанных действий, получение дохода на отдельно взятом этапе этого процесса в принципе невозможно. И понятно, что лицензированию подлежит не обязательно именно тот этап, который связан с получением прибыли. Так, например, Федеральный закон от 04.05.2011 № 99-ФЗ «О лицензировании отдельных видов деятельности» (далее — ФЗ № 99) обязывает осуществлять деятельность по содержанию и использованию животных в зоопарках, зоосадах, цирках, зоотеатрах, дельфинариях, океанариумах на основании полученной лицензии [9]. Понятно, что само по себе содержание животных не может привести к формированию дохода у их владельцев, поскольку он образуется от демонстрации этих животных и посещения мест их содержания неопределенным кругом лиц за установленную плату, что не требует какого-либо разрешительного документа.
Н. В. Данилова, В. В. Петров, исключая возможность квалификации по ст. 171 УК РФ в анализируемом случае, указывают, что лицензия на пользование недрами не предоставляет ее владельцу право на осуществление предпринимательской деятельности в сфере недропользования, поскольку неравнозначна по содержанию с разрешительным документом на занятие определенным видом предпринимательства, выдаваемым в порядке, предусмотренном ФЗ № 99 [10. — С. 47]. Однако, как было указано выше, положения ст. 22 Закона № 2395-1 не позволяют согласиться с такой аргументацией, поскольку пользователь недр имеет право «использовать предоставленный ему участок недр для любой формы предпринимательской или иной деятельности, соответствующей цели, обозначенной в лицензии» [7].
Таким образом, представленные точки зрения ученых представляются неубедительными. Сама по себе деятельность по добыче полезных ископаемых с последующей их реализацией имеет все признаки предпринимательской.
На практике встречаются факты осуждения лиц, занимавшихся незаконной добычей природных ресурсов, по ст. 158 УК РФ. Так, в мае 2019 года М. с целью хищения песчано-гравий-ной смеси дал указание работникам ООО «Автопарк», директором которого он являлся, добывать указанные полезные ископаемые на территории Устюженского муниципального района Вологодской области в целях последующей их реализации, не уведомляя указанных лиц о противоправности своих действий. В результате своих умышленных действий М. тайно похитил песчано-гравийную смесь общим объемом 1284,8 куб. м, стоимостью 419 247 рублей 26 копеек, чем причинил Департаменту природных ресурсов и охраны окружающей среды Вологодской области материальный ущерб в крупном размере [11].
Следует отметить, что подобный подход правоприменителя не разделяется в научном сообществе.
Так, И. В. Попов, отрицая возможность квалификации деяний, связанных с незарегистрированной или безлицензионной добычей полезных ископаемых, как хищений, в обоснование своей позиций приводит следующие доводы [12. — С. 206]:
1) полезные ископаемые становятся объектом права собственности в момент их добычи из недр, но не ранее. Тем не менее положения ст. 1.2 Закона № 2395-1 четко указывают на то обстоятельство, что недра в границах территории нашей страны, включая подземное пространство и содержащиеся в недрах полезные ископаемые, энергетические и иные ресурсы, являются государственной собственностью. Таким образом, данное право юридически закреплено за государством;
2) понятие об имуществе как объекте гражданских прав возникает только с момента возникновения господства человека над вещью. Данный тезис наводит на мысль о том, что автор ассоциирует наличие признаков предмета хищения только в случае принадлежности его человеку. В связи с этим возникает вопрос о корреляции такого подхода с положениями ст. 42 УПК РФ, в соответствии с которой потерпевшим от преступления (в том числе и хищения) может признаваться юридическое лицо, которому причинен вред имуществу;
3) учитывая, что одним из признаков имущества, как предмета хищения является вложенный в него труд, до момента добычи полезных ископаемых такое деяние не может квалифицироваться как посягательство на чужое имущество. С данной точкой зрения, в целом, можно согласиться, но при этом необходимо отметить, что
экономический признак предмета хищения заключается не просто во вложении в него труда, а в том, что результатом этого труда должно быть создание имущества.
