CC BY
47
Научная статья УДК 343.46
https://doi.org/10.24412/2073-0454-2023-2-121-127 NIION: 2003-0059-2/23-624 MOSURED: 77/27-003-2023-02-823
Этика необходимой обороны
Александр Викторович Курсаев
Министерство внутренних дел Российской Федерации, Москва, Россия, kursaev@list.ru
Аннотация. Представлена уголовно-правовая оценка этической составляющей в институте необходимой обороны. Исследуется взаимодействие уголовного права и нравственности. Анализируются различные теории об этических основах необходимой обороны. Сделан вывод о социально-правовых и этических причинах закрепления необходимой обороны в уголовном законе. Отмечается важная роль необходимой обороны в предупреждении преступлений. Указывается на отличие необходимой обороны от самообороны, саморасправы и иных тесно связанных с ними категорий.
Ключевые слова: необходимая оборона, уголовное право, этика, мораль, нравственность Для цитирования: Курсаев А. В. Этика необходимой обороны // Вестник Московского университета МВД России. 2023. № 2. С. 121-127. https://doi.org/10.24412/2073-0454-2023-2-121-127.
Original article
Ethics of necessary defense
Aleksandr V. Kursaev
Ministry of Internal Affairs of Russia, Moscow, Russia, kursaev@list.ru
Abstract. This article is devoted to the criminal-legal assessment of the ethical component in the institute of necessary defense. Attention is drawn to the interaction of criminal law and morality. Various theories about the ethical foundations of necessary defense are analyzed. The conclusion is made about the socio-legal and ethical reasons for fixing the necessary defense in the criminal law. The important role of the necessary defense in the prevention of crimes is noted. It is indicated that the necessary defense differs from self-defense, self-defense and other closely related categories. Keywords: necessary defense, criminal law, ethics, morality, morality
For citation: Kursayev A. V. Ethics of necessary defense. Bulletin of the Moscow University of the Ministry of Internal Affairs of Russia. 2023;(2):121-127. (In Russ.). https://doi.org/10.24412/2073-0454-2023-2-121-127.
Этика представляет собой область знания, изучающую нравственность и мораль как особые социальные явления, критерии добра и зла, добродетелей и пороков. Для этики и права характерно взаимообус-лавливающее воздействие при сохранении относительной самостоятельности каждого из этих явлений. Этика и право представляют собой две важнейшие регулятивные системы социума. Эффективность действия правовых норм зависит, в том числе, и от того, насколько сильно в них проявляется этическая, нравственная составляющая. Особенно это важно для запрещающих правовых норм.
В связи с этим категории этики или нравственности достаточно активно изучаются в праве в общетеоретическом аспекте [8; 12; 15; 24]. Однако и в уголовно-правовой науке получило развитие направление,
связанное с изучением взаимного влияния уголовно-правовых норм и этики. Подтверждением этому являются работы как общего плана [9; 14], так и научные труды, посвященные отдельным преступлениям [1; 21; 32] либо уголовно-правовым институтам [7; 19; 28; 31].
Уголовное право тесно связано с категориями этики, охраняя нравственные устои общества. Нравственность является одним из объектов защиты. Уголовное право также исторически сопровождает эволюцию представлений об этике в социуме. Анализ уголовного закона конкретного государства позволяет нам сделать выводы и о нравственной составляющей этого государства и этого общества.
Уголовное право оперирует категориями, получившими законодательное закрепление в УК РФ, и касающимися аморального поведения потерпевшего
© Курсаев А. В., 2023
(пункт «з» части 1 статьи 61), систематическое аморальное поведение потерпевшего (статьи 107 и 113), общественный долг (пункт «ж» части 1 статьи 61, пункт «б» части 2 статьи 105, пункт «а» части 2 статьи 111, пункт «б» части 2 статьи 112 и пункт «б» части 2 статьи 117), честь и достоинство (наименование главы 17), справедливость (статья 6).
К числу таких понятий, безусловно, относится и институт необходимой обороны.
Необходимая оборона является примером соприкосновения уголовно-правовой запретительной нормы и категорий этики. Необходимая оборона обозначает допустимые пределы применения насилия в обществе. Законодательно закрепленные пределы необходимой обороны определяют границы компромисса между запретом насилия в любых его формах и случаев, при которых такое насилие возможно.
