CC BY
51
КРИТИЧЕСКИЙ ТРУД О ВРЕМЕНИ И ПРОИСХОЖДЕНИИ ЛАТИНСКИХ ПЕРЕВОДОВ АРИСТОТЕЛЯ, ГРЕЧЕСКИХ И АРАБСКИХ КОММЕНТАРИЕВ, ИСПОЛЬЗОВАННЫХ УЧЕНЫМИ-СХОЛАСТАМИ, ВЫПОЛНЕННЫЙ АМАБЛЕМ ЖУРДЕНОМ В 1814-1819 гг. В ПАРИЖЕ*
Произведение удостоено премии Академией надписей и изящной словесности Новое издание просмотрено и дополнено Шарлем Журденом, Париж, 1843.
Перевод с французского языка: А.А. Клестов, кандидат философских наук (г. Санкт-Петербург)
Научное открытие Aristoteles Latinus, сделанное Амаблем Журденом, является одним из ведущих направлений в интеллектуальной истории. Данная публикация представляет новый материал с целью ввести в русскоязычную общественную науку одно из значительнейших течений в Европе и Америке, определяющих их историческое своеобразие. Амабль Журден собрал уникальный материал по истории аристотелизма XII-XIII вв., который кроме прочего, указывает и на значение, какое обрела философия Стагирита в XIX в., когда прояснялись новые интеллектуальные горизонты в мире знаний и весьма расширились геополитические и экономические реальности. Речь идет о XII-XIII веках — эпохе, когда закладывались новые представления о социальных и экономических отношениях, о путях европейской цивилизации, на примере сцепления рациональных конструкций мысли, выросших в различных регионах Средиземноморья. Также говорится о традициях и языковых культурах, соединенных в единое знание. Речь идет о такой интеллектуальной протяженности, как Aristoteles Latinus (латиноязычная философия Аристотеля) в Средние века, в качестве важнейшего признака Средиземноморской цивилизации в глобальном движении translatio studiorum. Для данной публикации была выбрана Третья глава книги, вторая часть.
Ключевые слова: Аристотель, Амабль Журден, переводы Аристотеля
ББК Ю3(2=Ар) + Ю3(0)321
Глава III. О появлении мусульманской философии на Западе и исследование арабо-латинских переводов
§ IX1. Герард из Кремоны
После того, как Муратори опубликовал Хронику Ф. Пипи-на, Испания перестала оспаривать у Италии Герарда и город Кремона обрел честь стать его родиной2.
С раннего возраста взращенный на философии, Герард испытывал влечение к знанию искусств. Когда же получил он все, что предлагали школы любознательности молодого ученого, он вернулся в Испанию, увлеченный идеей изучить Альмагест Птолемея, какого не было у латинян. Тогда астрономия процветала среди морисков. Герард, хорошо зная арабский язык, посвятил остаток жизни переводу с этого наречия на латинский язык лучших произведений по диалектике, физике и философии. Если верить Пипину, то его переводов семьдесят шесть. Вот моральный портрет, оставленный самим хронистом об этой личности: Какое пренебрежение к известности, какая отдаленность от мирских удовольствий этого века, желание провести дни в тихом забвении; плоды же его трудов благоухают через века, приближают и показывают нам его удивительные заслуги. Отсутствие мирских благ не делают его гордым и не коробят его души. В одном и в другом случае, он остается тем же. Будучи всегда полезным в настоящей и для будущей жизни, он представил разуму вершину Птолемея. Cum fini appropinquas, bonum cum augmento operare3. Он оставался таким до последних дней. Герард умер в 1187 году, на тридцать четвертом году правления Фридриха I, в возрасте семидесяти трех лет, и был он погребен в Кремоне, в монастыре Святой Луции, которому он оставил свою библиотеку.
Итак, Герард является автором латинского перевода Альмагеста4, выполненного с арабского языка, которым мы пользуемся в течение многих веков. До него латиняне знали это произведение только по имени. Вот два факта совершенно определенно установленные по рассказу Пипина, на которых я останавливаюсь, чтобы разобрать противоположные мнения, которые, между прочем, не имеют никакого серьезного основания5.
Список других переводов, какие ему приписывает Фабрициус6:
1. Canon Avicenae, libri V 7, canticaque et de viribus cordis : de re-movendis nocumentis in regimine sanitatis et de syropo acetoso.
2. Aboali, filii Davidis, commpendium Rasis.
3. AbubicriRasis Almansorius; Practica ?Antidotarium et leber Divisionum.
4. Joannis Serapionis Breviarium medicum.
5. Liber Alberngnesit de Veritate medicinarum et ciborum.
6. Joannis Damasceni, Serapionis filii, libri VII. Therapeutices.
7. Isaac, de Definitionibus.
8. Geberi libri IX de Astronomía.
9. Albucasae chirurgi Metodus medendi.
10. Commentarii in Prognostica Hippocratis
11. Ars pavra Galeni8
Согласно того же биографа, он составил:
Theorica planetarum.
Geomantia et practica Planetarum.
Introductorium Medicinae.
Commentarius in Viaticum Constantini 9
Перечень является далеко не полным и к предшествующим переводам присоединяются следующие:
1. Alfragani liber de Aggregationibus stellarum.
2. Liber Abubecri de Mensuratione terrarium.
3. Liber Alhacen de Crepusculi et nubium ascensionibus. Я считаю, что можно также приписать Герарду перевод трактата О перспективе Аль Хазена.
4. LiberAlkindide Somno et Visione. Этот небольшой трактат, без обозначения авторства, в Королевской библиотеке находится перед другим [трактатом] и начинается со слов: Incipitliber de Somno et vision quem eddidit Jacobus Alchemnus; magister vero Gerarus Cremonensis transtulit ex arabico in latinum 10
5. Sermo de ratione, auctore Jacob Alkindi.
6. Tractatus AlexandriAffrodisei de Sensu, secundum verbum Aristotelis.
7. Liber Alexandri de motu et tempore 11.
В. Я думаю, что латинский перевод трактатов Александра, Аль Кинди и Аль Фараби О разуме предполагает одного и того же переводчика.
9. Наконец, Герард перевел с арабского языка три первые книги О метеорологии. Этот пункт установлен из заметки, какую мы имели случай процитировать выше12.
* Продолжение. Начало см.: ПСЭ. 2016, № 4. С.240-248; 2017, № 1. С.214-221; № 2. С.264-272.
Манускрипт Королевской библиотеки представляет Герар-да, как переводч ика трактата Аль Фараби De scientiis 13, но этот перевод в другом месте содержит имя Гундисальви14.
Я постарался соединить здесь названия различных переводов, опубликованных Герардом, чтобы уточнить рассказ Пи-пина и указать на различие материала, над которым работал наш персонаж.
§ X. О Михаиле Скоте
Как бы ни было известно имя Михаила Скота в истории литературы Средних веков, мы не знаем земли, породившей этого переводчика. В равной мере, мы не знаем его произведений, периода или времени, когда он их создавал или даже времени его смерти.
Согласно Леланду, Скот, это не его фамилия, поскольку он родился в Экоссе, это — название его рода. Я узнал — говорит Леланд — от людей достойных доверия, что он родился в Англии, в области Деразма и получил в этом городе первые начатки образования15. Это мнение было принято Балеем16 и Питсом17. Ландино замечает, что мы сделали его испанцем, хотя такое суждение покоится на интерпретации, данной стихам Данте18. Итальянские биографы ставят Экосс его родиной.
Михаил Скот, после того, как усвоил начала знаний в Дераз-ме, отправился в университет Оксфорда, затем — в университет Парижа. Определенные цели ведут его к культуре естествознания и физике, в которых он приобрел огромные познания. После посещения знаменитых школ Запада, он пришел в Испанию, где знания процветали не только среди сарацин, но и при дворах христианских правителей. Несомненно, поскольку делал Скот переводы в Толедо, то именно в этом городе он и обрел знание арабского языка. Если мы примем во внимание мнение Пита, то он изучил кроме арабского, еще и греческий, еврейский и арамейский языки. Его труды принесли ему известность у императора Фридриха II, при дворе которого — говорит Питс — он обрел великое доверие.
Особенно его опыт в астрологии — именно по заслугам в этих науках Скот обрел великую славу. Франсуа Пипини, рассказав о его смерти, добавляет: Michaeliste dictus est spir-itu prophetico claruisse: eddidit enim versus quibus quarumdam Italiae urbium variosque praedixit eventus 19 Автор Памятника Подеста Реджо ставит его в один ряд с Сивиллой и пророками20. Данте21 и Боккаччо22 рассказывают о его талантах мага, а Фоленго посвятил ему многие шуточные стихи23. Дж. Ноде старается очистить его от обвинений в магии в Апологии великим людям 24.
Перечень произведений или переводов Скота, какой предлагает Балей и Пит не точен и не ясен:
1. Super auctorem spherae l. I. Sicut dicit philosophus in principio.
2. In Arispotelis Meteora l. IV. Tibi, Stephane, de primo hoc opus.
3. De constitutione mundi l. V. Maxima cognitio naturae et scientiae.
4.De Anima quoque l. I. Intendiper sublitatem demonstrare.
5. De Coaelo et Mundo l. II.
6. De Generatuine et Corruptuine l. II.
7. De Substantia orbis l. I.
8. De Somno et Vigilia l. II.
9. De Sensu et Sensato l. II.
10. De De Memoria et Remeniscentia l. II.
11. Contra Averroem in Metheora l. II.
12. Imagines astronomicae.
13. Astrologorum dogmata l. I.
14. In Ethica Aristotelis l. X. Мы читаем у Пита, кн. I.
15. De Signis planetarum.
16. De Chiromantia l. I.
17. De Physiognomia l. I.
18. Abbreviationes Avicenae l. I.
19. De Animalibus ad Caesarem l. I25.
Список, данный Балеем, согласуется со списком, опубликованным Питсом за исключением различия, какое я и отметил. Я его поясню и уточню в нескольких пунктах.
