CC BY
38
ХРОНИКА НАУЧНОЙ ЖИЗНИ
Философский факультет МГУ имени М.В. Ломоносова, журнал «Ценности и смыслы»
Круглый стол «ФОРМЫ И УРОВНИ ПРИНЯТИЯ РЕШЕНИЙ В СИСТЕМАХ ОБРАЗОВАНИЯ»
(предварительные итоги реализации проекта философского факультета в рамках ФЦП «Научные и научно-педагогические кадры инновационной России») 21 сентября 2010 г.
Участники круглого стола, темы выступлений:
Миронов Владимир Васильевич, чл.-корр. РАН, д. филос. н., проф., декан философского факультета, руководитель проекта
«Система высшего образования как системообразующая часть культуры»
Сорина Галина Вениаминовна, д. филос. н., проф. кафедры философии языка и коммуникации, научный руководитель проекта
«Некоторые итоги реализации проекта и перспективы его развития»
Иванова Светлана Вениаминовна, д. филос. н., гл. редактор журнала «Ценности и смыслы», руководитель Управления по проектной деятельности ВПП «Единая Россия»
«Журнал и проект: информационное взаимодействие»
Костикова Анна Анатольевна, к. филос. н., доц., заместитель декана по работе с иностранными учащимися, зав. кафедрой философии языка и коммуникации
«Гендерный фактор принятия решений»
Смакотина Наталья Леоновна, д. соц. н., проф., зав. кафедрой социологии молодежи социологического факультета МГУ
«Социологический подход в исследовании принятия решений в сфере высшего профессионального образования»
Козырев Алексей Павлович, к. филос. н., доц., зам. декана факультета по научной работе
«Личность как Х в процессе принятия решений в образовательной политике»
Грязнова Юлия Борисовна, к. филос. н., вед. консультант Минздравсоц-развития России, председатель комитета по социальному развитию РАСО
«Стратегии взаимодействия, диалога и принятия решений бизнеса и вузов в образовательном процессе»
Зайцев Дмитрий Владимирович, к. филос. н., доц. кафедры логики
«Чему учат имитационные игры: Парламентские Дебаты как образовательная технология»
Смирнов Алексей Владимирович, к. филос. н., директор АНО «Институт логики, когнитологии и развития личности»
«Управление знаниями в самоорганизующихся сообществах разработчиков свободного программного обеспечения»
Диев Владимир Серафимович, д. филос. н., проф., декан философского факультета Новосибирского государственного университета
«Курс «теория принятия решений» в российской высшей школе»
Дружинин Андрей Михайлович, к. филос. н., доц. МГСУ
«Формы виртуального взаимодействия участников проекта»
Хутуашвили Тамара Отаровна, студ. 4 курса Высшей школы государственного аудита (факультета) МГУ
«Участие студентов в работе НОЦ «Философско-методологическое проектирование и принятие решений» и в проекте»
Виноградов Максим Викторович, асп. кафедры философии гуманитарных факультетов МГУ
«Организация взаимодействия участников научно-исследовательского проекта»
Пурынычев Михаил Юрьевич, асп. кафедры философии гуманитарных факультетов МГУ
«Профессиональный выбор: проблема оснований».
Г.В. Сорина:
Разрешите начать наш круглый стол «Формы и уровни принятия решений в системе образования: предварительные итоги реализации проекта философского факультета». Сегодня здесь присутствуют организаторы: в первую очередь, Владимир Васильевич Миронов, который представляет философский факультет, второй организатор — Светлана Вениаминовна Иванова — главный редактор журнала «Ценности и смыслы» и, наконец,
я — научный руководитель проекта. Предоставляю слово руководителю проекта В. В. Миронову.
В.В. Миронов:
Добрый день, дорогие коллеги. Я затрону только один аспект сегодня, который мне ближе всего в силу профессиональной деятельности. Говоря о проблеме принятия решений в системе образования, мы должны представлять не только формы и уровни, принципы принятия решений, но и понимать саму эту систему. В настоящее время у нас в стране появилась некая профессия управленца, или менеджера «чего угодно», когда вроде бы неважно, что именно является объектом управления, какой характер имеет та или иная система. Такая позиция чрезвычайно опасна, так как образование оказывается в крайне сложной ситуации. Высшее образование является системообразующей частью культуры. От нашей деятельности в этой системе, от принимаемых сегодня решений зависит, какие проблемы могут возникнуть много лет спустя. Иногда мы даже не осознаём, как принятие того или иного решения повлияет на развитие страны, ее культуры и т. д.
На мой взгляд, одна из ошибок при принятии решений в нашей стране заключается в том, что решения принимаются управленцами без достаточного обсуждения. Это — проблема принятия решений: на каком уровне, как и кто должен осуществлять принятие того или иного решения. Нельзя все решения сводить к одному, двум или трем лицам. Вертикали — это хорошо, но они не пересекаются. Нам нужны и горизонтальные связи, тогда мы сможем распределять ответственность.
И еще один важный аспект, который я затрону. Как-то очень выборочно при принятии решений стало трактоваться экспертное сообщество. Я проработал 11 лет заместителем декана, 12 лет — деканом, шесть лет — проректором по академической политике Московского государственного университета. За это время мы очень тесно общались с министерством. Однако ни разу ни ко мне персонально, ни к факультету или университету никто не обратился с просьбой выступить в роли эксперта в том или ином вопросе относительно образования. Мы выступали потом, уже как критики, но не как эксперты. Это, на мой взгляд, странно.
Для меня самое главное сейчас — надежда, что эти проекты лягут, куда нужно, но не «мертвым грузом», а в качестве руководства к действию или, по крайней мере, материала, который можно обсудить.
Г.В. Сорина:
Большое спасибо, Владимир Васильевич. Уважаемые коллеги, я хочу рассказать о некоторых итогах реализации проекта и перспективах его дальнейшего развития.
Мы с вами завершили два этапа проекта, причем только наши отчеты составили уже два тома, общим объёмом более 400 страниц. У нас есть много материалов, но я хочу обратить внимание именно на то, что понимается под сегодняшними результатами нашего проекта, перечислю ре-
зультаты, которые строго определены техническим заданием в соответствии с государственным заказом.
Первый важный, на мой взгляд, результат заключается в следующем: впервые в рамках Московского университета в гуманитарной сфере получен государственный заказ, в котором помимо преподавателей, сотрудников принимают участие студенты и аспиранты — у нас в проекте их около 50 процентов. Это само по себе уже результат. Ранее подобная совместная работа не проводилась, да и задача такая не ставилась.