Одним из основных направлений повышения эффективности института необходимой обороны является обеспечение его дальнейшего единства с этическими началами. Связь с нравственными ориентирами, доминирующими в обществе, важна для определения форм и методов борьбы с преступностью посредством использования средств самозащиты. Поэтому для науки уголовного права значимым является установление общих нравственных оснований такого конкретного уголовно-правовых явления как необходимая оборона.
Под необходимой обороной в уголовном праве понимается правомерная защита от общественно опасного посягательства путем причинения посягающему вреда. Необходимая оборона позволяет дать уголовно-правовую интерпретацию нормам Конституции Российской Федерации (статьи 22, 23 и 25) о праве граждан свободу и личную неприкосновенность, а также неприкосновенность жилища. Как правильно отмечает С. В. Тасаков, необходимая оборона выступает в качестве сдерживающего фактора в отношении насильственной преступности [31, с. 81]. Причинение вреда, в том числе смерти, нападавшему в процессе необходимой обороны свидетельствуют об отсутствии деяния, которое имеет статус преступления. Ведь лишение жизни в этом случае ненаказуемо. Данный пример указывает на то, что преступление является явлением относительным, его границы могут изменяться во времени, а определение граней преступного и непреступного часто зависит от имеющегося в обществе компромисса, договоренности по этому вопросу.
Более того, в литературе отмечается, что хотя необходимая оборона является правом, а не правовой обязанностью граждан, «осуществление... людьми предоставленного им законом права необходимой обороны для защиты подвергшегося общественному опасному посягательству общественного или индивидуального интереса является их моральной обязанностью» [22, с. 10]. Отказ от реализации такого права может вызвать «моральное осуждение со стороны общества» [20, с. 45].
В таком случае вполне закономерным является вопрос о тех основаниях, в силу которых общество признает допустимым причинение вреда (вплоть до причинения смерти!) одним из своих членов другому индивиду.
Данный вопрос получил неоднозначную оценку в отечественной и зарубежной юридической литературе и воззрениях философов. А возможные ответы на него эволюционировали во времени.
В Древнем мире право необходимой обороны выводилось из естественного, присущего каждому индивиду чувства самосохранения. Основанием необходимой обороны по Цицерону признавался не писаный, а природный закон (non scripta, sed nata lex) [16, с. 224].
В Средние века необходимая оборона рассматривалась как обязанность, возлагаемая религией, а неисполнение ее — как большой грех.
Однако подлинное осмысления оснований необходимой обороны имело место уже в XIX-XX вв.
Одной из наиболее распространенных являлась теория о естественном, прирожденном праве человека обороняться от нападения, что и порождает необходимую оборону.
Так, А. Ф. Кистяковский отмечал, что «основание права необходимой обороны лежит в естественном, неотъемлемо принадлежащем человеку общем праве самозащиты и самообороны от всякого угрожающего его законному благосостоянию опасности, откуда бы она не происходила» [11, с. 375].
Данная теория была оспорена еще в дореволюционный период, когда отмечалось, что у человека нет в действительности ни одного прирожденного права, а все его права созданы государством [26, с. 265]. Об этом писал и А. А. Берлин, отмечавший, что необходимая оборона правомерна, поскольку она признана положительным правом. Объяснять же эту правомерность прирожденным правом «значит ничего не объяснять» [5, с. 12].
С естественной теорией возникновения права на необходимую оборону тесно соприкасается договорная теория (Грольман, Фихте, а из русских юристов — А. Баршев [2, с. 39-40]). Согласно этой теории государство представляет собой продукт сознательного действия людей, и поэтому при нападении, от которого оно должно защищать гражданина, вступившего в государственный союз, у такого лица вновь возникает право на самостоятельное причинение вреда, от которого он добровольно отказался, вступая в государство и обменивая его на государственную защиту.