Первая статья является комментарием на трактат. О сферах Сакробоско.
Две следующие статьи образуют то же произведение, являющееся переводом книги. О небе и Мире. Вот заметка, какую мы читаем в начале этого перевода в нескольких манускриптах:
Tibi Stephane de Pruvino hoc opus, quod ego Michael Scot dedi latinitate ex dictis Aristotelis, specialiter commendo.Et si aliquid Aristoteles incompletum demisit de constitutione mundane in hoc libro, recipiens ejus supplementum ex libro Alpetradje quem similiter dedi latinitate, et es in eo exercitatus26.
Затем перевод, начинающийся таким образом: Maxima cognitio naturae etc. я даю его образец27.
Статья 4. Intendit per subtilitatem demonstrare, etc28..., образует начало перевода комментария Аверроэса на книгу О душе.
Таким образом мы обязаны Михаилу Скоту переводом книг О небе и мире и трактата О душе29
Я даже не сомневаюсь, что статьи В, 7, 8, 9, 10 не являются переводом трактатов, составленных Аверроэсом по плану и принципам Аристотеля. Это ведет меня к тому утверждению, что в большинстве манускриптов, где находится трактат О душе, трактат О небе и мире и небольшой трактат Аверроэса О субстанции и универсуме. Мы читаем книги этого философа О рождении и тлении, О сне и бодрствовании, О чувстве и о том, что является чувственным, О памяти и воспоминании.
Питс и Балей добавляют, что Михаил Скот составил много других произведений. Ему возможно принадлежит версия Метафизики и Физики, также перевод комментария, сопровождающего его, перевод четвертой книги О метеорологии с арабского языка. Эти переводы собраны в манускрипте Королевской библиотеки30.
Трактат Contra Averroem in Meteora, 1, I является по всей видимости переводом последней книги О метеорологии, о чем я уже рассказал.
Статьи 12, 13, 14, 15 и 16 мне неизвестны.
Трактат О характере напечатан и переведен на итальянский язык31.
Я войду в некоторые детали содержания статьи 18 и 19, которые позволяют мне указать на достаточно тяжелые заблуждения.
В общем, это известный факт арабо-латинского перевода Истории животных в XIX книгах и должно быть принадлежит Михаилу Скоту. Может быть, это именно тот перевод, какой статья 19 дает под названием De Animalibus ad Caesarem32.
Королевская библиотека хранит среди манускриптов по тому же предмету перевод Авиценны33. И хотя составители каталога не указали автора, мы читаем внизу на первом листе слова, очень близкие к правде: AbbreviationesAvicennae, Frederice, domine mundi, accipe devote hunc librum Michaelis Scoti, ut gratum capiti tuo et torquis collo tuo34. Этот перевод издан в Венеции в 1509 году вместе с несколькими философскими трактатами Авиценны и Аль Фараби и образует статью 18.
Мы видим, что трактат Аристотеля и трактат Авиценны образуют два разных произведения. Однако, гг. Буле и Шнайдер их смешали. Первый утверждал, что перевод Скота составил только семь книг35 и что он издан36, и что перевод Авиценны погиб, cum Avicennae de Animalibus libri omnino perierint37. Эти утверждения в равной степени ошибочны38.
Г-н Шнайдер, после того, как он выразил сожаление, что не может удостовериться в том, что перевод Авиценны отличается от перевода Скота39, смешивает потом два перевода и упрекает г-на Камю за то, что тот отрицает существование издания, отмеченного Буле и цитирует, опираясь на критику, издание Авиценны, о котором я уже рассказывал40.
Весьма странно видеть упомянутое мнение г. Буле. Если он знал опубликованного Авиценну, то каким образом мог утверждать, что его произведение исчезло или, что версия Скота составляет семь книг? Более того, Шнайдер посчитал, что Скот перевел трактат О животных 41 .
Встает другой вопрос: перевод Скота, сохранившего нам Историю животных Аристотеля, сделан по арабскому или еврейскому тестам? Согласно г. Камю42, он был сделан по еврей-
скому тексту. В действительности, мы замечаем в нем следы арабских манускриптов или же множество имен на этом языке, но ведь этих следов нет совсем на еврейском языке; эти переводы могли быть сами-по-себе и с арабского языка. Ученый-эрудит строит свое высказывание на следующем доказательстве: Аристотель, описывая внутренности человека, называет сначала femur, затем подвижную os, имеющую закругленность, yoÁr¡, после этого стопу43. Скот понял этот текст таким образом: Inferius corporis sunt coxae, deinde genua et super genua est os, quod dicitur hebraice tum genu, deinde crura44 г. Камю отмечает в заметке, что в манускрипте вместо ebraice мы читаем hoddaice, и в другом hoddaice, что бессмысленно. Вот как Альберт понял этот пассаж в данной теме: Inferius autem in latitudine sunt coxae alligatae, et postea sunt genua super quae est os quod arabice vo-catur addaicon45, quod significat limen genu46. Я не сомневаюсь, что это хороший пример. Если я не могу сказать, какой является последняя часть арабского слова, то по крайней мере, знаю первую hadd, limen. Таким образом, исчезает основа мнения г-на Камю.
В Прологе, предшествующем книгам О Небе и Мире, произведение некоего Альпетрагиуса или Альпетранги, писатель, имя которого испорчено написанием, как раз тот астроном, о котором рассказывает Казари и называет Нур Эддин Аль Пет-ранги де Севилья. Он оставил христианство, приняв религию Магомета, но сохранил старое имя в новой религии47. Альпет-ранджи писал некоторое время после Азархеля, который ввел новую систему в астрономии и составил по своим принципам трактат О сферах. Этот трактат оказал огромное влияние на астрономическое знание XIII века. Альберт, Винцент де Бове и многие другие схоластики им часто пользовались. Он будет удостоен внимания не только в истории науки — я обнаружил два экземпляра перевода Скота в Королевской библиотеке. Один завершается такими словами: Perfectus est liber Avenal-petrardi. Laudetur Jesus Christ qui vivit in aeternum per tempora. Translatus est a magistro Micaele Scoto, Toleti in 18 die Veneris augusti, hora tertia, anno incarnationis ChristiMCCXVII4В. Другой, такими: Laudetur Jesus Christi qui vivit in aeternum per tempora: in decimo octavo die augusti, in die Veneris, hora tertia, cum abu-leolemte era MCCLV49 Эти заметки ценны, поскольку определяют время, когда Михаил Скот переводил. Одна датирована по летоисчислению от Иисуса Христа, другая — по испанскому летоисчислению, а так как они согласуются, то их точность не вызывает сомнения.
Если довериться заметке манускрипта Библиотеки Лаврентия, процитированной Бандини, то Михаил Скот перевел с греческого языка на латинский трактат De partibus animalium 50. Я указываю на эту заметку, не гарантируя ее точность.
Винцент де Бове много раз цитирует, не указывая названия, произведения Михаила Скота, касающееся, по всей видимости, разделения философии51. Альберт называет его только один раз и критикует... Foeda dicta inveniuntur in libro illo qui dicitur que-stiones Nicolaiperipatetici. Consuevi dicere quod Nicolaus non fecit librum illum, sed Michael Scotus, qui in rei veritate nescivit naturas, nec bene intellexit libros Aristotelis52. Роджер Бэкон отзывается не более лестно: Michael Scotus, ignarus quidem et verburum et rerum, fere omnia quae sub nomine ejus prodierunt, ab Andrea quodam judaeo manuatus est53.
Английские биографы, которых я цитировал выше, называют 1290-й, годом смерти Скота. Гектор Боэций говорит, что его навыки в медицине способствовали не меньшему успеху его у Эдуарда, что это было у Александра (читай Генрих), когда тот был жив54. Однако, в этих утверждениях есть ошибка. Поскольку Михаил Скот переводил в Толедо в 1217 году, как могло это продолжаться до 1290 года? Историки Италии рассказывают о смерти Михаила Скота, тогда как, как английские хроникеры молчат, что дает основание полагать, что он умер в Сицилии. Высказывание Альберта, кажется, относится к лицу более не существующему. Винцент де Бове, цитирующий перевод книги О небе, сделанный Михаилом Скотом, отметил его как Vetus55. Однако Винцент де Бове умер в 126В году. Теперь я думаю, что нужно отодвинуть на многие годы смерть Михаила Скота и поставить ее не далее смерти Фридриха.
§ XI. О Германне, названном Расслабленный и Германне Германце. Заблуждения биографов на их счет
Мы видели во Введении этой работы, что мнение, дававшее арабское происхождение и возраст до XIII века некоторым переводам Аристотеля, покоится на утверждении, что Генрих Расслабленный имел отношение к арабскому языку и перевел с этого языка Риторику и Поэтику философа. Следует признать, что такой факт упомянут во всех биографиях, но это не прибавляет ему достоверности. Я докажу в этой главе, что Герман не является автором переводов, какие ему приписывают, что это ошибочное утверждение датируется XV веком и сомнительно, чтобы этот монах знал арабский язык.
Муратори первым дал знать о своего рода Прологе, написанном одним из монахов монастыря, в каком жил Германн; Пролог [Хроники] повествует об истинных знаниях Германна и не говорит, что тот имел отношение к арабскому языку56. Продолжатель Хроники Бертольд свидетельствует о навыках того в астрономии, показывая нам, что Герман просчитал и предсказал затмение луны. Он помещает его смерть под 1054 год и говорит в таких выражениях: Herimannus, Wolferadicomitis filius, ab infantia omnibus membris contractus, sed omnes tunc temporis viros sapientia et virtutibus praecellens, in Aleshuan, praesidio suo, defunctus est 57.
Хроника Аугсбурга выражается примерно в тех же словах: Hermanus Contractus, in membris singulis debilitates, nostri mi-raculum saeculi cunctis in acumine ingenii praeminebat; cantica mirae modulationis et dulcedinis plura composuit, vocis fere ca-rens officiis58.
