CC BY
39
ТЕОРИЯ И ИСТОРИЯ ПРАВА И ГОСУДАРСТВА; ИСТОРИЯ УЧЕНИЙ О ПРАВЕ И ГОСУДАРСТВЕ
УДК: 340.0
ББК: 67.0
Гогин А.А., Федорова А.Н.
КРИТЕРИИ БАЛАНСА ПУБЛИЧНЫХ И ЗАКОННЫХ ЧАСТНЫХ ИНТЕРЕСОВ: ПРАВОВОЙ, ИСТОРИЧЕСКИЙ И СРАВНИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ
Gogin А.А., Fedorova А.К
CRITERIA FOR THE BALANCE OF PUBLIC AND LEGAL PRIVATE INTERESTS: LEGAL, HISTORICAL AND COMPARATIVE ANALYSIS
Ключевые слова: публичный интерес, закон, частный интерес, категория, баланс, обстоятельства, авторитаризм, кризис, государство, требование, ограничение, ситуация.
Keywords: public interest, law, private interest, category, balance, circumstances, authoritarianism, crisis, state, requirement, restriction, situation.
Аннотация: содержание данной статьи посвящено проблемам, связанным с определением соблюдения государством баланса публичных и законных частных интересов в России как в недавнем прошлом, так и в текущий момент. Проведенное исследование показывает, что советский период истории был характерен всеобъемлющим приоритетом публичных интересов перед частными. Об этом четко говорят директивные указания руководителей государства и положения отдельных нормативно-правовых актов того времени.
Вместе с тем, необходимо учитывать тот факт, что в ряде случаев подобные решения диктовались не только волюнтаристскими решениями руководителей нашей страны, но и объективными причинами. Для сравнения авторы обращались к истории разрешения кризисных ситуаций в других субъектах мирового сообщества, в частности, в США в период великой экономической депрессии.
В настоящее время из-за глобальной эпидемии COVID-19 в нашей стране были резко ограничены частные интересы российских граждан. Однако авторы публикации рассматривают их как чрезвычайную меру, вызванную крайней необходимостью. По мнению исследователей, соотношение публичных и законных частных интересов представляет собой феномен, который характеризуется следующими аспектами:
- баланс публичных и законных частных интересов - это переменная величина, которая зависит от многих факторов, наиболее типичных для определенной исторической эпохи: политических, экономических, культурных, религиозных, международных и иных условий;
- только в силу особых причин законные частные интересы могут быть ограничены на определенный срок, по его окончанию первоначальный порядок вещей должен быть восстановлен в полном объеме;
- качественный баланс публичных и законных частных интересов, отвечающих запросам подавляющего большинства представителей различных классов, слоев и групп населения страны, достигается только в период стабильности общества и государства, а также развитости демократических правовых и социальных институтов.
Abstract: the content of this article is devoted to the problems associated with determining the state's observance of the balance of public and legal private interests in Russia, both in the recent past and at the moment. The study shows that the Soviet period of history was characterized by a comprehensive priority of public interests over private ones. This is clearly indicated by the directives of the state leaders and the provisions of individual legal acts of that time.
At the same time, it is necessary to take into account the fact that in some cases such decisions were dictated not only by voluntaristic decisions of the leaders of our country, but also by ob-
jective reasons. For comparison, the authors turned to the history of resolving crisis situations in other subjects of the world community, in particular, in the United States during the period of the great economic depression.
At present, due to the global COVID-19 epidemic, the private interests of Russian citizens have been sharply limited in our country. However, the authors of the publication consider them as an emergency measure, caused by extreme necessity. According to researchers, the ratio of public and legal private interests is a phenomenon that is characterized by the following aspects:
- the balance of public and legal private interests is a variable that depends on many factors most typical for a particular historical era: political, economic, cultural, religious, international and other conditions;
- only for special reasons, legitimate private interests can be limited for a certain period, at the end of it the original order of things should be restored in full;
- a qualitative balance of public and legal private interests that meet the demands of the vast majority of representatives of various classes, layers and groups of the country's population is achieved only during the period of stability of society and the state, as well as the development of democratic legal and social institutions.
Объектом проведенного изыскания являются проблемы соблюдения баланса публичных и законных частных интересов в нашей стране и за рубежом как в историческом аспекте, так и на современном этапе общественного развития.
Актуальность статьи вызвана наличием крайне важных обстоятельств, непосредственно затронувших всю мировую цивилизацию - это так называемая пандемия СО-УГО-19. Указанное ранее неизвестное заболевание привело не только к человеческим жертвам, но и к огромным разрушительным финансовым, материальным, трудовым, организационным и иным потерям в различных областях социальной жизни.
В сложившейся чрезвычайной ситуации органы российской государственной власти в центре и на местах ввели в действие жесткие меры, ограничившие многие законные частные интересы, права и свободы граждан, что было воспринято далеко неоднозначно. Полагаем, что со стороны специалистов взвешенная и непредвзятая оценка принятых решений, их качественности и целесообразности последует только через определенный период времени в достаточно спокойной обстановке.
