CC BY
2Криминологическая характеристика законодательства о необходимой обороне
Зацепин Михаил Николаевич
доктор юридических наук, профессор, аналитик управления научных исследований и международного сотрудничества УрГЮУ, mnz-1958@mail.ru
Зацепин Александр Михайлович
доктор юридических наук, доцент, профессор кафедры уголовного права УрГЮУ, профессор кафедры предпринимательского права УрГЭУ, tp0507@ya.ru
В современной правоприменительной практике обнаружилось множество дискуссионных проблем при квалификации преступлений и назначения наказаний, к их числу относится и вопрос об уголовно-правовой оценке необходимой обороны. К числу причин, вызывающих трудности в применении указанного права, необходимо отнести «неписаный закон» в работе правоохранительных органов - «преувеличивать» квалификацию действий, при использовании права на необходимую оборону, т.е. априори обвинительная установка в отношении обороняющегося. Отразившие нападение, довольно часто оказываются в роли обвиняемых, подсудимых, содержатся под стражей, а нападающие, совершившие преступление, нередко признаются потерпевшими, хотя законодательно и предпринимаются попытки привести уголовное законодательство в соответствие с социально-нравственными и криминально-правовыми реалиями в современный период времени, но нечеткие «правила», порождают неоправданные ограничения. Необходимо признать, что пока проблемные вопросы остаются не урегулированными, а поисковые, фундаментальные исследования не получили интенсивного развития в криминологии и «вскрытие» новых проблем, реальных юридических и общественных противоречий, имеющие криминогенный характер.
Совместно с этим невиновная ответственность существовала и существует, а разграничение правовых событий на материальные и процессуальные проводятся с общетеоретических позиций и определяются наличием законодательно обособленных отраслей гражданско-процессуального и уголовно-процессуального права. При этом внимание уголовного законодательства уделено описанию общественно опасных последствий преступлений, содержанию понятий, последствий преступлений, что порождает трудности и ошибки в следственной и судебной практике и разночтения в теории. Наступившие неблагоприятные последствия выступают объективным показателем опасности преступления, с их наступлением связано определения времени его окончания, характер и степень тяжести наступивших последствий и играют определяющую роль критерия разграничения составов преступлений.
Ключевые слова: квалификация преступлений, показатели опасности преступления, судебная практика, криминогенный характер, криминология.
Действующее законодательство считает необходимую оборону правомерной защитой от общественно-опасного посягательства путем причинения вреда нападающему, но будет правомерной только тогда, когда она отвечает определенным условиям (эти условия относятся как к нападению, так и к защите). Нападение должно быть общественно опасным, угрожать жизни, здоровью личности, других лиц и их правам, а также охраняемых законом интересам общества и государства и должно быть действенным, а не мнимым, наличным. Право необходимой обороны принадлежит всем гражданам, защита должна причинить вред нападающему и никому больше, особым условием является требование недопущения превышения, т.е. умышленных действий и явно не соответствующих характеру и степени общественной опасности посягательств.
В социальном понимании «беспредельная» оборона дана гражданам нашей страны как дополнительная, реальная, гарантия защиты интересов личности, общественных интересов и прав граждан от преступных посягательств. Защита в данном понимании состоит в том, что исключается уголовная ответственность за действия, причинившие вред нападающему, даже если они имеют признаки преступления. Нормы уголовного права о необходимой обороне являются основой выполнения гражданами общественных и личных интересов и являются заверением о неприкосновенности личности. Кажется все просто: есть смелый человек и есть злодей, который должен быть наказан, а закон теоретически разрешает нам защищаться всеми возможными способами, но довольно часто, давая отпор преступнику, жертва сама попадает на скамью подсудимых и случаи, когда граждане, защищаясь, лишают нападавших здоровья и жизни, вызывают болезненную реакцию в обществе. Исследование меняющихся концепций необходимой обороны и «динамичные» изменения законодательства, а также правоприменительной практики и разъяснения своей позиции Верховного суда, прецеденты историй показывает, доминирующее
и
и *
о х
а
а
и о т
V
(О
сч о сч
ю
количество общественно опасных посягательств - нападение, но его нет в понятии как критерия допустимости понятия общественно опасного посягательства в состоянии необходимой обороны. И как нам показывает исследование, отсутствие данной конкретизации играет основополагающую роль при реализации права на необходимую оборону.