Вслед за европейскими мыслителями (Гегель, Бер-нер, Фейербах) в России получила распространение теория, обосновывающая право необходимой обороны отпадением правовой защиты того права нападающего, нарушение которого необходимо для отражения нападения. Нападающий в этом случае признается как бы «вне закона», а необходимая оборона выступает способ пресечения уголовной неправды. Основание
необходимой обороны в этом случае заключается в подавлении самой сущности бесправия. Таганцев Н. С. в связи с этим пишет о необходимой обороне как об отражении незаконного нападения на правоохраняемые интересы [30, с. 222], а Н. Д. Сергеевский — о защите своих прав и благ от противозаконных нарушений [27, с. 242]. Частично с этим соглашался и Л. С. Бело-гриц-Котляревский, который основание необходимой обороны видел в том, что сама возможность существования права (правопорядка) должна обязательно предполагать возможность их защиты [4, с. 208].
В России вслед за Фейербахом и Фихте получила относительное распространение и теория, которая выводит необходимую оборону из психического принуждения нападающего или крайней необходимости. Содержанием данной теории является то, что в состоянии необходимой обороны вследствие психического или физического принуждения отпадает субъективная вменяемость обороняющегося. Здесь необходимая оборона фактически выступает частным случаем невменяемости. В частности, Л. С. Белогриц-Котля-ревский указывает на действия защищающегося, коренящиеся «не в злой или испорченной воли, а в принуждении», что исключает противозаконность [4, с. 208]. При отождествлении же необходимой обороны и крайней необходимости, что имело место у С. Будзин-ского, хотя и признается право на необходимую оборону, но реализация его обусловлена необходимостью, при которой обороняющийся не мог другим образом уклониться от опасности [6, с. 132].
Имели место и более утилитарные теории, при которых право необходимой обороны выводиться из способа защиты юридически охраняемых интересов в тех случаях, когда государство не может пресечь данную опасность. Так, Г. Е. Колоколов отмечал, что «государство не может всякий раз, когда отдельному лицу угрожает опасность, защищать его от противозаконного посягательства, ... в известных случаях являются необходимыми собственные усилия находящегося в опасности субъекта, который таким образом получает право на отправление охранительной функции посредством самообороны» [13, с. 198]. Поддерживали его в этом суждении В. Д. Спасович [29, с. 105] и Э. Я. Немировский [18, с. 156].
Берлин А. А. видел единственный источник юридического института необходимой обороны в соображениях целесообразности — в необходимости общественного уважения к праву [5, с. 14].
В свою очередь, С. В. Познышев считал, что основание необходимой обороны состоит в том, что если бы гражданам было запрещено обороняться от незаконных на них посягательств, то совершение преступлений было бы до крайности облегчено, и вероятность уйти от правосудия значительно бы увеличилась [23, с. 153].
В советской теории уголовного права освобождение от ответственности при необходимой обороне
обосновывалось тем, что она является обстоятельством, исключающим общественную опасность и (или) противоправность деяния. Вопрос состоял лишь в том, какой из этих элементов является превалирующим [3, с. 41; 10, с. 15; 22, с. 6].
В ряде исследований конкретизировалось, в чем же состоит это отсутствие общественной опасности. Например, Т. Г. Шавгулидзе писал о том, что основанием отсутствия общественной опасности при необходимой обороне является общественная полезность этого деяния [35, с. 30]. О необходимости развития активности населения в охране общественного порядка указывал И. С. Тишкевич [33, с. 3].
В современной российской юридической литературе (В. В. Орехов [20, с. 20], С. В. Пархоменко [34, с. 115]) превалирует точка зрения, согласно которой причинение вреда в состоянии необходимой обороны исключает противоправность содеянного. Хотя есть и исключения из этого правила. Так, В. В. Меркурьев реанимировал теорию о необходимой обороне как естественном праве человека и придерживается того подхода, что социально-правовая природа необходимой обороны вытекает из правового статуса личности, а конкретно - из права человека на защиту от общественно опасных посягательств [17, с. 49].
Таким образом, различные теории по-разному объясняют социально-правовой смысл необходимой обороны. Однако в любом случае через институт необходимой обороны возможно признать непреступными действия граждан, которые защищали охраняемые законом блага от общественно опасного посягательства. Указанное выражается в нормативном закреплении в УК РФ института обстоятельств, исключающих преступность деяния. Исходя из этого, необходимая оборона представляет собой единство правомерного поступка и присущего ему социально-правового и нравственного основания.
