CC BY
97
№ 4 (32), 2014
Гуманитарные науки. Филология
УДК 820
А. А. Рябова, Д. Н. Жаткин
КРИСТОФЕР МАРЛО И РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XX - НАЧАЛА XXI в.
Аннотация.
Актуальность и цели. В последние годы в России наблюдается усиление интереса к английской драматургии елизаветинского времени, представленной не только творчеством Вильяма Шекспира, но и сочинениями его талантливых предшественников и современников, среди которых видную роль играл Кристофер Марло (1564-1593). Фигура выдающегося драматурга неоднократно появляется в произведениях русской литературы второй половины XX - начала XXI в. Ю. О. Домбровского, А. Т. Губина, Ю. М. Нагибина, Н. Н. Матвеевой, К. Булычева, Е. И. Парнова, которые проанализированы с целью выявления мотивов обращения авторов к творчеству и биографии Марло.
Материалы и методы. Материалом для анализа стали произведения русских писателей второй половины XX - начала XXI в., в которых воссоздана творческая личность Кристофера Марло. В работе использовались сравнительно-исторический, сравнительно-типологический и биографический методы исследования.
Результаты. Отмечено, что русских писателей второй половины XX - начала XXI в. лишь в немногих случаях (прежде всего это относится к рассказу Ю. М. Нагибина «Надгробье Кристофера Марло») привлекали творческая индивидуальность Марло, особенности его гражданской позиции, нашедшие отражение в его сочинениях. В большинстве произведений русских авторов основной акцент сделан на осмыслении догадок, связанных с возможным созданием Марло шекспировских пьес, предполагаемым сотворчеством Шекспира и Марло, дружескими контактами двух драматургов, о которых не сохранилось никаких сведений. Указано, что, признавая сотрудничество Марло с сыскными службами, русские писатели (К. Булычев, Е. И. Парнов) высказывали по этому поводу крайне неодобрительные суждения, утверждая, в частности, что такая деятельность морально разрушает человека искусства, ведет его к преждевременной гибели.
Выводы. По итогам исследования установлено, что во всех произведениях русских писателей второй половины XX - начала XXI в. особый интерес -к загадке смерти Марло, причем в отдельных текстах речь идет об инсценировке убийства ради спасения (А. Т. Губин), в большинстве же других отстаиваются различные версии причин и обстоятельств гибели: от роковой случайности (Ю. М. Нагибин) до спланированной секретными службами ликвидации собственного агента, ставшего ненужным (К. Булычев).
Ключевые слова: Кристофер Марло, драматургия, компаративистика, Вильям Шекспир, рецепция, традиция, беллетристика.
А. А. Ryabova, D. N. Zhatkin
CHRISTOPHER MARLOWE AND THE RUSSIAN LITERATURE IN THE SECOND PART OF THE XX - THE BEGINNING OF THE XXI CENTURY
Abstract.
Background. Recently in Russia the interest to the English drama of Elizabethian times, represented not only by William Shakespeare’s creative work but also by his
Humanities. Philology
125
Известия высших учебных заведений. Поволжский регион
talented predecessors and contemporaries’ works, has become acute. Among them Christopher Marlowe played an important part. The figure of the outstanding dramatist has repeatedly appeared in the works of the Russian literature in the second half of the XX - early XXI century by Yu. O. Dombrovskiy, A. T. Gubin, Yu. M. Na-gibin, N. N. Matveyeva, K. Bulychyov, E. I. Parnov which have been analyzed with the purpose to find out motives of the authors’ reference to Marlowe’s creative work and biography.
Materials and methods. The materials for the analysis were the works by the Russian belles-lettres writers in the second half of the XX - early XXI century in which feature the figure of Christopher Marlowe. The comparative-historical, comparative-typological and biographical methods of research are used in the article.
Results. It is noted that the Russian writers in the second half of the XX - early XXI century were rarely (first of all it is characteristic of Yu. M. Nagibin’s story «The Tomb of Christopher Marlowe») attracted by the creative individuality of Marlowe, peculiarities of his civic point of view reflected in his works. In the majority of the Russian writers’ works they stressed understanding of suggestions connected with possible creation of Shakespeare’s plays by Marlowe, supposed creative cooperation of Shakespeare and Marlowe, friendly relations of the two dramatists about which no facts has been preserved. It is pointed out that the Russian writers (K. Bu-lychyov, E. I. Parnov), though accepting cooperation of Marlowe with secret services, disapproved it asserting, in particular, that such activity morally destroyed the man of art, led to his timeless death.
Conclusions. The research establishes that in all works of the Russian writers in the second half of the XX - early XXI century they show interest to the mystery of Marlowe’s death, in some texts they talk about the pretended murder for the sake of saving (A. T. Gubin), in most others they uphold different versions of reasons and circumstances of the death: from fatal contingence (Y u. M. Nagibin) to the planned liquidation of the their agent by secret services, who became unnecessary (K. Buly-chyov).
Key words: Christopher Marlowe, drama, comparative study, William Shakespeare, reception, tradition, belles-lettres.
В произведениях русской литературы второй половины XX - начала XXI в. неоднократно возникает фигура Кристофера Марло как талантливого представителя елизаветинской драматургии, причем в большинстве случаев особый интерес проявляется к обстоятельствам трагической гибели английского драматурга.
В 1969 г. увидела свет «биографическая повесть» Ю. О. Домбровского «Смуглая леди: Три новеллы о Шекспире» [1], включавшая в себя новеллы «Смуглая леди», «Вторая по качеству кровать» и «Королевский рескрипт», написанные еще в 1946 г. во время ссылки в Алма-Ате1. Шекспир принадлежал к числу любимейших писателей Ю. О. Домбровского, к осмыслению его наследия он возвращался в 1970-е гг. в литературоведческих эссе «“Ретленд-БэконСоутгемптонШекспир”: о мифе, антимифе и биографической гипотезе» и «Итальянцам о Шекспире - главные проблемы его жизни»; шекспировское влияние ощутимо и в оригинальных произведениях писателя, более всего -
1 Отрывки из новеллы «Смуглая леди» печатались Ю. О. Домбровским в № 4 журнала «Простор» за 1964 г., однако ни ее полный текст, ни тексты других новелл до 1969 г. в печати не появлялись. Выход книги «Смуглая леди: Три новеллы о Шекспире» вызвал отклики А. А. Аникста в «Новом мире» [2, с. 253-255] и Я. А. Гордина в «Вопросах литературы» [3, с. 190-211].