Альберик также хранит молчание о его претензиях на знание арабского языка: Hermannus Contractus absque humano magistro, in omni liberali scientia novus Dei dono philosophus ap-paruit 59.
Знание арабского языка было фактом достаточно необычным, чтобы историки, которых я цитировал, не отметили бы его, если это было правдой.
Яков Фореста из Бергамо конечно не забыл Германна в своей Хронике: Hermannus Contractus,- говорит он — natione Germanus, monachus Sancti Benedicti, ingenii eminentissimi vir, hac tempestate cum divinis Scripturis eruditissimus exercitatusque multum fuisset, esset philosophus, poeta, astronomus rhetor, ac mu-sicus perfectissimus, nulli sui temporis secundus, esset praeterea trium linquarum, videlicet: latinae, grecae et arabicae, sufficienter instruitus; scripsit oratione solute et carmine plurima praeclara volunima 60.
Тритемий, который обычно берет эту Хронику в качестве путеводной прибавляет к содержанию отрывок, опубликованный Муратори, предлагает список произведений Германа и прибавляет: Transtulit etiam nonnulla Graecorum et Arabum volumina in latinum sermonem, sicut ipse fatetur in quodam Aristote-lis prologo, quoniam utriusque linguae plenam notitiam habuit. In Aristotelim et Tullium commentationes etiam scripsit, et divinarum similiter Scripturarum nonnulla volumina explicans, pulcherrimis commentariis elucidavit 61.
Вот два факта, прибавленные биографами XV века, о которых древние ничего не сообщают. Яков из Бергамо приписывает Германну знание арабского и греческого языков, а Тритемий, подтвердив высказывание, представляет его как переводчика арабских и греческих произведений, особенно, Аристотеля.
Однако, Тритемий не указывает к какому произведению Аристотеля принадлежит этот Пролог: йост Мецлер идет дальше: Linguae enim graecae, latinae et arabicae adeo fuit gnarus, ut veluti vernaculas eas cognosceret. Ex arabica in linguam latinam vertit Rhetoricam et Poeticam Aristotelis 62. Иоанн Эгон только частично копирует Мецлера в том смысле, что передает то, что тот сказал своим возвышенным слогом63.
Таковы источники, из каких черпали большенство биографов до наших дней и распространяли ошибочные факты. Поэтому не стоит удивляться, что г. Буле, указывая на перевод Поэтики Аристотеля с арабского языка, сделанный неким Hermannus Alemannus, добавляет: Quem ego Herman-
num monachum augiensem, Contractus dictum, a contractionem membrorum, virum graece, latine et arabice doctissimum, fuisse suspicor64.
Знаменитые Морелли65 и Гарлей66 равно отмечают этот перевод и не зная кто такой Германн Расслабленный, посчитали, что речь идет о Германне де Шильдице, монахе Вест-фалена из ордена святого Августина, который работал над Аристотелем.
Теперь мы видим, каким был источник заблуждений Трите-мия и кто такой Германн Германец, так сказать, неизвестный до сегодняшнего дня.
Королевская библиотека хранит перевод глосс аль-Фара-би на Риторику Аристотеля и краткое изложение Поэтики по Аверроэсу. Им предшествуют два Пролога, тексты которых я даю из-за их важности.
Aristotelis Rhetorica. Prologus.
Inquit Hermannus Alemannus. Opus praesentis translatio-nis Rhetoricae Aristotelis, et ejus Poeticae ex arabico eloquio in latinum jamdudum intuitu venerabilis partis Joannis Burgensis episcopi et regis Castellae cancellarii, inceperam; sed propter occurentia impedimenta, usque nunc non potui consummare. Suscipiant ergo ipsum latinipraecipui inter caeteras nationes secundum statum praesentis temporis zelatores et cultores partis philosophiae rationalis, ut aestimo, ut sic habeant complementum logici negotii, secundum Aristotelis intentionem. Quod autem hi duo libri logicales sint, nemo dubitat quiprespexerit libros Arabum famosorum, Alfarabii vedelicet, etAvicennae, etAvenrosdi, etquo-rumdam aliorum uno ex ipso textu manifestius hic patebit. Neque excusabiles sunt, ut fortassis alicui vedebitur, propter Marcii Tullii Rhetoricam, et Horatii Poeticam. Tullis namque rhetoricam partem civilis scientiae posuit, et secundum hanc intentionem, eam po-tissime tractavit. Horatius vero poeticam proutpertinet ad grammaticam potuis expedivit. Verumtamen doctorum virorum scripta non minimum utilia sunt ad opera praesentia intelligendum. Nec miretur quisquam vel indignetur de difficultate vel ruditate trans-lationis, nam multo difficilius et rudius ex graeco in arabicum est translata. Ita quod Alfarabius, quiplurimum conatus est ex Rhetorica aliquid intellectum glosando, elicere multa exempla graeca propter ipsorum obscuritatem pertransiens derelinquit.. Et propter eadem causam multa dubie exposuit, et, ut A vecenna et Avensrod estimant, propter hanc causam glosam usque ad finem negotii non perduxit. Et isti quoque duo viri, in finibus tractatuum suo-rum quos imitantes Aristotelem composuerunt, sic inquiunt: Hoc est quod intelligere et exceptere potuimus de translatione quae pervenit ad nos horum voluminum Aristotelis... Usque hodie apud Arabes hi duo libri neglecti sunt, et vix unum invenire potui qui, mecum studendo, in ipsis vellet diligentius laborare. Veniam igitur concedant quis forsitan immerito potuerunt hunc meum laborem de imperfactione redarguere. Et si eis non placuerit quemquam fructum ex eo quaerere, possunt ipsum deserere redargutum. Sane tamen ipsis consulo ut malint hos codices habere sic trans-latos quam habere derelictos. Nihil enim pura privatione nullius. Sed praeter quoquo modo habueritis perpaulatim incrementa finis tandem desideratae perfactionis facilius impertiri. Quemadmo-dum contingit in libro Nichomachiae, quem Latini Ethicam Aristotelis appellant. Nam et proust potui in latinum verti eloquium ex arabico. Etpostmodo reverendus pater magister Robertus Grossi Capitis, sed subtilis intellectus, Lincolinensis episcopus, exprimo fonte unde emanaverat, graeco videlicet, ipsum est completius interpretatus, et graecorum commentis praecipuuas annexens notulas commentatus. Sic, si totius scientiae largitori placuerit, contingere poterit in his opusculis premordialiter a nobis etsi debeliter elaboratis. Quod ipsae praeparare dignitur qui vivit et regnat aeternaliter en perfecta trinitate.
Laborum vero distinguendi tres tractatus: librihujus principales in suas doctrinas majores, et illas majores in suas subdistinctiones minores quo ad usque ad ultimas particulas doctoribus derelinquo. Omnia haec enim in glosa super hunc librorum exquisite Alfarabius pertractavit. Cujus glosae plusquam duos quinternos ego transtuli in latinum Ex hinc igitur memorata distinction requiretur et libri marginibus adscribatur 67.
Aristotelis Poetria. Prologus.
Inquit Hermannus Alemannus: Postquam cum non modico consummaveram translationem Rhetoricae Aristotelis, volens manum mittere ad ejus Poetriam, tamquam inveni difficultatem, propter disconvenientiam modi metrificandi in graeco cum modo metrificandi in arabico, et propter vocabulorum obscuritate et plu-res alias causa, quod non sum confuses me posse sane et integre illius operis translationem studiis tradere latinorum. Assumpsi ergo editionem A verod determinativam dicti operis Aristotelis, secundum quod ipse aliquid intelligible elicere potuit ab ipso. Et modo quo potui in eloquium redegi latinum. Et nonnulum offeret intrlligendi ad jutorium eis quae sunt in hoc libro, intellectus Poetriae Horatii, sicut intellectus Rhetoricorum Tullii Ciceronis qdjuvans est ad intelligendum negotium Aristotelicale Rhetoricae. Suscipiant ergo, si placet. Huius editionis Poetriae translationem viri studiosi, et gaudeant se cum hac adeptos logici negotii Aristotelis complementum68.
В конце Поэтики мы читаем заметку: Explicit. Deo gracias anno Dominimillesimo ducentesimo quinquagesimo sexto, septimo die martii, apud Toletum, urbem nobilem69.
Я не знаю, является ли эта дата временем перевода или копии перевода; соответствует ли она нашему летоисчислению или испанскому, которое отличалось бы многими годами, но если мы допустим, что она разнится на год, то попадаем на время, когда Генрих переводил — и по его упоминанию — помогал Роберту Гроссетесту. Этот прелат пришел в епископство Линкольн в 1235 году и умер в 1253 году.
Поэтому нельзя смешивать Германна Расслабленного, умершего в 1054 году, Германна Германца, который жил около 1240 года и Генриха Шильдиса, смерть которого мы относим к 1357 году70.
Кроме того, Роджер Бэкон уже представил этого переводчика и тот способ, с помощью которого он переводил.
Hermannus — говорит он — confessus est se magis adjutorem fuisse translationum, quam translatorem quia Saracenicos tenuit sacum in Hispania qui fuerint in suis translationibus principales 71.
Особенно он рассказывает о двух местах перевода Поэтики и Риторики.
Et Alfarabius hoc docet maxime de poetico, cujus sermones debent esse subtilimes et decori, et ideo cum ornatu prosaico, et metrico, et rhythmicoinsigniti ; secundum quod competit loco et tempori et personis et materiae, de quibus fit persuasio : et sic do-cuit Aristoteles in libro suo de poetico argumento, quem non ausus interpres Hermannus transferre in latinum, propter metrorum difficultatem, quam non intellexit, ut ipse dicit in prologo commentarii A verrois super illum librum 72.
