CC BY
19
12. I. Fisher. The Money Illusion. Start Publishing LLC, 2012, p. 264.
13. M. Malakellis. Integrated Macro-Micro-Modelling Under Rational Expectations: With an Application to Tariff Reform in Australia, Springer Science & Business Media, 2012, p. 280.
14. J. Marquez hi S.-I. Wang. IT Investment and Hicks' Composite-Good Theorem: The U.S. Experience. International Finance Discussion Papers Number 767, p. 15, June 2003.
15. J.R. Hicks.Value and capital: an inquiry into some fundamental principles of economic theory. Second edition // Oxford: Clarendon press, 1996, p. 340.
16. N. Livitan. A Generalization of the Composite-Good Theorem for Imperfect Markets. The Review of Economic Studies, t. 33, № 1, pp. 45-56, Jan. 1966.
17. Y. Weiss, S. Sharir.A. Composite Good Theorem for Simple Sum Aggregates. Econometrica, t. 46, № 6, pp. 1499-1501, Nov. 1978.
18. P. Sraffa. Production of commodities by means of commodities Prelude to a critique of economic theory, Indian Edition. // Vora & CO., Publishers Pvt. Ltd., 1963.
19. H.R. Varian. Intermediate Microeconomics A Modern Approach. Ninth Edition. W. W. Norton & Company, 2014, p. 825.
20. C. Breidert, M. Hahsler hi L. Schmidt-Thieme. Reservation Price Estimation by Adaptive Conjoint Analysis. // Classification — the Ubiquitous Challenge: Proceedings of the 28th Annual Conference of the Gesellschaft für Klassifikation e.V., University of Dortmund, March 9-11, 2004, 2006.
21. C. Breidert, M. Hahsler hi T. Reutterer. A review of methods for measuring willingness-to-pay. Innovative Marketing, t. 2, № 4, pp. 8-32, 2006.
КРИТИЧЕСКИЙ ТРУД О ВРЕМЕНИ И ПРОИСХОЖДЕНИИ ЛАТИНСКИХ ПЕРЕВОДОВ АРИСТОТЕЛЯ, ГРЕЧЕСКИХ И АРАБСКИХ КОММЕНТАРИЕВ, ИСПОЛЬЗОВАННЫХ УЧЕНЫМИ-СХОЛАСТАМИ, ВЫПОЛНЕННЫЙ АМАБЛЕМ ЖУРДЕНОМ В 1814-1819 гг. В ПАРИЖЕ*
Произведение удостоено премии Академией надписей и изящной словесности Новое издание просмотрено и дополнено Шарлем Журденом, Париж, 1843.
Перевод с французского языка: А.А. Клестов, кандидат философских наук (г. Санкт-Петербург)
a.klestoff@mail.ru
Научное открытие Aristoteles Latinus, сделанное Амаблем Журденом, является одним из ведущих направлений в интеллектуальной истории. Данная публикация представляет новый материал с целью ввести в русскоязычную общественную науку одно из значительнейших течений в Европе и Америке, определяющих их историческое своеобразие. Амабль Журден собрал уникальный материал по истории аристотелизма XII-XIII вв., который кроме прочего, указывает и на значение, какое обрела философия Стагирита в XIX в., когда прояснялись новые интеллектуальные горизонты в мире знаний и весьма расширились геополитические и экономические реальности. Речь идет о XII-XIII веках — эпохе, когда закладывались новые представления о социальных и экономических отношениях, о путях европейской цивилизации, на примере сцепления рациональных конструкций мысли, выросших в различных регионах Средиземноморья. Также говорится о традициях и языковых культурах, соединенных в единое знание. Речь идет о такой интеллектуальной протяженности, как Aristoteles Latinus (латиноязычная философия Аристотеля) в Средние века, в качестве важнейшего признака Средиземноморской цивилизации в глобальном движении translatio studiorum. Для данной публикации были выбраны четвертая, пятая и шестая главы книги.
Ключевые слова: Аристотель, Амабль Журден, переводы Аристотеля
ББК Ю3(2=Ар) + Ю3(0)321
Глава IV. Изучение древних латинских переводов Аристотеля, хранящихся в Королевской библиотеке
§ I. Рациональная философия.
Хотя в XIII веке существовал более, чем один латинский перевод некоторых книг Аристотеля с греческого языка, я не встречал в Королевской библиотеке иных источников, кроме переводов Боэция. Поскольку они опубликованы не раз, я избавлю себя от необходимости рассказывать о них. Хотя в качестве, так сказать, компенсации я нашел несколько переводов, остающихся неизвестными до сегодняшнего дня: 1) перевод Комментария Симплиция на книгу Категорий и Комментарий Аммония на две книги Об истолковании; 2) перевод Второй аналитики и Комментарий Фемистия на те же книги.
Две первые книги переведены прямо с греческого языка, две последние — с арабского.
Мы не можем ошибиться в происхождении перевода Фемистия. В начале Второй аналитики мы читаем Kidis вместо Phidias и арабское слово alakil употребляется для передачи intellectus1.
§ II. Физика
У меня на столе очень древний манускрипт, который содержит три перевода книг Физики. Два сделаны с арабского языка; третий происходит от греческого текста2.
Первый находится во многих манускриптах; второй — в том, какой я только что отметил; он был сделан последним, поскольку включает название translatio secunda.
Происхождение третьего определенно видно по контексту фраз, соотнесенных с греческим языком и многочисленных вставленных греческих слов3.
§ III. Книги о небе и мире
Королевская библиотека владеет тремя древними переводами этих книг; два сделаны с арабского языка и один, как мы понимаем, имеет в качестве автора Михаила Скота4. Третий перевод был сделан с греческого языка. Потом в анализе Альберта и святого Фомы обнаружится некоторые из черт, по каким эти переводы можно различить5.
Выше мы рассказали о Комментарии Симплиция на те же самые книги, какие были изданы под именем Гильома из Мербеке6.
* Пpoдoлженèе. Начало см.: ПГО. 2016, № 4. C.240-248; 2017, № 1. C.214-221; № 2. C.264-272; № 3. C.251-260.
§ IV. Книги о рождении и тлении
Есть два перевода этих книг: один — греко-латинский, а другой — арабо-латинский; последний должно быть очень редкий, поскольку никто его не отмечал, и он в единственном экземпляре7.
§ V. Книги о метеорологии
И также я обнаруживаю два вида переводов этого произведения: один сделан с арабского, а другой — с греческого языка. В первом сошлись три переводчика: Герард из Кремоны, Генрих и Аврелий8 и он представляет значительные расхождения. Три первые книги Герарда переведены с арабского языка; мы находим многочисленные слова этого языка, измененные собственные имена, сокращения, расположение материала — все говорит о том, что у переводчика не было перед глазами греческого текста.
Четвертая книга, переведенная Генрихом и изданная Дювалем, начинается с середины последней главы третьей книги. Очевидно, что она переведена с греческого языка и в этом можно убедиться по ее близости к тексту оригинала и по сопоставлению имен у Аристотеля, данных в различных видах написания. Книга завершается тремя главами, переведенными Аврелием, которых нет на греческом языке; они пришли с арабского языка и кажется являются фрагментами книги О минералах9.
Я сказал, что порядок и деление материала, представленные в этом переводе, действительно заканчиваются IX главой, по Первой книге издания Дюваля. Глава посвящена кометам и предшествует главе о Млечном пути и очевидно, является сокращением. Вторая книга рассказывает об испарениях и конверсиях, какие случаются в средних слоях атмосферы, росе, туманах, ледниках, снеге, дожде, граде; о происхождении рек, вод и морей, приливов и отливов.
Соответственно, Третья книга говорит о ветрах, землетрясениях, молниях, громах, радугах и паргелиях. Известно и содержание четвертой книги.
Вот два примера изменения собственных имен: Понт, какое мы читаем у Аристотеля10, изменено на Коринф; Гиппократа и Эсхила его ученика11 переводчики сделали Нихеем и Паулом.
Версия перевода с греческого языка легко узнается по выражениям и данным в них греческим терминам. Мы обнаруживаем это в печатном виде, в издании многих трактатов Аристотеля в 1483 году в Венеции12.
В этом издании, в котором издатель предпринял попытку представить заново два собранных вместе перевода Аристотеля: перевод с греческого и арабского языков, мы обнаруживаем только четвертую книгу арабского перевода О метеорологии. Я также должен сказать, что четвертая книга переведена с греческого языка и что мы читаем затем латинскую версию с арабского языка и [что] имеется заново переведенная греко-латинская версия.
Наконец, Королевская библиотека владеет латинским переводом с греческого языка Комментария Александра Афро-дизийского на это произведение Аристотеля13.
§ VI. Трактат о мире
Кроме перевода или лучше пересказа этого произведения, приписываемого Апулею, мы находим перевод с греческого языка; если судить по возрасту манускрипта, то он не идет далее XIII века14.
§ VII. Трактат о душе
Два перевода: один сделан с греческого, другой — перевод Михаила Скота с арабского языка. Две версии собраны вместе в один манускрипт и разделены на параграфы, каждый из которых сопровождает Комментарий Аверроэса15.
Неизданный каталог манускриптов фонда Сорбонны отмечает перевод Комментария Фемистия и Иоанна Грамматика на произведение Аристотеля16; но обстоятельства, независящие от нашей воли, не позволяют верифицировать эту отметку.
§ VIII. Книги об органах чувств и чувстве; памяти и воспоминании; сне и бодрствовании; долгой и короткой жизни; юности и старости; жизни и смерти; о дыхании.
Я нахожу единственный перевод этих небольших трактатов, он сделан с греческого языка.
Однако, в некоторых манускриптах17 перевод трактата об органах чувств и чувстве читается с некоторыми изменениями, которые в этом случае показывают смену источника; можно считать эти экземпляры, как новый перевод.
Деление и порядок небольших трактатов: О юности и старости, О дыхании и жизни не является одним и тем же во всех манускриптах. В одном манускрипте18 они формируют два трактата: De Juventute et Senectute; Vita et Morte19. Последний начинает пятую главу о дыхании в издании Дюваля.
Книга о долгой и короткой жизни также имеет некоторые варианты; мы можем применить к ней замечание, сделанное относительно Книги об органах чувств и чувствах20.
i IX. История животных. Книги о движении животных; причине движения; частях животных; о рождении.
Существовали два перевода Истории животных к концу XIII века, один сделан с арабского, а другой — с греческого языка.
