CC BY
20
углублению предметных умений, способностей и навыков, необходимых для профессиональной деятельности, а также нравственно-патриотическому воспитанию и развитию гуманитарного мышления, без которого сама профессиональная деятельность не может быть плодотворной.
таким образом, образовательные площадки исторических парков «Россия - моя история» создают единое историческое информационное пространство как поле для консолидации россиян; способствуют формированию патриотической гражданской позиции молодежи; при вовлечении в учебный процесс способствуют реализации синергетического, ком-петентностного, цивилизационного подходов в образовании.
Список литературы
1. Методические рекомендации по использованию ресурсов экспозиции исторического памятника «Россия - Моя история» на уроках истории и во внеурочной деятельности в общеобразовательных организациях [Электронный ресурс]. URL: http:// mosmetod.ru/files/projects/klassni_chas/metod_rek_ Histpark.pdf (дата обращения: 18.10.2018).
2. Пресс-конференция о работе мультимедийных исторических парков «Россия - моя история» [Электронный ресурс]. URL: http://pressmia.ru/ pressclub/20171213/951788008.html (дата обращения: 18.10.2018).
3. ФГОС ВО (3++) по направлениям бакалавриата [Электронный ресурс] // Портал федеральных государственных образовательных стандартов высшего образования. URL: http://fgosvo.ru/
fgosvo/151/150/24/7 (дата обращения: 18.10.2018). * * *
1. Metodicheskie rekomendacii po ispol'zovaniyu resursov ekspozicii istoricheskogo pamyatnika «Ros-siya - Moya istoriya» na urokah istorii i vo vneuroch-noj deyatel'nosti v obshcheobrazovatel'nyh organiza-ciyah [Elektronnyj resurs]. URL :http://mosmetod. ru/files/projects/klassni_chas/metod_rek_Histpark.pdf (data obrashcheniya: 18.10.2018).
2. Press-konferenciya o rabote mul'timedijnyh istoricheskih parkov «Rossiya - moya istoriya» [Elektronnyj resurs]. URL: http://pressmia.ru/press club/20171213/951788008.html (data obrashcheniya: 18.10.2018).
3. FGOS VO (3++) po napravleniyam bakalav-riata [Elektronnyj resurs] // Portal federal'nyh gosu-darstvennyh obrazovatel'nyh standartov vysshego ob-razovaniya. URL: http://fgosvo.ru/fgosvo/151/150/24/7 (data obrashcheniya: 18.10.2018).
Historical parks «Russia is my History» in the educational process at the university
The article considers the issues related to the use of the museum exposition of the historical park "Russia is my History" in the educational process at a technical university. The authors reveal the specificities of the interactive museum, didactic principles and practical methods of organizing educational and scientific work with students trained in the discipline «History».
Key words: interactive museum, history of Russia, multimedia technologies, educational process, organization of students' independent work.
(Статья поступила в редакцию 22.11.2018)
С.Н. ценюга, и.Н. ценюга
(Красноярск)
КРАСНОЯРСКИЙ УЧИТЕЛЬСКИЙ ИНСТИТУТ: ИСТОРИЯ ПЕРМАНЕНТНОЙ РЕФОРМЫ 1916-1920 гг.
Анализируются попытки реформирования Красноярского учительского института 1916-1920 гг., осуществлявшиеся на фоне революционного хаоса, в условиях крушения старого и нарождения нового мира.
Ключевые слова: Министерство народного просвещения, учительские институты, реформа, Февральская буржуазная революция, Сибирское временное правительство.
На основе положения Министерства народного просвещения (МНП) от 31 мая 1872 г. учительские институты относились к средним специальным всесословным закрытым учебным педагогическим заведениям повышенного типа с трехлетним сроком обучения. Программы подготовки соответствовали средним учебным заведениям (за исключением часов на изучение классических и новых языков). При институтах для отработки практических навыков преподавания образовывались городские училища. Содержались институты на ка-
О Ценюга С.Н., Ценюга И.Н., 2019
зенный счет и готовили квалифицированных преподавателей для городских училищ. В число воспитанников принимались только лица мужского пола, достигшие 16 лет, а также выпускники городских и уездных училищ, учительских семинарий и лица с неоконченным гимназическим образованием, имеющие учительский стаж не менее одного года.
