CC BY
18
■ ■ ■ КРИТИЧЕСКИЙ ДИСКУРС: КОММУНИКАТИВНЫЙ КОД УПРАВЛЕНИЯ КАЧЕСТВОМ ЖИЗНИ РОССИЯН
Автор: ГОСТЕНИНА В.И.
ГОСТЕНИНА Валентина Ивановна - доктор социологических наук, профессор, заведующая кафедрой социологии и социальной работы, Брянский государственный университет имени академика И.Г. Петровского. Адрес: 241036, г Брянск, ул. Бежицкая 14, каб. 213. E-mail: [email protected].
Аннотация: Представлены теоретические подходы, позиции, взгляды мыслителей и социологов современности на роль критического дискурса в коммуникативном пространстве, который исследуется адекватно социальной структуре общества. Обосновывается рост критического дискурса. Критический дискурс рассматривается как технология управления качеством жизни, с помощью которой фиксируются и отражаются параметры жизни россиян. Анализируются коммуникативные коды социальных практик населения. На примере конкретных социологических исследований производится оценка российской социальной реальности в контексте критического дискурса, характерного для повседневной жизни, со свойственной ему типизацией деятельности акторов и обосновывается переход к концепту, при котором происходит ориентация критического дискурса на деятельность людей. Анализируется качественная специфика критического дискурса, его статус и эволюция в российском обществе.
Ключевые слова: критический дискурс, статус, медийное пространство, управленческие технологии, коммуникативный код, качество жизни.
Коммуникативный код критического дискурса: теоретические подходы
Нарастание кризисных трендов в российском обществе, продиктованных прежде всего психоэмоциональным настроением россиян, взрывоопасным международным положением на Ближнем Востоке, характеризует коммуникативное пространство и массмедиа не только в России, но и в глобальном социуме, ростом в структуре АД (Аналитический дискурс) составной его части - КД (Критический дискурс).
Концептуальное представление дискурса как знаковых средств коммуникации, интерпретирующих когнитивную и коммуникативную составляющую субъектов в виде способности самостоятельно конструировать социальную реальность и заниматься реализацией проектов, вырабатывать креативные решения [2, 3], подтверждает необходимость формирования концепции КД, обусловленной совокупностью социальных
факторов, формирующих вербальный код, а также предполагает разработку КД как коммуникативной технологии управления [4, 5].
В западной социологии исследование коммуникативного кода и в целом интеракции обоснована в анализе «жизненного мира» Ю. Хабермасом. Ха-бермас рассматривает коммуникативный код в контексте отличия реального мира от мира системного, в котором социальное действие интерпретируется как «застывшие» образцы поведения, и в то же время это автономный мир «застывших образцов» даёт личности право выбора рационального коммуникативного кода в институциональных альтернативах.
Системный мир отражает иерархические аспекты формального взаимодействия, регулируемые властными и фискальными инструментами. Коммуникативное действие, целью которого является достижение понимания и солидарности, нуждается в постоянной поддержке жизненного мира, с его новыми структурами управления и позволяет обрести субъектам необходимое понимание, легитимность. Взаимопонимание происходит с помощью управленческого дискурса и направляет субъектов коммуникации на выработку эффективного социального управления, обретение социальной солидарности в обществе как существенного условия снижения социальной энтропии.
Впервые проведенное Ю. Хабермасом аналитическое отчуждение способа производства от интеракции приводит к заключению, что способ производства перестает детерминировать социальное действие. Экономика больше не определяет тип общества, основанием для перехода от одного этапа развития к другому служит эволюция «жизненного мира», направленная к «меньшему подавлению и искажению характера взаимодействия, доказательством чего является рост независимости и автономии личности в системе социального взаимодействия» [6]. Целью социальной эволюции является, таким образом, возникновение «универсальной рациональности», то есть достижение ситуации, когда взаимодействие «личностей» ничем не искажается; но возникновение подобной коммуникации в ходе эволюции жизненного мира определяет противоречия, которые на наш взгляд разрешаемы в процессе КД.