Он, между прочем, жалуется на недостатки переводов:
Etiam de logico deficit liber melior inter omnes alios. Et alius post eum in bonitate secundus ; male translatus est, nec potest sciri, nec ad huc in usu vulgi est, quia nuper venit ad Latinos et cum defectu transslationis et squalore73
Следует отметить, что Германн, со слов Роджера Бэкона, не использовал евреев в качестве помощников, как тогда было в обычае, а использовал сарацинов для переводов. Можно сделать заключение с его слов: Et vix invenire potui qui mecum ipsis vellet diligentius laborare74. А также Аверроэс, ибн Руштд, что соответствует арабскому произношению.
Прологи Германна нам показывают, что он перевел с арабского языка Этику Аристотеля; может быть следует принять во внимание его слова о том, что он сначала опубликовал краткий текст75, а в последующем — весь текст произведения76. Как бы там ни было, эта версия не противоречит той, что есть в Королевской библиотеке77, как краткой, так и полной. В одном манускрипте Библиотеки Лаврентия мы читаем в конце: Expleta est ejus translatio ex arabico in latinum anno incarnatione Verbi 1243 78 В другом манускрипте той же библиотеки этот перевод сопровождается эпилогом, взятым из Аверроэса и завершается следующим замечанием: Et ego complevi ejus translationem ex arabico in latinum tertio die jovis mensis junii, anno ab incarnatione MCCXL. Apud urbem Toletanum, in capella Sanctae Trinitatis, unde sit Domini nomen benedictum 79
Может быть, Германн сделал некоторые другие переводы; г. Буле охотно поверил, что тому принадлежит полный перевод
Органона, процитировав в этом смысле последние слова Пролога Поэтики: Suscipiant igitur, si placel, et hujus editionis poetrae translationem viristudiosi, et gaudeant se cum hac acceptos logici negotii Aristotelis complementum 80 Эта связь не содержит ничего неправдоподобного81.
После этих деталей, мы не откажемся от мнения, что Трите-мий, несомненно видевший Прологи, читавший у Якова из Бер-гамо, что Германн, монах-немец, знал арабский язык, видевший многие арабские слова в трактате по Астролябии, наконец, не зная то, что был в Толедо переводчик с тем же именем и той же нации, мог приписать одному произведения другого, спутал двух персонажей, разделенных почти столетием.
Можно спросить себя, является ли Германн Расслабленный автором трактатов по Астролябии, он ли перевел его с арабского языка? Альберт знал трактат по Астролябии составленный Германном82. Начало, какое он цитирует, читается также в произведении, опубликованном под именем немецкого монаха Б. Резе83. Поэтому, я отказываюсь от связи, относительно первого пункта и считаю его не существенным в отношении второго пункта. Нет никакого сомнения, что два трактата по Астролябии были латинской версией арабского текста. Слова: Walzachora84, Almuchantarah85, Almagrip86, Almeri 87, Walzazene88 и многие другие выдают арабские слова более или менее, аллитерированные. Если мы рассмотрим первую фразу Пролога, стоящую в начале трактата De Mensura Astrolabii89, мы убедимся, что речь не идет о переводе с греческого языка, но о трактате, составленном по опубликованным материалам. Стиль Прологов, открывающих два трактата, в равной степени показывает, что автор принадлежит к религиозной конгрегации.
Если мы допустим, что Германн знал арабский язык, то нужно предположить, что в то время, в середине XI века, в Германии были грамматики и словари этого языка, ибо по слабости, из-за какой он получил прозвище Расслабленный, он не мог было идти в Толедо, чтобы изучать слова и выражения [арабского языка] у сарацинов по примеру Герарда, Константина, Герарда из Кремоны, одним словом, всех переводчиков века схоластики. Правдоподобнее считать, что он составил два трактата по переводам, которые были тогда в ходу и совсем не переводил с арабского языка90.
§ XII. О других переводчиках
Чтобы дополнить насколько в наших силах список авторов переводов, сделанных с арабского языка, мы добавим к именам, какие уже есть, некоторые другие менее известные и важные:
1. Филипп, клирик из церкви в Триполи, является автором перевода книги Секрет Секретов. Нам неизвестно, в какое время он жил, но, конечно, это было до XIII века, поскольку его переводом пользовался святой Фома, Роджер Бэкон и многие другие авторы того века. Филипп посвятил перевод Гвидо де Валенсия, епископу Триполи. Отец Лекэн не упоминает это лицо; по правде, все, что он говорит о его местопребывании недостаточно91. Был ли Гвидо прелатом, отмеченным записью с буквы Г в записи продажи, отмеченной Гамом, коннетаблем Триполи у госпитальеров под 1204 годом?92
Каталог манускриптов Королевской библиотеки приписывает Филиппу перевод трактата по астрологии93; под его именем есть также в Королевской библиотеке Берна трактат О человеке и его Характере94. Мы уверены, что первый из двух трактатов был книгой Секретов по виду, второй является извлечением фрагментов, ибо в манускрипте Королевской библиотеки последняя часть этого трактата образует небольшое произведение с уточнением О характере Аристотеля95
2. В одной заметке мы видели, и я возвращаюсь к ней96, что четвертая книга О Метеорологии Аристотеля переведена на латинский язык Аврелием, время и труды которого мне совершенно не известны.
3. Если мы доверяем свидетельству нескольких манускриптов, то Бургундио переводил не только с греческого, но и с арабского языка, и среди прочего, перевел трактат Галена De Differentia Febrium 97.
4. Евгений, названный в манускриптах Ammiratus regni Si-ciliae 98 перевел Оптику Птолемея. Г-н Кузен полагает, что тот
жил в XII веке. Я его помещаю во времена Фридриха II или времена Манфреда. Знаменитое письмо, какое содержит их имена, подтверждает эту связь.
5. Наконец, мы обязаны канонику Толедо по имени Марк, латинским переводом Корана99 и трактата Галена De motibus Liquidis 100 Средство достаточно правильное, чтобы определить эпоху, в которой он жил, состоит в отыскании у средневековых авторов цитат из трактатов Галена и включение их в наш манускрипт; если судить по записи манускриптов, то Марк жил позднее XIII века.
§ XIII. Переводы, обязанные Альфонсу X101.
Мы не можем говорить о произведениях с арабского языка, какие перешли на латинский язык в XIII веке вне того, чтобы не сказать о переводах, сделанных по приказу Альфонса X, называемого Мудрым. Этот правитель не всегда носил тот титул, каким мы его наградили, хотя сделал много, чтобы продвинуть науку. Он сделал бы больше, если бы его дух, какой имел великую склонность к астрономии, противостоящий измышлениям того века, искал бы в изучении звезд только выводы истинной философии.
Желая иметь более точные астрономические таблицы102 чем те, которыми тогда пользовались и воодушевленный успехом, какой обрела астрономия среди мавров, он собрал в столице многих обращенных евреев и некоторых христиан, имеющих опыт в математике и привлек их к переводу многих произведений с арабского языка103.
Иуда, сын Моисея, переложил на кастильский язык 1) трактат о Свойствах трехсот шестидесяти камней, составленный первоначально на халдейском языке и переведенный на арабский язык; 2) Астрологические предсказания Али бен Рагеля, Жиль де Тедальдис, Педро дель Реал и Альваро перевели на латинский язык эту последнюю версию.
Иуда, называемый Алькохен, автор перевода звездного каталога, составленного Авиценной и другого перевода Али бен Рагеля.
Моисей и магистр Иоанн Даспасо, клирик, перевели вместе с Иудой Алькохеном трактат О Сферах Косты бен Луки.
Магистр Фердинанд из Толедо и Бернард из Бургаса, переводчики небольшой книги Азархеля о его инструменте, называемом Alsahifeh.
Раввин Цаг, переводчик армиллярных сфер Птолемея, Иоанн из Мессины, Иоанн из Кремоны, Авраам и т. д.
Эти переводы, первоначально сделанные на кастильский язык, ¡пmatemum velЬуэратситydioma 104, первоначально послужили источниками для иных латинских переводов.
Я мог бы дальше распространяться о работах, предпринятых по призыву Альфонса, но достаточно указать на правило, когда мы встречаем в эту эпоху переводы на кастильский язык и с кастильского на латинский язык.
§ XIV. Переводы, обязанные Фридриху II
Если мы доверимся Эгидию Римскому105, то дети Аверро-эса жили в почете при дворе Фридриха Барбароссы, из этого мы можем заключить, что этот правитель покровительствовал наукам и что латиняне совсем не чуждались положительных свойств арабской философии.
Фридрих II унаследовал самую склонность к наукам; взойдя на престол, он в некотором роде разделил его с философией. Открываются новые академии, произведения до того неизвестные, выходят на латинском языке, поддержка и поощрение даются по заслугам. Люди, отмеченные талантами, получают от правителя поддержку, наиболее настойчивые и благородные — поощрения; монарх призывал с уважением относиться к наукам и стремиться к славе и к успехам, основанным на его щедрости. В то же время ученые находили в нем ревностного сторонника; и они стремились к почету, как уважение к судье укрепляет его почет. Фридрих от природы обладал способностью к наукам, особенно к искусству механики, в котором достиг совершенства. Естественная история также привлекала его внимание, литература и языки были ему не чужды, — он говорил по-итальянски, немецки, латински, французски и арабски.
Молва о нем докатилась до Востока, до дворов мусульманских правителей. Более того, Запад с удивлением наблюдает, как христианский правитель прямо устанавливает связь с языческими монархами, врагами Иисуса Христа, врагами тех, кто его почитают; кто забывает предков, принимает обычаи арабов, исповедует по видимости христианскую религию и в то же время живет как султан, собрав гарем из красавиц, которых охраняют евнухи; кто, прогуливаясь в компании с астрологами, игнорирует предписания Рима. Рассказывая о своем путешествии за море, Абуль Феда рисует нам вполне правдивый портрет Фридриха: Император — говорит он — был правителем, наделенным исключительными качествами, он увлекался философией, логикой и медициной, уклонялся в сторону мусульман, поскольку был воспитан в Сицилии 106. Я обратил внимание на эти обстоятельства, поскольку они способствовали влиянию, какое оказало правление монарха на продвижение мусульманской философии в Италии.