126
University proceedings. Volga region
№ 4 (32), 2014
Гуманитарные науки. Филология
в повести «Леди Макбет», являющейся составной частью «романа в повестях и рассказах» «Рождение мыши», создававшегося в 1950-е гг.1 В составленном супругой писателя К. Ф. Турумовой (Домбровской) и опубликованном в 1997 г. первом отдельном поэтическом сборнике Ю. О. Домбровского «Меня убить хотели эти суки» впервые увидел свет сохранившийся в рукописи подстрочный перевод 74-го сонета Шекспира [5, с. 85]. Шекспировский текст Ю. О. Домбровского достаточно подробно (за исключением отсутствующего в сети Интернет перевода сонета) рассмотрен в статье О. Ю. Анцыферовой [6, с. 130-134], в связи с чем мы отметим лишь отдельные упоминания о Марло в произведениях писателя о Шекспире.
В новелле «Смуглая леди» Четль намекает актеру Ричарду Бёрбеджу, желающему выпить пива в кабаке, на ситуацию, предшествовавшую гибели Марло:
- Смотрите, смотрите, - пригрозил Четль. - Помните, как погиб Марло?
- Чепуха! - ответил Бербедж. - То Марло, а то я! Идите, я сейчас же догоню вас.
<...>
Четль молча, сурово и взыскующе смотрел ему в лицо.
- Я боюсь за вас, мистер Бербедж, - сказал он. - Я ваш друг, и вот я боюсь. <...> Смотрите, - кого любят женщины, того не любят мужчины. Вспомните Марло!
- Да нет же, нет, - тоскливо сказал Бербедж, - какой еще там Марло? Меня приглашают. Ну, одним словом, ждите меня через полчаса в том же трактире. Мы тоже идем в «Сокол».
- И Марло тоже зарезали в трактире. Вот так же, зазвали и потом зарезали, - сурово сказал Четль [1, с. 11-12, 15].
Об обстоятельствах смерти английского драматурга кратко упоминается и в новелле «Королевский рескрипт» в речи Гроу, сообщающего, что «в маленькой комнате убили Марло» [1, с. 93-94].
Новелла «Вторая по качеству кровать» содержит рассуждения о безвременной кончине Марло и ее причинах, переданные в диалоге Шекспира и Волка в харчевне:
- Я пишу! Марло кончил писать в двадцать девять, а Грин в тридцать, -сказал Шекспир, - а мне сорок восемь, и этого все мало! <.>
- <...> Нет, вы говорите не то. Ваш возлюбленный Марло и Грин были пьяницы и пропащие души. Поэтому одного зарезали, а другой сгорел от вина. А вы хозяин, джентльмен и благоразумный человек [1, с. 93-94].
В цикле рассказов о художниках «Гонцы»2 Ю. О. Домбровский, вспоминая о своих встречах с художником В. В. Теляковским, передавал историю, связанную с иллюстрированием последним эпизода из «Смуглой леди»
1 Прижизненная публикация «Леди Макбет» была осуществлена Ю. О. Домбровским в 1974 г. в журнале «Сельская молодежь» [4, с. 38-43] с указанием на жанровую принадлежность произведения - «рассказ».
2 Цикл впервые опубликован в 1974 г. в алма-атинском издательстве «Жазу-шы» отдельной книгой под названием «Факел», принадлежащим редактору П. П. Косенко [7]. Авторское название восстановлено в шеститомном собрании сочинений Ю. О. Домбровского, выпущенном издательством «Терра» в 1992-1993 гг. (цикл рассказов опубликован в томе 6).
Humanities. Philology
127
Известия высших учебных заведений. Поволжский регион
с описанием закутка, где происходило свидание Шекспира и его возлюбленной, представленной в сонетах, и при этом воспроизводил собственное видение этого места: «<...> закут этот, конечно, был страшным местом. Логово, притон, в нем могло делаться что угодно - бей, убивай, никто не услышит! В таком месте и примерно в это же время прирезали гениального Марлоу» [8].
В эссе «“РетлендБэконСоутгемптонШекспир”: о мифе, антимифе и биографической гипотезе» (1976) Ю. О. Домбровский отмечал, что наука о Шекспире за «четверть тысячелетия своего существования» установила немалое число значимых фактов, и признавал, что «о Марло их меньше, о Бен Джонсоне ни в коем случае не больше» [9].
Как видим, Ю. О. Домбровского прежде всего интересовали обстоятельства, связанные с трагической гибелью Марло. К ним же обратился и А. Т. Губин в рассказе «Лондонская трагедия», вошедшем в книгу «Афина Паллада: Двенадцать рассказов», изданную в 1974 г. в Ставрополе [10]1.
Приглашая читателя в мир старой Англии, А. Т. Губин акцентировал поразительное сочетание мрака и насилия (костры, на которых сжигали еретиков, колдунов и оборотней, дворцовые заговоры, воровство, бродяжничество) с удивительным расцветом наук, искусств, ремесел. Старая Англия Френсиса Бэкона и Томаса Мора, глубоко проникая в прошлое, устремлялась в будущее, формировала новые воззрения на мир, «используя кафедру, печатный станок и театр» [10, с. 95]; на театральном поприще более других преуспели драматурги Марло и Шекспир.
Согласно сюжету рассказа, поводом к его созданию стала информация лондонского радио, сообщившего 2 января 1956 г. об обнаружении подлинной могилы Кристофера Марло, а в самой могиле - документов, из которых явствует, что драматург избежал гибели, «жил под чужим именем, выступал с трагедиями и комедиями под именем лондонского актера и домовладельца Вильяма Шекспира и умер в семнадцатом веке» [10, с. 96]. Возрождение дебатов по «шекспировскому вопросу» побуждает А. Т. Губина к пространному экскурсу в прошлое, обобщению мнений исследователей, отрицавших авторство Шекспира и называвших создателями пьес Ф. Бэкона, графа Ретленда и др. Среди потенциальных авторов шекспировских произведений упоминали и Кристофера Марло, однако при всей основательности аргументации сторонников этой версии она не кажется А. Т. Губину убедительной. Отмечая, что «корона Марло сама по себе ослепительна», поскольку «именно он сделал английскую драму подлинно ренессансной» [10, с. 101], писатель вполне допускал, что Шекспир «мог разрабатывать <...> сюжеты Марло, использовать его архив», так как «высоко ценил трагически погибшего собрата» [10, с. 102].