Социологические представления о значении интеракции в реальной практике населения развивает Г. Маркузе, который сводит тенденции развития социума, с одной стороны, к абстракции и стабильности социальных институтов, с другой - таким тенденциям противоречит стремление народонаселения к их изменению на основе технического прогресса.
Уровень жизни населения растет, и тем самым расширяются возможности в удовлетворении потребностей. Как следствие - становится общественно бессмысленным несогласие с системой. Такое несогласие приводит к социальным депривациям, угрожает мирному преобразованию. Индивиды преобразуются в заложников потребностей, выравнивающих классовую дифференциацию. Теперь всякое противоречие кажется нерацио-
нальным, а сопротивление становится невозможным. Результатом такой ситуации является идентификация личности с социумом как целым: «так возникает образец одномерного мышления и поведения, в котором идеи, стремления и цели транспортируют содержание до универсума и определяют рациональность данной системы» [7]. Подвергает Г. Маркузе жёсткой критике и «большую теорию» Парсонса [8], но не делает из неё прогнозов и кардинальных выводов, не определяет выход из состояния, при котором «противоречия не разрешаются сами собой», тем самым оставляя положения своей теории открытыми для критики.
Ю. Хабермас был первым, кто обратил внимание на недостатки этой теории Г. Маркузе. Критикуя её, Ю. Хабермас [9] выводит положение о значимости результатов труда в коммуникативном взаимодействии, под которым подразумевается адаптивность к среде, дифференциация методов управления целедостижением, которое формирует коммуникативный код в процессе общественной жизнедеятельности личности [10].
Критический дискурс в широком смысле мы понимаем как диалоговые механизмы взаимодействия общества и различных структур управления, направленные на определение социальных противоречий и рисков, цель которого является корректировкауправленческих перспектив и изменение социальных технологий целедостижения. Структура критического дискурса коррелирована и соответствует культурному коду, социальному статусу групп и индивидов [11, 12, 13].
Современное состояние критического дискурса в российских условиях обозначено первенством внутрироссийских угроз, и в частности состоянием рынка труда и занятости как обеспечивающего качество жизни населения.
Статус критического дискурса в коммуникативно-медийном пространстве России
Эмпирические данные многих отечественных и зарубежных массовых опросов и служб изучения общественного мнения отражают на фоне тревожных умонастроений рост критического дискурса, т. к. имеет место динамика массового сознания и поведения россиян в контексте новых реалий и вызовов времени в сторону нарастания тревожности.
Остановимся на результатах обследования умонастроений россиян, которое проведено Институтом социологии Российской академии наук в 2014, 2015 гг.
Обследование проводилось в два этапа. На первом этапе (октябрь -ноябрь 2014г.) опрошено 4000 респондентов, представляющих взрослое население страны в возрасте 18 лет и старше, в разбивке по возрастным категориям. В соответствии с данными Росстата, выборочная совокупность разбита на сегменты по двум показателям: возраст и тип
поселения. Опрос проводился в 19 субъектах РФ с дальнейшей разбивкой респондентов по социально-профессиональным признакам.
Второй этап проходил в марте - апреле 2015г. и также охватил 4000 респондентов.
Социально-экономическое самочувствие россиян, несмотря на то, что прогнозы экономического коллапса и социальных деприваций за последние месяцы нивелировались и не оправдались, в контексте новых реалий, обусловленных санкциями против России и ответными мерами нашего государства, характеризуется сокращением доли тех, кто оценивает ситуацию в стране как нормальную, спокойную (с 33% до 22%), и, соответственно, произошел рост доли тех, кто видит ее напряженной, кризисной (с 53% до 64%) [14]. Прогнозируемая многими экономистами в конце прошлого года массовая безработица до настоящего времени затронула относительно незначительную часть наших сограждан - 4% уже потеряли работу, еще 3% отправлены в отпуск с перспективой невозврата на свое рабочее место. Также немногочисленна доля пострадавших от задержек выплат зарплат (5%) и столкнувшихся с проблемой выплаты по валютным кредитам (2%).