Поэтому авторы публикации поставили своей целью провести сопоставление, в каких масштабах и при каких условиях в недалеком прошлом ограничивались законные частные интересы граждан в нашей стране и за рубежом. Безусловно, по своей природе они носили иной характер, чем в
настоящее время и были вызваны причинами, лежащими в другой плоскости по сравнению с текущим моментом. Вместе с тем, они заслуживают определенного внимания, исторического, сравнительного и правового анализа.
Методологической основой проделанной работы выступали общенаучные средства исследования: диалектический и исто-рико-правовой методы, анализ и синтез. Из более специфических приемов изысканий использовались сравнительно-правовой метод и культурологический подход.
С позиции материалистической диалектики каждое значимое явление воспринимается в движении, усложнении и в его прямой взаимосвязи с другими весомыми факторами. К примеру, закон о переходе количественных изменений в качественные ясно показывает пределы расширения или сужения сферы государственного воздействия на частные интересы, права и блага физических лиц за прошедший век. Как правило, это диктовалось непосредственной политической, экономической и социальной обстановкой, партийными программами и требованиями.
Обращение к историко-правовому методу позволило провести критический анализ не только суждений отдельных руководителей пролетарского государства, но и раскрыть их практическое влияние на содержание некоторых директивных актов, оказавших существенное воздействие на положение дел в советском обществе.
«Вне исторического контекста, связывающего явления и процессы современности с теми явлениями и процессами, которые им предшествовали, равно как и с теми, которые возникнут на их основе в более или менее отдаленной перспективе, невозможно познать саму эту современность», - полагает Д А. Керимов [1, с. 111].
В.Г. Павлов убежден, что наиболее глубоко и содержательно понять любые явления, события или изменения, происходящие в общественном и государственном строе, а особенно в праве, можно только в том случае, если изучить и проанализировать генезис их происхождения, возникновения, становления и развития [2, с. 38].
С точки зрения логики, сравнительно-правовой метод базируется на последовательном сопоставлении значительного количества объектов, сходных по своему содержанию. В данном исследовании ими являлись положения ряда отечественных нормативно-правовых актов минувших десятилетий и некоторых условий ныне действующих законов: Конституции РФ и ГК РФ. Также обращено внимание на пути разрешения соответствующих негативных ситуаций в других субъектах мирового сообщества.
Культурологический подход - это способ осмыслить уровень правовой культуры отечественного законодателя прошедшего столетия; учесть степень его профессиональных знаний; взвесить, насколько объективно определенные нормативные условия отвечали неоднократно декларируемым в то время с высоких трибун формально закрепленным принципам законности, справедливости и целесообразности.
В статье существенное внимание уделено творческому использованию таких приемов научного мышления, как анализ и синтез. Анализ дал возможность детально рассмотреть некоторые специфические особенности и наиболее значимые требования отдельных советских директив и сопоставить их с некоторыми существенными положениями современных нормативно-правовых актов, регулирующих баланс публичных и законных частных интересов.
Синтез служил обобщением тех исходных данных, которые были получены в
результате анализа исторических событий; изучения содержания прошлых и современных нормативно-правовых актов; уяснения смысла целей и задач, которые ставились законодателем раньше и реализуются в настоящее время. Авторские выводы по рассмотренным вопросам, представлены в заключительном разделе публикации.
В современном отечественном законодательстве нет официально закрепленных формулировок, всесторонне раскрывающих смысл и содержание дефиниций: «публичный интерес» и «частный интерес». Обычно указанные категории являются предметом научных изысканий не только в области юриспруденции, но и философии, психологии, политологии и других гуманитарных наук.
Фактически единственное легальное, хотя и не достаточно глубокое определение публичного интереса пока содержится лишь в п. 75 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23 июня 2015 г. № 25 «О применении судами некоторых положений раздела 1 первой части Гражданского кодекса РФ». Согласно позиции высшей судебной инстанции под названным феноменом следует понимать «интересы неопределенного круга лиц, обеспечения безопасности жизни и здоровья граждан, а также обороны и безопасности государства, охраны окружающей среды» [3].
Публичные интересы производны от функций государства, которые представляют собой главные, наиболее значимые направления его деятельности. На различных этапах общественного развития основной центр тяжести в решении определенных проблем может быть сосредоточен в области внешней политики и противостоянии с другими субъектами мирового сообщества. При иных благоприятных условиях на первый план выходят внутренние задачи: экономика, наука, культура, здравоохранение и пр.
Поэтому А.Г. Плешанов считает, что в основе публичного интереса лежат цели существования государства, закрепленные в конституционных нормах в виде системы приоритетных направлений деятельности уполномоченных, властных органов в различных сферах жизни общества [4, с. 65].
В свою очередь, несмотря на отсутствие единого определения частных интересов, в силу их многогранности и разносторонности, их поддержка провозглашена одним из важнейших элементов внутренней политики российского государства. В соответствии с положениями гл. 2 Конституции РФ, физические лица обладают реальными возможностями по удовлетворению своих индивидуальных запросов самого широкого спектра во всех социально значимых областях.
