CC BY
123
УДК 94(47.44) с.П. Погодаев
КРЕСТЬЯНСТВО САРАТОВСКОЙ ГУБЕРНИИ: ОТНОШЕНИЕ К НЭПУ
В статье анализируется сущность нэпа в Саратовской губернии и реакция крестьянства, как основной группы населения, на нее. Автор затрагивает важную проблему любой реформы - ее влияние на население.
Ключевые слова: нэп, крестьянство, реформа, Саратовская губерния.
Э.Р. Pogodayev
PEASANTRY OF THE SARATOV REGION: THEIR ATTITUDE TO NEW ECONOMIC POLICY
The article analyses the content of NEP in the Saratov region and the response of peasantry as the main population group. The author touches upon an important problem of every reform - its impact on population.
The key words: NEP, peasants, reform, Saratov region.
Крестьянский вопрос всегда остро стоял в реформаторской деятельности властей, в какой бы период она ни проводилась. Значимость данного вопроса не упала и в начале 20-х гг XX в. - в период коренных изменений в жизни страны. И при переходе к нэпу и в период его существования взаимоотношения крестьянства и государства являлись ключевой проблемой, решением которой с переменным успехом, подчас лишь под давлением обстоятельств занимались первые лица страны.
Необходимо отметить, что переход к нэпу на территории Саратовской губернии происходил в довольно специфических условиях. Одним из важнейших обстоятельств, определивших особенный, затяжной характер первых лет нэпа на саратовской земле, был сильнейший голод 1921 - 1922 гг. В деревне преобладали настроения безразличия в отношении основных его вопросов, так как для крестьянских хозяйств такое нововведение, как продналог, в условиях голода был невыполнимым. Кроме того, после декретов, которые фактически определяли отход от основ политики «военного коммунизма», все же сохранились насиль-ственные методы взимания налога. По уездам рассылались агенты, подчинявшиеся продтройкам, в составе которых находились революционные трибуналы, ими в саратовских селах было разобрано до 200 дел на злостных неплательщиков налога [10, с. 135]. У населения подобные мероприятия вызывали озлобление на местные советские органы, недоверия к ново -му курсу государства, подрывали веру в преимущества налога над разверсткой. Насильственные методы пугали сельчан, которые мало что понимали в новой налоговой системе. «Большинство ... боялось, что придет отряд и заберет все» [5, с. 48].
Эти пережитки «военного коммунизма» создавали питательную среду для крестьянского недовольства. Так, даже в январе 1922 г. брожения и волнения наблюдались в уездах губернии, не такие масштабные, как в предыдущие годы, но довольно показательные по отношению к деятельности местных парторганов. Реакция власти на подобные действия оставалась по-прежнему жесткой: за разграбление складов и амбаров с хлебом у сельчан конфисковывали скот, другое имущество, их самих брали в заложники и арестовывали. Свод-
ки ОГПУ о политических настроениях крестьянства показывают оценку крестьянами деятельности советской власти, которая была не в ее пользу Сложившаяся обстановка ясно показывала представителям центральной власти в Саратове бесполезность подобных методов общения с крестьянской массой. В результате после IX Всероссийского съезда Советов в декабре 1921 г. предпринимаются попытки изменить ситуацию, отойти от жестких мер и организовать помощь сельскому населению: в снабжении беднейших крестьян инвентарем, посевным материалом, удобрениями, рабочим скотом, в обеспечении защиты посевов от недорода страхованием и т.д. Поворот саратовских парторганов лицом к бедам крестьянства имел определенный эффект: уже в 1922 г. начинают исчезать факты проявления общественного возмущения.
Еще одним тормозящим фактором запуска новой экономической политики в Саратовской губернии был бандитизм как пережиток периода Гражданской войны. Он наносил вред как экономический - хозяйствам крестьян регулярными грабежами, - так и политический - крестьянскому сознанию, побуждая «не-определившихся» продолжать борьбу с советской властью и привнося смуту в понимание нововведений. Эта проблема в Саратовской губернии была решена к концу 1922 г.: были созданы условия для проведения нового экономического курса, хотя с запозданием, но наверняка.