Следующее, на что хотелось бы обратить внимание, — наше исследование носит философско-методологический характер. В рамках философии часто подчеркивается, что правильно поставить вопрос может быть гораздо труднее и важнее, чем его решить. Об этом в традиционной афористической форме говорили Хайдеггер, Витгенштейн. Мы поставили вопрос о необходимости исследования форм и уровней принятия решений в системах образования. В этом смысле один из наших результатов как раз и заключается в том, что мы этот вопрос поставили, поставили в новой форме, и вследствие этого получили государственный заказ. Значит, уже на этом этапе данная проблема признана важной.
Но что такое постановка проблемы, если принимать во внимание практику? И с теоретической, и с практической стороны мы исследуем в числе прочего субъектов принятия решений в области образования. Поэтому важным результатом оказывается следующее: субъектами принятия решений являются все участники образовательной системы — от студента до министра, включая множество стейкхолдеров, ассоциированных с образовательным процессом. Владимир Васильевич говорил, что ни его самого, ни его коллег ни разу не приглашали выступить в роли экспертов при принятии важных вопросов в системе образования. Мы же утверждаем, что субъекты принятия решений не находятся вне образовательного процесса, поэтому при принятии решений важно учитывать мнения всех участников этого процесса. Таким образом, в рамках проекта мы решаем и практические задачи, и важнейшие методологические задачи.
Еще один аспект процесса работы над проектом: в нем участвуют люди совершенно разных возрастов и статусов. Разумеется, возникают определенные проблемы, например, выбор удобного для всех времени для проведения данного круглого стола... Важно согласовывать множество расписаний и т. д. Однако, тем не менее, исследовательские вопросы решаются.
Если говорить о конкретных результатах в соответствии с выполнением ТЗ, то, в первую очередь, следует сказать о разработке понятийного аппарата исследования на первом этапе работы над проектом. Для любого научного гуманитарного исследования необходим развернутый понятийный аппарат. Сегодня известно, что этот аппарат уже стал использоваться за рамками проекта.
К сожалению, в силу лимита времени я очень кратко подвожу лишь промежуточные итоги, чтобы у нас была возможность обсудить другие вопросы. И теперь предоставляю слово Светлане Вениаминовне Ивановой.
С.В. Иванова:
Еще раз здравствуйте, дорогие коллеги, рада снова встретиться с вами в этой аудитории. В начале выступления отмечу актуальность темы нашего проекта. Мы постоянно сталкиваемся с тем, что с субъектами принятия решений дело обстоит не самым лучшим образом. Я упоминаю об этом в подтверждение вопроса об экспертном сообществе и его роли в процессе принятия решений. Сейчас в политических структурах, пожалуй, важнейшей считается именно работа с экспертным сообществом. Причем такое взаимодействие в научной и общественной сферах происходит как раз не на партийных площадках, а скорее на научной платформе, в общественном обсуждении. Именно там рождаются новые идеи, и стало заметно, что к экспертам действительно прислушиваются. Без экспертного сообщества качественно создать что бы то ни было не получится. Думаю, нам нужно добиваться, чтобы и в сфере образования произошел такой же положительный сдвиг.
Хочу подчеркнуть и второй аспект актуальности. О нем свидетельствует частое использование понятия «научно-педагогические кадры». Сейчас происходит много попыток принять решение о кадровом обновлении, в том числе в образовании. Проблема существует — это известно. Кадровый резерв, в частности принятие кадровых решений — важный, реальный механизм.
Будучи участником проекта и как разработчик, скажу, что некоторые материалы уже опубликованы не только в нашем журнале, но и в других изданиях. Не случайно Галина Вениаминовна говорила, что данная тема подхвачена. Эффективность того, что может быть сделано в рамках проекта, состоит не только в самих исследованиях, но прежде всего в возможности донести свои мысли, идеи до этих самых субъектов принятия решений на всех уровнях.
Особенно часто мы должны повторять, что не только принятие, но и подкрепление решений — подкрепление инструктивной, разъяснительной работой — одна из самых важных ступеней в самом процессе их принятия. Механизм реализации решений пока очень мало проработан, в этом направлении нужно еще работать и работать. В силу недостатка времени не буду приводить частные примеры, не буду говорить о разработанных вещах. С конкретикой можно познакомиться в публикациях. Может быть, всем участникам проекта стоит собраться как-нибудь специально, для того чтобы эту конкретику обсудить, рассказать друг другу именно о частных результатах. Можно пригласить политиков, общественных деятелей. Для них это тоже будет интересно. Недавно в нашем журнале мы проводили круглый стол, посвященный национальной идентичности. Пригласили режиссера Павла Семеновича Лунгина, который высказывал очень мудрые мысли. В рамках сугубо научного круглого стола он был крайне активен
и интересен. Можно попробовать сделать то же самое и с данным проектом, т. к. для всех сторон, всех возможных участников это было бы интересно и важно.
Напоследок хочу сказать следующее. «Ценности и смыслы» заявлен как журнал, оказывающий информационную поддержку данному проекту. Когда имеется готовый материал, мы его тут же публикуем. Кроме того, один из номеров журнала будет посвящен исключительно нашему проекту. Это произойдет сразу же, как будут готовы все материалы. Мы даже потесним другие тематические выпуски. Всё зависит от вашей активности, так что мы вам всегда рады.
Г.В. Сорина:
Теперь приглашаю к выступлению заведующую кафедрой философии языка и коммуникации, заместителя декана философского факультета по иностранной работе Анну Анатольевну Костикову. Но прежде скажу несколько слов по поводу статуса Анны Анатольевны в данном проекте. На каждом этапе есть ведущие темы. На третьем этапе для нас было важно разобраться в том, что представляет собой гендерный фактор в принятии решений. Несомненно, на нашем факультете лидером в данном направлении является Анна Анатольевна.