А. Т. Губин воссоздавал атмосферу театра «Глобус», представлял Марло как щеголя и возмутителя мод, кутилу и дуэлянта, а Шекспира - как его друга, «ловкого малого, с наклонностью к полноте, явившегося из провинции с пьесой, которую купил “Глобус”» [10, с. 103]. В следующей сцене, представлявшей заседание Звездной палаты Англии, были показаны противники
1 Под названием «Афина Паллада» выходило три сборника рассказов А. Т. Губина, причем часть рассказов в сборниках перепечатывалась, часть - включалась заново. Рассказ «Лондонская трагедия» помещен в издании 1974 г., в двух других изданиях (1966, 1985) он не публиковался.
128
University proceedings. Volga region
№ 4 (32), 2014
Гуманитарные науки. Филология
Марло, главный из которых - член Тайного совета Ричард Чомли; устами графа Эссекса воссоздана краткая биография драматурга: «Он родился в Кентербери. Окончил Кэмбридж. Переводил Овидия и Лукиана, занимаясь философией и политикой. Стал магистром наук. Переехал в Лондон. Создал новый театр, выступая как драматург. Один из самых блистательных умов. Еще он известен как пьяница, бездельник и развратник на французский манер...» [10, с. 106].
Более детально облик Марло раскрывается в сцене в тайном кабинете замка Роллея, где драматург в дружеском кругу признается в увлечениях хиромантией и черной магией, после чего гадает по руке леди Соутгемптон на счастье предстоящего ей брака, произнося стихотворный экспромт: «Вот жизни линия, ее-то Фауст / Разрезал, чтобы кровью подписать / Свой сговор с дьяволом. И если после / Он многое познал и получил, / То жизненная линия от шрама / Движенье изменила - к вечной тьме. / Вот линия таланта -станет глубже / Она лишь от упорного труда. / А линия любви. Пока она / Жестокостью друзей омрачена. / Но после испытаний вам пошлется / Великая, нездешняя любовь.» [10, с. 106-107]. Откликаясь на просьбу прекрасной леди, Марло гадает и Шекспиру, чьими сонетами незадолго перед тем восхищались собравшиеся: «Здесь перед нами гений, посмотрите: / Три линии таланта - эти жилы, / Как корни дуба, оплетают руку! / Рука же эта держит коновязь / У лондонских подмостков. Справедливость! / Ты спишь, как перепивший часовой! / А воры лезут - в окна, в двери, в души / И Англию растащат на куски! / И за морем пропьют наш меч фамильный, / И герб, и землепашцев черный хлеб!» [10, с. 107]. Влюбленной в него леди Соут-гемптон на вопрос о том, можно ли влюбиться сразу, Марло отвечает строкой из своей поэмы «Геро и Леандр»: «Тот не любил, кто не влюблялся сразу!» [10, с. 108]. Интересно отметить, что к этой строке А. Т. Губин дал примечание, свидетельствовавшее о том, что поэма «Геро и Леандр» не была ему знакома, равно как не была знакома и шекспировская комедия «Как вам это понравится», в которой дословно воспроизводился марловский стих: «Шекспир В. Двенадцатая ночь. Строка, приписываемая Марло» [10, с. 108].
Посредством авторского вымысла А. Т. Губин пытается уточнить как отдельные аспекты взаимоотношений Марло и Шекспира, так и обстоятельства создания некоторых произведений. Так, при виде нищего Шекспир вспоминает «хронику, рассказанную Марло, о средневековом кинге, Лире» [10, с. 109]. В диалоге с Роллеем, Ретлендом и Шекспиром Марло заявляет, что «мир развивается по законам трагедии», но «как камни в стене связывает глина, так мрачные башни трагедии связаны смешными и причудливыми сценками» [10, с. 111]; тем самым объясняется появление в «Трагической истории доктора Фауста» нарочито комических эпизодов, воспринимаемых многими исследователями как позднейшие напластования в произведении, первоначальный текст которого не сохранился.
Целый ряд сцен в рассказе А. Т. Губина неоправданно представляют взаимоотношения драматургов-елизаветинцев как чрезвычайно близкие и доверительные. Так, «цветущий пожилой» [10, с. 109] Бен Джонсон, случайно встретив на улице молодого Шекспира, весело хлопает его по плечу, хвалит за одну из творческих находок, после чего восторженно отзывается о Марло: «Ведь Марло уже отработал за всех - вот у кого учись, парень!
Humanities. Philology
129
Известия высших учебных заведений. Поволжский регион
Скажу тебе не для огласки: Марло один стоит всех испанцев!» [10, с. 110]. К этой реплике Бена Джонсона А. Т. Губин дает пояснение - «то есть испанских драматургов, господствующих тогда на европейской сцене» [10, с. 110]; вместе с тем противопоставление английских и испанских драматургов оказывалось существенно более глубоким, особенно если учесть, что в эти годы шла англо-испанская война (1585-1604). К тому же «пожилой» Бен Джонсон был, как минимум, на восемь лет моложе Шекспира.
Ключевой эпизод «лондонской трагедии» полностью является плодом творческой фантазии А. Т. Губина. Приехав по делам в канцелярию лондонского епископа, Шекспир из ненароком подслушанного разговора узнает о заговоре против Марло, сообщает о нем Роллею и Ретленду, которые задумывают инсценировку убийства Марло, успешно воплощаемую при помощи нанятых бандитов и авантюристов. Сбежавший Марло, переодевшись священником, мечтает продолжить литературные труды, в частности написать о наследнике датского престола, который притворялся сумасшедшим, однако новые пьесы опубликовать под своим именем он не может, - после раздумий выбор падает на Шекспира. В словах Марло А. Т. Губин стремился акцентировать принципиальные различия между ним как человеком, получившим превосходное образование, и недостаточно грамотным Шекспиром: «Ты мне ровесник, но, верно, ты еще не созрел <...>. Тебе надо много учиться. <...> Очень жаль, что ты не учился в Кэмбридже. <...> Я заметил, ты неплохо знаешь историю и философию. Однако совсем не знаешь языков - и бываешь не в ладу с родным. Начни хотя бы с французского. Но и без итальянского ты человек только наполовину» [10, с. 114].