Признавая литературные заслуги Фридриха, я, конечно, позволю себе свести их к ценности тех дел, какими обязаны ему науки, в особенности в связи с Аристотелем. После того, как одно знаменитое письмо этого императора было опубликовано, оно становится объектом различных, часто противоречивых суждений. Мы не пришли к согласию ни о времени, когда оно было написано, ни о замысле его. Гольдаст, а после него Дюбулле107 и Кас. Удэн108 говорят, что оно написано в 1220 году. Тирабоски109, Мегус110 и Бандини111 ставят его в 1224 год, то ли от того, что оно не имеет адреса, то ли от того, что ему предшествует запись: Mittit magistris et scholaribus Bononi-ensibus libros Aristotelis de Graeco et Arabico in latinum per eum noviter translatos 112.
Между прочем, как в тексте, который опубликовал Д. Мар-тенн113, оно адресовано Парижскому университету, sedentibus in quadrigis physicae disciplinae Parisiensis studii doctoribus universalibus и начинается со слов: Manfredus, Dei gratia etc114. С незначительными изменениями оно полностью согласуется с тем, что мы читаем в собрании писем Пьера Девиня115. И тем более, это вид циркуляра, который мог быть направлен всем корпорациям учащихся. Теперь я спрошу, является ли Фридрих автором письма, или его следует приписать его сыну?
Потом самые свидетельства историков затемняют проблему. Колленуччо, писатель XV века, должно быть хорошо образованный, выразился так на предмет, так называемых, трудов Фридриха об Аристотеле: он приказал «перевести с греческого на арабский язык произведения Аристотеля и книги по медицине, какие мы читаем до сего дня еще в школах и посылаем их в университет Болоньи» 116. Из-за общей ошибки в его время, Колленуччо смешивает переводы, которым мы обязаны Фоме, с теми, какие были известны до него.
Похвальное слово, какое Колленуччо посвящает Манфре-ду: Манфред — прекрасный правитель, очень знающий в искусствах и философии, большой почитатель Аристотеля 117. После этих двух пассажей, кажется, мы можем также приписать это письмо сыну скорее, чем отцу.
Но, чтобы пролить некоторый свет на этот материал, сначала предложим очищенный текст этого замечательного письма, изложим различные точки зрения, какие реально есть, а затем и поищем: нет ли возможности установить его датировку и точную принадлежность литературного памятника.
Texte
In extollendis regiae praefecturae fastigiis quibus congruenter officia, leges arma communicant necessaria fore credimus scien-tiae condimenta: ne per hujus mundi suaves et muliebres semitas, nube ignorantiae commiscente, vires ultra licitos terminus effrenate, et Justitia circa debiti regulas diminuta languescat. Hinc nos pro-fecto qui divina largitionepopulis praesidemus,generali qua omnes homines naturaliter scire desiderant, et speciali qua gaudent aliqui utilitate 118 proficere, ante suscepta nostri regiminis onera, semper a Juventute nostra quaesivimus, formam ejus indesinenteramavimus, et in odore unquentorum suorum semper aspiravimus indefesse.
Post regni vero nostri curas assumptus, quamquam operosa frequenter negotiorum turba nos distrahat, et civilis sibi ratio vindi-cat sollicitudinis nostrae partes, quidquid tamen temporis de rerum
familiarium occupatione decerpimus, transire non patemur otiosum, sed totum in lectionis exercitatione gratuite libenter expendimus, ut animae clarius vigeat instrumentum in acquisitione scientiae, sine qua mortalium vita regitur liberaliter. Dum librorum ergo volumina, quorum multifarie multisque modis distincta chirographia nostrarum armaria divitiarum locupletant, sedula meditatione revolvimus, et accurata contemplationepensamus, compilationes variae quae ad Aristotele aliisque philosophis, sub graecis arabicisque vocabulis antiquitus editae in sermonialibus etmathematicis disciplinis, nostris aliquando sensibus occurrerunt, quas adhuc originalium dictionum ordinatione consertas et vetustarum vestium quas iis aetas prima concesserat, operimento contextas, vel hominis defectus aut operis ad latinae linguae notitiam non perduxit.
Volentes igitur, ut veneranda tantorum operum simulauctoritas apud nos non absque multorum commodis communibus vocis organo traductione innotescat 119; ea per viros lectos,et in utriusque linguaeprolationeperitos, instantes jussimus, verborum fideliter ser-vata virginitate, transferri. Quia vero scientiarum generosa possessio in pluresdispersa non deperit, et distributa per partes minorationis detrimenta non sentit, sed eo diuturnius perpetuata senescit quo publicata fecundius sedisfundit: hujus modi celare laboris emolumenta nolumus, nec aestimavimus, nisi tanti boni nobiscum alios participes faceremus.
Considerantes veruntamen quorum conspictibus, quorum ju-diciis caepti primitiae possent detentius 120 depurari121: ecce vobis potissime, velut pilosophiae praeclaris alumnis, de quorum pecto-ribus promptuaria plena fluunt, libros aliquos curiosum studium translatorum et lingua non 122 potuit fidelis instruere consulte pro-vidimus praesentandos vel destinandos. Vos ogotur,viri docti, qui de cisternis veteribus aquas novas prudenter aducitis, qui fluenta multiflua sitientibus labiis proninatis; libros ipsos tamquam praemium amici Caesaris 123 gratulanter accipite, et ipsos antiquis phlosopho-rum operibus qui vocis vestrae ministeriis reviviscunt, quorumque nutritis famam, dum dogmata steritis sapienter 124 ut expedit, ag-gregantes eos in auditorio vestro, in quo gratia vertutum fructificat, erroris rubigo consumitur, et latentis scripturae variatas operitur: tum principis favore commoniti, tum clari transmissi operis meretis persuasi, ad communem utilitatem studentium, et evidentis famae nostrae preconium publicetis.
Перевод
Мы считаем, что для того, чтобы усилить блеск и величие трона, к нему присоединяются наиболее важные [попечительские] заботы, законы и оружие и мы должны привлечь источники знания из опасения, что тень незнания, соединяясь с очарованием и наслаждениями этого мира, чрезмерно не ослабила бы силу, чтобы справедливость от ее применения становилась бы более совершенной. Потом, чтобы божественное благоволение пребывало во главе народов, изыскивали мы знания во время юности до того, как приняли груз Государства. Когда мы постоянно вдыхаем с удовлетворением запах благовонного знания, то это по действию общей для всех людей воли, но некоторые особенно ею наделены, что и ведет к жажде познания 125
Сегодня, поскольку заботы о королевстве доверены нам, хотя множество дел не оставляют нам времени и дела Государства поглощают все наше внимание, однако мы не проводили легкомысленно время, похищая его у наших занятий, но охотно посвящали себя чтению, чтобы твердость нашей души укрепилась знанием и тем благом, без коего человеческая жизнь лишается всего достойного. Просматривая со вниманием и размышляя над книгами, какие многоразличным содержанием и характером обогащают сокровищем наши хранилища126; мы особенно отметили сборники в древности, опубликованные Аристотелем и другими философами на греческом и арабском языках, касающиеся математики и искусства речи 127. Эти произведения, сохраняя порядок естественной речи, открытый в древних обычаях, данных в первое время, не перешли на латинский язык, то ли потому, что их не знали, то ли не было людей способных тем не менее, их перевести.
Поэтому, желая, чтобы столь значительный авторитет таких произведений стал известен для блага всех посредством перевода, мы приказали их перевести людям избранным,
владеющих одним и другим языками, предписывая заботливо хранить цветок оригинального стиля. И так свободное владение знанием не слабеет, когда оно движется к множеству разветвлений его, чтобы тем самым утвердилось во всяческой определенности, становясь от того протяженным более, чем в более обобщенном виде распространено. Мы не жаждем того, чтобы держать плод наших забот в заточении и согласны в том, чтобы другие приняли участие в таком благе.
В поисках людей, на взгляд и по мнению которых плод подобных изысканий мог предстать, мы просили, чтобы к вам обратились знаменитые питомцы философии, уста которых источают знания, потому некоторые книги потребуют больших усилий и надежного языка переводчиков. Отсюда вы, люди ученые, которые из древних источников понуждают течь новые воды, кто увлажняете потоками меда страждущие от жажды уста, чтобы приняли вы эти книги как дар Цезаря 12В, вашего друга. И пусть в ваших аудиториях, где произрастают зерна добродетелей и исчезает ржавчина заблуждений, тайный смысл текста выходит на свет и произведения соединятся с ожившей в глубинах вашего голоса древней философией, каковой поддерживаете вы добрую славу. Мы уверены в достоинствах рекомендуемых произведений под покровительством повелителя, кому обязаны ими; опубликуете их к общей пользе учащихся и так увеличите славу вашего имени.
Я сказал, что мы объясняли письмо различным образом, Авентинус выразился так: Fredericus libros Aristotelis omnes, pleraque alia in sacris et profanes litteris, universam supellactilem philosophiae, ex graeco atque arabico sermone per interpretes doc-tissimos vertendam curavit, Athenis legendam exhibuit129.
Трибекковий, цитирующий тот же пассаж, замечает, что Авентинус, пользуясь словами ex graeco, удаляется от мнения, полученного ex caeteris dissentis 130
Фабриций различает два издания перевода Аристотеля, один сделан с арабского языка, а другой — греческого и обязан Фридриху, другой — святому Фоме131.
Брукер думает, что версия Фридриха вытекает из арабского текста: Hae vero versiones viris quidem haud indoctis, sed arabi-cae linguae non satis gnaris, et philosophiae praesidiis vacuis, cum transferendae in latinum sermonem commendantae essent, dici non potest quam misero habitu Aristoteles latinus comparuerit... et ex graeco quidem nonnullas confici se curasse ipse imperator fatetur...Verum hoc ad Aristotelem pertinuisse probari non potest, cujus graecum textum ante captam Constantinopolim lectum huaud fuisse certo constat 132.