А.А. Костикова:
Сегодня ситуация самого исследования оказывается для нас такова, что на первый план выходит понятие именно субъекта. Здесь мы имеем дело с новейшими философскими и методологическими разработками, в числе которых находится и так называемая гендерная философия. Специфика этой отрасли философского знания заключается в переосмыслении того, что представляет собой человек в современном мире, какие стереотипы сейчас выходят на первый план и являются определяющими, каков сам процесс принятия решений. Специфичной областью оказывается сфера образования, в первую очередь — высшего. Не знаю, насколько это осознают все наши коллеги, а также участники образовательного процесса вообще, но мы с вами являемся свидетелями переструктуризации высшего образования. Перемены связаны с изменением не только количественного состава студентов и преподавателей, но прежде всего качественных характеристик, их социальной роли, идеалов, в которых они мыслят цели своей деятельности. В этом отношении задача, которая ставилась на этом этапе — т. е. задача гендерного картирования участников принятия решений в сфере образования — выявить, насколько сильно работают эти стереотипы, традиционное распределение ролей. Как абитуриенты выбирают специальность, как студенты относятся к учебе, что привлекает их в учебных дисциплинах; как оценивается преподавателем, например, место его предмета в структуре дисциплин, как ранжируются студенты преподавателями, по каким параметрам? Здесь уже есть определенные отработанные в рамках социологии, психологии и философии методики, которые на
основе самоописания (как человек сам описывает свои идеалы, предпочтения) позволяют сделать вывод об оказавшихся преобладающими критериях. Речь идет о традиционных — феминных или маскулинных, или так называемых андрогинных критериях, наиболее объективных, работающих независимо от традиционного распределения ролей.
В двух словах — это суть конкретного исследования, а также основные задачи, стоящие перед этим аспектом принятия решений. Хочу уточнить: в данном случае само понятие «гендер», которое используется очень часто теми же журналистами, порой ими искажается. Гендер как философия конструирует определенные идеалы, задачи, основания индивидуального личностного развития вне устойчивых, и тем более бинарных, оппозиций. В этом смысле гендерная философия показывает себя не как отстраненная исследовательская позиция, а как программа, расставляющая ценностные акценты на материале исследований. Речь идет о том, что современному миру соответствует определенный характер поведения, основанный не на противопоставлении традиционных ролей, связанных с биологическим полом, а на выстраивании уникальных линий развития. Вот коротко об этой части проекта.
Г.В. Сорина:
Я хочу предоставить слово заведующей кафедрой социологии молодежи социологического факультета МГУ, профессору Наталье Леоновне Смакотиной. В качестве важнейшего инструмента нашего проекта выступают социологические исследования. Наталья Леоновна руководит именно социологическим сектором в нашем проекте.
Н.Л. Смакотина:
Мы поставили перед собой вопрос: в каких условиях происходит процесс принятия решений в сфере высшего профессионального образования? Когда речь идет о социологии, всегда подразумевается социальная реальность. Динамическая сложность российского общества заключается в совершенно непредсказуемом его развитии, возрастании роли фактора случайности, глубоких изменений в социальной сфере, и образование не стало исключением. Всё это оказывает определенное воздействие на формы принятия решений, в т. ч. на группы субъектов, участвующих в их принятии. Это первая посылка, с которой мы начали. Государственная образовательная политика в 2000-х годах строится таким образом. В качестве одного из выходов из кризиса принимается стратегическое решение о модернизации образования в условиях формирования экономики, основанной на знаниях. Эта посылка достаточно серьезная, и нам стало интересно, каким образом проходит процесс принятия решения в новых условиях? И второй вопрос: как относятся участники этого процесса к принятию решений? Надо сказать, нас в контексте социологического инструментария интересовал прежде всего второй вопрос.
Процесс принятия решений сегодня происходит в условиях, когда не работают горизонтальные связи. Это означает, что нет диалога между
субъектами. В силу этого вертикальные связи тоже становятся неэффективными. Диалог в итоге становится точечным — с конкретным вузом, регионом и т. д. Процесс принятия решений сам по себе, на мой взгляд, деформирован.
Кто является участником процесса принятия решений? В отличие от предыдущих двух десятилетий, ситуация несколько поменялась, и на сегодняшний день мы выделили пять групп субъектов. Это, скорее, рабочий момент: нам надо было как-то эмпирически двигаться, поэтому такое деление мы выносим на ваш суд. К первой группе относятся основной заказчик, руководители крупных корпораций. Сюда можно включить представителей министерств. Вторая группа, исполняющая социальный заказ и принимающая решения на среднем уровне, состоит из ректоров, деканов, т. е. руководителей вузовских подразделений. В третью группу мы выделили специалистов — профессоров, преподавателей вузов, реализующих заказ и принимающих решения на низшем уровне. Но есть еще два участника — молодежь и их родители. На сегодняшний день получается, что они играют сразу две роли в отношении системы профессионального образования, выступая и потребителями, и заказчиками, особенно в связи с введением платного высшего образования.
Каково их отношение к принятию решений? Сначала приведу пример со стороны самой экспертной группы. В целом наблюдается большой разброс. Каждый третий эксперт затруднялся сказать, как он относится к тому или иному решению (отвечая на вопрос о модернизации образования). Из остальных одни поддерживали модернизацию, другие были против. Что удивительно, они и были инициаторами модернизации (представители министерства, работодатели высокого уровня). Странно, что люди, участвовавшие в процессе принятия решений, относятся к нему таким разным и неожиданным образом. Либо они разочаровались, либо причина кроется в чем-то другом. Но сам факт заставляет о многом задуматься.
Хотела бы обратить ваше внимание на группу студентов. Они принимают активное участие, охотно идут на все контакты, отвечают на вопросы по поводу судеб образования и проч. В группе преподавателей, заведующих кафедрами четко прослеживается следующая линия: выражая свое отношение к модернизации, они плохо представляют, что вообще происходит в сфере образования. Поэтому следующим этапом нашего исследования будет выяснение, каковы причины этих специфических проявлений, как работают механизмы принятия решений. На сегодня мы достигли некоторых результатов, которые я попыталась частично представить. Конечно, я привела лишь несколько примеров. Самое главное сейчас уяснить, что пока не будет четко обрисована логика модернизации образования, принятие решений не может быть адекватным.
Г.В. Сорина:
Для Московского университета проблемы образования, условий его развития всегда были, есть и будут одними из наиболее важных. Хочу пре-
доставить слово руководителю отдела информационной политики Алексею Павловичу Козыреву.
А.П. Козырев:
Я историк философии, поэтому то, над чем я работал в рамках этого проекта, может несколько выбиваться из общепризнанного формата, более профессионального, может быть, даже политического. Меня интересует история русской мысли, русской философии, в т. ч. советский период как неотделимая часть нашего прошлого. Интересно посмотреть, что происходило в 1920-е, 1930-е, 1950-е, 1960-е годы в плане принятия решений в образовательной политике, потому что этой сфере советская власть придавала немалое значение. Когда мы ставим вопрос о принятии решений в образовательной политике, необходимо понимать, относительно кого мы принимаем эти решения. Субъект — это индивид, индивид — личность, т. е. мы постоянно опускаемся всё глубже и глубже на такой персоналистический уровень.
