CC BY
32
Круглый стол
26 октября 2004 года в Институте человека РАН состоялось заседание методологического семинара «Многомерный образ человека». Совместно с журналом «Высшее образование в России» был проведен дискуссионный круглый стол на тему «Энциклопедизм, энциклопедические издания и высшее образование в России: история и современность».
Ниже публикуется стенограмма заседания. Напоминаем нашим читателям, что некоторые важные аспекты темы уже были освещены в журнале под рубрикой «Энциклопедия. Энциклопедизм. Высшее образование» (2005, № 2, 3, 5).
Участники; Борзенков Владимир Григорьевич
- д. филос. н., МГУ им. М.В. Ломоносова; Сапунов Михаил Борисович - к. филос. н., журнал «Высшее образование в России»; Кузнецова Наталья Ивановна - д. филос. н., Институт истории естествознания и техники РАН; Шелохаев Валентин Валентинович - д. ист. н., издательство «РОССПЭН»; Межуев Вадим Михайлович - д. филос. н.,
Институт философии РАН; Лекторский Владислав Александрович - д. филос. н., член-корреспондент РАН, журнал «Вопросы философии»; Веряскина Валентина Петровна - к. филос. н., кафедра философии РАН; Мануильский Максим Анатольевич
- канд. филос. наук, журнал «Человек»;
Огурцов Александр Павлович - д. филос. н.,
Институт философии РАН; Киселева Марина Сергеевна - д. филос. н., Институт человека РАН; Разумов Александр Евгеньевич -Институт человека РАН; Карев Владислав Михайлович - к. истор. н., издательство «Энциклопедия»; Семенов Евгений Васильевич - д. филос. н., журнал «Науковедение»; Хохлов Юрий Евгеньевич -д. ф.-м. н., Институт развития информационного общества.
Ведущие круглого стола: В.Г. Борзенков, М.Б. Сапунов.
Е.\СУС1Х}РЕШЕ.
»и
[>1СТГОДГ*А1Л£
г>Е -Я1 5С1£ИСЕ5,
£15 Л. М. Г V ит 1ЭГЗ НЕТИШ.
I. чг |1.1| ■ И I/ Гй +ал> ЛП1 ||^и I
II ка и
В. БОРЗЕНКОВ: «Знание - трансформирующая сила»
Мы все сейчас находимся под впечатлением тех революционных трансформаций, которые уже происходят и которые ожидают в самом ближайшем будущем отечественное образование и науку. Вероятно, тематика энциклопедизма, статуса и функций энциклопедических изданий будет обсуждаться в контексте современных, злободневных проблем и в достаточно широкой социально-философской перспективе.
Современное содержание терминов «энциклопедия», «энциклопедические издания и словари» радикально изменилось в сравнении с тем, что вкладывали в него первые создатели подобных изданий, в первую очередь - Д’Алам-бер и Дидро. «Энциклопедия», в их понимании, вовсе не должна была представлять собой только свод знаний из разных областей наук, искусств и ремесел. Она задумывалась прежде всего как некий идеологический проект, имеющий огромное социально-философское, мировоззренческое и практическое значение. Она рассматривалась как мост между великими трудами уединенных ученых и злободневными запросами общественной практики. Она мыслилась и как общественная сила, трансформирующая жизнь общества на началах Истины, Добра, и как школа свободомыслия.
В силу открытой, честной и смелой заявки на большое социально-политическое влияние судьба самой «Энциклопедии» была весьма сложной. Напомню: через сто лет после первого опыта создания «Энциклопедии» такая попытка была предпринята в России Петром Лавровым, известным политическим деятелем, математиком, поэтом, философом. В 1861 г. он объединил вокруг себя все лучшие по тем временам силы -научные, литературные, философские -и решил повторить опыт французских
коллег на российской почве. В Предисловии оговаривалось, что предпринимаемое издание не просто еще одна форма обобщенного знания, а сила, с помощью которой можно трансформировать российское общество. Издание финансировало Министерство просвещения. Издатели сумели подготовить только пять томов на букву «А», которые вышли почти одновременно. В дело вмешался Священный Синод и нашел в них массу нарушений общепринятых норм. Синод активизировал Третье отделение, которое, в свою очередь, подключило цензоров, и в результате появилась целая серия претензий-доносов. В итоге под давлением соответствующих органов Министерство просвещения от дальнейшего финансирования отказалось, а сам Лавров в 1870 г. попал на каторгу. Такова судьба издания, которое рассматривалось как несущее Знание и обладающее великой трансформирующей силой.
В сущности, концепция знания как трансформирующей силы в 60-70-х гг. XIX в. была доминирующей, поскольку именно в этом суть того варианта позитивизма, который создал Огюст Конт. В конце XIX - начале XX вв. эту идею подхватили идеологи и различные партии, а в первой половине ХХ в. она проявилась в борьбе различных политических движений и партий. В силу того, что многочисленные идеологии были непримиримы и постоянно конфликтовали, вместо позитивного развития можно было наблюдать лишь череду политических катастроф и катаклизмов. Мне представляется, что именно в свете такого положения дел к концу XX - началу XXI вв. ситуация сложилась таким образом, что не осталось ни одной политической партии или движения, которые вышли бы из этой истории незапятнанными и которые заслужили бы достаточно широкое общественное доверие.
Совершенно очевидно, что в XXI веке человечество в целом ожидает целая серия всевозможных проблем и трудностей, неразрешимых в принципе без опоры на современную науку и научно-технический прогресс. В силу этого мне кажется, что, во-первых, следует вернуться к концепции знания как трансформирующей силы, а во-вторых, подумать, в какой форме ее можно было бы реализовать, учитывая опыт энциклопедических изданий - с тем, чтобы эта сила нашла свое адекватное применение в наши дни. Подчеркну: в мировоззренческом плане фундаментальная наука развивается таким образом, что ни о каком противостоянии или конфликте между наукой и религией, о котором говорили русские философы 60-х гг. XIX в., сегодня не может быть и речи. Более того, сама фундаментальная наука ставит такие мировоззренческие проблемы и приходит к таким результатам, которые требуют диалога с мировыми религиями, с теоретически подготовленными представителями различных конфессий и т.д. И этот процесс неизбежен в XXI в. Если человечество хочет выжить, то потребность диалога культур, конфессий, цивилизаций, без всякого сомнения, является коренной проблемой современности.
