Критерии разграничения (классификация) жертв посткриминального воздействия Текст научной статьи по специальности «Право»

Е.И. Замылин,

кандидат юридических наук, доцент, Волгоградская академия МВД России

КРИТЕРИИ РАЗГРАНИЧЕНИЯ (КЛАССИФИКАЦИЯ) ЖЕРТВ ПОСТКРИМИНАЛЬНОГО ВОЗДЕЙСТВИЯ

POSTCRIMINAL IWPACT SUFFERERS’ DIFFERENTIATION (CLASSIFICATION) CRITERIA

Посткриминальное воздействие может быть оказано на любого фигуранта по делу, независимо от наделения его уголовно-процессуальным статусом, важен сам факт содействия правосудию. «Жертва посткриминального воздействия» — собирательное понятие, оно з начительно шире понятия «потерпевший по делу»; если «потерпевший» — это уголовно-процессуальная категория, находящаяся в прямой зависимости от правовых последствий вреда, то «жертва» — понятие виктимологическое, независимо от того, признано лицо потерпевшим или нет.

Postcriminal impact could be incurred on every person during an investigation regardless of his criminal procedure status. Criminal justice assistance is an important condition to consider in that case. Postcriminal impact sufferer is a complex definition. It is significantly wider than a “victim ”. “Victim ” is a term examined in the criminal procedure. It is defined based on the direct consequences of a crime outcome. On the other hand, sufferer is a victi-mological definition. It doesn’t depend on whether a person was recognized as a victim or not.

В настоящее время следователю все чаще приходится решать задачи по раскрытию и расследованию преступлений в условиях острой конфликтной ситуации, которая находит свое выражение в противодействии установлению истины по делу не только со стороны обвиняемых (подозреваемых), но и со стороны свидете -лей, а порой и потерпевших. Противодействие расследованию по делу посредством предостав -ления заведомо недостоверной информации по интересующему следствие факту далеко не все -гда говорит о криминализации фигуранта по де -лу, предубеждении в отношении правоохрани-тельных органов или корыстных интересах, что предполагает с его стороны целенаправленные действия по введению следователя в заблужде-ние. Нередко ложные показания являются след -ствием принуждения, когда обвиняемый или его «представители», воздействуя на участников уголовного процесса путем угроз, а порой и физического насилия, добиваются нужных для себя показаний; те же в свою очередь, опасаясь за свою безопасность, жизнь и здоровье близких, вынуждены давать показания, не соответствую -щие действительности, или вообще «самоустраняться» от участия в уголовном процессе.

По данным статистики, каждый год у нас в стране около 10 млн. человек выступают в качестве потерпевших и свидетелей в ходе расследо -вания и рассмотрения уголовных дел по особо тяжким преступлениям. Из них каждый пятый получает угрозы с требованиями изменения, от -каза от даваемых показаний [1].

При исследовании виктимологической ха -рактеристики потенциальных жертв посткри-минального воздействия отмечается, что веро-ятность осуществления посягательства на пред -ставителей стороны обвинения возрастает в си -лу различных факторов: как объективных об -стоятельств, связанных с проведением уголов -ного судопроизводства, так и их субъективных качеств, в том числе наличия тех или иных по -ложительных свойств, присущих личности. Так, например, вероятность насильственного посяга -тельства возрастает в отношении свидетеля с устойчивой гражданской позицией, не склонно -го к компромиссам с лицами, заинтересованны -ми в неблагоприятном исходе расследования по делу [2. — С. 21].