Образование нацелено на образование личности, на воспитание личности. А что такое личность вообще? С чем мы ее ассоциируем? На что ориентированы в процессе нашей образовательной политики, что хотим сформировать? Поэтому тема личности становится подставкой (личность — греч. «гюпостазис»), некой матрицей, которую мы нагружаем определенным содержанием. 1920—1930-е гг. дают нам интересный образ диалектического противостояния, борьбы педагогики и педологии как самостоятельных дисциплин. Недавно вышла книга одного из основоположников педологии — Аарона Залкинда. Известна его блестящая работа «Половое воспитание пионеров». Это был человек, который первую половину 1930-х гг. определял некую стратегию образовательной политики в России, которая была связана с конструктивизмом, с конструированием личности: мы должны сделать из человека то, что мы хотим, должны создать из него некую социальную машину, некий организм. Поэтому лексика, которая появляется в педологии, очень механистическая и редукционистская. Речь идет о «воспитываемом организме», о «человеке-машине», и даже, по мнению одного из педологов, нет лучшего «образователя», чем завод, превращающийся в невиданный раньше, незнакомый прежним университетским эпохам огромный центр обучения и научных изысканий. То есть челове-ка-машину лучше всего образует нечто техническое — завод. Чем-то это напоминает мне нашу современную компетентностную стратегию в образовании, когда считается, что в университете ничему не учат, человек приходит на предприятие, и его приходится переучивать, поэтому давайте учить на предприятии, или предприятие становится заказчиком обучения.
Я не буду сейчас подробно останавливаться на истории педологии, которая была весьма трагична: как партия выпустила этого джина из бутылки в 1931 г., так она и загнала его обратно в 1936-м, когда было принято постановление ЦК ВКПб «О педологических извращениях в системе нар-компроса». У этого постановления тоже очень интересная история, начав-
шаяся с банальной драки в элитной школе, когда избили Тимура Фрунзе, воспитывавшегося в семье Ворошилова. В результате этой драки КПСС создала несколько комиссий (это тоже интересно с точки зрения принятия решений), впоследствии под руководством Жданова эти комиссии решили, что педологи наносят огромный вред образованию. В чем заключался вред? Не в механичности понимания субъекта, личности, фактически сводившегося к телу, к организму, а в том, что педологи использовали некоторые недопустимые, по мнению партии, методы управления образованием, например тесты.
Существовало московское тестологическое общество, возглавляемое Павлом Блонским, очень интересным человеком. Мы, философы, знаем Блонского по его блестящей работе о Плотине (1918 г). Потом из философов он переквалифицировался в педолога и был одним из наиболее гуманистически личностных педологов (в отличие от Залкинда), потому что, видимо, изучение Плотина и философии не прошло даром. Педологи предлагали создавать специальные школы и направлять в них трудновоспитуемых подростков, куда их определять с помощью тестовых программ. Но компартия заявила, что такая инициатива игнорирует принципы коллективистского воспитания: изолируя трудных детей, по ее мнению, готовили из них преступников. Надо возвращать их в нормальные школы, интегрировать в коллективы. Самое интересное, что большинство из них впоследствии в коллективы так и не интегрировалось, а когда эти школы были закрыты, они стали преступниками...
Перечисленные примеры показывают нам, что в советский период даже в тяжелые 1930-е гг. в области образования не было однородной политики.
Далее следовало бы показать, что в 1950-е и 1960-е гг. личность весьма модифицируется, изменяется, появляется некая доля гуманизма в понимании личности.
Конечно, все это связано с деятельностью Сухомлинского, который тем не менее был атакован другими советскими педагогами, «Учительской газетой». Его обвиняли в излишнем романтизме, когда он стал говорить о счастье, о юных душах в образовании, юных сердцах как объектах воспитания. В высказываниях Сухомлинского есть даже какие-то черты русского религиозного философствования, когда человек понимается как сердце, как душа. И в связи с этим я зачитаю одну интересную цитату. Я постараюсь не занять у аудитории много времени. Хочу поставить вопрос: кому эта цитата могла принадлежать? Это работа 1945 г.
«Остается несомненным, что человечность, отражавшаяся во всей русской литературе, остается характерным свойством русской души. Это по-новому обнаруживается в советской литературе и советском искании неогуманизма. На последнем всероссийском съезде народный комиссар просвещения Потемкин заявил: «Основная черта советского просвещения — гуманизм, демократия, пламенная вера в советскую силу знания и
воспитания молодежи в патриотическом и народном духе. Но задача уметь подойти к ребенку и развить в нем лучшие качества русского народа — деятельность, скромность, беззаветную преданность Отечеству и любовь к свободе». Это высказывание принадлежит Николаю Александровичу Бердяеву и взято из одной из его последних книг «На пороге новой эпохи», переведенной на шведский, немецкий, японский, французский языки. Бердяев, который в это время заметно «полевел», высказывает уважение к коммунистической системе воспитания, находит в коллективизме и какие-то личностные черты. Вот показатель или маркер того, что в 1940-е годы происходил некий перенос акцентов — отказ от понимания человека только как функции, только как социального тела, организма, винтика в коллективной машине воспроизводства.
Сейчас можно сказать, что мы еще до конца не определились, кого мы воспитываем. В определенном смысле мы пользуемся формулировками программы КПСС 1969 г. Где этот идеал всесторонне развитой, гармонической личности, сочетающей индивидуальное и коллективное? На самом деле, идеал очень красивый и правильный. Другое дело, насколько и как советская эпоха этот идеал воплощала.
Хочу обратить внимание на следующее. В законе 1992 г. «Об образовании», который многократно модифицировался, о личности говорится в двух местах. Это слово не является наиболее часто употребляемым. В соответствии с законом, государственная политика в сфере образования основывается на следующих принципах:
1) гуманистический характер образования;
2) приоритет общечеловеческих ценностей;
3) приоритет жизни и здоровья человека;
4) приоритет свободного развития человека.
В другом месте говорится, что педагог может быть уволен и с ним может быть расторгнут контракт в случае даже однократного применения методов воспитания, связанных с физическим или психическим насилием над личностью обучающегося воспитанника. И опять не совсем понятно, что понимается под личностью и под «физическим насилием над личностью», данный вопрос требует анализа. Компетентностный подход, разработанный в отечественном образовании в 1990-е и начале 2000-г., во многом напоминает то, что происходило в сфере педологов, где личность сводится к сумме функций и компетенций.