Последний пленум о «беспредельной обороне» по УК РСФСР 1960 года был в 1984 году, т.к. «старые» нормы вызывали ожесточенные споры. Действующий с 1997 года УК РФ несколько раз изменял ст. 37 УК, естественно правоохранительные органы и суды испытывают определенные затруднения в толковании несоответствий и вокруг новых правоведы систематически ломают копья, а термины используют для неподготовленного человека, теряться в догадках. В УК РСФСР была только необходимая оборона (ст.13) и крайняя необходимость (ст.14), сейчас добавились еще 4 - исполнение приказа (ст.42), и обоснованный риск (ст.41), и физическое или психическое принуждение (ст.40), и задержание лица, совершившего преступление (ст.38). Шесть статей нового УК. Объединены в главу 8, которая называется «Обстоятельства, исключающие преступность деяния», а количество дел по необходимой обороте имеет постоянную динамику роста.[4]
Если сравнивать УК РФ с прежним, то нормативно-правовые акты уголовно-правового характера показывают о том, что предлагаемые решения проблемы необходимой обороны на законодательном уровне имеют количественные и качественные особенности. С расширением перечня законодательно регламентированных обстоятельств, исключающих преступность деяния, изменилась характеристика традиционных для уголовного права обстоятельств, как крайняя необходимость и необходимая оборона. И несмотря на изменение законодательной регламентации, вопросы касающиеся толкования и применения не утратили своей проблемности, а по некоторым нормам приобрели еще более противоречивый характер. Действительность законодательной регламентации необходимой обороны свидетельствует о множестве юридических ошибок, преобладающих при субъективистском подходе и ослабляющих не только правопорядок, а также является одной из соответствующей моменту противоречивой проблеме, перерастающей в юридический конфликт. Противоречие между «существующим» и «надлежащем», имеющим правовые признаки, различие в подходах и по-
нимании государственных органов, правопорядком и требованиями к нему со стороны граждан. Необходимую оборону рассматривают как многогранное явление, имеющее свойство отражать дефекты любой стороны правовой действительности и тем самым способствовать их выявлению и устранению. Следовательно, законодательство, являющееся формой права, обладает функциональной общностью и выступает как средство регулирования общественных отношений в обществе, носит объективный характер и обусловливает соответствующую трансформацию в систему законодательства, создаваемую законодателем. Тогда как одним из направлений науки криминологии и уголовного права является совершенствование законодательства для достижения понятности и единообразия правоприменения, реализации целей уголовного наказа-ния.[13]
То, что гражданин должен уметь постоять за себя, понимает каждый, однако не всякий это может сделать, даже физически сильный и тренированный иногда теряется в критической, экстремальной ситуации (конфликты в суете общественного транспорта, нападения в лифтах, коридорах и т.п.). Подобные «столкновения» отличает прежде всего стесненность в действиях противников, которая объясняется небольшими размерами помещений. Следующее отличие - это жестокость и агрессивность нападений. При нападении в лифте или подъезде у преступника есть всего лишь считанные секунды, чтобы сломить сопротивление жертвы, а это означает что пощады ждать не приходится. Третье отличие таких - когда избежать их почти невозможно. Если вовремя не заметить в подъезде или лифте незнакомца, то оказавшись с ним один на один, уже практически не возможно убежать или выскочить (за спиною закрытые двери, а впереди в лучшем случае лестничные пролеты). Законодательство, направленное на защиту интересов государства, личности и прав граждан, общественно оправданы, они способствуют укреплению социальных и общественных отношений, а обстоятельствами в т.ч. является разработка институтом необходимой обороны разрешения гражданам защищать себя и свой дом любыми способами, вплоть до применения оружия. И только «очередной» инцидент, в ходе которого к уголовной ответственности привлекают человека, нечаянно убившего того, кто на него напал, уголовное дело возбуждают по статье «убийство, совершенное при превышении пределов необходимой обороны». Привлекаемые
и осужденные искренне не понимают аргументы обвинения и теряют надежду на справедливость и как следствие, закон такой есть, но правоохранительные органы и судьи толкуют его по-своему.
Оценочные признаки предела самообороны всегда находятся в непрекращающемся поиске законодательной и правоприменительной правомерности. Советское законодательство исходило из того, что все критерии общественных проблем имеет право решать только государство, гражданину в этом было отказано. В измененном виде, но по-прежнему существует норма закона о том, что пределы самообороны не должны быть выше, чем угроза, которая имела место быть. В то же время уровень насилия и криминальная ситуация в обществе не ослабевают, меняется идеология, закон остается на позициях - защита должна иметь ограничения.
