CC BY
21
Криминогенные проявления депривации
Гомонов Николай Дмитриевич,
доктор юридических наук, профессор, профессор кафедры уголовного и административного права Мурманского государственного арктического университета E-mail: Gomonov_Nikolay@mail.ru
Труш Владимир Михайлович,
кандидат психологических наук, психолог психологической лаборатории ФКУ ИК-16 УФСИН России по Мурманской области
E-mail: krist56@mail.ru Тимохов Виктор Петрович,
кандидат юридических наук, доцент, профессор кафедры государственных и гражданско-правовых дисциплин Рязанского филиала Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя E-mail: tvp1986@yandex.ru
В данной статье проводится анализ процесса формирования криминогенных свойств личности, развивающихся вследствие депривации, с позиции теории Samuel A. Stouffer. Констатирована взаимосвязь между субъективной и объективной депри-вацией в подростковом возрасте и совершением уголовных преступлений во взрослом возрасте. Проведенное исследование позволило определить объективную основу более частого привлечения к уголовной ответственности - низкий социально-экономический статус личности. Одной из ведущих детерминант преступного поведения выступает субъективная и объективная депривация. Авторы отмечают, что субъективная депривация чаще наблюдается в менее привилегированных слоях населения. Наличие объективной депривации теснее связано с преступностью, чем опыт только субъективной де-привации. Сочетание субъективной и объективной депривации связано с более высоким риском совершения правонарушения для всех людей, независимо от класса. Полученные результаты позволяют оптимизировать способы предупреждения преступности, определять контингент склонных к совершению преступлений лиц, помогают в выявлении правонарушителей и усовершенствовании стратегии социальной работы в целом.
Ключевые слова: преступность, объективная депривация, субъективная депривация, криминогенные явления, детерминанты преступного поведения, личность преступника, личностные деформации, предупреждение преступности.
Мы отмечаем, что в последнее время криминология стала обращать более пристальное внимание на изучение возможных перспектив проявления преступного поведения. Такие маркеры чаще всего стараются найти на индивидуальном уровне [1, с. 1091-1129]. Исследователи отмечают, что часть молодежи, которая не строит больших планов на будущее, чаще сообщает о совершении различных деликтов. Собственно, сами правонарушители связь между провозглашенными будущими перспективами и правонарушением объяснить не могут, т.к. не осознают влияние «сейчас» на «потом» [2]. Отсюда и отсутствие страха, связанного с опытом заблокированных жизненных возможностей отрицательным поведением. Указанные механизмы хорошо известны из существующей совокупности криминологических теорий.
В то же время необходимо отметить существование методологической проблемы связи категорической уверенности в отсутствии положительной жизненной перспективы с уровнем преступности. Криминологи в этом отношении отмечали, что восприятие индивидуальной перспективы может быть изменено государством и обществом в худшую сторону. Поэтому необходимо различать то, как люди понимают свое будущее до начала преступной деятельности, и то, как они его понимают после реакции общества на проявленное де-линквентное поведение.
Большинство исследований в этой области было проведено в рамках психосоциальных объяснительных моделей, в то время как роль структурных факторов в формировании будущих перспектив поведения в значительной степени игнорировалась. Базовый вклад в указанном направлении внес Robert King Merton, разработавший теорию напряжения [3]. Он акцентировал внимание на склонности людей из разных социальных слоев разделять одни и те же жизненные цели, но различиях способностей достигать этих целей. Весьма интересной в контексте заявленного исследования представляется теория относительной де-привации, основной позицией которой выступает измерение субъективной оценки людьми своего экономического положения или другие аспекты социального сравнения. Основоположником этой криминологической теории по праву называют Samuel A. Stouffer [4, с. 7-24] несмотря на то, что ее базисные основы были разработаны в рамках социологической науки.
Дальнейшие криминологические исследования относительной депривации выявили, что люди оценивают себя по сравнению с другими и не всегда приходят к одним и тем же выводам в результате такого сравнения [5, с. 47-87; 6, с. 113-138].
5 -а
сз
<
см см
По этой причине сторонники указанной теории считают относительную депривацию более важной при прогнозировании поведения людей по сравнению с более объективными показателями депри-вации, как бедность или неравенство.