Для успешной борьбы с противодействием расследованию следует прежде всего выявлять причины, побудившие участника уголовного процесса занять позицию, идущую вразрез с требованиями закона. В этих целях необходимо вы -яснять истоки конфликта, а значит, обращаться к базовым потребностям человека, в частности таким, как безопасность, самоуважение, обостренное чувство справедливости, любовь к близ -ким и пр. Вполне естественно стремление любого здравомыслящего человека к обеспечению собственной безопасности и безопасности тех, кто ему дорог; недостаточная защищенность от противоправных посягательств побуждает укло -няться от выполнения уголовно-процессуальных обязанностей. Об этом свидетельствуют и результаты изучения общественного мнения. Так,

79% потерпевших и свидетелей из числа опрошенных нами заявили, что подоплекой противо -действия расследованию являются угрозы, исхо -дящие от заинтересованных лиц, сомнение в том, что правоохранительные органы могут осуществить их действенную защиту. Доминирующим для данной категории участников уголовно -процессуальных отношений является не испол-нение гражданского долга в деле борьбы с преступностью , а проявление заботы о собственной безопасности.

В результате исследований, проведенных на протяжении последних 15 лет, в литературе приводятся цифровые значения, немногим от -личающиеся от полученных нами2. Если ранее основную массу привлеченных к уголовной ответственности за лжесвидетельство (свыше 80%) составляли участники уголовного про -цесса из ближайшего окружения обвиняемого [3, 4], то на данный момент субъектами дачи заведомо ложных показаний все чаще высту-паю т лица, которые даже не были знакомы с подследственным и до определенного момента не имели намерения способствовать ему в из -бежании наказания (74,5%). Отчасти это сви-детельствует о противозаконных контактах, имеющих место между представителями сто -рон, занимающими противоположные позиции в ходе расследования по делу, незащищенно -сти участников уголовного процесса от воз -действия заинтересованных лиц: просьб, уго-воров, угроз, физического насилия и т. п.

«Жертва посткриминального воздействия»

— собирательное понятие, которое значительно шире понятия «потерпевший по делу»; если «потерпевший» — это уголовно-процессуальная

2 Так, опрос 260 потерпевших и свидетелей выявил, что почти 90% из них в случае угрозы жизни или здоровью откажутся от дачи показаний или же дадут ложные показания (См.: Юнусов А.А. Обере -жение участников уголовного процесса и их ближ-них: дис. ... канд. юрид. наук. — Н. Новгород, 1998.

— С. 29). По другим данным, 83% из 15 тыс. опрошенных ответили, что ни при каких обстоятельст -вах не будут выступать в качестве свидетелей, если возникнут обстоятельства, требующие их специальной защиты (См.: Новичков В.Е., Логвинов М.И. «Черные дыры» в обеспечении уголовно-правовой защиты от разглашения сведений о мерах безопасности, применяемых в отношении судьи и участни -ков уголовного процесса // «Черные дыры» в рос -сийском законодательстве. — 2008. — №« 1. — С. 228). О 85% респондентов, которые указали на свою готовность в целях безопасности, несмотря на наказуемость деяния, поступить подобным образом говорится в работе: Гирько С.И. Дискуссионные вопросы обеспечения безопасности лиц, подлежа -щих государственной защите // Проблемы государственной защиты участников уголовного судопроизводства : мат. межведомств. науч.-практ. конф. — М.: ВНИИ МВД России, 2013. — С. 8.

категория и находится она в прямой зависимости от правовых последствий вреда, то «жертва» — понятие виктимологическое, независимо от того, признано ли лицо в установленном законом порядке потерпевшим или нет. Посткриминальное воздействие может быть оказано на любого фигуранта, независимо от наделения его уголовно -процессуальным статусом, важен сам факт содействия или намерения содействовать в раскрытии и расследовании преступления и изобличе-нии лиц, его совершивших.

Необходимо учитывать, что посягательство на участников уголовного судопроизводства и иных лиц осуществляется с целью воспрепятствовать началу содействия правосудию, принудить к прекращению содействия и (или) отомстить за оказанное содействие. По мнению Л.В. Брусницына, круг лиц, подвергшихся посткриминальному воздействию, может быть определен через содействие уголовному правосудию [5. — С. 27—28].

