CC BY
42
Е.И. Замылин,
доктор юридических наук, доцент, Волгоградская академия МВД России
СЛЕДОВАТЕЛЬ КАК ИНИЦИАТОР ГОСУДАРСТВЕННОЙ ЗАЩИТЫ НА СТАДИИ ПРЕДВАРИТЕЛЬНОГО РАССЛЕДОВАНИЯ
INVESTIGATOR AS INITIATOR OF STATE PROTECTION AT THE STAGE OF PRELIMINARY INVESTIGATION
Следователь является основной процессуальной фигурой принятия решения о применении мер безопасности в отношении добросовестных участников уголовного судопроизводства и иных лиц как следствия посткриминального воздействия в их адрес. Считаем, что в целях оптимизации процесса расследования еще на стадии решения вопроса о необходимости применения мер безопасности в отношении конкретного источника информации следует передавать уголовные дела для дальнейшего производства в следственную часть при следственных управлениях субъекта федерации; каждое уголовное дело должно быть на контроле руководства следственного аппарата. Эффективность раскрытия и расследования преступлений, в ходе которых имеет место реализация Программы государственной защиты, в числе прочего обусловлена построением четкой системы взаимодействия между инициатором и исполнителем как представителями самостоятельных, не подчиненных друг другу подразделений.
Investigator is the main procedural figure who makes decision about application of security measures in respect to bona fide participants in criminal proceedings and other persons who are subject to postcriminal impact. We believe that in order to optimize the process of investigation, even at the stage of deciding whether to apply security measures to a specific source of information, it is necessary to transfer criminal cases for further production to the investigative unit under the investigative departments of the subject of the federation; every criminal case must be under the control of the investigative apparatus. The effectiveness of the disclosure and investigation of crimes, during which the implementation of the State Protection Program takes place, is conditioned by the construction of a clear system of interaction between the initiator and the executor, as representatives of independent units that are not subordinate to each other.
Обеспечение государственной защиты участников уголовного судопроизводства и иных лиц Федеральным законом «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства» (ч. 1 ст. 3) [1] возложено на органы, принимающие данное решение, органы, осуществляющие меры безопасности, и органы, осуществляющие меры социальной защиты. Решение находится в компе-
тенции суда (судьи), начальника органа дознания или следователя, на рассмотрение которых поступило заявление (сообщение) о преступлении, либо уголовное дело, принятое к производству; они несут ответственность за безопасность лиц, содействующих правосудию, своевременность реализации соответствующих мер.
В качестве основания применения мер безопасности выступает информация об угрозе убий-
ства, насилия, уничтожения или повреждения имущества конкретного лица в связи с участием или намерением участия в уголовном судопроизводстве (независимо от его процессуального статуса), установленные должностным лицом или государственным органом; соответствующее решение оформляется мотивированным постановлением (определением). За основу могут быть приняты официально оформленные заявление жертвы посткриминального воздействия (насилия) или ее согласие на это.
По данным Управления по обеспечению безопасности лиц, подлежащих государственной защите МВД России (далее — УОГЗ МВД России), количество постановлений (определений) о применении мер безопасности, поступаюших на исполнение в территориальные органы (далее — ОРЧ (ГЗ)), ежегодно возрастает. На протяжении последних пяти лет в качестве основной процессуальной фигуры принятия решения о применении мер безопасности выступает следователь: им выносится порядка 80—90% мотивированных постановлений от общего количества «инициатив» государственных структур.
Требования к Постановлению о применении мер безопасности и образец его бланка представлены в Административном регламенте МВД России [2]. В подобных документах сведения излагаются довольно лаконично, а значит, объем данных о потенциальном объекте охраны, которые подлежат передаче органу — исполнителю мер безопасности, по нашему мнению, недостаточен; это отчасти сказывается на эффективности мер обережения. К мотивированному постановлению следовало бы прилагать нечто вроде справки, где уместны дополнительные сведения о лице, вовлекаемом (или уже вовлеченном) в уголовный процесс в качестве вероятного объекта реализации мер безопасности (расширенный перечень дополнительных сведений с обоснованием их необходимости и целесообразности более подробно изложен в одной из монографий автора [3. — С. 128—129]).