В одном из исследований по компетентностному подходу я позаимствовал следующую цитату: «Ведущим понятием компетентностного подхода является образовательный домен, при этом итоговая компетентность представляется совокупностью таких доменов, а каждый домен формируется как специфическая функция, аспект будущей профессиональной деятельности. Например, при подготовке учителей используются следующие домены: домен разработки учебных программ и методов обучения, домен
оценки измерений, домен информационной интеграции, домен менеджмента инновационной деятельности, домен исследовательской деятельности».
Вот такая «доменная печь», в которой готовится учитель путем переплавки, перековки и придания ему каких-то определенных компетентност-ных функций. У меня сложилось впечатление, что если бы не законодательная база, то некая общая риторика современной образовательной политики и принятия решений в определенном смысле показывает, что мы скатываемся к 1930-м гг., теряя позитивный гуманистический потенциал, накопленный последующей советской эпохой. Что, в общем, справедливо отметил Бердяев. По крайней мере, в советской риторике все-таки ставились цели и задачи воспитания счастливой, полноценной, гармонически развитой, подготовленной как в телесном, так и в духовном плане личности.
Я не буду сейчас делать какие-то далеко идущие выводы, просто хотел бы обратить ваше внимание на следующее: разрабатывая эту тему, мы должны задаваться вопросом о цели нашей работы. Является ли этой целью личность, человек? Что мы вкладываем в понимание этого слова, в смысл личности?
Г.В. Сорина:
Алексей Павлович затронул очень важную проблему, которая отразилась в нашем проекте. Мы анализируем особенности принятия решений в разные периоды истории нашей страны и важно отметить проведенные им аналогии. Надеюсь, такие аналогии будут проводиться и дальше в ходе нашего обсуждения. В нашем проекте работают люди из разных областей знания, но мы все объединены единым интересом к проблеме принятия решений в системе образования. Я предоставляю слово Юлии Борисовне Грязновой.
Ю.Б. Грязнова:
Я хотела бы затронуть в контексте нашей общей проблемы следующую тему: «Стратегия взаимодействия и диалога принятия решений бизнеса и образования». Мне интересно заниматься данной темой, поскольку она предполагает рефлексивное отношение к этим позициям. За свою профессиональную деятельность я побывала в каждой из этих позиций, поскольку не только преподавала, но и занималась бизнес-консалтингом и т. д.
Возьмем в качестве примера материал, с которым мы исходно начинали работать. Мы работали с материалом интервью с представителями бизнеса (в основном с теми, кто отвечает за образовательные программы в крупных корпорациях). Галина Вениаминовна представляла мне материалы, собранные другими людьми в рамках нашего проекта, — интервью, которые давали руководители вузов. Эти материалы можно было проанализировать. Кроме того, я изучила опубликованные материалы об американском и европейском образовании, смотрела, как те же самые позиции высказываются за рубежом. Этот материал позволил сформулировать несколько тезисов. Все конфликты, существующие между бизнесом и вузом, — это конфликты по поводу принятия решений в области образова-
тельного процесса. Связано это не с личностными характеристиками людей, а с крайне непростой ситуацией в образовательной системе. Принятие решений должно опираться на определение категориальное, т. е. речь идет о том, в каких категориях мыслится мир, в котором мы живем. Кризис в обществе, основанном на знаниях, сегодня уже упоминался. Это не очередная метафора, а заявление, приводящее к достаточно серьезным последствиям. Последствие первое: классическая система образования не является сегодня базовым социальным процессом. Что это означает? Образование и наука перестают быть единственными структурами, отвечающими за образование и циркуляцию знания. Возникает проблема совмещения управления циркуляцией знаний и образованием. Сегодня образование начинает входить в другой процесс, который называется циркуляцией знаний и связанным с этим управлением знаний. С точки зрения ряда западных исследователей, завод становится центром схемы центрального управления знанием и корпоративным управлением, когда смыкаются и становятся практически нераздельными процессы образования и производства. Плюс появляются другие структуры, не производственные, не образовательные, а инфрасетевые, тоже выполняющие сегодня образовательные функции. Университетам и предприятиям приходится делиться этими функциями. Собственно говоря, в этих рамках и принимаются все решения.
Проблема принятия решений, на мой взгляд, сегодня оказывается связанной с тем, насколько принимается или не принимается происходящая перекатегоризация. Или: насколько удается договориться. В отношении американского и европейского образования оказалось, что история конфликта между образованием и бизнесом такая же, как в России. Просто они на шаг впереди нас. Они уже договорились, что общество основано на знаниях, и теперь уже технологически решают вопросы, как сотрудничать. Мы пока не договорились. В зависимости от того, как решается этот конфликт, у бизнеса есть две стратегии. Бизнесу нужна быстрая отдача, а значит, и быстрое принятие решений. В России сегодня это очевидно. Об этом можно судить по публикациям и по интервью. Когда вы начинаете интервьюировать бизнес-сообщество, вы понимаете, что бизнесмены очень четко представляют, что происходит и сколько туда вкладывается. Итак, первая стратегия — корпоративный университет, когда принимается, что экономика знаний сегодня требует сложных сетевых структур. Образование же от таких структур отказывается, на что бизнес отвечает: «Всё, создаем сами». Хотя это не совсем правильно, потому что полноценной сетевой структуры в таком случае не получится. Вторая стратегия — включение бизнеса в корпоративные отношения с государством и образовательными учреждениями при принятии такой парадигмы, как социальная ответственность бизнеса. И российский бизнес сегодня на это идет. Такая же история и за пределами нашей страны. Конечно, вторая стратегия более перспективна. Однако первая связана как раз с возмож-
ностью решения конфликта, находящегося на поверхности между бизнесом и образованием. Если его удается разрешить и перевести в технологический уровень, можно будет создавать сетевые структуры связи бизнеса, образования, других консалтинговых и прочих структур. В результате появятся совершенно другие структуры, способные реально управлять знаниями, а не только дающие образование. То есть образование включится в процесс управления знаниями.
Давайте проанализируем, чего бы нам хотелось и что мешает нам эти желания претворить в жизнь. Во-первых, следует признать: все-таки лидерство бизнеса в сфере управления мешает. Уважаемые коллеги, американско-европейское образование приводит к тому, что средства и технологии управления принимаются из бизнеса, поскольку именно там вложено, инвестировано больше средств, времени и сил в разработку систем управления, в том числе принятия решений. Если признать за бизнесом лидерство в сфере управления, систему управления можно было бы просто перевести в образование. Безусловно, переход к управлению, основанному на анализе стейкхолдеров, — критическая на сегодня тема. Вместе с тем, это то, что сегодня дает возможность принимать решения в сетевых структурах. Если нет анализа стейкхолдеров и решения не принимаются на этих основаниях, невозможно создать структуру с многими центрами управления. Как только образование и бизнес станут партнерами, очень многие проблемы будут решены, поскольку бизнес — не заказчик, а образование — не исполнитель в такой сложной ситуации, когда мы находимся в рамках изменения категориального статуса этого мира.