г. Де Геерен думает, что под названием НЬп sermoпiales et та^ета^а 133 следует понимать трактаты по Риторике и Физике. Но как понять, что в одну и ту же эпоху, когда мы обрели столько трактатов о разделении знания, одно начало может согласовать столь различный материал? Допустим, что мы понимаем это письмо, как простой текст? Допустим, что Фридрих приказал записать переводы книг, относящихся к логике и математике и послал эти переложения в самые известные университеты его времени. Но ни один из авторов не отмечен по имени, и мы могли бы приложить это к любому другому философу, кроме Аристотеля. Известно, что латинский перевод его [Аристотеля] Проблем сделан для Фридриха; переводы трактатов О непересекающихся линиях и Цветах, кажется, имеют то же происхождение, наконец, ничего не мешает тому, чтобы мы воздали честь государю за переложение Оптики Птолемея, поскольку нам не известно время жизни переводчика этого произведения. Мы не можем утверждать, что Фридрих приказал сделать полный перевод Аристотеля. Но кажется, Метафизика процитирована в его письме, как уже известная вещь. Книги О небе и мире были переведены Михаилом Скотом, книги О метеорологии Герардом из Кремоны, Этика Робертом из Линкольна. Многие книги были переведены, или без вмешательства Фридриха, или после 1250 года, так сказать, после смерти этого государя. Новый перевод Произведений Аристотеля был обязан святому Фоме, кажется, около 1260-1270 гг.
Датировка знаменитого письма, кажется, также определена при сопоставлении нескольких исторических свидетельств. Переводы Антоли, относящиеся к логике, посвященные Фридриху и имеют датировку 1232 г.134 Роджер Бэкон дает знать, что философия Аристотеля получила большую известность, когда Михаил Скот явился со своими переводами в 1230 году135. К этому времени переводчик вернулся из Испании и устроился при дворе сицилийского монарха, одарившего его благодеяниями и без сомнения, использовавшего при переводах с арабского и еврейского на латинский язык различные произведения философии. Вполне определенно датой письма можно считать время чуть позднее, чем 1232 год и должно быть оно связано с Фридрихом? Его сын Манфред мог послать новые копии письма университетам, имевшим тогда репутацию.
Я подвожу итог и говорю: письмо, приписываемое Фридриху, действительно является письмом этого правителя и оно не упоминает ни о полном, ни о частичном переводе Произведений Аристотеля; оно указывает только переводы, относящиеся к логике и математике. Должно быть оно написано после 1232 года.
1 Во французском источнике отсутствует глава VIII или это ошибка в нумерации (А.К.).
2 Ap. Muratori, Antiq. Ital. med,, aevi, t.III, col. 937, Her. Ital., Script., t. IX, col., 600 et 601. Cf. Tiraboschi, Stor. della Letterat., t. IV, p. 3В1. См. Приложение specimen, LV.
3 «Когда достигнешь конца, благо в избытке прими» (А.К.).
4 «Библиотека Лоренцо Медичи обладает древним манускриптом этого перевода Альмагеста, в конце которого мы читаем заметку, показывающую точное время, когда переводил Герард: «Полное изложение XIII книг Птолемея, когда завершается книга Альмагест наук. Конец книги Птолемея Филадельфа, какую по — гречески Мегазити, по — арабски Альмагест, на латинский, названный Вигил, при посредстве маг. Фадея Унгари, в год Господень 1175, Толедо: в год арабского летоисчисления 570, в месяц октябрь, 11 день, переведена магистром Герардом из Кремоны, с арабского на латинский язык»« (А.К.). Bandini, Cat, Bibl., Laur., Med, t. III, p. 311.
5 См. «Предисловие к французскому переводу Альмагеста, г-н абб. Гальма» (А.К.).
6 Biblioth, Med, et Inf. Lat, t. III, p. 39.
7 Это доказывает, что мы вовсе не обязаны Крестовым походам знанию произведений Авиценны, как полагает Геерен: Essai sur l'Influence des Croisades, trad., de all, par Ch. Villiers Paris, 1В0В, p. 422.
В «1. Канон Авиценны, 5 книг; заговоры, силы сердца: о необходимости избегать вред и о кислотах. 2. Абуали, сын Давидов, компендиум Рази; 3. Абубакр Рази Альмандзор. Практика, Антидорариум и книга Разделения; 4. Иоанна Серапиона. Медицинский бревиариум; 5. Книга Альбенгнезит. О благе лекарств и пищи; 6. Иоанна Дамасцена, сына Серапиона. Терапия, VII книг; 7. Об определениях; 8. Гебер. Об астрономии, IX книг. 9. Альбуказе. О хирургическом методе лечения; 10. Комментарий на Прогностику Гиппократа; 11. Малое искусство Галена.» (А.К.).
9 «Теория планет; Геомантия и практика планет; Введение в медицину; Комментарий на Виатикум Константина»
10 (лат) Начинается книга о Сне и видении, изданная Яковом Алхемием; магистр же Герард из Кремоны перевел с арабского на латинский язык (А.К.).
11 «1. Альфрагани. Книга о скоплениях звезд; Bibl., Roy... Ms. Lat., 7400. 2. Книга Альбубекри. Об измерении земли; Bibl. Roy... Ms., lat. 7377. 3. Книга Альхасен. О мраке и облаках; 4. Книга Аль Кинди. О сне и бодрствовании...одержит книгу о Сне и Бодрствовании, какую издал Якоб Алхемна, магистр же Герард из Кремоны перевел с арабского на латинский язык Bibl. Roy... 1793. Bibl. Roy... 1793. 5. Речь о разуме, автор ЯкобАлькинди; Bibl., Roy., ancien Fonds Ms. Lat., Изданный каталог содержит Якоб Аллери, что показывает плохое чтение. Следует читать, как я написал и как содержится на полях трактата. 6443. 6. Трактат Александра Афродизийского О чувстве, по слову Аристотеля; Bibl. Roy Fonds de Saint-Victor, 171. 7. Книга Александра О движении и времени. Bibl. Roy., Fonds de Sorbonne, 17В6. (А.К.).
12 См. выше p. 66.
1 Bibl. Roy., Suppl,, lat. 49. Cf Libri, Hist des Scienc. Mat t. i., p. 168 et 299.
14 См. выше p. 112. Cf. Catal., Lib. Mss. Angliae, P. i, p. 81.
15 Ap. Baleum, Scriptorum illustrium Majoris Britaniae Catal., Basiliae, 1557 p. 351.
16 Ibid.
17 De rebus anglicis, p. 374.
18 La commedia del divino poeta Dante Aligieri con la dotta e leggiarda spositione di Christophoro Landino, Vinegia, 1536, p. 131.
19 «Этот же Михаил прославился пророчеством и предсказал различные события в Италии» (А.К.). Ap. Muratori, Rer. Ital. Scriptores, t. iV, col. 970.
20 Ap. Muratori, Rer. Ital. Scriptores, t. Viii.
21 Inferno, cant. XX, V. 15.
22 Il Decameron, Ottava Giornata, nov. IX.
23 Opus Merlini Covaii Macaronicorum, Venetiis, 1595. P. 1358.
24 Apologie pour les grands hommes soupзonnes de Magie, Amsterdam, 1712, p. 355 et suiv.
25 «1. Об авторах сфер I. Как говорит философ в начале; 2. Метеорология Аристотеля IV Тебе, Стефан, прежде всего, этот труд; 3. Об установлении мира V Высшее познание природы и науки; 4. О душе, I, Оодержит тонкости доказательства; 5. О небе и мире. 117; 6. О рождении и тлении. II; Z. О субстанции мира. I; 8. О сне и бодрствовании L II; 9. О чувстве и чувственном. II; 10. О памяти и воспоминании L. II; 11. О метеорологии. Против Аверроэса L I; 12. Образы астрономии; 13. Основные положения астрологов. I; Этика Аристотеля. X^bi читаем у Питса, кн. 1. 15. О знаках планет; 16. О хиромантии. I. 17 О физиогномике. I; 18. Сокращения Авиценны. I; 19. О животных. К Цезарю. I.» (А.К.).
26 «Тебе, Стефан де Прувино, этот труд, — который я, Михаил Скот, передал на латинском языке из сказанного Аристотелем, — особенно рекомендую, а если что-то не вполне перевел в этой книге, то ты прочтешь в дополнении к книге Альпетранджи, которую также я передал на латинском языке, и ты то узнаешь из нее» (А.К.).
27 «Целостное познание природы» (А.К.). См. Образец VIII.
28 «Утверждает по тонкости доказательства» (А.К.).
29 См. Образец XX.
30 Fonds de Sorbonne, 943.
31 Я нахожу отмеченный перевод в Addizioni copiose di Leonardo Nicodemo alla Biblioteca Napoletana del dottor Niccolo Toppi, Napoli, 1683, p. 175.
32 «О животных. К Цезарю» (А.К.).
33 Bibl., Roy ancien Fonds/Ms., lat. 6443.
34 «Краткое изложение Авиценны. Фридриху, господину мира, прими благочестиво книгу Михаила Скота, и пусть будет приятной пищей твоей и ярмо вые твоей» (А.К.).
35 De fontibus unde Albertus Magnus libris suis XXVAnimalibus materiam hauserit Commentatio, ap. Comment. Societ. Gotting, t. Xii, p. 187. См. также заметку O в конце книги.
36 De fontibus, etc., p. 107.
37 «Как Авиценны О животных окончательно потеряют» (А.К.).
38 De fontibus, etc., p. 110.
39 Aristotelis de Animalibus, Hist., t. iV, p. 108.
40 Aristot. Anim. Hist., t. i, p. XXViii et XXiX.
41 Ad reliqua librorum Friderici II et Alberti Magni capita Commeentatio, Lipsiae, 789, p. 81.
42 Notices et Extraits des Manuscrits, t. Vi, p. 412 et suiv.
43 Lib. i, c. 2, § 3, p. 27, t. i, ed., Scheider: IkeAouç See то |jev a|^iKEa^aAov|jEpoç, то Se nAavr|aïE6pov jiuAr|, то Se Sioçctteov Kvr||Ja.