Первым мы обязаны Михаилу Скоту, о чем г. Камю составил весьма подробную заметку21 и включил девятнадцать книг, поскольку арабы присоединяют к десяти книгам Истории, четыре книги о частях и пять — о происхождении животных; например, Абдул-Латиф цитирует отрывок из одиннадцатой книги о животных Аристотеля, который находится в первой книге трактата о частях22.
Второй перевод озаглавлен De Historiis Animalibus23. Королевская библиотека владеет двумя экземплярами, один — в девяти книгах24, но заметка на полях предупреждает, что десятая книга находится на fol. 135; она действительно добавлена рукой другого автора. Второй манускрипт соответственно включает десять книг25.
В одном и в другом манускрипте в конце книги идут трактаты: De progressu animalium, De causa motus animalium26;четыре книги De partibus и пять De generatione27.
Перевод трактатов De progressu и De causa motus animalium28 является тем же, что перевод, который находится отдельно в других манускриптах, он сделан непосредственно с греческого языка.
Книги De partibus и De generatione ведут свое происхождение с греческого языка29.
i X. Книги о растениях и растительности
Пролог, предшествующий переводу, есть во всех манускриптах и показывает происхождение этого перевода. Он был сделан с арабского языка, Переводчик позволил себе дать некоторое прибавление: quantulacumque adjectione ampliavi30. Сравнивая его текст с греческим текстом, опубликованным Дювалем, мы обнаруживаем тот же самый круг выражений и тот же набор фраз, что подтверждает догадку Скалигера, увидевшего в греческом тексте, версию латинского перевода с арабского языка. Я добавил бы несколько новых штрихов, чтобы исправить догадку, верную в своей основе.
Греческий текст является точной копией арабо-латинского перевода, во всяком случае, последний не представляет никакой сложности, хотя переводчик опустил слова как варваризмы, какие ему могли быть непонятны или не соответствовали греческому языку. Объясняя, почему некоторые камни держатся на поверхности воды, Аристотель говорит: Materia quoque lapidis quae est ex genere terre mergitur in aquam, naturaque aeris inclusi in lapide, ascendi super aquam. Quodlibet ergo suum attrahit simile et contra naturae ejus cum quo conjungitur. Si ergo fuerit mutake-fia, mergitur mediatas lapidum in aqua; mediatasque super emine-bit: quod major sit aer, natabit lapis super aquam31. Переводчик с греческого языка сократил пассаж и опустил слово mutakefia. Действительно, невозможно схватить смысл слова, принадлежавшего арабскому языку и имевшего среди прочих значений, смысл: concordans, conveniens, congruens32.
Другое более определенное греческое происхождение дает нам слово belinum; комментаторы следующих веков не могли определиться с родом, отмеченным этим именем. В арабо-латинской версии мы читаем: Belinum in Perside perni-
tiosissimum, sed transpiantatum Jerusaiem et Aegyptum fit co-mestibiie33. Этот отрывок, верно cкoпèpoвaнный гречесмм пеpевoдчèкoм, был èзвеcтен Роджеру Бэкону, yвèдевшемy в beiinum народное нaзвaнèе jusquiamus. По пpoèзнoшенèю, с чем я не могу не cчèтaтьcя, это — iebakh, как мы можем убе-дèтьcя, чèтaя apaбcкèй текст отрывка в mère о pacтенèяx, по ссылке Aбд аль — Лaтèфa34.
Фèлocoф по èменè Эмпедокл в греческом тексте, назван Бруталус в apaбo-лaтèнcкoй веpcèè перевода; здесь же мы чèтaем Лихениус в первом случае, è нaxoдèм Лихенио — во втором; не являются лè этè èменa ècкaженèем Прокла è Лев-
киппа35?
i XI. Трактат о характере
Королевская бèблèoтекa владеет переводом этого пpoèз-веденèя с греческого языка è oднèм фрагментом с арабского языка, под нaзвaнèем о характере Аристотеля, какой, как гово-pèтcя выше, является последней частью книги Секретов36.
i XII. Книги о трудностях, цветах и непересекающихся линиях
Я oбъедèняю этè трактаты, поскольку можно пpèлoжèть к трем то, что я сказал бы о двyx: oнè берут пpoècxoжденèе оче-вèднo от греческого языка è существует в этом случае, только гpекo-лaтèнcкaя веpcèя перевода37.
i XIII. Метафизика
Cyщеcтвyет два вèдa переводов Метафизики: oчевèднo, oдèн èдет от греческого языка; у меня есть доказательство: 1) начало omnes homines natura scire desiderant etc38, 2) выра-женèе полностью соответствующее [греческому] opèГèнaлy; 3) наконец, гречесме слова èнтеpпoлèpoвaнные в текст: Antho-mata, Diathigi, Ethimagio, Omogeneum39, Noxticorax, Hystemis и Oiympia, Microiogia40, Anthoagathon, Tetragonizare, Athosanum41, Egioga, Sophia, Eientice42, Phiaie, Antropaten, Agonon, Proheresim, Coiubon43, Proheresis44, etc.
Этот перевод, èздaнный в 1483 году, существует во мнoгèx мaнycкpèптax — в четыpеx45, в двенaдцaтè46 èлè в четыpнaдцaтè кнèгax47, в пocледcтвèе, дополненный еще è тaкèм, какой есть у нас. В конце некоторые мaнycкpèптoв мы чèтaем: Expiicit duo-decimus iiber Metaphisicae Aristoteiis secundum novam transiatio-nem48. К тому же он отмечен под èменем Vetus Metaphysica49 è, в общем, под этèм èменем его цèтèpyет Bèнцент де Бове50. A с другой стороны, в мaнycкpèпте бèблèoтекè св. Лaвpентèя51, apaбo-лaтèнcкaя веpcèя перевода coдеpжèт в зaглaвèè слова Translatio nova. И то же нaзвaнèе пpoчèтывaетcя вполне на ма-нycкpèпте Королевской бèблèoтекè52. Возможно, сначала был перевод с греческого языка первые Mèn è этот несовершенный перевод завершен позднее по другому тексту с арабского языка, который cчèтaетcя новым в o^on^èè некоторые частей è более дpевнèм, в o^on^èè дpyгèx.
Apaбcкaя веpcèя перевода èмеет oтлèЧèе, делающее ее узнаваемой с первого взгляда: вторая mèra в ней, является первой: cpaвненèе первого параграфа этого перевода è того же параграфа гpекo-лaтèнcкoй веpcèè, позволяет yвèдеть xa-рактерные пpèзнaкè, кaкèе oтлèчaют эту веpcèю от другой. Apa-бы cчèтaют, что первая часть Первой Mèrn Mетaфè3èкè была пpoèзведенèем Теофраста, поэтому oнè ее не пеpевелè53. Èx перевод дает другой способ paзделенèя [текста]. У нèx Первая ^èra coдеpжèт, кроме Второй нашего èздaнèя, последнюю часть Первой ^èm.
Издaтелè в 1483 году пpèдaлè этой кнèге пpoдoлженèе, какое есть в греческом тексте è более того, oнè пoмеcтèЛè его в Первую Mè^.
Oдèннaдцaтaя кнèгa гpекo-лaтèнcкoгo третьего èздaнèя Дюваля совсем отсутствует в apaбo-лaтèнcкoй веpcèè, Двенадцатая è Четырнадцатая Mèrn Дюваля èдyт непосредственно после Десятой è зaкaнчèвaютcя такой фразой в конце первой главы: Anaxagoras autem bonum ponit principium ut movens54.
Я должен oтметèть, что apaбo-лaтèнcкaя веpcèя завершается в мaнycкpèпте следующей заметкой: Anno domenicae in-carnationis miiiesimo ducentesimo quadrogesimo tertio, die veneris, quinto die, exeunte, junio, fuit expietum per Jacobus Karentanum Sporta nova et civitatis Medioiani. Deo gratias. Qui te iiiuminavit benedicat qui cuncta creavit 55.
i XIV. Книги Никомаховой этики
Я отмечаю мноте веpcèè перевода пpoèзведенèя. Лaтèнc-мй мaнycкpèпт 6569 Королевской бèблèoтекè, кажется, содер-жèт по èздaннoмy каталогу Этику Аристотеля. Дейcтвèтельнo, он включает ее, но с весьма заметной особенностью.
Эта Этика делèтcя на две чacтè: одна èмеет èмя Ethica Nova, а другая — Ethica Vetus56.
Ethica nova открывается под тем же èменем, что è нaxoдя-щаяся cpедè пpoèзведенèй Apèc^nw^, è завершается Первой Mèro^ Она берет начало непосредственно èз греческого текста; едèнcтвеннoгo слова proheresis57 достаточно, чтобы это показать. По этому слову я узнал ее пpèнaдлежнocть также веку cxoлacтèKè.
Древняя этика состсмт èз II è III кнèг ЭтèKè è зaкaнчèвaет-ся такой фразой в последней главе nomen autem intemperan-tiae etiam ad errata pueriiia transferimus58. Я не cчèтaю, что этот перевод является очень дpевнèм, однако он зaпècaн гораздо более пpaвèльным лaтèнcкèм языком, чем предыдущее. Я даю oтpывкè одного è другого59.
Бèблèoтекa кроме прочего, обладает полной лaтèнcкoй веpcèей перевода пpoèзведенèя с греческого языка. Эта вер-cèя включена в пpoèзведенèя святого Фомы под заголовком Translatio vetus. ^èrn II è III, кажется, заново не пеpевoдèЛècь, а только была oтpедaктèpoвaнa древняя веpcèя60.
Cyщеcтвyет тpетèй перевод ЭтèKè — перевод Германа Германца с арабского языка. Здесь мы ссылаемся на сказанное выше61. Гарль62 указывает также на кoмментapèй с арабского языка, завершенный в 1194 году. Вполне вероятно, что ком-ментapèй, не что èнoе, как кoмментapèй Aвеppoэca, эпèлoг которого переведенный Германом в 1240 году указывает, что он составлен в 1176 году63.