И. А. Тарханов подчеркивает, что «объекты, которые не созданы трудом человека, не обладают стоимостью и ее обычным денежным выражением — ценой, не могут быть предметом хищения» [13. — С. 205]. Аналогичной точки зрения придерживается П. Г. Пономарев, указывающий, что предметом хищения выступают «вещи и иные предметы материального мира, в создание которых вложен труд человека и которые обладают объективной материальной или духовной ценностью, а также деньги и ценные бумаги, служащие эквивалентом овеществленного человеческого труда» [14. — С. 190].
А. М. Багмет и А. Л. Иванов в целом допускают возможность правовой оценки рассматриваемой ситуации как хищения, но, основываясь на толковании понятия «недропользование», включающего в себя не только добычу полезных ископаемых, но и действия по их отысканию и последующему исследованию, приходят к выводу, что таковые могут выступать предметом хищения только после осуществления комплекса мероприятий по разведке, определению объема залежей и учету конкретных участков недр в качестве объекта недропользования [15. — С. 17].
Н. И. Кузнецова, соглашаясь с такой позицией, резюмирует, что хищение природных ресурсов будет наличествовать, когда ему предшествовало проведение ряда действий по разведке, определению объема залежей полезных ископаемых и т. п., что, по мнению ученого, и есть объективное проявление овеществления человеческого труда, составляющего экономический признак имущества, выступающего предметом преступления против собственности [16. — С. 21].
Мероприятия по разведке, определению объема залежей и учету конкретных участков недр в качестве объекта недропользования и др., безусловно, содержат в себе трудозатраты людей, но при этом эти действия вряд ли приведут к созданию природных ресурсов и повлекут наделение их экономическим признаком предмета хищения.
Таким образом, действия по добыче полезных ископаемых, совершаемые лицом без регистрации или без лицензии, не могут быть признаны хищением ввиду отсутствия необходимых признаков предмета преступления. Исключением, исходя из сложившегося в доктрине уголовного права подхода к определению имущества, будут являться случаи совершенного с корыстной целью противоправного безвозмездного изъятия и обращения в свою пользу виновным ранее добытых другими лицами полезных ископаемых (в том числе и при
отсутствии на то законных оснований). Полезные ископаемые, будучи извлеченными из среды залегания, обособляются от нее и приобретают свойства товара [10. — С. 50]. В данном случае извлечение ресурсов из недр и их обособление, по сути, представляют собой их создание.
В науке неоднократно высказывалось мнение о том, что рассматриваемые правонарушения необходимо оценивать по ст. 255 УК РФ [17. — С. 51— 53; 18. — С. 55—63]. Так, И. В. Попов на основе грамматического толкования признаков объективной стороны ст. 255 УК РФ, с учетом положений Закона № 2395-1, приходит к выводу о том, что «под нарушением правил использования недр следует понимать несоблюдение правил добычи полезных ископаемых», к которому автор относит и безлицензионную добычу таких природных ресурсов [19. — С. 31—34]. Данную точку зрения в полной мере, но, к сожалению, без дополнительной аргументации поддерживают В. Н. Винокуров, П. В. Тепляшин [8. — С. 22].
Подобный подход заслуживает внимания, однако не учитывает содержания субъективной стороны преступления. Изучение уголовных дел позволило прийти к выводу, что в абсолютном большинстве случаев виновный при безлицензионном изъятии полезных ископаемых руководствовался стремлением извлечь доход от дальнейшей реализации добытых ресурсов. Совершая подобное деяние, виновный стремится к получению незаконной материальной выгоды, факт причинения ущерба экологии, при этом, находится за рамками его целеполагания, обусловленного корыстной мотивацией. Таким образом, умысел в подобных ситуациях в первую очередь направлен на систематическое извлечение прибыли, составляющей цель предпринимательской деятельности.
Как справедливо отмечает А. А. Дегтерёв, квалификация подобных деяний по ст. 255 УК РФ не способна адекватно выразить общественную опасность противоправной деятельности, поскольку в таких ситуациях нарушение правил охраны и использования недр причиняет не только значительный ущерб экологии, но и экономический ущерб государству как собственнику земли и её недр в «астрономических масштабах» [20. — С. 125].