Процесс управления знаниями очень сложный, пути решения возникающих при его проведении конфликтов неочевидны. Но самое главное — сегодня процесс социального развития и общества экономики знания связывается с такой единицей, как человеческий капитал. А для его создания и преумножения недостаточно только сотрудничества инфраструктур бизнеса и образования. Необходимо взаимодействие структур здравоохранения, сбережения здоровья и экология питания, инфраструктуры жизни.
Реплика В.В. Миронова: Это очень интересно, особенно некоторые позиции. Например, какой корпоративный университет вы будете поддерживать, скажем, для изучения латыни, логики, философии? Например, в Германии госуниверситеты не допускаются к привлечению частного капитала более 50%. Это, по мнению немецких политиков, обеспечивает свободу университетов. Как только частный капитал охватывает университет, начинается давление на учебное заведение. Поэтому позиции, о которых вы говорите, все-таки могли бы дифференцироваться, как если бы мы говорили о разделении системы образования на несколько блоков, опять же, как делается в Германии: есть университеты классического типа, есть университеты, условно говоря, инновационного типа.
Г.В. Сорина:
Уважаемые коллеги, у нас началась очень интересная дискуссия. Предоставляю слово Дмитрию Владимировичу Зайцеву, который в течение многих лет работал с инновационной моделью в системе образования.
Д.В. Зайцев:
Спасибо за представление и, главное, за напутствие. Мне очень жаль, что я снижаю статус нарождавшейся дискуссии, тем не менее хочу сказать о некоторых практических вещах. На мой взгляд, по крайней мере, две из них весьма любопытные. Во-первых, парламентские дебаты. С ними многие знакомы. В двух словах скажу, что это такое: имитационная игра, которая в определенном смысле моделирует работу английского парламента.
Она пришла к нам из стран Британского Содружества, развивается в основном в университетах и носит соревновательных характер: две команды обсуждают некий законопроект в строго регламентированное время, подводят итоги, определяют победителей. Подобные соревнования проводятся и за границей, и в нашей стране. Эта игра позволяет на совершенно разных уровнях моделировать формы и специфику принятия решений. Во-первых, это принятие решений до игры, когда нужно выбрать материал для игры, подготовиться. Во-вторых, когда игра начинается и становится понятно, кто и какую роль будет играть, с каким законопроектом команде придется выступать, как придется тактически строить свою игру и защиту законопроекта. В-третьих — непосредственно ситуативный уровень, когда развитие событий зависит непосредственно от того, какие предпринимаются ходы, как себя ведет команда противника, когда приходится оперативно принимать решения и воздействовать на судей, чтобы решение было позитивным, чтобы одержать победу в игре. Кроме того, игра моделирует принятие решений в связи с ситуацией живой полемики на какие-то социально значимые темы. Ну вот, например, любопытная ситуация, которая сложилась сегодня, по крайней мере, в парламентских дебатах в Москве. Она позволяет задуматься вот о чем: а что происходит, когда нет субъекта, который должен был бы принимать решения? Либо он так или иначе устраняется от принятия решений? Что происходит в этом случае?
Для того чтобы понять, что происходит, надо сказать об истории процесса и о его организации в мировом масштабе. Как я уже сказал, субъектами парламентских дебатов выступают вузы, западные университеты. Есть также международная организация, которая называется IDEA, которая регламентирует игру, проводит тренинги, готовит судей, проводит чемпионаты мира по этой игре.
Что произошло с парламентскими дебатами в нашей стране? Первоначально они развивались по схожей теме, но потом, в конце прошлого — начале этого века произошли известные события, когда фонд Сороса и фонд «Открытое общество», занимавшийся финансированием, планирова-
нием и сопровождением этого проекта, так или иначе сократил, а потом фактически ликвидировал свое участие в проекте.
Мы трактовали парламентские дебаты, в первую очередь, как образовательную технологию. Можно было абсолютно бесплатно получить в близкой к игровой форме возможность, во-первых, личностного роста, во-вторых, социализации, подготовки к вступлению в серьезную профессиональную жизнь после окончания вуза. Мы проводили тренинги, приглашали специ-алистов-психологов, специалистов по ораторскому искусству, консультантов, непосредственно связанных с процессом законотворчества, т. е. пытались развивать этот проект как образовательную бесплатную технологию.
Молодые люди учатся публичному выступлению, выступают перед аудиторией, приобретают навыки ведения дискуссии.
Реплика С.В. Ивановой: Спасибо большое. Очень интересная тема и очень интересный опыт парламентских дебатов. Это на самом деле необходимо людям, занимающимся дебатами. Например, сейчас в «Единой России» есть внутрипартийное голосование — праймериз. На самом деле это очень серьезная вещь: надо ездить, встречаться с людьми и добиваться личных высоких результатов в рейтинге.
Г.В. Сорина: Уважаемые коллеги, на нашем заседании присутствует Владимир Серафимович Диев, декан философского ф-та Новосибирского государственного университета — один из тех, кто впервые начал разрабатывать проблему принятия решений с философской точки зрения.
В.С. Диев:
Мне очень приятно, что сегодня обсуждается тема, которой я посвятил более 30 лет. Я очень коротко сформулирую три тезиса.
1. Правильно, что эта проблематика разрабатывается именно на философском факультете, потому что человека можно определить как существо, принимающее решение, и принятие решений — это деятельность сугубо и специфически человеческая. Не требуется особых интеллектуальных усилий, чтобы любую человеческую деятельность представить как цепочку принятия решений. Благодаря усилиям Галины Вениаминовны и моим появилась такая специализация, как «Философия и методология принятия решений».
2. Необходимо в России повышать культуру принятия решений. Одна из проблем нашего общества заключается в том, что у нас низкая культура принятия решений. Сегодня я был в Московском доме книги, смотрел там учебники по принятию решений. Все принятия решений сводятся к управлению, управление — к экономике, ничего другого нет. Люди, пишущие о принятии решений, не знают работ Гидденса, Бека.
3. Это междисциплинарная проблема и, конечно, здесь очень велика задача философов. Необходим общеметодологический курс принятия решений.