Например, к их числу относятся: частная собственность на недвижимое и движимое имущество; свобода труда и свобода места жительства; свобода вероисповедания и частная собственность на землю; свобода в выражении политических взглядов; активное и пассивное избирательное право, право на осуществление предпринимательской деятельности и многие другие перспективы.
«Интерес - это и потребность, принявшая форму сознательного побуждения и проявляющаяся в жизни в виде желаний, намерений, стремлений, а в конце концов в тех отношениях, в которые вступают лица в процессе своей деятельности», - говорил В.П. Грибанов [5, с. 240].
Отметим, что с нашей точки зрения, когда речь идет о частных интересах, то во главу угла необходимо ставить вопрос о их законном характере и полном соответствии действующим в нашей стране нормативно-правовым установлениям. В противном случае интересы могут выражать противоправные устремления того или иного индивида. Поэтому в предлагаемой статье мы употребляем термин «частный законный интерес».
Наиболее подробно и обстоятельно означенные вопросы рассмотрели А.В. Малько и В.В. Субочев в монографии «Законные интересы как правовая категория». Указанными учеными исследованы понятие и сущность данного явления; уточнены различия между ним и субъективными правами; приведена классификация законных интересов и обоснована их роль в правовом статусе личности [6].
Однако определенные темы, связанные с балансом публичных и законных ча-
стных интересов на различных этапах социальной жизни, безусловно, нуждаются в дальнейших изысканиях. Уяснение природы различного рода ограничений или расширений в прошлом и настоящем необходимо совершить краткий экскурс в новейшую отечественную и зарубежную правовую, политическую и социальную историю.
20 февраля 1922 г. глава партии большевиков и советского государства В.И. Ленин в секретном порядке направил наркому юстиции РСФСР Д.И. Курскому письмо, где перед данной структурой ставились весьма существенные задачи на будущее. Этот документ содержал в себе властные распоряжения, которые в перспективе требовалось оформить законодательно и принять к обязательному и беспрекословному исполнению. Несмотря на то, что в стране уже второй год активно осуществлялись меры, связанные с внедрением в социальную жизнь новой экономической политики (НЭПа), в послании говорилось следующее:
- «мы ничего «частного» не признаем, для нас все в области хозяйства есть публично-правовое, а не частное» (курсив авторский). Далее вождь требовал «расширять применение государственного вмешательства в «частноправовые» отношения, расширять право государства отменять «частные» договоры, руководствуясь революционным правосознанием [7, с. 396-401].
Хотя Д.И. Курский в 1900 г. закончил юридический факультет Московского университета, главным смыслом его жизни выступали не какие-либо правовые доктрины, а политические, большевистские установки, провозглашавшие создание в недалеком времени бесклассового коммунистического общества. Нарком юстиции, будучи убежденным противником старого мира, безоговорочно разделял и поддерживал позицию председателя Совета Народных Комиссаров.
Показательно, что практическую деятельность возглавляемого им ведомства Д.И. Курский подкреплял на теоретическом уровне. Идеи и взгляды, связанные с полным отрицанием частного интереса, нарком обосновывал в своих публикациях, которые, бесспорно, являлись директивными указаниями для подчиненных сотрудников. На-
пример, в 1927 г. он подчеркивал:
- «в пролетарском государстве с проведением в жизнь полной национализации орудий производства и национализации внешней и внутренней торговли нет места для столкновения интересов частных предпринимателей и государства, нет места для судебных споров, вопрос может идти только об организации производства и распределения» [8, с. 42].
Тогда не только руководители партии большевиков, но и подавляющее большинство ее рядовых членов считали, что воссоздание рынка есть временное тактическое отступление. Поскольку за органами советской власти сохранялись стратегические «командные» высоты, они в состоянии диктовать свою волю всем и каждому. Поэтому так называемые «частные интересы» остаются на второстепенных позициях в сравнении с властным, директивным воздействием на все сферы экономики.
Однако именно на таком политическом фоне в 1922 г. вступил в действие ГК РСФСР, где в ст. 52 официально закреплялись такие виды собственности, как: а) государственная (национализированная и муниципализированная); б) кооперативная; в) частная. Характерно, что в силу последнего условия на основании ст. 54 предметами частной собственности могли быть не муниципализированные строения; торговые и промышленные предприятия; орудия и средства производства; деньги и ценные бумаги; золотая и серебряная монета; иностранная валюта, предметы домашнего обихода [9].
Не вызывает сомнения то обстоятельство, что после революционных потрясений и ужаса гражданской войны, означенные законодательные положения в немалой степени способствовали оживлению товарного рынка; насыщению его продовольствием и предметами первой необходимости; сокращению безработицы и созданию рабочих мест.