Е. А. Шарафутдинов, обращая внимание на невозможность объективной оценки причиняемого ущерба государству в результате совершения анализируемых деяний исключительно с позиции вреда экологии, указывает, что при таком подходе за пределами уголовно-правовой охраны фактически остаются наиболее важные общественные отношения, что приводит к формированию эффекта «безнаказанности за совершение очевидно общественно опасных деяний,
опасность которых для отечественной ресурсодобывающей экономики наиболее значима в настоящее время» [21. — С. 43]. При этом автором отмечается, что средств ст. 171 УК РФ явно недостаточно для охраны отношений недропользования от общественно опасных посягательств, поскольку причинение вреда при разработке участка недр без получения разрешительного документа не охватывает причинение вреда земельным ресурсам [21. — С. 43].
Представляется, что в случае незаконной добычи полезных ископаемых возможна квалификация по совокупности преступлений, предусмотренных ст. 171 и ст. 255 УК РФ.
Постановка вопроса о наличии признаков конкуренции уголовно-правовых норм в подобной ситуации видится нецелесообразной, поскольку составы ст. 171 и ст. 255 УК РФ являются самостоятельными, имеющими различные объективные и субъективные признаки и не соотносятся между собой по признакам видового объекта. Если рассматривать наличие конкуренции анализируемых норм по объекту преступления, то следует руководствоваться правилом, в соответствии с которым должна применяться именно та уголовно-правовая норма, которая в большем объеме включает в себя признаки объекта данного уголовно наказуемого деяния [22. — С. 59]. Незаконное предпринимательство не может обеспечить и не обеспечивает охрану общественных отношений в сфере экологии. Таким образом, с учетом факта причинения вреда двум разным объектам следует прийти к выводу о наличии совокупности преступлений в рассматриваемых ситуациях.
Подобный подход получил распространение и в правоприменительной практике.
Так, приговором Сакского районного суда Республики Крым Д. признан виновным в совершении преступлений, предусмотренных п. «б» ч. 2 ст. 171, ч. 1 ст. 201, ст. 255 УК РФ. Судом установлено, что виновный, осуществляя предпринимательскую деятельность без лицензии, самовольно осуществил добычу полезного ископаемого — пильного известняка, расположенного за пределами лицензионной площади участка месторождения «Барановское-1», причинив своими действиями крупный ущерб государству на общую сумму 21 024 130, 22 рубля, а также получив доход в особо крупном размере на сумму 21 028 344,42 рубля [23].
Вместе с тем И. В. Попов, исключая признаки совокупности ст. 171 и ст. 255 УК РФ, указывает, что объективная сторона нарушения правил недропользования включает в себя такой признак, как отсутствие лицензии [12. — С. 208]. В подтверждение своего довода автор ссылается на разъяснения Пленума Верховного Суда России, согласно кото-
рым, если лицо с целью получения прибыли занимается запрещенной законом деятельностью, ответственность за которую предусмотрена иными статьями УК РФ, содеянное дополнительной квалификации по ст. 171 УК РФ не требует [24].
С представленной аргументацией согласиться сложно, поскольку в ст. 255 УК РФ установлена ответственность не за осуществление деятельности, а за нарушение правил осуществления этой деятельности, что не позволяет применить рекомендации высшей судебной инстанции к рассматриваемым случаям.
Таким образом, при установлении факта причинения крупного ущерба гражданам, организациями или государству или извлечения дохода в крупном размере квалификация должна осуществляться по совокупности преступлений, предусмотренных ст. 171 и ст. 255 УК РФ. В случае недостижения суммы причиненного ущерба или извлеченного дохода 2 250 000 рублей при доказанности соответствующей направленности умысла, возможна квалификация по ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 171 УК РФ.
Вызывает интерес приговор Ворошиловского районного суда г. Ростова-на-Дону по п. «а» ч. 2 ст. 171 УК РФ в отношении А., который в период с 2009 года по ноябрь 2013 года в составе организованной группы осуществлял деятельность по приему бытовых отходов и строительного мусора на территории Ворошиловского района г. Ростова-на-Дону, в результате чего государству в лице муниципального казённого учреждения «Управление благоустройства Ворошиловского района» г. Ростова-на-Дону причинен крупный ущерб, составляющий 3 045 542 рубля 34 копейки, выразившийся в затратах, необходимых для ликвидации свалочного очага на данном участке [25].