Еще в 2012 году пленум ВС принял постановление о самообороне, в котором разъяснил, право человека защищать свою жизнь всеми возможными способами. Право на защиту дает не только нападение, но и угроза насилия, опасного для жизни. «В зависимости от конкретных обстоятельств дела неожиданным может быть признано посягательство, совершенное, например, в ночное время с проникновением в жилище. Когда оборонявшееся лицо в состоянии испуга не смогло объективно оценить степени и характер опасности такого посягательства», - говорится в постановлении. Постановление фактически разрешает каждому из нас защищать свою жизнь и жизнь близких всеми возможными способами, однако, время от времени, увы, достаточно информации, когда отправили в колонию человека давшему отпор нападавшему.
Существующее законодательство России признает необходимую оборону обстоятельством, исключающим уголовную ответственность, а применение тяжких последствий при превышении ее пределов основанием для смягчения такой ответственности, что способствует справедливому применению гражданами прав на защиту себя, своих близких, а также интересов общества и государства от преступных проявлений. Не все деяния, представляющие общественную опасность и в связи с чем заслуживающие уголовно-правового запрета, закон признает преступлениями, и не все преступления влекут за собой в обязательном порядке уголовную ответственность. Это говорит о том, что не всегда общественная опасность деяния является достаточным осно-
ванием для признания его преступлением. Благодаря этому, важнейшей особенностью уголовного права, позволяющим оценивать уголовно-правовое воздействие в целом, является его справедливость, которая с той или иной степенью точности отражает представления о справедливости, доминирующие в обществе.^] И одна из задач науки уголовного права состоит в том, чтобы способствовать соответствующему юридическому воплощению и обеспечению права человека на самооборону. Противоречие при данных обстоятельствах заложено прежде всего в том, что общественно опасные деяния являются и не являются преступлениями как самостоятельные признаки они несовместимы. Если преступлением считается общественно опасное деяние, тогда встает вопрос об необходимости института аналогии, а если это противоправное деяние, где нет места аналогии и действует принцип «нет преступления без указания о нем в законе». В действительности правоприменителя уже не волнует, из каких соображений исходил законодатель, устанавливая уголовную ответственность за деяния, которые он описал в норме уголовного закона как преступление, представляется для самообмана и самоуспокоения.
Казалось бы, законодатель определил, когда необходимая оборона может осуществляться без каких-либо пределов, это касается части 1 статьи 37 УК РФ, когда нападение представляет угрозу жизни или имеется опасность для жизни обороняющегося или тех людей, кого он защищает, в такой ситуации «беспредельная» оборона, причиняющая любой вред нападавшему, допустима и человек, который смог дать отпор нападающему, имеет право спокойно разговаривать с прокурором, на практике легитимация идет не так последовательно.
При изучении в нашем исследовании, с вступления в силу статьи 37 УК РФ, которая называется «необходимая оборона», как никакая другая, взывает по сей день очень много научных и практических «споров». Эта статья и в прежних редакциях практически, теоретически и «систематически» отживала и не отвечала «новым» реалиям существования социума, как и сегодня из-за динамики роста уровня преступности и недостаточной защищенности граждан правоохранительными органами.[12] На сегодняшний день, как и прежде действия связанные с сопротивлением нападавшему, оцениваются с позиции необходимой обороны, но под пределами необходимой обороны понимается соответствие нападения и защиты.