Герои А. Т. Губина сыплют крылатыми выражениями из шекспировских пьес. Так, Марло говорит: «Начав со зла, должны мы кончить злом!» [10, с. 119]; тем самым воспроизводятся слова Макбета из второй сцены III акта трагедии «Макбет» в переводе С. М. Соловьева. Филипп Генсло в ответ на просьбу Шекспира одолжить ему деньги повторят реплику Полония в диалоге с Лаэртом из «Гамлета» (акт I, сц. 3): «Ссужая деньги, мы теряем и деньги, и друзей!» [10, с. 121]. С текстом «Ромео и Джульетты» соотносится фраза факельщика, обращенная к Марло и законченная последним: «Факел твой потушен. <.> Так ляг и не броди впотьмах» [10, с. 120].
Узнав о самоубийстве влюбленной в него леди Соутгемптон, Марло, по версии А. Т. Губина, несмотря на предостережения друзей, отправился на похороны, где был узнан шпионом тайной полиции Робертом Поллеем и погиб в схватке с полицейскими. Хороня Марло, теперь уже по-настоящему, друзья вкладывают в гроб письмо о его жизни и смерти, в котором, «как это всегда бывает в скорбные минуты», преувеличивают его заслуги, приписывая ему шекспировские пьесы: «. вероятно, это сделал сам Шекспир, потрясенный утратой, потому что такой поэт мог быть автором “Гамлета” и “Тимона Афинского”» [10, с. 121].
Представляя картину угасания «света Возрождения <...> в сумерках Средневековья», А. Т. Губин подчеркивал, что Марло «погиб не в результате нелепой случайности, а снова явив миру трагедию гения среди нормальных людей» [10, с. 121]. С трагической гибели Марло, по мнению писателя, в обществе начался откат назад, к средневековой реакции, символизировавший конец «эпохи смелости, научного поиска» [10, с. 121]. Рассказ завершается
130
University proceedings. Volga region
№ 4 (32), 2014
Гуманитарные науки. Филология
описанием встречи Ретленда и Шекспира по прошествии нескольких лет -сообщение подвыпившего актера о девке, утопившейся в Темзе прямо в новом платье, заставляет друзей вспомнить о Марло, о светловолосом датском принце, посмеявшемся над любовью девушки, и осознать, что «пришли новые времена»: «Спит старая Англия - замки, ратуши, соборы. А новая только рождается - мануфактуры, фабрики, гавани» [10, с. 123].
Подводя итоги, А. Т. Губин предлагал свой ответ на вопрос об авторстве великих трагедий. По его мнению, только Марло, помимо собственно Шекспира, мог бы быть создателем литературных шедевров: «...нет пьес более “шекспировских”, чем у него. Ибо это один из самых блестящих университетских умов, а это не последнее в занятиях литературой» [10, с. 123]. Отмечая, вслед за исследователями прошлых лет, «похожесть» пьес Марло и Шекспира, очевидную лишь при их стилистическом анализе, писатель воспринимал это обстоятельство как похвалу Марло, «ибо стиль это человек» [10, с. 123].
В рассказе Ю. М. Нагибина «Надгробье Кристофера Марло», неоднократно переиздававшемся с конца 1970-х гг.1, обыгран эпизод гибели драматурга. Действию предшествует своеобразный зачин - беседа Кристофера Марло и молодого аристократа Кеннингхема, во многом раскрывающая личности каждого из собеседников, особенности их мировоззрения. Для Кен-нингхема Марло - необычный человек, чувствующий себя «в царстве смерти едва ли не уютнее, чем среди живых» [11, с. 4]. Однако на деле Марло уязвим, ибо не может существовать без театра, вынужден вместе с театром бежать от чумы из Лондона в Депфорд, каждодневно созерцать «бедных, бездомных, отрешенных служителей Мельпомены», что «осторожны и пугливы, как олени» [11, с. 4]. Марло не принимает пространных рассуждений Кен-нингхема о смерти, ибо, в его понимании, «настоящая, действенная жизнь налита сутью до края, как заздравная чаша вином» [11, с. 6]. Представляя загробный мир в своей «Трагической истории доктора Фауста», Марло, по мнению Ю. М. Нагибина, в реальности не верит в него, считает «поэтической предпосылкой, обретшей <...> пряный, густой аромат настоящей мускульной жизни» [11, с. 6].
По мнению русского писателя, Марло не интересуется в повседневной жизни ни адом, ни раем, веря в Океан с его бурями и беспредельностью, с загадочными обитателями и неисчерпаемыми сокровищами, - именно Океан возбуждает человеческий дух, заставляет стремиться к подвигам, к «безоглядному риску»: «. Океан, неукротимый, беспредельный, - чист и безгрешен. Омыть душу Океаном, что может быть прекраснее на свете!» [11, с. 6]. Отвечая на вопрос Кеннингхема о главном, определяющем в его жизни, Марло, почти не задумываясь, называет творчество, поэзию; в творчестве же важнейшим началом для него является вера в написанное. Однако Кеннинг-хем не верит этим словам, ибо, прочитав «Трагическую историю доктора
1 При жизни Ю. М. Нагибина рассказ был, в частности, опубликован в сборниках «Царскосельское утро: Повести, рассказы» (М. : Известия, 1979. - 608 с.), «Царскосельское утро: Повести и рассказы» (М. : Сов. писатель, 1983. - 525 с.), «Остров любви: Повести, рассказы» (Кишинев : Литература артистикэ, 1985. - 672 с.), «Пророк будет сожжен» (М. : Книга, 1990. - 448 с.), вошел в том 7 собрания сочинений в 10 томах, вышедшего в 1989-1991 гг.
Humanities. Philology
131
Известия высших учебных заведений. Поволжский регион
Фауста», возведшую «глупую выдумку» народной легенды «в ранг высшей поэзии» [11, с. 7], он понял, что Марло, чуждый бога и вечного спасения, верит в возвращенную юность, в Елену Троянскую и «вечность мига наслаждения» [11, с. 8]. Для Марло такой Еленой Троянской стала «единственная и вечная возлюбленная», ради которой он без колебаний готов принять смерть: «...но смерть не наступает, а жизнь незамедлительно уводит <...> прочь» [11, с. 8].
Размышляя о Депфорде, нагибинский Марло произносит монолог о чуме, которая привела в чуждые высокой культуре края «лучший английский театр», собрала в них «красивейших женщин, изысканнейших кавалеров», научила сельских жителей дарить наслаждение и получать его и при этом развратила их, лишила их существование прежней идилличности: «Депт-фордцы <...> услышали новые песни, узнали новые игры и новые способы плутовства. <...> Не знаю, завезут ли сюда чуму, но сифилис - непременно. Наверное, им трудно будет возвращаться к прежней сельской идиллии, отведав столь хмельного напитка» [11, с. 9]. Чума «мучительна, неопрятна, вонюча», но она несет возбуждение, существенное для эмоционального Марло, чувствующего «напряжение жизни» [11, с. 10]; вместе с тем чума чужда драматургу как источник смерти, ибо противостоит Океану, поглощающему человека без остатка, не заставляющему его гнить заживо.