В приведенном примере крупный ущерб государству представляет собой издержки, необходимые для устранения последствий, наступивших в результате незаконного предпринимательства. В подобных условиях квалификация по ст. 171 УК РФ обоснованна. Однако опять возникает вопрос о наличии в действиях виновного признаков экологического преступления, предусмотренного, например, ст. 254 УК РФ.
Изучение материалов судебной практики по делам о незаконной банковской деятельности также позволяет прийти к выводу о том, что признак «причинение крупного ущерба» вменятся в единичных случаях (всего изучено 322 судебных решения по ст. 172 УК РФ, находящихся в свободном доступе на сайте «СудАкт». — Прим. авт.).
В некоторых ситуациях в судебных решениях крупный ущерб в качестве составообразую-щего признака преступления, предусмотренного ст. 172 УК РФ, не вменялся, но в тексте судебно-
го решения, тем не менее, находил свое отражение. Например, такое последствие в одном из приговоров представлено в виде не поступивших в бюджет НДС в полном объеме, вовлеченных в бесконтрольное, не несущее фискальной нагрузки, денежное обращение теневой экономики [26].
Представляет интерес приговор Кировского районного суда г. Саратова, в котором указано, что Л., объединившись в организованную преступную группу, получил от незаконной банковской деятельности «денежные средства в сумме 73 915 714 руб. 31 коп., причинив бюджетной системе Российской Федерации материальный ущерб в особо крупном размере» [27]. Мало того, что в тексте процессуального акта происходит фактическое отождествление двух разных по своему содержанию признаков объективной стороны незаконной банковской деятельности, так правоприменителем еще и вводится ранее не существовавший в ст. 172 УК РФ «ущерб в особо крупном размере». Подобное установление признаков состава преступления вызывает определенные вопросы.
Следует отметить, что среди ученых на протяжении довольно длительного времени существует мнение о необходимости исключения признака причинения крупного ущерба из числа составооб-разующих в ряде преступлений главы 22, в том числе и незаконном предпринимательстве [28. — С. 7; 29. — С. 357].
Обосновывается такая надобность, в частности, отсутствием причинной связи (необходимой, объективно обусловленной и закономерно влекущей наступление последствий) между осуществлением незарегистрированной или нелицензированной предпринимательской деятельности и причинением крупного ущерба. Н. А. Лопашенко указывает, что в случаях со статьями 171 и 172 УК РФ «отнесение связи между общественным деянием и наступившими последствиями к причинной вызывает возражения» [30. — С. 148].
Следующим основанием для отказа от данного конструктивного признака можно признать отсутствие единообразного подхода к определению его содержания среди ученых при одновременном игнорировании высшей судебной инстанцией нашей страны необходимости формулирования четкой позиции по данному вопросу. Последнее обстоятельство, по мнению О. А. Авдеевой, обусловлено как раз невозможностью установления причинной связи между деянием, описанным в диспозиции ст. 171 УК РФ, и наступившими последствиями в виде причинения крупного ущерба [31. — С. 179].
Не вдаваясь в подробности существующих на данный момент теоретических подходов к определению качественного содержания признака ущерба, следует еще раз акцентировать вни-
мание на том, что объективно сложившаяся действительность позволяет констатировать тот факт, что на практике причинение ущерба в результате совершения некоторых преступлений в сфере осуществления специальных видов предпринимательской деятельности вменяется и доказывается в единичных случаях.
Представляется, что с мнением ученых о целесообразности исключения признака «крупный ущерб», использующегося законодателем в качестве конструктивного в составах ст. 171 и ст. 172 УК РФ, все-таки согласиться сложно. Несмотря на единичные факты возбуждения уголовных дел по признакам причинения крупного ущерба в результате незаконных предпринимательства или банковской деятельности, а также имеющихся в науке дискуссионных позиций относительно содержания рассматриваемого последствия, его изъятие из диспозиций вряд ли необходимо.