Основываясь на указанных теориях, мы поставили цель - проанализировать важность будущих перспектив личности для риска быть осужденным за преступление. Гипотезой исследования явилось предположение о том, что анализ криминогенного конфликта между предполагаемыми и реальными целями должен быть сосредоточен как на субъективном восприятии индивидами своих будущих перспектив, так и на их объективных возможностях для достижения поставленных целей. Следовательно, можно сказать, что люди, находящиеся в ситуации неадекватной оценки жизненных перспектив (недооценка или переоценка), испытывают, соответственно, субъективную и объективную депривацию [7, с. 315-337].
Эмпирический материал исследования почерпнут из анкет студентов, обучающихся в вузах г. Мурманска, а также лиц, осужденных к лишению свободы и находящихся в пенитенциарных учреждениях УФСИН по Мурманской области. Мы обосновали предположение о наличии общественного консенсуса относительно ценности будущих целей - работы и материального благосостояния, которое разделяет большинство населения, независимо от условий их детства. Также провели анализ различий возможностей реального достижения этих целей в зависимости от условий детства. Несоответствие между целями и средствами, как принято в криминологической науке, мы обозначили термином «депривация». Субъективная депри-вация, соответственно, представляет собой менее оптимистичную ориентацию на будущее. Наши исследования показали, что существует четкая взаимосвязь между школьными результатами и шансами в будущей жизни, что подтверждают работы зарубежных криминологов [8, с. 107-123].
На следующем этапе мы определили, насколько в выборке будут представлены те, кто субъективно испытывает депривацию, т.е. те, кто проявляет менее оптимистичную самооценку будущих перспектив, и те, чьи средства достижения своих целей минимальны в результате объективных условий. Исследование проводилось по различным группам преступлений [9, с. 48-62]. Применение двумерных и многомерных (логистическая регрессия) методов позволило обнаружить то, что риск субъективной и объективной деприва-ции распределяется в зависимости от социального происхождения. Риск испытать только субъективную депривацию более высок для лиц, упоминавших нахождение в детском доме, неполную семью, низкую профессиональную квалификацию родителей.
Риск быть осужденным в возрасте от 15 до 30 лет был значительно выше среди тех, кто испытал выраженный конфликт между целями и средствами в возрасте 12-13 лет, т.е. в пубер-
татном периоде. Уровень осуждений среди женщин был намного ниже. Однако тот факт, что было осуждено относительно небольшое число женщин означает, что их результаты менее однозначны, чем результаты мужчин, что абсолютно верно, когда внимание уделяется осуждению за определенные виды преступлений [10].
Учитывая, что конфликт между целями и средствами измерялся в молодом возрасте, необходимо отметить, что повышенный риск осуждения среди тех, кто испытал этот конфликт, отмечен именно в подростковом возрасте. Так, среди мужчин из группы малообеспеченных семей 15,7% были осуждены в возрасте 16-20 лет и 10,1% - после 20 лет. По данным Susanne Alm & Felipe Estrada, подобная пропорция наблюдается среди тех, кто испытал как субъективную, так и объективную депривацию - 38,2% для осуждения в молодости и 15,4% в зрелом возрасте [11, с. 1280-1293]. Такую же закономерность мы обнаружили и у женщин. Однако доля осужденных женщин, у которых первая судимость наступает в зрелом возрасте, больше.
Результаты, касающиеся осуждений за различные виды преступлений, показывают, что значение субъективной и объективной депривации не ограничивается конкретными типами преступлений, а выступает как общая закономерность [12, с. 212-224]. Среди мужчин частота приговоров, связанных с лишением свободы, оказалась значительно выше в группах, испытавших субъективную или объективную депривацию.
Изучено влияние социального фона и будущих перспектив при условии одновременного включения в анализ. Можно отметить, что все корреляции остаются значимыми, что означает - все исследованные факторы имеют независимое влияние на риск будущего осуждения за совершение преступления. Таким образом, каждая из исследованных групп подвергается большему риску осуждения, чем контрольная группа, но чем менее привилегированное положение группы, тем выше уровень вероятности совершения преступления.
Анализ экономического фактора дал информацию относительно того, что получатели социальной помощи, как представители группы наименее обеспеченных лиц, подвергаются значительно большему риску быть осужденными за преступление [13]. Отмечена закономерность более тесной связи объективной депривации с будущими преступлениями, чем субъективное восприятие людьми негативных перспектив на будущее. В свою очередь, испытывающие субъективную деприва-цию подвергаются значительно большему риску быть осужденными за преступление, если не имеют возможности заявить о своем высоком социальном происхождении. Наиболее высокий уровень избыточного риска наблюдается у тех, кто испытал как субъективную, так и объективную де-привацию.