и
и *
о х
а
а
и о т
V
(О
сч о сч
5
Смысловые образования субъективного подхода связывают с затруднениями для осуществления следственных действий и судебного разбирательства, а гражданин, который пресекал нападение на себя оказывается подозреваемым, обвиняемым или подсудимым. Формально закон исходит из того, что защищающийся человек всегда обязан думать какими средствами ему предотвратить нападение, чтобы порог несоответствия не был превышен. Существовавшие и тогда вопросы - когда сильный человек нападал на слабого, то было опасно ответить ему ножом или оружием, далее изменения снимали такие опасения при крайне опасных формах нападения, а закон в некоторой степени разделял события на две составляющие - если нападение не представляло явной угрозы для жизни или здоровья и не могло восприниматься как опасное деяние, то действовал тот же постулат, что и раньше, т.е. соответствие средств защиты и обороны. В случаях для гражданина, когда он подвергался нападению и это нападение представлялось опасным для жизни и здоровья, тогда закон предоставлял защищающемуся возможности защищаться всеми возможными средствами и в тех случаях, когда оказывалось, что средства защиты не соответствовали средствам нападения, практика в таких случаях исключала уголовную ответственность для защищающегося лица, имея в виду, что жизнь необходимо защищать любыми средствами.[1]
При определении формы вины при самообороне, как и в других составах преступлений одна из основных проблем науки уголовного права и для практического применения - когда выбор между умыслом и неосторожностью должен быть сделан в условиях законодательной неопределенности и различия в позициях правоприменителя. Учитывая, что в уголовном праве преступлением признается предусмотренное уголовных законом деяние, этот термин означает действие или бездействие, хотя преступление не обязательно происходит в результате действий, уголовная ответственность установлена и за преступное бездействие. Тогда как любое преступление общественно опасно, т.к. причиняет ущерб общественным отношениям или вызывает опасность такого ущерба, т.е. деяние, прямо предусмотренное уголовным законом, что очень важно на том основании, потому что если деяние законом прямо не предусмотрено, то оно и не будет преступным, по аналогии закон применять нельзя. Вследствие этого виновным при самообороне может быть признан только тот, кто совершит предусмотренное уголовным законом деяние
умышленное или неосторожное. В поиске формально-юридической поддержки сторонники нахождения у гражданина, при самообороне, умысла апеллируют на то, что гражданин сознавал общественную опасность своего деяния, должен был предвидеть последствия, т.е. желал или сознательно допускал, что такие последствия могут наступить. При этом в качестве общественно опасных последствий признаков объективной стороны деяния, они не рассматривают обстановку реальной угрозы человеческой жизни (могло повлечь смерть гражданина) или причинение крупного ущерба. При неосторожной вине гражданин либо предполагает возможность наступления общественно опасных последствий и рассчитывает их предотвратить, или не предвидит возможности таких последствий, хотя мог их предвидеть. При формально-юридическом аргументе -если гражданин не мог предвидеть общественно опасного результата своего деяния и не желал его, то нет вины, и, следовательно, нет уголовной ответственности. Тем не менее, наблюдается устойчивая «особенность» в судебных процессах, когда понятие «самооборона» как бы отсутствует в нашей правоприменительной практике, а общественность узнает о наказании граждан, осмелившихся дать отпор преступникам, от адвокатов, граждане, разумеется, не знают о практике правоохранительных органов и защищаются как могут. Иными словами, когда преступник ломится в жилище, его вправе остановить любым способом, даже если он погибнет, а у правоохранителей не должно быть претензий, насколько эта «справедливость» популярна у граждан, говорить нет необходимости.181
В таких случаях, для того чтобы утверждать, что гражданин совершил при самообороне преступление, необходимо установить, еще два признака, характеризующих непосредственно этого человека - возраст и определить вменяемость человека, но при этом граждане, которые при совершении преступления «ничего не помнили» вследствие алкогольного или наркотического опьянения, не освобождаются от уголовной ответственности, в определенных случаях, закон считает такое состояние обстоятельством, отягчающим ответственность.
Как вести себя, чтобы защита не была признана превышением необходимой обороны, юристы могут разъяснить только то, что действия по защите должны соответствовать характеру и степени общественной опасности самого посягательства. Такая казуистическая формулировка: «если угроза жизни является
реальной», как оценить если нападающий угрожает оружием или ножом и непонятно, какие у него намерения и может подвергнувшийся нападению в ответ, когда забрал у нападающего его орудие применить, опасность не исчезла орудие нападения пошло в ход защиты, остается на усмотрение правоприменительных органов и суда.[9]
Для представителей власти и должностных лиц, на которых в соответствии с законом или служебными полномочиями возложены специальные обязанности по борьбе с преступностью, осуществление соответствующих действий, к сожалению, придерживаются принципа: есть мертвое тело, следовательно, кто-то обязан за это ответить. Этот принцип относят к советской власти, но он существовал еще и в царские времена. Судебная практика такова, что подавляющее большинство дел, связанных с превышением пределов самообороны, завершаются фактическим лишением свободы обороняющегося человека. Законодательство меняется и совершенствуется, но этим проблема не решается, правоохранительная практика не меняется. Попытки изменить к лучшему ситуацию с самообороной через постановления Пленумов Верховного суда, где обозначается конкретное дело - в каких случаях вправе человеку это делать, чтобы он защитил своих родных и близких, свое жилище, как подробная инструкция для следователей, на практике не работает из-за неопределенных формулировок, что и приводит к несогласованности при расследовании таких уголовных дел.[6]
Бесспорно, задержание правонарушителя является юридической обязанностью правоохранительных органов, а для граждан эта обязанность предписывается моралью, граждане не обязаны, но имеют право на осуществление перечисленных действий. По своей юридической природе действия, подпадающие под признаки превышения пределов необходимой обороны лишь внешне похожи на преступления, они общественно «полезны» профилактически и поэтому в них не может быть признаков состава преступления.