Г.Б. Сорина:
Уважаемые коллеги, я хотела бы предоставить слово Алексею Владимировичу Смирнову.
А.В. Смирнов:
Мне хотелось бы обратить ваше внимание на проблемы, связанные с исследованием современных возможностей выстраивания систем управления знаниями. Хочу взглянуть на эту проблематику с точки зрения особенностей систем управления знаниями в самоорганизующихся сообществах, ориентированных на высокотехнологичную совместную разработку, на примере сообществ разработчиков свободного программного обеспечения (СПО).
Разработка программного обеспечения, распространяемого на условиях свободных лицензий, происходит в рамках международных проектов, функционирующих, как правило, на основе самоорганизации. В такие проекты вовлечено значительное число профессиональных разработчиков как действующих самостоятельно, так и представляющих интересы различных коммерческих фирм, исследовательских центров, университетов.
Такого рода организация приводит к формированию эффективных механизмов управления знаниями, необходимых для взаимодействия территориально распределенных и административно разделенных разработчиков, а также для организации взаимодействия со смежными проектами разработки СПО. Анализ механизмов управления знаниями и принятия решений в проектах СПО интересен, поскольку эффективность и инновационность таких проектов общепризнана, а используемые механизмы весьма разнообразны. В РФ приняты правительственные документы, направленные на развитие разработки и внедрения СПО в России. Это, в свою очередь, влечет за собой разработку модели экспертных сообществ и персонифицированных экспертов как средство преодоления информационного шума.
С развитием сети Интернет значительно упростился доступ к огромному числу информационных ресурсов, и вместе с тем значительно упростился механизм размещения собственной информации в сети. На первом этапе это привело к размещению значительных массивов информации исследовательскими и образовательными центрами, предприятиями, общественными организациями, государственными учреждениями. Следующим шагом стало персонифицированное участие в сети, связанное с созданием различных блогов, социальных сетей — объединенные термином Web-2.0. Осуществлять поиск в огромных информационных массивах позволяют различные поисковые системы, но они способны найти информацию, однако не способны оценить ее актуальность, достоверность и качество. В последнее время стали говорить о Web-3.0, понимая под этим экспертный отбор и анализ сетевых данных, осуществляемый индивидуальными экспертами и экспертными сообществами.
При этом большое внимание уделяется персонифицированной экспертизе. В развитии Web-3.0 значительную роль в качестве центров экспертизы должны сыграть университеты и исследовательские центры, а также фирмы, заинтересованные в развитии стратегических направлений. Связанное с этим переструктурирование инфраструктуры управления знани-
ями должно оказать значительное влияние и на процессы принятия решений.
В этом контексте, думаю, становится очевидным, что вузы оказываются не только образовательными центрами, но и центрами исследований и инноваций. Мне представляется, что именно исследовательская деятельность должна в первую очередь влиять на статус вуза, и именно она фактически определяет уровень образования. Особенно «в условиях формирования экономики, основанной на знаниях».
Г.В. Сорина:
Слово предоставляется Андрею Михайловичу Дружинину.
А.М. Дружинин:
Я хотел бы рассмотреть формы виртуального взаимодействия участников Проекта, формы, которые способствуют оттачиванию современных механизмов подготовки и принятия решений.
Помимо такой формы виртуального взаимодействия как электронная почта (email) в течение года используется Интернет-конференция, при помощи которой налажен эффективный коммуникативный обмен мнениями значительной части творческого коллектива Проекта. Конференция действует в он-лайн режиме и представляет собой закрытый форум. Этот форум функционирует круглосуточно. Его постоянными пользователями являются студенты, аспиранты и молодые ученые, задействованные в проекте. На первый взгляд, форум является техническим решением проблемы интерсубъективного взаимодействия участников проекта. Но необходимо подчеркнуть, что выбранная форма общения вполне соответствует правилам «ненарушенной коммуникации» в понимании этого феномена Ю. Хабермасом. В целом это попытка обеспечить такие условия, которые способствовали бы возникновению «коммуникативного действия» в смысле Ю. Хабермаса.
Преимущества он-лайн конференции перед другими формами и способами взаимодействия: дистанционность (для участия в обсуждении важных для творческого коллектива проблем нет нужды искать помещение, выбирать взаимно удобное время для встреч); протяженность по времени (ответить на вопрос, заданный утром, можно вечером или на следующий день, обдумав формулировку); «накопительный» эффект (высказанные в процессе обсуждения мнения, будут нанизываться на основную канву движения мысли, оптимизируется процесс генерации новых идей); возможность развернуть и отследить реализацию Проекта в диахронном аспекте; «снятие» психологических барьеров при взаимодействии участников разного статуса и уровня компетенции.
Онлайн-конференция получила воплощение на базе одного из сервиса компании Google под названием GoogleGroups. Активными пользователями форума являются 22 участника проекта. Силами этого коллектива сделана значительная работа по анализу различных регламентирующих документов.
Г.В. Сорина:
Слово предоставляется Тамаре Хутуашвили.
Т.О. Хутуашвили:
Уважаемые участники круглого стола! Так как студенты являются субъектами принятия решений, то и их мнения имеют определенное влияние. Поэтому я хочу от лица нашей группы представить точку зрения студентов по поводу предварительных итогов реализации проекта. Я бы хотела ознакомить вас с участием студентов в работе научно-образовательного центра «Философско-методологическое проектирование и принятие решений» и реализации проекта.
Мы с ребятами попытались ответить на вопрос: что дает нам проект?
Я бы хотела тезисно обозначить основные моменты.
— Поначалу мы не очень понимали важность нашего участия в проекте. Но в процессе учебы, в рамках таких дисциплин как Социология и Финансовое право, мы затронули темы проблем финансирования инноваций, госкорпораций, модернизации экономики, экономических реформ, проблему развития общества, и, пропустив сквозь призму проекта семинарские задания, мы осознали целесообразность и важность проекта, стали несколько иначе смотреть на окружающие нас вещи. В частности, затронутые темы мы понимали намного глубже наших однокурсников.
— Работа над проектом предполагает наличие определенных навыков, которые мы приобрели в рамках курса лекций по философии проф. Сори-ной Галины Вениаминовны.
Необходимо отметить важность метода работы с текстами, разрабатываемого в НОЦ. В процессе работы над проектом мы сталкивались с множеством разнообразных и объемных текстов, и благодаря этому методу мы не только развиваем наше критическое мышление, но приобретаем навыки понимания текста, способность за меньшее время обработать больше текстовой информации.