Далее. Как известно, в настоящее время в мире укрепляется понимание того, что будущее общественного прогресса лежит через общество, все сферы жизнедеятельности которого (и прежде всего - экономика) основаны на знании. Таким образом, в известной мере сбывается мечта-прогноз великих мыслителей-энциклопедистов эпохи Пр освещения о непосредственно трансформирующей роли знания. Разумеется, знания сами по себе не трансформируют общественную жизнь в прямом смысле слова. Они способны это сделать только в системном сочетании
с другими факторами общественной жизни, образующими то, что ныне все чаще именуется «национальной инновационной системой». В силу известных обстоятельств сегодняшней России еще только предстоит найти свой ответ на этот глобальный вызов и прежде всего найти пути от экономики, базирующейся на эксплуатации природных ресурсов, к развитию, основанному на использовании самого мощного воспроизводимого ресурса человечества - знаний. В связи с этим перед всем отечественным обществоведением встают совершенно новые и трудные вопросы как теоретико-практического, так и методологического порядка.
Прежде всего, требует уточнения сама постановка вопроса об «обществе, основанном на знании». Известно, что западное общество, как бы его ни именовать - промышленное, индустриальное, постиндустриальное, информационное и т.д., с самого начала, с момента своего зарождения где-то в середине XVII в. было ОСОЗНАННО основано на знании, причем на знании особого типа, неизвестного ни античности, ни Средневековью, ни даже эпохе Возрождения. Знание тогда (т.е. в середине XVII в.) стало впервые рассматриваться, говоря образным языком Ф. Бэкона, как Сила. И последующие этапы развития западного общества можно маркировать как раз различными поворотами в способах воплощения этой идеи в жизнь. Так, можно согласиться с мнением «патриарха» современного менеджмента, американского социолога Питера Дракера, который выделяет три этапа в понимании и способах использования знания в истории промышленной цивилизации, приведшей к современной информационной революции. На первом этапе (где-то с середины XVIII по 80-е годы XIX вв.) знание использовалось для разработки орудий труда, произ-
водственных технологий и выпуска новой готовой продукции. Это породило то, что называют «промышленной революцией». На втором этапе (конец
XIX - середина XX вв.) знания стали применять к самой трудовой деятельности. Результатом стала революция в производительности труда и создание современного высокоразвитого общества, с относительно высоким уровнем дохода и качеством жизни для большинства населения соответствующих стран. И, наконец, третий этап, который начался в послевоенное время, но особенно стремительно развивался с 70-х годов XX в., связан с применением знания к сфере самого знания. И этот этап он предлагает именовать «революцией в сфере управления» (см.: Новая постиндустриальная волна на Западе. Антология. - М., 1999).
Но если с этим согласиться (а я не вижу разумных оснований не соглашаться), то это означает, что центр тяжести экономической и прочих сфер общественной жизни резко переместился в сферу образовательных и информационно-коммуникационных технологий. Проблемы производства, эффективного распределения и использования информационных технологий становятся все в большей мере решающим фактором общественной жизни и общественного развития во всей предвидимой временной перспективе. И здесь, конечно, встают непростые институциональные и организационные, прежде всего, вопросы. Достаточно напомнить о тех дебатах, что идут сейчас и в прессе, и на высоких форумах по поводу «реформирования» отечественной системы образования. Кроме того, это сопряжено с решением серьезных теоретических и методологических проблем. Например, давно осознано, что информация и знание существенно отличаются в качестве ресурса экономической деятельности от
всех других (традиционных) ресурсов
- денежных, природных, трудовых, технических и пр. Знания не убывают по мере их потребления, они неотчуждаемы, структурно разнообразны, у них иной цикл функционирования в создании стоимости готовой продукции и пр. Но, с другой стороны, общих законов рыночной экономики (того же закона спроса и предложения, например) никто, как говорится, не отменял. А это означает необходимость осмысления природы тех новых механизмов и правил, по которым будет функционировать экономика общества, основанного на знаниях.
В заключение мне хотелось бы еще раз подчеркнуть, что нам неизбежно придется вернуться к концепции знания как трансформирующей силы в полном объеме, однако о формах ее реализации имеет смысл поразмышлять. Следует подумать также и о возможностях традиционных форм энциклопедических изданий, имея в виду, что мы сейчас вступаем в век совсем иных носителей информации, обладающих большой степенью оперативности. Существуют научные, научно-популярные журналы, персональные компьютеры и, наконец, появился Интернет. Каким видится научный вклад традиционных форм энциклопедических изданий в условиях существования новых видов носителей информации, принципиально новых форм оперативного усвоения знания и оперативного воздействия с помощью этого знания на современного человека? Вот вопрос, который от себя лично я выношу на сегодняшнее обсуждение.
М. САПУНОВ: «Знание - консолидирующая сила»
Мне хотелось бы сказать несколько слов об истории нашего собрания и прежде всего выразить признательность Владимиру Григорьевичу Бор-
зенкову - руководителю постоянно действующего методологического семинара Института человека РАН за предоставленную возможность собрать за одним столом исследователей, издателей, редакторов журналов - носителей разного опыта и знания, чтобы сообща подумать над темой «Энциклопедии и современное образование». Инициатива сегодняшнего события принадлежитредактору «Новой энциклопедии» В. Кареву, а идея возникла случайно, как всякое счастливое событие. Побывав однажды в нашей редакции, Владислав Михайлович высказал мысль, что тема энциклопедии как формы знания, формы организации общения и совместной деятельности, важная и сама по себе, сегодня во многих отношениях становится весьма актуальной.
На мой взгляд, сформулированные вопросы - действительно хороший повод и благодатная почва для обсуждения предельных оснований модернизации системы современного образования. Дело в том, что предлагаемые проекты так называемой «оптимизации» организационных и экономических механизмов ее функционирования выводят на фундаментальные метафизические вопросы о смысле знания и образования вообще. Эти вопросы сегодня активно обсуждаются на страницах нашего журнала: образование - это услуга? Студент - это клиент?
В связи с мотивами организаторов нашей встречи отмечу лишь два аспекта. Владимир Григорьевич говорил здесь о «трансформирующей силе знания». Я бы выделил также ее мобилизующую и консолидирующую роль. В этом контексте хотелось бы подчеркнуть, так сказать, социально-практический характер нашего мероприятия. Научно-педагогическому сообществу сегодня чрезвычайно важен любой опыт самоорганизации перед лицом
; ВЫСШЕЕ
образование
очередных социоинженерных экспериментов, опыт своего рода гражданского сопротивления бюрократическому произволу, осуществляемому с абстрактно-редукционистских позиций экономической целесообразности. Ценен сам опыт консолидации научного сообщества, мобилизации его символических ресурсов, опыт коммуникации вокруг общезначимой социальной проблемы. Между прочим, классический проект энциклопедии, как он был реализован исторически и осуществляется поныне, - хорошая модель организации коллективной деятельности единомышленников - подвижников просвещения. Так что бесценен сам факт совместного говорения и доброжелательного слушания друг друга -как опыт организации солидарности и сотрудничества. Мероприятия, подобные нашему, - островки самодеятельного порядка в хаосе постмодернистского «anything goes».