Такое нравственное основание может основываться на следующих суждениях.
Во-первых, в интересах государства не подавлять способность граждан к сопротивлению в случае нападения на них, а наоборот, содействовать такому поведению в целях защиты правоохраняемого интереса. При этом такой интерес может принадлежать как собственно обороняющемуся, так и другим лицам, а также обществу в целом либо государству. В противном бы случае — при запрещении необходимой обороны — пришлось бы привлекать к ответственности тех граждан, которые не вынесли бы пассивного отношения к посягательствам на их права либо не остались равнодушными. Однако в этом случае наказание, преследуя по самому своему определению цель предупреждения новых преступлений, такой бы цели не достигало. Граждане, воспользовавшиеся возможностью к отражению общественно опасного посягательства, своими действиями не только бы не преследовали цели по нарушению правопорядка, но и наоборот, сво-
им поведением способствовали бы его достижению.
Во-вторых, нравственное содержание необходимой обороны состоит в формировании и подержании у граждан активной жизненной позиции, стержнем которого является неприятие общественно опасных посягательств. Необходимая оборона в этом случае дополняет деятельность государства по пресечению преступлений, вовлекая в эту деятельность также и граждан. В этой связи вполне логичным выглядит позиция известного специалиста по необходимой обороне Э. Ф. Побегайло о том, что необходимая оборона возможна и от совершаемого неосторожного преступления [36, с. 93]. И действительно, состояние необходимой обороны является объективной реальностью, и поэтому не может зависеть от субъективного состояния нападающего. В противном случае пришлось бы признавать преступным и действия обороняющегося, который защищается, например, от нападения невменяемого лица.
Поэтому абсолютно прав был И. И. Карпец, когда отмечал, что «без института необходимой обороны, являющегося своеобразным средством предупреждения преступлений, уголовное право было бы неполным и не выполняло бы своих функций» [9, с. 120]. На глубокое нравственное содержание института необходимой обороны обращала внимание и Н. Ф. Кузнецова, которая отмечала роль данного института в развитии в гражданах чувства нетерпимости к нарушениям правопорядка [14, с. 40].
В этой связи закономерным является расширение в исторической ретроспективе сферы действия необходимой обороны, что выразилось в признании правомерным защиты не только от посягательств на личность, но и на имущество. Также необходимая оборона переставала быть привилегией, доступной только господствующему классу. По мере развития общества права на защиту от посягательства стало признаваться за всеми членами социума [37, с. 34-52].
В то же время необходимая оборона не является формой саморасправы, как ее именовал П. П. Пусторос-лев [25]. Необходимая оборона не является самосудом. Смысл необходимой обороны состоит не в расправе над преступником, а в обороне интересов личности, общества, государства от него. В силу этого закон не делает право необходимой обороны абсолютным и не дает обороняющемуся прав по нанесению виновному лицу любого вреда. Право необходимой обороны ограничено определенными пределами и не предполагает несоразмерной и несвоевременной обороны. В этом проявляется гуманизм необходимой обороны по отношению к посягающему. Данный институт, как верно отметил Пленум Верховного Суда РФ в преамбуле постановления от 27 сентября 2012 г. № 19 «О применении судами законодательства о необходимой обороне и причинении вреда при задержании лица, совершившего преступление» (далее — постановление Пленума № 19), обеспечивает баланс интересов,
связанных с реализацией предусмотренных в части 1 статьи 2 УК РФ задач уголовного законодательства по охране социальных ценностей, с одной стороны, и с возможностью правомерного причинения им вреда, с другой. В постановлении Пленума № 19 специально отмечено, что не признается находившимся в состоянии необходимой обороны лицо, которое спровоцировало нападение, чтобы использовать его как повод для совершения противоправных действий (для причинения вреда здоровью, хулиганских действий, сокрытия другого преступления и т. п.). Содеянное в этих случаях квалифицируется на общих основаниях. Таким образом, законодательное регулирование исключает провокацию необходимой обороны, чтобы под ее видом расправиться с неугодным лицом и избежать привлечения к уголовной ответственности. Инициатор ссоры, драки, вызвавший нападение, на которое он рассчитывал, не может оставаться безнаказанным. Такого подхода придерживается и судебная практика, обобщенная в утвержденном Президиумом Верховного Суда РФ 22 мая 2019 года Обзоре практики применения судами положений главы 8 Уголовного кодекса Российской Федерации об обстоятельствах, исключающих преступность деяния (пункт 1.2), которая поддерживает привлечение хулигана и дебошира к ответственности.
