29ББК 63.442.14(2)
Е. Л. Костылёва, Ж. Трейо (J. Treuillot), А. В. Уткин
КОСТЯНОЙ ИНВЕНТАРЬ ЛЬЯЛОВСКИХ ЗАХОРОНЕНИЙ
МОГИЛЬНИКА САХТЫШ Па
(Из фондов археологического музея ИвГУ)
Представлены результаты морфометрического и технологического исследования костяного инвентаря из погребений льяловской культуры могильника Сахтыш На, хранящегося в археологическом музее ИвГУ. При обработке кости применялись такие технические приемы, как скобление, прорезание, пропиливание и заточка.
Ключевые слова: неолит, могильник Сахтыш На, льяловская культура, погребальный инвентарь, обработка кости.
The article presents the results of technological and morphometry research of bone inventory of burials Lyalovo culture cemetery Sahtysh IIa stored in the Archaeological Museum of ISU. In the treatment of bone such techniques as scraping, grooving, sawing and grinding were used.
Key words: Neolithic, cemetery Sahtysh IIa, Lyalovo culture, burial inventory, processing bone.
Комплекс археологических памятников, расположенных по южному берегу оз. Сахтыш и вытекающей из него р. Койки (Кийки) в Тейковском районе Ивановской области, широко известен как в России, так и за рубежом. Особый интерес среди них представляют могильники неолита-энеолита, связанные с льяловской и волосовской культурами IV—III тыс. до н. э.
Захоронения эпохи неолита-энеолита были исследованы раскопками Верхневолжской экспедиции ИА АН СССР (РАН) под руководством Д. А. Крайнова на стоянках Сахтыш I, II, Па, VII и VIII в 1960—1990-е гг. Результаты работ представлены в серии публикаций [1—22]. Наиболее изученным является могильник Сахтыш Па, подвергавшийся раскопкам в 1987— 1994 гг. и ставший эталонным для создания культурно-хронологической шкалы нео-энеолитичеких захоронений лесной зоны Восточной Европы [6—9]. Во многих погребениях этого могильника обнаружен инвентарь: в захоронениях волосовской культуры он представлен украшениями из янтаря, кости, камня и зубов животных, а в захоронениях льяловской культуры — преимущественно орудиями из кости. Всего на памятнике было обнаружено 15 льяловских захоронений [9, с. 39—40]. 11 из них являлись безынвентарными, остальные четыре сопровождались немногочисленными, но достаточно эффектными изделиями. В женском погребении № 65 была обнаружена глиняная эмбрионовидная фигурка (под шейными позвонками), в захоронении № 61 женщины с младенцем при женском костяке были найдены костяные проколка (поверх правой плечевой кости), нож (с левой стороны черепа) и длинный стержень неясного назначения (выше черепа справа) [9, с. 106, рис. 103]. В мужском погребении № 40 параллельно левой плечевой кости, на некотором удалении от нее, найден короткий кочедык (рис. 1, а). Оригинальный набор орудий обнаружен в женской могиле № 22. На правой бедренной
© Костылёва Е. Л., Трейо Ж. (Treuillot J.), Уткин А. В., 2015 2015. Вып. 4 (15). История •
кости сзади, наискось, покоился широкий кинжал (рис. 1, с). Еще один кинжал находился с внешней стороны левой берцовой кости (рис. 1, Ь). Кроме того, у нижней части левой голени расчищено зубчатое острие (рис. 1, с[). В засыпке захоронения у ног обнаружена подвеска из резца лося с нарезками для крепления.
Рис. 1. Могильник Сахтыш 11а. Костяные орудия из погребений № 40 (1) и № 22 (2-4) (фото Ж. Трейо)
Костяные вещи из погребений № 22 и 40, хранящиеся в археологическом музее ИвГУ, и стали предметом морфометрического и технологического
исследования1. Подобная работа по погребальному инвентарю Сахтышских могильников была проведена впервые2.
Погребение № 40 было обнаружено в 1990 г. на глубине 45—50 см от
современной поверхности (рис. 2).
