CC BY
16DOI 10.47643/1815-1337_2023_10_426 УДК 349.3
КРИМИНОЛОГИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ ДОМАШНЕГО НАСИЛИЯ CRIMINOLOGICAL FEATURES OF DOMESTIC VIOLENCE
ЛАПКО Георгий Константинович,
кандидат медицинских наук, доцент, доцент кафедры уголовно-правовых дисциплин Крымского юридического института (филиал) Университета прокуратуры Российской Федерации. 295000 Россия, Республика Крым, г. Симферополь, ул. Гоголя, 9. E-mail: detall 2010@yandex.ru;
LAPKO Georgiy Konstantinovich,
Associate Professor of the Department of Criminal Law Disciplines of the Crimean Law Institution (branch)
of the University of the Prosecutor's Office of the Russian Federation, Candidate of Medical Sciences, Associate Professor.
9 Gogol str., Simferopol, Republic of Crimea, 295000, Russia.
E-mail: detall2010@yandex.ru
Краткая аннотация. В статье рассмотрены некоторые особенности и криминологические аспекты домашнего насилия. К основным особенностям домашнего насилия автор относит массовость, латентность, цикличность, непосредственные и отсроченные последствия для жертв. К основным детерминантам - исторически сложившейся особенности семейных отношений регулирующихся, как нормами права, так и микросоциальными правилами и традициями; а так же виктимностью отдельных участников семейных отношений. Автор приходит к выводу, что при разработке мер профилактики домашнего насилия обязательно следует учитывать его криминологические особенности.
Abstract: The article deals with some features and criminological aspects of domestic violence. The author considers the main features of domestic violence such as mass character, latency, cyclicity, immediate and delayed consequences for victims. The main determinants are the historically established features of family relations, regulated by both legal norms and microsocial rules and traditions, as well as victimization of individual participants in family relations. The author concludes that when developing measures to prevent domestic violence, criminological features should be taken into account.
Ключевые слова: домашнее насилие, детерминанты, виктимность, профилактика, криминология.
Keywords: domestic violence, determinants, victimization, preventive measure, criminology.
Для цитирования: Лапко Г.К. Криминологические особенности домашнего насилия //Право и государство: теория и практика. 2023. № 10(226). С. 426-429. http://doi.org/10.47643/1815-1337_2023_10_426.
For citation: Lapko G.K. Criminological features of domestic violence // Law and state: theory and practice. 2023. No. 10(226). pp. 426-429. http://doi.org/10.47643/1815-1337_2023_10_426.
Статья поступила в редакцию: 06.09.2023
Проблема предупреждения домашнего насилия продолжает оставаться актуальной в связи с тем, что, существенно снизить его уровень не удается, несмотря на предпринимаемые меры. К сожалению, не вызывающие сомнения статистические данные, охватывающие сведения о всех видах домашнего насилия в научной литературе отсутствуют, что не позволяет осуществлять корректный анализ этого явления с криминологических позиций. Вместе с тем, даже разрозненные данные из различных источников свидетельствуют о катастрофических масштабах этого явления. Так, по данным Е.В. Евсикова Е.В. и В.В. Жигулина ежегодно более 40% тяжких насильственных преступлений совершается в семье, более 14000 женщин погибают от рук членов их семей, более 26000 детей страдают от домашнего насилия [1, с. 25].
Учитывая вышеизложенное, представляется необходимым продолжать исследование криминологических аспектов домашнего насилия с целью выработки рекомендаций по его профилактике.
Для обозначения насилия, происходящего в семье, предложены и используются различные дефиниции: бытовое насилие, семейно-бытовое насилие, насилие против женщины, домашнее насилие и др. Не вдаваясь в анализ приведенных терминов отметим, что для целей настоящего исследования наиболее правильным представляется использования дефиниции «домашнее насилие», как в более полной мере отражающей исследуемое явление.
Сразу следует отметить, что нормативное закрепление термина «домашнее насилие» в отечественном законодательстве отсутствует. Как, впрочем, нет его и для других терминов, отражающих это явление. Вместе с тем, законодатель предпринял попытку нормативного закрепления в ст. 2 проекта Федерального закона «О профилактике семейно-бытового насилия в Российской Федерации» термина «семейно-бытовое насилие». Согласно указанному законопроекту «семейно-бытовое насилие представляет собой умышленное деяние, причиняющее или содержащее угрозу причинения физического и (или) психического страдания и (или) имущественного вреда, не содержащее признаки административного правонарушения или уголовного преступления» [2]. Очевидно, что в понимании законодателя семейно-бытовое насилие является лишь частью более масштабного явления, которое принято именовать домашним насилием.