Интересно то, что конфликт между целями и предполагаемыми средствами создает значительный дополнительный риск преступности в бу-
дущем среди тех, кто принадлежит к низшему социальному классу (семьи рабочих). Среди тех, кто имеет низкую успеваемость и считает свои перспективы худшими, чем у других, социальный класс не имеет значения для риска быть осужденным за преступление. А если человек испытывает как субъективную, так и объективную депривацию, взросление в более привилегированных условиях не обеспечивает безусловной защиты от вовлечения в преступление.
В результате, основные выводы работы мы можем сформулировать следующим образом:
- молодые люди, испытывающие конфликт между целями и средствами и выросшие в социально-экономических привилегированных семьях, не подвергаются более высокому риску быть осужденными за совершение преступления;
- субъективная депривация связана с преступностью преимущественно среди молодых людей из низшего класса. В этих группах риск быть осужденным был почти вдвое выше, чем среди тех, кто не испытывал ни субъективных, ни объективных лишений;
- мы не смогли достаточно точно определить, что именно защищает социально-экономически привилегированную молодежь, сообщившую о негативных перспективах на будущее, от чрезмерного риска совершения преступления;
- на статистическом уровне определено, что высокий уровень социально-экономических ресурсов может иметь смягчающий эффект;
- наличие объективной депривации теснее связано с преступностью, чем опыт только субъективной депривации,независимо от класса;
- только для тех молодых людей, у которых как субъективно, так и объективно плохие перспективы на будущее, классовая принадлежность не влияет на участие в преступной деятельности в будущем. Среди этих молодых людей уровень избыточного риска является значительным, независимо от класса.
Литература
1. Brezina, Timothy, Erdal Tekin, and Volkan Topalli. 2009. «'Might Not Be A Tomorrow': A Multimethods Approach to Anticipated Early Death and Youth Crime.» Criminology 47(4): 10911129. doi:10.1111/j.1745-9125.2009.00170.x. [Crossref], [Web of Science ®], [Google Scholar]
2. Мухина В.С. Феноменология развития и бытия личности - М.: Моск. психол.-соц. ин-т; Воронеж: МОДЭК, 1999. - 640 с.
3. Merton, Robert K. 1968. Social Theory and Social Structure. Glencoe: Free Press. [Google Scholar]
4. Pettigrew, T. F. (2015). Samuel Stouffer and relative deprivation. Social Psychology Quarterly, Vol. 78(1), 7-24.
5. Agnew, R. (1992). Foundation for a general strain theory of crime and delinquency. Criminology, 30, 47-87.
6. Agnew, R. (1995). The contribution of social psychological strain theory to the explanation of crime and delinquency. In Freda Adler and William S. Laufer (Eds.), The legacy of anomie theory (pp. 113-138). New Brunswick, NJ: Transaction.
7. Agnew, Robert and Diane H. Jones. 1988. "Adapting to Deprivation: An Examination of Inflated Educational Expectations." The Sociological Quarterly 29(2):315-337. doi:10.1111/j.1533-8525.1988.tb01256.x. [Taylor & Francis Online], [Web of Science ®], [Google Scholar]
8. Backman, Olof and Anders Nilsson. 2011. «Pathways to Social Exclusion - A Life-Course Study.» European Sociological Review 27(1):107-123. doi:10.1093/esr/jcp064. [Crossref], [Web of Science ®], [Google Scholar]
9. Труш В. М., Гомонов Н.Д. Методологические и психологические аспекты исследования кри-миногенности личности преступника: Монография - Мурманск: Рекламный центр «Тритон ДеЛюкс», 2016. С. 38-62.
10. Беличева С.А. Основы превентивной психологии - М.: Соц. здоровье России, 1993. - 198 с.
11. Alm, Susanne & Estrada, Felipe (2018) Future Prospects, Deprivation, and Criminality -A Longitudinal Birth Cohort Study. Deviant behavior, Vol. 39, no 10, p. 1280-1293.
12. Nikolai D. Gomonov; Vladimir M. Trush. Determination of criminogenic contamination of the personality of convict from the perspective of Gunter Ammon's humanstructurology conception // Genero & Direito. Periódico do Núcleo de Estudos e Pesquisas sobre Género e DireitoCentro de Ciéncias Jurídicas -Universidade Federal da ParaíbaV. 09-N° 03-Ano 2020-Special Edition ISSN I 2179-7137 I p. 212-224.