44 «Нижняя часть — бедра, отсюда колени и конец, называется по-еврейски, tum genu, голень» (А.К.).
45 «Нижеже в расширении прикреплены бедра, отсюда, колени, затем кость, которая по-арабски называется addaicon» (А.К.). Манускрипт Fonds de Sorbonne cote 984... haddaicen.
46 «что означает, окончание коленной чашечки»« (А.К.). Lib. i, tract., ii, c. 25, Opp., t. Vi.
47 Bibl. Arab. Hist., t. i, p. 396. Никто до меня не определил этот персонаж.
48 «Прекрасна книга Авенальпетранди. Будь прославлен Иисус Христос, который живет в вечности во все времена. Переведено магистром Михаилом Скотом, в Толедо в 18 день Венеры, в августе, в третий час, в год воплощения Христа, MCCXVII» (А.К.). Bibl. Roy., ... 1820.
49 «Будь прославлен Иисус Христос, который живет в вечности во все времена; в 18 день августа, в день Венеры, в третий час, во времена Абулеоленте MCCLV» (А.К.). Bibl., Roy... Ms. Lat. 7399.
50 «О частях животных» (А.К.). Catal. Codd. Mss. Lat., Bibl. Laur., t. iV, p. 110.
51 Specul. Doctrin., p. 15, 1534, 1535 etc.
52 «Названные мерзости случились в книге, какая называется «Темы Николая перипатетика». Принято считать, что Николай не составлял той книги, а Михаил Скот, который истины природы вещей не понимал, да и книг Аристотеля не разумел» (А.К.). Metheor., Opp. T. ii, p. 140.
53 «Михаил Скот, не знал понятий и предметов и почти все, что под его именем вышло, написано Андреем, неким иудеем» (А.К.). Opus Majus, ap. Jebbi Praefat.
54 Scotorum Historiae, 1526, p. 382.
55 «Старый» (А.К.). См. Заметку Q в конце книги.
56 Ant. Ital. Med. Aev T. iii, p. 933, 934.
57 «Германн Вольферади парализованный, сын комита, но со временем просиявший мудростью и добродетелью в Альшуане, укрепленном месте, упокоился» (А.К.). Ap. Joan. Pistorium, Scriptores Rerum Germanicarum, Cur. Burc., Goth. Struvio, Ratisbonae, p. 297.
58 «Германн Расслабленный, парализованный во всех членах, чудо нашего времени, выдающегося ума, составил чудесные и приятные песнопения, которые часто исполняются на службах» (А.К.) Chron. August. Ap. Freherum, Rerum Germanicarum Scriptores, etc., Cur. Burc. Goth. Struvio, Argentorati, 1717, t. i, p. 497.
59 «Германн Расслабленный, не будучи магистром среди людей во всех свободных науках явил Богу дарование нового философа» (А.К.). Alberici Chronicon, ed., Leibniz Hanoverae, 1698, p. 273.
60 Германн Расслабленный, германец по национальности, монах святого Бенедикта, муж выдающегося ума, в Божественном Писании был самым образованным и опытным и в то же самое время был философом, поэтом астрономом и ритором, совершеннейшим в музыке и ни в чем не был вторым, кроме того, достаточно владел тремя языками: латинским, греческим и арабским, свободно писал и записал книгу прекрасных и ярких стихов» (А.К.). Supplementum Chronicorum, Parisiis, 1525, p. 273.
61 «Перевел некоторые произведения с греческого и арабского языков на латинскую речь, как сам указывал в одном Прологе на Аристотеля и потом о других языках достаточные сведения имеет. Пишет комментарий на Аристотеля и Тулия и точно также, изложив некоторые книги Божественного Писания, прекраснейшим комментарием их освятил» (А.К). Trióme, Annales Hirsaugienses, 1690, 2 vol. t. i. p. 149.
62 «С языками же греческим, латинским и арабским настолько был знаком, словно знал их как разговорными. С арабского на латинский язык переложил Риторику и Поэтику Аристотеля» (А.К). De Viris Illustribus San- Gallensibus, lib., i, ch. 47. Ap. B. Peze. Thesaurus Anecdotorum novissimus, etc., August., 1712-1720, p. iii, 573, 574.
63 De viris Illustribus Augiae, ap. Perze, ibid,, p. 688, 689.
64 «Этого самого Германа монаха из Эгиенсема, называемого расслабленный за паралич конечностей, мужа образованнейшего в греческом, латинском и арабском языках, как я подозреваю» (А.К.). Aristotelis Opera; I, p. 205.
65 Biblioth. Mapheii Pinelli, Venetiis., 17В7, t. III, p.3.
66 Introd., in Hist, linguae, graecae, t. I, p. 440.
67 «Аристотель. Риторика. Пролог. Говорит Германн Германец. Я начал произведение, представляющее перевод Риторики Аристотеля и его Поэтики с арабского на латинский язык, давно обративших внимание досточтимого архиепископа Бурга и канцлера правителя Кастилии отца Иоанна, но я не могу их завершить сегодня из-за груза спешных дел. Итак, латинские привычки вырастают среди некоторых народов, в настоящее время сторонников и ревнителей рациональной философии, что, как я полагаю, таким образом и приобретаются логические знания по Аристотелю. Поэтому те две книги по логическому знанию и есть; никто, не сомневается, из изучивших знаменитых арабов, то есть, Аль-Фараби, Авиценны и Авендзора и некоторых других ни в одном из тех представленных текстов. С другой же стороны нет ничего предосудительного, пожалуй, что никто не считает, что Риторика идет от Марка Тулия, а Поэтику — от Горация. Хотя Тулий ставит Риторику в гражданские науки, поэтому исследует. Гораций же Поэтику ставит в грамматику. Но, однако же, написанное этими учеными дает не меньшую пользу разуму. Притом едва ли кого-нибудь удивит или приведет в недоумение темнота и грубость переводов, ведь, весьма сложно и трудно переводить с греческого на арабский язык. Отчего, Аль-Фараби, знавший много из Риторики, кое-что в глоссах прояснил для разума, и собственно, многое из греческих примеров, из тех, что самые темные — он освятил. И как раз по этой причине разрешил многие сомнения, но как считают Авиценна и Авензрод, не довел глоссу до конца. В конце своих трактатов, подражая Аристотелю, эти мужи составляют и высказываются таким образом: и это то, о чем мы можем поразмыслить и взять переводы из книг Аристотеля, какие дошли до нас... Вплоть до сегодняшнего дня эти книги были не заметны у арабов, и я могу едва одну привести, изучая которую вместе со мной, нужно особенно потрудиться. Отсюда, заслуживает снисхождения, что если моя работа изобличается и кому-то не понравится мое исследование, то они могут его оставить. На самом деле, все-таки по совету, предпочтительно иметь эти кодексы в переводах, даже и несовершенных. Ничто, ведь, не бывает уж совсем плохим, хотя некоторые понемногу могут и достичь целей желанного совершенства, как достигла ее книга Никомахова, какую латиняне называют Этикой Аристотеля. Глядя на это, я могу на латинскую речь перевести с арабского языка, как почтенный отец магистр Роберт Гроссетест, тончайшего ума человек, епископ Линкольна из первоисточника, в котором он почерпал, то есть, с греческого языка, ее полностью переложил, и присоединил греческий комментарий к уже известному комментарию. Итак, если все знание щедрому дарителю соответствует, то можно взять его в том небольшом произведении даже и у нас, сначала плохо переведенном. Поскольку Сам достойно приуготовляет, Кто живет и царствует в вечности в совершенной Троице.
Книги же эти следует разделить на три трактата: книги о высшем учении, в которых основные положения и те высшие положения подразделяются так до последних частей, оставшихся от докторов. Все это в глоссах на те книги Аль Фараби изучил заново. Из тех глосс более двух третей, также я перевел на латинский язык. А отсюда берется деление и вписывается на края страниц» (А.К.).
68 Аристотель. Поэтика. Пролог. Говорит Германн Германец. После того, как я завершил эту не простую работу по переводу Риторики Аристотеля, и, желая также приложить руку к Поэтике, я обнаружил столькие трудности, несоответствия греческого языка стилю арабского языка, неясности в словарном составе и множество других причин, какие меня не смутили, но это помогло внятно и до конца сделать переложение произведений для латинян. Я взял издание Аверода, включающее названные произведения Аристотеля, поскольку из него можно извлечь до некоторой степени нечто внятное, и таким, вот, образом ту речь я смог передать на латинском языке. Другая необходимая для рассмотрения поддержка — понимание Поэтики у Горация и Риторики у Туллия Цицерона, помогающая восприятию содержания Аристотелевой Риторики. Если хотите, те мужи, поддерживающие перевод Поэтики, славятся как знатоки логики Аристотеля» (А.К.). Bibl., Roy... 1779, 1782. Перевод Германна был издан в Венеции. В 1481; в Королевской библиотеке есть один экземпляр этого издания. Cf. Bibliotheca Cod. Mss. Monasterii Sancti Michaelis Venetiarum, Opus postumum Joh. Bened. Mittarelli, Venitiis, 1779, p. II, p. II.
69 «Изложено с Божьей помощью в год Господень 1256, на седьмой день марта, в славном городе Толедо» (А.К.).
70 Fabricius, Bibl, Med. Et inf. Latin., t. III, p. 240.
71 «Германн — говорит он — признавался, что был более ревнителем переводов, чем переводчиком, поэтому держал при себе нескольких сарацинов в Испании, которые главенствовали в его переводах» (А.К.). Ap. Jebbi Praefat.