Совершено с других позиций (и порой совершено по-разному) насилие в семье рассматривают ученые. Так, по мнению И.Р.Шикулы им является посягающие на охраняемые уголовным законом отношения (жизнь, здоровье, честь, достоинство и свободу личности) умышленные общественно опасные деяния, совершаемые, состоящими в брачно-семейных и (или) родственных отношениях лицами, вследствие бытовых конфликтов между ними [3, с. 37].
По мнению же С.Г. Анисимова с соавторами насилием в семье является «повторяющийся с увеличением частоты цикл физического, словесного либо экономического унижения и оскорбления с целью контроля, запугивания, поставления в зависимое положение [4, с. 44].
Очевидно, что независимо от терминологического оформления и смыслового содержания рассматриваемого явления ключевым в нем является насилие, как используемая для получения результата форма действия.
Всемирной организацией здравоохранения «насилие» понимается как «преднамеренное применение физической силы или власти, действительное или в виде угрозы, направленное против себя, против иного лица, группы лиц или общины, результатом которого являются (либо имеется высокая степень вероятности этого) телесные повреждения, смерть, психологическая травма, отклонения в развитии или различного рода ущерб»[5].
Домашнее насилие, как социально-правовое явление можно классифицировать по ряду оснований:
- по объекту насилия: насилие над женщиной, насилие над детьми, иные формы насилия (над родителями, над мужчинами, над лицами пожилого возраста и др.)
- по форме насилия: физическое насилие, психическое насилие, экономическое насилие, сексуальное насилие, смешанные формы.
- по частоте: систематическое, несистематическое.
- по продолжительности: кратковременное (например, удары, побои), длительное (например, истязания и мучения).
В аспекте криминологических подходов в изучении домашнего насилия следует согласиться с мнением С.В. Кудрявцева, разделившего насилие на три вида: карательное (нанесение ущерба в качестве компенсации за ущерб, нанесенный самому насильнику), защитное (выступающее в качестве защитного механизма от разрушения самого насильника), утилитарное (используемое в целях реализации того или иного вида деятельности) [6, с. 15].
Основные составляющие опасности домашнего насилия это: его массовость, негативные последствия, цикличность (сопряженная с нарастанием агрессии), латентность. Как отмечалось выше, достоверные статистические данные, характеризующие всю совокупность домашнего насилия, как социально-правового явления, и, соответственно его отдельных элементов и свойств, отсутствуют. Однако, изучение даже его отдельных проявлений позволяют говорить о его масштабах. Так, по данным ВОЗ более тридцати процентов женщин подвергалась насилию со стороны проживающих с ними лиц [7, с. 2021].
Ближайшие последствия для женщин, ставших жертвами домашнего насилия могут проявляться в эмоциональной сфере, возникновении или актуализации комплекса негативных личностных особенностей, а также ощущении предательства, стремлении взять на себя ответственность за сложившуюся ситуацию. Отдаленные последствия могут проявляться в заниженной самооценке, депрессиях, нарушении сна, социальной самоизоляции, саморазрушающем поведении, невозможности доверительных отношений как с домашним насильником, так и с другими лицами.
Последствия домашнего насилия для детей могут проявляться в развитии психосоматических и нервно-психических заболевания. Вместе с тем, поведенческие последствия могут быть прямо противоположными: и проявляться либо в возникновении агрессивности по отношению к младшим по возрасту и более слабым детям, девочкам, животным; либо в пассивном поведении, неготовности защитить себя даже от младших и ровесников.
В отношении цикличности и нарастания агрессии насилия следует согласиться с позицией зарубежных специалистов считающих, что они обусловлены существованием традиции запрета на обсуждение семейного насилия с посторонними лицами, что приводит к непринятию своевременных мер предупреждения его последующий проявлений и, соответственно циклическому повторению со все более серьёзными последствиями [8, с. 34].