Следующий момент - когнитивный. Заявленная тема близка всем присутствующим, ибо каждому из нас приходилось выступать в ипостасях ученого, редактора,издателя, преподавателя. И
тем не менее это - разные роли. Кафедра - это не отдел научного института, а редакция периодического издания -это не редколлегия «нетленки». Поэтому из взаимодействия, общения разных дискурсов, основанных на уникальном опыте, может получиться оригинальный интеллектуальный продукт - некое знание о сущности энциклопедического знания. Разумеется, и о сущности знания вообще, которое, конечно же, отнюдь не сводимо к информации и, безусловно, не является товаром. Знание и образование - ценности онтологические. Впрочем, этот тезис является тривиальным следствием из современной философии науки, настаивающей на коммуникационно-деятельностной природе знания и образования.
В конечном счете, мы работаем для нашего читателя - педагогов, ежедневно выполняющих свой долг, ведомых энциклопедическим пафосом служения «истине» и гносеологическим идеалом цельного, фундаментального знания.
Итогом нашего разговора могло бы стать некое бытийное понимание, лежащее в основе единства нашего сообщества. Его нужно строить и воспроизводить сообща, общими усилиями.
Н. КУЗНЕЦОВА: «Энциклопедизм -«уходящая натура»?
Мне кажется, что наша встреча своевременна, интересна и полезна во многих отношениях. Здесь собрались исследователи (те, кто изучали феномен энциклопедизма в различных социокультурных обстоятельствах), издатели современных энциклопедий, а также практики-педагоги вышей школы, т.е. те, кто пользуются этими изданиями и учат студентов пользоваться ими. У нас в этом плане - широкое смысловое пространство для дискуссий.
Мы можем поставить несколько задач для нашего совместного разговора. Во-первых, можно поставить вопрос о
смысле и значении самого феномена энциклопедизма; во-вторых, обсудить вопрос о том, возможно ли в сегодняшней педагогической практике стремиться к формированию энциклопедически образованного человека (не утопия ли это?); в-третьих, мы, вероятно, должны стремиться достичь взаимопонимания с теми, кто издает энциклопедии для современного пользователя.
Я сегодня хочу не столько высказать какое-то уже твердо сформировавшееся мнение по перечисленным вопросам, сколько поделиться предварительными ощущениями по поводу того, что происходит в данном секторе издательского рынка и каковы мои запросы как пользователя подобной интеллектуальной продукции.
Сразу скажу, что я лично - большой любитель (даже можно сказать - гурман) разнообразных энциклопедических изданий; по мере возможности моя семья собирала и культивировала пользование энциклопедиями, ограничивая себя в этом отношении только
размерами более или менее просторной московской квартиры. Так что вполне конкретные наблюдения за динамикой подобных изданий у меня имеются. Кроме того, все мы, здесь присутствующие, заняты преподаванием, причем размер этой нагрузки стремительно растет. В этом плане я, как практик, достаточно хорошо представляю, с какой студенческой аудиторией имею дело, а также то, что мне как педагогу высшей школы сегодня необходимо.
Xорошо известно, что современный цивилизованный мир развивается с колоссальной скоростью, радикально обновляя не только товарную продукцию, но и сами рабочие места. Невозможно предсказать, какие специалисты и в каком количестве будут необходимы на рынке труда даже через пять лет (а это и есть срок студенческой жизни). Помимо прочего, это вызывает совершенно естественный вопрос: нужен ли в таком динамичном контексте так называемый «энциклопедист»? Что у него в голове, кроме тренированной памяти? Ведь сами энциклопедии не призваны отражать передний фронт знаний, а только то, что признается «устоявшимся», «общепризнанным». Кроме того, еще Гераклит весьма мудро заметил, что «многознание уму не научает». Не противоречит ли задача приобретения широкой эрудиции задаче освоения исследовательских навыков, приобретения такой, знаете ли, «охотничьей хватки» для освоения нужной информации в данный момент, для данной ситуации?
Быть может, «энциклопедически образованный человек» - некогда идеал образования - должен перестать быть таким идеалом? Быть может, с этой утопической педагогической идеей по размышлении здравом надо попросту расстаться? Очевидно, при современном уровне специализации, дифференциации профессиональных знаний воплотить этот идеал невозможно, а
следовательно, он подлежит, как минимум, корректировке.
Правило, которым мы пользуемся,
- простое: если хочешь что-то узнать, спроси у профессионала. Главное - сориентироваться, какой же именно профессионал тебе в данный момент необходим. И вот тут - обратите внимание! - именно энциклопедические издания позволяют держать необходимую информацию не в собственной оперативной памяти, а на книжных полках. Иначе говоря, следует воспользоваться общедоступной социальной памятью, именуемой «энциклопедия»,
- будь она представлена в бумажной или электронной форме.
Последнее - т.е. книга в электронной форме - колоссальное техническое изобретение последнего времени! «Большая советская энциклопедия» 5го издания (более 50 томов), а также «Энциклопедический словарь» под ред. Брокгауза и Ефрона (более 80 томов) теперь не должны занимать энное количество (весьма большой, прямо сказать, метраж) моих книжных полок, а покоятся в небольших коробочках где-нибудь прямо перед носом. Как не радоваться подлинному книжнику, что теперь у тебя есть такие удивительные возможности быть «эрудитом» и не бояться при этом, что когда-нибудь полки обрушатся от невероятной тяжести!..
Другое дело, что пользование энциклопедией также требует определенной культуры. Энциклопедия - не учебник, и принцип систематизации помещенных в нее знаний далек от предметности. Студент не может знать, где, в каких отраслях исследовательской практики были собраны те или иные знания, какими усилиями они добывались, сколько лет труда понадобилось для того, чтобы он прочитал коротенькую статью на интересующую его тему и т.п. Перед ним - всего лишь алфавит-
ный список статей на разные темы. Да и не всякую энциклопедическую статью студент может освоить, понять, просто законспектировать. Не всегда он способен увидеть логическую связь основных тезисов в рамках коротенького текста. Этому должны научить мы, педагоги. Образование вообще, как мне кажется, только знакомит, только «распахивает двери» в различные сферы (комнаты) профессиональной деятельности, а студент сам должен определить, в какой из этих сфер (комнат) ему хотелось бы «жить», какую из комнат он будет «обустраивать», наполнять содержанием, добытым собственной деятельностью. В рамках такого представления одной из моих педагогических задач будет именно задача научить студента пользоваться энциклопедическими изданиями в разных контекстах его жизнедеятельности, сделать его таким образом «культурным пользователем» современных энциклопедий. При этом я, конечно, рассчитываю, что современные издания обеспечат самое-самое, насколько это возможно, качественное представление накопленной информации.