К сожалению, встречаются и случаи ошибочного понимания соответствующих норм закона. Встречающиеся на практике недостатки в обеспечении правильного применения норм уголовного закона уравновешиваются пленумами ВС - ранее СССР, а в настоящее время РФ, где «в основном» речь идет о том, против каких действий нападающего возможна необходимая оборона. Допустима ли необходимая оборона не только от действий, содержащих признаки
состава преступления, но их действия угрожали обороняющемуся, интересам государства или другим гражданам и внешне были выражены в виде преступления. Что необходимая оборона невозможна, и за причиненный вред лицо будет нести ответственность, если деяния нападающего были малозначительными, только формально подпадающими под признаки преступления и заведомо для лица «обороняющегося» не представляли опасности, в таких случаях за причиненный вред.[11]
На практике имеют место случаи, когда лиц, правомерно причинивших вреди при необходимой обороне, обвиняют в совершении преступления, оборонявшийся, подвергшийся смертельному риску и неотвратимой опасности, остается живым, здоровым, а нападающему нанесено тяжкое увечье, или он погибает. Такая ситуация создает сочувственное отношение к нападавшему, а это порождает претензии в том, что лицо обороняясь причинило неоправданно тяжкий вред, или вообще могло бы уклониться от нанесения вреда нападавшему, и тогда он не получил бы увечья или остался бы живым. Действующее законодательство, закрепляя за гражданами право на необходимую оборону как дополнительную и реальную гарантию защиты прав граждан от преступных посягательств, в то же время разъясняет, когда за актом правомерной защиты следует расправа, самосуд над нападавшим, обороняющийся должен нести ответственность за причиненный вред, т.е. превышением пределов необходимой обороны признается лишь явное, очевидное несоответствие защиты характеру и опасности посягательства, когда посягающему без необходимости умышленно причиняется вред, а причинение вреда по неосторожности не может влечь уголовную ответственность.
Здесь мы исходим из того, что юристам известно, что уголовное преследование как процедура вовсе не обязательно в качестве результата должно иметь и имеет привлечение к уголовной ответственности. В случаях обоснованно возбужденных уголовных дел после производства предварительного следствия. При наличии к тому предусмотренных законом оснований, может быть прекращено, подсудимый в рамках того же уголовного преследования может быть оправдан судом.[7]
Обороняющемуся не просто определить, является ли посягательство реально опасным для жизни и причинение какого вреда допустимо при защите от него, как преступления против личности. Подвергшимся нападению за эксцесс обороны ведется речь лишь при отражении посягательства, когда сознает, что на
и
и *
о х
а
а
а) о т
V
(О
сч о сч
5
него внезапно совершено посягательство, а замыслы и намерения нападающего не известны обороняющемуся, избрать такие меры защиты, которые бы точно соответствовали характеру опасности посягательства, не всегда возможно. Поэтому только понятное каждому несоответствие характера правомерности посягательства общественно опасному характеру, а также защита (самооборона) возможна и против таких действий, которые подпадают под признаки уголовно наказуемых по объективным признакам нападения со стороны невменяемого либо, со стороны лица, действовавшего при наличии ошибки, устраняющей его вину.[15]
Ошибки при квалификации преступления объясняются содержанием статьи 37 УК РФ, что причинение вреда посягающему допускается исходя из неожиданности посягательства при условии, что обороняющийся не в состоянии оценить положение и направленность нападения. Попытки законодателя расширить права обороняющегося всегда воспринимаются как положительное признание правомерности причинения вреда посягающему. «Защитить людей, которые защищают других, - такова идея изменений. Которые Пленум ВС внес в собственные разъяснения о необходимой обороне......В частности, допускается необходимая оборона в случае проникновения в жилище без угрозы жизни. Еще появились уточнения на тему бремени доказывания.». [10] Каждая попытка совершенствования прав человека на самооборону оказывается не вполне удачной, т.к. наряду с расширением права на самооборону, в то же время имеет место его ограничение.