Наконец, я не должен oбxoдèть мoлчaнèем очень длèнный гpечеcкèй кoмментapèй, часто ècпoльзyемый Aльбеpтoм è святым Фомой. Этот кoмментapèй — каталог мaнycкpèптoв которого в Королевской бèблèoтеке64—составлен Eвcтaxèем; дейcтвèтель-но кoмментapèй пpèнaдлежèт apxèепècкoпy Eвcтaxèю, èмя которого чèтaетcя весьма oтчетлèвo на мнoгèx мaнycкpèптax. Впрочем, Eвcтaxèй не oдèн èмеет oтнoшенèе к этой работе. Некоторые ее част^ пpèнaдлежaт AcпèЦèю è Mèxaèлy Эфесскому65. i XV. Книга большой морали Eдèнcтвенный перевод пpoèзведенèя, какой я нaxoжy, это перевод Бартоломея èз Mеccèны с греческого языка66. i XVI. Книги политики и экономики Bеpcèè переводов двyx трактатов, èмеющèxcя в XIII веке, указывают на гречесмй èc^^è^ Книга о политике дает место для одной ремарм: в большинстве мaнycкpèптoв мы чèтaем заклю^тельную заметку: Reiiqua hujus operis in graeco nundum inveni 67. Некоторые мaнycкpèпты говорят только о cемè Mè-гax68, è последняя завершается, тем не менее, тaкèмè слова-мè: Paiam quia tres hos faciendum ad discipiinam: quod medium, quod possibiie, quod decens69. Деленèе Mèrn èзменяетcя, пpè этом пpoèзведенèе меньше по объему70. i XVII. Риторика и поэтика
У меня на столе: 1) два перевода с греческого языка; 2) мы обязаны Герману Германцу переводом глосс Aль-Фapaбè на этè пpoèзведенèя; 3) Краткая Пoэтèкa — того же Германа перевод Aвеppoэca71.
i XVIII. Книга о свойствах элементов Moей задачей в этом èccледoвaнèè является, по крайней мере, ycтaнoвленèе пpèнaдлежнocтè пpoèзведенèй è ècTC^è-ка лaтèнcкèx переводов. Поэтому я просто рассмотрю, по камм путям нас вела mèra, oпyблèкoвaннaя под этèм заголовком, какую мы oтнocèм к XIII веку, как пpèнaдлежaщyю ApècTCH^iio, è кто yдocтoèлcя чеcтè быть комментатором.
Пpoècxoжденèе Книги о свойствах элементов не вызывает coмненèя: пеpевoдчèк называет экватор—iignae aequaiitatis72 è планеты steiiae currantes et steiiae vagae73. Легко узнать в этèx выpaженèяx нaзвaнèя, взятые èз арабского языка.
Далее мы чèтaем: Et ventus quiinterficitgentes in Hadramoth fuit propter conjnctionem quae fuit in signo Geniorum, et pestiien-tia quae fecit in terra Yamen non fuit nisi conjunctio quae fecit in signo Virginis74.
Aegyptus et civitas Alexandria, quae sunt inter mare Rubrum et inter mare Asem75: эти два термина являются арабскими словами76.
Я ограничусь этими доказательствами77.
XIX. Книга причин
Я ставлю эту книгу среди произведений Аристотеля, потому что она давно приписывается ему. Комментаторы философа, например, Альберт и святой Фома посчитали своим долгом ее прокомментировать.
Кажется, мы никогда не узнаем истинного автора и даже настоящее заглавие этой книги. В одном манускрипте, весьма древнем, она озаглавлена: Canones Aristotelis de Essentia pu-rae bonitatis expositae ab Alfarabio78;в другом, она завершается словами: Completus sermo noster de Essentia purae bonitatis79; в третьей, такие слова: Completus est sermo de pura bonitate80; впрочем, эта заметка записана недавно другой рукой: Explici-unt Canones Aristotelis de puro aeterno, sive de intelligentia; sive de esse; sive de Essentia purae bonitatis, sive de causis, expositi ab Alfarabio81. Я думаю, вначале настоящее название книги было: Liber de Essentia purae bonitatis, под этим названием она у Алена Инсульского82.
Что касается автора, Альберт — единственный, кто достаточно подробно выразился по этому поводу. Он дает следующее разъяснение в начале Книги о причине и всеобщем движении: «Давид, иудей, составил до нас трактат о первых причинах по Аристотелю, Авиценне, Аль-ГазалииАль-Фараби, к которым он прибавил комментарий в духе Эвклида: автор дает теоремы, а затем их комментирует. Физика этого автора дошла более цельной, но он назвал эту книгу Метафизикой, принимая во внимание четыре мотива»83.
Изложив последнее, Альберт заключает, что книга должна быть прибавлена к Метафизике, которую следовало довести до совершенства.
Аль-Фараби составил подобный трактат под названием Liber de bonitate pura84; Аль-Газали под названием Flos divinorum85; последователи Авиценны называют: Liber de Lumine Luminum86, последователи Аристотеля, напротив: Liber de Causis causarum87.
«Таким образом Давид — сказали мы — составил трактат по записи Аристотеля de Principio universi и прибавил к нему многое из того, что было взято у Авиценны и Аль-Фараби».
Святой Фома Аквинский88 дает нам знать, что эта книга переведена с латинского языка и он относит ее к извлечениям из книги Прокла. Вот как он выражается:
Inveniuntur igitur quaedam de primis principiis conscripta per diversas propositiones distincta, quasi per modum sigillatim consi-derantium aliquas veritates, et in Graeco quidem invenitur scilicet traditus lib. Procli Platonis, continens dicentas et 9 propositiones, qui intitulatur. Elevatio theologica89: in Arabico vero invenitur hic liber, qui apud Latinos de Causis dicitur, quem constat de Arabico esse translatum, et in Graeco penitus non haberi. Unde videtur ab aliquo philosophorum Arabum ex praedicto libro Procli excerptus, presentim auia omnia quae in hoc libro contitentur, multo plenius et diffusius continentur in illo90.
Из того, что я сказал, совершенно понятно, почему трактат приписан Аристотелю, а также и изменения в названии.
§ XX. Книга секретов
Этот трактат имел большую популярность в XIII и особенно в XIV веках. Он переведен на многие европейские языки и, несмотря на успех, более не удовлетворяет требованиям философии, к какой его приписывают и не пользуется вниманием образованных людей.
Различные переводы содержат в основе латинскую версию арабского текста. Королевская библиотека обладает среди многих восточных манускриптов, двумя экземплярами этого произведения91. Я сравнил латинскую версию с арабским текстом, но это сравнение из чистого любопытства не дало никаких достойных изложения ощутимых результатов.
§ XXI. Жизнь Аристотеля
Эта жизнь, автор которой остался неизвестен, была переведена непосредственно с греческого языка. Г-н Буле опубликовал ее под именем Translatio vetus92, что избавляет меня от того, чтобы дать ее отрывок.
Я не стал умножать этот пример указанием на многие письма, написанные Аристотелем Александру или последним — философу из Стагира; большенство из них являются апокрифами и имеют весьма малую ценность, чтобы еще на них останавливаться.
Глава V. Размышления о судьбе Аристотеля в университете Парижа
Пассаж, относящийся к Аристотелю у продолжателя Ригоре Гильома Бретонца выглядит таким образом:
In diebus illis (anno 1209) legebantur Parisiis libelli quidam ab Aristotele, ut dicebatur, compositi, qui docebant Metaphisicam, de-lati de novo a Constantinopoli et a graeco in latinum translati: qui, quoniam non solum praedictae haeresi Almarici sententiis subtilibus occasionem praebebant, imo et aliis nondum inventis praebere po-terant, jussi sunt omnes combuti, et sub paena excommunicationis cautum est in oedem consilio, ne quis eos de caetero scribere aut legere praesumeret, vel quocunque modo habere93.
Гильом Бретонец не единственный писатель, передавший воспоминание об этом факте. Цезарь Гайстербахский добавляет, после того, как поведал о ереси Амарика: Eodem tempore praeceptum est Parisiis, ne quis infra triennium legeret libros naturalie; libri magistri David de Dinant, et libri gallici de theologia perpetuo damnati sunt et exusti94.
Гуго, продолжатель хроники Роберта Оксерского, выражается почти в тех же словах: Librorum quoque Aristotelis, qui de naturali philosophia inscripti sunt, et ante paucos annos Parisiis coeperant lectitari, interdicta est lectio tribus annis, quia ex ipsis errorum semina vederentur exorta95.
Конечно, удивляет различие между первым рассказом и двумя следующими. В одном чтение небольших трактатов (libelli) метафизики, привезенной из Константинополя и переведенной на латинский язык, разрешено без ограничения во времени, и те же трактаты приговорены к сожжению. У Цезаря Гайстербах-ского высказывания основываются на книгах по натуральной философии и запрещение их чтения ограничено тремя годами; книги магистра Давида Динанского, трактаты по теологии на французском языке приговорены к огню. Гуго соглашается с этим писателем в отношении Аристотеля и говорит, что запрет трактатов по естествознанию должен был длиться три года. Александр Ноель думал, что решение Парижского собора ударило по физике и метафизике96. Лануа отдает предпочтение рассказу Ригоре: Rem melius Regordius, qui sancti Dionysii monachus cum esset et Regis medicus, Lutetiaeque degeret, quae vidit ipse monimentis consignavit suis97.
Знаменитый доктор не мог оправдывать такими мотивами свое утверждение. Цезарь и Гуго жили в эпоху, когда это было и хорошо знали, что Гильом Бретонец настоящий автор этого рассказа. Хейманн посчитал, что Ригоре мог легко спутать физику и метафизику98.
В этом отношении у нас есть аутентичный памятник, который разрешает все противоречия — суждение, вынесенное Собором, и оно таково, как его опубликовал Д. Мартенн99:
Decreta magistri Petri de Corbolio, Senonensis archiepiscopi, Parisiensis episcopi, et aliorum episcoporum Parisiis congregato-rum, super haereticis comburendis et libris non catholicis penitus destruendis.
Coprus magistri Amaurici extrahatur a cimiterio et projiciatur in terram non benedictum, et idem excommunicetur per omnes ec-clesias totius provinciae. Bernardus, Guillemus de Arria aurifater, Stephanus presbyter de Cella, Joannes presbyter de Occiens, magester Willelmus Pictaviensis, Dudo sacerdos, Dominicus de Triangulo, Odo et Elinans clerici de S. Clodoatro; isti degradentur, penitus saeculari curiae relinquendi. Urricus presbyter de Lauriaco et Petrus de S. Clodoardo, modo monachus S. Dyonisii, Guarinus presbyter de Corbolio, Stephanus clericus, degradentur perpetuo carceri man-cipandi. Quaternulli magistri David de Dinant, infra natale episcopo Parisiensi, afferantur et comburantur, nec libri Aristotelis de naturali philosophia, nec Commenta legantur Parisiis publice vel secreto. Et hoc sub paena excommunicationis inhibemus. Apud quem inveniun-tur quaternuli magistri David, a natali Domini in antea pro haeretico habebitur. De libri theologicis scriptis in romano, praecipimus quod
episcopis diocesanis tradantur, et Credo in Deum et Pater noster in Romano, praeter vitas sanctorum. Et hoc infra Purifucationem, quia apud quem invenientur pro haeretico habibetur 100.