Здесь же необходимо определиться и относительно подразделения, на уровне которого следовало бы осуществлять расследование по делам данной категории. Считаем, что еще на стадии решения вопроса о необходимости применения мер безопасности в отношении конкретного лица, содействующего раскрытию и расследованию преступления, следует передавать уголовные дела для дальнейшего производства в следственную часть при следственных управлениях субъекта федерации. При этом данная категория дел должна быть на контроле руководителя следственного органа [4]. В целом, по
нашему мнению, это позволяет оптимизировать правоприменительный процесс, что обусловливается рядом обстоятельств:
- в следственной части работают наиболее квалифицированные и подготовленные следователи, имеющие необходимый стаж в данной должности;
- противодействие выяснению обстоятельств по делу посредством угроз и физического насилия, как правило, фигурирует в ходе раскрытия и расследования преступлений, относящихся к категории тяжких, в том числе уголовно наказуемых деяний, совершенных организованными группами (порядка 90%); данная категория уголовных дел в своей основе находится в производстве следователей регионального уровня;
- следователи следственной части находятся в непосредственной близости к территориальному органу, на который возложены обязанности по осуществлению мер безопасности. Это упрощает процедуру включения лица в Программу защиты по сравнению с подобной деятельностью следователей низового звена; оптимизирует процесс дальнейшего взаимодействия между инициатором и исполнителем;
- следователи следственной части дистанцированы от места совершения уголовно наказуемого деяния, а соответственно, и от субъектов, заинтересованных в исходе дела, что затрудняет возможность давления на должностное лицо (это касается и административного ресурса);
- при производстве по делам данной категории необходимы профессиональные навыки и морально-психологическая готовность следователя к различным проявлениям посткриминального воздействия, его преодолению и нейтрализации (что говорит о приоритете специализации).
Нельзя не отметить и то, что следователь, безусловно, является процессуально независимой фигурой и самостоятелен в принятии решения о необходимости включения лица в Программу защиты. Однако в целях обеспечения законности и обоснованности его действий, в том числе и на стадии реализации данной процедуры, существуют соответствующие надзирающие и контролирующие органы. А значит, лицо, которое подверглось посткриминальному воздействию по причине содействия правосудию, может обжаловать решения и действия как органов, инициирующих применение мер безопасности, так и исполнителей данной государственной функции.
Рассматривая роль руководителя следственного органа, следует подчеркнуть значимость ведомственного контроля с его стороны, а передача ему ряда полномочий, ранее принадлежавших прокурору, актуализировала особый процессуальный статус. В решении процессуальных и организаци-
онных вопросов по делу, расследование по которому сопровождается посткриминальным воздействием, ему отведена важная роль. От правильного построения взаимоотношений между руководителем следственного подразделения и подчиненными ему следователями, четкого определения правового поля в подобной ситуации самым непосредственным образом зависят качество, эффективность предварительного расследования.
Руководитель следственного органа в рамках процессуальных полномочий по делам данной категории вправе давать письменные указания следователю о направлении расследования, производстве отдельных следственных действий, об избрании в отношении подозреваемого (обвиняемого) меры пресечения в целях профилактики и/или нейтрализации посткриминального воздействия в отношении добросовестных участников уголовного судопроизводства, а соответственно, и применении в отношении них мер безопасности, обеспечивать (контролировать) соблюдение законности в данном направлении процессуальной деятельности.
Подготовку указания о применении мер государственной защиты, адресованного следователю, предваряет всестороннее, полное, объективное исследование всех обстоятельств совершения уголовно наказуемого деяния. В данном случае внутреннее убеждение должностного лица, возглавляющего орган расследования, должно формироваться не только в результате изучения материалов расследования, но и как результат ознакомления с мнениями следователя, в производстве которого находится уголовное дело, и оперативного работника, осуществляющего оперативно-розыскное сопровождение процесса расследования. Письменные указания в соответствии с требованиями п. 3 ч. 1, ч. 3 ст. 39 УПК РФ в обязательном порядке подлежат исполнению, но процессуальной самостоятельностью следователя является право на их обжалование руководителю вышестоящего следственного органа и приостановление исполнения в случаях, когда установка касается его процессуальной самостоятельности, внутреннего убеждения, а также ограничения конституционных прав личности (ч. 3 ст. 39 УПК РФ).
Вопросы обеспечения безопасности жертв посткриминального воздействия возникают не только с момента придания им соответствующего процессуального статуса, но и до того как они будут вовлечены в уголовное судопроизводство. Положительное или отрицательное решение принимается в течение трех суток, когда же оно не может быть отсрочено, соответствующий процессуальный документ готовится незамедлительно. Означенный ограниченный временной промежуток пред-
определяет своевременное реагирование представителей силовых ведомств на факты проявления неправомерных действий заинтересованной стороны, пресекая контакты с лицом, содействующим раскрытию и расследованию уголовно наказуемого деяния, как правило, еще на стадии намерения «вступить в контакт».