Что касается латентности отметим, что точные данные о ней в силу вышеописанных причин отсутствуют, однако следует присоединиться ко мнению специалистов, считающих, что домашнее насилие характеризуется
высочайшей степенью как естественной, так и искусственной латентности. [9, с.16]. Дополнительно отметим, что с позиций криминологической профилактики высочайшая латентность домашнего насилия обусловлена комплексом причин, в которые кроме вышеперечисленных, входят нежелание жертвы насилия обращаться за помощью в правоохранительные органы в виду их бездеятельности и нежелания вмешиваться во внутрисемейные отношения, боязнь нарастания агрессии и вместе с тем боязнь разрушения семейных отношений (особенно при финансовой зависимости от агрессора).
Меры профилактики домашнего насилия должны разрабатываться с учетом вышеперечисленных особенностей, а так же детерминант, которые, по нашему мнению, можно разделить на: социальные, личностные (причины действий насильника, особенности виктимизации жертвы), семейные и комплексные.
Социальные детерминанты домашнего насилия обусловлены, прежде всего, его исторически сложившейся особенностью - семейные отношения регулируются не только нормами права, но и множеством микросоциальных правил, морально-этических норм и социальных традиций, существующих, как в отдельных социумах, так и в конкретных семьях. Эти традиции во многом определяют особенности психологического восприятия домашнего насилия социумом. До 19 века насилие в семье над женщинами считалось нормальным, более того - поддерживалось законодательством. Физическое насилие по отношению к женщине понималось не как причинение вреда человеку, а как форма воспитания, как способ проявления власти и влияния. Психологическое насилие не учитывалось вообще, так как такая форма общения между супругами относилась к норме [10, с. 98]. Насилие над детьми вплоть до последнего времени в большинстве социумов и семей считалось если не обязательным, то неотъемлемым элементом жизни.
К социальным детерминантам домашнего насилия так же следует отнести: недостатки государственной политики в обществе в обла-
сти здравоохранения, образования, экономики и т. д.; гендерное неравенство, а так же социальные и семейные связи и взаимоотношения. В этом плане доказательными можно считать данные о том, что количество жертв домашнего насилия значительно в период пандемии 2020 и 2021 годов, когда люди оставались рядом друг с другом в замкнутом пространстве длительное время [11, с. 10].
Не менее важной составляющей комплекса детерминант домашнего насилия являются особенности личности жертвы и насильника. Так, личность домашнего насильника формируется, как правило, под влиянием негативного детского опыта (наблюдение за насилием в семье или пережитого насилия) и характеризуется наличием неврологических нарушений, импульсивностью, агрессивностью, обусловленных травмами головного мозга, алкогольной, наркотической зависимостью.
Личность жертвы домашнего насилия характеризуется высокой степенью виктимности, обусловленной принадлежностью к одной из групп виктимного риска - женщины, дети, лица преклонного возраста.
Наиболее серьезное домашнее насилие по отношению к себе, как правило, испытывают женщины. Оно характеризуется повышенное жестокостью и смешением нескольких форм (сексуального, физического, психического, экономического и т. д.) [12, с. 780]. К одновременному смешению нескольких форм насилия по отношению к женщине, как правило добавляется насилие над ее ребенком, что ставит женщину в еще более уязвимое положение. При этом домашний насильник манипулирует женщиной, внушая ей чувство вины перед детьми в случае обрыва ею семейных связей. В результате женщина ставиться под полный психологический контроль с безусловным подчинением и отсутствием личностных решений о времяпровождении , досуге, общении с друзьями и родственниками.
В плане криминологической профилактики домашнего насилия над женщиной особое внимание следует уделит ее повышенной виктимности, обусловленной гендерными, экономическими, социальными и другими факторами. В частности: снижением уровня жизни населения, систематическими нарушения в сфере трудовых отношений; неравноправным положением женщин в обществе с последующими осложнениями семейно-бытовых отношений, ростом количества неблагополучных семей. Немаловажное значение в повышенной виктимизации жертв домашнего насилия играют и недостатки профилактической работы сотрудников органов внутренних дел [13, с.35].