Буквально через короткий период времени, уже в середине двадцатых годов, удельный вес частного сектора в сфере розничной торговли составлял 43% от общего числа соответствующих предприятий. Наравне с ними активно развивались произ-
водственные, снабженческие, потребительские и сбытовые кооперативы. В отдельных областях, прежде всего связанных с добычей и переработкой полезных ископаемых, на правах концессий функционировал ряд иностранных компаний.
Конечно, анализируемый период нашей истории отличался не только позитивными аспектами, но и значительным ростом противоправных деяний: экономических и финансовых; коррупционных и должностных. Так, согласно данным судебной статистики взяточничество занимало одно из ведущих мест среди фиксируемых преступлений.
Например, осенью 1929 г. в Астрахани состоялся судебный процесс, на котором за должностные и иные экономические преступления к уголовной ответственности было привлечено 129 человек. Среди них руководители и другие сотрудники губернской налоговой комиссии, губернского финансового и торгового отделов, финансовые инспекторы, частные рыбопромышленники и торговцы.
Причины последующей ликвидации НЭПа весьма неоднозначны, спорны и противоречивы. Несмотря на наличие многих публикаций по данной теме, она все еще нуждается в глубоких, фундаментальных изысканиях со стороны юристов, экономистов и представителей других общественных наук. После свертывания указанной программы очень многие правовые вопросы, связанные с частными отношениями в нашей стране, стали минимальными, за исключением промысловой кооперации. Ее особенностям, специфике и социальной роли будет посвящена другая авторская публикация.
В конечном итоге, на тот момент в Советском Союзе сложилась ситуация, которая свела роль гражданского права в жизни общества к второстепенному положению. Как правило, дефиниции «частная собственность» и «частный интерес» применялась в различных публикациях только при характеристике иностранного законодательства. В советских нормативных актах, регламентировавших плановые хозяйственные и экономические вопросы, означенные термины не фигурировали.
О безоговорочном приоритете публичных интересов над частными в сфере экономики ярко свидетельствует знаменитое Постановление ЦИК и СНК СССР от 7 августа 1932 г. «Об охране имущества государственных предприятий, колхозов и кооперации и укреплении общественной (социалистической) собственности». В нем жестко подчеркивалось, что общественная собственность (государственная, колхозная, кооперативная) является основой советского строя, она священна и неприкосновенна (курсив авторский) [10].
Впоследствии участники научных дискуссий о системе социалистического права, проведенных в 1939-1940 гг., в подавляющем большинстве, так или иначе, придерживались позиции о необходимости приоритета публичных интересов над частными. Соответствующие идеи обосновывались в статьях М.П. Каревой, С.Н. Братуся, М.А Аржанова и ряда других авторов, увидевших свет в журнале «Советское государство и право».
Необходимо отметить, что для подобных выводов существовали серьезные предпосылки, вызванные к жизни весьма сложными факторами. Прежде всего, в двадца-тых-тридцатых годах прошлого века в СССР уровень трудовой, технологической, исполнительской и воинской дисциплины был крайне низким. Прогулы, самовольное оставление работы и производственный брак, в том числе и на оборонных заводах, представляли собой типичные и широко распространенные явления.
В некоторой степени это можно объяснить отсталым культурным и общеобразовательным уровнем значительной части населения страны. Свидетельством тому выступают многочисленные документальные источники и научные изыскания. Для подтверждения данного вывода сошлемся только на содержание архивных материалов, размещенных на официальном портале администрации Волгоградской области под наименованием «Кадровая проблема Сталинградских предприятий в 1940 г. накануне создания Государственных трудрезер-вов» (по материалам ГУ ЦДНИВО) [11 ].
Однако то, что могло иметь снисхождение в мирные дни становилось нетерпи-
мым перед лицом начавшейся 1 сентября
1939 г. вторжением германских войск в Польшу Второй мировой войны. Поэтому Советское государство по объективным причинам предприняло жесткие меры по наведению элементарного порядка в народном хозяйстве. За короткий срок увидел свет ряд нормативных актов, фактически имевших мобилизационный характер [12, с. 10-16].
В первую очередь назовем Указ Президиума Верховного Совета СССР от 26 июня 1940 г. «О переходе на восьмичасовой рабочий день, на семидневную рабочую неделю и о запрещении самовольного ухода рабочих и служащих с предприятий и учреждений».
Так, согласно ст. 5 означенного акта, рабочие и служащие, самовольно ушедшие с государственных, кооперативных и общественных предприятий и из учреждений, по приговору народного суда могли быть подвергнуты тюремному заключению сроком от двух до четырех месяцев. За прогул по неуважительной причине предусматривалось наказание в виде исправительных работ на срок до шести месяцев с удержанием из заработной платы до 25% [13].
П.Н. Кнышевский пишет, что с 26 июня 1940 г. было осуждено 2,09 млн человек. Из них свыше 1,7 млн отбывали шестимесячный исправительно-трудовой срок по месту работы. Вместе с тем, исследователь обращает внимание на специфический момент: «с начала 1941 г. показатели карательной политики упали, ибо меры принуждения возымели действие и система прижилась, так что и в военное время она не потребовала радикального изменения» [14, с. 53-65].