Через призму следственно-судебной практи -ки, с учетом назначения, характера процессуальной деятельности и особенностей положения лиц, подвергшихся противоправному воздействию, О.А. Зайцев предлагает их условное деле -ние на 3 группы: 1) лица, оказывающие содейст -вие уголовному судопроизводству; 2) должностные лица, осуществляющие уголовный процесс; 3) родственники и иные близкие участников уго -ловного процесса [6. — С. 44]. Предложенная система деления довольно удачно проводит грань между группами лиц, подвергшихся противоправному воздействию. Можно лишь заметить, что первая из них охватывает довольно широкий круг фигурантов, оказывающих содействие уголовному судопроизводству. Кроме прочих, это могут быть и лица, выполняющие вспо -могательные функции, опосредованно содейст -вующие отправлению правосудия (например, конвоиры, водители, секретари и т. д.), в отно-шении которых нет смысла оказывать неправомерное воздействие (по крайней мере, при обобщении следственно-судебной практики такие прецеденты выявлены не были).

В зависимости от процессуальных интересов лиц, выступающих в качестве объекта обеспечения безопасности, В .В. Трухачев предлагает сле -дующее деление участников уголовного процесса: 1) работники правоохранительных, судебных органов, адвокатуры, которые обладают доказа-тельственной информацией в силу выполнения своих служебных, профессиональных функций; 2) свидетели, потерпевшие и лица, которые могут стать таковыми в ходе расследования; 3) подозреваемые, обвиняемые и лица, которые могут стать таковыми в ходе расследования или разби -рательства уголовного дела в суде [7. — С. 28]. Данное условное разделение имеет один существенный недостаток: в перечень лиц, которые вы -ступают в качестве объекта обеспечения безо-

пасности, автором не включены родственники и близкие участников уголовного процесса (во всяком случае, по тексту автореферата этого не наблюдается). Именно данная категория лиц в значительно большей степени, нежели работники правоохранительных органов, подвержена по-сткриминальному воздействию.

Наиболее приемлемым для деления на группы, по мнению Е.В. Жарикова, является критерий значимости участия в процессе лиц, содействующих правосудию, для достижения целей и задач уголовного судопроизводства. Соответственно, им выделяются участники процесса, результатом деятельности которых является формирование уголовно -процессуальных доказательств (обвиняемый, подозре-ваемый, потерпевший, свидетель, эксперт, спе -циалист, частный обвинитель), и лица, осуще-ствляющие ту или иную вспомогательную функцию при проведении предварительного расследования или в ходе судебного разбира-тельства (переводчик, понятой, секретарь су -дебного заседания, гражданский истец и граж -данский ответчик, а также их представители, законные представители несовершеннолетнего подозреваемого и обвиняемого) [8. — С. 4].

В качестве критерия разграничения катего -рий защищаемых лиц А.Ю. Епихин предлагает избрать стадии процесса, временной фактор. До возбуждения производства по уголовному делу это может быть очевидец совершения преступления (его приготовления), з аявитель (лицо, претерпевшее вред от преступления); в процессе возбуждения уголовного дела — субъекты процесса; после окончания действия уголовно -процессуальных отношений (отбы-тия наказания осужденным) — защищаемое лицо [9. — С. 15].

Исследуя проблему обеспечения безопасности участников уголовного судопроизводства со стороны защиты, О. В. Левченко в зависимости от степени заинтересованности в деле разделяет их на следующие группы: а) лица, имеющие личный уголовно- или гражданско-правовой ин -терес (подозреваемый, обвиняемый, подсудимый, осужденный, оправданный, гражданский ответчик); б) лица, защищающие или представ -ляющие интересы других лиц (защитник, пред -ставители гражданского ответчика, а также законные представители несовершеннолетнего подозреваемого и обвиняемого); в) лица, посредством которых возможно воздействие на участников уголовного судопроизводства со стороны защиты (близкие родственники, родственники и близкие лица) [10. — С. 17].