Поначалу работа нэповских декретов была практически не ощутима из-за отсутствия в саратовской деревне ясного понимания связанных с ним вопросов. Так, сердобские крестьяне, считали, что претворение в жизнь декретов о продналоге и свободной торговле ограничится лишь разговорами, совершенно не меняющими продовольственную государственную политику. В смене экономического курса деревенские жители видели откат в прошлое - к царизму, появление иностранных благотворительных организаций в Поволжье связывали с неспособностью советской власти самостоятельно справиться с возникшими проблемами и ждали восстановления капиталистического строя.
Для пресечения слухов и ликвидации политической неграмотности была развернута агитационная кампания: организовывались справочные столы, издавались
агитплакаты, работники уездных и волостных комитетов партии на местах разъясняли сельским жителям произошедшие в стране перемены. В местной прессе опровергались ложные слухи по поводу возможного возврата к временам «военного коммунизма» и поворота на капиталистические рельсы, поднимался вопрос об отмене круговой поруки с введением продналога, характеризовался нэп не как возврат к капитализму, а как особый этап революции, опровергались слухи о повторном сборе продналога по городу Саратову и уездам [4; 8; 9; 11].
Принятые властями меры дали некоторый позитивный эффект. Материалы показывают, что крестьяне охотно и внимательно выслушивали доклады агитработни-ков. Большинство беспартийных конференций региона признало, что новая политика приведет к скорейшему возрождению сельского хозяйства и будет дальнейшим шагом к достижению социализма: «Беспартийная конференция Ключевской волости ... постановила: признать политику правильной в интересах рабочих и крестьян...». Такие же слова встречаются на беспартийных конференциях в других волостях: Елшанской, Рябу-шинской, Колчаниновской [2. Ф.27. Оп.2. Д.420. Л.1,2,4; Оп.2. Д.816. Л.93 об., 133; Оп.3. Д.434. Л.3].
Однако о большой результативности проведенной региональными властями разъяснительной работы говорить нельзя. Хотя материалы многих источников свидетельствуют о поддержке и одобрении новой экономической политики, это не означает, что крестьяне ее понимали правильно. Для них нэп в первую очередь означал налоги, объем которых известен заранее, но никак не возможность кооперативного движения или возрождение сельского хозяйства в целом. Крестьянин был заинтересован лишь возрождением и укреплением своего собственного хозяйства. Такое понимание нэпа в крестьянской среде подкреплялось некомпетентностью самих партийных агитаторов. Призванные доносить до жителей идеи социализма, отвечать на вопросы, разъяснять политические и экономические задачи государства, они сами не далеко ушли от рядового обывателя. «С последними мероприятиями советской власти абсолютно незнакомы, о натурналоге и кооперации не только население, но часто и партийные работники имеют смутное представление» [2. Ф.27. Оп.2. Д.316. Л.133].
Но несмотря на это население губернии все же стало отказываться от радикальных форм проявления своего недовольства. Саратовское крестьянство заняло нейтрально-выжидательную позицию по отношению к власти и ее новой политике, ожидая положительных результатов от свершившихся преобразований. Большинство сельского населения региона начало позитивно оценивать аграрную политику руководства страны: в июле 1921 г. отношение к продналогу было охарактеризовано как сочувственное, осенью 1922 г добровольная выплата продналога достигала практически 100% [2. Ф.27. Оп.2. Д.299. Л.42. Оп.2. Д.816. Л.120, 146; 7]. Кроме того, отказ инспекторов от применения жестких мер в период про-дналоговых кампаний не мог не сказаться положительно на сознательности крестьян в его уплате.
Еще один вопрос, глубоко отражавшийся в мировоззрении крестьян, связанный с переходом к нэпу касался начавшегося материального расслоения сельского
социума. В связи с этим газета «Беднота» в 1924 г. выясняла мнение по поводу облика кулака в российской деревне. Этот вопрос вызвал целую волну писем, отражавших взгляды и мысли селян на различные темы: имущественной и земледельческой состоятельности, найма рабочей силы, аренды средств производства, свободы торговли и др. В итоге этой дискуссии редактор Л.С. Сосновский отмечал, что в восприятии крестьянства политические оценки играют решающую роль при определении классовой принадлежности: «...мо -жет быть, сейчас у данного крестьянина и скота мало, и хозяйство небольшое. Но это - раскулаченный кулак, у которого революция обрезала крылья. В политике он даже более свирепый враг революции, чем тот буржуй, кто нажил сейчас и пользуется нажитым» [3, с. 7].