Проблемы баланса публичных и законных частных интересов в послевоенный период характеризуются наличием двух неравнозначных аспектов. С одной стороны, это широкие амнистии 1953 и 1955 годов; отмена многих нормативных актов прошлых лет, имевших сугубо карательную направленность, в том числе и Указа Президиума Верховного Совета СССР от 26 июня
1940 г.; постепенное налаживание политических, экономических и культурных контактов со странами Западного мира; рефор-
мирование силовых структур и усиление контроля за их деятельностью; разработка нового кодифицированного законодательства; начало массового жилищного строительства и пр.
С другой стороны, откровенно пренебрежительный подход к частным интересам и благам граждан, особенно в сфере гражданско-правовых отношений, что нашло закрепление в ГК РСФСР, принятом в 1964 г. Хотя прямое указание на «священную и неприкосновенную» общественную собственность здесь уже отсутствовало, наличие соответствующих принципов прослеживалось ясно и четко.
Об этом говорит содержание двух основополагающих статей, которые заслуживают того, чтобы быть приведенными в полном объеме. Так, в ст. 93 ГК РСФСР подчеркивалось следующее:
- социалистической собственностью являются: государственная (общенародная) собственность; собственность колхозов, иных кооперативных организаций, их объединений; собственность общественных организаций;
- личная собственность служит одним из средств удовлетворения потребностей граждан.
В свою очередь, в ст. 105 ГК РСФСР констатировалось:
- в личной собственности граждан может находиться имущество, предназначенное для удовлетворения их материальных и культурных потребностей;
- каждый гражданин может иметь в личной собственности трудовые доходы и сбережения, жилой дом (или часть его) и подсобное домашнее хозяйство, предметы домашнего хозяйства и обихода для личного потребления и удобства;
- имущество, находящееся в личной собственности граждан, не может использоваться для извлечения нетрудовых доходов (курсив авторский) [15].
Как видно из текста, частные интересы граждан были жестко ограничены в законодательном порядке и фактически сведены к прожиточному минимуму. Например, под весьма неопределенную категорию нетрудовых доходов подпадало все, что не было связано с непосредственной трудовой дея-
тельностью на предприятиях и в организациях. Любая инициатива физических лиц, направленная на получение дополнительного заработка, могла повлечь за собой применение мер не только административного, но и уголовного характера.
Привилегированное положение государственного и общественного имущества также подкреплялось нормами уголовного законодательства. В УК РСФСР в отдельной второй главе «Преступления против социалистической собственности» содержались жесткие положения, направленные на ее защиту от преступных посягательств, вплоть до смертной казни.
В свою очередь, второстепенное значение личной собственности характеризовал тот факт, что ответственность за соответствующие противоправные деяния закреплялась в обособленной пятой главе: «Преступления против личной собственности граждан». Санкции статей за означенные деяния предусматривали для виновных лиц более мягкое наказание по сравнению с посягательствами на социалистическую собственность.
Необходимо отметить, что в тот период огромное деструктивное влияние на законотворческие процессы оказывала позиция Первого секретаря ЦК КПСС и Председателя Совета министров СССР Н.С. Хрущева. Можно привести большое количество соответствующих примеров, облекавшихся в форму нормативно-правовых актов. Назовем только некоторые директивно закрепленные инициативы руководителя социалистического государства, приведшие к масштабным негативным последствиям. Прежде всего к их числу следует отнести:
- ликвидация, созданной еще в довоенное время, сферы малого предпринимательства (промысловой кооперации), объединявшей почти 114 тыс. мастерских и предприятий, где широко применялись выборные начала и трудилось около двух миллионов человек, занятых в производстве товаров широкого потребления и пищевой продукции;
- запрет на содержание личного скота жителями рабочих поселков и пригородов; принудительное уменьшение приусадебных участков сельчан в целом по стране на 12%
(до 0,29 га в личных подворьях), а в совхозах на 28% (до 0,18 га);
- введение административной и уголовной ответственности за спекуляцию и за уклонение от общественно полезного труда;
- ничем не оправданное безудержное преследование религиозных конфессий, а также практически полное воспрещение на осуществление ими даже минимальной хозяйственной деятельности и пр.
Характерно, что именно в те годы, когда принимались вышеназванные и им подобные решения, хрущевская целинная авантюра, приведшая народное хозяйство к огромным материальным, финансовым и моральным потерям, рухнула полностью и окончательно. Однако представители партийного и государственного аппарата в центре и на местах цинично стремились возложить вину за нехватку хлеба на простых людей, которые еще пытались сохранить и содержать в своем хозяйстве какой-нибудь скот и иную домашнюю живность.
В данном случае наиболее показателен заслуживающий отдельного внимания Указ Президиума Верховного Совета РСФСР от 6 мая 1963 г. «Об усилении ответственности за скармливание скоту и птице хлеба и других хлебопродуктов, скупленных в государственных и кооперативных магазинах» [16].