Ю. М. Нагибин создает портрет Марло: «.сильное, поджарое тело, худое лицо с тонкими, раздувающимися ноздрями и трепетными ресницами, страстное, тревожное и незащищенное лицо человека, подчиненного какой-то тайной власти» [11, с. 10]. Он идет «упругой, неслышной, кошачьей поступью» [11, с. 11], но при этом резок в движениях, - ему претят наставления Кеннингхема, призывающего не допускать обмена ударами «в дурном, грубом, разнузданном мире» [11, с. 10], он возмущен, когда Кеннингхем приписывает ему шекспировского «Тита Андроника», с успехом идущего в «Глобусе», и восторженно отзывается о начинающем Шекспире: «.о нас вспомнят только потому, что мы были современниками этого парня» [11, с. 11]. В отличие от собеседника, Кеннингхем не столь дальновиден, он считает себя «современником Марло» [11, с. 11], который в свою очередь приглашает Кеннингхема в театр на постановку «Эдуарда II».
В основной части рассказа представлена сцена, в которой Марло застает свою возлюбленную Катарину в постели с богачом и эсквайром Фрэнсисом Арчером, - «ее увлажненные губы были полуоткрыты, голова то и дело откидывалась назад, будто она подставляла лицо солнцу» [11, с. 12]. Арчер, мечтавший стать актером, пробовавший заниматься творчеством, даже издавший за свой счет небольшой сборник буколических стихотворений, был, согласно трактовке Ю. М. Нагибина, страстным поклонником Марло и жаждал лишь славы драматурга-современника, «слагающего звонкие стихи и бросающего их с освещенной свечами сцены в потрясенный зал и за стенами театра остающегося таким же неистовым и прекрасным» [11, с. 13]. Ю. М. Нагибин представлял Арчера всюду следовавшим за своим кумиром -не пропускавшим постановок его пьес, собиравшим списки его неизданных произведений, одевавшимся под Марло, так же заламывавшим шляпу и даже спавшим с теми же шлюхами, что и драматург: «Арчер <...> пьянел от шума
132
University proceedings. Volga region
№ 4 (32), 2014
Гуманитарные науки. Филология
вокруг прославленного имени, все остальное играло второстепенную роль. Он был жалок в своей прикованности к образу Марло, но не трогателен» [11, с. 14].
По мнению Ю. М. Нагибина, гибель драматурга стала роковой случайностью. Недооценивая экспрессивность Марло, силу его чувств к Катарине, Фрэнсис Арчер не мог предполагать, что в «мускулистой» [11, с. 16] руке драматурга сверкнет кинжал, но, когда увидел его, из чувства самосохранения «ударил кулаком по локтевому сгибу руки Кристофера», «рука мгновенно согнулась, и кончик лезвия угодил прямо в глаз поэта» [11, с. 16]. После своего оправдания Арчер, по версии Ю. М. Нагибина, посвятил остаток дней уходу за могилой своего кумира, на плите которой было написано: «Кристофер Марло / убит / Фрэнсисом Арчером / 1 июня 1593 года» [11, с. 18].
В пятом выпуске журнала «Вопросы литературы» за 1997 г. было впервые опубликовано эссе Н. Н. Матвеевой «Опыт грез, или Историк поневоле» [12, с. 276-287], впоследствии включенное в ее авторскую книгу «Мяч, оставшийся в небе: Автобиографическая проза. Стихи» (2006) [13, с. 273-278]. Эссе, датированное 25 февраля 1994 г., т.е. написанное в дни, когда отмечалось 430 лет со дня рождения Кристофера Марло, открывалось использованным в качестве эпиграфа собственным сонетом «Кристофер Марло, или Гадание на цветах»:
Из красных блях, цветов и янтаря с соломой Он пояс обещал своей любимой сплесть.
Как яркоцветна вязь! А в ней - какой знакомый Дух непрактичности и преданности есть!
Тот будет поступать всегда неосторожно,
И вечно цепи рвать, и вечно влечь ярем,
Кто верит, что сдержать в одной гирлянде можно Солому с бляхами и розы - с янтарем.
От тренья янтарей соломка распадется,
Цветы не выдержат соседства жестких блях,
Тому же, кто сдружить их чаял, - век придется У инквизиторов игрушкой быть в руках И где-то в кабаке, Бог весть о чем радея,
Погибнуть под ножом наемного злодея [13, с. 273].
Поэтесса рассказывает, что, завершив свой сонет в предрассветный час, она погрузилась в грезы: ей явилась «грациозная, но, кажется, немного невзрачная женщина» - леди Марло, плачущая «в широкой, квадратной и сумрачной комнате с низким бревенчатым потолком» [13, с. 273]. Предчувствуя недоброе, она пыталась удержать своего мужа Кристофера Марло1, отговорить от роковой поездки, однако тот был непреклонен, ибо хотел выручить из беды своего друга Джона. Об опасности, грозящей Джону, который «должен держать ухо востро и срочно покинуть Англию» [13, с. 275], Марло предупредил некий холеный старик, образ которого постепенно сливался с образом
1 Сам Марло появляется в эссе-сновидении «в белой голландской рубашке со свободным воротом» [13, с. 274], его движения стремительны.
Humanities. Philology
133
Известия высших учебных заведений. Поволжский регион
Роллея; от этого старика был получен перстень с искусственным камнем, по которому Марло мог быть узнан в трактире посланцем Джона. Однако в действительности история с Джоном была отговоркой, при помощи которой предатель Роллей «выманивал» Марло, которого в условленном месте ожидал наемный убийца.
Н. Н. Матвеева уверенно рассуждает о том, что у поэта не могло не быть жены, что именно о ней идет речь в шекспировских «Песнях для музыки» в переводе В. В. Левика: «Вплету в солому ряд цветов - / И пояс для тебя готов / С застежками из янтаря / И в бляшках алых, как заря» [13, с. 277] (ср. в пасторали Марло «Страстный пастух - своей возлюбленной»: «A belt of straw and ivy buds / With coral clasps and amber studs» [14] [Пояс из соломы и почек плюща / С коралловыми пряжками и янтарными застежками]). Сюжет о гибели драматурга, вызванной предательством, рожден не сном, но грезой, лишенной развернутости и разветвленности в деталях, длительности и вязкости, однако поражающей «резкой мелькающей сжатостью и неожиданностью» [13, с. 277]. Для Н. Н. Матвеевой «опыт грез» значим, ибо дополняет размышления из жизненной яви, в очередной раз убеждая поэтессу в том, что именно с фигуры Марло Шекспиром был списан образ датского принца Гамлета:
С отчаянья - свой горний чин Еще в долинах мытарь тратит.