Нет coмненèя в том, что cентенцèя собора не коснулась Фè3èKè101. Что касается вpеменè запрета, то речь об этом совсем не èдет. Есть, однако, пpедпoлoженèе, что запрет был тогда установлен с oгpaнèченèем [во вpеменè], поскольку Роберт Курсон его вoзoбнoвèл в 1215 году. Cpедè пpoчèx статей о статусе Унèвеpcèтетa данные легатом, coдеpжèтcя следующей пассаж об Apècтoтеле: Et quod iegant iibris Aristoteiis de Diaiictica tam veteri quam nova, in schoiis ordinarie et non ad cursum. Legant etiam in schoiis ordinarie duos Priscianos vei aiterum ad minus. Non legant in festivis diebus, nisi Philosophos et Rhetoricas et Quadrivia-iia et Barbaricum et Ethicam, si piacet, et quartum Topicorum. Non iegantur iibri Aristoteiis de Metaphysica et naturaii Phiiosophia, nec summa de eiusdem de doctrina Mag. David de Dinant, aut Aimarici haeretici, aut Mauritii hispan!102. Чтобы завернуть то, что ornocè^ ся к судьбе ApècTCnww в нашем Унèвеpcèтете, я пpoцèTèpyю прямо отрывок èз буллы Гpèгopèя IX, данной в апреле 1231 года, адресованной матстрам è школам Пapèжa.
Ad haec jubemus ut magistri artium unam iectionem de Prisci-ano et unam post aiiam ordinarie semper iegant, et iibri iiiis natu-raiibus, qui in consiiio provinciaii ex certa causa fuere, Parisiis non utantur: quo usque examinati fuerint, et ab omni errorum suspicione purgati103.
Папа добавляет: Magistri vero et schoiares theoiogiae, in facui-tate quam profitentur, se studeant iaudabiiiter exercere, nec phiio-sophos se ostendant, sed satagant fieri theodocti: nec ioquantur in iingua popuii, et popuii iinguam hebraeam cum azotica confundentes, sed de iiiis tantum quaestionibus in schoiis disputent quae per iibros theoiogicos et SS. Patrum tractatus vaieant terminar/104.
Paзлèчные пaccaжè, кате я только что пpoцèTèpoвaл, порождают много вопросов: что это за пpoèзведенèя: iibri naturaii phiiosophia, iibeiii de metaphisica105?Оледует лè нам cчèтaть автора Apècтoтелем? C греческого èлè с арабского языка oнè переведены? Пpèгoвopенные Пapèжcкèм собором mèm, это те же, кате отмечены в пocлaнèè легата è в папской булле? Проблемы этè так тесно связаны между собой, что pешенèе одной влечет за собой è pешенèе дpyгèx. Гретсер полагал, что это те самые mèm, кате у нас сегодня под тем же нaзвaнèем: Quaies autem iibri isti fuerint aiiis indagandum reiinquo. Non enim fuisse arbitror iiios qui hodie metaphisicorum nomine circumferun-tur. Quid enim isti ad haereses Aimarici stabiiiendas fuerint? Veri-simiie igitur sit faisam tituium prae se tuiisse ex impostoris aiicujus officina profector fuisse106.
Нaпpoтèв, Ланнау соглашался с текстом Pèгopе è последовал за Дюпэном107 è Флеpè108. Те oтpèцaлè, что бь™ лaтèнcкèе переводы с греческого языка в XIII веке; как раз oнè пpoтèвo-pечèлè ècrapèKy ФèЛèппa Aвгycтa.
Пpoècxoжденèе этèx веpcèй мне кажется достаточно показательно. Декрет собора в Пapèже, указывая на mèm natu-raii phiiosophia et commenta109, представляет доказательство, касающееся веpcèй переводов с арабского языка, èбo это едèнcтвенные переводы с кoмментapèем. Это зaмечaнèе, как раз è не ускользнуло от Maнcè110: ученый муж oтметèл paзлèчèя, существующее между ècтopèкaмè, oтнocèтельнo пpèгoвopa mèT Apècтoтеля, è, oбpaтèв внèмaнèе на слово commenta, дал зaключенèе, что слово это указывает на ком-ментapèè Aвеppoэca; следовательно, речь шла об арабо-ла-тèнcкèx пеpевoдax.
Cвèдетельcтвa coвpеменныx авторов подтверждают такую данность. Aльбеpт показывает нам, что тот же кoмпèлятop, кому мы обязаны mère^ de Causis111, oпyблèкoвaл улучшенный трактат по Фè3èке. Pervenit ad nos per eumdem modum Physica perfecta112. Роджер Бэкон передает, что в Пapèже долго пpoтè-вèлècь фèлocoфèè пpèpoды è метaфè3èке Apècтoтеля, изложенной Авиценной и Аверроэсом; те, кто пoльзoвaлècь этèмè тpyдaмè, былè осуждены. В Opus tertium он èнaче è менее точно гoвopèт о том, что сказал: Theoiogi Parisius et episcopus, et omnes sapientes jam ab annis cirsiter quadraginta damnaverunt et excommunicaverunt iibros naturaies et Metaphysicae Aristoteies quae nunc ab omnibus recipiuntur 113.
Два пассажа, кроме того, что проясняют проблему, показывают, когда Роджер Бэкон yчèлcя в Пapèже è когда он cocтaвèл свой Opus Tertium. Наконец, я пpедcтaвèл две apaбo-лaтèнcкèе веpcèè Фè3èKè ApècTCnww, что доказывает, что пpoèзведенèе первоначально стало èзвеcтнo татм путем. Cледoвaтельнo, нет coмненèй в пpoècxoжденèè веpcèй è3 пocтaнoвленèя 1209 года. Хотя осужденные mèm, представляют лè oнè Фè3èкy èлè, еcлè xoтèте, полную Mетaфè3èкy Apècтoтеля? Я так не думаю.
В cеpедèне XII века, когда apaбcкèx переводов Apècтoтеля не было у лaтèнян, мы вèделè, что те обрашд™сь к пpoèзве-денèям Aвèценны, è3 кoтopыx, как cчèтaлè тогда, почерпалась сущность пеpèпaтетèчеcкoй фèлocoфèè.
Также мы вèделè, что кнèгa de Causis114, ècпoльзoвaннaя Гyндècaльвè, èлè может быть переведенная èм на лaтèнcкèй язык, была èзвеcтнa115 è цèTèpoвaлacь Aленoм Лèлльcкèм под нaзвaнèем liber de Essentia summae bonitatis116. Эта mèra также нocèлa èмя Mетaфè3èKè. Наконец, улучшенная веpcèя Фè3èKè, о которой я рассказал, содержала веpcèè переводов Фè3èKè è Mетaфè3èKè Aвèценны è Aль-Гaзaлè.
Не теряя è3 вèдy этèx cyжденèй, бpocèм взгляд на мненèя, кaкèе пpèпècывaютcя Aмopèю è Дaвèдy Дèнaнcкoмy.
Первый yчèл, что все есть одно; все есть Бог è Бог есть все; что Творец è тварь только одно; что èдеè творят, è сотворены, что Бог определяет конечную цель вcеx вещей, поскольку все должно вернуться к нему, чтобы пребывать у него è образовать едèнoе неèзменнoе бы™е è что Бог есть сущность вcеx тварей.
Дaвèд Дèнaнcкèй нaчèнaл чуть раньше с тaкèмè же положе-нèямè. По его yченèю, все по своей cyщнocтè — одно; так сказать, все веще èмеют одну è ту же сущность, одну cyбcтaнцèю, одну в общем пpèpoдy, èбo все может cooтнocèтьcя по трем классам: не телесным cyбcтaнцèям, душам è телам. Каждый è3 тpеx классов èмеет собственный, невèдèмый пpèнцèп. То, что от телесной cyбcтaнцèè, то пpoècxoдèт от Бога; что от душм, то — от разума; что от тела, то — от мaтеpèè. Tpè уровня есть одно по cyщнocтè, но кроме того, oнè обладают некоторым от-лèчèем è тогда oнè — не простые è отсюда следует то, что Бог есть мaтеpèя всякой веще117.
Все, кто èзyчaл фèлocoфèю, знают, что пoлoженèя этè — не пеpèпaтетèчеcкèе, а берут начало от aлекcaндpèйcкoй cècтемы è относятся к yченèю об эмaнaцèяx118. Mнoгèе доктора дyмaлè, что oнè oпèpaютcя на пpoèзведенèя ДèoнèCèя Apеoпaгèтa è особенно на знaменèтый трактат о разделении природыi^ота Эpèyгены11^. Кроме того, нèчтo не показывает лучше несовершенство знaнèя Apècrcnww, чем тот дар, катм oдapèвaлè его подобные yченèя.
Но, не пpèбегaя к Cкoтy Эpèyгене, Aмopèю è Дaвèдy укажем на более cвежèй ècтoчнèк, который coдеpжèт xapa^p-ные черты èx yченèя. Это кнèгa de Causis120, — пpèпècывaемaя Apècтoтелю, показавшаяся святому Фоме отрывком Eievatio theoiogica121 Прокла — предлагает yченèе об эмaнaцèяx è затем пpoнèкaет в школы Фpaнцèè во вpеменè Aленa Лèлльcкoгo. Пpедпoлoжèтельнo, Ученèе об эмaнaцèяx было в этом пpoèзве-денèè è в Fons vitae122 Aвèцебpoнa; те два еpетèкa пoзaèмcтвo-вaлè это yченèе. A его пpoècxoжденèе не отмечено лè èменем Mopèc Испанец, hispanus123? Этому пpедпoлoженèю нèчегo не мешает. Наоборот, мноте обстоятельства, требуют, чтобы мы ycмoтpелè в этèx тpaктaтax è в кнèгax Aвèценны — пpoèзведе-нèя, подвергнутые анафеме собором Пapèжa. CKaœy более, так как этè пpoèзведенèя пoлyчèЛè некоторую èзвеcтнocть, запрет èx чèтaть вызвал всеобщее любопытство è cтpемленèе èx разыскать è тайно пpoчèтaть. Хотя èx пyблèчнocть не позволяла èx yнèчтoжèть è ocтaнoвèть влèянèе, какое oнè oкaзывaлè. Было неoбxoдèмo отыскать в фèлocoфèè opyжèе, чтобы преодолеть выpoдèвшyюcя, ècпopченнyю фèлocoфèю, а отсюда встает неoбxoдèмocть èзyчaть Apècтoтеля по самым чècтым ècтoчнèкaм; неoбxoдèмocть отыскать пpoèзведенèя; неoбxo-дèмocть в pвенèè нoвыx pелèГèoзныx орденов, взявш^ся за его èзyченèе. Наконец, в скором вpеменè открылась è участь, сопутствовавшая фèлocoфèè Cтaгèpèтa на Западе. Ecnè анафема коснулась бы самого Apècтoтеля, как же тогда нaèбoлее
известные доктора того времени: Александр из Гэлса, Альберт, Роберт из Линкольна могли бы изъяснять и комментировать его произведения в самом центре университета, его осудившего? Если Роджеру Бэкону поставить в вину незнание Положения об осуждении, то не говорит ли он и о том, что чтение было разрешено, потому что Аристотеля хотели знать лучше? Когда Роберт Курсон обнародовал Положение, а Григорий IX — буллу, то это предполагает, что новые переводы Аристотеля уже были. Новая философия слишком занимала умы, чтобы оказаться неизвестной и не собрать свои плоды.
Так мы можем объяснить текст Гильома Бретонца. Если тот с пренебрежением относится к книгам, осужденным собором Парижа в 1209 году, то он не мог выдумать появление греческого текста Метафизики и латинского перевода, какой был в Париже. Между прочим, совершенно определенно, взятие Константинополя расширило знание о греческом тексте во Франции, и первый перевод Метафизики сделан был с греческого текста124. Когда Гильом писал свою историю, небольшие части [философии Аристотеля] публиковались постепенно и по мере того, как переводились. Слово ¡¡ЬвШ Се тв1арЬ1з1оа125 применялось, если всё произведение было переложено на латинский язык.
Сделаем заключение всего, что было изложено:
1. Положение 1209 года относилось только к книгам по философии природы;
2. под этим названием не нужно понимать всю Физику Аристотеля, но только краткое изложение, сделанное иудеем Давидом, о котором говорит Абеляр или отрывки Авиценны, или Аль — Газали, опубликованные под названием Греческий философ;
3. сначала знали Метафизику только по отрывкам, и поэтому послание Роберта Курсона не могло отвергать всей Метафизики;
4. наконец, следует объяснить текст Гильома Бретонца, допуская, что в эпоху (около 1220) года, когда он писал, греческий текст Метафизики был принесен в Европу и начал переводиться.
Глава VI. О передаче знаний в Средние века и связях, какие существовали между различными школами
Перед тем, как предложить окончательный вывод предшествующих исследований, мне стоит бросить взгляд: на то, как стремление к наукам могло передаваться и как сохранялись знания среди гражданских войн и революций; [стоит бросить взгляд] на причины, способствовавшие сохранению от совершенной потери произведений, читавшихся в предшествующие эпохи; наконец, на многочисленные и частые связи, соединяющие школы между собой и на то, что они создали, чтобы преимущества одной из них, становились сразу же общими для всех других. Эти размышления имеют целью показать, что: 1) если со времен Карла Великого нам были известны иные переводы Аристотеля, кроме трактатов по логике, то, ведь, ими вовсе не пренебрегали в течение трех веков, следующих за блестящим правлением монарха; 2) что опубликованные в одной части Запада переводы, распространялись в короткий срок по различным университетам христианского мира.
Сначала нам следует не забывать, что если некоторый упадок в отношении искусств и наук продолжился и если какие-то произведения Античности и времен Отцов избежали участи исчезновения, витавшей над Европой, то, вот, сохранению их мы обязаны только религиозным орденам. И пусть псевдофилософия или невежество прекращает попрекать сочинения тех эпох как зло, как странную смесь мудрости и предубеждения, знаний божественных и человеческих, образцов стиля и поведения, моделей, противоположных одна другой, как странность и недостаток; но вот преимущества, какими мы обязаны [античным] авторам, образуют наследие всех веков.
Тритемий сообщает, что знания передавались из века в век, как драгоценный остаток. Алкуин, воспитатель Карла Великого, а, по мнению некоторых авторов, ученик Беды, установил известный порядок в монастыре Фульде: простые преподаватели руководили монахами и обучали божественным и человечес-
ким знаниям; когда ученики были обучены долгим упражнением нужным знаниям, они обучали тех, кто был менее образован. Учащих преподавателей было всегда двенадцать и когда один из них уходил из-за смерти или потому, что шел преподавать в другой монастырь, его заменял монах, наиболее образованный и воспитанный [из оставшихся]. Во всех монастырях ордена Святого Бенедикта был брат, по имени книжник (scolastique), который главенствовал в обучении монахов. Если среди новичков находился кто-нибудь, кто выглядел более способным в обучении, главный монах посылал его обычно в какой-нибудь известный книжностью монастырь, чтобы завершить обучение; он возвращался и передавал братьям плод своих размышлений и занятий126.
Такой способ обучения удерживался во все Средние века до XIV века. Мы обнаруживаем его многочисленные следы в литературной истории эпохи. Несомненно, варварские нашествия, войны, ареной которых была Европа, замедляли и прерывали течение исследований. Что увеличивало население монастыря, так это надежда жить, не беспокоясь о нуждах и следовать своим устремлениям, обрести убежище от волнений мира, но какое уважение имели искусства в то время, когда злодейства настоящего времени позволяли видеть только большие злодейства в будущем? Научные исследования и сочинение произведения требуют душевного спокойствия. Мы не можем заниматься науками, когда рука ослабела, поддерживая главу в ожидании помощи, а душа иссохла от страданий и боли127. Но состояние изнеможения и застоя не есть всеобщая остановка. Уменьшается число монахов, теология и изящные искусства в небрежении, но рука варваров не всемогуща, чтобы повсюду и сразу уничтожить религиозные дома и сохраненные литературные памятники.
Обычай посылать в монастыри известных монахов, кому можно доверить улучшить знания, поддерживал связи между всеми домами различных орденов. Когда Франция породила Ланфранка и Ансельма, то репутация этих известных докторов привлекла внимание учащихся всех частей Запада. И соревнование это возросло, когда школы Парижа обрели преподавателей: Росцелина, Гильберта, Абеляра, Гильома из Шампо и тот ряд книжников сделался сектами реалистов и номиналистов. Мы наблюдаем множество учеников, направляющихся из Англии, Италии, Германии, Бельгии, Испании: Отона из Фрайзинга, Абеляра, Иоанна Сальсберийского, Альфреда и тысяч других, кого я могу назвать, обучившихся во Франции. Фульк утешал Абеляра в письме: Roma suos tibi docendos transmitebat alumnos, et quae olim omnium artium scientiam auditoribus solebat infundere, sapientiotem te, se sapiente, transmissis scholaribus monstrabat. Nulla terrarum spatia, nulla via difficili licet obsita periculo et latrone, quominu ad te properarent, retinebat. Anglorum turbam juvenum mare interjacens, et undarum procella terribilis non terrebat; sed omni periculo contempto, audito tuo nomine, ad te confluebat. Remota Britania sua animalia erudienda destinadat. Andegavenses, eorum edomita feritate, tibi famulabantur in suis. Pictavi, Vuascones et Hiberi; Normannia, Flandria, Teutonicus et Suevus, tuum calere ingenium, laudare et praedicare assidue studebat. Praetereo cun-ctos Parisiorum civitatem habitantes intera Galliarumproximas et remotissimas partes,qui sic a te doceri sitiebant, ac si nihil discipli-nae non apud te inveniri potuisset128.
Просидев всю юность на одних и тех же скамейках, одного возраста, одних привычек, вкусов и знаний, эти ревностные слушатели, по возвращению на родину, не соблюдали дистанцию, какая часто их разделяла и скрашивали тоску потери занятий, искусством, молчаливо тянулись к течениям новой литературы не без помощи какого-нибудь сплетника. Кажется, эти трудности, мешавшие связям и сдерживающие обретение знаний, позволяли получать знание только при большом старании. Если появлялось произведение, если гарантия достоинств его лежала в имени автора, то благодаря множеству копиистов, оно быстро распространялось. Если мы хотим говорить о некоем предмете, то окружаем себя великим числом книг, какие на него указывают.
Испания — эта академия знания, где человек, изучавший их, почерпал как из полноводного источника, вовсе не была
чужда таких связей. Бернард, архиепископ из Толедо, привел многих докторов из Франции, достигших высших ступеней в церкви Испании. Альфонс, основатель новых школ, способствовал приходу преподавателей из Парижа129. Знаменитый Родриго, архиепископ Толедо, учился в этом городе, как говорит его эпитафия130. Два сына короля Кастилии закончили там свое образование.
Когда орден Святого Доминика умножил дома во всех частях христианского мира, то тогда и установились многочисленные связи между Западом и Востоком. Как раз в Париже открылась главная школа, где каждый кандидат получал ученую степень. Я цитирую в качестве примера историю Альберта и Святого Фомы. Если мы захотим прочесть деяния генеральных соборов, то увидим постоянную заботу, какую орден уделял поддержке этого рассадника добрых людей. В нем не только стараются научить теологии и философии, но также поддерживают изучение иностранных языков: арабского, еврейского, греческого vel alia lingua barbara131. Новичков обычно знакомили с оружием логики и допускали к обучению самым необходимым предметам. Гумберт Романский строго делил людей. Тех, кто не помогал или мешал занятиям, он сравнивает их с теми, о которых говорится в книге Царей, что те не хотели, чтобы был хотя бы один рабочий с ножом в Израиле, чтобы евреи не могли изготовить меч или кинжал132. В изложении на Правило Святого Августина тот же писатель отмечал подготовку у братьев: одни несколько глуповаты, другие со средствами, а иные разумны и способны. Он пожелал оградить первых от философии, предоставить необходимую, но скромную поддержку вторым, приготовить свободное поле последним, отчего религия может извлечь только пользу, «ибо изучение философии — добавляет он — необходимо для защиты веры, поскольку язычники ее атакуют через самую философию; она необходима для уразумения Писания, потому что только через философию мы можем понять различные ее высказывания; она владеет достоинством порядка, поэтому мир будет презирать невежественных братьев; наконец, она в некоторых случаях показывает, что сама должна делать; большинство людей совсем не знают предмета, какой занимает философа и они больше бы их уважали, когда ценили бы философию, а от того, что смутно понимают ее, они ценят ее меньше, чем теологию»133.
Кроме важности изучения философии и желания поддержать порядок познания, сохранять власть и доверие, будет вполне оправдано сохранять вкус и культуру языческих наук среди братьев Святого Доминика. Анологичный мотив должно быть побудил к тому, чтобы узнавать о литературных новостях и удерживаться на уровне науки; а так как интерес к Аристотелю в некотором роде проявился с зарождения порядка, то судьба этому благоволила, и самыми знаменитыми комментаторами Философа стали доминиканцы, потому что внутренние связи и способ обучения объединили между собой все дома и очевидно, что знание и употребление опубликованных переводов в Испании, Англии, Италии и Франции не могло ограничиваться только местом, где они были опубликованы.
Заключение
Критики, мнения которых я рассмотрел, вместо того, чтобы изучать письменные памятники эпохи схоластики, ссылались на ошибочные традиции. Если они и высказывали некоторую истину, то нет ни одного, кто не впал бы в заблуждение. Так должно было случиться от того, что они восприняли.
Перед тем, как рассмотреть письменную историю Аристотеля в Средние века, необходимо определить его произведения по содержанию: трактаты по рациональной философии, трактаты по физике по истории естествознания, метафизике, морали, политике и риторике. Произведения одной группы не всегда имели одну судьбу. Утверждения, что произведения Философа134 были известны до XII века в одном отношении верно и ложно — в другом, смотря по тому, о каких произведениях мы говорим.
Произведения, относящиеся к искусству суждения использовались до XII века, поскольку мы владеем переводами Бо-
эция, другие были неизвестны. Роджер Бэкон и исследование писателей того века помогают установить этот факт.
Философия, обосновавшись у арабов, и после вхождения на вершину власти Аббасидов, занялась математическим знанием. Понемногу книги по логике были переведены. Философия соединяется с теологией, поэтому божественные материалы исследуются, как человеческие проблемы. Мусульманская религия теряет свою чистоту. В Испании при халифах Омейя-дах астрономия, математика и медицина стали первыми предметами исследования до середины XII века. Христиане были знакомы с сарацинами по их практическим исследованиям в математике и астрономии. Авиценна появился в 980 году и стал для Востока тем же, чем был Альберт для Запада. Может быть даже последний обязан первому идеей общих трудов. И один и другой взялись не комментировать Аристотеля, а составлять под тем же именем труды, приспосабливая суждения и высказывания, согласовывая их с требованиями религии. Один и другой пользовались большой известностью и весьма содействовали распространению среди народов склонности к аристотелевской философии.
Произведения Авиценны, перенесенные в Испанию, обрели то же влияние, что и на Востоке. Мавры отошли от математических исследований, принявшись за философские дискуссии. Аверроэс по своему методу сравнимый со святым Фомой, решил судьбу греческой философии среди современников.
Христианам никогда не было чуждо состояние наук у мавров: политические и коммерческие связи, евреи в большом числе во многих частях Запада помогли им образовываться. Да разве история не сохранила имя каждого христианского философа, сведущего в арабских науках, кто изучал их в Испании?
У христиан философия следовала по пути того же прогресса, как и у арабов. Константин, Герберт, Аделард занимались сначала медициной и математикой. К середине XII века началось исследование метафизики, физики, логики, ставшей известной по произведениям Авиценны, Аль-Газали, Аль-Фараби, переведены по их источникам для латинян архидьяконом Домиником Гундисальви и евреем Иоанном Авендотом Испанским. Герард из Кремоны, Альфред Морлей перевели произведения, относящиеся ко всем частям философии.
В ту эпоху школы Франции и Англии, раздираемые войной реалистов и номиналистов, уделяли мало внимания переводам Гундисальви и его интерпретации, но, несомненно, тексты эти были в обращении, еще не востребованные, и трудно определить степень успеха каждого из них.
До начала XIII в. арабские философы и Аристотель, кажется, не цитируются в произведениях схоластиков. В 1272 году — время смерти святого Фомы — мы владели переводами, сделанными либо с арабского, либо с греческого языков всех произведений Аристотеля. Нам следует скорее изыскивать время их публикации в промежутке семидесяти двух лет. Мы попробуем, насколько возможно, изучив документы о фактическом положении дел, ограничиться этим временем.
Парижский собор в 1210 году принял меры только против книг по философии природы и ее комментариев. Послание 1215 года, выпущенное легатом, касалось предписаний тех же книг и книг по метафизике. Папская булла, датированная 1230 годом, называет трактаты по физике. Роджер Бэкон рассказывает о запрете, касающемся философии Аристотеля в изложении Авиценны и Аверроэса. Сумма Роберта Курсона, История Цезаря Гайстербахского, Сумма Гильома Оксерского (умер 1228 год) не дают ни одной цитаты из Аристотеля, связанной с физикой и метафизикой и с небольшими трактатами по философии природы, за исключением аксиоматических высказываний известных издавна у Гильома, епископа Парижа, который писал в 1240 году, цитаты из Аристотеля даются в большом числе135. Наконец, Роджер Бэкон ставит под 1232 год самое значительное распространение произведений Аристотеля. Все это показывает, что мы можем отметить 1220 или 1225 год как эпоху, когда перипатетическая философия начала использоваться в наших школах, была ли она от арабов или
как результат связей между Константинополем и Западом. И действительно, она вводится двумя этими путями.
Восемь книг по Физике вначале были известны по арабо-латинской версии, поэтому мы и обнаружили две версии перевода такого рода. Это делается для произведений, греческого текста которых еще не было136. Девятнадцать книг трактата о животных, книг о небе и мире, о растениях, о метеорологии читались многие годы в арабо-латинской версии.
Трактат О душе был переведен сначала по греческому тексту. После этой версии появляется перевод Скота с арабского языка. Действительно, Гильом Овернский употребляет греко-латинскую версию, не говоря о версии арабо-латинско-го перевода. Если она существовала, то важность, какую она несла при объяснении аристотелевского учения, помогла бы дальнейшему ее использованию.
Мы не можем определить были ли известны Книги о рождении и тлении по арабо-латинской или по греко-латинской версиям перевода. Небольшие трактаты, известные под названием Parva naturalia137 переводились только с греческого языка. То же самое можно сказать о Книгах о цветах, О непересекающихся прямых и О вопросах.
Метафизика должно быть была известна первоначально, если не полностью, то по крайней мере, частично по греко-латинскому переводу, поскольку другой вид перевода описывается во многих манускриптах и многими древними авторами, цитирующими его под именем Translatio nova138.
Что касается философии морали и политики, то первые четыре книги Этики происходили от греческого текста, но первая полная версия произведения сделана с арабского языка. Большая мораль и политика были переведены с греческого языка. Три книги Риторики целиком переведены с греческих текстов, а до того они были известны по краткому изложению Аль-Фараби. То же можно сказать о Поэтике. Мы не только обладаем греко-латинскими переводами каждого трактата, но часто имеются даже версии перевода одного трактата и также некоторые комментарии были переведены. С того времени, как мы могли отыскать греко-латинские версии перевода, мы отказывались от арабо-латинских версий.
Святой Фома при поддержке папы Урбана IV решительно содействовал обогащению Запада переводами непосредственно с греческого языка. Он, кажется, содействовал переводу новых текстов139. Может быть эти версии и были только редакцией предшествующих переводов, опубликованных с оригинала, что должно быть дало многие варианты. Я высказываю такое предположение, поскольку анализируемые манускрипты завершаются отметкой Translatio nova и в реальности дают только варианты, в которых они дошли. Все эти переводы — с арабских текстов, и мы обязаны этому Испании.
После сопоставления эпох, в которые были опубликованы два вида таких переводов, после описания происхождения многих из них, мы делаем заключение, что проблема влияния естественно становится ограниченной. Но что невозможно отрицать у арабов, так это влияние их примера. Они открыли путь, напомнили Западу о существовании произведений, память и
основания которых законсервированы у отцов церкви. Утомленный борьбой реализма и номинализма Запад был слишком деятелен, чтобы выбирать бездействие, увидев в философии Аристотеля открытую площадку для духа. Затем взятие Константинополя, образовавшиеся связи, изучение греческого языка, ставшее более доступным, как и обретение греческих манускриптов; ордена святого Доминика и святого Франциска в стремлении просиять духовной славой; для устремленных душ необходимость прибегнуть к подлинным источникам учения Аристотеля, чтобы покончить с этими выродившимися ответвлениями, насаженными маврами; наконец, опыт огромного числа магистров, которые обязаны были очистить арабо-ла-тинские версии переводов — эти причины, собранные и скомбинированные вместе определили судьбу Аристотеля среди схоластиков XIII века140.
Теперь я спрошу — крестовые походы повлияли на такую судьбу? Помним ли мы результат завоевания Византии? Не следует ли уподобить эту экспедицию войнам в Палестине? Подвигнутые рыцарскими идеалами французы, венецианцы в надежде на добычу, клирики в погоне за властью, постаравшись найти безземельного властителя, возвели такового на трон и потом каждый присваивал богатства и провинции империи141.
Если бы арабы вовсе не привлекли внимание христиан к философии Аристотеля тем рвением, с каким они ее исследовали, то разве могли бы мы изучать настоящие памятники142? Если бы столица греческой империи не испытала всего ужаса войны, если бы слепая ярость победителей — более ищущих мощи, чем манускрипты — не сожгла бы библиотеки, то какую поддержку те оказали бы Западу, и наиболее одиозные из арабо-латинских переводов были бы исправлены с помощью оригинальных текстов.
Мы видим, каким образом произведения арабов перешли на латинский язык: христиане, жаждущие знаний, отправлялись в Толедо, связывались с каким-нибудь евреем или обращенным сарацином и почерпали из частых встреч некоторые знания языка мавров. Когда же хотели они перевести книгу, то этот учитель объяснял ее содержание на народном языке (idiome vulgaire), т.е. на испанском языке, а переводчик записывал этот дословный перевод на латинском языке. В переводах из такого источника заметно много слов, принадлежащих арабскому языку, какие выглядят естественно при посредничестве еврейского языка. Отсюда можно сделать заключение, что переводы были сделаны с арабского языка. В подтверждение такого заключения, я напомнил бы, что наиболее известные раввины XII и XIII веков писали по-арабски, поскольку, в некотором роде, этот язык был языком науки143. Наконец, большая часть арабо-латинских версий перевода появилась до эпохи, когда источники были переведены на еврейский язык. Я думаю, что после таких непосредственных ссылок, большенство переводов могло быть сделано по испаноязычным версиям.