13. Ковалев В.В. Социально-психиатрический аспект проблемы девиантного поведения у детей и подростков / В.В. Ковалев. - М.: Высш. шк., 1981. - 185 с.
CRIMINOGENIC MANIFESTATIONS OF DEPRIVATION
Gomonov N.D., Trush V.M., Timokhov V.P.
Murmansk State Arctic University; Russian Federal Penitentiary Service in Murmansk region; Ryazan branch of the Moscow Ministry of Internal Affairs University named after V.Y. Kikot
This article analyzes the process of formation of criminogenic personality traits developing as a result of deprivation from the standpoint of Samuel A. Stouffer's theory. The relationship between subjective and objective deprivation in adolescence and the commission of criminal offenses in adulthood has been established. The study made it possible to determine the objective basis for more frequent criminal prosecution - the low socio-economic status of the individual. One of the leading determinants of criminal behavior is subjective and objective deprivation. The authors note that subjective deprivation is more often observed in less privileged segments of the population. The presence of objective deprivation is more closely related to crime than the experience of only subjective deprivation. The combination of subjective and objective deprivation is associated with a higher risk of committing an offense for all people, regardless of class. The results obtained make it possible to optimize the methods of preventing crime, to determine the contingent of persons prone to committing crimes, help in identifying offenders and improving the strategy of social work in general.
5
"O
C3
<
Keywords: criminality, objective deprivation, subjective deprivation,
criminogenic phenomena, determinants of criminal behavior, the
identity of the offender, personal deformations, crime prevention.
References
1. Brezina, Timothy, Erdal Tekin, and Volkan Topalli. 2009. "'Might Not Be A Tomorrow": A Multimethods Approach to Anticipated Early Death and Youth Crime. " Criminology 47 (4): 1091-1129. doi: 10.1111 / j.1745-9125.2009.00170.x. [Crossref], [Web of Science ®], [Google Scholar]
2. Mukhina V.S. Phenomenology of development and being of personality - M.: Mosk. psychol.-social. in-t; Voronezh: MODEK, 1999. - 640 p.
3. Merton, Robert K. 1968. Social Theory and Social Structure. Glencoe: Free Press. [Google Scholar]
4. Pettigrew, T. F. (2015). Samuel Stouffer and relative deprivation. Social Psychology Quarterly, Vol. 78 (1), 7-24.
5. Agnew, R. (1992). Foundation for a general strain theory of crime and delinquency. Criminology, 30, 47-87.
6. Agnew, R. (1995). The contribution of social psychological strain theory to the explanation of crime and delinquency. In Freda Adler and William S. Laufer (Eds.), The legacy of anomie theory (pp. 113-138). New Brunswick, NJ: Transaction.
7. Agnew, Robert and Diane H. Jones. 1988. "Adapting to Deprivation: An Examination of Inflated Educational Expectations." The
Sociological Quarterly 29 (2): 315-337. doi: 10.1111 / j.1533-8525.1988.tb01256.x. [Taylor & Francis Online], [Web of Science ®], [Google Scholar]
8. Backman, Olof and Anders Nilsson. 2011. "Pathways to Social Exclusion - A Life-Course Study." European Sociological Review 27 (1): 107-123. doi: 10.1093 / esr / jcp064. [Crossref], [Web of Science ®], [Google Scholar]
9. Trush V.M., Gomonov N.D. Methodological and psychological aspects of the study of the criminality of a criminal's personality: Monograph - Murmansk: Advertising center "Triton DeLuxe", 2016. pp. 38-62.
10. Belicheva S.A. Basics of preventive psychology - M.: Soc. health of Russia, 1993. - 198 p.
11. Alm, Susanne & Estrada, Felipe (2018) Future Prospects, Deprivation, and Criminality - A Longitudinal Birth Cohort Study. Deviant behavior, Vol. 39, no.10, p. 1280-1293.
12. Nikolai D. Gomonov; Vladimir M. Trush. Determination of crim-inogenic contamination of the personality of convict from the perspective of Gunter Ammon's humanstructurology conception // Genero & Direito. Periódico do Núcleo de Estudos e Pesquisas sobre Género e DireitoCentro de Ciencias Jurídicas -Universidade Federal da ParaíbaV. 09-N° 03-Ano 2020 - Special Edition ISSN I 2179-7137 I p. 212-224.
13. Kovalev V.V. Social and psychiatric aspect of the problem of deviant behavior in children and adolescents / V.V. Kovalev. - M.: Higher. shk., 1981. - 185 p.
CM CM