Вот это составляет проблему, решение которой зависит уже от «культурного уровня» издателей. Энциклопедия энциклопедии рознь. Когда я вижу очередную толстенную книгу - очередной тематический «Энциклопедический словарь» или целую новую «Энциклопедию», то первым моим спонтанным желанием бывает всегда одно: купить, и немедленно! Слава Богу, я научилась себя сдерживать и этому же должна научить студента. Надо внимательно посмотреть, какую задачу ставили издатели, можно ли им доверять, т.е. способны ли они составить хороший словник, подобрать «адекватных» авторов и тому подобное. От своих студентов я наслушалась самых странных речей, а когда спрашивала, откуда, из каких недр
они подобное изъяли, мне показывали очередной новомодный, наспех подготовленный «Словарь». Чего тут только нет! В «Философском словаре», который подготовили в Минске, помещена, например, статья о «Системомыс-ледеятельностной методологии » (концепция Г.П. Щедровицкого), где сказано черным по белому, что таковая началась с трудов Парменида, т.е. в Древней Греции, у элеатов. Допустим, это курьез. Есть другие, не слишком смешные примеры. Недавно муж, очень гордый, принес электронную версию якобы БСЭ, очевидно пиратскую, которую он купил в киоске «Роспечати». Открываем, смотрим на букву «А» - «Алгебра», и с удивлением понимаем, что данная статья изъята из «Словаря» Брокгауза и Ефрона. Как вы догадываетесь, узнать здесь, каковы разделы алгебры
ХХ века, просто невозможно. Зато имеется статья про Томаса Куна - коротенькая, на несколько строк: даты жизни, американский философ, автор книги «Структура научных революций». Нет, энциклопедически образованным эрудитом при таком издании никак не станешь. Я начала коллекционировать подобные курьезы, их весьма немало.
Иной раз приходится констатировать, что многие энциклопедические издательства просто преступно обращаются с пользователем. Порой невозможно понять, какова политика отбора тем, авторов, принцип составления словника, каковы вообще стратегические цели издания? Я понимаю: раз энциклопедии в моде, надо занять место на рынке. Но по каким параметрам определяется «ниша», вызывающая необходимость данного издания? Когда предпринято какое-то переиздание, то следовало бы указать, что именно переиздается. Упомяну в связи с этим неплохую в целом «Краткую философскую энциклопедию», которую издала
Издательская группа «Прогресс» в 1994 г. Опубликовано 3500 статей по всем разделам философии. Указано, что статьи переводные - но откуда? Кто авторы? С какого языка переведены, и то не сказано. Зато в аннотации сформулирована высокая претензия: «Это первая в России за последние 75 лет попытка дать непредвзятую картину философии от времен античности до наших дней». Для того, чтобы «вычислить», кто автор весьма нетривиальной статьи «Этика», я проводила целое расследование. Благо, обнаружила в собственной библиотеке «Философский словарь» (М., 1961), который издавали под грифом «Для научных библиотек», т.е. для целей критики зловредной «буржуазной философии», и там было указано, что данный словарь представляет собой перевод с немецкого. Тут обнаружилась и интересующая меня статья, и нашлось имя автора - им был не кто-нибудь, а Карл Ясперс. Спрашивается, какая такая скромность заставила издателей скрыть имя автора?.. Во всем этом видно, конечно, колоссальное падение издательской культуры. Хоть какой-то кодекс чести должен соблюдаться!
Однако отрадных примеров тоже немало. С удовольствием работаю с четырехтомной «Новой философской энциклопедией», которую подготовили в Институте философии РАН (М., 2001). В чем ее основной недостаток? Недоступность. Она дорогая, цена более 2-х тысяч рублей. Но ее все равно негде купить, не знаю, какой был тираж. Как я могу ее рекомендовать студенту? Уровень этого издания, особенно в историко-философской части, просто отличный. На всякий случай перед лекцией я заглядываю туда, чтобы сверить, как говорится, свои «стрелки» в понимании излагаемой темы с теми «стрелками», которые общеприняты для современного профес-
сионального сообщества. Отличный энциклопедический словарь «Этика» вышел в 2001 г. под редакцией Р.Г. Апресяна и А.А. Гусейнова (издательство «Гардарики»). Бесценное подспорье для моего курса по философской этике! Гораздо более ценное, чем все изданные учебники по этому предмету вместе взятые. Вот если бы нашлись издатели, которые перевели бы эти достойные издания в электронную форму, чтобы по нормальной цене они стали доступными практически по всей территории России, могли быть использованы во всех профильных вузах страны всеми, кто пожелал «быть эрудитом»!
И, наконец, несколько слов о динамике энциклопедических изданий. Удивительно интересно анализировать тенденции в «перепонимании» основных философских терминов, когда сравниваешь «Философскую энциклопедию», изданную при советской власти, и нынешнюю. Гуманитарная мысль наша, бесспорно, стала объемной, незажатой, оригинальной в лучшем смысле этого слова. К слову сказать, потрясающе информативным до сих пор остается и «Словарь» Брокгауза и Ефрона; некоторые гуманитарные статьи интересны не только с исторической точки зрения, но поражают до сих пор своей глубиной и тонкостью. Они зачастую выглядят свежее, чем новые тексты, потому что действительно нетривиальны. Кроме того, какой аромат ушедшей навсегда серьезной, неспешной, иной стилистики - классической филологической культуры дореволюционной России! Воспитательный эффект такого чтения трудно выразить в словах.
Бросается в глаза, сколь безотрадно идеологичны были наши энциклопедии! Не только философские словари, словари по марксистской этике, психологии и т.п. Тут без партийной цензу-
ры не обходилось никогда: «теория», бесспорно, должна была «отражать реальность», позитивизм и экзистенциализм были «реакционными буржуазными течениями» и т.д. и т.п. Даже обычный «Большой энциклопедический словарь» 1989 года, помнится, с совершенно определенной пугающей интонацией сообщал публике, что граф Д.А. Толстой был «реакционер» и, будучи министром просвещения, «насаждал в России классические гимназии»! Не стоит повторять, какие гадости писались про такие «лженауки», как кибернетика, генетика, квантовая механика и т.д. Нынешний студент даже не верит, что такое было. Радостно, что над этим можно просто посмеяться и тебе не грозит «неуд» на экзамене. Радостно, что спокойная, неидеологическая, можно сказать, - неперекошенная, светская, рациональная точка зрения составителей и авторов энциклопедий стала доминировать.
Не хотелось бы мне, однако, чтобы в современных условиях философия, теология и наука слились в едином порыве какого-нибудь новейшего энциклопедического издания. Предпочитаю, чтобы появились, если надо, три независимых «Словаря» - слишком разные сферы мышления должны быть представлены. Не надо неоправданных новаций. Революции пусть происходят на соответствующих исследовательских фронтах. Не хотелось бы мне также встретить где-нибудь в «Академкниге» новенькие «Энциклопедии» по хиромантии, астрологии, алхимии и прочим эзотерическим практикам. Пусть этими сферами интересуются историки науки! Предоставим им слово и не будем «пудрить мозги» читателям, предлагая самим разобраться, что предпочесть - научные знания или оккультные картинки.