Конкретизируя изложенное, взяв за основу назначение и характер процессуальной и вне-процессуальной деятельности участников уго -ловно-процессуальных отношений и иных лиц,

деление на группы более четко, по нашему мнению, будет представлено в следующем виде:

• лица, осуществляющие производство по делу или содействующие отправлению уголов-ного судопроизводства в силу своего служебного (должностного) положения (следователь, дозна-ватель, оперативный работник, прокурор, судья, присяжные заседатели и др.);

• лица, обладающие доказательственной ин -формацией: а) до придания им процессуального статуса — заявитель, жертва преступной дея-тельности, очевидцы происшедшего; б) на момент вступления в уголовный процесс — потерпевшие, свидетели, подозреваемые, обвиняемые, подсудимые;

• лица, способствующие получению новых доказательств по делу в силу своей профессиональной деятельности или обладания определен -ными навыками (эксперты, специалисты);

• лица, вовлеченные в уголовный процесс для осуществления вспомогательной (удостоверительной) функции (понятые, переводчики и др.);

• лица, не обладающие доказательственной информацией по делу или получившие ее опосредованно, но вовлеченные в процесс для выполнения определенных уголовно-процессуальных функций (защитник, гражданские истцы и ответчики, их представители, представители потерпевших и др.);

• лица, оказывающие помощь в борьбе с преступностью посредством негласного сотрудни-чества с оперативными аппаратами;

• лица, не имеющие прямого отношения к делу, но в силу родственных, дружеских отно-шений вовлеченные в сферу посткриминального воздействия (родственники, близкие люди тех лиц, что перечислены выше).

Нередки случаи, когда угрозы не действуют в отношении «несговорчивого» свидетеля стороны обвинения (он их просто игнорирует), но опасения за благополучие и спокойствие тех, кто ему дорог, кардинально меняют благоприятно складывающуюся следственную ситуацию. Во многом означенное определяется наличием у участника процесса семьи, близ ких ему людей, особенно несовершеннолетних и лиц престарелого возраста. Тем более, когда заинтересованные в исходе дела фигуранты располагают све-дениями о месте жительства, работы, учебы членов семьи и угрожают их использовать для реализации преступного умысла.

Поэтому, рассматривая вопрос о классифи -кации жертв неправомерного воздействия, сле -дует отметить, что в отдельных литературных источниках выделяются самостоятельные клас -сификационные группы независимо от роли, выполняемой в уголовном процессе. Так, осо -бой заботы требует защита лиц, которые в силу своего возраста, физических или психических недостатков либо иных функциональных рас-

стройств не могут самостоятельно отстоять свои права [б, 11]. Известны факты лишения жизни малолетних детей, лиц преклонного воз -раста и других беспомощных свидетелей, которые обладали доказательственной информацией о конкретном преступлении или находились в близком родстве с источником доказательст-венной информации по делу.

Поэтому Р.Р. Вафин, характеризуя посткриминальное воздействие со стороны членов организованных преступных группировок, обращает внимание на то, что в первую очередь возникает необходимость защиты от него не самих жертв преступлений, а их детей [12. — С. 124]. Именно они являются «ахиллесовой пятой» каждого из содействующих уголовному судопроизводству, то есть наименее защищенной частью общества как в правовом, так и физическом смысле.

Как показывают результаты проведенных исследований, при совершении насильствен -ных преступных посягательств на детей подросткового возраста и женщин нечасто исполь -зуются какие -либо специально приспособлен -ные орудия и средства. Это обусловлено преж -де всего тем, что жертва посягательства, по мнению насильника, заведомо слабее его. При анализе уголовных дел и оперативных мате -риалов не было выявлено ни одного случая умышленного убийства ребенка с помощью огнестрельного оружия, взрывчатого вещества или взрывного устройства и пр. В тех же слу -чаях, когда виновные применяли какие-либо средства для совершения насильственных пре -ступных посягательств, они не отличались технической сложностью и не требовали особого труда для их приискания и приспособле -ния для использования в качестве орудий по -сягательства [1З. — С. 2—З].