Ю. В. Трунцевский, И. В. Осипов справедливо отмечают, что отказ от признаков ущерба (дохода, размера) при конструировании составов преступлений в сфере экономической деятельности неизбежно приведет либо к необоснованной криминализации экономических правонарушений, либо к неоправданной их декриминализации, поскольку для указанных уголовно наказуемых деяний специфично «причинение вреда, выражением которого является стоимостное значение последствий и масштабов преступной деятельности» [32. — С. 126, 127].
На практике вполне вероятны случаи фактического причинения ущерба гражданам, организациями или государству при отсутствии признака извлечения дохода в крупном размере. Например, такая ситуация возможна при той же незаконной добыче полезных ископаемых, при условии неполучения виновным прибыли от изъятых природных ресурсов в результате планируемой в последующем их реализации. Квалификация подобных ситуаций как покушения на незаконное предпринимательство по признаку извлечения дохода в крупном размере не будет соответствовать объективной общественной опасности содеянного и, как следствие, назначению справедливого наказания. Кроме того, в большинстве своем такие ситуации практически недоказуемы, поскольку правоприменителю довольно таки сложно установить направленность умысла на извлечение дохода именно на сумму, превышающую 2 250 000 рублей.
Таким образом, наличие признаков «извлечение дохода в крупном размере» и «причинение крупного ущерба» в отдельных преступлениях в сфере осуществления специальных видов предпринимательской деятельности вполне обоснованно, поскольку объем извлеченного (а тем более планируемого) дохода в случае занятия нелегальной деятельностью на практике установить зачастую проблематично, что обусловлено ведением черной бухгалтерии, невозможностью проведения встречных проверок и установления контрагентов и т. п.
ЛИТЕРАТУРА
1. Лихолетов А. А. Понятие и виды преступлений в сфере специальных видов предпринимательства // Вестник Волгоградской академии МВД России. — 2018. — № 1. — С. 81—87.
2. Постановление Московского районного суда г. Нижнего Новгорода от 22.05.2019 по делу № 1-135/2019. — URL: https://sudact.ru (дата обращения: 23.09.2022).
3. Апелляционное постановление Верховного суда Республики Бурятия от 12.11.2019 по делу № 1-77/2018. — URL: https://sudact.ru (дата обращения: 23.09.2022).
4. Приговор Советского районного суда г. Улан-Удэ от 18.09.2019 по делу № 1-730/2018. — URL: https://sudact.ru (дата обращения: 23.09.2022).
5. Приговор Красноармейского районного суда Краснодарского края от 15.07.2019 по делу № 1-182/2019. — URL: https://sudact.ru (дата обращения: 23.09.2022).
6. Комиссаров В. Не всякая лицензируемая деятельность — предпринимательская // Закон. — 2005. — № 11. — С. 21—24.
7. О недрах : закон РФ от 21.02.1992 № 2395-1 // СПС «КонсультантПлюс».
8. Винокуров В. Н., Тепляшин П. В. Проблемы квалификации незаконной добычи песчано-гравийной смеси // Вестник Сибирского юридического института МВД России. — 2017. — № 1 (26). — С. 19—24.
9. О лицензировании отдельных видов деятельности : федер. закон от 04.05.2011 № 99-ФЗ // СПС «КонсультантПлюс».
10. Данилова Н. В., Петров В. В. Уголовно-правовая квалификация самовольной добычи полезных ископаемых: проблемы теории и практики // Юридическая наука и правоохранительная практика. — 2018. — № 4 (46). — С. 46—51.
11. Приговор Устюженского районного суда Вологодской области от 15.05.2020 по делу № 1-19/2020. — URL: https://sudact.ru (дата обращения: 25.09.2022).
12. Попов И. В. Проблемы разграничения преступлений в сфере экономики и преступлений против природной среды // Вестник Омского университета. Серия: Право. — 2014. — № 1 (38). — С. 205—212.
13. Уголовное право России. Особенная часть : учебник / под ред. Ф. Р. Сундурова, М. В. Талан. — М. : Статут, 2012. — 943 с.
14. Уголовное право. Особенная часть : учебник. Издание второе, испр. и доп. / под ред. Л. В. Иногамовой-Хегай, А. И. Рарога, А. И. Чучае-ва. — М. : КОНТРАКТ : ИНФРА-М, 2008. — 800 с.