Можно только пожелать удачи тем издателям, которые осознают серьез-
ность своей культурной миссии и соблюдают все необходимые профессиональные требования в работе, от которой зависит, в частности, чистота нашего «интеллектуального пространства». Хаос в умах, который иногда отражают нынешние энциклопедические издания, - это кризис нашей базовой культуры, кризис основ жизнедеятельности в широком смысле слова.
В. ШЕЛОХАЕВ: «У издательств должна быть собственная научная политика»
Хотелось бы поделиться опытом работы издательства «Российская политическая энциклопедия». К концу 80-х
- началу 90-х гг. было уже ясно, что монополия на подготовку энциклопедий, которая принадлежала, по крайней мере, двум издательствам - «Политиздату» и «Мысли», закончилась. Ситуация была обусловлена общим кризисом всей мировоззренческой системы, господствовавшей при коммунистическом режиме. Не буду вдаваться в подробности, какими были изданные в советскую эпоху энциклопедии, скажу лишь, что они были продуктом своего времени. В них содержалось много хороших статей, однако исходные позиции были, естественно, весьма идеологизированы и политизированы. Именно в тот критический период у небольшого коллектива ученых возникла идея: не претендуя на издание масштабных энциклопедий, попытаться найти собственную нишу - приступить к подготовке и изданию энциклопедий тематического характера. Такая ниша была обретена, когда была создана новая структура, а именно - издательство «Российская политическая энциклопедия», РОССПЭН.
Для своей деятельности нами было определено собственное проблемное поле, включающее идеологию, политику, историю общественной мысли и историю политических структур. Один
из ключевых моментов в нашей работе заключался в том, чтобы новое издательство находилось в постоянном контакте с лицами, которые занимались наукой профессионально. Нас интересовали, в первую очередь, тенденции развития предметного содержания научного знания соответствующих областей, и, на мой взгляд, такое отношение к науке должно быть непременным условием в работе над любыми энциклопедическими изданиями. Иными словами, поставленная нами задача была продиктована, прежде всего, научными интересами, а не потребностями рынка.
К сожалению, лица, которые находятся во главе современных издательств, ориентируясь на массовый спрос и прибыль, зачастую пренебрегают потребностями развития собственно научного знания. Именно поэтому возникает масса скороспелого издательского продукта, который быстренько компонуют и выбрасывают на рынок. Конечно, цена у этого продукта соответствует его качеству.
Для нашей работы мы выбрали принципиально иной подход, исключительно научный. Мы решили подготовить вначале политическую энциклопедию «Политические партии России». В статьях по данной тематике предшествующих энциклопедий, во-первых, не давалось представления обо всех партиях, а во-вторых, изложение носило исключительно идеологический характер. В результате читатель не получал ясного и четкого представления о системе политических партий, их истории и т.д.
Для того, чтобы решить поставленную задачу, мы собрали коллектив, насчитывающий приблизительно около сотни профессионалов. Каждый из них посвятил значительную часть своей жизни разработке истории политических партий России. При подготовке
статей мы отказались от некоторых ранее принятых стандартов. Нас не устраивала установка ориентироваться только на количество знаков. Мы отошли от этого формального принципа -нам нужно было совершенно другое информационное поле, которое позволяло бы потребителю пользоваться книгой для самых разнообразных задач. Обратите внимание: если в прежней энциклопедии политическим партиям было посвящено всего 5-6 статей, то мы подготовили 137 статей. Таким образом, мы расширили границы знания по всем параметрам - по структуре, по идеологии, по стратегии, организации, тактике и т.п.
Когда мы подготовили и издали эту энциклопедию, то решили не переиздавать ее скороспело, хотя она мгновенно разошлась. Мы решили расширить то, что было сделано. На основе первой энциклопедии начали готовить новый масштабный проект - «Политические партии России. Документальное наследие». Это издание также можно считать энциклопедическим - оно позволило представить историю российских политических партий во всех системообразующих аспектах. В настоящее время вышло 40 томов. Думаю, в перспективе мы еще возвратимся к этой энциклопедии, стараясь ее совершенствовать и улучшать.
Одновременно с работой по подготовке вышеупомянутой энциклопедии издательство приступило к созданию энциклопедии «Русское зарубежье». Для того времени подобное издание было новинкой. Мы попытались оперативно удовлетворить потребность в информации, недоступной долгие десятилетия. Нам удалось во всех основных аспектах показать интеллектуально-культурное поле, которое возникло и приумножилось в зарубежье, о котором в советских энциклопедиях говорилось с оговорками. По сути, этим
изданием впервые был создан, образно говоря, «мост» между двумя половинками разорванной в ХХ веке российской культуры - культурой зарубежной и той, что осталась и продолжала существовать в России.
Наша работа показывает, что у издательств должна быть своя собственная политика. Суть ее состоит в том, что во главе издательских структур должны находиться люди, которые не просто обладают организаторскими способностями, а непосредственно связаны с наукой и имеют тесную связь со своей референтной группой, черпая именно здесь своих авторов. Одним из важных условий такой работы должно быть предоставление каждому автору творческого простора и отсутствие какого-либо диктата. Например, нас критиковали за то, что статьи в наших энциклопедических изданиях не отвечают традиционному единому стилю. Мы, действительно, можно сказать, впервые дали простор авторам при изложении информации, которой они обладали. Однако такой подход к созданию энциклопедий полностью себя оправдал. Наши книги выдержали уже несколько переизданий и остаются востребованными на читательском рынке.
В дальнейшем издательство начало постепенно расширять поле аналогичных фундаментальных изданий. Недавно вышла энциклопедия «1812 год». Она посвящена юбилею Отечественной войны 1812 г. и, надеюсь, значительно расширила представления о тех событиях как в международном, так и особенно внутрироссийском контексте. Издательство «РОССПЭН» выпустило энциклопедию «История масонства». Эта тема, несомненно, интересная и востребованная, хотя и сложная, и остросюжетная. В издании содержится огромная фактография, позволяющая воссоздать сложную картину генезиса, формирования и эволюции масонства
на Западе и в России. В настоящее время завершена работа над книгой «Общественная мысль России», при подготовке которой участвовали более 120 авторов. Вскоре она выйдет в свет и, надеюсь, вызовет широкий читательский интерес. Следующая наша работа
- «Общественная мысль русского зарубежья». И, кроме того, издательство готовит три фундаментальные энциклопедии, посвященные различным аспектам российской идеологии и политики. Эти энциклопедии будут посвящены таким темам, как «консерватизм», «либерализм» и «радикализм». Все три тома будут строиться по единому замыслу, в единой технике оформления, сохраняя при этом свободу авторского изложения. Одна из последних творческих идей состоит в том, чтобы подготовить энциклопедии, посвященные истории Государственной Думы и Государственного Совета. Несмотря на обилие публикаций о Государственной Думе, до сих пор не было создано фундаментального энциклопедического издания о российском парламенте.