Исследователи А.К. Соколов и В.С. Тяжельникова пишут, что в конечном итоге для выхода из сложившегося кризиса продовольствие пришлось ввозить из-за границы. По их информации в 1963 г. только на закупку первой партии импортного зерна, составившей 12 млн. тонн, ушло 372,2 тонн золота. Впоследствии подобные приобретения стали нормой для Советского Союза на многие годы. Отметим, что основными поставщиками зерновых культур, в частности пшеницы, являлись США, Канада и Аргентина [17, с. 231].
Естественно, в таких условиях не могло быть и речи о том, чтобы осуществлялись какие-либо глубокие изыскания по проблемам соблюдения баланса публичных и законных частных интересов в жизни советского общества и государства. В позитивном направлении общая ситуация стала меняться только с началом в нашей стране политических, экономических, социальных
и других реформ.
Законодательную базу, придавшую современный, демократический статус разнообразным законным частным интересам, правам и благам человека и гражданина, заложили Конституция РФ, ГК РФ и другие нормативно-правовые акты, в которых конкретизировались соответствующие условия.
Вместе с тем, в девяностые годы прошлого века в противовес приоритету публичных интересов советского периода, предпринимались активные попытки по возведению в абсолют сугубо частных интересов нарождающегося слоя представителей российского крупного капитала, особенно в области экономики.
Е. Т. Гайдар и его сторонники, получившие прозвище «младореформаторы», в рамках так называемого «экономического детерминизма» насаждали в российском обществе постулаты о том, что свойственная свободному рынку конкуренция сама приведет к снижению цен на товары и явится основным стимулятором производства. Возобладали идеи о достаточности экономических решений без соответствующего правового оформления и властной поддержки. Государству отводилась роль «ночного сторожа». Публичным интересам и правовой науке, по сравнению с экономической, отводились второстепенные роли.
При этом намеренно игнорировалось то обстоятельство, что как отдельное явление «свободный рынок» не существует. Данным термином определяется абстрактная модель, применяемая для исследования реальных рыночных отношений. Тенденции развития конкуренции в различных секторах экономики позволяют лишь приблизиться к свободному рынку. В действительности, его никогда не было и не будет в самой отдаленной перспективе.
«Младореформаторами» также не принимались во внимание факты того, что в период ослабления государства огромное число экономических субъектов руководствовалось сугубо корыстными интересами. Вопреки первоначальным надеждам проводимые в стране реформы способствовали резкому росту противоправных деяний (преступлений и проступков); существенной деформации нравственных устоев об-
щества; исказили сознание не только отдельных граждан, но и значительных групп и слоев российского населения.
Многие, подвергшиеся суровым и беспощадным испытаниям, ранее сложившиеся принципы, устоявшиеся взгляды, моральные, этические, культурные, религиозные и иные нормы не выдержали проверке на качественность, стабильность и прочность.
Примечательно, что августовский дефолт 1998 г. в России и мировой экономический кризис 2008 г. послужили яркой иллюстрацией того факта, что без активного участия государства в различных социально значимых процессах, в том числе в экономике, решить возникшие проблемы невозможно в принципе (< гр. krisis - решение, приговор, решительный исход).
Именно тогда руководители промышленности и банковских структур обратились к верховной власти за разнообразной помощью и поддержкой: финансовой, правовой, организационной. В тех критических условиях главный публичный интерес российского государства заключался в стабилизации социальной жизни и народного хозяйства, в сохранении общественного порядка и обеспечении национальной безопасности.
Поэтому можно полагать, что при определенной ситуации наличие приоритета публичных интересов над законными частными является не только объективным, но и жизненно необходимым фактором. Для подтверждения сказанного обратимся к последнему периоду международной новейшей истории и приведем несколько наиболее значимых примеров.
Однако предварительно следует остановиться на одном спорном моменте. В отечественной специальной литературе термин «авторитаризм» (фр. autoritaire властный <лат. auctoritas - полная власть, приказание) трактуется однозначно, исключительно в негативном ключе, крайне предвзято и односторонне (курсив авторский).
«Авторитаризм - система управления, основанная на неограниченной личной власти и опирающаяся на диктаторский режим» [18]. «Авторитаризм - антидемократическая система власти, построенная обычно на личной диктатуре и характерная
для военно-полицейских, фашистских, а также казарменно-коммунистических режимов» [19].
Если анализировать указанный вид политического режима в сугубо теоретическом аспекте без связи с конкретным состоянием дел в определенной стране, то такая оценка представляется вполне обоснованной. В реальности в настоящее время элементы авторитаризма присущи внутренней политике многих государств мирового сообщества, которые, тем не менее, стремятся строить свою жизнь на демократических началах. Причины подобных явлений весьма разнообразные.
В сущности, они нуждаются в серьезных, фундаментальных изысканиях, где заключительные выводы, при объективном, взвешенном подходе, могут оказаться достаточно неожиданными и крайне спорными, ибо теория и практика бывают очень далеки друг от друга.