Следует поддержать внесенные постановлением Пленума Верховного Суда РФ от 31 мая 2022 г. № 11 изменения в постановление Пленума № 19, направленные на расширение пределов необходимой обороны. Суть данных изменений заключается в том, что к обстоятельствам, не сопряженным с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия, при которых защита от посягательства признается правомерной (часть 2 статьи 37 УК РФ), отнесено теперь и незаконное проникновение в жилище против воли проживающего в нем лица. Данное разъяснение высшей судебной инстанции, безусловно, позволит исключить необоснованного привлечения граждан к уголовной ответственности за действия, связанные с отражением нападения в собственном доме.
Не является необходимая оборона и самообороной. Самооборона означает, что человек защищает только самого себя. При таком толковании самооборона действительно бы была способом реализации своего субъективного права. Однако необходимая оборона лишена данного эгоистического подхода. Защищаться могут не только свои права и своя личность, но и права и личность другого человека. Более того, правомерным будет и защита общих интересов — общества или государства. Необходимая оборона приобретает альтруистическую функцию, направленную на служение общественно полезным целям всего социума.
Возможность избежать преступного посягательства или обратиться за помощью к другим лицам или органам власти не является основанием для отрица-
ния в действиях обороняющегося необходимой обороны, что нашло отражение в пункте 1 постановления Пленума № 19. Иная точка зрения была бы чужда морали и правосознанию граждан, способствовала бы у них формированию чувства социальной изоляции и апатии.
В постановлении Пленума № 19 есть и другие положения, свидетельствующие о нравственном наполнении института необходимой обороны Верховным Судом РФ. Так, состояние необходимой обороны создает не только само нападение, но и угроза нападения; во внимание должно приниматься эмоциональное состояние оборонявшегося лица (состояние страха, испуга); оно может быть вызвано и длящимся посягательством, например, истязаниями (пункты 3-5).
Конечно же, превышение пределов необходимой обороны должно наказываться. Однако законодатель, принимая во внимание целевое предназначение данного института и нравственную составляющую в действиях обороняющегося, убийство или умышленное причинения тяжкого вреда здоровью (часть 1 статьи 108 и часть 1 статьи 114 УК РФ) при превышении необходимой обороны относит к привилегированным составам, наказуемость которых существенно мягче.
Например, в случае, если частным охранником при пресечении общественно опасного посягательства допущено превышение пределов необходимой обороны, содеянное не образует состава, предусмотренного статьей 203 УК РФ, устанавливающей ответственность за превышение полномочий работником частной охранной организации при выполнении своих должностных обязанностей. Содеянное, как разъяснил Верховный Суд Российской Федерации в пункте 16 постановления Пленума от 29 июня 2021 г. № 21 «О некоторых вопросах судебной практики по делам о преступлениях против интересов службы в коммерческих и иных организациях (статьи 201, 2011, 202, 203 Уголовного кодекса Российской Федерации)», квалифицируется по статье 108 или 114 УК РФ. Таким образом, при конкуренции привилегированного состава причинения вреда в состоянии необходимой обороны и основного или квалифицированного состава приоритет имеет именно привилегированный состав, что подчеркивает гуманизм уголовного права.
Необходимая оборона носит всеобщий характер и распространяется на всех граждан без исключения независимо от их профессиональной или иной специальной подготовки и служебного положения.
Данное обстоятельство обусловлено тем, что для отдельных категорий граждан (например, сотрудников полиции), пресечение преступлений и иных правонарушений является не просто правом, а в силу пункта 2 части 2 статьи 27 Федерального закона от 7 февраля 2011 г. № 3-ФЗ «О полиции» и их служебной обязанностью.
Сотрудники полиции, безусловно, более подготовлены к отражению нападения, чем обычные граждане.
