CC BY
33
ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ
УДК 343 ББК 67.311
КРАТКИЙ ОЧЕРК УСТАВА УГОЛОВНОГО СУДОПРОИЗВОДСТВА В ЧАСТИ РЕГЛАМЕНТАЦИИ ДОЗНАНИЯ И НЕОБХОДИМОСТИ ЗАИМСТВОВАНИЯ ЕГО ОТДЕЛЬНЫХ ПОЛОЖЕНИЙ В СОВРЕМЕННЫХ УСЛОВИЯХ
ОКСАНА ВАЛЕРЬЕВНА МИЧУРИНА,
профессор кафедры уголовного процесса Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя, доктор юридических наук, профессор
Citation-индекс в электронной библиотеке НИИОН
Аннотация. Принятие Устава уголовного судопроизводства 1864 г. послужило толчком к подготовке большинства научных работ того времени, которые заложили основу теоретических взглядов и воззрений на дознание, подвергнув анализу процессуальных порядок его производства и сформулировав первоначальные положения, касающиеся его понятийного аппарата и правовой природы. Предлагается краткий очерк положений Устава в части регламентации дознания и авторское видение разрешения вопроса о необходимости их заимствования в современных условиях.
Ключевые слова: Устав уголовного судопроизводства, предварительное расследование, формы предварительного расследования, дознание.
Annotation. The adoption of the Charter of criminal proceedings in 1864 triggered the preparation of the majority of scientific works of the time that laid the foundation of theoretical perspectives and views on the inquiry, exposing the analysis of its procedural order of production and formulate initial provisions relating to the conceptual apparatus, as well as its legal nature. Given a brief outline of its provisions in the regulation of the inquiry and the author's vision of the need to resolve the issue of borrowing in modern conditions.
Keywords: Charter of criminal proceedings, preliminary investigation, form of the preliminary investigation, inquiry.
Устав уголовного судопроизводства 1864 г. открыл новую эпоху российского уголовного процесса, отдавшего предпочтение организации досудебной деятельности с преобладанием следственно-разыскных начал, что и определило в дальнейшем весь его облик на долгие годы. Именно с этого момента допустимо говорить о возникновении полноценной системы научных взглядов на дознание в отечественном уголовном процессе. В тот период были опубликованы следующие популярные работы, посвященные, в том числе, проблематике дознания:
A.А. Квачевского «Об уголовном преследовании, дознании и предварительном исследовании по судебным уставам 1864 г.: Теоретическое и практическое руководство» (1867 г.); учебник по русскому уголовному процессу
B.К. Случевского (1892 г); курс уголовного судопроизводства в двух томах И.Я. Фойницкого (1896 г.); практическое руководство для судебных следователей П.В. Мака-линского (1907 г); учебники С.И. Викторского «Русский уголовный процесс» (1912 г) и Н.Н. Розина «Уголовное судопроизводство» (1914 г.). Они заложили основу всех последующих теоретических взглядов на дознание, подвергнув анализу процессуальный порядок производства и сформулировав первоначальные положения, касающиеся понятийного аппарата, а также его правовой природы.
Как отмечал И.Я. Фойницкий: «появились три последовательные стадии следствия; первой усвоено название дознания, второй - предварительного следствия и третьей - судебного следствия... По существу очевидно, две первые принадлежат к предварительному исследованию, но каждая из них предоставлена особым органам - полиции и судебным следователям»1. Кроме того, он констатировал и наличие дознания по делам местных установлений, которому хотя и «усваивается одно из общих названий, принятых в законе, именно дознание, но значение его здесь некоторое иное»2.
Отделяя дознание от предварительного следствия, составители Уставов уголовного судопроизводства видели в этом весьма важные улучшения, которые обосновывались следующими обстоятельствами: «первое, что полиция, дабы не сообщать следователю неверных сведений, по необходимости должна будет сперва сама удостовериться в справедливости того, о чем доносит, а через то число неосновательных сведений значительно уменьшится; второе, что судебный следователь, не участвуя в первоначальных разысканиях и посему не увлекаемый первыми, иногда ошибочными заключениями и догадками о предполагаемом виновном, может беспристрастно, без всяких предубеждений,
ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ
судить о вероятности возводимого на кого-либо подозрения»3.
В комментарии к Уставам уголовного судопроизводства дознание определялось как «первоначальные изыскания, производимые полицией для обнаружения справедливости или несправедливости дошедших до нее слухов и сведений о преступлении или о таких происшествиях, о которых без разысканий нельзя определить, заключается или не заключается в них преступление»4.
В соответствии с представлением их составителей, ученые-процессуалисты тех лет целью дознания видели «обнаружение преступного характера происшествия, полагая, что дальнейшие действия по разыскиванию и изобличению преступника должны принадлежать сле-дователю»5. Все нужные сведения полиция собирала посредством розысков, словесных расспросов и негласных наблюдений, не производя ни обысков, ни выемок, ни каких-либо других следственных действий. При осуществлении дознания полиция не имела права на составление протокола или иного процессуального документа, а полученные сведения должна была заносить в один общий акт за подписью лица, производящего дознание. Полиция собирала не доказательства, а только сведения о них6. Сенат не рекомендовал читать акты дознания в судебном заседании и в особенности подчеркивал, что признание обвиняемого на дознании, не подтвержденное в присутствии суда, не имеет доказательственного значения7.