Пав духом, сам Шекспир подхватит Крамольный, Марло, твой почин.
И нрав твой, твой конец, твой принцип,
Быть может, вспомнит в «Датском принце» [13, с. 278].
В книге К. Булычева «Тайны Нового времени» (2005) опубликованы, в числе прочих, рассказы «Зависть на века. Легенда о докторе Фаусте» и «Он слишком много знал. Шпион Марло», позволяющие понять специфику восприятия известным отечественным фантастом личности и творчества английского драматурга. В первом из рассказов, отталкиваясь от понятия «частота цитирования», К. Булычев причислял Фауста к самым популярным людям на Земле, наряду с религиозными пророками, завоевателями и деспотами, гениями искусства, причем, в отличие от всех прочих, «ничего особенно выдающегося этот человек не сделал», он только лишь ответил на вопрос: «чем я готов заплатить за исполнение моих желаний?» [15, с. 9]. Тщательно реконструируя биографию Фауста, «вполне реального, живого алхимика и проходимца, погибшего страшно и загадочно» [15, с. 15], К. Булычев перечислял легенды и рассказы о соблазненных дьяволом ученых. Немецкая народная книга о Фаусте, внешне напоминавшая собрание «забавных и глупых историй», на деле поднимала значимые философские проблемы, над которыми задумался Марло, не смеявшийся над Фаустом и не завидовавший ему, сделавший акцент на размышлениях «о смысле человеческой жизни и о тщетности стремления к славе» [15, с. 17]. На взгляд К. Булычева, сама смерть Марло, ставшая для многих загадкой, «прибавила популярности и пьесе, и самому Фаусту» [15, с. 17] в глазах английских зрителей.
Рассказ К. Булычева «Он слишком много знал. Шпион Марло» начинается со спорного утверждения, что Марло, «подобно Лермонтову, <...>
134
University proceedings. Volga region
№ 4 (32), 2014
Гуманитарные науки. Филология
к 29 годам не успел создать великих произведений, к чему <...> был вполне способен» [16, с. 57]. Однако при всей спорности в этих словах есть и нечто верное, удивительно точное - та самая внутренняя близость творчества и судеб двух поэтов, которую отметил еще А. Т. Парфенов и о которой впоследствии упоминали и другие исследователи. Представляя Марло «внешне привлекательным молодым человеком, с обыкновенным лицом и небольшими усиками» [16, с. 57], К. Булычев соотносил его с образом молодого Шекспира, однако это были люди разных темпераментов и воззрений, в частности, Марло «выказывал склонность к католичеству», что «в те дни <...> считалось государственной изменой» [16, с. 58]. По мнению К. Булычева, в реальности Марло был не католиком, а авантюристом, «весьма важным шпионом Англии» [16, с. 58], вынужденным маскироваться под врагов в ситуации отчаянной борьбы католиков и протестантов, а также тайным курьером главы королевской разведки Ф. Уолсингема, «умным, смелым, пронырливым разведчиком, умевшим пробиваться сквозь любые кордоны, чтобы быстро доставить в Лондон важные сведения» [16, с. 62].
К. Булычев описывал обострение политической обстановки в 1593 г., распространение слухов о католическом заговоре, вынудившее «полицию и добровольцев-патриотов <...> прочесывать город, проводя обыски в подозрительных домах» [16, с. 63], среди которых был и дом Томаса Кида, беседовавшего с Марло на христианские темы; от него и стало известно о том, что Марло являлся еретиком, «не признавал того, что Иисус Христос был воплощением Бога» [16, с. 64]. Марло, избежав тюрьмы, погиб в пьяной драке, очень похожей, по мнению К. Булычева, на устранение агента, «опасного больше для своих, чем для врагов», еретика, который «мог знать нечто такое, о чем всем хотелось бы забыть» [16, с. 65]. Не принимая версии о фиктивности убийства Марло, перевоплотившегося в Шекспира, в силу ее недостаточной доказательности («Шекспир также появился не из леса, а был уже известным актером и драматургом посильнее, чем Марло» [16, с. 66]), писатель считает саму историю гибели драматурга поучительной, ибо «художнику и поэту нечего делать в тайной разведке» - «это плохо кончается» [16, с. 66].
Положив загадку Шекспира в основу сюжета своей книги «Круг чудес и превращений, или Мир вокруг “Глобуса”» (2005), Е. И. Парнов перечислил среди кандидатов на роль «короля поэтов» образованнейших людей Англии конца XVI в., среди которых и Кристофер Марло - «драматург без претензий на голубую кровь» [17, с. 12], оказавшийся во главе всего списка. Не исключая возможности творческого сотрудничества Шекспира со своим «старшим собратом» [17, с. 12] Марло до момента его гибели в 1593 г., писатель считает разговоры о мнимой смерти Марло домыслом, допущенным с целью приписать ему авторство «Гамлета», «Отелло» и других шедевров мировой литературы; по его мнению, одного сравнения «Трагической истории доктора Фауста» Марло и «Юлия Цезаря» Шекспира достаточно, чтобы разграничить литературное чутье и эстетический вкус двух драматургов [17, с. 13]. Для Е. И. Парнова неприемлема и гипотеза Г. Слейтера, согласно которой целая «артель» из семи авторов, включая и Марло, была низведена до положения «литературных негров», писавших под именем Шекспира [17, с. 17].
Марло представал в произведении Е. И. Парнова буйным и вспыльчивым атеистом, шпионом-нелегалом, забиякой [16, с. 54], в котором завзятый
Humanities. Philology
135
Известия высших учебных заведений. Поволжский регион
атеизм сочетался с верой астрологам [17, с. 71]. Писатель причисляет Марло к числу привлекательных и хорошо подготовленных студентов Оксфорда и Кембриджа, разосланных «отцом разведки» Ф. Уолсингемом по университетам европейских столиц с целью секс-шпионажа; будучи завербованным в Кембридже, драматург отправился продолжать образование во Францию и в 1587 г. сумел проникнуть в ряды заговорщиков против Елизаветы. Секретная служба Марло не вызывала одобрения Е. И. Парнова, который, приводя фрагмент из «Трагической истории доктора Фауста» в переводе Е. Н. Биру-ковой («О Боже! Боже! Не взирай так гневно! / Ехидны! Змеи! Дайте мне вздохнуть! / Ад мерзкий, не зияй! Прочь Люцифер! / Я книги все сожгу! А! Мефистофель!..»), всячески подчеркивал, что сотрудничество с разведывательными органами для человека искусства сродни договору с дьяволом [17, с. 201-202].