Обобщая вышесказанное, можно выделить некоторые важные тенденции на энциклопедическом издательском поле. Во-первых, рухнула и ушла в прошлое монополия на издание энциклопедий, и это, несомненно, является позитивным моментом. Во-вторых, у новых издательских коллективов появилась возможность создавать профессиональные авторские коллективы, которые готовят издания энциклопедий с учетом всех современных знаний.
К сожалению, существует важный негативный фактор, который сдерживает процесс обращения многих издательств к энциклопедической тематике. Такие издания коммерчески совершенно нерентабельны. Получается, что гораздо проще и дешевле не создавать новое знание, а вырезать одиночные
статьи из «Брокгауза и Ефрона» или других старых энциклопедий. По моему мнению, одна из основных причин появления многочисленных некондиционных статей в современных энциклопедических изданиях состоит в том, что издательства просто-напросто экономят средства. Пример и опыт нашей работы показывают: если уж ты выбрал для своей деятельности энциклопедическое издательское поле, нужно быть готовым на большие финансовые затраты. Конечно, и эти затраты без поддержки фондов не может выдержать ни одно издательство. В частности, я очень благодарен присутствующему на сегодняшнем заседании Евгению Васильевичу Семенову, который долгое время возглавлял РГНФ. Он понимал значение подобного рода изданий и более 10 лет поддерживал наши начинания. Иными словами, без поддержки государственных институтов или общественных фондов невозможно создать качественное энциклопедическое издание. К сожалению, таких государственно мыслящих людей становится все меньше. Сегодня мы наблюдаем усиление тенденции ухода государства из образования, из науки, в том числе и из издательской сферы. По моему мнению, эта тенденция является одной из колоссальных ошибок, которая приведет к превращению образования и некоторых научных отраслей в зыбкое поле коммерческой деятельности.
В заключение хочу обратить внимание на то, что сегодняшняя беседа кажется мне чрезвычайно своевременной. Более того, наш разговор, несомненно, выходит за рамки чистой теории. Обсуждение уже поднятых вопросов органически должно быть связано и с другими - вопросами государственного финансирования, иных форм помощи со стороны государства. Продуманная централизованная политика
поддержки работ, которые формируют нового современного, энциклопедически образованного человека, бесспорно, себя оправдает.
В. МЕЖУЕВ: «Учит живой человек живого человека»
Как ни крути, энциклопедии и энциклопедические издания относятся сегодня к разряду справочной литературы. Я не представляю себе человека, читающего энциклопедию от корки до корки. Конечно, справочные издания очень важны, они облегчают поиск информации. Но как они соотносятся с представлением об энциклопедии как форме систематизации накопленных знаний?
Энциклопедия, как я ее понимаю, прежде всего, европейское предприятие. Возможно, в других культурах и цивилизациях тоже есть свои энциклопедии, но создание какой-то «надциви-лизационной», универсальной энциклопедии не кажется мне слишком перспективной задачей. Целью энциклопедий (а не тех справочников, которые у нас называют «энциклопедиями») с момента их возникновения было стремление просветить и образовать человека в соответствии с духом и смыслом европейской культуры. Энциклопедия информировала обо всем, но под углом зрения того, что важно и необходимо знать человеку, принадлежащему к европейской культуре. Пока мы рассуждаем об универсальных языках и мировых цивилизациях, связь с культурой, которая породила саму идею энциклопедического знания, отступает на второй план, а вместе с ней теряется и смысл данного предприятия.
Каковы пределы систематизации знания в энциклопедических изданиях? Как они связаны с образованием? В каком вообще смысле можно говорить об «энциклопедически образованном человеке»? Связь с просвещением и об-
разованием здесь, конечно, решающая. Речь, разумеется, идет не о человеке, прочитавшем все энциклопедии, сколько их есть на свете. Под энциклопедическим образованием следует, видимо, понимать не узкопрофессиональное обучение по той или иной специальности, а именно образование (формирование, развитие) самого человека как духовного или культурного существа -то, что немцы называют словом «ЫЫи^». В немецкой философии XIX в. слова «образование» (ЫИи^) и «культура» употреблялись как синонимы, обозначали специфически человеческий способ формирования задатков и наклонностей. Для Гегеля, например, образование - «подъем ко всеобщности»; сущность человеческого образования состоит в том, что человек делает себя во всех отношениях существом духовным. В ходе образования человек жертвует своим особенным, частным ради всеобщего. Практическое образование - это труд, теоретическое - «нахождение себя в другом», под которым Гегель - сторонник классического образования - понимал изучение древности, прежде всего античной. По словам Гадамера, образование для Гегеля состоит в том, что «каждый отдельный индивид, поднимающийся из своей природной сущности в сферу духа, находит в языке, обычаях, общественном устройстве своего народа заданную субстанцию, которой он желает овладеть». Индивид в процессе своего образования как бы должен пройти все ступени развития мирового духа (или культуры), в том или ином виде вобрать их в себя. Немецкие философы стремились представить всю историю человеческой культуры в систематическом виде, французские просветители, более склонные к эмпирическим методам описания и классификации, -в энциклопедическом. Немцы хотели образовать человека, французы - его
просветить. Энциклопедия - та же история мировой культуры, только представленная в форме не последовательно развивающейся системы, а эмпирического обзора всех ее достижений, построенного по принципу алфавитной или какой-то другой классификации.
В любом случае очевидна связь энциклопедического знания с тем, что раньше было принято называть классическим образованием, причем как гимназическим, так и университетским. Целью такого образования было не просто обучение человека определенной профессии, но и создание культурной элиты общества, способной выполнять в обществе разные функции
- не только в области фундаментальной науки, но и в практической деятельности, например, в сфере политики и управления. На Западе традиция такого образования сохраняется до сих пор: об уровне образованности человека судят, прежде всего, по тому, какой университет он закончил. А полученное им высшее образование является
НОВАЯ
ФИЛОСОФСКАЯ ЭНЦИКЛОПЕДИЯ
здесь свидетельством не только его профессиональной подготовки, но и общей культуры.