Общественно опасное посягательство и противодействие ему нередко ошибочно рассматриваются как обоюдная дуэль. Как правило, если оборона связана с применением насилия, тогда допускается причинение любого вреда нападающему и как следствие пределы необходимой обороны не могут быть превышены. «Верховный суд России начал на практике внедрять свои жесткие правовые позиции по поводу самообороны: человек вправе защищать свою жизнь всеми возможными способами. Нельзя перестараться в самозащите, когда угроза страшна». [3]
При оценке деяний как совершенных при необходимой обороне, необходимо иметь в виду, что иногда это преступление может быть спровоцировано виновным. На практике достаточно случаев, когда лицо впадает в ошибку, и при отсутствии реального нападения лишь ошибочно предполагает наличие преступного посягательства (мнимая оборона). В таких случаях,
«...Верховный суд еще раз напомнил: в соответствии со статьей 37 УК РФ не является преступлением причинение вреда посягающему лицу в состоянии необходимой обороны, то есть при защите личности и прав обороняющегося от общественно-опасного посягательства, если это посягательство было сопряжено с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия.». [3]
Анализ судебных ошибок, связанных с неправильным отграничением на практике связан с тем, что он не всегда последователен из-за того, что сложно определить какое насилие или угроза его применения являются опасными для жизни. В действительности неумения дать им верную правовую оценку, суды не всегда учитывают, непосредственность угрозы применения насилия, опасного для жизни, т.к. принадлежит к числу нормативно не определенных, оценочных признаков, наличности, реальности и действительности. Излишняя значимость последствиям необоснованно придается потому, что они оцениваются в отрыве от социального значения деяния нападавшего. При проведении обобщений не встретилось случаев, когда бы нападение получило оценку с точки зрения УК РФ как содержащее признаки конкретного преступления. Этот недостаток практики и в случаях, когда причиненное последствие сопоставляется с деянием нападавшего, предоставлявшим собой покушение на совершение тяжкого преступлений и когда оно ни с чем не сравнивается, а воспринимается как таковое.
Применение уголовного закона судами контрастируют с показателями деятельности следствия. Значительные расхождения в показателях мы объясним тем, изучая рассмотренные дела уровень подготовленности кадров недостаточно высок. Главным при проведении содействовать в борьбе с преступностью, для того чтобы исключить случаи искажения действительности - отражение в статистике деяний, предусмотренных в УК РФ в качестве тяжких умышленных преступлений, при наличии оценочного признака «насилие, опасное для жизни», декларируемого в качестве объективного основания для самообороны и создает механизмы реализации и прекращению в юридической практики.[2]
По некоторым делам о превышении пределов необходимой обороны нарушается принцип индивидуализации наказания. Иногда суды неправильно признают в качестве отягчающего обстоятельства «тяжкие последствия преступления» (смерть или тяжкое ранение посягав-
шего), хотя это является необходимым элементом соответствующих составов преступлений и поэтому не должно учитываться как смягчающее обстоятельство. Существенным является и то, что суды часто ограничиваются разрешением фактических обстоятельств, установленных по делу, изложенных кратко и не отражающих полной картины происшедшего, а некоторые детали, имеющие существенное значение для решения вопроса о виновности, приводятся в противоречии с имеющимися в деле доказательствами.^]
Ошибки и недостатки в применении законодательства о необходимой обороне в значительной мере объясняются ослаблением внимания к этому вопросу, отсутствием надлежащего контроля за правильным разрешением дел данной категории. При рассмотрении этих дел в кассационном и надзорном порядке судебные ошибки нередко остаются незамеченными, а иногда и сами допускают неправильное применение уголовного законодательства. Уголовно-правовая оценка совершенных деяний, данная следственными органами по многим событиям, которые носят объективный характер, то есть не зависят ни от законодателя, ни от правоохранительных, или судебных органах. В основе преступления, которое является фундаментом уголовного права, лежит общественная опасность, законодатель выделяет ее признаки и описывает их, что определяет уголовно-правовые категории и правильность судебной практики. Характерно, что судебные инстанции применяют закон о менее тяжком преступлении либо прекращают дела на основании ч.1 ст. 37 УК РФ, располагая такими же доказательствами, которые имели органы ведущие расследование. Это показывает, что органы юстиции располагают основаниями для принятия законных процессуальных решений. Практика применения уголовного закона «с гарантией», т.е. проявляется обвинительный уклон, когда такого вообще не должно быть, а тем более по делам данной категории и посягающему с учетом характера опасности посягательства, где качественной стороной посягательства определяется значимость объекта посягательства. В этой ситуации исходят из характера посягательства и судят о правомерности защиты, именно это наличие в определении понятия преступления как объективной категории, которая таковой остается всегда, а ее признаки неизменны. Если обратить внимание на редакцию чч. 1 и 2 ст. 37 Ук РФ (которые были изменены, то в редакции фактически воспроизведены формулировки ст. 13 УК РСФСР 1960 года.