15. Багмет А. М., Иванов А. Л. Спорные вопросы квалификации незаконной добычи полезных ископаемых и их разрешение в судебной практике // Российский судья. — 2014. — № 7. — С. 15—19.
16. Кузнецова Н. И. Незаконная добыча полезных ископаемых: проблемы квалификации // Вестник Калининградского филиала Санкт-Петербургского университета МВД России. — 2015. — № 1 (39). — С. 19—22.
17. Лопашенко Н. А. Ответственность за нарушение правил охраны и использования недр // Российская юстиция. — 2002. — № 4. С. 51—53.
18. Жевлаков Э. Н. О разграничении экономических и экологических преступлений: теория, законодательство, практика // Уголовное право.
— 2017. — № 2. — С. 55—63.
19. Попов И. В. Безлицензионная (самовольная) добыча полезных ископаемых как нарушение правил охраны и использования недр (ст. 255 УК РФ) // Уголовное право. — 2012. — № 4. — С. 31—34.
20. Дегтерёв А. А. Экономическая сущность незаконной добычи природных ресурсов и проблемы уголовно-правовой охраны собственности // Гуманитарные исследования. — 2016. — № 3 (59).
— С. 123—131.
21. Шарафутдинов Е. А. Недропользование как объект уголовно-правовой охраны : дис. ... канд. юрид. наук. — М., 2017. — 243 с.
22. Савельева В. С. Основы квалификации преступлений : учебное пособие. — 2-е изд., пе-рераб. и доп. — М. : Проспект, 2016. — 80 с.
23. Приговор Сакского районного суда Республики Крым от 12.05.2015 по делу № 1-144/2015.
— ШЪ: https://sudact.ru (дата обращения: 25.09.2022).
24. О судебной практике по делам о незаконном предпринимательстве и легализации (отмывании) денежных средств или иного имущества, приобретенных преступным путём : постановление Пленума Верховного Суда РФ от 18.11.2004 № 23 // СПС «КонсультантПлюс».
25. Приговор Ворошиловского районного суда г. Ростова-на-Дону от 14.02.2019 по делу № 1-144/2019. — URL: https://sudact.ru (дата обращения: 23.09.2022).
26. Приговор Привокзального районного суда г. Тулы от 14.03.2017 по делу № 1-123/2016. — URL: https://sudact.ru (дата обращения: 27.04.2022).
27. Приговор Кировского районного суда г. Саратова от 19.02.2020 по делу № 1-95/2020. — URL: https://sudact.ru (дата обращения: 27.04.2022).
28. Плотников С. А. Уголовная ответственность за незаконное предпринимательство : ав-тореф. ... канд. юрид. наук. — М., 2003. — 219 с.
29. Жилкин М. Г. Дифференциация уголовной ответственности за преступления в сфере предпринимательской деятельности: проблемы теории и практики : дис. ... д-ра юрид. наук. — М., 2019. — 402 с.
30. Лопашенко Н. А. Преступления в сфере экономической деятельности (глава 22 УК РФ) : монография : в 2 ч. Ч. 1. — М. : Юрлитинформ, 2022. — 568 с.
31. Авдеева О. А. Незаконное предпринимательство: квалификация ущерба // Вестник ЧитГУ. — 2009. — № 1 (52). — С. 177—180.
32. Трунцевский Ю. В., Осипов И. В. Законодательное закрепление количественных параметров стоимостных критериев преступлений в сфере экономической деятельности: закономерности и методика подсчета // Право. Журнал Высшей школы экономики. — 2018. — № 3. — C. 122—148.
REFERENCES
1. Liholetov A. A. Ponyatie i vidy prestuplenij v sfere special'nyh vidov predprinimatel'stva // Vestnik Volgogradskoj akademii MVD Rossii. — 2018. — № 1. — S. 81—87.
2. Postanovlenie Moskovskogo rajonnogo suda g. Nizhnego Novgoroda ot 22.05.2019 po delu № 1-135/2019. — URL: https://sudact.ru (data obra-shcheniya: 23.09.2022).