Во многом благодаря этому методу, нами была осилена серьезная работа в ходе конкурса, объявленного Счетной Палатой РФ в честь 15-летия. Двое представителей нашей группы вышли победителями и были награждены грамотами за подписью С.В. Степашина.
Кроме того, работая над проектом, мы, можно сказать, развили свои коммуникативные навыки, так как в проекте принимают участие представители разных категорий, задействованных в системе образования. Различные конференции, работа с экспертными группами и общение с представителями других факультетов помогают стать более открытыми и коммуникативными, что немаловажно как в студенческой жизни, так и в будущей профессии. Мы, как известно, планируем стать аудиторами. А современный аудит, в первую очередь, аудит эффективности непосредственно связан с коммуникативными навыками, со способностью принимать решения, в том числе на основании хорошо выстроенных вопросов, положенных в основу коммуникации.
— Изучение проблематики модернизации экономики, образования, всего общества позволило нам, каждому, во многом сформировать свою гражданскую позицию.
— Плюс ко всему, работа в проекте — это несомненное преимущество для дальнейшей карьеры.
Г.В. Сорина:
Слово предоставляется Максиму Виноградову.
М. Виноградов. Уважаемые коллеги, в своем выступлении я хотел бы рассказать об организации взаимодействия участников научно-исследовательского проекта. Каждый участник проекта является субъектом деятельности, смысл которой заключается в реализации целей и задач Проекта, вместе с тем, у каждого участника существуют потребности и интересы, определяющие его деятельность вообще и в Проекте в частности.
В рамках моего выступления будет использоваться определение субъекта деятельности, данное Кареном Хачиковичем Момджяном. В таком случае под субъектом деятельности будет пониматься «инициирующая сторона» деятельности, носитель деятельностной способности, с которым связаны ее пусковые и регулятивные механизмы. При этом следует отметить, что субъектом будет являться носитель не всякой, а лишь целенаправленной активности, характеризующийся наличием сознания и воли. В целом, в роли такого субъекта могут выступать лишь люди как наделенные сознанием индивиды.
В свою очередь, участники проекта представляют собой группу людей, а значит, социальную группу. В реальных группах действия людей вплетены в систему общегруппового взаимодействия, и каждый индивид выполняет свою функцию в коллективной деятельности. Данная коллективная деятельность направляется надындивидуальными интересами и целями и является главным признаком реальной социальной группы, отличной от суммы образующих ее индивидов. В группе, созданной для реализации настоящего Проекта, можно наблюдать вполне очевидное единство целей и интересов, а также — осознание себя как коллектива, выделенного из всех остальных людей.
Такая группа выступает в качестве коллективного субъекта деятельности.
Цели и задачи Проекта направлены на создание новых смыслов, связанных с особенностями принятия решений в системе образования, поэтому духовная деятельность является основной для Проекта.
Организационная деятельность в рамках Проекта также заслуживает отдельного внимания.
Элементы процесса принятия решений оказываются некими «правилами игры», на основе которых строится работа. В соответствии с ТЗ определяется цель. После чего формируется временная подгруппа из участников Проекта, которая приступает к разработке способов достижения
этой цели и их реализации. Итог работы представляется научному руководителю Проекта.
Взаимодействие участников Проекта происходит в форме организации временной подгруппы для работы над одним из заданий в рамках Проекта. Определяется участок ответственности каждого из участников подгруппы. Руководством Проекта в результате предварительных обсуждений определяется куратор подгруппы, на которого возлагаются обязанности по разработке методологии выполнения задания, а также по обобщению полученных материалов и оценке работы студентов.
Временная группа представляет собой интегрированное сообщество, состоящее из разных типов представителей образовательной системы (студентов, аспирантов, преподавателей), с лояльными «вертикальными» связями и возможностью «горизонтального» взаимодействия. По этому поводу Э. Тоф-флер говорил: «Мы присутствуем при рождении новой системы организации, которая будет всё больше соперничать с бюрократией и, в конце концов, займет ее место». Под организацией он понимал некую структуру ролей, заполненную людьми. В рамках Проекта можно наблюдать появление таких временных организаций, подгрупп, команд, о которых говорил Э. Тоффлер.
Следует также отметить еще одну важную черту организаций нового типа. Они предполагают возможность дистанционной работы. Для многих участников проекта рабочим местом является компьютер дома, подключенный к сети Интернет и мобильный телефон, что позволяет участникам подгруппы постоянно находиться на связи и дает возможность оперативного реагирования в случае необходимости.
Эффективность организационной деятельности в огромной степени влияет на результаты духовой деятельности Проекта в силу того, что Проект — это совместная деятельность людей и социальной группы в целом.
Г.В. Сорина:
Слово предоставляется Михаилу Пурынычеву.
М. Пурыничев:
Позвольте обратить внимание еще на один аспект исследовательского проекта — это проблема выбора вида профессиональной деятельности. Для молодежи это фактически основной способ вхождения в жизнь, реализации планов, надежд, мечтаний.
В сфере образования содержится огромный потенциал влияния на социальные процессы, на индивидуально-личностное развитие, на весь механизм социальных преобразований. Молодые специалисты в современных условиях должны уметь быстро адаптироваться к новым условиям, принимать ответственные решения в критических ситуациях, к которым нельзя заранее подготовиться. Всё это требует глубоких знаний, системного, творческого, критического мышления, нестандартных решений. Подготовка таких специалистов-профессионалов начинается с выбора предметной области для творческой реализации.
Я считаю, что осуществить правильный выбор жизненной позиции, вида профессиональной деятельности — это значит реализовать себя как личность. С понятием выбора мы сталкиваемся уже на обыденном уровне. Выбор возникает и совершается в сфере взаимодействия человека с социальной реальностью и вся жизнь — это совершение актов выбора.
Работа над проектом неожиданно открыла для меня целое направление для изучения и размышлений. Познакомившись с исследовательскими задачами (с целями проекта), попытался найти для себя интересную линию изучения. Нашел литературу, нужных людей для консультаций, и многие проблемы представились в ином свете.
Оказалось, в обществе многие люди хотят влиять на процессы реформирования образования, ведь это касается всех и каждого. А решения по важным вопросам принимаются узким кругом больших чиновников. Важно, чтобы общество понимало механизм принятия решений.
Проект, участие в проведении глубинных интервью и фокус-групп, дал возможность встретиться с интересными людьми в сфере науки и образования: московские ученые и чиновники, с руководством образовательных учреждений регионального уровня (Татарстан, Марий Эл).
Г.В. Сорина:
Уважаемые коллеги, благодарю вас всех за участие в работе круглого стола. Спасибо.