72 «И тот Аль Фараби многому учит о поэтике; речи которой туманны и витьеваты, изукрашены прозой, стихами и ритмическими высказываниями в соответствие с местом и временем, личностью и материалом, отчего и складывается убеждение как учит Аристотель в книге о поэтическом доказательстве; и что не задумываясь, Германном интерпретатором было перенесено на латинском языке с метрическими сложностями, какие он не понял, как сам сказал в Прологе Комментария Аверроэса на ту же книгу» (А.К.), Opus Majus, p. 59.
73 «И также О логике не лучшая книга среди других и прочее, после нее о благе — вторая; она плохо переведена и невозможно понять, не популярна, поскольку недавно у латинян, с дефектами и неточностью в переводе» (А, К.). Opus Majus, p. 46.
74 «И едва ли я мог найти того, кто в тех делах может прилежно со мной работать» (А.К.).
75 «Один старый красного света лист передает: «начинается сумма неких Александрийцев, какую собрали они из книги Аристотеля под названием Никомахова и какую многие называют Этикой. Перевел ее с арабского на латинский язык Германн Германец». Другой рукой ниже написано: Moralia abbreviate.» (А.К.)
76 Fonds de Sorbonne, 1773 et 1780.
77 Bandini, Catal. Cod. Latin. Bibl. Laur, t. III, p. 178.
78 «Завершен перевод с арабского на латинский язык в год воплощения Слова, 1243» (А.К.).
79 «И я завершил этот перевод с арабского на латинский язык в третий день юпитера, месяца июня, в год воплощения MCCXL В городе Толедо, в часовне Святой Троицы, да будет благословенно имя Господне». Bandini, Catal. Cod. Latin. Bibl/Laur., t. III, p. 178. Этот Эпилог приписан Германну в первом издании (p. 109); но М. Мунк по нумерации в Королевской библиотеке сопоставляя с оригинальным текстом Комментария Аверроэса, убелил нас, что он перевел этого писателя. Мы сохранили Приложение» (А.К.).
80 «Отсюда, если хотите, ученые мужи издание этого перевода Поэтики прославляются с дополнением к логике Аристотеля» (А.К).
81 «Я открыл в Королевской библиотеке, Fonds de Sorbonne, 945, небольшой трактат того же Германна, неизвестный авторам каталога и библиографам; под названием Дидаскалион, введение в Риторику Аристотеля, составленное по глоссе Аль — Фараби; автор предлагает определить ее: «Что такое риторика? В чем различие ораторских способностей и того, что является частями книги, что к какой-то части говорится, в какой-то главе содержится, как и каким образом следует рассматривать введение?» (А.К.).
82 Specul. Astron, Opp, t. V.
83 Thesaurus Anecdot. Noviss., t. III, p. II.
84 Thes. Aneccd. Ibid., c. 96.
85 Ibid., c. 98.
86 Ibid., 98.
87 Ibid., c. 101.
88 Ibid, c. 112.
89 «Об измерении астролябией» (А.К).
90 «Два манускрипта Королевской библиотеки (Fords de Sorbonne, 1759; Fonds de Saint-Victor, 805) приписывают Герберту, как аббату Le Boeuf, о чем говорит ссылка (Recueil de divers йcrits pour server а l'histoire de France, t. II, p. 80), трактат De utilitatibus Astrolabii.» (А.К.)
91 Oriens Christianus, in patriarchatus digestus, etc., studio et opera M. Lequien, Parisiis, 1740, t. III, col.1178.
92 Codice Diplomatico del sacro milit. Ordine Gerosolimitano etc., di Sebast. Pauli, Lucca, 1733, t. i, p. 93.
93 Bibl. Roy., ancien Fonds, 1208.
94 Catal. Codic. Bibl., Bernensis, curante Sinner, 1761, t. iii, p. 525.
95 Bibl. Roy., Ancien Fonds Ms. Lat., 6298.
96 См. выше., с. 66.
97 «О видах лихорадки» (А.К.).
98 «Почитатель королевства Сицилии» (А.К.). Mem. De l'Acad., des Inscript, t.. VI (2eserie), p. 24 et suiv.
99 Bibl. Roy., ancien Fonds, 3394; Fonds de Saint-Victor, 253.
100 «О движении жидкостей» (А.К.). Bibl., Roy ... Fonds, 6865; Fonds de Sorbonne, 986.
101 Я почерпнул часть сведений из которых состоит этот отдел в Испанской библиотеке Родригеса Кастро, первый том которого составляет историю раввинов Испании (А.К.).
102 «Я процитирую по этому случаю следующий пассаж Романа де ля Гивера: В правление короля соединяются в Толедо Абен Рагель и Альквибисио настоящий магистр из Толедо, Абен Муссио и Махомат де Севилья, Юсиф, Абен Гали, Якуб, Абенсена де Кордова и другие числом более пятидесяти человек, пришедших из Гаскони и Парижа с большим жалованием и приказывает им [король]перевести Четверокнижие Птолемея и прибавить книги Ментасан и Альгазель; что те собираются Симуэль, Иагуда, Конхессо Альфакир де Толедо, в Алькасара де Гальана, где обсуждают движение тверди и звезд; а когда король отсутствует, то [председательствовали] Абенгазель и Альквибисио,... сделав эту огромную работу с 1258 — 1262 года, король посылает их в их земли по их выбору и они освобождаются от всяких налогов, платежей и пошлин; с этой целью даются письма в Толедо, 12 дня мая, 1300 года» (А.К.).
103 Иннокентий III жалуется в письме к королю Кастилии, на то что тот благоволит иудеям и маврам. Innocent III Epistolae, lib, VIII, 50, ap. Diplomata, Chart. Et Epist., ed., de Brequiny et La Porte du Theil t. ii.
104 «на материнском или испанском наречии» (А.К.).
105 Aegidius Romanus, Quodlibeta, lib. II, Queast. 20, Venetiis, 1504, F° 24r°.
106 Abul-Fedae, Annales Muslemici, etc., Hafniae, 1789-1794, t. iV, p. 348; Cf. Reinaud, Extraits des Historiens Arabes, Paris, 1829, p. 435 ; Libri des Sc. Math, t. i, p. 180.
107 Hist, Univ. Paris, t. iii, p. 102.
108 De scriptoribus Ecclesiasticis, t. iii, p. 64.
109 Storia della Letter, Ital, t. iV, p. 169.
110 Vita Ambrosii Camaldulensis.
111 Catal. Bibl. Laur. Medic, t. iii, col. 239.
112 «Посылает магистрам и студентам Болоньи книги Аристотеля с греческого и арабского на латинский язык заново переведенные» (А.К.). Большенство изданий его воспроизводят.
113 Veterum scriptorum et monumentorum amplissima Collectio, t. ii, col. 1220.
114 «Вселенским докторам, изучающим науки в Париже, сидящим в квадригах физики... Манфред, Божьей милостью» (А.К.).
115 Petri de Vincis, cancellarii quondam Fredirici II, Epistorarum libri VI, Ambergae, 1609, p. 488.
116 Fece tradurre quello che fino a questi nostri tempi si e letto e legge per gli studii d'esse opere d'Aristotele e di medicina, di lingua graeca et arabesca: mandolle a presentare allo studio di Bologna, come per le sue opere appare. Compendio dell'Istoria del regno di Napoli di Pandolfo Collenuccio con le annotazioni del Cotto, in Venezia, 1613, p. 113.
117 Fu Manfredi huomo di persona bellissimo, dottissimo in littere, e in filosofía, e grandissimo Aristotelico, ibid., p. 127.
118 «В письме Манфреда мы читаем voluntate; эта трактовка предпочтительнее» (А.К.).
119 Иначе: juvenescat.
120 Нужно, однако, читать decentius, следуя заключению, приведенному Mehus, Vita Ambrosii Camaldulensis, p. 155.
121 Иначе: deputari.
122 Вместо non мы читаем jam в письме Манфреда, что дает правильный смысл.
123 Здесь письмо Мафреда дает regis.
124 Эти четыре слова отсутствуют в письме Манфреда и действительно, кажутся излишни.
125 «Подчеркнутые мной слова, взяты из Первой книги Метафизики Аристотеля» (А.К.).
126 «Этот пассаж является единственным в письме, который представляет трудность; объяснение его зависит от смысла, какой мы придаем слову chirographa» (А.К.).
127 «В словах sermoniales libri, конечно, следует иметь ввиду трактаты по логике, Логике, учащей искусству аргументации и искусству речи» (. К.).
128 «В письме Манфреда, вместо Caesar, мы читаем Rex».
129 «Фридрих позаботился представить все книги Аристотеля и многое другое из священных и языческих писаний и всякие источники философии с греческого, а также с арабского наречия в ученейшем переводном изложении» (А.К.). Ann. Bojorum, lib., Vii, p. 670.
130 (лат) из различных мнений (А.К.) De Doctoribus scholasticis, p. 127.
131 Biblioth. Graeca, lib. iii, c. 6, t. iii, p. 305. «греческого языка...от других языков»
132 «Эти переводы мужей достаточно образованных, но знающих недостаточно арабский язык и лишенных поддержки философии так, чтобы переложения на латинский язык были бы достаточно привлекательны, и невозможно понять, почему, столь ничтожно содержание латинского Аристотеля... И с греческого языка, как оказывается, позаботился сделать переложение сам император... Действительно, в отношении Аристотеля, невозможно способствовать переводу Аристотеля, греческий текст которого после взятия Константинополя, по утверждениям, читался далеко не удовлетворительно» ( А.К.). Hist. Crit. Philos., t. iii, p. 700.
133 «Книги о речи и о математике» (А.К.).
134 Wolf, Bibliotheca Hebraea, t. iV, p. 751; D. Rossi, Dizionario degli autori Ebrei e delle loro Opere, Parma, 1802, p. 53.
135 «Хотя иные логическое произведения и еще что-то переведено Боэцием с греческого языка, однако, со времени Михаила Скота, появляются иные части произведений Аристотеля: о природе, математические с комментарием мудрецов, и философия Аристотеля делается известной у латинян», Opus Majus, p. 36.
