CC BY
23
УДК: 343.85 ГРНТИ: 10.81.41
КРИМИНОЛОГИЧЕСКИЙ КОММЕНТАРИЙ К ПРОЕКТУ ЗАКОНА №145507-7 В ЧАСТИ УСТАНОВЛЕНИЯ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ЗА РЯД ДЕЯНИЙ, СВЯЗАННЫХ С НЕПРАВОМЕРНЫМ ИСПОЛЬЗОВАНИЕМ СОЦИАЛЬНЫХ СЕТЕЙ
А. А. Комаров
Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ Россия, 630102 г. Новосибирск, ул. Нижегородская, 6
Е1 Комаров Антон Анатольевич - reise83@mail.ru
В статье анализируются нормы проекта федерального закона о регулировании социальных сетей в части отыскания в их содержании криминогенных факторов. Оценивается эффективность мер административной ответственности в качестве норм двойной превенции. Даются рекомендации по совершенствованию законодательства в целях предупреждения новых компьютерных преступлений.
Ключевые слова: Интернет, компьютер, ответственность, правонарушения, компьютерная преступность, предупреждение.
Финансирование: Работа выполнена при финансовой поддержке гранта Президента РФ № МК-5413.2016.6.
CRIMINOLOGICAL ANALYSIS OF NEW LEGISLATIVE PROPOSAL ON THE REGULATION OF SOCIAL NETWORKS IN RUSSIA
A. A. Komarov
Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration 6 Nizhegorodskaja St., 630102 Novosibirsk, Russia
El Komarov Anton - reise83@mail.ru
We analyzed the content of new legislative proposal on the regulation of social networks in Russia to find the factors of crime there. We also evaluate the administrative penalties that are in this bill to find out how can they help prevent new computer crimes. In conclusion, we give recommendations on improving the law.
Keywords: Internet, computer, responsibility, offenses, computer crime, crime prevention.
Funding: The work was supported by the grant of the President of the Russian Federation № MK-5413.2016.6
В настоящее время на рассмотрении в Государственной Думе Российской Федерации находится проект закона №145507-7 «О правовом регулировании деятельности социальных сетей и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации». Нужно признать, что проблемные вопросы на решение которых он направлен действительно актуальны для современности: пропаганда суицида, координация массовых беспорядков в рамках различных общественных мероприятий, посягательства на авторские и смежные права при размещении контента и пр. Однако средства, избранные к их искоренению, кажутся весьма несообразными объективно существующим причинно-следственным связям в развитии информационных отношений.
Первым, заслуживающим пристального внимания аспектом, является констатация якобы сложившегося социального факта - «социальных сетей». Меж тем строго научного определения, как нам представляется, на сегодняшний момент дано быть не может [5].
В преамбуле законопроекта указывается, что он регулирует основы деятельности и отношения по пользованию социальными сетями в Российской Федерации, что не совсем конкретно. Ибо национальная принадлежность таких ресурсов может быть различна. Означает ли это, что иностранные социальные сети (не подчиняющиеся требованиям российского законодательства) окажутся недоступными для наших сограждан? С теми технологиями блокировки доступа к запрещённым ин-
формационным ресурсам, что уже используются Российской Федерацией во исполнение отдельных федеральных законов, это представляется бесперспективным направлением. Т.е. к большинству общемировых популярных сетевых ресурсов доступ для россиян не заблокировать [1, с. 102]. А об иных мерах воздействия - к примеру, административной ответственности за участие в зарубежных социальных сетях, речи в законопроекте нет. Наблюдается полное отсутствие аппаратных и правовых препятствий для пользования всеми иными социальными сетями, кроме собственно российских, для наших граждан.
Отсюда проистекают многие несообразности в дефиниции «социальных сетей»: «социальная сеть - сайт в информационно-телекоммуникационной сети «Интернет», предназначенный для распространения, передачи в сети «Интернет» пользователями социальной сети (далее - пользователь, пользователи) информации, голосовой информации, письменных текстов, изображений, звукозаписей, музыкальных произведений, аудиовизуальных произведений и для удаленного взаимодействия, иного обмена информацией между пользователями».
Так термины «распространение» и «передача» по отношению к перечисленным видам информации будут синонимичны. Последние зачастую имеют различные правовые режимы и регулируются отдельными законами. Не вызовет ли это известное противоречие с уже принятым законом «О внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской
Law and Political Sciences | Juvenis scientia 2017 № 6
33
Федерации» [4] относительно деятельности организаторов аудиовизуальных сервисов в информационно-телекоммуникационных сетях, в том числе в сети «Интернет»? Организатором аудиовизуальных сервисов признаётся лицо, имеющее сайт с более чем стотысячной месячной аудиторией при просмотре контента. Какому федеральному закону будет подчиняться пользователь социальной сети при достаточном количестве просмотров его видеоролика? Чем стоит признать в таком случае сервис <^оиТиЬе» на котором наличествует возможность как размещать свой собственный контент, так и общаться, а равно иметь вознаграждение от просмотра собственного видео-ролика?
