CC BY
89
Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского, 2014, № 3 (2), с. 59-62
59
УДК 343.9
КРИМИНОЛОГИЧЕСКАЯ РЕТРОЛОГИЯ © 2014 г. Г.Н. Горшенков
Нижегородский госуниверситет им. Н.И. Лобачевского
Поступила в редакцию 3.10.2014
Рассматривается идея формирования концепции изучения исторического опыта становления и развития криминологической науки. Раскрывается сущность данной идеи на основе преемственности, аргументируется целесообразность разработки данной концепции.
Ключевые слова: ретрология, преемственность, антропологическая школа, социологическая школа, преступность, статистика, специализация учёных.
«Ретрология», по отношению к термину «футурология» (учение о будущем), означает суждение, или учение о прошлом. Это не история науки, т.е. последовательное развитие, движение научной мысли во времени. Это - творчество, в котором прошлое выглядит в настоящем, да и в будущем тоже. Ретрология не столько занимается прошлым, сколько творчески показывает значение прошлого в настоящем. Как отмечал известный русский философ А.А. Зиновьев, ретрология не занимается прошлым человечества, а «делает на материале прошлого, но именно в настоящем и ради целей настоящего. Это культура настоящего, лишь принимающая вид культуры прошлого» [1, с. 482].
В ретрологии, как это можно представить, реализуется идея преемственности науки, раскрывается её смысл и значение научной, в данном контексте, криминологической мысли прошлого для настоящего науки криминологии. Этот процесс неизбежно реализуется через индивидуальную методологию учёного, его осознание личной ответственности по отношению к исторической правде. Прошлое не должно «подправляться применительно к потребностям настоящего» [1, с. 482].
Преемственность определяется как связь между явлениями настоящего и прошлого, в которой явление новое не просто сохраняет определённые сущностные («наследственные») признаки, передавая знания новому поколению учёных, но и развивает их в новое качество, которое соответствует новому уровню развития (саморазвития) науки [3] и способствует современной систематизации знаний.
Преемственность позволяет глубже проникать в суть исследуемых социально-юридичес-
ких явлений, их состояний и особенностей в историческом и настоящем времени. «Деятельность предшествующих поколений не проходит бесследно, но, становясь моментом исторической среды, определяет направление деятельности последующих поколений» [4, с. 7]. Это относится и к поколениям криминологов...
В преемственности, или обращении к опыту прошлого, заключается очень важный принцип науки, который выступает мощным фактором её развития. Понимание «прошлого» никак не связывается со смыслом «канувшее в Лету». Историческое прошлое, в том числе и в криминологии, - это накопленный опыт, система знаний, которые не просто обогащают, но, возрастая количественно, обеспечивают переход их в новое качество.
В опыте прошлого выражено динамическое развитие и накопление истинных знаний, которые не только питают современную науку, но и нуждаются в бережном отношении к ним, в защите их от различных идеологических, политических, карьеристских, завистнических и другого рода фальсификаций или невежественных оценок. Например, учение Ч. Ломброзо значительная часть современной правоведческой (учащейся и учащей) молодёжи, как показывает наш собственный опыт, убеждённо связывает с его первыми поспешными выводами о «преступном человеке», которые он вскоре пересмотрел. А что касается высказанных им положений, например, об экономической, политической, массово-информационной детерминации преступности, в целом о системном характере её причинности, теоретических и методических положениях относительно изучения лиц, совершивших преступление, то это вызывает у упомянутой молодёжи удивление. И уже совсем
60
Г.Н. Горшенков
как парадокс воспринимается утверждение о том, что социологическая школа - это вовсе не антипод антропологической школе, а детище, взращённое антропологической школой.
Как мы уже писали [4], до настоящего времени традиционно имя Ч. Ломброзо чаще связывается лишь с этой, «антропологической» стороной учения о преступлении. Например, составители Большого юридического словаря утверждают, что главная идея антропологической школы уголовного права «заключается в том, что преступность - явление не социальное, а сугубо биологическое, в силу чего преступника необходимо изучать с антропологической точки зрения» [5, с. 31]. Того же мнения об учении Ломброзо придерживается С.М. Инша-ков, который пишет: «Основная идея (выделено мной. - Авт.) Ломброзо заключается в том, что преступник есть особый природный тип, скорее больной, чем виновный...» [6, с. 50].