Однако это не должно означать установления для них каких-либо ограничений в возможности пользования правом на необходимую оборону. Неправильным было бы требовать от вооруженного огнестрельным оружием сотрудника органов внутренних дел, обученного навыкам самообороны без оружия, пресечь действия напавшего на него преступника, вооруженного холодным оружием, без применения табельного пистолета. Если допустить такую ситуацию, то сотрудник полиции окажется в заведомо проигрышным положении, так как будет вынужден обороняться «голыми руками» от вооруженного холодным оружием преступника. Поэтому требования специальных правовых актов, регулирующих порядок применения сотрудниками правоохранительных органов и военнослужащими оружия, специальных средств и физической силы не должны ухудшать их положение по сравнению с уголовным законом.
Таким образом, правоприменительная эффективность института необходимой обороны в уголовном праве непосредственно связана с оптимальным, наиболее полным и точным отражением в нем духовно-нравственных категорий. Уголовно-правовые исследования данного института должны определяться не только с точки зрения анализа норм права и социологии, но и с позиции этики. Дальнейшее совершенствование норм о необходимой обороне должно определяться с учетом моральных ценностей, свойственных менталитету российских граждан.
Список источников
1. Алихаджиева И. С. Уголовная ответственность за преступления, связанные с проституцией : теоретико-прикладное и криминологическое исследование / Под ред. Н. А. Лопашенко. М. : Проспект, 2022. 296 с.
2. Баршев А. Общие начала теории о преступлении. СПб : Унив. тип, 1841. 269 с.
3. Баулин Ю. В. Обстоятельства, исключающие преступность деяния. Харьков : Основа. Изд-во при Харьк. ун-те, 1991. 360 с.
4. Белогриц-Котляревский Л. С. Очерки курса русского уголовного права. Общая и Особенная часть. Киев-Харьков : Южно-рус. кн-во Ф. А. Иогансона, 1896. 683 с.
5. Берлин А. А. О необходимой обороне. Ярославль : Тип. Губерн. Правл., 1911. 108 с.
6. Будзинский С. Начала уголовного права. Варшава : Тип. И. Яворского, 1870. 362 с.
7. Голик Ю. В. Философия, нравственность, борьба с преступностью // Журнал российского права. 2021. № 12. С. 5-13.
8. Горский Г. Ф., Кокорев Л. Д., Котов Д. П. Судебная этика : Некоторые проблемы нравственных начал советского уголовного процесса. Воронеж : Изд-во Воронеж. ун-та, 1973. 271 с.
9. Карпец И. И. Уголовное право и этика. М. :
Юридическая литература, 1985. 256 с.
10. Кириченко В.Ф. Основные вопросы учения о необходимой обороне в советском уголовном праве. М.-Л. : Изд-во АН СССР, 1948. 107 с.
11. Кистяковский А. Ф. Элементарный учебник общего уголовного права. Часть Общая. Киев : Ф.А. Иогансон, 1891. 891 с.
12. Кобликов А. С. Юридическая этика. М. : Норма, Инфра-М, 1999. 168 с.
13. Колоколов Г. Е. Уголовное право. Курс лекций 1894-95 гг. М. : Лит. Рихтера, 1895. 655 с.
14. Кузнецова Н. Ф. Уголовное право и мораль. М. : Изд-во Моск. ун-та, 1967. 104 с.
15. Мальцев Г. В. Нравственные основания права. М. : Норма: ИНФРА-М, 2021. 400 с.
16. Марк Тулий Цицерон. Том 2. Речи 62-43 гг. до н. э. М. : Изд-во Академии наук СССР, 1962. 443 с.
17. Меркурьев В. В. Уголовное право : необходимая оборона. М. : Юрайт, 2019. 238 с.
18. Немировский Э. Я. Учебник уголовного права. Общая часть. Одесса : Изд. Акционер. ЮжноРусского О-ва, 1919. 372 с.
19. Нудель С. Л. Категория «нравственность» в контексте задач уголовного законодательства // Журнал российского права. 2021. № 12. С. 53-60.
20. Орехов В. В. Необходимая оборона и иные обстоятельства, исключающие преступность деяния. СПб : Юридический центр Пресс, 2003. 217 с.
21. Осокин Р. Б. Уголовная политика по противодействию преступлениям против общественной нравственности. М. : Московский университет МВД России имени В.Я. Кикотя, 2018. 284 с.