Ещё одним противоречием может служить наличие проекта Федерального закона №118634-7 «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации в части установления дополнительных механизмов противодействия деятельности, направленной на побуждение детей к суицидальному поведению» (ред., принятая ГД ФС РФ в I чтении 19.04.2017). Поэтому анализируемый нами документ создаёт конкуренцию и не может служить целям пресечения суицидального поведения, как то указано авторами в пояснительной записке.
Стоит отметить и живую динамичность информационных технологий, за которыми не поспеет никакая правовая норма. «Социальные сети» могут «преобразиться» до такой степени в самом ближайшем будущем, что ни одно из предлагаемых юридических определений не будет верно по своей сути.
Единственно верным решением станет «выжидательная» позиция, которая диалектическим образом зафиксирует в сознании все ключевые признаки так называемых «социальных сетей». Ведущие правовые абстракции современности выпе-стовывались не одно столетие и историко-эволюционное развитие таких конструкций само собой разумеющееся дело.
Хотелось бы обратить внимание читателя на довольно эффективные меры превентивного свойства, что могли быть задействованы в рамках данного законопроекта, но меж тем недостаточно хорошо проработаны. Речь идёт об идентификации пользователей социальных сетей. Безусловно, анонимность пользователей глобальной сети Интернет является одним из сильнейших криминогенных факторов. Данный факт подтверждает, как наши научные исследования, так и последовавшие за ними высказывания представителей БСТМ МВД [3, с. 65].
Во многих странах мира (Бельгия, Германия, Эстония, Малайзия, Португалия, Испания, Швеция, Литва, Нидерланды, Пакистан и др.) в настоящее время используются многофункциональные идентификационные карты, которые обеспечивают возможность получения широкого спектра услуг в электронной форме. В России до недавнего времени аналогом данной технологии выступала УЭК, а с текущего года - паспорт гражданина РФ в его новой (электронной) форме. В силу необходимости привязки новых паспортов к национальной платёжной системе и передаче функций по их внедрению в оборот от ОАО «УЭК» к Федеральной миграционной службе России, процесс перехода закончится только к 2020 году.
Идентификация пользователей при помощи передачи копии паспорта владельцам социальных сетей является в таком случае шагом назад. И дополнительно поднимает вопрос о защите персональных данных россиян, как то гарантировано законом. Сегодня в силу возможности анонимной регистрации такая проблема отсутствует. Ежели следовать требованиям ПЗ №145507-7, то неизбежно придётся соблюдать предписания ст. 17 ФЗ «О персональных данных» в части запрета трансгра-
ничной передачи таковых. По нашему мнению во взаимосвязи этих норм просматривается существенное ограничение прав человека и гражданина, закреплённых ч.4 ст. 29 Конституции РФ.
Законодатель словно забывает, что изначально информационно-коммуникативные технологии рассчитаны на применение их всяким гражданином и лишь его воля определяет с какой целью они будут употреблены. Наиболее перспективными способами противодействия правонарушениям в Интернет могут стать лишь охранительные нормы. Отдельные попытки к тому просматриваются у авторов в ст. 16 «Ответственность за нарушение данного Федерального закона» в части необходимости установления дисциплинарной, гражданско-правовой, административной и уголовной ответственности. В действительности, законопроект детально регламентирует лишь вопрос административной ответственности -ст. 17. ПЗ №145507-7. Об остальных видах ничего не сказано. Так, запрет на пользование социальными сетями в служебное и рабочее время для государственных служащих и работников иных организаций (ст.ст. 18, 20 ПЗ №145507-7) не соотнесён с конкретными мерами дисциплинарной ответственности, а лишь задекларирован.
Об уголовной ответственности только «упоминается» в тексте, но конкретных норм по совершенствованию законодательства не предлагается. Подобное положение вещей свидетельствует о том, что получить заключение профильного комитета по гражданскому и уголовному законодательству ГД РФ, Верховного Суда РФ, одномоментно не представляется возможным. Но, если следовать суждениям отдельных представителей депутатского корпуса относительно общественной опасности Интернет, установление новых оснований уголовной ответственности лишь вопрос времени для отечественного законодателя [2]. В целом можно дать отрицательную оценку такому подходу, ибо не обеспечивается системность в предупреждении новых правонарушений, путём неотвратимости наказания, основанной на предельно ясных критериях дифференциации юридической ответственности.