Отмечая успех «Мальтийского еврея» и «Парижской резни», а также созданной неизвестным автором пьесы-предшественницы «Тамерлана Великого» «Тамар Хан», писатель акцентировал соперничество двух театральных трупп - лорда-адмирала и лорда-камергера, первая из которых так и не сумела оправиться после смерти ведущих драматургов - Марло, Т. Кида, Р. Грина. По мнению Е. И. Парнова, сопоставление «Тамерлана Великого» и «Ричарда III», «Эдуарда II» и «Ричарда II», «Мальтийского еврея» и «Венецианского купца» позволяет утверждать, что Шекспир многому учился у Марло, постепенно превосходил его, однако состязание двух драматургов было прервано трагическими обстоятельствами. Писатель отметил в «Венецианском купце» Шекспира близкую «Мальтийскому еврею» Марло характеристику центральных фигур - Шейлока, его дочери Джессики и ее возлюбленного Лоренцо, приводившую к тому, что английские труппы, гастролировавшие в Германии, давали спектакли из отрывков обеих пьес [17, с. 106]. Е. И. Парновым также высказана гипотеза, что первая часть «Г енриха VI» могла быть создана Марло, Дж. Пилем, Т. Нэшем, Т. Лоджем или анонимным драматургом, тогда как Шекспир лишь внес исправления в готовую пьесу [17, с. 185-186]. Творческий вымысел подсказал Е. И. Парнову эпизод встречи драматургов и поэтов, среди которых были Марло и Шекспир, в таверне «Морская дева», во время которой Марло прочел строки из пасторального стихотворения «Страстный пастух - своей возлюбленной»: «Приди! Я плащ украшу твой / Зеленой миртовой листвой, / Цветы вплету я в шелк волос / И ложе сделаю из роз»1 [17, с. 278-279].
Русских писателей второй половины XX - начала XXI в. лишь в немногих случаях (прежде всего это относится к рассказу Ю. М. Нагибина «Надгробье Кристофера Марло») привлекали творческая индивидуальность Кристофера Марло, особенности его гражданской позиции, нашедшие отражение в написанных сочинениях. В большинстве произведений русских авторов основной акцент сделан на осмыслении догадок, связанных с возможным созданием Марло шекспировских пьес, предполагаемым сотворчеством Шекспира и Марло, дружескими контактами двух драматургов, о которых не сохранилось никаких сведений. Признавая сотрудничество Марло с сыскными
1 Перевод И. Н. Жданова.
136
University proceedings. Volga region
№ 4 (32), 2014
Гуманитарные науки. Филология
службами, русские писатели (К. Булычев, Е. И. Парнов) высказывали по этому поводу крайне неодобрительные суждения, утверждая, в частности, что такая деятельность морально разрушает человека искусства, ведет его к преждевременной гибели. Во всех произведениях (Ю. О. Домбровский, А. Т. Губин, Ю. М. Нагибин, Н. Н. Матвеева, К. Булычев, Е. И. Парнов) особый интерес - к загадке смерти Марло, причем в отдельных текстах речь идет об инсценировке убийства ради спасения (А. Т. Губин), в большинстве же других отстаиваются различные версии причин и обстоятельств гибели: от роковой случайности (Ю. М. Нагибин) до спланированной секретными службами ликвидации собственного агента, ставшего ненужным (К. Булычев).
Список литературы
1. Домбровский, Ю. О. Смуглая леди: Три новеллы о Шекспире / Ю. О. Домбровский. - М. : Сов. писатель, 1969. - 184 с.
2. Аникст, А. А. Новеллы о Шекспире: [О кн. Ю. О. Домбровского «Смуглая леди»] / А. А. Аникст // Новый мир. - 1971. - № 4. - С. 253-255.
3. Гордин, Я. А. Возможен ли роман о писателе?: [О кн. Ю. О. Домбровского «Смуглая леди» и цикле стихов В. Э. Рецептера «Театр “Глобус”. Предположения»] / Я. А. Гордин // Вопросы литературы. - 1975. - № 9. - С. 190-211.
4. Домбровский, Ю. О. Леди Макбет : рассказ / Ю. О. Домбровский // Сельская молодежь. - 1974. - № 1. - С. 38-43.
5. Домбровский, Ю. О. Меня убить хотели эти суки / Ю. О. Домбровский ; вступ. ст. и сост. К. Ф. Турумовой (Домбровской). - М. : Возвращение, 1997. - 197 с.
6. Анциферова, О. Ю. Шекспировский текст Юрия Домбровского / О. Ю. Ан-цыферова // Вестник Пермского университета. Российская и зарубежная филология. - 2013. - № 1. - С. 130-134.
7. Домбровский, Ю. О. Факел : рассказы / Ю. О. Домбровский. - Алма-Ата : Жазушы, 1974. - 112 с.
8. Домбровский, Ю. О. Гонцы : рассказы о художниках / Ю. О. Домбровский // Домбровский Ю. О. Собрание сочинений : в 6 т. - М. : Терра, 1993. - Т. 6. Гонцы: Рассказы о художниках. Моя нестерпимая быль: Стихотворения. Статьи, очерки, воспоминания. - 384 с. - URL: http://www.lib.ru/PROZA/DOMBROWSKIJ/ dombrovsky6_1 .txt
9. Домбровский, Ю. О. «РетлендБэконСоутгемптонШекспир»: о мифе, антимифе и биографической гипотезе / Ю. О. Домбровский // Вопросы литературы. -1977. - № 1. - С. 184-196. - URL: http://lib.ru/PROZA/DOMBROWSKIJ/shake2.txt
10. Губин, А. Т. Лондонская трагедия / А. Т. Губин // Губин А. Т. Афина Паллада: Двенадцать рассказов. - Ставрополь : Ставропольское кн. изд-во, 1974. -С. 94-123.