Однако нам импонирует другая позиция в оценке учения Ч. Ломброзо, а именно та, которую дал ему проф. М.П. Чубинский, рассматривая заслуги Ломброзо в развитии теории, объясняющей причинность преступного поведения. По оценке М.П. Чубинского, «зрелый» Лом-брозо как раз выступал против одностороннего взгляда на причинность преступности, т.е. объясняющего преступность исключительно естественными факторами, и доказал, что от рождения человек получает некоторые психофизические свойства, которые при взаимодействии с определёнными социальными условиями могут привести его к преступлению. «Можно отрицать учение о прирождённом преступнике, -писал М.П. Чубинский, - но не следует забывать, что основная идея Ломброзо, идея целесообразной борьбы с преступностью при помощи изучения преступного мира (выделено нами. -Авт.), оказалась глубоко жизненной и плодотворной» [7, с. 31].
Ещё обиднее становится за отечественную криминологическую науку, когда её заслуги затушёвываются доминирующим интересом к западному научному опыту. Например, начало систематизации знаний о социальном характере причин преступности связывают с работами зарубежных учёных, тогда как гораздо раньше к этому приступили отечественные правоведы.
Например, первую заметную работу в области социологического осмысления и объяснения причинности преступности называют работу миланского адвоката и депутата-социалиста Турати (кстати, сторонника уголовно-антропологической школы). Турати в своей брошюре «Socialisme e scienza» («Социализм и науки»)
(1882), в частности, писал о бесперспективности научного поиска причины преступности в индивиде, о том, что причины преступлений лежат, прежде всего, в беспорядках социального устройства, в имущественном неравенстве, эксплуатации людей.
Спустя пять лет после выхода в свет работы Турати, профессор Неаполитанского университета и депутат итальянского парламента Кола-янни опубликовал двухтомный труд «Уголовная социология» (спустя 6 лет после выхода в свет одноименной книги Э. Ферри, в 1889 году).
Но за этой научной успешностью учёных Запада традиционно оставляют в тени аналогичную успешность российских учёных. Например, десятью годами раньше Турати молодой доцент Демидовского юридического лицея (г. Ярославль) криминалист М.В. Духовской в своих лекциях «Задачи уголовного права» главной причиной преступности называл общественный строй, в особенности социально-экономические факторы, дурное политическое, экономическое устройство, воспитание.
«Следуя призыву Духовского, - пишет С.С. Остроумов, - ряд криминалистов выпускает специальные работы, посвящённые исследованию и установлению причин всё возрастающей преступности. Так появляется социологическое направление в уголовном праве» [8, с. 135]. Например, известный российский правовед И.Я. Фойницкий в книге «Влияние времён года на распределение преступлений» (1873) конкретизировал идеи Духовского и сформулировал основные положения социологического направления. В основе этих положений лежали идеи о трёх группах факторов преступности, которые обосновывались статистикой: физических, общественных и личных. При этом немаловажно заметить, что И.Я. Фойниц-кий использовал и данные французской уголовной статистики за 1836-1869 годы.
Таким образом, надо отдать должное российским учёным, прежде всего М.В. Духовско-му, И.Я. Фойницкому, Е.Н. Тарновскому, которые первыми предприняли научную систематизацию знаний о социальном характере причин преступности. Их первые работы появились в начале 70-х годов, т.е. гораздо раньше, чем работы Турати, Колаянни, да и Листа, Тарда, Принса и других европейских учёных.
Здесь уместно сказать и о методе уголовно-статистического наблюдения за преступностью, который получил начало и дальнейшую теоретическую разработку и практическую реализацию в России, получившую начало с исторической работы основоположника уголовной ста-
Криминологическая ретрология
61
тистики Н.И. Радищева «О законоположении» (1801 г.). В этой работе Радищев предлагал систему уголовно-статистического наблюдения, в основу которого были положены «ведомости о преступлениях». В них должны были найти отражение сведения о происшествиях, причинах и методах, средствах совершения деяний и др.
В 1823 г. академик Российской академии наук К. Герман сделал доклад «Изыскание о числе самоубийств и убийств в России в течение 1819 и 1820 гг.», в котором излагались результаты, можно сказать, первого эмпирического исследования с применением уголовно-статистического метода.
Однако этот метод в криминологии традиционно связывают с именем одного из создателей научной статистики выдающегося бельгийского социолога и математика Жака Кетле, который выпустил в свет первую статистическую работу позже Радищева на. четверть века, т.е. в 1826 году [9, с. 35].
Уместно вспомнить и относительно недавнюю историю криминологической науки, когда наши «законодатели моды» в ней предопределяли беспощадную критику «буржуазных теорий», признание марксистско-ленинской теории как «единственно верной методологической основы» криминологии, бесспорное положение о возможности «искоренения», «отмирания» преступности в обозримом будущем, преодоление влияния факторного, или «одномерного», упрощённого подхода, влияние «ползучего» эмпиризма [10, с. 24] и др.
Небезынтересно привести пример переосмысления такого подхода к генезису преступности одного из крупнейших учёных-правоведов, лауреата Государственной премии РФ, проф. В.В. Лунева. В свой известной монографии учёный пишет: «Много лет с кафедры юридического вуза я критиковал эти идеи. Очень хотелось верить и верилось. что если их (факторы. - Авт.) последовательно устранять, то будет «отмирать» и «преступность» [11, с. 12]. Однако, изучая взгляды основоположников криминологической науки, В.В. Лунев пришёл к другому выводу: «.Общество не в силах искоренить преступность, но оно в состоянии удерживать её на более или менее социально терпимом уровне» [11, с. XVI].
Всё это наводит на мысль о целесообразности разработки новой отрасли знаний - криминологической ретрологии как науки о прошлом, «очищающей» это криминологическое прошлое, а -не подходя к нему с традиционных, некритичных критериев, не воссоздавая его по особым прави-
лам [12, с. 482 ] в угоду нечестных политиков, недобросовестных учёных и т.п.
О ретрологии как науке «о прошлом, которая исследовала бы общие закономерности наследования и использования культурных, научных и технических достижений прошлого» [13, с. 205], говорят и пишут давно. И мы разделяем позицию авторов учебника «Философия и методология», в котором они поддерживают «предложение начать специализацию ученых по истории познания и создать специальную отрасль знания - ретрологию» [13, с. 205].
Список литературы
1. Зиновьев А.А. Фактор понимания. М.: Алгоритм, Эксмо, 2006. 528 с.
2. Кругликов В.А. Преемственность // Большая советская энциклопедия. В 30 т. М.: «Советская энциклопедия», 1969-1978: URL.: http://slovari.yandex.ru/ ~книги/БСЭ/Преемственность/ (дата обращения 11.02.2014 г.).
3. Рыбаков В.А. Преемственность в развитии права (теоретико-исторический аспект): Монография Омск: Издательский дом «Наука», 2007. 345 с.
4. Горшенков Г.Г., Горшенков Г.Н. Социологические идеи антропологической школы в становлении и развитии уголовной теории // Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. № 3 (2). Н. Новгород: Изд-во ННГУ им. Н.И. Лобачевского. С. 46-47.
5. Антропологическая школа уголовного права // Большой юридический словарь. 3-е изд., доп. и пере-раб. / Под ред. А.Я. Сухарева. М.: ИНФРА-М., 2007. VI. 858 с.
6. Иншаков С.М. Зарубежная криминология. М.: Издательская группа ИНФРАМ-НОРМА, 1977. 383 с.
7. Чубинский М.П. Очерки уголовной политики: понятие, история и основные проблемы уголовной политики как составного элемента науки уголовного права / Сост. и вступ. статья В.С. Овчинского, А.П. Фёдорова. М.: ИНФРА-Ь, 2008. 435 с.
8. Остроумов С.С. Преступность и её причины в дореволюционной России. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1980. 204 с.
9. Иншаков С.М. Зарубежная криминология. М.: Издательская группа ИНФРА-М- НОРМА, 1997. 385 с.