Из всех этих заключительных тезисов я ограничиваюсь общими результатами. Что касается деталей, то мы обнаруживаем их в корпусе произведения — я считаю, что ответил здесь на различные вопросы, поставленные Академией.
1 См., Образцы латинских текстов [specimina] I, II, III, IV.
2 Bibl., Fonds de Sorbonne, 936.
3 См., Образцы текстов V, VI, VII.
4 См., выше C. 164. (здесь и далее указываются стр. фр. текста. А. К.)
5 См., прим., к O и S в конце этого тома.
6 См., С. 68; Образцы текстов IXи X.
7 См., Образцы текстовXIIиXIII.
8 См. выше С. 164.
9 Эти три главы были действительно напечатаны в Болонье в 1501 году под названием: Liber de Mineralibus.
10 Lib., I, cap. 9.
11 Lib., II, cap. 10, ed. De Duval.
12 Buhle, Aristotelis Opera, t. I, p. 206.
13 Эта же версия отмечена Bandini, Cat., Bibl, Laur., t. III, p. 250. См. Образцы текстов XIV, XV, XVI, XVII.
14 См. Образцы текстов XVIII. Cf. Bandini, Cat., Cod, Lat., Bibl. Med., t. III, p. 238; t. IV, p. 106; ibid., p. 116.
15 Bibl., Roy., Fonds de Sorbonne, 932. См. Образцы текстов XIXиXX.
16 Ms., 963.
17 Bibl., Roy., ancien Fons, Ms. Lat., 6323 ; Fons de Sorbonne, 923.
18 Bibl., Roy., ancien Fons, 6296.
19 (лат) О юности и старости. О жизни и смерти (А. К.). 230
20 Cм. Образцы текстов XXI, XXII, XXIV, XXV.
21 Notices et Extraits des manuscrits, t. VI, p. 412 et suiv.
22 Relation de l'Egypte, trad., M. Silvestre de Sacy, Paris, 1810, p. 191. Cм. пpèм. Там же C. 261.
23 (лат) Об истории животных (A. К.).
24 Bibl., Roy., de Saint- Victor, 333.
25 Bibl., Roy., Fonds de Sorbonne, 931. Этот манускрипт был скопирован и сверен в 133O году, так как мы видим это в заметке на полях.
26 (лат) О развитии животных, о причине движения животных (А. К.)
27 (лат) О частях [животных] и О происхождении (А. К.)
28 Cм. Г^м., 25.
29 (лат). Cм. пpèм., 26. Образцы текстов: XXVI, XXVII, XVIII, XXIX, XXX.
30 (лат) небольшое прибавление сделал (А. К.).
31 (лат). Вещество твердого тела из земли тонет в воде и плавает по поверхности, если включает природу воздуха. Следовательно, всякое тело имеет соответствие и было бы противно ему, если бы с чем-то [иным] оно вступало в связь. Отсюда, если происходит такое и твердое тело тонет до середины, с середины же выступает над водой, это происходит, если воздуха больше, чем обычно (А. К.)
32 Aвтop, кажется, COOTHOCèT mutakefia è concordans, conveniens, congruens (соответствующий, согласованный, подходящий).
33 (лат) В Персиде опаснейший беллинум, сделался съедобным, перенесенный в Иерусалим и Египет (А. К.); belinum возможно, белена.
34 Relat., de Egypt, p. 77.
35 Cм., образцы текстов, XXXI.
36 Cм.? Образец текстаXXXII.
37 Cм. Образцы текстов, XXXIV, XXXV.
38 (лат) Все люди по своей природе желают познавать (А. К.).
39 Lib., I., text. 7, 26.
40 Lib., II, text. 7, 15.
41 Lib., III, text, 3, 11.
42 Lib, IV, text, 4, 5, 9.
43 Lib., V, text, 2, 17, 19, 32.
44 Lib., VI, text. I.
45 Bibl., de la ville de Reims, MS. 6S1 и 6S2; Bandini, Catal., Bibl., Laur, t. IV, p. 1O7.
46 Bibl., Roy., ancien Fonds, Ms, lat., 629S.
47 Bibl., Roy., ancien Fonds, Ms. Lat., 6296 ; Fonds de Sorbonne, 17SO.
48 (лат) Излагается двенадцатая книга Метафизики Аристотеля по новому переводу (А. К.).
49 (лат) Старая Метафизика (А. К.). Bibl., de la Reims Mss., 6SO 6S2; Bandini, ibid.
50 Cм., заметка Q в конце книги.
51 Bandini, ibid.
52 Bibl., Roy., Fonds de Saint-Victor, 171. Cм., образцы текстов XXXVI.
53 Эта часть зaнèмaет место 1-й главы, до конца 5-й главы èзд. Дюваля. Apaбo-лaтèнcкaя веpcèя перевода нaчèнaетcя с фразы: мы принимаем таким образом из сказанного и от тех, кто тщательно хранят разум мудрых (p. S47, § B; А. К.)
54 (лат) Анаксагор полагает благо началом движения (А. К.). T. II, p. 1OO5, §. D de ed., Duval, Paris, 1619.
55 (лат) в год Господнего воплощения 1243, в пятый день июня был завершен Яковом из Карентино, Спарта нова и города Милана. С Божьей помощью, Который тебя просвещая благословляет, Кто все сотворил (А. К.).
56 Cм. заметку Q в конце книги.
57 (лат) отпрыск (А. К.)
58 (лат) что касается заблуждения юности, то мы дает слово невоздержанность (А. К.) Ethic., Nicom., III, 12. § 5. Ed., Zell: То è' ovo^ßa itfç aKoXaaiaç Kai eki mç naièiKaç a^apxiaç fspo/jsv.
59 Образцы текста: XXXVIII и XXXIX.
60 Cм. Прилож, к Образцам текста: XL.
61 Cм. выше. ..p. 144.
62 Harles, Introd., in Hist, Lingues Graecae, 1.1, p. 455; Panzer, Annales Typ., t. III, p. 191.
63 Cм. выше., p. 144 et Appendice, specimen XLI.
64 Catal., Mss, Lat., Bibl., Reg., 645S.
65 Cм. выше Образцы текстов XLI. Cf., Buhle, Arist. Opp., 1.1.
66 Cм. образцы текстов: XLIII.
67 (лат) остальная часть этого произведения еще нигде не вышла (А. К.). Bibl. Roy., ancien Fonds Ms., lat. 63O7; Fonds de Sorbonne, 92S et 1773, etc.
68 Bibl., Roy., Fonds de Sorbonne, 92S ; Fonds de Saint-Victor, 336.
69 (лат) Очевидно, что необходимо ответить на эти три вопроса в науке: что не определено, что возможно и что делается (А. К.).
70 Cм. выше. Образцы текстов: XLIVи XLV.
71 Cм. Образцы текстов: XLVI и XLVII.
72 (лат) линии эватора (А. К.).
73 (лат) подвижные звезды,
74 (лат) планеты. (А. К.).
75 (лат) Буря, истребляющая людей в Гадромот, собственно, как раз и случался под знаком Злых Духов, а чума на земле Йамен случалась не иначе, как под знаком Девы (А. К.).
76 (лат) Египет и город Александрия находятся между Красным морем и морем Ассем (А. К.).
77 Cм.. образец текста XLVIII.
78 (лат) Каноны Аристотеля о сущности чистого блага, изложенные Аль-Фараби (А. К.) Bibl., Roy, ancien Fonds, Ms, lat., SSO2.
79 (лат) Полная наша речь о сущности чистого блага (А. К.). Ibid., 65O6.
80 (лат) Речь о сущности чистого блага (А. К.), Ibid., 6296.
81 (лат) Содержаться каноны Аристотеля о чистой вечности, или об интеллигибельности, или о бытии, или о сущности чистого блага или о причинах, изложенные Аль -Фараби (А. К.), Ibid., 631S.
82 (лат) Книга о сущности чистого блага (А. К.). См. заметку I.
83 Cм. полный текст этого отрывка в Образцы текстов: XLIX.
84 (лат) Книга чистого блага (А. К.)
85 (лат) Цветок прорицателей (А. К.)
86 (лат) Светильник Света (А. К.)
87 (лат) Причина причин (А. К.).
88 In liber. De Causis, lect. Prima. Opp. t. IV.
89 Св. Фома отмечает здесь версию перевода Прокла, данную Гильомом де Мербеке.
90 (лат) Таким образом имеются определенные принципы, взятые из различных положений, после, своего рода, тщательного рассмотрения некоторых истин, на греческом языке, т.е. переведенных из кн. Прокла платоника, содержащей многое и 9 положений, озаглавленных Теологическое возвышение в: книга на арабском языке у латинян называется О причинах, как известно переведена с арабского языка, на греческом языке совершенно неизвестна. Поэтому считается некоторыми арабскими философами извлечением из названной книги Прокла, собственно представлена полнее и обстоятельнее, чем книга [Прокла].
91 Bibl., Roy., Mss. Arabes, 944 и 945.
92 Aristotelis Opera, t. I, p. 54.
93 (лат) в те дни (1209 год) читались в Париже книги некого Аристотеля, как говорится, составленные тем, кто учат Метафизике, принесенные заново из Константинополя и переведенные с греческого на латинский язык; так что не только предлагаются по случаю утонченные высказывания вышеназванной ереси Амория, но конечно и другие могут обнаружиться, осужденные к сожжению и наказанию лишением общения тем же собором, чтобы никто из таких людей не решился писать и читать или держать их при себе (А. К.). Recueil des Historiens des Gaules et de la France, t. XVII, 84 Cf. Chroniques de Saint-Denis, ibid, p. 397.
94 (лат). В те времена в Париже предписано, чтобы никто более не читал три книги: книги о природе, книги магистра Давида Динанского, и галльские книги по теологии, навечно осужденные и сожженные (А. К.). Illustr. Miracul., et Hist. Memorab., lib., V, c. 22, p. 294.
95 (лат) Из книг Аристотеля, что о философии природы написаны и за несколько лет раньше начинали читаться, на три года запрещены, потому что появились семена заблуждений (А. К.). Ap. Lannoy, de Varia Aristotelis en Academia Parisiensi Fortuna, Parisiis, 1662, С. I.
96 Hist., Eccles., t. VII, c. 3, art., 2.
97 (лат) дело лучше знает Ригордиус, монах монастыря Святого Дионисия, когда он жил в Лютеции и был медиком короля, и который все видел и написал воспоминания (А. К.). De Varia Aristotelis Fortuna, Ibid.