3. Apellyacionnoe postanovlenie Verhovnogo suda Respubliki Buryatiya ot 12.11.2019 po delu № 1-77/2018. — URL: https://sudact.ru (data obra-shcheniya: 23.09.2022).
4. Prigovor Sovetskogo rajonnogo suda g. Ulan-Ude ot 18.09.2019 po delu № 1-730/2018. — URL: https://sudact.ru (data obrashcheniya: 23.09.2022).
5. Prigovor Krasnoarmejskogo rajonnogo suda Krasnodarskogo kraya ot 15.07.2019 po delu № 1-182/2019. — URL: https://sudact.ru (data obra-shcheniya: 23.09.2022).
6. Komissarov V. Ne vsyakaya licenziruemaya deyatel'nost' — predprinimatel'skaya // Zakon. — 2005. — № 11. — S. 21—24.
7. O nedrah : zakon RF ot 21.02.1992 № 2395-1 // SPS «Konsul'tantPlyus».
8. Vinokurov V. N., Teplyashin P. V. Problemy kvalifikacii nezakonnoj dobychi peschano-gravij-noj smesi // Vestnik Sibirskogo yuridicheskogo instituta MVD Rossii. — 2017. — № 1 (26). — S. 19—24.
9. O licenzirovanii otdel'nyh vidov deyatel'nosti : feder. zakon ot 04.05.2011 № 99-FZ // SPS «Kon-sul'tantPlyus».
10. Danilova N. V., Petrov V. V. Ugolovno-pravovaya kvalifikaciya samovol'noj dobychi poleznyh iskopaemyh: problemy teorii i praktiki // YUridi-cheskaya nauka i pravoohranitel'naya praktika. — 2018. — № 4 (46). — S. 46—51.
11. Prigovor Ustyuzhenskogo rajonnogo suda Volo-godskoj oblasti ot 15.05.2020 po delu № 1-19/2020. — URL: https://sudact.ru (data obrashcheniya: 25.09.2022).
12. Popov I. V. Problemy razgranicheniya pre-stuplenij v sfere ekonomiki i prestuplenij protiv pri-rodnoj sredy // Vestnik Omskogo universiteta. Seriya: Pravo. — 2014. — № 1 (38). — S. 205—212.
13. Ugolovnoe pravo Rossii. Osobennaya chast' : uchebnik / pod red. F. R. Sundurova, M. V. Talan. — M. : Statut, 2012. — 943 c.
14. Ugolovnoe pravo. Osobennaya chast' : uchebnik. Izdanie vtoroe, ispr. i dop. / pod red. L. V. Inoga-movoj-Hegaj, A. I. Raroga, A. I. CHuchaeva. — M. : KONTRAKT : INFRA-M, 2008. — 800 s.
15. Bagmet A. M., Ivanov A. L. Spornye vo-prosy kvalifikacii nezakonnoj dobychi poleznyh iskopaemyh i ih razreshenie v sudebnoj praktike // Rossijskij sud'ya. — 2014. — № 7. — S. 15—19.
16. Kuznecova N. I. Nezakonnaya dobycha poleznyh iskopaemyh: problemy kvalifikacii // Vestnik Kaliningradskogo filiala Sankt-Peterburgskogo universiteta MVD Rossii. — 2015. — № 1 (39). — S. 19—22.
17. Lopashenko N. A. Otvetstvennost' za narushe-nie pravil ohrany i ispol'zovaniya nedr // Rossijskaya yusticiya. — 2002. — № 4. S. 51—53.
18. ZHevlakov E. N. O razgranichenii ekonomich-eskih i ekologicheskih prestuplenij: teoriya, zakono-datel'stvo, praktika // Ugolovnoe pravo. — 2017. — № 2. — S. 55—63.
19. Popov I. V. Bezlicenzionnaya (samovol'na-ya) dobycha poleznyh iskopaemyh kak narushenie pravil ohrany i ispol'zovaniya nedr (st. 255 UK RF) // Ugolovnoe pravo. — 2012. — № 4. — S. 31—34.