Нельзя отрицать, что определение комплекса охранительных мероприятий и их реализация требуют определенного временного промежутка, в том числе на предмет проведения проверочных действий. Но нельзя не учитывать и тот факт, что угрозоносители не будут выдерживать «этическую» паузу и ожидать момента включения потенциальной жертвы постпреступного воздействия в Программу защиты. Здесь следователь как должностное лицо, в производстве которого находится уголовное дело, несет персональную ответственность за безопасность фигурантов по делу, содействующих раскрытию и расследованию преступлений. Безусловно, разговор идет не об охранных мероприятиях непосредственно самим следователем, а осуществлении мер безопасности в порядке требований п. 4.2 Административного регламента МВД России сотрудниками ОВД, дислоцированного по месту совершения преступления.
Меры безопасности, предусмотренные Законом, и условия их применения предопределены:
1) наличием данных о том, что жизнь, здоровье или материальное благополучие обладателя доказательственной информации по делу и/или иных лиц подвержены угрозе;
2) активным содействием правосудию;
3) специфичностью информации, которой располагает фигурант по делу (важное доказательственное значение). Это требование не может касаться потерпевшего и/или его представителя (не совсем понятна позиция А. Б. Ширитова, который считает, что принятие решения о защите участников уголовного судопроизводства должно быть связано лишь «с обладанием информацией, имеющей существенное значение для раскрытия преступления и осуждения виновного» [5. — С. 18]);
4) согласием фигуранта по делу на реализацию в отношении его мер безопасности, а, соответственно, в случае необходимости и допущение им ущемления своих прав и волеизъявлений.
Данные о посткриминальном воздействии в отношении источника доказательственной информации по делу могут быть получены как посредством процессуальной деятельности следователя, так и как в ходе оперативно-розыскных мероприятий. И хотя угроза реализации деяний, перечень которых определен в Законе (ч. 1 ст. 16),
выступает в качестве основания применения мер безопасности, неправомерные проявления со стороны заинтересованных лиц значительно шире и не могут быть в полном объеме приведены в рассматриваемой институции. Практика показывает, что противоправные действия лиц, заинтересованных в неблагоприятном исходе расследования, реализуются, как правило, «по нарастающей».
Со стороны потенциального объекта охраны добровольное и активное содействие в процессе установления обстоятельств по делу ставится во главу угла. Надо признать, что положительное решение о государственной защите должно быть принято лишь с момента, нашедшего документальное подтверждение этому, а именно дачи показаний по делу или изъявления подобного желания, зафиксированных следователем официально. В противном случае в реализации комплекса мер безопасности нет необходимости; фигуранту по делу, который противодействует правосудию, вряд ли что может угрожать (кроме ответственности в рамках правового поля).
Эффективность следственной деятельности предопределена построением четкой системы профессионально-психологической подготовки, которая отчасти обусловлена специализацией должностных лиц по расследованию преступлений, где проблема получения достоверных показаний не может быть решена без принятия решения о включении лица в Программу защиты. Так, в частности, данные опроса, проведенного в течение последних лет, позволяют признать, что основная трудность в деятельности следователя по обеспечению государственной защиты участников уголовного судопроизводства и иных лиц — это отсутствие навыков применения отдельных положений Закона «О государственной защите...», в том числе наличие сложности в определении начала и временного периода применения мер безопасности, порядка их прекращения (изменения); пробелы в правовой базе, регулирующей обеспечение безопасности на уровне подзаконных нормативных актов; проблемы, касающиеся процесса заполнения и переоформления соответствующих документов и пр. Об этом заявили около 70% следователей из числа опрошенных (пять лет назад этот показатель был порядка 85%). Следователи, проходившие повышение квалификации на базе Волгоградской академии МВД России, высказали пожелание получать необходимые знания еще «на студенческой скамье».
В ходе интервьюирования сотрудниками территориальных органов УОГЗ МВД России среди основных ошибок со стороны следователя
как инициатора государственной защиты при вынесении постановления о применении мер безопасности были названы:
- отсутствие согласования с руководителем следственного органа;
- отсутствие оттиска гербовой печати, заверяющей подпись должностного лица, возглавляющего орган расследования;
- отсутствие перечня оснований (недостаточные основания) применения мер безопасности;
- неполнота информации (отсутствие достоверных данных) о кандидате для включения в Программу государственной защиты;
- указание следователем в постановлении той или иной меры безопасности, что является прерогативой органа, осуществляющего данную государственную функцию;
- отсутствие подписи кандидата для включения в Программу защиты.