В привычном для нас современном понимании дознание - это самостоятельный вид уголовно-процессуальной деятельности, одна из форм предварительного расследования. Однако, в тот период дознание осуществлялось не по процессуальным правилам производства и являлось примером, скорее, административной процедуры. Исходя из этого, понятие и правовая природа дознания рассматривались в теории уголовного процесса весьма неоднозначно.
Характеризуя дознание XIX в. известный юрист, профессор Санкт-Петербургского университета И.Я. Фойницкий в своей книге «Курс уголовного судопроизводства», ставшей непревзойденным классическим образцом систематического изложения теории и практики уголовного судопроизводства отмечал, что дознание является как бы частью предварительного следствия, его первой ступенью8; «оно не имеет дело с судебными формами и обрядами ... представляет собой деятельность не судебную»9. Более того, он полагал, что дознание не может и не должно проводиться в процессуальной форме. «Успех дознания обеспечивается всего более возможностью производить его быстро и безостановочно, поэтому установление разных формальных требований в этой стадии было бы не только бесполезно, но даже вредно для интересов уголовного правосудия. Руководствуясь этими соображениями, судебные уставы избегают здесь всякого формализма» 10.
«Наше законодательство, - писал И.Я. Фойниц-кий, - остается при типе дознания, которое есть точное воспроизведение старогерманского «inquisitio generalis», сосредоточенного в руках полиции под не-
которым лишь наблюдением прокуратуры. Оно производится помимо сторон, не предполагает их участия в деятельности, определяясь безличной волей закона. Оно не есть деятельность обвинителя, а деятельность тех правительственных органов, на которых лежит обязанность пресечения и предупреждения преступлений. Оно начинается не в силу заявления желания обвинителя о рассмотрении данного дела, а в силу требования закона, возлагающего на известные органы обязанность по долгу их службы приступать к расследованию дела, собиранию доказательств и т.п.»11.
Учеными-процессуалистами тех лет всегда признавалась неразрывная связь дознания с розыском, в том числе и негласным. Так, русский процессуалист А.А. Квачевский различал дознание в широком и узком смысле слова как «все первоначальное производство, включая розыск», так и «собирание признаков одного преступления без указания преступника». При этом он предостерегал против их отождествления, поскольку «розыск составляет часть дознания, а в обширном смысле - один из способов его производства, направленный к обнаружению и указанию скрытного, тайного, преимущественно виновника преступления»12. Само же дознание, по его мнению, есть «первоначальное производство, имеющее целью собирание данных для удостоверения о том, что известное событие составляет деяние, запрещенное законом под страхом наказания, и для открытия виновника этого деяния»13.
Профессор Петербургского университета Н.Н. Ро-зин определял дознание как «меры, принимаемые указанными в законе органами, для установления по горячим следам события преступного деяния, его намечающихся юридических черт и предполагаемого его виновника», отличая его от предварительного следствия «юридическим характером, качеством, глубиной и обширностью собираемых им данных и, с другой стороны, - органами его производства, поводом, порядком и объемом мер, представленных законом органами дознания»14.
Таким образом, научные работы по проблемам дознания, после принятия Устава уголовного судопроизводства, сформировали систему взглядов на дознание как первоначальное производство, предшествовавшее предварительному следствию. В теории уголовного процесса дознание тогда еще не рассматривалось как вид уголовно-процессуальной деятельности, одна из форм предварительного расследования, так как осуществлялось оно не по процессуальным правилам производства и являлось примером скорее административной процедуры полицейского дознания.
Многие современные исследователи, ведя поиск наиболее оптимальной процедуры дознания, тоже высказывают идеи о сужении его до первоначального этапа, предшествующего предварительному следствию15.
Хотелось бы выяснить, что это даст уголовному судопроизводству и самому дознания? Безусловно, лишь возврат к единому порядку предварительного расследования. Именно дифференциация является возможностью более эффективного осуществления уголовно-процес-
ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ
суальной деятельности и, как следствие этого, надлежащего обеспечения прав и законных интересов личности. Дознание уже давно и надолго обеспечило себе право считаться альтернативой предварительному следствию.
Вместе с тем, доля здравого смысла есть в том, чтобы дознание рассматривать не только как производство предварительного расследования в полном объеме, но и часть его, т.е. расследование в неполном объеме. И тут идеи, заложенные когда-то в Уставе уголовного судопроизводства и продолженные в советском уголовно-процессуальном законодательстве, можно было бы позаимствовать. Два вида дознания (в полном и неполном объеме) могли бы быть объединены одним родовым понятием (как это уже некогда было), но осуществляться по разным категориям дел и в различных процессуальных процедурах. Вот тогда второй вид дознания, предшествующий предварительному следствию, опять выполнял бы свою отдельную немаловажную роль в уголовном судопроизводстве.