Обращает на себя внимание и то, что не проигравшими от кризиса (по разным причинам) считают себя довольно большое число наших сограждан - 28%. Причем среди хорошо обеспеченных россиян их доля существенно выше - 46%, тогда как среди малообеспеченных групп лишь 17%. То есть кризис ударил, прежде всего, по бедным слоям населения. Так было в 1998 и в 2008 гг и в настоящее время повторятся та же картина.
Тренды представлены на рисунке 1.
Рисунок 1. Динамика оценок ситуации в России населением, 2006-2015 гг, в % Сдвиги в сторону критического дискурса произошли за счет людей, испытывающих тревожно-напряженное настроение. Критический дис-
курс не усугубил настроение людей, которые почти все общественные ситуации воспринимают через «катастрофическое сознание».
Неоднозначное восприятие россиянами внутренних экономических рисков, зарубежных санкций против российских товаропроизводителей и антизападных санкций, предпринятых нашей страной, разбило население на три категории.
К первой категории относится категория малообеспеченных граждан.
Такие граждане представляют лишь каждого десятого из числа опрошенных институтом социологии РАН (400 чел). Среди плохо материально обеспеченных респондентов ситуацию считают катастрофической - 18% и 68% - оценивают ее как напряженную и кризисную.
Вторая категория состоит из немногочисленной группы россиян, негативно относящихся к В.В. Путину, они одновременно и резко негативно оценивают текущую ситуацию в стране - 33% считают ее катастрофической и 50% - напряженной, кризисной.
К третьей категории относятся граждане, считающие себя проигравшими из-за роста цен. К этой категории относятся 47% хорошо обеспеченных россиян, в то время как среди малообеспеченных таковых 83%. С материальными трудностями на работе столкнулись 12% хорошо обеспеченных и 25% малообеспеченных граждан [15].
На фоне описанного социально-ценностного контекста умонастроений россиян траектории исследования критического дискурса в оценке качества жизни сосредоточены на инструментальном реформировании технологий масс-медиа, информационные материалы отстранены от прогнозной функции управленческой коммуникации, целевое управление по сравнению с реальным состоянием качества жизни, концентрирует внимание на качестве предоставления социальных услуг населению.
Как всегда проблемы острее ощущаются российской глубинкой, прежде всего жителями малых городов и поселков городского типа. Например, в столицах рост цен существенным считают 55% опрошенных, тогда как в ПГТ (поселках городского типа) - 76%. Как известно, одной из специфических особенностей настоящего кризиса является его обусловленность (во всяком случае, до некоторой степени) развитием производства в связи с импортозамещением, однако экономические санкции стран Запада в отношении России не сказались значительно на увеличении занятости в российской глубинке.
Данные мониторинга департамента труда и занятости Брянской области за 2013 - 2015гг. фиксируют незначительный рост рабочих мест по вновь открываемым производствам, в то время как в целом по региону имеет место тенденция стабилизации безработицы.
Тех, кто считает, что санкции станут своеобразным локомотивом роста российской экономики, смогут «оживить» отечественного товаро-
производителя, прежде всего, в сфере производства товаров и услуг оказалось довольно много.
Вместе с тем региональный рынок труда слабо регулирует на поиск оптимальной глубины вмешательства государства в трудовые отношения. Наиболее распространенной технологией регулирования регионального рынка продолжает оставаться разработка программ занятости населения, организация общественных работ и исследование качества предоставления социальных услуг и оказание других государственных услуг.
В ходе предпринятого в сентябре 2015 года исследования качества услуг населению респондентский массив составил 1650 жителей Брянской области. Обследованию подлежало 86 учреждений. Выборка представлена фактическим числом получателей социальных услуг в каждом учреждении (сплошное обследование). Данный тип выборки обеспечивает уровень достоверности 0,95, а доверительный интервал ± 5 %, что позволяет перенести результаты исследования на всю генеральную совокупность получателей услуг
Независимая оценка качества социальных услуг поликлиник показала низкий уровень критичности оценки медицинских услуг со стороны населения. Самые высокие баллы получил показатель «Доброжелательность, вежливость и компетентность работников организации» - 83%. Средние баллы получили показатели: «Удовлетворенность качеством обслуживания в организации» - 80,6%, «Комфортность условий и доступность получения социальных услуг» - 79,4%, «Время ожидания в очереди при получении социальной услуги» - 76%. Самые низкие баллы - показатель «Открытость и доступность информации об организации» - 75%. Рейтинг поликлиник на территории Брянской области по качеству медицинских услуг показан на рисунке 2.