Лица с психическими отклонениями и иными функциональными расстройствами представляют собой особую категорию жертв посткриминального воздействия: означенное состояние ограничивает их возможность ока -зывать активное сопротивление насилию. Ис -следования в области судебной психологии показали, что лица, находящиеся в беспомощ -ном состоянии, как правило, любую ситуацию, преодоление которой требует дополнительных усилий (физических, психологических, эмо-циональных), оцениваю т как безвыходную . Подобная оценка, парализуя волю жертвы пре -ступления, является одной из причин, сни-жающих способность лица оказывать сопро-тивление виновному [14. — С. 1З]. Индивид часто попадает в полную зависимость от травмирующей психику ситуации.

В отношении лиц данной категории следст -венно-судебной практике известны своеобраз -ные формы воздействия. Наиболее действенны -ми из них можно назвать: преследование чело -

века при посещении им общественных мест, которое сопровождается устрашающей мимикой и своеобразной жестикуляцией; убийство мелких животных, птиц и подбрасывание их под входную дверь; разрисовка с использовани -ем специфической символики входной двери в квартиру; выполнение надписей на стенах в подъезде, содержащих двусмысленную информацию для адресата, и пр.

Необходимо заметить, что воздействие может быть оказано как на отдельно взятое лицо, так и в отношении сразу нескольких участников уголовного процесса. В ходе предварительного расследования по делу об убийстве было установлено, что во время застолья в результате возникшей ссорыг К. неожиданно напал на С. и нанес ему несколько ножевыгх ударов, после чего тот скончался на месте. Однако, спустя неко-торое время, все трое основных свидетелей обвинения одновременно изменили первоначальные показания одинаковым образом, заявив, что инициатором драки выгступал потерпевший, набросившись на К. с кочергой. Окончания потасовки они якобыг не видели, «отключившись» под действием спиртного; это же подтвердили и в суде. В ходе расследования по факту дачи ложный показаний быгло установлено, что изменить показания свидетелей заставили лица из окружения К., пригрозив им расправой [15].

Однако нельзя не учитывать и то, что воз -действие на отдельных добросовестных участ -ников уголовного судопроизводства не огра-ничивается лишь требованиями лжесвидетель -ства в пользу виновного. Так, характерен при -мер из следственной практики, когда некто В., находясь в розыгске за совершение разбойного нападения, зная о возбуждении в отношении него уголовного дела, подкараулил возле дома свидетеля обвинения К. и под угрозой распра-вы1 потребовал от него изменить показания. Суть требований, в частности, заключалась в том, чтобыг свидетель взял вину В. на себя и «признался» в совершении разбоя. Получив от -каз, последний применил в отношении К. физи-ческое насилие [16].

Существенную роль здесь играет быстрое и качественное расследование преступления.

Правы авторы, которые отмечают, что пик ин -тенсивности воздействия на участников уголов -ного судопроизводства приходится на период предварительного расследования и период, предшествующий судебному разбирательству, как правило, до проведения основных следственных действий с участием свидетеля и (или) потерпевшего, закрепляющих в процессуальной форме показания этих лиц [5, 17, 18]. Практиче -ские работники, в свою очередь, отмечают, что физически устраняют, как правило, тех фигу -рантов, которые еще не успели сообщить ин -

формацию, имеющую доказательственное зна-чение по делу [19].

Следователь должен усвоить простую исти -ну: чем больше времени проходит с момента совершения преступления до рассмотрения дела в суде, тем больше возможностей у заинтересованных лиц для оказания соответствующего вли -яния и «обработки» участников уголовного судопроизводства. Так, основная масса изученных нами уголовных дел, оконченных производством по ст. 307 УК (89,5%), возбуждена в отношении потерпевших и свидетелей, первичные показания которых содержали достоверную информацию. На это же обстоятельство, как последствие воло -киты при расследовании по уголовным делам, указывают и практические работники (38,7% из числа опрошенных).