Исходя из направленности нашего исследования и подводя итог сказанному в нашем исследовании, практика обвинительного уклона априорно просматривается в следственной и судебной практике, без относительно к существу дела, данные обстоятельства просматриваются при репрезентативной выборке. Возникновение обвинительной установки в структурах правоохранительных и судебных органов детерминировано негативным отношением к подсудимому, которое возникает помимо их воли. Наличие обвинительного уклона не определяется какими-либо характерологическими (или моральными) особенностями личности. В сложившейся практике отсутствие обвинительного уклона - исключение из правил, а объяснение возникновения обвинительной установки не тождественно оправданию существования подобного явления, с которым необходимо иметь дело.
В теории уголовного права под составом преступления рассматривается совокупность описанных в законе признаков. Характеризующих совершенное преступление как конкретное, т.е. основанием уголовной ответственности является не событие, а его описание в законе, что деяние имеет признаки состава преступления как действие и бездействие. Такая сложная, затруднительная конструкция с неоднозначным понятием деяния - зло для необходимой обороны, но во всех случаях за умышленное превышение пределов необходимой обороны мера наказания установлена значительно более низкая, чем подобные действия, совершенные в обычном состоянии, при правомерности - явление общественно полезное.
Законодательство о самообороне необходимо реформировать, и оно должно касаться защиты не только жизни человека, здоровья или имущества, но и морали, а в правоприменительной и судебной практике утвердиться парадигма, основанная на презумпции невиновности и правоты обороняющегося, государство причастно к тому, чтобы граждане не боялись преступников, а могли явить им серьезный отпор.
Литература
1. Беспредел самообороны (Почему те, кто пытается себя защитить от бандитов, зачастую оказываются за решеткой) // Комсомольская правда. 9-16 августа 2012 г. www.kp.ru/.
2. Бить или не бить? Суд лишил жителя Новосибирска, защищавшего семью от пьяного незнакомца, права на самооборону. // Российская газета. 24 декабря 2015 четверг № 291(6862). www.rg.ru.
и
и *
о
X
а
а
а)
о т
V
(О
сч о сч
in
3. Верховный суд России защитил право человека на самооборону. Российская Газета. 16 сентября. № 212 (8563) www.rg.ru. С.3-4
4. Верховный суд России прописал правила самообороны. // С законом на бандита. Российская газета. 3 октября 2012. № 227(5900) www.rg/ru/.
5. Давидович В. Слагаемые социальной справедливости. - Коммунист, 1983, № 5, с.48.
6. Когда дома не страшно. Предлагается разрешить защищать свой дом всеми способами. // Российская газета. 2 декабря 2014. № 274 (6546). www.rg.ru.
7. Необходимая оборона и личность преступника: «уголовные» позиции ВС за осень 2021 года. https: //parvo.ru/story/236884/.
8. Один дома. Предлагается разрешить защищать свое жилище всеми доступными способами. // Российская газета. 5 декабря 2014 № 277 (6549). www.rg.ru.
9. Отбивайтесь чем попало. // Российская газета 1 сентября 2015 вторник № 194 (6765). www.rg.ru
10. Пленум ВС расширил случаи необходимой обороны. 31.05.2022 г. https://pravo.ru.story.241011.
11. Постановление № 14 Пленума Верховного Суда СССР от 16 августа 1984 года «О применении судами законодательства, обеспечивающего право на необходимую оборону от общественно опасных посягательств».
12. Право на самооборону могут уточнить. Защищайся, кто сможет. 2 августа 2016 вторник № 169 (7037) // Российская газета. wwwZrg.ru/
13. Самооборона без предела. Жесткий приговор получила мать, защитившая детей от мужа-наркомана. // Российская газета. 30 июля 2015 четверг № 166 (6737). www.rg.ru. С.6.