На фоне общероссийских данных обеспокоенности населения ухудшением системы медицинского обслуживания и качества услуг, Брянский регион отмечен благожелательным настроением граждан, либо расхождением оценок респондентов с фактическим состоянием качества медицинских услуг
Для организаций, оказывающих услуги в сфере образования:
• результативность участия образовательной организации в профессиональных конкурсах и рейтингах (баллы);
• доля обучающихся, охваченных горячим питанием от общего количества обучающихся в образовательной организации (%);
• наличие травм, полученных обучающимися во время образовательного процесса (%);
• количество публикаций, способствующих развитию социально-привлекательного имиджа образовательной организации (баллы);
• доля привлеченных средств от платных образовательных услуг и работы попечительского совета от средств консолидированного бюджета (%).
Рисунок 2. Рейтинг поликлиник на территории Брянской области по качеству медицинских услуг
Рейтинг гимназий на территории Брянской области по качеству образовательных услуг показан на рисунке 3.
Гимназии
Максимальное МБОУ МБОУ МБОУ МБОУ МБОУ
значение «Гимназиям? * Гим наэня Н! ■ I им на зия«Гимназия № « Гим н а зия N5
1 С|>м некою 1п.Ндвля» гг. Брянска» Зг.Брянска» 7г.Брянска» района»
Рисунок 3. Рейтинг гимназий на территории Брянской области по качеству образовательных услуг
Таким образом, группообразующие признаки регулирования труда - это социальные показатели конфликтности интересов, низкий уровень информированности населения региона о вакансиях, лишь четвертая часть безработных граждан обращаются к услугам центров занятости населения.
Таким образом, критический дискурс ценностных ориентиров, установок россиян и динамика оценок качества жизни в форме оценки услуг
в социальной сфере, предоставляемых россиянам, формируют их умонастроение. Возрастание напряженной (по оценкам россиян) [16] ситуации в стране, приводит к заключению о неоднозначности оценки социальных услуг населению. Имеют место упрощенный подход к оценке их качества, понижение оценки собственного материального положения и резкий всплеск лиц, отметивших перемены к худшему, приводит к большей ценности предоставляемых государственными и муниципальными органами услуг. Поляризация мнений свидетельствует о возврате к дифференциации и социальному расслоению.
Исходя из внешних источников угроз в обществе нарастают тревожные ожидания, т. к. половина россиян сходится во мнении, что страну ждут трудные времена, четверть уверена, что страна будет развиваться успешно, и аналогичная доля не ожидает никаких принципиальных изменений в развитии страны.
В сферах международного положения страны, морального состояния населения и качества жизни имеют место негативные оценки динамики происходящих в них процессов.
Список литературы
1. Фэрклоу, Н. Диалектика дискурса // Современный дискурс-анализ. 2009. №1. Т.1 // http://www. discourseanalysis.org.
2. Лиотар, Ж.-Ф. Состояние постмодерна /Перевод с французского Н.А. Шмат-ко. «Институт экспериментальной социологии». М.: Алетейя, СПб., 1998. 160 с.
3. Фуко М. Порядок дискурса // Воля к истине: по ту сторону знания, власти и сексуальности. М.: Касталь, 1996.
4. Дридзе, Т.М. Социальная коммуникация в управлении с обратной связью // Социологические исследования. 1998. № 10. 44 с.
5. Лассвелл. О, Г. Язык власти // Политическая лингвистика. Вып. 20. Екатеринбург, 2006. 48 с.
6. Чаушян, М.Лсновные аспекты проблемы социального действия в свете теории коммуникативного действия Юргена Хабермаса // www.ruthenia.ru/logos/ number/2002-02/07.htm
7. Маркузе, Г. Эрос и цивилизация. Одномерный человек: Исследование идеологии развитого индустриального общества / Г. Маркузе; Пер. с англ., послесл., примеч. А.А. Юдина; Сост., предисл. В.Ю. Кузнецова. М: ООО «Издательство ACT», 2002. 526 с.