Рис. 2. Могильник Сахтыш На. Погребение № 40
(рис. Е. Л. Костылёвой)
Рис. 3. Могильник Сахтыш На. Погребение № 22
(рис. Е. Л. Костылёвой)
Костяк принадлежал мужчине 50 лет [17, с. 136]. Захоронение было совершено в положении вытянуто на спине с ориентацией на северо-запад. Радиоуглеродная дата, полученная AMS-методом по костям погребения № 40 — 6406±24BP (AAR-15050), скорее всего, является удревненной вследствие резервуарного эффекта [22, с. 68].
1 К сожалению, инвентарь из захоронения № 61, хранящийся в фондах Ивановского государственного историко-краеведческого музея, оказался недоступен для изучения.
2 Исследование проведено Ж. Трейо у. Treuillot). Перевод текста Ж. Трейо выполнен д-ром филол. наук. Е. А. Комаровой, за что авторы статьи выражают ей искреннюю признательность.
Орудие, обнаруженное в могиле, имело следующие параметры:
Максимальная длина — 157 мм
Максимальная ширина — 16 мм
Максимальная толщина — 9 мм
Ширина острия — 3 мм
Толщина острия — 1,5 мм.
Оно было сформировано на рудиментарном метаподии (metapodial vestigial) лося, сохранившем бóльшую часть естественной морфологии кости, которая была лишь немного подработана. На рукояти довольно хорошо сохранились следы от держания, в частности шелушение поверхности кости. Сохранились и следы обработки орудия в диапазоне 88 мм от середины к острию. Это длинные регулярные полосы поверхностной глубины, ориентированные в продольном направлении. Они расположены параллельно друг другу, организованы в узкие полоски и однородны, что указывает на формирование инструмента с помощью продольного выскабливания.
Орудие, видимо, представляло собой заколку для скрепления краев погребального покрова (шкуры?), в который был помещен умерший перед захоронением.
Погребение № 22 было обнаружено в 1989 г. в материке на глубине 57—70 см от современной поверхности (рис. 3).
Костяк принадлежал женщине 20—25 лет [17, с. 132]. Погребение было совершено в положении вытянуто на животе и ориентировано на юго-восток. Кости были сильно сжаты в результате тугого пеленания умершей. Эта особенность погребального обряда, связанная с тугим пеленанием трупа, отмечена еще у двух погребенных — № 16 (женский) и 43 (детский), находящихся в непосредственной близости от захоронения № 22 и совершенных примерно на той же глубине. Данное обстоятельство может быть хронологическим показателем: указанные захоронения были совершены в близком временном диапазоне, который может быть определен датой, полученной по костям захоронения № 16, — 6130±120 л. н. (ГИН-7492).
Наиболее эффектным орудием в этом погребении был изящный кинжал, располагавшийся ниже колена параллельно левой берцовой кости и представлявший собой «засапожный» нож.
Параметры «засапожного» ножа/кинжала: Максимальная длина — 162 мм Максимальная ширина — 21 мм Максимальная толщина — 12 мм Ширина острия — 4 мм Толщина острия — 2 мм.
Кинжал был изготовлен из проксимальной части локтевой кости животного. Он узкий, клинок заточен с двух сторон по одному краю. Длина заточенной части 105 мм. По обоим краям, кроме того, сделаны неглубокие ритмичные пропилы V-образного профиля, идущие от рукояти к острию на длину примерно 70 мм (с «лицевой» стороны) и 30 мм (с противоположной стороны) (рис. 4, с). На самом острие на участке длиной около 40 мм пропилы отсутствуют.
Острие кинжала обработано скоблением: с обеих сторон лезвия по всей поверхности наблюдаются длинные, непрерывные, равномерные борозды. На конце острия борозды от скобления перекрываются полировкой, которая частично сглаживает борозды от обработки на участке длиной 20 мм.
Полировка на острие перекрыта с краев бороздами, расположенными в виде обруча. Ими также перекрываются борозды от скобления, являющиеся результатом изготовления изделия, что позволяет сделать вывод о том, что острие инструмента было переделано уже после его использования.