Передовая педагогическая общественность неоднократно возбуждала вопрос о необходимости реформирования учительских институтов, доведения их до уровня высших педагогических учебных заведений, поскольку уже в первые годы работы институтов обнаружилась недостаточность содержания учебных программ. Объем знаний, сообщаемых учащимся, соответствовал уровню старших классов гимназии и начальных курсов вузов. В 1906 г. эта проблема обсуждалась в Санкт-Петербурге на съезде выпускников учительских институтов. Там был выработан предварительный проект реформы, предложенный для рассмотрения МНП [1]. Он был положен в основу материалов совещания представителей учительских институтов, созванного по инициативе министерства. Законопроект, выработанный совещанием, был передан для утверждения в Государственную думу. Но его обсуждение началось только шесть лет спустя, в 1912 г.
Проект реформы предполагал преобразовать учительские семинарии в учительские институты, а последние - в вузы с расширенной программой и новыми факультетами. Не меняя структуры педагогических учебных заведений империи, этим проектом существенно повышался статус названных учебных заведений, а их выпускники обретали повышенный образовательный ценз. такие преобразования должны были обойтись казне дешевле, чем организация с нуля новых высших учебных заведений педагогического профиля или послевузовской подготовки учителей при университетах. Проект принят не был, за исключением введения новых предметов в учительских институтах и семинариях и предоставления выпускникам институтов права поступать в вузы.
Вопрос о необходимости открытия данного типа учебных заведений в сибири постоянно возбуждался перед правительством либеральной общественностью и МНП. Первым за Уралом 26 сентября 1902 г. был открыт учительский институт в г. Томске. Всего к 1917 г. в сибири функционировало уже восемь учительских институтов: Томский, Омский, То-
КИЕ НАУКИ -
больский, Ново-Николаевский, Иркутский, Хабаровский, Владивостокский [4; 12].
Красноярский учительский институт (КУИ) был образован одним из последних, 1 июля 1916 г. (причем первая попытка его образования еще в 1914 г. из-за начала войны была неудачной). На содержание КУИ и городского училища при нем из казны было выделено 22 850 руб. золотом (сумма, вполне сравнимая с годовым бюджетом старейшего в губернии педагогического учебного заведения -учительской семинарии) [2. Д. 35. Л. 70]. Подбор подходящего под его нужды помещения и его структурная организация были возложены на A.C. Богданова, в ту пору директора Минусинской учительской семинарии. Первыми преподавателями стали Р.В. Брагин, Н.Д. Гра-тинский, К.в. савчук и отец Константин Никольский [14]. На первом педсовете с их участием были утверждены характер и содержание приемных испытаний, состав комиссий. За основу испытаний была взята программа Иркутского учительского института, утвержденная главным инспектором училищ восточной сибири в марте 1910 г. в результате в число учащихся института было принято всего 19 чел., причем 2 из них условно, а также 25 чел. было зачислено в 1-й класс созданного при нем училища [13].
становление нового учебного заведения в Красноярске продвигалось с большими затруднениями. Официально регулярные занятия в составе одного курса начались только 19 сентября 1916 г., после молебна и торжественного открытия [5]. В течение двух предшествовавших этому событию месяцев интенсивно осуществлялись организационно-хозяйственные мероприятия. У Красноярской думы не было материальных возможностей такого же уровня, как у их томских коллег [6; 7]. Дума не могла выделить учительскому институту положенный по закону участок, построить здание и квартиры для преподавателей и т. д., к тому же шел третий год Первой мировой войны.
основной задачей организационного процесса явилось обретение собственных помещений под институт. Первоначально, еще при первой попытке образования учительского института в 1914 г., поступило предложение от жены местного домовладельца Г.Х. Цукерма-на купить под учебные корпуса усадьбу по улице Благовещенской N° 48, рядом с мужской гимназией [8]. Комиссия, организованная из представителей земства, города, казенной па-
латы и института, признала здание пригодным и рекомендовала приобрести его за счет казны.