Здесь можно вспомнить, что в обстановке великой депрессии 1929-1933 гг. только жесткие, волевые и директивные способы давления на все социальные процессы позволили президенту США Ф.Д. Рузвельту и его единомышленникам осуществить ряд кардинальных шагов в области экономики, которые вошли в историю под названием «Нового курса».
Так, для стабилизации денежного положения в стране, где по разным оценкам насчитывалось до 20 млн. безработных, был запрещен вывоз золота за границу, проведена девальвация доллара и укрупнена банковская система. В результате последних мероприятий лишь немногие кредитные организации получили лицензии на проведение дальнейшей деятельности и значительные субсидии из государственного бюджета.
Одновременно, на основании Закона о восстановлении национальной экономики от 16 июля 1933 г., промышленность США подверглась разделению на семнадцать специальных групп. При этом функционирование каждой из них регулировалось срочно принятыми, так называемыми «кодексами честной конкуренции».
Данные нормативные акты устанавливали строгие квоты выпускаемой продукции
и порядок распределения рынков сбыта; оптовые цены и условия кредита; продолжительность рабочего времени и размер заработной платы. Большие финансовые ресурсы также были направлены на стабилизацию сельского хозяйства и увеличение уровня занятости населения путем организации общественных работ: строительство автострад, аэродромов, портовых сооружений и других объектов различного назначения.
Уже в середине тридцатых годов «Новый курс» по своей сути представлявший собой принудительное, массированное вмешательство государства практически во все сферы экономики и иные сегменты социальной жизни американского общества, способствовал снижению уровня негативных явлений, прежде всего безработицы, стимулировал рост промышленного и сельскохозяйственного производства. Тем не менее по многим направлениям политика главы государства и правительства встречали резкое неприятие представителей олигархических кругов американского капитала.
Если говорить о сегодняшнем дне, то в текущий момент специалистами, в первую очередь политологами, активно изучается феномен, получивший название «авторитаризм развития» (курсив авторский). Его главными отличительными чертами называют не замораживание сформировавшихся в той или иной стране социальных отношений, а содействие и стимулирование общественной и экономической модернизации, инициатором которой выступает государство.
При всех своих издержках и различного рода негативных нюансов подобный ход событий в последние десятилетия был наиболее характерен для Китая, Вьетнама, Малайзии, Сингапура, Южной Кореи, Тайваня. За стремительные темпы своего развития и амбициозность реализуемых проектов эти субъекты мирового сообщества удостоились прозвища - азиатские тигры.
По нашему мнению, в России стремление к авторитарным методам в решении многочисленных внутренних проблем вызваны не только отдельными позициями должностных лиц властных структур разно-
го уровня. Вне зависимости от смены поколений подобного рода идеи и мысли, как правило, не оформленные в какие-либо четкие программы, присутствуют в сознании представителей различных социальных кругов и групп.
С одной стороны, здесь существенное влияние оказывают многовековые, исторические корни отечественной политической культуры, в которой традиционный идеал (менталитет) народов нашей страны - сильное централизованное государство, способное обеспечить необходимый порядок, целостность, развитие и стабильность общества.
С другой стороны, если брать во внимание текущий момент, свою роль играет реальная ситуация, сложившаяся в настоящее время не только в области социальной жизни, но и в производственной сфере нашей страны. Представляется, что в настоящее время, когда при наличии глобального кризиса, вызванного пандемией СОУГО и общественная ситуация является весьма напряженной, многие властные, волевые действия государства, которые по своей сущности являются авторитарными, выступают как объективная необходимость.
Что бы не говорилось по этому поводу, от жестких, директивных методов руководства невозможно отказываться, особенно при решении наиболее значимых вопросов, в том числе путем принятия новых законодательных установлений.
Например, на основании ФЗ РФ от 1 апреля 2020 г. № 99-ФЗ внесены изменения в административное законодательство. Так, ст. 6.3. «Нарушение законодательства в области обеспечения санитарно-
эпидемиологического благополучия населения» подверглась существенным коррективам. В их результате многократно усилены штрафные санкции за несоблюдение нормативных требований физическими, должностными и юридическими лицами и индивидуальными предпринимателями.
Также в соответствии с ФЗ РФ от 1 апреля 2020 г. № 100-ФЗ уголовное законодательство дополнено очередными требованиями. В частности, посредством ст. 2071 УК РФ противоправным деянием признано публичное распространение заведомо лож-
ной информации об обстоятельствах, представляющих угрозу жизни и безопасности граждан.
В атмосфере кризиса элементы гибкого, дозированного авторитаризма путем усиления властной вертикали, а также введения в отечественное законодательство дополнительных мер ответственности, так или иначе, играет позитивную роль. Это обусловлено тем, что в конечном итоге они не самоцель, а направлены на защиту как публичных интересов государства, так и законных частных интересов российских граждан.
В заключение:
- исходя из анализа положений Конституции РФ и других законов, к числу фундаментальных публичных интересов следует отнести: бюджетный, налоговый и антимонопольный; интересы обеспечения внешней безопасности страны и внутреннего правопорядка; экологический интерес и стабильность экономического оборота; устойчивость национальной валюты и цивилизованная правовая система государства;
- когда речь идет о частных интересах, то во главу угла необходимо ставить вопрос о их законном характере и полном соответствии действующим в нашей стране нормативно-правовым установлениям. В противном случае интересы могут выражать противоправные устремления физического или юридического лица;
- законные частные интересы - это многогранная, сложная правовая категория, пронизывающая все сферы современной социальной жизни. В ее основе потребности граждан, отражающие их запросы, намерения, устремления, цели и желания, реализуемые в процессе различных видов деятельности и форм поведения;
- в зависимости от различного рода обстоятельств законные частные интересы охраняются нормами российского отраслевого законодательства;
- баланс публичных и законных частных интересов - это переменная величина, которая зависит от многих факторов, наиболее типичных для определенной исторической эпохи: политических, экономических, культурных, религиозных, международных и иных условий;
- только в силу особых причин законные частные интересы могут быть ограничены на определенный срок, по его окончанию первоначальный порядок вещей должен быть восстановлен в полном объеме;
- качественный баланс публичных и законных частных интересов, отвечающих запросам подавляющего большинства представителей различных классов, слоев и групп населения страны, достигается только в период стабильности общества и государства, а также развитости демократических правовых и социальных институтов.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Гражданский кодекс РСФСР. 1964 г. // Ведомости Верховного Совета РСФСР. -1964. - № 24. - Ст. 407. (Утратил силу).
2. Гражданский кодекс РСФСР 1922 г. // Собрание узаконений РСФСР. - 1922. - № 70. Ст. 903. (Утратил силу).
3. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 23 июня 2015 г. № 25 «О применении судами некоторых положений раздела 1 первой части Гражданского кодекса РФ» // base. garant.ru/71100882
4. Постановление ЦИК и СНК СССР от 7 августа 1932 г. «Об охране имущества государственных предприятий, колхозов и кооперации и укреплении общественной (социалистической) собственности // Собрание законодательства СССР. - 1932. - № 62. - Ст. 360. (Утратило силу).
5. Указ Президиума Верховного Совета СССР от 26 июня 1940 г. «О переходе на восьмичасовой рабочий день, на семидневную рабочую неделю и о запрещении самовольного ухода рабочих и служащих с предприятий и учреждений» // Ведомости Верховного Совета СССР. - 1940. - № 20. (Утратил силу).
6. Указ Президиума Верховного Совета РСФСР от 6 мая 1963 г. «Об усилении ответственности за скармливание скоту и птице хлеба и других хлебопродуктов, скупленных в госу-
дарственных и кооперативных магазинах» // Ведомости Верховного Совета РСФСР. - 1993. -№ 18. - Ст. 317. (Утратил силу).
7. Гогин, А.А. К вопросу об ответственности за нарушения воинской и трудовой дисциплины по советскому законодательству предвоенного периода // Вектор науки ТГУ. Серия «Юридические науки». - 2014. - № 4. - С. 10-16.
8. Грибанов, В.П. Осуществление и защита гражданских прав. - М.: Статут, 2000. - 411 с.
9. Керимов, Д.А. Методология права: Предмет, функции, проблемы философии права. - 5-е изд. - М.: Изд-во СГУ, 2009. - 521 с.
10. Кнышевский, П.Н. Государственный комитет обороны: методы мобилизации трудовых ресурсов // Вопросы истории. - 1994. - № 2. - С. 53-65.
11. Курский, Д.И. Гарантии правосудия и правосудие без гарантий // На пути развития советского права. - М., 1927. - С. 42.
12. Ленин, В.И. О задачах Наркомюста в условиях новой экономической политики. ПСС. Т. 44. - С. 396-401.
13. Малько, А.В., Субочев, В.В. Законные интересы как правовая категория. - СПб.: Юридический центр Пресс, 2004. - 359 с.
14. Павлов, В.Г. Субъект преступления. - СПб.: Юридический центр Пресс, 2001. - С. 25.
15. Плешанов, А.Г. Диспозитивное начало в сфере гражданской юрисдикции: проблемы теории и практики. - М.: НОРМА, 2002. - 352 с.
16. Современный словарь иностранных слов / Л.М. Баш, А.В. Боброва и др. - М.: Цита-дельтрейд, Рипол классик, 2003. - С. 34.
17. Соколов, А.В., Тяжельникова, В.С. Курс советской истории, 1941-1991. - М.: Высш. шк., 1999. - 415 с.
18. Толковый словарь современного русского языка. ИЛИ РАН / под ред. Г.Н. Скля-ревской. - М.: Астрель: АСТ: Транзиткнига, 2005. - С. 5.
19. ЦДНИВО. Ф. 71. Оп. 1. Д. 500. Л. 28-29 об.
Получено: 03.03.2020г.