Рассматривая особенности детей, как жертв домашнего насилия отметим, что в соответствии со ст. 27 Конвенции ООН о правах ребенка (1989 г.) родитель (и) или другие лица, воспитывающие ребенка, несут основную ответственность за обеспечение в пределах своих способностей и финансовых возможностей условий жизни, необходимых для развития ребенка [14]. Статья 63 Семейного кодекса РФ (далее - СК РФ) возлагает на родителей право и обязанность воспитывать своих детей, а также нести ответственность за их воспитание и развитие, заботиться об их здоровье, физическом, психическом, духовном и нравственном развитии. Согласно ст. 65 СК РФ обеспечение интересов детей должно быть предметом основной заботы их родителей. При осуществлении родительских прав родители не вправе причинять вред физическому и психическому здоровью детей, их нравственному развитию. Законодательные нормы нашли отражение и в судебных решениях. Так в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 14 ноября 2017 г. № 44 «О практике применения судами законодательства при разрешении споров, связанных с защитой прав и законных интересов ребенка при непосредственной угрозе его жизни или здоровью, а также при ограничении или лишении родительских прав» указывается на то, что жестокое обращение с детьми выражается «не только в осуществлении родителями физического или психического насилия над ними либо в покушении на их половую неприкосновенность, но и в применении недопустимых способов воспитания (в грубом, пренебрежительном, унижающем человеческое достоинство обращении с детьми, оскорблении или эксплуатации детей)» [15].
Стоит отметить, что в обществе сложилось ошибочное мнение, относительно домашнего насилия над детьми. Во-первых, многие считают, что
дети в семье подвержены в основном физическому насилию. Вопреки этому мнению, исследования показывают, что дети чаще подвержены психическому насилию. Во-вторых, принято считать, что домашнее насилие над детьми характерно для неблагополучных семей. Опять же, по данным исследований, это не так. Хотя и в меньшей степени насилие не редкость во внешне благополучных в социальном и экономическом плане семьях.
Важную роль в домашнем насилии над детьми играет повышенная виктимность жертв, определяющаяся психофизическими особенностями детского и подросткового возраста - физической слабостью, любопытством, доверчивостью, неумением приспосабливаться к условиям, в которых возникает необходимость находиться, беспомощностью в конфликтных домашних ситуациях.
Небольшой удельный вес домашнего насилия над лицами преклонного возраста не в коей мере не снижает социальной остроты той проблемы. Среди наиболее весомых детерминант виктимности людей преклонного возраста необходимо отметить их высокую социальную изоляцию. Анализ преступлений, совершаемых в отношении данной категории лиц, показывает, что нередко фактором виктимогенности становится и совместное проживание с более молодым поколением [16, с.33].
Учитывая вышеизложенное, следует сделать вывод, что домашнее насилие, как социально-правовой феномен требует дальнейшего исследования, а при разработке мер его профилактики обязательно следует учитывать криминологические особенности этого явления.
Библиография:
1. Евсикова Е.В., Жигулина В.В. Принятие закона «О предупреждении домашнего насилия» как одно из основных направлений развития государ-
ства и общества в Российской Федерации / Евсикова Е.В., Жигулина В.В. // Вестник Рязанского филиала Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя. Рязань, 2015. № 9. С. 23-28.
2. О профилактике семейно-бытового насилия в Российской Федерации: проект Федерального закона [Электронный ресурс]. - Режим доступа: URL: https://static.consultant.ru/obj/file/doc/pr_fz291119_2.rtf.pdf
3. Шикула И.Р. Семейно-бытовое насилие в отношении женщин: проблемные вопросы виктимологической профилактики // Российский следователь. 2014. № 6.
4. Анисимова С.Г., Ноговицына Н.М., Сивцева К.Н. Насилие в семье: взаимосвязь виктимности и агрессивности // Криминальное насилие: общие проблемы и опыт борьбы в Республике Саха (Якутия). - М.: Российская криминологическая ассоциация, 2004. С. 44-47.
5. Mathers C.D., Loncar D. Mortality and burden of disease estimates for WHO Member States in 2002 // World Health Organization. WHO, 2002. P. 20112029.
6. Кудрявцев С.В. Межличностный конфликт как причина насильственного преступления. М., 1991.
7. Global and regional estimates of violence against women: prevalence and health effects of intimate partner violence and non-partner sexual violence // World Health Organization. Italy, 2013. 58 p.
8. Бочаров В.В. Неписанный закон. Антропология права. СПб., 2012.
9. Коваль Н.В. К вопросу о необходимости определения поятия «жестокое обращение с ребенком» // Национальный психологический журнал. 2015. № 1(17). С. 16-25.
10. Матвеева Е.В., Пинегина Н.М. Домашнее насилие: проблема, факторы его определяющие и последствия у женщин, жертв домашнего насилия // Научный альманах. 2021. № 12-2(86). С. 97-101.