Рис. 4. Могильник Сахтыш 11а. Погребение № 22 — «засапожный» нож с фигурной рукоятью: a—Ь — детали антропоморфного изображения на рукояти; с — пропилы и борозды от скобления на поверхности орудия (фото Ж. Трейо)
Рукоять завершается фигурным навершием, вырезанным из локтевого отростка и напоминающим изображение лица человека (рис. 4, а, Ь). При этом значительно изменена первоначальная морфология кости. Что касается техники создания лица на локтевой части, вопрос остается открытым, так как эта кость губчатая. Можно отметить лишь, что ротовая линия и линия, отделяющая низ головного убора, выполнены пропилом.
Второе орудие в погребении — широкий кинжал, располагавшийся сзади на правой бедренной кости, видимо, находился в специальных ножнах, подвешенных к поясу, и доставался правой рукой.
В поперечном разрезе он линзовидный, имеет два обоюдоостро заточенных лезвия, которые плавно переходят в короткую рукоять, завершающуюся грибовидным навершием.
Параметры широкого кинжала: Максимальная длина — 202 мм Максимальная ширина — 35 мм Максимальная толщина — 8 мм Ширина острия — 4 мм Толщина острия — 3 мм.
Кинжал изготовлен из расколотой вдоль трубчатой кости лося. На обеих сторонах изделия хорошо видны достаточно рельефные длинные вертикальные борозды (рис. 5, а, с). Иногда они перекрываются перпендикулярными зарубками (рис. 5, похожими на те, что описаны в трудах
по обработке костяных изделий скоблением в бронзовом веке [23]. Контекст находки не позволяет говорить о бронзовом веке, однако этот вопрос заслуживает отдельного обсуждения. На уровне рукоятки наблюдаются короткие, неглубокие борозды У-образного профиля, которые дополняют обработку лезвия. Эти борозды, очевидно, выполненные пропиливанием, возможно, сделаны для удобства сочленения, но это лишь предположение, так как инструмент не изучался с функциональной точки зрения.
Рис. 5. Могильник Сахтыш 11а. Погребение № 22 — широкий кинжал: а — борозды от скобления на внешней стороне кости, Ъ — более глубокие борозды на уровне примыкания рукоятки, с — повреждение, перекрывающее следы обработки скоблением, с1 — перпендикулярные зарубки, перекрывающие следы обработки скоблением (фото Ж. Трейо)
На инструменте отчетливо видно, что лезвие затуплено и деформировано, поверхность, прилегающая к острию, скруглена. Эта деформация могла быть вызвана использованием инструмента. Интересен факт, что на этом участке орудия не обнаруживается никаких следов обработки, очевидно, они исчезли в результате изнашивания. Таким образом, этот инструмент использовался, прежде чем был положен в могилу.
Было бы интересно выполнить трасологический анализ, чтобы подтвердить это и понять природу вещей, принадлежащих женщине в могиле.
Третье орудие, найденное в могиле, — зубчатое острие (рис. 6). Оно, возможно, попало в могилу случайно из культурного слоя при засыпке
погребения или было впущено в яму позднее — после совершения захоронения. Положение его в могиле было несколько выше прочих предметов и имело небольшой наклон — сверху вниз. Оно отличается от упомянутых выше кинжалов по цвету и степени сохранности. Цвет кости, из которого острие сделано, светлый, в отличие от вышеописанных костяных орудий, имевших тёмно-коричневый цвет.
Параметры зубчатого острия: Максимальная длина — 190 мм Максимальная ширина — 21 мм Максимальная толщина — 10 мм.
Рис. 6. Могильник Сахтыш 11а. Погребение № 22. Костяное зубчатое острие. Деталь: зубец и борозды от скобления на уровне зубца и на верхушке предмета
(фото Ж. Трейо)
Зубчатое острие имеет по одному краю два клювовидных зубца, расположенных под острым углом. Острие сделано из трубчатой кости крупного копытного животного. Размеры его позволяют предположить, что речь идет о пясти лося. Орудие не целое, острие и один зубец сломаны. Поверхность слома, неправильная и зернистая, показывает, что откалывание произошло, когда кость была уже сухой, очевидно, уже после положения орудия в могилу. Обнаружены и другие повреждения, частично раскрошена поверхность.