22. Паше-Озерский Н. Н. Необходимая оборона и крайняя необходимость. М. : Госюриздат, 1962. 181 с.
23. Познышев С. В. Основные начала науки уголовного права. Общая часть уголовного права. М. : А. А. Карцев, 1912. 668 с.
24. Проблемы судебной этики / Под ред. М. С. Строговича. М. : Наука, 1974. 272 с.
25. Пусторослев П. П. Понятие о незаменимой саморасправе как учреждении уголовного права. М. : Унив. тип., 1890. 186 с.
26. Пусторослев П. П. Русское уголовное право. Общая часть. Выпуск I. Введение. Источники уголовного права. Преступление. Юрьев : тип. К. Маттисена, 1912. 535 с.
27. Сергеевский Н. Д. Русское уголовное право. Часть общая. СПб : Тип. М. М. Стасюлевича, 1908. 385 с.
28. Серебренникова А. В. Нравственное обоснование системы уголовных наказаний // Журнал российского права. 2021. № 12. С. 41-46.
29. Спасович В. Учебник уголовного права. Том I. СПб : Тип. И. Огризко, 1863. 438 с.
30. Таганцев Н. С. Русское уголовное право. Ч. 1. М. : Юрайт, 2019. 414 с.
31. Тасаков С. В. Нравственные начала уголовного закона о необходимой обороне // Уголовное право. 2006. № 5. С. 80-83.
32. Тасаков С. В. Нравственные основы норм уголовного права о преступлениях против личности. СПб : Юридический центр Пресс, 2008. 318 с.
33. Тишкевич И. С. Условия и пределы необходимой обороны. М. : Юридическая литература, 1969. 191 с.
34. Уголовное право. Общая часть. Преступление. Академический курс. Том X. Обстоятельства, исключающие преступность деяния / Отв. ред. Н. А. Лопашенко. М. : Юрлитинформ, 2016. 507 с.
35. Шавгулидзе Т. Г. Необходимая оборона. Тбилиси : Мецниереба, 1966. 158 с.
36. Энциклопедия уголовного права. Т. 7. Обстоятельства, исключающие преступность деяния. СПб : Издание профессора Малинина, 2007. 721 с.
37. Якубович М. И. Вопросы теории и практики необходимой обороны. М. : Изд-во ВШ МВД РСФСР, 1961. 227 с.
References
1. Alikhajieva I. S. Criminal liability for crimes related to prostitution : theoretical, applied and criminological research / Edited by N.A. Lopashenko. - M.: Prospect, 2022. 296 p.
2. Barshev A. General principles of the theory of crime. St. Petersburg : Univ. type, 1841. 269 p.
3. Baulin Yu. V. Circumstances excluding the criminality of the act. Kharkiv : The basis. Publishing house at Kharkiv. un-te, 1991. 360 p.
4. Belogrits-Kotlyarevsky L. S. Essays of the course of Russian criminal law. The General and Special part. Kiev-Kharkiv : Yuzhno-Rus. book of F. A. Ioganson, 1896. 683 p.
5. Berlin A. A. On the necessary defense. Yaroslavl : Type. Gubern. Pravl., 1911. 108 p.
6. Budzinsky S. The beginning of criminal law. Warsaw : I. Yavorsky Type, 1870. 362 p.
7. Golik Yu. V. Philosophy, morality, fight against crime // Journal of Russian Law. 2021. № 12. P. 5-13.
8. Gorsky G. F., Kokorev L. D., Kotov D. P. Judicial ethics : some problems of the moral principles of the Soviet criminal process. Voronezh : Voronezh Publishing House. un-ta, 1973. 271 p.
9. Karpets I. I. Criminal law and ethics. M. : Legal literature, 1985. 256 p.
10. Kirichenko V. F. The main issues of the doctrine of necessary defense in Soviet criminal law. M.-
L. : Publishing House of the USSR Academy of Sciences, 1948. 107 p.
11. Kistyakovsky A. F. Elementary textbook of general criminal law. The General part. Kiev : F. A. Johanson, 1891. 891 p.
12. Koblikov A. S. Legal ethics. M. : Norm, Infra-M, 1999. 168 p.
13. Kolokolov G. E. Criminal law. Course of lectures 1894-95. M. : Lit. Richter, 1895. 655 p.
14. Kuznetsova N. F. Criminal law and morality. M. : Publishing House of Moscow. un-ta, 1967. 104 p.
15. Maltsev G. V. Moral foundations of law. M. : Norm: INFRA-M. 2021. 400 p.
16. Marcus Tullius Cicero. Volume 2. Speeches 62-43 BC. M. : Publishing House of the Academy of Sciences of the USSR, 1962. 443 p.
17. Merkuryev V. V. Criminal law : necessary defense. Moscow : Yurayt, 2019. 238 p.
18. Nemirovskiy E. Ya. Textbook of criminal law. The general part. Odessa : Ed. Shareholder. South-Russian Island, 1919. 372 p.
19. Nudel S. L. Category «morality» in the context of the tasks of criminal legislation // Journal of Russian Law. 2021. № 12. P. 53-60.
20. Orekhov V. V. Necessary defense and other circumstances excluding the criminality of the act. St. Petersburg : Law Center Press, 2003. 217 p.
21. Osokin R. B. Criminal policy on countering crimes against public morality. Moscow : Moscow University of the Ministry of Internal Affairs of Russia named after V.Ya. Kikot', 2018. 284 p.
22. Pasha-Ozersky N. N. Necessary defense and extreme necessity. M. : Gosyurizdat, 1962. 181 p.
23. Poznyshev S. V. The basic principles of the science of criminal law. The general part of criminal law. M. : A. A. Kartsev, 1912. 668 p.
24. Problems of judicial ethics / Edited by M. S. Strogovich. M. : Nauka, 1974. 272 p.
25. Pustoroslev P. P. The concept of irreplaceable self-punishment as an institution of criminal law. Moscow : Univ. tip., 1890. 186 p.
26. Pustoroslev P. P. Russian criminal law. The general part. Issue I. Introduction. Sources of criminal law. Crime. Yuryev : type. K. Mattisen, 1912. 535 p.
27. Sergeevsky N. D. Russian criminal law. General part. St. Petersburg : Type. M. M. Stasyulevich, 1908. 385 p.
28. Serebrennikova A. V. The moral justification of the system of criminal penalties // Journal of Russian Law. 2021. № 12. P. 41-46.
29. Spasovich V. Textbook of criminal law. Volume I. St. Petersburg : Tip. I. Ogrizko, 1863. 438 p.
30. Tagantsev N. S. Russian Criminal Law. Part 1. Moscow : Yurayt, 2019. 414 p.
31. Tasakov S. V. Moral principles of the criminal law on necessary defense // Criminal law. 2006. № 5. P. 80-83.
32. Tasakov S. V. Moral foundations of the norms of criminal law on crimes against the person. St. Petersburg : Law Center Press, 2008. 318 p.
33. Tishkevich I. S. Conditions and limits of necessary defense. M. : Legal literature, 1969. 191 p.
34. Criminal law. The general part. Crime. Academic course. Volume X. Circumstances excluding the criminality of the act / Ed. N. A. Lopashenko. M. : Yurlitinform, 2016. 507 p.
35. Shavgulidze T. G. Necessary defense. Tbilisi : Metsniereba, 1966. 158 p.
36. Encyclopedia of Criminal Law. Vol. 7. Circumstances excluding the criminality of the act. St. Petersburg : Edition of Professor Malinin, 2007. 721 p.
Yakubovich M. I. Questions of theory and practice of necessary defense. M. : Publishing House of the Higher School of the Ministry of Internal Affairs of the RSFSR, 1961. 227 p.
37.
Информация об авторе
А. В. Курсаев — главный эксперт-специалист Договорно-правового департамента МВД России, кандидат юридических наук.
Information about the author A. V. Kursaev — Chief Expert-specialist of the Contract and Legal Department of the Ministry of Internal Affairs of Russia, Candidate of Legal Sciences.
Статья поступила в редакцию 28.10.2022; одобрена после рецензирования 11.01.2023; принята к публикации 07.02.2023.
The article was submitted 28.10.2022; approved after reviewing 11.01.2023; accepted for publication 07.02.2023.