14. Убийство по правилам. // Российская газета 9 июня 2009 вторник № 103 (4927). www.rg.ru.
15. Фаргиев И. Состояние аффекта и превышение пределов необходимой обороны. Вопросы разграничения составов. Российская Юстиция. № 1. 2001 год. С. 55-56.
Criminological characteristics of the legislation on necessary defense
Zatsepin M.N., Zatsepin A.M.
USUE
In modern law enforcement practice, there have been many debatable problems in the qualification of crimes and the imposition of punishments, among them is the question of the criminal legal assessment of the necessary defense. Among the reasons causing difficulties in the application of this right, it is necessary to include the "unwritten law" in the work of law enforcement agencies - to "exaggerate"
the qualification of actions when using the right to the necessary defense, i.e. a priori an accusatory attitude against the defender. Those who repelled the attack quite often find themselves in the role of the accused, the defendants, are detained, and the attackers who committed the crime are often recognized as victims, although attempts are being made to bring criminal legislation into line with the socio-moral and criminal-legal realities in the modern period of time, but unclear "rules", they generate unjustified restrictions. It is necessary to recognize that while problematic issues remain unresolved, and exploratory, fundamental research has not received intensive development in criminology and the "opening" of new problems, real legal and social contradictions that have a criminogenic character.
Together with this, innocent liability existed and exists, and the differentiation of legal events into material and procedural ones is carried out from general theoretical positions and is determined by the existence of legislatively separate branches of civil procedure and criminal procedure law. At the same time, the attention of criminal law is paid to the description of socially dangerous consequences of crimes, the content of concepts, the consequences of crimes, which generates difficulties and errors in investigative and judicial practice and discrepancies in theory. The adverse consequences that have occurred act as an objective indicator of the danger of a crime, their occurrence is associated with determining the time of its end, the nature and severity of the consequences that have occurred and play a decisive role as a criterion for distinguishing the elements of crimes.
Keywords: qualification of crimes, indicators of the danger of crime, judicial practice, criminogenic nature, criminology.
References
1. Lawlessness of self-defense (Why those who try to protect
themselves from bandits often end up behind bars) // Komsomolskaya Pravda. August 9-16, 2012 www.kp.ru/.
2. To hit or not to hit? The court deprived a resident of Novo-
sibirsk, who defended his family from a drunken stranger, of the right to self-defense. // Russian newspaper. December 24, 2015 Thursday No. 291(6862). www.rg.ru.
3. The Supreme Court of Russia protected the human right to
self-defense. Russian newspaper. 16 of September. No. 212 (8563) www.rg.ru. P.3-4
4. The Supreme Court of Russia prescribed the rules of self-
defense. // With the law against the bandit. Russian newspaper. October 3, 2012. No. 227(5900) www.rg/ru/.
5. Davidovich V. Components of social justice. - Communist,
1983, No. 5, p.48.
6. When it's not scary at home. It is proposed to allow you to
protect your home by all means. // Russian newspaper. December 2, 2014. No. 274 (6546). www.rg.ru.
7. Necessary defense and the identity of the criminal: "crimi-
nal" positions of the Armed Forces for the fall of 2021. https: //parvo.ru/story/236884/.
8. Home alone. It is proposed to allow you to protect your home by all available means. // Russian newspaper. December 5, 2014 No. 277 (6549). www.rg.ru.
9. Fight back with anything. // Russian newspaper September
1, 2015 Tuesday No. 194 (6765). www.rg.ru
10. The Plenum of the Supreme Court expanded the cases of necessary defense. 05/31/2022 https://pravo.ru.story.241011.
11. Resolution No. 14 of the Plenum of the Supreme Court of the USSR of August 16, 1984 "On the application by courts of legislation ensuring the right to necessary defense against socially dangerous attacks."
12. The right to self-defense may be clarified. Defend yourself who can. August 2, 2016 Tuesday No. 169 (7037) // Russian newspaper. www/rg.ru/
13. Self-defense without limits. A mother who protected her children from her drug-addicted husband received a harsh sentence. // Russian newspaper. July 30, 2015 Thursday No. 166 (6737). www.rg.ru. C.6.
14. Murder according to the rules. // Russian newspaper June 9, 2009 Tuesday No. 103 (4927). www.rg.ru.
15. Fargiev I. State of affect and exceeding the limits of necessary defense. Issues of delineation of compositions. Russian Justice. No. 1. 2001. pp. 55-56.
U
8) *
O X
00 a 8) O T V