После совершения купчей предполагалось разместить в этом здании учебный корпус и мастерские. Усадьба примыкала к владениям мужской гимназии, что давало простор для возведения новых построек и организации для учебных целей сада и огорода. Дачу Цу-кермана, которая также продавалась, руководство института планировало использовать для устройства летней учебно-трудовой колонии [9]. В летнее время для слушателей института и учащихся высшего начального училища при нем можно было проводить трудовой семестр. Получив от города участок земли для сельскохозяйственных и лесных работ, планировалось в дальнейшем дачу использовать круглый год для учебных целей, организовав образцовую ферму с сыроварней, пасеку, птичник и пр.
Устраивая летний семестр на даче, в трудовой колонии, институт рассчитывал свести на лоне природы будущих учителей и их будущих учеников, чтобы дать им возможность ближе познакомиться и понять друг друга. В этих своих начинаниях институт прочно стоял на позициях сближения школы с жизнью, а также проведения в школу трудового начала [2. Д. 35. Л. 71].
МНП даже одобрило эти начинания и отпустило на приобретение дома и дачи необходимые 1 115 000 руб. Но дело с совершением купчей затянулось до февраля 1917 г., т. к. домовладельцы Цукерман перебрались в г. Харбин и с началом смутных времен предпочли там оставаться. Имея отношения, с одной стороны, с доверенным лицом домовладельца, а с другой - с МНП, институт так и не смог довести дело до приобретения здания.
По этой причине для занятий вынужденно был использовано частное помещение - каменный одноэтажный дом (бывший доходный) Ф.Ф. Раззоренова на углу Воскресенской улицы и Покровского переулка. Оно было совершенно не приспособлено для нужд учебного заведения. Имело четыре независимых входа и печное отопление (четыре печи; правда, здесь были водопровод, электричество и телефон). Классные комнаты оказались тесными и темными, в некоторых окна располагались за спиной учащихся. Все до единой комнаты не были изолированы друг от друга. Помещений для организации предметных кабинетов не было, как не было их и для размещения канцелярии, кабинета врача и многого другого. В институте имелась «библиотека» на 404 фундаментальных изданий и 707 учебных книг, но
размещалась она, будучи втиснутой вместе с учебными картами, в четыре книжных шкафа, выставленных в узкий коридор.
Помещение для обслуги нашлось только в полуподвале. Ни о каких учебно-вспомогательных кабинетах (физики, естествознания или метеостанции) в этом помещении речи вообще не велось. Из-за отсутствия при институте интерната или общежития студенты вынужденно жили по частным квартирам или у родственников. Не было возможности организовать столовую для студентов. За неимением средств слушателям, педагогам и техническому персоналу за их скудные деньги предложили только чайный стол.
Жизнь в городе стремительно дорожала. Начался естественный отток слушателей из института. К январю 1917 г. осталось только 13 учащихся: один почетный гражданин, два мещанских сына и десять детей крестьян, при том что в 1916 г. поступило 21 чел., 18 из которых была назначена стипендия в размере 200 руб. в год. Правда, этого едва хватало на уплату за квартиру. Педсовет многократно ходатайствовал перед властями об увеличении стипендии хотя бы до 360 руб. [10].
К февралю в институте работало только 2 штатных педагога и 7 привлеченных, выпускников отечественных и зарубежных университетов (Н.Д. Агеев, Н.П. Березовский, Г.Г. Бондарь, А.М. Гневушев, П.И. Иванов-Радкевич, В.А. Смирнов, А.С. Чеботарев). Несмотря на то, что уровень профессиональной их подготовки и педагогический опыт были очень высоки, проводились лишь теоретические занятия. Не было условий и возможностей для организации практических занятий по обучению ремеслам или сельскому труду, хотя с самого начала существования института преподаватели пропагандировали «модную идею» того времени - приближение школы к жизни на основе введения в ее практику «возможно полного трудового начала». Эта сторона жизни нового учебного заведения была принята во внимание, но рассматривалась как дело будущего, когда учительский институт будет располагать обширными помещениями, большими средствами, что позволит ему стать «рассадником просвещения», способным широко и успешно развиваться. Такой оптимизм имел под собой реальную почву. Однако успешному его воплощению помешала Февральская революция 1917 г. Разрешение вопроса о будущем состоянии средних профессионально-педагогических учебных заведений на осно-
ПЕДАГОГИЧЕСКИЕ НАУКИ
ве проекта, утвержденного МНП, вынужденно было приостановлено.