10. Курс советской криминологии: Предмет. Методология. Преступность и её причины. Преступник. М.: Юрид. лит., 1985. 416 с.
11. Лунев В.В. Преступность XX века. Мировые, региональные и российские тенденции. М.: Изд-во НОРМА, 1999. 516 с.
12. Зиновьев А.А. Фактор понимания. М.: Алгоритм, Эксмо, 2006. 528 с.
13. Философия и методология познания: Учебник для магистров / Под общ. ред. В.Л. Обухова, Ю.Н. Солонина, В.П. Сальникова, В.В. Васильковой. СПб.: Фонд поддержки науки и образования «Университет», 2003. 560 с.
62
Г.Н. ropmeHKoe
CRIMINOLOGICAL RETROLOGY G.N. Gorshenkov
We consider the idea of forming the concept for studying the historical experience of the development of criminological science. The essence of this idea is revealed on the basis of continuity. Some arguments are presented in favor of the desirability of this concept development.
Keywords: retrology, continuity, anthropological school, sociological school, crime, statistics, specialization of scientists.
References
1. Zinov'ev A.A. Faktor ponimanija. M.: Algo-ritm, Jeksmo, 2006. 528 s.
2. Kruglikov V.A. Preemstvennost' // Bol'shaja so-vetskaja jenciklopedija. V 30 t. M.: «Sovetskaja jenci-klopedija», 1969-1978: URL.: http://slovari.yandex.ru/ ~knigi/BSJe/Preemstvennost'/ (data obrashhenija 11.02.2014 g.).
3. Rybakov V.A. Preemstvennost' v razvitii prava (teoretiko-istoricheskij aspekt): Monografija Omsk: Iz-datel'skij dom «Nauka», 2007. 345 s.
4. Gorshenkov G.G., Gorshenkov G.N. Sociolog-icheskie idei antropologicheskoj shkoly v stanovlenii i razvitii ugolovnoj teorii // Vestnik Nizhegorodskogo universiteta im. N.I. Lobachevskogo. № 3 (2). N. Novgorod: Izd-vo NNGU im. N.I. Loba-chevskogo. S. 46-47.
5. Antropologicheskaja shkola ugolovnogo prava // Bol'shoj juridicheskij slovar'. 3-e izd., dop. i pererab. / Pod red. A.Ja. Suhareva. M.: INFRA-M., 2007. VI. 858 s.
6. Inshakov S.M. Zarubezhnaja kriminologija. M.: Izdatel'skaja gruppa INFRA^M-NORMA, 1977. 383 s.
7. Chubinskij M.P. Ocherki ugolovnoj politiki: pon-jatie, istorija i osnovnye problemy ugolovnoj politiki kak sostavnogo jelementa nauki ugolovnogo prava / Sost. i vstup. stat'ja V.S. Ovchinskogo, A.P. Fjodorova. M.: INFRA-'', 2008. 435 s.
8. Ostroumov S.S. Prestupnost' i ejo prichiny v dorevoljucionnoj Rossii. M.: Izd-vo Mosk. un-ta, 1980. 204 s.
9. Inshakov S.M. Zarubezhnaja kriminologija. M.: Izdatel'skaja gruppa INFRA^M-NORMA, 1997. 385 s.
10. Kurs sovetskoj kriminologii: Predmet. Metod-ologija. Prestupnost' i ejo prichiny. Prestupnik. M.: Jurid. lit., 1985. 416 s.
11. Lunev V.V. Prestupnost' XX veka. Mirovye, re-gional'nye i rossijskie tendencii. M.: Izd-vo NORMA, 1999. 516 s.
12. Zinov'ev A.A. Faktor ponimanija. M.: Algo-ritm, Jeksmo, 2006. 528 s.
13. Filosofija i metodologija poznanija: Uchebnik dlja magistrov / Pod obshh. red. V.L. Obuhova, Ju.N. Solonina, V.P. Sal'nikova, V.V. Vasil'kovoj. SPb.: Fond podderzhki nauki i obrazovanija «Universitet», 2003. 560 s.