8. Shils T., Parsons T. Working Rapoersin the Theory of Action/ - N.Y: Free Press/ 1953, p.9 - 20
9. Кравченко, А.И. Ю. Хабермас как критик свободы от ценностей в социальной науке. - Цит по кн. История теоретической социологии /Под ред. В.Н. Фоминой. Т. 4. СПб.: Русский Христианский гуманитарный институт, 2000. 736 с. С. 39.
10. Alexader J. C. The «Individualist Dilemma» in Phenomenology and Interactionism // S.M. Eisenstadt and H.J. Hell (eds). Macro - Sociological Theory. Vol.1.L., 1985. P.25 - 51.
11. Therbom G. Cultural belonging, structural location and human action. Exhlanation of sociology and social science. // Act Sociological Journal of the Scandinavian Sociological Assosiation. 1991. Vol.34.N3.P.177-192.
12. Trice H.M., Byer J.M.Studying organization Culturel Throug Rits and Rituals. // Academy of Menedgment Review. 1984.- Vol. 9
13. GorzA. Critique of Economic Reason/ L,N,Y 1989. - 250p.
14. Информационно - аналитическое резюме по итогам общенационального исследования «Российская повседневность в условиях кризиса: Как живем и что чувствуем?». / Институт Социологии Российской академии наук. Проект 14-28-00218. Резюме обнародовано 20.05.2015, г Москва.
15. Горшков М.К и др. Российское общество и вызовы времени. М.: Издательство «Весь Мир». 2015. 432 с.
16. Новикова Н.В. и др. Рынок труда Брянской области на фоне общероссийских тенденций кризиса/Динамика социальной реальности: российские и зарубежные тренды// Коллективная монография под ред. докт. социол. н, проф. В.И. Гостениной. Брянск: РИО БГУ, 2015, с. 76-90.
■ ■ ■ CRITICAL DISCOURSE: COMMUNICATIVE CONTROL CODE OF THE QUALITY OF RUSSIANS LIFE
Author: GOSTENINA V.I.
GOSTENINA Valentina Ivanovna, Doctor of Social Sciences, Professor, Head of
the Chair of Sociology and Social Work, Bryansk State University named after
academician I.G. Petrovsky.
Address: 14, Bezhitskaya Street, Bryansk, 241036.
Tel.: +7 (4832) 64-30-31. E-mail: [email protected].
Abstract:
The article presents the theoretical approaches, attitudes, views of thinkers and sociologists of our time on the role of critical discourse in a communicative space that is investigated identically to the social structure of society. The growth of critical discourse is substantiated. Critical discourse is seen as a technology of management of quality of life, by means of which the parameters of the Russians' life are recorded and reflected. The communicative codes of social practices of the population are analyzed.
On example of specific sociological research, it the Russian social reality in the context of critical discourse is assessed, that is characteristic of everyday life with its typed activities actors and it is justified the transition to the concept, at which it is targeted critical discourse on the activities of people. We analyze the quality specifics of critical discourse, its status and evolution in the Russian society.
Key words: critical discourse, status, media space, management techniques, communicative code, the quality of life.
References
1. Fjerklou, N. Dialektika diskursa // Sovremennyj diskurs-analiz. 2009. №1. T. 1. [Fjerklou, N. Dialektics of discourse. // Sovremennyj diskurs-analiz. 2009. №1. T.1.] // http://www. discourseanalysis.org.
2. Liotar, Zh.-F. Sostojanie postmoderna /Perevod s francuzskogo N.A. Shmatko. «Institut jeksperimental'noj sociologii». M.: Aletejja, SPb., 1998. 160 s. [Liotar, Zh.-F. (1998) State of postmodern. Sankt-Petersburg].
3. Fuko M. Porjadok diskursa // Volja k istine: po tu storonu znanija, vlasti i seksual'nosti. M.: Kastal', 1996. [Fuko M. (1996) Order of discourse. Moscow].