Революцию и начавшийся процесс демократизации всех сторон жизни общества педагоги и студенты института восприняли с воодушевлением. 7 марта 1917 г. на заседании педагогического совета была принята приветственная резолюция и направлена телеграмма на имя нового министра народного просвещения A.A. Мануйлова: «...широкое, свободное и всестороннее развитие народного образования возможно лишь в государстве свободном и демократическом» и коллектив считает своим гражданским долгом «горячо приветствовать победу русского народа и общества над бюрократией старой России». В Красноярский комитет общественной безопасности от Красноярского учительского института и городского при нем училища были избраны преподаватели Н.Д. Гратинский и B.C. Федорова.
в мае 1917 г. директором института был назначен А.П. Медведков. Были намечены основные направления реорганизации института и городского при нем училища. но претворение в жизнь планов по реорганизации института не представлялось возможным: глубочайший экономический и политический кризис не позволяли даже надеяться на увеличение штата и достойное финансирование института. Если присвоение воспитанникам института статуса слушателей прошло мирно, то допуск их на заседания педагогического совета с правом решающего голоса и возможности выражать доверие или недоверие педагогам вызвало недовольство со стороны руководства института. Законные требования слушателей «относительно нового строя институтской жизни» внесли нервозность и элемента анархии, что ухудшило отношения в коллективе. в качестве протеста в мае 1917 г. из института ушли преподаватели Р.В. Брагин, Н.Д. Гратинский, A.C. Кассич, К.В. Савчук и законоучитель отец И. Крестин.
Только спустя пять месяцев, теперь уже на основе закона временного российского правительства от 14 июля 1917 г., Красноярский учительский институт из скромной «средней школы» начал трансформироваться в учебное заведение повышенного типа.
Прежде всего, в Красноярском учительском институте для обучающихся вводилась специализация по трем отделениям: словесно-историческому, физико-математическому, естественно-историческому (т. е. географическому). Прием в институт был обставлен большими требованиями, чем в прочие учебные
заведения. В частности, этим законом, чтобы «отсечь нежелательный в педагогике элемент», требовалось от поступающих не только окончание курса средней школы, но и не менее двух лет педагогического стажа. Педагоги пришли к выводу, что «за отсутствием средств и помещения возможно лишь эволюционное развертывание института» [2. Д. 35. Л. 71], а следовательно, предполагалось дальнейшее совершенствование учебных программ институтов до уровня высшего педагогического учебного заведения. в конечном варианте учительские институты должны были стать высшими государственными всесословными закрытыми педагогическими учебными заведениями (с расширенной программой и набором факультетов) с трехгодичным сроком обучения.
Установившаяся в октябре 1917 г. советская власть застала учительские институты фактически еще не реформированными. Закон от 14 июля 1917 г. оказался для Европейской России, а уж тем более для Сибири, «мертвой буквой». Поэтому наркомпрос, основываясь только на политической воле и не имея какого-либо продуманного плана реформы и средств на ее реализацию вне рамок этого закона, начал преобразовывать старые дореформенные институты на свой лад, в единую педагогическую школу с новыми требованиями к подготовке учительских кадров. решение о движении в этом направлении было юридически закреплено только в августе 1918 г. в резолюциях I Всероссийского съезда по просвещению (26 августа 1918 г.) и Всероссийского совещания по подготовке преподавателей. Были определены первоочередные мероприятия по поэтапному сближению учебных программ учительских семинарий, институтов и курсов, а в перспективе их последующее слияние в единый тип педагогического учебного заведения.
В проекте положения о высших учебных заведениях РСФСР цель их работы определялась достаточно широко: создавать кадры специалистов, необходимых для различных отраслей социалистического строительства; готовить научных работников для обслуживания высших учебных заведений, научных, научно-технических и производственных учреждений советской республики; распространять научные знания среди широких пролетарских и крестьянских масс, интересы которых во всей деятельности вузов должны стоять на первом месте.
Исходя из последнего положения, на смену сословному принципу набора студентов вводился классовый. Доступ в аудитории вузов открывался для всех граждан без различия пола, достигших 16 лет, преимущественно пролетарского и крестьянского происхождения, прошедших вступительные испытания и выполняющих требования учебной повинности. Для подготовки рабоче-крестьянской молодежи к обучению в вузе создавалась структура рабочих факультетов. Для детей «бывших людей», напротив, вводились ограничения. Обучение в вузах предполагалось бесплатное, за счет госбюджета. Успевающим студентам полагалась стипендия [2. Д. 25. Л. 32].
В сибири на бесконечных и шумных заседаниях, пленумах и съездах советской власти по любому поводу решались исключительно текущие политические и неотложные хозяйственные вопросы, рассылались бесконечные циркуляры, уполномоченные с предписаниями. Курьеры, состоявшие при комиссии, исполняли различные мелкие поручения (с извозчиками расплатиться, за папиросами сбегать и т. д.).
До реформирования КУИ дело дошло, но были конфискованы его прежние здания, выселены обучающиеся. Институт продолжил работу в рамках закона 14 июля 1917 г., но адаптированного к объективно сложившимся местным условиям.
За зимний период 1917/1918 учебного года педсовет института разработал подробный проект преобразований, в основу которого были положены вышеупомянутый закон от 14 июля 1917 г. и итоговые документы Всероссийского съезда представителей учительских институтов, обсуждавшего вопросы, связанные с проведением этого закона в жизнь. Перспективным методом обучения в КУИ был признан активный: меньше лекций, больше диспутов, бесед, «репетиций», практических занятий. Отменялась балльная система оценки знаний, вводились зачеты по результатам учебы. Дополнительно в учебную программу включили обществоведение и два иностранных языка. В институт и училище при нем стали принимать девушек, при институте начали работать одногодичные курсы для учителей, на которых занималось 70 чел. Пока же выпускники получали звание учителя высшего начального училища. Приветствовалось участие слушателей в общественной жизни института и города.
Сложная обстановка в стране и Енисейской губернии, смена власти не давали воз-
можности полноценно развернуть работу КУИ. Оклады преподавателей института были ниже, чем оклады преподавателей даже средних общеобразовательных школ. Постоянно приходилось решать вопрос о зданиях института и высшего начального училища при нем, переписывались учебные планы. Наряду с обществоведением, иностранными языками и прочими предметами в учебные планы была включена практическая геометрия. Появлением в программах российских педагогических учебных заведений этого предмета подчеркивалось стремление приблизить школу к жизни. Для плодотворного педагогического процесса предусматривалась организация и оборудование учебно-вспомогательных учреждений и кабинетов, была составлена подробная смета расходов (на сумму 300 000 руб.) и отправлена в Москву в Народный комиссариат просвещения РСФСР. Косвенным основанием для предположения о том, что запрашиваемая сумма была выделена, является телеграмма комиссара народного просвещения А.В. Луначарского: «представление об отпуске институту просимой суммы сделано» (май 1918 г.) [2. Д. 35. Л. 70].
Но претворение в жизнь этих планов не представлялось возможным: контрреволюция, гражданская война и глубочайший экономический кризис похоронили надежду на увеличение штата и достойное финансирование института. Смена власти в Енисейской губернии в июне 1918 г. и образование Енисейского губернского комиссариата Сибирского временного правительства фактически предоставило КУИ самому себе. Помещения институту вернули, но с ограничением в праве пользования, во вторую смену там вела занятие военная автошкола. Хозяйственные постройки отводились под военные нужды.
С 1 сентября 1918 г. Министерством народного просвещения Временного Сибирского и Всероссийского правительств директором Красноярского учительского института был утвержден А.С. Чеботарев. Руководство пришло к заключению, что в сложившихся условиях реорганизация института может проходить только эволюционным путем, постепенным развертыванием своих отделений и приближения программ к установленному для учительских институтов «нормальному учебному плану». Второй вывод заключался в том, что все эти преобразования могли быть реализованы только на личном энтузиазме педагогического коллектива.
Сменяющие друг друга власти (Правительство Российской империи, Временное правительство России, Совдеп, Временное сибирское правительство, правительство Российского государства с Верховным правителем и главнокомандующим русской армией А.В. Колчаком) не мешали, но и не поддерживали реформаторскую деятельность коллектива. Кроме того, из губернского казначейства были изъяты (разворованы) средства КУИ, поступившие из МнП. Деньги в дирекцию не вернулись, но был проведен аудит, а по его итогам востребован отчет по уже потраченным суммам. В начале 1919 г. всякое финансирование оказалось замороженным.
лишившись средств, руководство Красноярского учительского института неожиданно сделало предложение Министерству народного просвещения Российского правительства (действовавшему при Верховном правителе А.В. Колчаке) о принудительном отчуждении красноярских владений Цукермана в свою пользу. В условиях гражданской войны это была обычная практика, но в связи с очередной сменой власти ответ не был получен. Таким образом, вопрос о собственном (удобном для размещения института) помещении и соответствующем его оборудовании так и не нашел своего решения.
Педагогический совет КУИ старался привлечь в институт в качестве студентов наиболее активную часть учителей начальной школы. При этом преподаватели института отдавали себе отчет, что местное учительство в массе своей не обладает достаточной общенаучной подготовкой и развитием. Для таких абитуриентов проект предусматривал организацию особого приготовительного класса. Впрочем, очень скоро выяснилось, что осуществить набор студентов в институт сложнее, чем при царском режиме. Закон, декларируя широкие свободы в области образования, на деле отсекал от возможности обучения весь «нежелательный элемент».
Анализ материалов по студенческому контингенту обнаруживает явное несоответствие числа слушателей института, которое во все годы было сравнительно невелико, тому их количеству, которое институт мог и должен был вместить. Причин у этого несоответствия было множество: прежде всего, это материальная необеспеченность слушателей; оторванность института от высших учебных заведений; безразличие властей к нуждам и проблемам института; неопределенность прав лиц, окончивших курс обучения, необеспеченность их
КИЕ НАУКИ -
работой [11]. По этим и многим другим причинам выпускники средних школ в институт почти не шли, а учителя начальных училищ не могли себе позволить очное обучение. В школе они имели хоть какое-то содержание. Грошовой стипендией, которая была настолько символической, что не могла покрыть элементарных жизненных потребностей, они обрекались, часто вместе с семьей, «на голодовку» и поиски заработков в вечернее время. После многократных ходатайств в Министерство народного просвещения руководство КУИ внесло положение о том, что размер стипендий должен устанавливаться педагогическим советом в сметном порядке, но денег в бюджете не было.
С весны 1919 г. политическая ситуация в Сибири обостряется. Приостанавливается, а затем и прекращается финансирование образовательных учреждений. Тотальная мобилизация в армию коснулась и педагогов, и слушателей. В Красноярском учительском институте под мобилизацию попали 21 слушатель и 3 преподавателя, осталось только 26 слушателей. 24 марта 1919 г. начался досрочный прием зачетов и письменных работ у призывников, которые попадали под мобилизацию, но дипломы и направления на работу в школы Енисейской губернии получили только 12 чел. [2. Д. 37. Л. 70]. Жесткая продовольственная и налоговая политика, проводившаяся в период глубокого экономического спада, привели к тому, что режим А.В. Колчака утратил поддержку подавляющей части населения Сибири. Из-за своего несогласия с политикой Верховного правителя России адмирала Колчака министр народного просвещения В.В. Сапожников вышел из состава министерства. Но даже в этот период сотрудники КУИ хлопотали о реформировании института, о приобретении более подходящего здания для его размещения.
В январе 1920 г., когда в Енисейской губернии окончательно установилась советская власть, Красноярский учительский институт был отнесен «по правилам РСФСР к типу высших учебных заведений». Сибревком распорядился об изъятии дома и дачи Цукермана как «бесхозных и временно занятых военным госпиталем» и безвозмездно передал их институту. КУИ наконец обрел собственное здание. В остальном реформаторские усилия педагогического коллектива оказались пустыми хлопотами, и все нужно было начинать сначала. Средства, выделявшиеся казной (в 1914 г. -26 422 руб., в 1915 г. - 38 565 руб., в 1916 г. -
63 316 руб. и т. д.), были потрачены фактически впустую [11]. Сколь-нибудь значительного роста числа учителей в Енисейской губернии не произошло. Тем не менее именно КУИ сумел сформировать и сохранить в годы войны живой, ищущий, спаянный коллектив единомышленников, способный к дальнейшему самореформированию. Например, по предложению преподавателя В.А. Смирнова в учебный план ввели новый предмет - сибиреведе-ние. По инициативе преподавателя Л.Е. Козлова студенты стали впервые изучать политэкономию [3. Д. 12. Л. 2]. Но в апреле 1920 г. институт как самостоятельное учебное заведение был ликвидирован.
По распоряжению наркома просвещения А. Луначарского Сибирский отдел народного образования преобразовал три педагогических учебных заведения г. Красноярска (Красноярский учительский институт (с марта 1920 г. -педагогический), Красноярскую учительскую семинарию и трехгодичные педагогические курсы) в одно учебное заведение - Красноярский институт народного образования (ИНО). Официально институт в Красноярске был открыт 30 июля 1920 г. и фактически продолжил дело подготовки учителей для школ и училищ региона. Постановлением Сибирского революционного комитета от 21 сентября 1920 г. институты народного образования были объявлены высшими учебными заведениями.
Все вышесказанное позволяет утверждать, что ситуация с перманентной реорганизацией КУИ вызвала всплеск общественного интереса к сфере образования, но глубокие школьные реформы осуществлялись на фоне революционного хаоса, в условиях крушения старого и нарождения нового мира. В их разработке участвовали сотни неравнодушных и неглупых людей (представителей различных политических течений и партий, министерств и ведомств, педагогических и родительских сообществ), объединившиеся на основе «заботы о просвещении грядущих поколений». Но в ходе бессистемных преобразований педагогических учебных заведений качественное обновление системы образования не происходило, а научная и материальная база сибирских учительских институтов была значительно подорвана.
Однако опыт профессионально-педагогических учебных заведений России первой четверти XX в. был напрямую использован в последующие десятилетия. Остается он актуальным и сегодня, в процессе поиска оптималь-
ных форм подготовки учителей в условиях модернизации российского образования.
Список литературы
1. Войтеховская М.П. История развития педагогического образования в Сибири // Педагогика. 2002. № 10. С. 81.
2. Государственный архив Краснодарского края (ГАКК). Ф. 947. Оп. 1.
3. ГАКК. Ф. 355. Оп. 1. Д. 12. Л. 2.
4. Желваков Н.А. Начало строительства советского педагогического образования 1917-1920 гг. // Сов. педагогика. 1947. № 10. С. 73-74.
5. Жолудев Д.Г. Из истории народного образования в Красноярском крае. Красноярск, 1959.
6. Жолудев Д.Г. Краткая история школ Красноярского края. Енисейск, 1961.
7. Жолудев Д.Г. Народное образование в Енисейской губернии до Октябрьской революции // Народное образование в Красноярском крае за годы советской власти. Красноярск, 1970. С. 5-17.
8. Мешалкин П.Н. Меценатство и благотворительность сибирских купцов-предпринимателей. Красноярск, 1995.
9. Очерки истории народного образования Красноярского края (XVII - начала XXI в.): моногр. / Г.Ф. Быконя, В.И. Федорова, С.Н. Ценюга [и др.]. Красноярск, 2014.
10. Ценюга С.Н. Быт студентов в условиях реконструкции системы педагогического образования Приенисейского края в первой трети XX в. // Гришаевские чтения: материалы I Нац. науч. конф., посвящ. памяти д-ра ист. наук, проф., заслуженного работника высшей школы Василия Васильевича Гришаева. Красноярск, 2018. С. 111-118.
11. Ценюга С.Н. Организационно-правовое обеспечение сибирского учительства в реконструктивный период 1917-1930-х гг. // Вестн. Красноярск. гос. пед. ун-та им. В.П. Астафьева. 2014. № 1. С. 151-154.
12. Ценюга С.Н., Мезит Л.Э., Корытько Ю.С. Педагогические учебные заведения Сибирского отдела народного образования в 1920-1938 гг. // Вестн. Красноярск. гос. пед. ун-та им. В.П. Астафьева. 2016. № 1. С. 123-128.
13. Шилов А.И. Очерки истории образования Восточной Сибири в конце XIX - начале XX в.: моногр. Красноярск, 2011.
14. Яблоков Ю.Н. Красноярский учительский институт в контексте развития высшего педагогического образования края: к 100-летию основания // Вестн. Красноярск. гос. пед. ун-та им. В.П. Астафьева. 2015. № 3. С. 220-225.
1. Vojtekhovskaya М.Р. Мопуа razvitiya ре<3а-gogicheskogo obrazovaшya V Sibiri // Pedagogika. 2002. № 10. S. 81.
ПЕДАГОГИЧЕСКИЕ НАУКИ
2. Gosudarstvennyj arhiv Krasnodarskogo kraya (GAKK). F. 947. Op. 1.
3. GAKK. F. 355. Op. 1. D. 12. L. 2.
4. Zhelvakov N.A. Nachalo stroitel'stva sovetsko-go pedagogicheskogo obrazovaniya 1917-1920 gg. // Sov. pedagogika. 1947. № 10. S. 73-74.
5. Zholudev D.G. Iz istorii narodnogo obrazovaniya v Krasnoyarskom krae. Krasnoyarsk, 1959.
6. Zholudev D.G. Kratkaya istoriya shkol Kras-noyarskogo kraya. Enisejsk, 1961.
7. Zholudev D.G. Narodnoe obrazovanie v Eni-sejskoj gubernii do Oktyabr'skoj revolyucii // Narodnoe obrazovanie v Krasnoyarskom krae za gody so-vetskoj vlasti. Krasnoyarsk, 1970. S. 5-17.
8. Meshalkin P.N. Mecenatstvo i blagotvoritel'-nost' sibirskih kupcov-predprinimatelej. Krasnoyarsk, 1995.
9. Ocherki istorii narodnogo obrazovaniya Kras-noyarskogo kraya (XVII - nachala XXI v.): monogr. / G.F. Bykonya, V.I. Fedorova, S.N. Cenyuga [i dr.]. Krasnoyarsk, 2014.
10. Cenyuga S.N. Byt studentov v usloviyah re-konstrukcii sistemy pedagogicheskogo obrazovaniya Prienisejskogo kraya v pervoj treti XX v. // Grishaev-skie chteniya: materialy I Nac. nauch. konf., po-svyashch. pamyati d-ra ist. nauk, prof., zasluzhennogo rabotnika vysshej shkoly Vasiliya Vasil'evicha Gri-shaeva. Krasnoyarsk, 2018. S. 111-118.
11. Cenyuga S.N. Organizacionno-pravovoe obes-pechenie sibirskogo uchitel'stva v rekonstruktivnyj period 1917-1930-h gg. // Vestn. Krasnoyarsk. gos. ped. un-ta im. V.P. Astafeva. 2014. № 1. S. 151-154.
12. Cenyuga S.N., Mezit L.E., Koryt'ko Yu.S. Pedagogicheskie uchebnye zavedeniya Sibirskogo ot-dela narodnogo obrazovaniya v 1920-1938 gg. // Vestn. Krasnoyarsk. gos. ped. un-ta im. V.P. Astafeva. 2016. № 1. S. 123-128.
13. Shilov A.I. Ocherki istorii obrazovaniya Vos-tochnoj Sibiri v konce XIX - nachale XX v.: monogr. Krasnoyarsk, 2011.
14. Yablokov Yu.N. Krasnoyarskij uchitel'-skij institut v kontekste razvitiya vysshego peda-gogicheskogo obrazovaniya kraya: k 100-letiyu osno-vaniya // Vestn. Krasnoyarsk. gos. ped. un-ta im. V.P. Astafeva. 2015. № 3. S. 220-225.
Krasnoyarsk Teachers' Institute: the history of the permanent reform of 1916-1920s
The article analyzes the attempts to reform the Krasnoyarsk Teachers' Institute in 1916-1920s, carried out in the context of the revolutionary chaos, in the conditions of the collapse of the old world and the birth of a new one.
Key words: Ministry of Public Education, teachers' institutions, reform, February bourgeois revolution, Siberian Provisional Government.
(Статья поступила в редакцию 06.02.2019)