Выделение зажиточных элементов в деревне вызывало озабоченность и у партийных структур региона, видевших в росте кулацкой прослойки угрозу своей главной опоре - бедняцкой части деревни. Поэтому члены местных организаций РКП(б) стремились облегчить положение бедноты и ограничить развитие кулацкого хозяйства. Для этого было изменено налогообложение бедняков: в августе 1923 г. ставки сельхозналога были снижены, а около 20% бедняцких хозяйств полностью освобождалось [2. Ф.27. Оп.2. Д.304. Л.32]. Такое несправедливое распределение налогового бремени вызывало скрытое недовольство советской властью у кулачества и середняков. Эти настроения стали проявляться уже в марте 1 923 г. в виде роптаний и тихого опасения дальнейших подобных мероприятий, но это были лишь первые ростки будущего недовольства «капиталистических элементов деревни » действиями властей.
Необходимо отметить, что, несмотря на преобразования в сфере сельского хозяйства, все же политика новой власти часто шла вразрез с их интересами и потребностями. Все первые декреты нэпа были изначально ориентированы на пролетариат, а на сельское население - как на неизбежно сопутствующее звено в социально-экономических отношениях советского общества. Во всех этих преобразованиях мало что было дальновидного при решении крестьянских проблем. В основе лежали лишь решения повседневных трудностей в селе, которые мешали власти спокойно проводить свою политику в городе. Вплоть до 1924 г. даже не существовало программы проведения нэпа в деревне. Летом 1924 г. А.И. Рыков говорил: «Когда я слушал доклад о крестьянстве и прения по докладу (на XIII съезде), то мне было совершенно ясно, что мы к крестьянскому вопросу, к крестьянству, к деревне вплотную еще не подошли... У нас нет точного представления, каково положение крестьянства... Мы не знаем отношений различных групп крестьянства друг к другу вопросы расслоения крестьянства, изменения его быта, все это только впервые нащупывается» [6, с. 336]. Все эти явления не могли не вызывать в крестьянской среде чувства протеста. В 1924 г. недовольство приобретало самые различные формы: от неучастия в выборах в сельские советы и отказе продавать хлеб по низким ценам до требований о создании крестьянского союза. Газеты публиковали письма крестьян, выражавших свое недовольство положением в деревне и отношениями с рабочим классом.
1924 г. вообще оказался годом повсеместной напряженности в деревни: с политическими убийствами, волнениями среди призывников и т.п. Все чаще и настойчивее стали подчеркиваться факты враждебности со стороны крестьян к рабочим и партии. Крестьяне отмечали лучшее материальное положение рабочих, их высокую зарплату по сравнению с доходом крестьянина, 8-часовой рабочий день, социальное страхование, доступ к медицинской помощи, к школьному обучению, использование рабочими культурных благ города [12, с. 214].
Такая ситуация порождала озабоченность в правящих кругах. Калинин говорил о том, что партия в своей политике должна исходить из интересов крестьянской массы. У крестьян есть стремление к улучшению своего хозяйства, к накоплению, но одновременно крестьяне опасаются накапливать, боятся показать рост своего благосостояния. Чтобы исправить подобную ситуацию необходимо пересматривать всю крестьянскую политику.
Руководство к такому шагу еще не было готово. Были приняты лишь ряд второстепенных решений: была разрешена сдача в концессии пустых и неотработанных земель, сдача совхозов в аренду развитие независи -мой кооперации. В своей программе государство должно было делать главную ставку на средние слои как наиболее широкий и устойчивый слой крестьянства, но этого к 1924 г. не было сделано. События лета - осени внесли коррективы в планы партийного руководства. Страну постиг неурожай, а на его фоне активизировалось движение крестьянства на территории Саратовской губернии. Главное требование заключалось в ус -тановлении большей экономической свободы и изменении подчиненного политического положения деревни. Отмечался рост числа случаев открытой агитации в пользу «крестьянского союза», рабоче-крестьянской демократии в противовес «эксплуатации» рабочих крестьянами. Следует подчеркнуть новый характер требований недовольных. Если в 1917 - 1918 гг. крестьяне желали получить землю в обработку и освободиться от помещиков и деревенских капиталистов, в 1920 - 1921 гг. боролись за свободное распоряжение излишками своей продукции, то в 1924 - 1925 гг. выражалась потребность в полном развитии производительных сил своих хозяйств, в свободном выборе формы хозяйствования, в праве открыто накоплять доход. В политической сфере требования нового крестьянского движения сводились к прекращению политической опеки деревни, проведению свободных выборов в советы, широкому развитию крестьянской общественности.