Рассматривая данную проблему, нельзя оставлять за пределами исследования и вопросы взаимодействия между следователем, как инициатором мер безопасности, и исполнителем — органом, обеспечивающим безопасность лиц, подлежащих государственной защите. Так, сотрудниками подразделений УОГЗ МВД России на местах высказана озабоченность относительно недостаточной проверки следователями необходимости охранных мероприятий, когда за основу вынесения ими постановления о применении мер безопасности берутся необоснованные предположения лиц, вовлеченных в процесс расследования, о возможных противоправных действиях в отношении их, не имеющие под собой реальной основы. Порой бывает достаточно мер процессуальной безопасности, находящихся в компетенции следователя.
Характер угрозы здесь является необходимым компонентом выбора и реализации той или иной меры безопасности. Основное назначение соразмерных угрозе оберегательных мер — это не только нейтрализация посткриминального воздействия и сведение к минимуму вреда, причиненного жертве (безусловно, это неоспоримый факт, не подвергающийся никакому сомнению!), но и экономия сил и средств правоохранительных органов. В противном случае означенная деятельность инициатора приводит к нерентабельным затратам, которые не вызваны необходимостью. Сотрудники подразделений ОРЧ (ГЗ) вынуждены дублировать проверочные действия или сами проводить данные мероприятия, чтобы убедиться в обоснованности принятого следователем решения. А затем, как последствие, выходят с предложением об изменении или прекращении мер безопасности в связи с отсутствием
не только посткриминального воздействия, но даже и подобного намерения со стороны заинтересованных лиц. Нельзя оставить без внимания и то, что довольно часто на подобные мотивированные ходатайства территориальных подразделений УОГЗ, направленные следователю, приходят отрицательные ответы или они вообще игнорируются (в основном этим грешат следователи Следственного комитета РФ на местах).
На практике нередки случаи, когда следователи в нарушение действующего законодательства информацию в виде письменного заявления от фигурантов по делу об имевших место угрозах убийства, физического насилия, уничтожения или повреждения имущества не регистрируют в Книге учета сообщений о преступлениях, а приобщают к материалам дела, находящегося в их производстве. Можно сказать больше: проверка заявления не проводится или проводится чисто формально, в результате какие-либо процессуальные решения не принимаются. Как следствие, действия угрозоносителей не подвергаются должной правовой оценке. По сути, сам факт посткриминального воздействия является основанием не только применения мер государственной защиты, но и наступления уголовно-правовых последствий в отношении лиц, противодействующих расследованию.
Так, в процессе ознакомления с практикой деятельности территориальных органов УОГЗ одного из центральных регионов России было установлено, что лишь по 15% имевших место фактов физического насилия и угроз в адрес участников уголовного судопроизводства следователи, принявшие решение о госзащите, возбудили в отношении угрозоносителей уголовные дела в рамках действующего законодательства. Как следствие, в 85% случаев посткриминального воздействия реакция на противоправные действия, которые были осуществлены в отношении лиц, содействующих правосудию, не последовала; следователи ограничивались лишь инициированием применения мер безопасности.
Обеспечительный процесс защиты жертвы посткриминального воздействия не может быть ограничен лишь вынесением постановления о применении мер безопасности. В соответствии с уголовно-процессуальным законодательством на следователя в рамках его профессиональных полномочий возложена обязанность по принятию мер устранения возникшей угрозы, ее нейтрализации. Эффективная проверка заявления (сообщения) об имеющих место противоправных проявлениях и установление источника исходящих угроз обусловлены своевременным вовлечением в данный процесс сотрудников ОРЧ
(ГЗ). Необходимость координации действий взаимодействующих сторон (инициатора и исполнителя) обусловлена рядом факторов:
1) оперативным реагированием на факты посткриминального воздействия, своевременным выявлением угрозоносителя и нейтрализацией последствий его противоправных действий;
2) выявлением степени реальности реализации угроз в адрес добросовестного участника уголовного судопроизводства (решение о включении в Программу государственной защиты должно быть обоснованным);
3) компетентным разъяснением жертве посткриминального воздействия о мерах безопасности (их перечне, изложенном в Законе), а также о тех последствиях, которые будут сопровождать процесс ее включения в Программу защиты, а именно: отказе от повседневного образа жизни, свободы передвижения и пр. В целом это должно исходить от сотрудников подразделений, обеспечивающих безопасность лиц, подлежащих государственной защите, что отчасти решает проблему нарушения ограничений в действиях защищаемых лиц, вызванных оберегательными мероприятиями, возможного отказа их от той или иной меры безопасности после вынесения следователем соответствующего постановления.