11. Нагибин, Ю. М. Надгробье Кристофера Марло / Ю. М. Нагибин // Нагибин Ю. М. Пророк будет сожжен. - М. : Книга, 1990. - С. 3-18.
12. Матвеева, Н. Н. Опыт грез, или Историк поневоле / Н. Н. Матвеева // Вопросы литературы. - 1997. - Вып. 5. - С. 276-287.
13. Матвеева, Н . Н . Опыт грез / Н. Н. Матвеева // Матвеева Н. Н. Мяч, оставшийся в небе: Автобиографическая проза. Стихи. - М. : Молодая гвардия, 2006. -С. 273-278.
14. Marlowe, Ch. The Passionate Shepherd to His Love / Ch. Marlowe. - URL: http:// internal.org/Christopher_Marlowe/The_Passionate_Shepherd_to_His_Love
15. Булычев, К. Зависть на века. Легенда о докторе Фаусте / К. Булычев // Булычев К. Тайны Нового времени. - М. : Дрофа-Плюс, 2005. - С. 9-17.
Humanities. Philology
137
Известия высших учебных заведений. Поволжский регион
16. Булычев, К. Он слишком много знал. Шпион Марло / К. Булычев // Булычев К. Тайны Нового времени. - М. : Дрофа-Плюс, 2005. - С. 57-66.
17. Парнов, Е. И. Круг чудес и превращений, или Мир вокруг «Глобуса» / Е. И. Парнов. - М. : ТЕРРА - Книжный клуб, 2005. - 384 с.
References
1. Dombrovskiy Yu. O. Smuglaya ledi: Tri novelly o Shekspire [A swarth lady: three novels about Shakespeare]. Moscow: Sov. pisatel', 1969, 184 p.
2. Anikst A. A. Novyy mir [New world]. 1971, no. 4, pp. 253-255.
3. Gordin Ya. A. Voprosy literatury [Problems of literature]. 1975, no. 9, pp. 190-211.
4. Dombrovskiy Yu. O. Sel’skaya molodezh’ [Rural youth]. 1974, no. 1, pp. 38-43.
5. Dombrovskiy Yu. O. Menya ubit’ khoteli eti suki [These scums wanted to kill me]. Moscow: Vozvrashchenie, 1997, 197 p.
6. Antsyferova O. Yu. Vestnik Permskogo universiteta. Rossiyskaya i zarubezhnaya filolo-giya [Bulletin of Perm University. Russian and foreign philology]. 2013, no. 1, pp. 130-134.
7. Dombrovskiy Yu. O. Fakel: rasskazy [The torch: stories]. Alma-Ata: Zhazushy, 1974,
112 p.
8. Dombrovskiy Yu. O. Dombrovskiy Yu. O. Sobranie sochineniy: v 61. [Dombrovsky Yu. O. Collected works: in 6 volumes]. Moscow: Terra, 1993, vol. 6, 384 p. Available at: http://www.lib.ru/PROZA/DOMBROWSKIJ/dombrovsky6_1.txt
9. Dombrovskiy Yu. O. Voprosy literatury [Problems of literature]. 1977, no. 1, pp. 184-196. Available at: http://lib.ra/PROZA/DOMBROWSKIJ/shake2.txt
10. Gubin A. T. Gubin A. T. Afina Pallada: Dvenadtsat’ rasskazov [Gubin A. T. Athene Pallas: twelve stories]. Stavropol: Stavropol'skoe kn. izd-vo, 1974, pp. 94-123.
11. Nagibin Yu. M. Nagibin Yu. M. Prorok budet sozhzhen [Nagibin Yu. M. A prophet will be burned]. Moscow: Kniga, 1990, pp. 3-18.
12. Matveeva N. N. Voprosy literatury [Problems of literature]. 1997, iss. 5, pp. 276-287.
13. Matveeva N. N. Matveeva N. N. Myach, ostavshiysya v nebe: Avtobiograficheskaya proza. Stikhi [Matveeva N. N. A ball, remaining in the sky: autobiographic prose. Poems]. Moscow: Molodaya gvardiya, 2006, pp. 273-278.
14. Marlowe Ch. The Passionate Shepherd to His Love. Available at: http://internal.org/ Christopher_Marlowe/The_Passionate_Shepherd_to_His_Love
15. Bulychev K. Bulychev K. Tayny Novogo vremeni [Bulychev K. Mysteries of new time]. Moscow: Drofa-Plyus, 2005, pp. 9-17.
16. Bulychev K. Bulychev K. Tayny Novogo vremeni [Bulychev K. Mysteries of new time]. Moscow: Drofa-Plyus, 2005, pp. 57-66.
17. Parnov E. I. Krug chudes i prevrashcheniy, ili Mir vokrug «Globusa» [The circle of wonders and transformations, or the world around “the Globe”]. Moscow: TERRA -Knizhnyy klub, 2005, 384 p.
Рябова Анна Анатольевна
кандидат филологических наук, доцент, кафедра перевода и переводоведения, Пензенский государственный технологический университет
(Россия, г. Пенза, проезд Байдукова, 1а)
Ryabova Anna Anatolyevna Candidate of philological sciences, associate professor, sub-department of interpretation and translation science. Penza State Technological University (1a Baydukova lane, Penza, Russia)
E-mail: [email protected]
138
University proceedings. Volga region
№ 4 (32), 2014
Гуманитарные науки. Филология
Жаткин Дмитрий Николаевич
доктор филологических наук, профессор, заведующий кафедрой перевода и переводоведения,
Пензенский государственный технологический университет (Россия, г. Пенза, проезд Байдукова, 1а); академик Международной академии наук педагогического образования, почетный работник высшего профессионального образования РФ, почетный работник науки и техники РФ, член Союза писателей России, член Союза журналистов России
Zhatkin Dmitriy Nikolayevich Doctor of philological sciences, professor, head of sub-department of interpretation and translation science, Penza State Technological University (1a Baydukova lane, Penza, Russia); member of the International Academy of Sciences of Pedagogical Education, honoured research worker of higher professional education of the Russian Federation, honoured research worker of science and technology of the Russian Federation, Member of the Union of Writers of Russia, Member of the Union of Journalists of Russia
E-mail: [email protected]
УДК 820 Рябова, А. А.
Кристофер Марло и русская литература второй половины XX -начала XXI в. / А. А. Рябова, Д. Н. Жаткин // Известия высших учебных заведений. Поволжский регион. Гуманитарные науки. - 2014. - № 4 (32). -С.125-139.
Humanities. Philology
139