В отношении модели дознания в неполном объеме необходимо было бы: 1) придать статус дознания производству неотложных следственных действий в порядке ст. 157 УПК РФ, именуя его дознанием в неполном объеме; 2) вменить его производство органу дознания в лице уполномоченного начальником органа дознания сотрудника органа дознания; 3) допустить для него лишь исключительный характер, обусловленный срочной необходимостью принять меры к обнаружению и фиксации следов преступления, а также доказательств, требующих закрепления, изъятия и исследования; 4) рассматривать его как первоначальный этап расследования, предшествующий не только предварительному следствию, но и дознанию в полном объеме.
Нет пока в уголовном процессе Российской Федерации такой процедуры, которая в полной мере отвечала бы всем критериям упомянутого в Уставе уголовного судопроизводства полицейского дознания. Выполнение неотложных следственных действий дознанием не является, хотя вполне могло бы претендовать называться упрощенной процедурой, несмотря даже на то, что итогового решения при его производстве не принимается. Дознание в сокращенной форме имеет много нареканий со стороны правоприменителя, хотя в плане упрощения все же выигрывает перед обычным дознанием и предварительным следствием.
Современная юриспруденция рассматривает ускорение и упрощение процесса не только и не столько через призму интересов государственной репрессии, сколько в качестве неотъемлемого субъективного права частного лица, вовлеченного в уголовно-процессуальную сферу. В этом смысле быстрое рассмотрение дела, не будучи антиподом его качественному рассмотрению, является не менее ценной гарантией прав личности, нежели любая из остальных гарантий, за судьбу которых тревожатся противники данного направления уголовно-процессуальной политики. Кроме того, ускорение процесса есть объективная тенденция новейшего развития уголовно-процессуального права во всем
мире и вряд ли она по каким-то причинам теряет свою объективность в России16. Такое ускорение может и должно происходить как за счет его дифференциации, так и независимо от нее. Создание специальных механизмов, позволяющих ускорить уголовный процесс даже тогда, когда он уже дифференцирован, рассматривается все большим числом современных российских авторов в качестве насущной необходимости при реформировании уголовно-процессуального права17.
Совершенно очевидно, что нам не обойтись без процедуры по уголовным делам о преступлениях небольшой тяжести, которая бы максимально сокращала промежуток времени между моментом совершения преступления и принятия по нему соответствующего судебного решения при соблюдении законных прав и интересов всех участников уголовного судопроизводства. Однако, вряд ли следует рассматривать такое производство в качестве дознания (причем, даже сокращенного дознания), т.е. в понимании его именно как формы предварительного расследования. Это должна быть какая-то отдельная процедура либо особое производство, но не административного, а именно уголовно-процессуального характера.
1 Фойницкий И.Я. Курс уголовного судопроизводства. Т. 2. СПб.: Альфа, 1996. С. 371-372.
2 Там же. С. 373.
3 Судебные уставы 20 ноября 1864 г. с изложением рассуждений, на коих они основаны, изданные Государственной канцелярией. СПб., 1867. С. 285.
4 Там же. С. 112-113.
5 Случевский В.К. Учебник русского уголовного процесса. СПб., 1892. С. 311. См. об этом также: Квачевский А.А. Об уголовном преследовании, дознании и предварительном исследовании по судебным уставам 1864 г.: Теоретическое и практическое руководство. Ч. 2. СПб., 1867. С. 63.
6 См.: Викторский С.И. Русский уголовный процесс. М., 1997. С. 352.
7 См.: Макалинский П.В. Практическое руководство для судебных следователей. СПб., 1907. С. 34.
8 См.: Фойницкий И.Я. Указ. работа. С. 378.
9 Там же. С. 374.
10 Там же. С. 385.
11 Там же. С. 373.
12 См.: Квачевский А.А. Указ. работа. С. 5.
13 Там же. С. 3.
14 РозинН.Н. Уголовное судопроизводство. СПб., 1914. С. 415.
15 См., напр.: Николюк В.В., Дерищев Ю.В.Оптимизация досудебного производства в уголовном процессе России. Красноярск, 2003. С. 99;МаховВ.Н. О необходимости реформирования начальной стадии уголовного процесса Российской Федерации // Досудебное производство: проблемы и перспективы. М., 2007. С. 34; Оболкина А.Л. Модели предварительного (досудебного) производства по уголовным делам: сравнительно-правовой анализ: Автореф. дисс... канд. юрид. наук. Омск, 2005. С. 9.
16 См.: Головко Л.В. Альтернативы уголовному преследованию в современном праве. СПб., 2002. С. 236.
17 См., напр.: Колобов Г. Нужна ясная уголовная политика // Законность. 2000. № 3. С. 7.