98 ActaPhilosophorum, Halle, 1716, t. I, p. 690.
99 Novus Thesaurus Anecdotorum, t. IV, p. 166.
100 (лат) Постановление магистра Петра де Корбольо, архиепископа Сененского, епископа Парижского и епископов других парижский кон-грегаций о необходимости сжечь еретические и не католические книги достойные кары уничтожения.
Тело магистра Амория пусть изымут из могилы и перенесут в землю не благословенную и также пусть лишат его общения во всех церквях и всех провинциях. Бернард, Гвилельм де Арриа, золотых дел мастер, Стефан, пресвитер де Селла, Иоанн, пресвитер де Оссена, магистр Вилельм Пиктавийский, Дудо, священник, Доминик де Трианголо, Одо и Елинанс, клирики де Св. Клодоарда; эти, пусть смирятся и пусть подвергнутся наказанию светской властью; Уррик, пресвитер де Лориака, Петр из св. Клодоарда, некогда монах св. Дионисия, Гарин, пресвитер де Корбольо, Стефан клирик пусть подвергнутся постоянному заключению в тюрьме. Четырежды ничтожного магистра Давида Динанского после Рождества пусть епископ Парижа огласит и [книги] сожжет, также книги Аристотеля О философии природы пусть не читают в Париже публично или тайно. Мы говорим об этом под страхом наказания лишить общения. Пусть так пребывает четырежды проклятый магистр Давид в Рождество Господне, и после пусть называется еретиком. О теологических книгах, записанных на романском языке мы предписываем, чтобы передали епископу диоцеза и Верую в Господа и Отец Наш на романском языке, кроме житий святых. Вероятно, название ложно, я думаю, и создает очаг всяких случайностей (А. К.).
101 Мы могли бы удостовериться в этом из пассажа Альберика де Труа Фонтен (Chronicon, ed., Leibnitz, Hanoverae, 1698, t. II, p. 452), который копировал слово в слово Гильома Бретонца (А. К.).
102 (лат) И пусть читают книги Аристотеля О диалектике, как древней, так и новой в школах в обычные часы так и в курсах. Пусть читают в школах в обычные часы Присциана и из других меньших. Пусть не читают в праздничные дни ничего, кроме Философа, Риторику, Квадривиум, Варваризмы и Этику и если пожелают из Топики. Но пусть не читаю книги Аристотеля о метафизике и философии природы, сумм из них или учения маг. Давида Динанского, еретика Амория, или Мориса испанца (А. К.).
103 (лат) И тем мы предписывает, чтобы магистры Искусств читали одну лекцию из Присциана и другую в обычные часы, а книг этих о природе, которые были осуждены на провинциальных соборах, в Париже не употребляли бы; о чем также пусть оповестятся и от всяких заблуждений пусть очистятся (А.К,).
104 (лат). Магистры и студенты - теологи на факультете, на каком воспитываются, пусть во славу учатся, и не выставлять себя философом, но стремиться к знанию Божьему, не вульгарно говорить примешивая еврейские слова, но пусть в школе обсуждают они проблемы по теологическим книгам и Святому Писанию. И пусть возжелают они завершить труды отцов (А. К.).
105 (лат) книги по философии природы, книжечки по метафизике (А. К.).
106 (лат) какими же это будут книги, исследование я оставляю другим. Я думаю, что не было других книг, какие сегодня ходят под именем метафизики. И что же эти книги будут приняты за ересь Альмарика? И отсюда ложно название, переданное от всяких обманщиков (А. К.).
107 Bibliothиque des Auteurs ecMsiastiques de Trrnzmme smcle.
108 HistoireEccKsiastique, Nisme, 1779, lib. LXXVI, § 69, t. XI, p. 201.
109 (лат). Философия природы и комментарии (А. К.).
110 Ap. Annales Eccles., auct., Raynaldo, Lucae, 1757, t. I, p. 289.
111 (лат) О причинах. (А. К.).
112 (лат). Таким же образом пришла к нам Совершенная физика (А. К.) См. Образец текстов, XLVI.
113 (лат). В третьем произведении... Парижские теологи, епископ и все ученые уже в годы приблизительно сороковые осуждают и лишают общения книги о природе и метафизику Аристотеля, какие теперь всеми принимаются (А. К.). Ap. Selden, de Jure naturali et Gentium, lib., I, Opp. I, Londoni, 1726, p. 98.
114 (лат) прим. 107.
115 (лат) Книга о Сущности чистого блага (А. К.).
116 (лат) книга о сущности высшего блага (А. К.)
117 Saint Thomas, Comm. In Magist., Sentent., lib., II, dist. 17; Summa contra Gentiles, lib. I, c. 17; Albertus Magnus, Opp., t. II, p. 23; t. XVIII, p. 76. Cf. Hist., litt., de France, t. XIV, p,586 et suiv.
118 Thomasius, Schediasma Historicum, Lipsiae, 1665, Tiedemann, Gest., der Speculat, Philosoph, Bd, IV.
119 Gerson, de Concordia Metaphysicae cum Logicae, Opp., t. IV, p. 826. См. по этому предмету прекрасную работу M. Taillandier, Scot Erigrne, thrne pour le doctorat, Strasbourg, 1843, По Тейлландеру: «пантеизм Амория есть не что иное, как реализм Гильома Шанжа, доведенный до полного преувеличения», p. 239. Это мнение нам кажется, скорее надуманным, чем основательным.
120 (лат) прим. 107.
121 (лат) Теологическое возвышение (А. К.).
122 (лат) Источник жизни (А. К.). Весьма необычно, что никто из историков философии не говорит подробно о Liber de Causis и Fons vitae. Однако, я повторяю, мы до конца не знаем философии XIII века, чтобы можно было анализировать эти произведения.
123 (лат) испанец (А. К.).
124 Тедеманн считал, кажется, что греческий текст был принесен из Константинополя Гильомом Гапом в 1167 году; но я считаю, что уже доказано, что этот путешественник принес трактаты, не относящиеся к философии.
125 (лат) книжечки по метафизике (А. К.).
126 Annal., Hirsaug., 1620, 2 vol., t. 1, p. 11 -12.
127 Я позаимствовал здесь выражение Макхауда.
128 (лат) Рим передал тебе учащихся, своих питомцев, вверил учеников, чтобы напитать знанием искусств слущающих тебя мудрейшего и знающего себя. Никакие пространства земли, горные вершины и пропасти на равнинах, трудности пути с их опасностью и разбоем не удержат приуготовленных тебе. Массы юных англичан, пересекающих море, не пугает страшный порыв волн, но презрев всякую опасность услышав имя твое, к тебе они прибегают. Далекая Британия выделяла своих живых существ для необходимого образования. Андекавы, их одомашненная дикость, служила тебе, пиктавийцы, гасконцы и иберийцы, Нормандия, Фландрия, тевтонец, свев, учились пламенеть твоим умом, славить и усердно молиться. Я не говорю о многих обитателях Парижа, внутри галльских близких и далеких земель, которые просто стремились к тебе, как если бы никакого учения без тебя обрести невозможно (А. К.). Ap., Abaelardi Opp., p. 1155., В подтверждение этого письма, я процитирую следующий пассаж из l'Histoire Littàraire de la France, t. XIV, p. 43: «Со всех районов Европы шли учиться в Париж, и так при короле Филиппе Красивом или по крайней мере, в начале следующего правления англичане и датчане имели в нем свои коллегии»
129 Bulaeus, Hist., Univ., Paris., t. III, p. 52 ; Antonius Panormitanus, de Dictis et Factis Alphonci, lib., I, c. 520.
130 D. J. Rodriguez de Castro, Bibloth., Espan., t. II, p. 520, 521.
131 (лат) или с другого варварского языка.
132 De Eruditione Praedicatorum, lib., II, tr. I, c. 55, ap. Bibl., Max., Sanct., Patrum, t. XXV, p. 488.
133 Expositio regulae Sancti Augustini, pars IX, ap. Bibl. Max. Sanct. Patrum, t. XXV, p. 632.
134 Фèлocoфoм с большой буквы в Cpеднèе века нaзывaлè только ApèCтoтеля, A. Журден здесь подражает дpевнèм автором (A. К.).
135 (лат) Если мы хотим получить представление о том развитии, какое проделала философия Аристотеля и об ущербе, какой она наносит религии, давайте сравним между собой статьи об осуждении Гильома, архиепископа Парижа в 1240 году и эти странности положения Стефана, - обладателя той же кафедры в 1270 году. В статьях выделяются абстрактные положения, касающиеся божественной сущности, святой Троицы, ангельской природы; в положениях-языческая философия соответственно оказывает преобладающее влияние. Здесь заметна тенденция к различению мирского знания от религиозного. Аристотель отмечен под именем Философ (Philosophus) и его авторитет, кажется противостоит святым книгам. Речь идет о единстве разума, о свободном выборе, о влиянии небесных тел на существа подлунного мира, вечности мира, божественном знании, природе души, времени, творении; вперед выдвигается то, что философы являются мудрецами из мира, что самое лучшее состояние, это - посвятить себя философии, что Бог непосредственно не дает счастья, что человек одарен моральными и интеллектуальными добродетелями, о которых Философ говорит в Этике и способностью их использовать в достаточной мере для вечного счастья. (А. К.).
136 Можно также вспомнить, что Гильом цитирует Физику в названии, часто встречающемся Liber de Physico auditu, и арабских комментаторов.
137 (лат) Малые произведения о природе (А. К.).
138 (лат) Новый перевод (А. К.).
139 Cм., заметку S.
140 Святые отцы часто побуждали христиан к изучению Аристотеля, чтобы быть готовым ответить язычникам. «Философы нас вызывают, язычники» - говорит Тертуллиан ("De Resurretione")». Знаменитая проповедь святого Василия в качестве предмета показывает преимущества, какие мы получаем от чтения языческих книг. Святой Кирилл (Contra Julianum Apost., Prol., Opp., t. VI), и Феодорит (De Provid., Orat. VI, Opp., Parisiis, 1642, t. IV), использует тот же язык.
141 В то время в Константинополе меньше занимались метафизикой, чем логикой.
142 Совсем не следует забывать, что в двенадцатом и в тринадцатом веках христиане Запада совсем не интересовались перипатетической философией: греческие школы занимались предметами, которые были ей все-таки чужды и единственное произведение Аристотеля, которое изучали и использовали, был трактат по логике, служащий орудием в дискуссии.
143 Cм., De' Rossi, Dizionario degli autori arabi, статья Hai Gaon.