Те меры административной ответственности, что предлагаются ПЗ №145507-7 (к примеру, за владение несколькими страницами от имени одного физического лица) предусматривают различного рода штрафы в пределах от трёх до пяти тысяч рублей. Наказание в случае утраты паспорта в соответствии со ст. 19.16 КоАП составляет от 100 до 300 рублей. Размер же государственной пошлины за его повторную выдачу - 1050 рублей, что породит всплеск «утрат» паспортов в случае попыток привлечения к административной ответственности за несоблюдение предполагаемого законопроекта.
Кроме того, при производстве по делу об административном правонарушении, правоприменитель будет весьма стеснён в средствах по обеспечению доказательств, поскольку при расследовании необходимо произвести выемку носителей информации и назначить компьютерно-техническую экспертизу.
Весьма сомнительными с точки зрения корректности формулировок выглядят диспозиции статей об административной ответственности. Так в п.1. ч.1. ст. 17 ПЗ №145507-7 говорится о наказуемой «рекламе в социальных сетях услуг оккультно-магического характера, курительных смесей и (или) смесей, не отвечающих требованиям безопасности жизни и здоровья граждан, услуг народной медицины, биологически активных добавок и пищевых добавок». По воле законодателя, норма распространяется и на физических лиц, не ведущих предпринимательскую деятельность, что противоречит ст. 2 ФЗ-№38 «О рекламе». В противном случае по аналогии
со ст. 14.1 КоАП и ст. 171 УК подобные деяния стоит признавать незаконной рекламой. Ведь административная ответственность за нарушение законодательства о рекламе уже существует в ст. 14.3 КоАП.
То же касается попытки установить ответственность за «продажу товаров дистанционным способом с использованием социальных сетей пользователям социальных сетей, не достигшим возраста восемнадцати лет», что противоречит большинству положений статьи 26 ГК РФ и отдельным положениям ст. 28 ГК РФ.
Подобный поверхностный подход к конструированию норм, устанавливающих юридическую ответственность, свидетельствует о преждевременности законотворческих попыток. Напомним читателю, что ряд законодательных попыток урегулировать законом общественные отношения по развитию отечественного сегмента Интернет не удались.
Ныне, восполняя «пробелы» начинается новый этап попыток законодательной регламентации уже частных вопросов, меж тем как общие вопросы, так и остались нерешёнными. Таким образом, с позиции информационного права стоит констатировать бессистемность наблюдаемых в последние годы законодательных инициатив, при полном отсутствии понимания движущих закономерностей в развитии информационных общественных отношений. При этом стоит признать, что охранительные нормы нуждаются в образовании собственного объекта правовой защиты, который пока не может быть определён должным образом.
Однако, как показывает опыт, попытка воплотить ряд норм в рамках анализируемого законопроекта оказалась неудачной. В таком виде законопроект явно не может быть принят,
поскольку предлагаемые меры административной ответственности путём наказания за менее тяжкие деяния никак не повлияют на уровень компьютерной преступности в Российской Федерации. Скорее можно констатировать, что формальное наличие этих норм призвано обеспечить действие некого запретительного механизма отдельных общественных отношений в Интернет, который при том не может быть правильно реализован. Именно поэтому нормы об административной ответственности в ПЗ №145507-7 бессмысленны.
ЛИТЕРАТУРА
1. Амиянц К.А. Перспективы противодействия преступности с использованием «Черного Интернета» // Вестник Северо-Кавказского гуманитарного института. 2017. №1(21). С. 101-104.
2. Богуш Г.И. «Законы Яровой» и уголовное право // Legal.Report. URL: https://legal.report/author/zakony-yarovoj-i-ugolovnoe-pravo.
3. Евдокимов К.Н. Актуальные вопросы совершенствования уголовно-правовых средств борьбы с компьютерными преступлениями // Вестник казанского юридического института МВД России. 2016. №2(24). С. 62-66.
4. Жандарова И. Госдума приняла закон о регулировании деятельности онлайн-кинотеатров // Российская газета. URL: https://rg.ru/2017/04/21/gosduma-priniala-zakon-o-regulirovanii-deiatelnosti-onlajn-kinoteatrov
5. Соловьев В.С. Криминогенный потенциал социального сегмента сети Интернет: методика оценки и меры нейтрализации. М.: Юрлитинформ, 2017. 176 с.
Поступила в редакцию 18.05.2017