Оставлять эту ситуацию без контроля было опасно. Был взят иллюзорный курс «лицом к деревне»: укрепили позиции деревенских ячеек партии, вырос прием крестьян в партию. Можно констатировать, что эти меры позволили руководству страны избежать взрыва политического недовольства крестьян, перевести его в более спокойное русло. Поток газетных публикаций, выступлений руководителей всех рангов разрядил на время тревожную атмосферу и дал широким слоям крестьянства новую порцию надежд на улучшение жизни в деревне.
Продолжением реформ в сельском хозяйстве стал курс на «расширение нэпа в деревне». «У нас есть нэп
в городе, у нас есть нэп в отношениях между городом и деревней, но у нас почти нет нэпа в самой деревне» [1, с. 35], - этим Н. Бухарин обосновывал необходимость перехода к реализации устойчивого долгосрочного курса в деревне. С большим опозданием родился так называемый «деревенский нэп», частично реализовавший многочисленные экономические требования крестьянства. III съезд Советов вынес решения об устранении препятствий для более широкого использования прав крестьян сдавать землю в аренду; одобрил применение подсобного наемного труда; устранил адми -нистративные препятствия к мелкой торговле; облегчил условия применения рабочих сил крестьянства в области кустарных промыслов и ремесел.
Таким образом, в первые годы нэпа сельские жители продолжали находиться в бедственном положении, что привело к многочисленным выступлениям, высказываниям, слухам и общему негативному настроению крестьянства губернии. Разрозненные вспышки недовольства угрожали перерасти во всеобщее выступление, но этого не произошло из-за грамотных и, главное, своевременных шагов властей, сделанных в экстренные сроки. В результате принятых мер в последующие годы настроения селян приобрели более мирный характер, хотя не обходилось без фактов резкого прояв -ления недовольства.
С внедрением новой экономической политики в хозяйственную жизнь губернии отношение сельского населения к существующей власти медленно менялось в положительную сторону. В целом же крестьянство в период с 1923 по 1925 г. было вполне лояльно к властям. Избегая конфронтации с ее представителями, довольствуясь тем малым, что давало государство, деревенские жители зачастую замыкались в своем «мире», в своем хозяйстве, в работе. Нельзя отрицать высокую социальную активность крестьянства, но она проявлялась, как правило, лишь в решении хозяйственных, куль -турных проблем села. В результате даже незначительные улучшения жизни и работы в селах губернии давали поразительный положительный эффект для губернского правительства в плане смягчении накала страстей в крестьянской среде.
1. Бухарин Н.И. Избр. произведения. М., 1988.
2. ГАНИСО. Ф. 27. Оп. 2. Д. 420. Л. 1,2,4.
3. Деревня при нэпе (из письма крестьянина в газету «Беднота»). М., 1924.
4. Набат. 1921. 3 авг.
5. Отчет Саратовского губернского экономического совещания за период времени с октября 1921 по 1 апреля 1922 г. Б.м., б.г.
6. Рыков А.И. Избр. произведения. М., 1990.
7. Саратовские Известия. 1921. 28 июля.
8. Саратовские Известия. 1922. 16 сент.
9. Саратовские Известия. 1922. 22 сент.
10. Саратовская партийная организация в годы восстановления народного хозяйства (1921 - 1925). Документы и материалы. Саратов, 1960.
11. Серп и Молот. 1921. 24 окт.
12. Цакунов С.В. В лабиринте доктрины. Из опыта разработки экономического курса страны в 1920-е годы. М., 1994.