В чем состояло классическое образование? Оно включало в себя как бы три образования - философское, теологическое и научное, дополняемое знанием классических языков (древнегреческого и латыни). Наличие философского и теологического факультетов, наряду с другими, считалось обязательным для любого европейского университета, а знание философии и основ христианского богословия -неотъемлемым элементом системы университетского образования. Это и понятно: каждому из этих образований соответствует одна из великих эпох европейской истории. Знание философии, несомненно, стояло на первом месте в античной системе образования, уступив в Средние века лидерство теологическому знанию. В Новое время на первый план в образовательной деятельности, безусловно, выходит наука. Европейски образованным человеком считается тот, кто достаточно свободно ориентируется в этих трех великих эпохах европейской культуры. Сказанное не означает, что человек должен одновременно совмещать в себе три роли - священника, философа и ученого (хотя случалось и такое), но его образование неполно, если исключает из себя какое-то одно из этих знаний. Это и есть то, что я понимаю под энциклопедическим образованием.
Современное образование, как известно, все больше подпадает под власть разного рода информационных технологий. В какой-то мере это соответствует тому, что происходит в самой науке, все более зависимой от потребностей технического развития. Ценность научных открытий измеряется ныне их техническими приложениями. Наука уже - не столько поиск Истины, как считалось ранее, а лишь
средство, инструмент для осуществления определенных технических проектов или заданий политической власти. Это относится не только к естественным, но и к социальным и гуманитарным наукам. Что, например, понимается у нас сегодня под политологией? Разработка политических технологий, призванных обслуживать интересы власти. Политолог и политтехнолог в понимании многих - одно и то же. Нечто похожее происходит и в культуре в целом. Считается, что технические новшества в области передачи информации (телевидение и всевозможные электронные средства) - это и есть современная культура. Техническое средство становится самоцелью, вытесняя собой все другие культурные цели и смыслы. Аналогичные процессы происходят и в сфере образования. Компьютер в системе образования все больше претендует на то, чтобы заменить собой учителя. Получает развитие так называемое дистанционное образование, в котором прямой контакт ученика с учителем вообще исключен. Поставляя информацию, компьютер, однако, не может учить, не может заменить собой живую личность в процессе преподавания. Он и выступает сегодня в роли современной энциклопедии, сводя образование к получению готовой информации по изучаемому предмету или избранной специальности. Если в подготовке узкого специалиста компьютеризация образования дает какой-то положительный эффект, то в качестве средства общекультурного образования человека ее положительное воздействие весьма сомнительно. Смена классического университетского образования на узкопрофессиональное и приводит к превращению энциклопедии в простой справочник по разным отраслям знания. Современные студенты, насколько я знаком с ними, много запоминают в изучаемой
ими области знания, но мало что знают и понимают в окружающем их мире, особенно в его истории и культуре.
По-моему, люди, занятые созданием современных энциклопедий, должны руководствоваться определенным пониманием, видением, если угодно, определенным идеалом культуры, которому они хотели бы следовать в своем предприятии. Важно знать не только все обо всех культурах, но и то, какую культуру ты защищаешь, считаешь своей, через призму какой из них смотришь на все остальные. Для изданий подобного рода нужна определенная культурная (не путать с политической) идеология, или, как говорят философы, определенная идея культуры. Без нее, как мне кажется, любая энциклопедия становится всего лишь видом информационной службы, технологическим, но никак не культурным проектом, претендующим на роль духовного события в жизни современного общества. Мне понравилось, что здесь говорили о борьбе письменной, книжной культуры с техногенной. К сожалению, несмотря на то, что сегодня издается довольно много книг, результат этой борьбы складывается пока не в пользу книжной культуры. Теперь читают мало, либо вообще не читают, либо читают бог весть что. Скоро, кажется, уже буквари не будут читать, а будут учить буквы и слова по картинкам на экране. Но, тем более, энциклопедические издания должны стать на защиту той культуры, которая способна донести до читателя то, что не покрывается никакой технически репродуцируемой информацией.
В. ВЕРЯСКИНА: «Образование -это категория бытия»
Я хотела бы поддержать идеи, высказанные главным редактором журнала «Высшее образование в России». Прежде всего, обращу внимание на две
мысли: о самоценности образования и о причинах бума в издании энциклопедий. Кратко отвечая, я думаю так. Сегодня мы все видим, что в нашем обществе далеко не «Новые философские энциклопедии» являются предметом вожделенных мечтаний масс. Давайте посмотрим на книжные развалы и удивимся беспредельной фантазии в названиях энциклопедий, представленных на все случаи жизни - от энциклопедий половой жизни до энциклопедий садовода и огородника. И она, подобная литература, находит своего читателя, своего потребителя.
Зададимся вопросом: почему мы сейчас наблюдаем взрыв энциклопедизма? Я думаю, что причины здесь достаточно глубокие, и они связаны не только с коммерциализацией культуры, но и с процессами глобализации, культурного влияния.
Современному человеку необходимо обеспечить выживание в изменившихся условиях, сформировать новую идентичность. И есть способ идентифицироваться с какими-то определенными принципами жизни, создать имидж, не слишком себя напрягая. Поэтому и существует, на мой взгляд, такая многообразная палитра различного вида энциклопедий. Это один из видов жизнесохраняюших практик, я бы так сказала. Но уровни и качество жизнесохраняющих практик могут быть разными. Это может быть уровень высоких культурных притязаний, а может быть и уровень, адекватный потребностям и запросам известных групп населения.
Я подготовила для нашего журнала статью «Динамика развития человеческого потенциала в России и приоритеты высшего образования». Она непосредственно вписывается в тот круг проблем, которые мы обсуждаем. По тем данным, которые представляет Всемирный банк, в России идет про-
цесс (и в абсолютном выражении, и относительно других стран) устойчивого снижения человеческого потенциала, в том числе и количественно выражаемого индекса развития человеческого потенциала (ИРЧП).
В Докладах О. Миронова, а затем В. Лукина приводятся очень тревожные данные о состоянии подрастающего поколения, касающиеся их здоровья в целом, т.е жизнеспособности тех, кого нам предстоит обучать. Например, мы занимаем второе место в мире по уровню самоубийств (70 человек на 100 тысяч населения), занимаем в рейтинге стран второе место по убийствам. Считаю, что образование должно, обязано реагировать на эти факты. Поэтому приоритет образования для всех уровней (среднего, высшего и т.д.) -это прежде всего сохранение человеческой жизни, в том числе - через культурный контекст. Это сохранение жизнеспособности российского человеческого ресурса, формирование посредством обучения и воспитания жизнесохраняющих практик, способствующих реализации человеческого потенциала.
На интернетовских сайтах есть клубы по интересам, например клуб самоубийц. Пожалуйста, заходите на сайт, вы получите все способы, с помощью которых можно уйти из жизни. А что представляет собой самоубийство как социальный феномен? Это низкий уровень адаптивных возможностей, в конечном счете, низкий уровень культурного потенциала человека, который предпочитает не бороться в экстремальных ситуациях. Поэтому образование должно ориентировать человека на то, чтобы суметь выстоять и сохраниться в самой критической ситуации.