20. Degteryov A. A. Ekonomicheskaya sushch-nost' nezakonnoj dobychi prirodnyh resursov i problemy ugolovno-pravovoj ohrany sobstvennosti // Gumanitarnye issledovaniya. — 2016. — № 3 (59). — S. 123—131.
21. SHarafutdinov E. A. Nedropol'zovanie kak ob"ekt ugolovno-pravovoj ohrany : dis. ... kand. yurid. nauk. — M., 2017. — 243 s.
22. Savel'eva V. S. Osnovy kvalifikacii prestuplenij : uchebnoe posobie. — 2-e izd., pererab. i dop. — M. : Prospekt, 2016. — 80 c.
23. Prigovor Sakskogo rajonnogo suda Respubliki Krym ot 12.05.2015 po delu № 1-144/2015. — URL: https://sudact.ru (data obrashcheniya: 25.09.2022).
24. O sudebnoj praktike po delam o nezakonnom predprinimatel'stve i legalizacii (otmyvanii) denezh-nyh sredstv ili inogo imushchestva, priobretennyh prestupnym putyom : postanovlenie Plenuma Ver-hovnogo Suda RF ot 18.11.2004 № 23 // SPS «Kon-sul'tantPlyus».
25. Prigovor Voroshilovskogo rajonnogo suda g. Rostova-na-Donu ot 14.02.2019 po delu № 1-144/2019. — URL: https://sudact.ru (data obrashcheniya: 23.09.2022).
26. Prigovor Privokzal'nogo rajonnogo suda g. Tuly ot 14.03.2017 po delu № 1-123/2016. — URL: https://sudact.ru (data obrashcheniya: 27.04.2022).
27. Prigovor Kirovskogo rajonnogo suda g. Sa-ratova ot 19.02.2020 po delu № 1-95/2020. — URL: https://sudact.ru (data obrashcheniya: 27.04.2022).
28. Plotnikov S. A. Ugolovnaya otvetstvennost' za nezakonnoe predprinimatel'stvo : avtoref. ... kand. yurid. nauk. — M., 2003. — 219 c.
29. ZHilkin M. G. Differenciaciya ugolovnoj otvetstvennosti za prestupleniya v sfere predprini-matel'skoj deyatel'nosti: problemy teorii i praktiki : dis. ... d-ra yurid. nauk. — M., 2019. — 402 c.
30. Lopashenko N. A. Prestupleniya v sfere ekonomicheskoj deyatel'nosti (glava 22 UK RF) : monografiya : v 2 ch. CH. 1. — M. : YUrlitinform, 2022. — 568 s.
31. Avdeeva O. A. Nezakonnoe predprinimatel'stvo: kvalifikaciya ushcherba // Vestnik CHitGU. — 2009. — № 1 (52). — S. 177—180.
32. Truncevskij YU. V., Osipov I. V. Za-konodatel'noe zakreplenie kolichestvennyh par-ametrov stoimostnyh kriteriev prestuplenij v sfere ekonomicheskoj deyatel'nosti: zakonomernosti i metodika podscheta // Pravo. ZHurnal Vysshej shkoly ekonomiki. — 2018. — № 3. — C. 122—148.
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ
Лихолетов Александр Александрович. Профессор кафедры уголовного права учебно-научного комплекса по предварительному следствию в органах внутренних дел. Кандидат юридических наук, доцент.
Волгоградская академия МВД России.
E-mail: A.Likholetov@mail.ru
Россия, 400075, Волгоград, ул. Историческая, 130. Тел. (844) 231-42-47.
Likholetov Alexander Alexandrovich. Professor of the chair of Criminal Law of the Educational and Scientific Complex for Preliminary Investigation in the Internal Affairs Bodies. PhD in Law, Associate Professor.
Volgograd Academy of the Ministry of Internal Affairs of Russia.
E-mail: A. Likholetov@mail.ru
Work address: Russia, 400075, Volgograd, Istoricheskaya Str., 130. Tel. (844) 231-42-47.
Ключевые слова: квалификация; крупный ущерб; незаконная банковская деятельность; незаконное предпринимательство; предпринимательская деятельность.
Key words: qualification; large damage; illegal banking; illegal entrepreneurship; entrepreneurial activity.
УДК 343.37