11. Ольга Мамиконян. В прошлом году почти 72% убитых в России женщин погибли от домашнего насилия // Forbes Women. 2022. № 8. С. 10-12.
12. García-Moreno H. Protection of sexual and reproductive health rights: addressing violence against women // Health and human rights in a changing world. Routledge, 2013. P. 780-781.
13. Ткач И.В. Особенности женской виктимности // Вестник Владимирского юридического института. 2010. № 2. С. 34-37.
14. Конвенция от 20 ноября 1989 г. «О правах ребенка», одобрена Генеральной Ассамблеей ООН 20.11.1989 г. // Сборник международных договоров СССР. Выпуск XLVI. 1993.
15. О практике применения судами законодательства при разрешении споров, связанных с защитой прав и законных интересов ребенка при непосредственной угрозе его жизни или здоровью, а также при ограничении или лишении родительских прав: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 14 ноября 2017 г. № 44 [Электронный ресурс]. - Режим доступа: URL: http://www.consultant.ru
16. Левицкий Д.Р. Особенности возрастной виктимологии // Вестник Московского областного государственного университета. 2013. Т. 5 (67). С. 33.
References:
1. Evsikova E.V., Zhigulina V.V. Adoption of the law "On the Prevention of Domestic Violence" as one of the main directions of development of the state and society in the Russian Federation / Elena Vitalievna Evsikova, Victoria Viktorovna Zhigulina // Bulletin of the Ryazan branch of the Moscow
University of the Ministry of Internal Affairs of Russia named after V.Ya. Kikotya // Ryazan. 2015. No. 9. pp. 23-28.
2. On the prevention of domestic violence in the Russian Federation: draft Federal Law [Electronic resource]. - Access mode: URL: https://static.consultant.ru/obj/file/doc/pr_fz291119_2.rtf.pdf
3. Shikula I.R. Domestic violence against women: problematic issues of victimological prevention // Russian investigator. 2014. No. 6.
4. Anisimova S.G., Nogovitsyna N.M., Sivtseva K.N. Domestic violence: the relationship between victimization and aggressiveness // Criminal violence: general problems and experience of struggle in the Republic of Sakha (Yakutia). - Moscow: Russian Criminological Association, 2004. P. 44-47
5. Mathers C.D., Loncar D. Mortality and burden of disease estimates for WHO Member States in 2002 // World Health Organization. WHO, 2002. P. 2011-2029
6. Kudryavtsev S.V. Interpersonal conflict as a cause of violent crime. M., 1991.
7. Global and regional estimates of violence against women: prevalence and health effects of intimate partner violence and non-partner sexual violence // World Health Organization. Italy, 2013. 58 p.
8. Bocharov V.V. Unwritten law. Anthropology of law. St. Petersburg, 2012.
9. Koval N.V. On the issue of the need to define the concept of "child abuse" / National Psychological Journal No. 1 (17). 2015. pp. 16-25
10. Matveeva E.V., Pinegina N.M. Domestic violence: the problem, its determining factors and consequences for women, victims of domestic violence Scientific almanac. 2021. No. 12-2 (86). pp. 97-101.
11. Olga Mamikonyan. Last year, almost 72% of women killed in Russia died from domestic violence // Forbes Women. 2022 No. 8. pp. 10-12.
12. García-Moreno H. Protection of sexual and reproductive health rights: addressing violence against women // Health and human rights in a changing world. Routledge, 2013, pp. 780-781.
13. Tkach I.V. Features of female victimization // Bulletin of the Vladimir Law Institute. 2010. No. 2. P. 34-37.
14. Convention of November 20, 1989 "On the Rights of the Child," approved by the UN General Assembly on November 20, 1989 // Collection of international treaties of the USSR. Issue XLVI. 1993.
15. On the practice of courts applying legislation when resolving disputes related to the protection of the rights and legitimate interests of the child in an immediate threat to his life or health, as well as in case of restriction or deprivation of parental rights: Resolution of the Plenum of the Supreme Court of the Russian Federation of November 14, 2017 No. 44 [Electronic resource]. - Access mode: URL: http://www.consultant.ru
16. Levitsky D.R. Features of age-related victimology / Bulletin of the Moscow Regional State University. 2013. T 5 (67). P. 33