Хочу обратить внимание, не раскрывая детали, на одну интересную мысль Макса Шелера. В работе «Формы знания и образования»,написанной
еще в начале XX в., он выделяет три типа знания: господство над окружающим миром дает научное знание, философия дает «образовательное» знание, а знание «спасительное» дает религия. Это перекликается с тем, что говорил Вадим Михайлович Межуев. Важно подчеркнуть, что сегодня вопрос стоит, конечно, и о приоритете в системе знаний, и об иерархии типов знаний, и об их взаимодополнительности. Мы не можем делать акцент только на одном из видов знаний, игнорируя другие виды.
Теперь о модели образованного человека. Вопрос: что понимать под образованием человека? Информационную насыщенность данного узкого специалиста, которого мы готовим, или же категорию бытия? Быть образованным - это значит уметь распоряжаться своей жизнью, значит иметь возможность делать осознанный выбор, на определенных культурных основаниях. Необходимо рассматривать образование в широком, экзистенциальном контексте, т.е. как категорию бытия. «Образованный» - это не тот, кто много знает, или тот, кто может в соответствии с законами предвидеть и управлять процессами. В первом случае
- это ученый, во втором - менеджер. Образованным является тот, кто овладел структурой своей личности с помощью культуры, получил стойкий культурный иммунитет. В таком случае и негативное влияние не станет деструктивным. Именно поэтому энциклопедизм и нужен. Мне кажется, сегодня академическая наука теряет свои потенции влияния по сравнению с захлестнувшим нас рыночным продуктом, который востребован низким культурным вкусом. Следует поэтому развивать возможности трансляции высококачественного духовного продукта, потому что энциклопедизм, фундаментальное образование - это основа жиз-
несохраняющих практик, это культурное наше наследие, зерно и потенциал, который нужно оберегать.
Мне очень понравилось, что говорила Наталья Ивановна об учителе как важнейшем условии образовательного процесса, как человеке, еще способном в наше время нести в аудиторию свою жертвенность, горение. Я думаю, что роль учителя как образца для подражания, как значимого Другого никогда не может быть отменена и заменена техническими средствами. Образованный человек - это, конечно же, творческая личность, которая на основе полученных знаний самостоятельно мыслит, способна к инновациям и организации собственной жизни и руководствуется мотивами ответственности в своей деятельности.
Надо сказать, что западное общество осознало, что сегодня специалист с дипломом - это не гарантия трудоустройства и не гарантия высо-
кого социального статуса. В работах У. Бека употребляется метафора «призрачного вокзала ожидания». Имеются в виду те, кто получил профессиональное образование и лишен работы. Адаптационные возможности специалиста, ориентированного на самоценность образования, более высоки, они содержат основания для переориентации, перепрофилирования и, в целом, возможность выживания.
Проблемы, с которыми сталкивается российская система образования, характерны и для других стран, вступающих в «общество знаний»: это качество образования, его доступность, эффективность, открытость, непрерывность, но это все те вопросы, которые могут обсуждаться и решаться лишь с позиций определенной философии образования.
Продолжение следует
ЮБИЛЕИ
В КРАЮ ТЮЛЬПАНОВ
Звонок из Москвы прозвучал неожиданно. Звонил инструктор ЦК КПСС Николай Васильевич Бубенников, с которым я вместе работал еще в столице. Он рассказал о том., что руководство Калмыцкой республики хотело бы посоветоваться относительно путей развития высшего образования. Звонил Басан Бадь-минович Городовиков - партийный лидер Калмыкии. Сам Бубенников летел в Элисту, а м,еня пригласил приехать из Ростова, что и было сделано.
После возвращения калмыков Элиста еще оставляла впечатление прифронтового города, необжитого, неблагоустроенного.
Тем не менее надо было браться за дело. В Элисте в то время работал филиал Ставропольского педагогического института. Был небольшой гуманитарный НИИ. Мы быстро познакомились с кадрами, в первую очередь обществоведами, и вечером собрались вдвоем с Николаем Васильевичем, чтобы решить один вопрос: что делать?
После нелегких раздумий родилось неожиданное решение: на базе ставропольского филиала создать не ростовский филиал, а самостоятельный Калмыцкий государственный университет. При этом планировалось широкое использование «вахтового » метода: привлечения на временную работу преподавателей Ростовского университета и Ставропольского пединститута.
На удивление, дело пошло. На «вахту» встали солидные ростовские ученые: проф. В.П. Григорьев, Н. Гонтмахер и др. Постепенно стали расти м,естные кадры. Прошли недолгие годы, и я, приехав в Элисту, увидел красивый город и строящийся университет.
В степи крутились мощные лопасти ветродвигателей, а в уютном домике нас ожидал замечательный художник слова Давид Кугультинов с рассказами о нелегкой судьбе калмыцкого народа, с новыми поэтическими творениями.
Опытный, вдумчивый, мудрый ректор университета Герман Манджиевич Бор-ликов раскрыл панораму университетской жизни, ее сложности и победы.
Край тюльпанов обрел свою душу. С тех пор минуло 35 лет, и коллектив преподавателей и студентов КалмГУ вправе гордиться напряженным трудом, направленным на формирование науки, образования и культуры в солнечной Калмыкии.
Член-корреспондент РАН,
директор ФГНУ «СКНЦВШ» 1_. ,\і , . Ю.А. Жданов
г. Ростов-на-Дону, м.ай 2005 г.
Юбилей
105
Калмыцкий государственный университет отмечает свое 35-летие и 65-летие высшего образования Калмыкии в напряженной, деловой обстановке, в рабочем режиме. В рамках юбилейных торжеств в г. Элиста (17-21 мая 2005 г.) состоялся международный конгресс «Азия в Европе: взаимодействие цивилизаций», на котором работали три конференции: «Образовательные системы и воспитание личности в условиях становления гражданского общества: национальный и этнический аспекты», «Язык, культура, этнос в глобализованном мире: на стыке цивилизаций и времен», «Монголы в глобальном мире. Социально-экономические и экологические проблемы». Сама повестка конгресса является свидетельством серьезности намерений КалмГУ стать лидером, связующим звеном межкультурного сотрудничества Востока и России.
Сегодня научно-педагогическому сообществу, пожалуй, как никогда прежде, нужен дискурс солидарности, содружества, консолидации, коммуникации и кооперации. Потребны героические, подвижнические усилия по организации межличностного и межвузовского общения во благо сохранения единства российского образовательного пространства.
Коллектив Калмыцкого государственного университета и неутомимый ректор Герман Манджиевич Борликов дем,онстрируют эти усилия в полной м,ере.