При решении вопроса об организации и проведении того или иного процессуального мероприятия с участием лица, в отношении которого применены меры безопасности, следователь должен прислушиваться к рекомендациям сотрудников ОРЧ (ГЗ), придерживаясь их позиции по тем или иным вопросам, а те, в свою очередь, создавать условия для следственных мероприятий в подобной ситуации, ставить в известность инициатора о возможности и наиболее благоприятных условиях их реализации. В противном случае ставится под сомнение принцип уголовного судопроизводства, не допускающий осуществления процессуальных действий, которые подвергают опасности жизнь и здоровье участника расследования.
ЛИТЕРАТУРА
1. О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства : федер. закон от 20 августа 2004 г. № 119-ФЗ (в ред. от 7 февраля 2017 г.) // Рос. газета. — 2004. — 25 авг.
2. Об утверждении Административного регламента МВД России по исполнению государственной функции обеспечения в соответствии с законодательством РФ государственной защиты судей, должностных лиц правоохранительных и
контролирующих органов, безопасности участников уголовного судопроизводства и их близких : приказ МВД России от 21 марта 2007 г. № 281.
3. Замылин Е. И. Теоретические основы, организационно-правовые и тактико-психологические проблемы обеспечения безопасности лиц, подлежащих государственной защите : монография. — Волгоград : ВА МВД России, 2012. — 432 с.
4. О порядке применения следственными органами Следственного комитета при прокуратуре РФ мер государственной защиты участников уголовного судопроизводства : указание Следственного комитета при прокуратуре РФ от 26 декабря 2008 г. № 6/206.
5. Ширитов А. Б. Правовое регулирование мер государственной защиты участников уголовного процесса : автореф. дис. ... канд. юрид. наук : 12.00.09 / Ширитов Арсен Барасбиевич. — Краснодар, 2010. — 24 с.
REFERENCES
1. O gosudarstvennoy zaschite poterpevshih, svideteley i inyih uchastnikov ugolovnogo sudoproizvodstva : feder. zakon ot 20 avgusta 2004 g.
# 119-FZ (v red. ot 07 fevralya 2017 g.) // Ros. gazeta. — 2004. — 25 avgusta.
2. Ob utverzhdenii Administrativnogo reglamenta MVD Rossii po ispolneniyu gosudarstvennoy funktsii obespecheniya v sootvetstvii s zakonodatelstvom RF gosudarstvennoy zaschityi sudey, dolzhnostnyih lits pravoohranitelnyih i kontroliruyuschih organov, bezopasnosti uchastnikov ugolovnogo sudoproizvodstva i ih blizkih : prikaz MVD Rossii ot 21 marta 2007 g. # 281.
3. Zamyilin E. I. Teoreticheskie osnovyi, organizatsionno-pravovyie i taktiko-psihologiches-kie problemyi obespecheniya bezopasnosti lits, podlezhaschih gosudarstvennoy zaschite : mono-grafiya. — Volgograd : VA MVD Rossii, 2012. — 432 s.
4. O poryadke primeneniya sledstvennyimi organami Sledstvennogo komiteta pri prokurature RF mer gosudarstvennoy zaschityi uchastnikov ugolovnogo sudoproizvodstva : ukazanie Sledstvennogo komiteta pri prokurature RF ot 26 dekabrya 2008 g. # 6/206.
5. Shiritov A. B. Pravovoe regulirovanie mer gosudarstvennoy zaschityi uchastnikov ugolovnogo protsessa : avtoref. dis. ... kand. yurid. nauk : 12.00.09 / Shiritov Arsen Barasbievich. — Krasnodar, 2010. — 24 s.
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ
Замылин Евгений Иванович. Профессор кафедры криминалистики. Доктор юридических наук,
доцент.
Волгоградская академия МВД России. E-mail: [email protected]
Россия, 400089, г. Волгоград, ул. Историческая, 130. Тел. (8442) 31-41-52.
Zamylin Evgeny Ivanovich. Professor of the сhair of Criminalistics. Doctor of Law, Associate Professor. Volgograd Academy of the Ministry of the Interior of Russia. E-mail: [email protected]
Work address: Russia, 400089, Volgograd, Istoricheskaya Str., 130. Tel. (8442) 31-41-52.
Ключевые слова: предварительное расследование; меры безопасности; государственная защита; посткриминальное воздействие; следователь; инициатор; исполнитель; участник уголовного судопроизводства; взаимодействие.
Key words: preliminary investigation; security measures; state protection; postcriminal impact; investigator; initiator; performer; criminal court participant; interaction.
УДК 343.1