Несмотря на эти повреждения, на поверхности виден ряд длинных, тонких борозд, расположенных по окружности, с легким огранением поверхности. Обработка покрывает всю поверхность, поэтому возможные следы распиловки основания не сохранились. Однако под внутренним углом зубцов видны сходящиеся борозды, расположенные с обеих сторон, которые могли быть связаны с вырезанием зубцов при помощи двойного противоположного
нарезания. Отметим также наличие коротких, узких борозд как на зубцах, так и на боковых частях орудия на уровне основания. Эти следы, которые перекрывают борозды от скобления, очевидно, появились на этапе отделки. Цель их нанесения неясна. Возможно, на уровне основания поверхностный поперечный надрез мог облегчить крепление веревки, но без углубленного изучения вопроса этого утверждать нельзя.
Итак, трубчатая кость была распилена, а затем обработана для изготовления орудия. Изготовление проходило в несколько этапов, но только последние из них могут быть идентифицированы. Изучение стратиграфии борозд позволяет утверждать, что выполнение зубцов при помощи нарезки предшествует окончательной обработке изделия при помощи скобления. Зубцы и основание вырезаны в последнюю очередь.
Подвеска из резца лося, обнаруженная при снятии погребения среди костей ног в нижней их части, имеет, как и кинжалы, тёмно-коричневый цвет. Трудно установить, связана ли она непосредственно с погребением или попала в могильную яму при её засыпке из культурного слоя, так как подобные украшения находят обычно в районе груди или пояса.
Подвеска имеет две противолежащие борозды, предназначенные для крепления шнура, на внешней и внутренней сторонах зуба, на уровне первой трети от корня. Из-за частичного выкрошивания поверхности не удалось детально их изучить, но можно предположить, что эти борозды были выпилены в форме желобков.
Подобные подвески были широко распространены в мезолитических и неолитических культурах лесной зоны вплоть до III тыс. до н. э., когда широко распространяется вместо прорезывания борозд технология просверливания отверстий для крепления.
Таким образом, изучение костяных орудий из погребений льяловской культуры могильника Сахтыш 11а, относящихся к IV тыс. до н. э., позволило установить, что при обработке кости наиболее широко использовался прием скобления, при оформлении отдельных деталей — прорезание, пропиливание и заточка. Приемы эти сложились еще в предшествующую эпоху и существовали на всем протяжении развития косторезного производства. При изготовлении орудий и украшений использовались кости и зубы лося.
Библиографический список
1. Ерофеева Е. Н., Крайнов Д. А. Стоянка и могильник Сахтыш VIII // Археологические открытия 1970 года. М. : Наука, 1971. С. 40.
2. Костылёва Е. Л. Результаты раскопок могильника на стоянке Сахтыш IIa в 1987—1993 гг. // Ивановский государственный университет — региональный центр науки, культуры и образования : тезисы докладов. Иваново : Иван. гос. ун-т, 1994. С. 104—105.
3. Костылёва Е. Л., Уткин А. В. Краткая характеристика антропологических типов эпохи первобытности на территории Ивановской области // Проблемы отечественной и зарубежной истории : тезисы докладов. Иваново : Иван. гос. ун-т, 1998. С. 55—57.
4. Костылёва Е. Л., Уткин А. В. Археологическая периодизация Сахтышских краниологических серий эпохи нео-энеолита // Вторые антропологические чтения памяти академика В. П. Алексеева : тезисы докладов. М., 1999. С. 48—49.
5. Костылёва Е. Л., Уткин А. В. Волосовские погребения с янтарем могильника Сахтыш Па // Тверской археологический сборник. Тверь, 2000. Вып. 4, т. 1. С. 175—184.
6. Костылёва Е. Л., Уткин А. В. Погребальные комплексы эпохи первобытности на Сахтышском торфянике // Вестник Ивановского государственного университета. Сер.: Гуманитарные науки. 2008. Вып. 4. С. 3—20.
7. Костылёва Е. Л., Уткин А. В. Хронология погребального обряда волосовской культуры на территории Верхнего Поволжья и Волго-Окского междуречья // Труды II (XVIII) Всероссийского археологического съезда в Суздале. М., 2008. Т. 1. С. 230—233.
8. Костылёва Е. