CC BY
279
КРИМИНОЛОГИЧЕСКАЯ ДЕТЕРМИНАЦИЯ И ПРИЧИННОСТЬ ПРЕСТУПЛЕНИЙ КАК ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ СОЦИАЛЬНОЙ СРЕДЫ И ЛИЧНОСТИ ПРЕСТУПНИКА
Г.А. АВАНЕСОВ,
профессор кафедры криминологии Московского университета МВД России, доктор
юридических наук, заслуженный деятель науки России
Р.Ш. ШЕГАБУДИНОВ,
кандидат юридических наук, докторант кафедры криминологии Московского
университета МВД России
Аннотация. Дается общий теоретико-правовой анализ категорий причинности и детерминации, рассматриваются такие важнейшие элементы системы криминологического детерминизма как личность и социальная среда. Обосновывается общественная опасность некоторых категорий людей с точки зрения биологии и психологии.
Ключевые слова: причинность, детерминация, личность, социальная среда, преступление, причинность преступлений.
CRIMINOLOGICAL DETERMINATION AND REASONS OF CRIMES AS INTERACTION OF SOCIAL ENVIRONMENT AND OFFENDER
G.A. AVANESOV, professor of chair criminology the Moscow university of the Ministry of Internal Affairs of Russia, the doctor of jurisprudence, the honoured worker of a science of Russia
R.SH. SHEGABUDINOV, candidate of jurisprudence, doktorant chairs criminology the Moscow university of the Ministry of Internal Affairs of Russia
Annotation. This article provides a general theoretical and legal analysis of the categories of causality and determination, are considered important elements of criminological determinism as a person and social environment. Substantiates the social danger of certain categories of people from the standpoint of biology and psychology. Key words: causality, determination, personality, social environment, crime, crime causation.
Детерминировать — значит определять, обусловливать. Детерминизм — свойственное научному миропониманию признание всеобщей объективной закономерности и причинной обусловленности всех явлений природы и общества, отражаемой в законах науки, в частности признание закономерности человеческой воли и человеческого поведения.
Е.С. Жигарев и В.И .Петухов поясняют эти понятия с исторической точки зрения. Идеи детерминизма появляются уже в древней философии, получая наиболее яркое выражение в античном атомизме, объясняющем, что все вещи состоят из самостоятельных элементов (атомов) и что все совершающееся основывается на перемещении, соединении и разъединении этих элементов. Однако само понятие «детерми-
низм» возникло в Средневековье как вид логического определения понятия, противостоящего обобщению, мысленного перехода от одной идеи к более общей, другой. Впоследствии понятие «детерминизм» приобретает новый смысл — смысл обусловленности (т.е. причинности чего-нибудь), которое противостоит другому понятию — «свобода воли». Со временем понятия «детерминизм» и «причинность» сближаются, устанавливается тесная связь категории закономерности и причинности, закладываются основы механистического детерминизма.
Успехи механики, продолжают свою мысль Е.С. Жигарев и В.И. Петухов, закрепляют представления об исключительно динамическом характере закономерностей, универсальности причинной обусловлен-
ности, идея которой, появившись в XX в., господствует в науке до настоящего времени. Относится это и к криминологии. Одни криминологи руководствуются общей теорией причинности, другие причинность рассматривают как одну из форм универсального взаимодействия, означающую генетическую, производящую связь и пр. Причинность становится формой выражения законов науки, содержанием детерминистической формы объяснения явлений1.
Центральной всегда становится проблема «причинность — детерминизм». Философы пишут, что причинность выражает следующее: каждое явление имеет причину, и одновременно это явление есть причина другого явления; или без причины ничего не появляется.
Когда речь идет о криминологии, при этом о детерминации и причинности — в качестве предпосылки анализа, то, как отмечает Н.Ф. Кузнецова, необходимо рассмотреть следующие вопросы: о месте детерминации в системе всеобщей связи; о соотношении причинности и взаимодействия; о понятии, видах и об особенностях социальной детерминации. Исследователь выделяет социальную детерминацию и в ее рамках рассматривает криминологическую детерминацию. Криминологическая детерминация представляет собой вид социальной детерминации, которую можно рассматривать в рамках более общей системы — детерминации событий и явлений2.
Взяв за основу такое понимание детерминации, можно вывести проблему на уровень отдельных сфер жизнедеятельности людей. Почему, например, нельзя говорить о детерминации и причинах отдельных видов, категорий и групп преступлений, о тех или иных сферах социальной жизни, взяв для анализа отдельную социальную среду? На процесс развития личности, замечает В.Н. Кудрявцев, влияет среда ее обитания. Среда не остается без влияния со стороны личности, равно как и личность не остается без влияния среды (переплетается множество событий, процессов, явлений). Особо надо сказать о влиянии на личность ближайшего окружения (семья, школа, быт, досуг, производство, улица и т.д.). При такой детерминации причинное взаимодействие является многосторонним3.
Особый интерес представляют социальные условия преступности в системе детерминации, когда причинное взаимодействие является многосторонним. В литературе особо указывается на важность изучения социальной среды в системе социальной детерминации, на первый план при этом выдвигаются социальные условия. При широком детерминистическом подходе, когда внимание акцентируется на социальных условиях, преступления предстают как результат сложной, многоплановой детерминации. Особую роль играет самодетерминация, когда преступность восстанавливает себя, укрепляет свои «порочные» связи и развивается.
О детерминации, или обстоятельствах, факторах, ученые говорят как об объединяющих терминах для изучения причин и условий преступности. Ведь детерминация — это процесс обусловливания, определения. Процесс детерминации, как отмечает А.И. Долгова, представляет собой сложное взаимодействие разных форм связей, не только причинных, но и функциональных, статистических и т.д. Но главное — это причинность. При этом Долгова указывает на обстоятельства, которые могут порождать разные виды преступности, по-разному определять ее качественные и количественные характеристики4.
Особое внимание привлекает позиция, касающаяся наиболее распространенных, типичных обстоятельств, порождающих как преступность, так и ее виды. К таким видам относятся преступность несовершеннолетних, преступность женщин и т.д. Причинность — одна из форм универсального взаимодействия, один из видов детерминации преступности того или иного вида. При таком причинном объяснении ученые пытаются установить, под влиянием каких обстоятельств порождаются преступления того или иного вида, а при более широком детерминистическом подходе — почему эти преступления не просто существуют, но существуют при определенных социальных условиях. Этот вопрос связан и самодетерминацией, а поэтому отсутствие внутренне стабилизирующих преступность факторов неизбежно приводит к ее саморазрушению5.
Поскольку преступность существует, более того, развивается, то это связано с ее реакцией на социальные условия, внешнюю среду. Преступности присущи не только внешние, но и внутренние механизмы развития. Действия человека детерминируются как «извне» (множеством социальных факторов и конкретных жизненных обстоятельств), так и «изнутри» (потребностями, интересами, привычками, в том числе ситуативно возобладавшими влечениями, мимолетной страстью). Особое значение приобретают связанные в единый «системный блок» как проблемы преступности, так и ее социальные условия, личность преступника и социальная среда.
Давно известно, что проблемы общественных взаимосвязей преступности, как и социальной детерминации, должны изучаться в связи с социальными условиями этого явления. Через социальные условия прослеживается связь между преступностью и обществом, и эти условия занимают главное место в системе социальной детерминации. Социальными условиями обусловлены процессы криминализации и виктимизации тех или иных отношений, в пределах той или иной социальной среды. Этим же обусловлены процессы декриминализации и девиктимизации. Все проблемы преступности замыкаются на ее социальные условия.
Преступность порождена условиями общественной жизни, но и она сама часть этих условий. Подход к
изучению преступности предполагает его познание в процессе развития, изменений, в контексте общественных отношений, социальных противоречий и конфликтов, в его реакции на происходящие социальные изменения6. Когда социальные условия изменяются, изменяются и составляющие преступность ее количественные и качественные характеристики. Все соответствует условиям общественного развития, а потому должно соответствовать требованиям системного анализа. Последний лежит в основе основ изучения преступности.
Обоснование системного характера преступности базируется на признании ее в качестве специфической подсистемы общества как элемента более общей системы — общества в целом, на обосновании определенной целостности преступности, на выделении конкретных элементов этого явления. Все находится между собой во взаимосвязи, взаимообусловленности. Многое определяется опять-таки социальными условиями преступности, а в этом смысле криминологи указывают на социальную детерминацию. Однако проблема от общего (преступность и ее социальные условия) опускается до индивидуального (личность и преступное поведение). Если выделить преступное поведение, то оно, как отмечают В.Д. Ермаков и Н.И. Крюкова, детерминируется: общественной средой — общий уровень, макромир; непосредственным окружением — микросреда, микромир; внутренним миром конкретной личности. Основным, ведущим, определяющим уровнем детерминации поведения личности является макроуровень7.
При этом устанавливаются отношения, которые формируют личность и ее поведение как непосредственно (прямая связь личности с обществом), так и опосредовано (преломляясь через ближайшее ее окружение). Образуется детерминистический блок проблем: общество, социальные условия, социальная среда, в том числе ближайшее, непосредственное окружение, личность. Главное — общая среда, связанная с социальными условиями, в которой происходят процессы криминализации и декриминализации, виктимизации и девиктимизации. Взаимосвязь проявляется соответственно проблеме социального детерминизма.
Центральное место в системе социального (или криминологического) детерминизма занимают личность и среда.
Личность — это человек, а поведение — способ существования человека, понимаемый в широком смысле. Поведение — выражение и утверждение человеком своей сущности, деятельность. Деятельность осуществляется в разнообразных формах, среди которых выделяется преступление8. Именно тогда, когда изучается преступление, все сводится к индивидуальному, преступление есть выражение индивидуализма.
Личность преступника — носитель специфических мотивов, существенных и относительно устойчивых
свойств, закономерно сформировавшихся под воздействием негативной среды. Определение понятия «личность преступника» на основе неспецифических признаков не имеет смысла. Хотя это понятие условное, оно необходимо для удобства исследования и концентрации внимания на «особых типах личности». Нельзя не обратить внимания на следующие определения:
Ф каждая личность — это социальное существо, призванное воплотить свои детерминированные средой функции и роли;
Ф личность как «социальное лицо человека» может рассматриваться в качестве своеобразного окна, позволяющего взглянуть в обстоятельства, сформировавшие эту личность, появляется возможность выйти на социальные условия, детерминирующие преступное поведение, определить механизм такой детерминации и тот вклад, который вносится в преступление самой личностью9.
В системе криминологической детерминации ярко проявляется личность, и особое место занимает криминальная среда. Однако нельзя не упомянуть и об антикриминальной среде, которая противостоит криминальной, должна быть способной эффективно упреждать преступные проявления со стороны каждой личности. Все сводится к индивидуальному уровню: преступление, личность, поведение и т.д. Нет преступления без человека. В криминологии все замыкается на главной для этой науки проблеме — на личности преступника. Любое криминологическое исследование нацелено на личность.
На протяжении столетий, изучая проблемы детерминации, соответствующего причинного комплекса, причин преступности и преступного поведения, исследователи высказывали разные точки зрения, предположения и т.д. Истории криминологии известны тысячи позиций ученых, но в любых исследованиях, когда осуществлялся поиск причин преступности, акценты смещались в сторону личности. При этом, однако, внимание сосредоточивалось на проблемах мотивации преступного поведения и его механизма, социальных условиях преступности, криминальной среде и криминальной ситуации, отношениях «преступник — жертва» и т.д. Осуществлялся поиск как социальных, так и биологических причин. Во всех случаях выделялись два основных этапа — изучение преступности и ее предупреждение. Между этими этапами обязателен третий этап — детерминация и причинность преступлений. На последнем этапе особо ярко проявляли себя такие «фигуры», как личность и среда ее обитания. Первостепенное значение, однако, придавалось общественной опасности деяния, а не деятеля — преступника.
Можно и нужно говорить о степени общественной опасности не только преступления, но и личности преступника. Причины преступности сводятся к личности и проявляются в ней самой. Этому, безуслов-
но, способствуют криминальная среда и преступная ситуация, как и социальные условия преступности, мотивация деяния, поведение потерпевшего и т.д. Определяющую роль играет личность. Она находится в центре внимания.
Взаимодействие социальной среды и личности означает процесс причинности (порождения) преступлений. Основной блок проблем — это причинность, личность и социальная среда. В литературе часто упоминается о законе причинности в сфере человеческих действий, в частности преступлений. Что касается проблемы «личность — среда», то можно, наверное, в каких-то случаях все преступное свести только к личности, видя в ней так называемое криминальное начало. И наоборот, такое начало можно видеть в социальной среде: преступление, мол, есть только следствие окружающей личность социальной среды.
Изучать проблему «личность — среда» нельзя, это просто. Во взаимосвязи личности и среды трудно конкретно определить сугубо личностное, так же и то, что касается конкретно среды. Если даже удается это сделать, придется решать другую задачу, не менее трудную, а именно: если дело в социальной среде, то в преступлении исчезает все индивидуальное, но если дело в личности, то социальная среда оказывается безучастной в совершении преступления. К тому же эту задачу надо решать с учетом представленного в криминологии определения: личность — это свернутая среда, а среда — развернутая личность. Это, однако, нельзя понимать однозначно. Центральной проблемой всегда остается человек.
При любом раскладе на первый план выступает личность. Да и вообще, без личности нет преступления. Его совершает личность. Личностными факторами считаются те из причин преступлений, которые находятся в самом человеке. Невозможно отрицать факторы, заложенные в природе человека. Они всегда тесно связываются с причинами преступлений. Любое преступление выполняется личностью.
Преступление — это поведение, а поведение — это личность. Все это «слито» в единое явление. Преступление и личность «склеены» настолько прочно, что можно утверждать об их единстве, о единстве общественной опасности преступления и лица, его совер-шившего10.
Недопустимо видеть в человеке единственную причину преступления. Допустимо, однако, акцентировать внимание на человеке. Надо учитывать, что человек и только человек вкладывается в преступное деяние, при этом вкладывая в происходящее соответствующие личностные причины. Конечно, человек не может быть полностью оторван от среды обитания, однако в совершении преступления он действует единолично. При таком рассмотрении проблемы нельзя игнорировать ни личность, ни среду, да и другие причины преступности. Но на первый план надо выдвигать главное — человека.
Нельзя забывать и о мотиве деяния. Поиск его связей с криминальной ситуацией в социальной среде — важная задача исследования. Однако более важной является связь мотива с личностными проблемами. «Любая личность имеет свои особенности», которые проявляются в первую очередь в мотивах поведе-ния.»11 Сами преступления реально существуют прежде всего в форме особого мотива — в известной мере этим они и детерминированы.
Мотив преступления — личностный фактор, он означает сознательную и глубоко личную причину преступления12. Он помогает ответить на вопрос, почему совершено преступление. И здесь следует видеть личностную причину деяния. Именно человек мотивирует свои преступные действия и тем самым указывает на личностные причины деяния. В литературе отмечается: «Как бы то ни было, всегда и во всем доминирует сама личность преступника. Мотив — это сугубо личностное свойство. Как с личностью связан мотив, так ситуация связана с мотивом. Здесь один базисный причинный блок: личность — мотив — ситуация»13. Главное в этом блоке — личность.
Личность преступника по своему наименованию предполагает «скопление» в самой себе индивидуальных причин преступления. Личность выступает объединяющим началом всех личностных причин преступлений. В ней аккумулируются личностные факторы, приводящие к совершению преступления, она развивает внутри себя такие факторы. Конечно, особую роль играют социальная среда, мотив, ситуация и т.д. Преступление есть в конечном счете результат реагирования личности на соответствующую ситуацию.
Ситуация может быть маловлиятельной на преступление и личность, может быть активной, но в любом случае неотделима от личности, а потому вплетена в систему соответствующего причинного комплекса. Сама личность есть особое системное образование и может рассматриваться как система.
Ю.М. Антонян и Г.Г. Беликова отмечают: «Поведение человека всегда порождается личностью, а не ситуацией... От личности зависит, как она отражает ситуацию и какие действия предпринимает; сама личность ответственна за тот вариант поведения, который избирает»14. Отсюда индивидуальность личности и ее роль в любой ситуации, ее системные связи с внешним миром. Личность проявляет разные формы противоречий и конфликтов с обществом. Главным для предупреждения преступлений является преодоление этих противоречий и конфликтов.
Акцентируя внимание на личности как главной причине преступлений, следует рассмотреть проблему общественной опасности личности. Эта проблема мало изучена, исследовалась учеными не специально, а в связи с анализом других проблем.
Понятие «личность преступника» определяется фактом совершения индивидом преступления. Оно
очерчивает границы (пределы), в рамках которых существуют разные по своим социальным, психологическим и иным свойствам личностные типы. Но какие бы классификационные группы и типы преступников мы не выделяли, на уровне общего понятия «личность преступника», как пишет Г.М. Резник, формируется положение: «Каждое лицо, совершившее уголовно-правовой запрет, наделяется определенной степенью общественной опасности и тем самым отличается от всех остальных лиц, не совершивших преступление». Что касается аргументации конструкции «общественная опасность личности», то она проводится на индивидуальном уровне, в жестких рамках схемы «отдельное лицо — единичное преступление»15. Само совершение преступного деяния оказывается единственным аргументом, свидетельствующим об общественной опасности личности преступника.
Факт совершения преступления характеризует личность как антиобщественную, является основанием для качественно новой (и существенной) социальной оценки личности как личности преступника. Преступник как личность отличается от других людей тем, что он совершил преступление вследствие присущих ему антиобщественных взглядов, отрицательного отношения к общественным интересам. Совершая преступление, личность проявляет свою опасность, выступает против общества, а потому общественно опасна.
Преступники опасны по-разному, в большей мере это связано с совершенным преступлением. Во всем этом конструкция «общественная опасность личности» связана с проблемами социального детерминизма.
Закон редко употребляет термин «общественная опасность». Общественная опасность — категория сугубо социальная, общесоциологическая. Это касается и личности преступника. Поскольку фигура личности преступника появляется после определенного социального события, которое выделяет виновного из числа других граждан, то и о личности преступника мы всегда говорим как о социологической реальности.
Вопрос об общественной опасности личности преступника ставится и рассматривается только в связи с совершением им преступления. Вне деятеля нет деяния. Общественная опасность личности может проявить себя только и исключительно в поведенческом акте — в преступлении. Личность вносит особую лепту в совокупную величину общественной опасности, присущую посягательству. Это отчетливо проявляется, когда речь идет о разных видах, категориях и группах преступлений. Общественная опасность разная у взрослых и несовершеннолетних, ранее не судимых и т.д. Обычно особо выделяются рецидивисты, если учитывать их криминальный профессионализм, криминальную (воровскую) среду обитания.
Представляется, что когда речь идет об общественной опасности рецидивных преступлений, акцент должен смещаться в одинаковой мере к рецидиву деяния и личности рецидивиста. Рецидивисты характеризуются теми же признаками, что и личность преступника. В то же время проблема рецидива деяния — это проблема особой личности преступника16. Различие рецидивиста и нерецидивиста обычно сводится к тому, что отрицательное значение свойств личности, взятой во взаимодействии с социальной средой, у рецидивистов в сравнении с ранее не судимыми более отягощены, проявляются сильнее. Часто четко просматривается, что в преступлении действовала «рука» рецидивиста, а не новичка. Вопрос можно поставить так: что, собственно, увеличивает общественную опасность рецидива — само деяние или личность преступника? Видимо, один и тот же преступный результат создает равную степень общественной опасности. Независимо от того, совершено преступление ранее судимым или ранее не судимым, общественная опасность деяния одна и та же. Но общественная опасность личности разная.
Можно (и надо) говорить не только об общественной опасности личности, но и об общественной опасности среды. Это связано с социальным наследием — передачей криминального или какого-либо иного социально вредного опыта от поколения к поколению (проблема преемственности традиций, обычаев и т.д.). Более всего это касается деклассированных (или полудеклассированных) элементов, люмпенизированной части населения — маргиналов. В их среде преемственность, передача опыта являются основными факторами формирования и развития личностных качеств. Между личностью и средой цепкие связи, особенно если это касается передачи преступного опыта. В среде маргиналов доминируют негативные явления. Маргиналы — особая категория населения. В литературе подчеркивается, что это социально неустойчивая среда, негативная, вредная, потому среда маргиналов общественно опасная.
Маргиналы не «сбиты», не собраны искусственно в каком-то отдельном социальном пространстве, они не занимают конкретного социального поля. Если не считать отдельные группы, представляющие социальную среду, то маргиналы проявляются в основном на индивидуальном уровне. В литературе отмечается: маргиналы — специфическая категория населения, особые социальные группы, своеобразная социальная прослойка, это люди социального дна и зла. Основные их представители — тунеядцы, бродяги, беспризорные, пьяницы и алкоголики, наркоманы и проститутки, социально неадаптированные субъекты с уголовным прошлым и т.д. Маргиналов в народе часто называют «лимита», «быдло», «уроды», «отморозки», «шариковы». Действительно, среди них много людей, страдающих олигофренией (дебилы, идиоты, имбецилы). Маргинализм есть невежество.
Естественно, цивилизованная часть населения отвергает эту социальную категорию людей, а отсюда, кроме всего другого, — противоречия и конфликты, порождающие вражду, преступления. Маргиналы — завистливые, злые, мстительные люди, их гнетет нормальная жизнь других людей. У них на все своя правда.
Половозрастная и иная социально-демографическая структура преступности представляет собой зеркальное отражение половозрастной и иной социально-демографической структуры среды маргиналов.
Маргиналы совершают общеуголовные преступления, степень общественной опасности которых соответствует степени общественной опасности личности маргинала. Эта личность формируется в негативной окружающей ее среде: убогий быт, угрюмый досуг, уродливые обычаи, схожие с преступными, искаженные формы проведения свободного времени. Сквернословие, пьянство, разврат, воровство, в том числе друг у друга, и т.д. Отсюда уродливая личность, личность с высокой степенью общественной опасности. А общественная опасность самой среды маргиналов соотносится с такими категориями, как нервно-психические заболевания, т.е. патологические отклонения в психике, органические заболевания центральной нервной системы, сексуальные патологии, которые особенно обострены. В целом это разрушение, распад личности.
Выделяется проблема физиологического выживания. В литературе, давая оценку маргиналам, обращается внимание и на низкий уровень интеллектуального развития, невозможность дальнейшего его развитии. Маргинальная среда испытывает со стороны своих «питомцев» их умственную отсталость и сама становится в этом смысле ущербной, соответственно, повышается их общественная опасность.
Физиологи выделяют две группы людей: 1) высокоинтеллектуальные, или люди с нормальным интеллектом), и 2) высокопримативные, у которых интеллект недостаточно развит. Последние — это умственно отсталые, и нет возможности для развития интеллекта17. Это две «части» человечества, и каждая представляет себя особо. Для них характерны свои общественные отношения.
Высокоинтеллектуальные люди. Чем более развита у человека кора, чем больше человек может логически рассуждать, мыслить, сопоставлять, анализировать свои действия, тем больше осуществляется так называемое тормозящее влияние коры на подкорку. Иными словами, человек живет не подкоркой, как животное, а все свои древние инстинкты контролирует присущими только человеку мыслительными процессами. Высокоинтеллектуальные люди дают отчет своим действиям, ориентируются в создавшейся ситуации, принимают адекватные решения и т.д. О них нельзя сказать, что они общественно опасны, среди них не много лиц, совершающих преступление.
Высокопримативные люди. Это люди со слабо развитой корой. Их мыслительные процессы примитивны, а главное — у них отсутствуют аналитические функции, т.е. они не могут подвергать адекватному анализу свои мысли и поступки, как, впрочем, и действия других людей. Тормозящего влияния коры на подкорку не хватает, поэтому подкорковые (низшие) инстинкты растормаживаются. Эти инстинкты известны: удовлетворение голода, жажды, инстинкт размножения18. Отсюда понятны потребности этих людей: удовлетворение плоти пищей (не имеет значения, какой, можно грубой и однообразной), удовлетворение сексуального влечения (опять же речь идет не о сексе в истинном понимании этого слова, а просто о примитивном совокуплении с любым партнером; понятие о спутнике жизни отсутствует). Единственно действующим у таких людей является тело физическое, а жизнь для них — удовлетворение только физиологических потребностей19.
Высокопримативные люди опасны сами по себе, они противостоят высокоинтеллектуальным людям, враждебно настроены против них. Это характерно для маргиналов. Их общественная опасность связана хотя бы с тем, что среди них активно распространяется криминальная мотивация, а когда конкретизируется каждое совершенное ими преступление, обнаруживается безмотивность деяния, преступление совершается просто так. Личность находится в состоянии «предпреступной общественной опасности». В криминальной ситуации доминирует личность со своим отягощенным опасным состоянием.
Преступления высокопримативных людей обусловлены главным образом личностью и мотивацией поведения, связанной с их потребностями. В их поведении больше животного, чем человеческого. Причинами совершаемых ими преступлений является личность, которая, как и ее высокая степень общественной опасности, что находит свое место в системе криминологической детерминации.
Высокопримативные люди всегда находятся в состоянии преступной активности, у них преступная установка, ориентация на конфликт, влекущий за собой образование криминальной ситуации. Мотивация их поведения, если она обнаруживается, чаще всего связана с мнимой самозащитой. При всем этом личность выступает на передний план и предстает в роли причины преступления. Можем сделать вывод: «причина преступления — высокопримативный человек — преступник». В нем сконцентрировано все то, что приводит к совершению преступления.
1 Жигарев Е.С., Петухов В.И. Философия криминологии. М., 2006. С. 157, 228.