4. Dridze, T.M. Social'naja kommunikacija v upravlenii s obratnoj svjaz'ju // Sociologicheskie issledovanija. 1998. № 10. 44 s. [Dridze, T.M. Social communication in administration with feedback. // Sociologicheskie issledovanija. 1998. № 10. P. 44].
5. Lassvell, G. Jazyk vlasti // Politicheskaja lingvistika. Vyp. 20. Ekaterinburg, 2006. 48 p. [Lassvell, G. Language of power // Politicheskaja lingvistika. Vyp. 20. Ekaterinburg, 2006. P. 48].
6. Chaushyan, M.P. Osnovnye aspekty problemy social'nogo dejstvija v svete teorii kommunikativnogo dejstvija Yurgena Habermasa // www.ruthenia.ru/logos/ number/2002-02/07.htm. [Chaushyan, M.P. Main aspects of the problem of social actions of Yurgen Habermas. // Url: www.ruthenia.ru/logos/number/2002-02/07.htm].
7. Markuze, G. Eros i civilizacija. Odnomernyj chelovek: Issledovanie ideologii razvitogo industrial'nogo obshhestva / G. Markuze; Per. s angl., poslesl., primech. A.A. JUdina; Sost., predisl. V.JU. Kuznecova. M., 2002. 526 s. [Markuze, G. (2002) Eros and civilization. One-dimentional man: study of ideology of a developed industrial society. Trans. From Eng. Moscow. 526 p.].
8. Shils T., Parsons T. Working Papers in the Theory of Action / N.Y: Free Press. 1953, pp. 9 - 20.
9. Kravchenko, A.I. Yu. Habermas kak kritik svobody ot cennostej v social'noj nauke. -Cit po kn. Istorija teoreticheskoj sociologii / Pod red. V.N. Fominoj. T. 4. SPb.: Russkij Hristianskij gumanitarnyj institut, 2000. s. 39. [Kravchenko, A.I. [Yu. Habermas as a critic of freedom from values in social science. Quat. Fomina, V.N. Ed. History of theoretical sociology. Vol. 4. SPb., 2000].
10. Alexader J. C. The «Individualist Dilemma» in Phenomenology and Interactionism // S.M. Eisenstadt and H.J. Hell (eds). Macro - Sociological Theory. Vol.1.L., 1985. P.25 - 51.
11. Therbom G. Cultural belonging, structural location and human action. Exhlanation of sociology and social science. // Act Sociological Journal of the Scandinavian Sociological Assosiation. 1991. Vol.34.N3. P.177-192.
12. Trice H.M., Byer J.M. Studying organization Culturel Throug Rits and Rituals. // Academy of Menedgment Review. 1984.- Vol. 9/
13. Gorz A. Critique of Economic Reason/ L,N,Y 1989. - 250 p.
14. Informacionno-analiticheskoe rezjume po itogam obshhenacional'nogo issledovanija «Rossijskaja povsednevnost' v uslovijah krizisa: Kak zhivem i chto chuvstvuem?». / Institut Sociologii Rossijskoj akademii nauk. Proekt 14-28-00218. Rezjume obnarodovano 20.05.2015, Moscow. [Information analytical resume of results of the national survey "Russian everyday life under the conditions of the crisis: How we live and feel" / Institute of Sociology, Russian academy of sciences. Project 14-28-00218. Published 20.05.2015. Moscow].
15. GorshkovM.K. etc. Rossijskoe obshhestvo i vyzovy vremeni. M.: Izdatel'stvo «Ves' Mir». - 2015. 432 s. [Gorshkov M.K. a.o. The Russian society and challendes of the time. Moscow, 2015. 432 p.].
16. NovikovaN.V.idr. Rynok truda Bryanskoy oblasti na fone obscherossiiskikhtendentsii krizisa / Dinamika sotsialnoy realnosti: rossiiskiye I zarubezhnyye trendy // Kollekt. Monogr. Pod red. V.I.Gosteninoi. Bryansk, 2015. [Novikova N.V. The labor market of the Bryansk region on the background of the All-Russian's tendentious of the crisis / Dynamics of social reality: Russian and international trends// Collective monograph ed. doctor. sotciol. n., prof. Gostenina V. I. - Bryansk: RIO BSU, 2015, p. 76-90.