ЛИТЕРАТУРА

1. Обеспечение безопасности потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства: государственная программа: Постановление Правительства РФ от 2 октября 2009 г. № 792 // СЗ РФ. — 2009. — № 41. — Ст. 4778.

2. Волошина О .П. Криминологическая ха -рактеристика и предупреждение насильствен -ных преступлений против правосудия, совер-шаемых в отношении свидетелей и потерпев -ших: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. — М., 2010. — 27 с.

3. Ратинов А. Лжесвидетельство и борьба с ним // Соц. законность. — 1974. — № 5. — С. 31.

4. Карнеева Л.М. Тактические основы организации и производства допроса в стадии расследования: учеб. пособие. — Волгоград: ВСШ МВД СССР, 1976. — С. 38.

5. Брусницын Л.В. Обеспечение безопасности лиц, содействующих уголовному правосудию: российский, зарубежный и международный опыт ХХ века (процессуальное исследование): монография. — М.: Юрлитинформ, 2001. — 400 с.

6. Зайцев О. А. Г осударственная защита участников уголовного процесса. — М.: Экзамен, 2001. — 512 с.

7. Трухачев В.В. Правовые и криминалистические средства предупреждения, выявления и нейтрализации преступного воздействия на доказательственную информацию: автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. — Воронеж, 2001. — 33 с.

8. Жариков Е.В. Дифференциация уголовного процесса как средство обеспечения безопасности лиц, содействующих уголовному судопроизводству : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. — Барнаул, 2004. — 24 с.

9. Епихин А. Ю. К вопросу о безопасности защищаемых лиц в уголовном процессе // Рос. следователь. — 2002. — № 2. — С. 14—15.

10. Левченко О.В. Уголовно-процессуальные меры обеспечения безопасности участников уго -

ловного судопроизводства со стороны защиты, содействующих правосудию: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. — М., 2008. — 2б с.

11. Сарсенбаев Т. Е. Теория и практика охра -ны прав и законных интересов беспомощных жертв преступления в досудебном производстве (сравнительно-правовое исследование по мате -риалам Казахстана и России): монография. — М.: Юрлитинформ, 200S.

12. Вафин Р .Р. Вымогательство (рэкет) — криминалистические проблемы: монография. — Екатеринбург: ЕВШ мВд России, 1993. — 1б1 с.

13. Федотов И .С. Особенности способа совершения насильственного преступного посяга -тельства на малолетнего ребенка // Рос. следова -тель. — 2007. — № 19. — С. 2—3.

14. Коньїшева Л.П. Судебно-психологическая экспертиза психического состояния несовершеннолетней жертвы изнасилования: автореф. дис. ... канд. псих. наук. — М., 1988. — 20 с.

15. Уголовное дело №l-l79/0S // Архив Краснооктябрьского районного суда г. Волгограда.

16. Десять лет проведёт в тюрьме пскович за

разбой и принуждение свидетеля к даче ложных показаний [Электронный ресурс]. — Режим доступа: //http://www.informpskov.ru / accidents/

3S303.html (дата обращения: 10.03.2009).

17. Тишутина И .В. К вопросу о противо -действии раскрытию и расследованию банди -тизма // Криминалистика: актуальные вопросы теории и практики: сб. мат. III Всерос. «круг -лого стола». — Ростов н/Д.: РЮИ МВД Рос -сии, 2004. — С. 213—214.

18. Бойко Ю .Л. Особенности преодоления противодействия при расследовании корыстно -насильственных преступлений, совершаемых сотрудниками ОВД // Вестник криминалистики.

— 2009. — Вып. 4. — С. 8S.

19. Круглов С .В. Защита потерпевшего. Пора ставить точку // Следователь. — 2003. — № 8. — С. 22—23.