2 Кузнецова Н.Ф. Проблемы криминологической детерминации. М., 1984. С. 7—8. См. также: Яковлев А.М. Социальные функции процесса криминализации // Сов. гос-во и право, 1980. № 2. С. 72-80.
3 Кудрявцев В.Н. Причинность в криминологии. М., 1968. С. 30-31.
4 Долгова А.И. Криминология. М., 1976. С. 30-31. См. также: Криминология и организация предупреждения преступлений. М., 1995. С. 54.
5 Лебедев С.Я. Традиции и обычаи в системе криминологической детерминации: Автореф. ... д-ра юрид. наук. М., 1995. С. 27-28.
6 Алексеев А.И. Криминология: Курс лекций. М., 2004. С. 53.
7 Ермаков В.Д., Крюкова Н.И. Несовершеннолетние преступники в России. М., 1999. С. 57.
8 Кондратюк Л.В., Овчинский В.С. Криминологическое измерение. М., 2008. С. 38.
9 Боков А.В. Организация борьбы с преступностью. М., 2003. С. 54-55; Кондратюк Л.В., Овчинский В.С. Указ. соч. С. 91.
10 Филимонов В.Д. Общественная опасность личности преступника. Томск, 1970. С. 10-12, 44; Ляпунов Ю.И. Общественная опасность деяния как универсальная категория советского уголовного права. М., 1889.
11 Лунеев В.В. Мотивация преступного поведения. М., 1991. С. 17.
12 Игошев К.Е. Типология личности преступника и мотивация преступного поведения. Горький, 1974. С. 41-42.
13 Солодовников С.А. Криминальная экономика. М., 2003. С. 230.
14 Антонян Ю.М., Беликова Г.Г. Криминологическая оценка взаимодействия личности и ситуации // Криминологический журнал. 2007. № 1. С. 19.
15 Резник Г.М. Личность преступника: правовое и криминологическое содержание: Межвуз. науч. сб. Саратов, 1981. С. 30-31.
16 Алексеев А.И. Указ. соч. С. 166.
17 Вейс А.М. Нейросоматические взаимоотношения (состояние вопроса и перспективы изучения). Клиника, диагностика, лечение нейрогенных соматических заболеваний. Пермь, 1981. С. 31-32.
18 Самохин А.В., Готовский Ю.В. Электропунктурная диагностика и терапия по методу Р. Фоля. М., 1995. С. 448.
19 Свияш. А. Уроки судьбы. В вопросах и ответах. М., 2005. С. 319.
ВИДОВОЙ И НЕПОСРЕДСТВЕННЫЙ ОБЪЕКТЫ ПРИНУЖДЕНИЯ К СОВЕРШЕНИЮ СДЕЛКИ ИЛИ К ОТКАЗУ ОТ ЕЕ СОВЕРШЕНИЯ
АЮ. АФОНЧЕНКО,
адъюнкт кафедры уголовного права Московского университета МВД России _afon4enko1982@mail.ru
Аннотация. Исследуются видовой и непосредственный объекты преступления, предусмотренного ст. 179 УК. Обосновывается вывод о рассмотрении свободы воли в сфере экономической деятельности как непосредственного объекта принуждения к совершению сделки или к отказу от ее совершения.
Ключевые слова: видовой и непосредственный объекты, принуждение к совершению сделки или к отказу от ее совершения, свобода воли, экономическая деятельность.
THE GENERIC AND IMMEDIATE OBJECTS OF A DURESS TO
SETTLEMENT OF TRANSACTION OR TO NONSUIT OF ITS SETTLEMENT (ST. 179 OF THE CRIMINAL CODE OF THE RUSSIAN FEDERATION)
A.U. AFONCHENKO graduated in a military academy of chair of criminal law of the Moscow university of the Ministry of Internal Affairs of Russia
Annotation. In article are researched the generic and immediate objects of the felony provided for by st. 179 of the Criminal code of the Russian Federation. The conclusion about consideration free will as the immediate object of a duress to settlement of transaction or to nonsuit of its settlement is proved.
Key words: generic and immediate objects, duress to settlement of transaction or to nonsuit of its settlement, free will, economic activity.
Любой состав преступления, предусмотренный рый, как известно, предопределяет характер общеуголовным законом, включает в себя обязательный ственной опасности преступления и его сущность. В элемент - объект преступного посягательства, кото- теории уголовного права традиционно признается,
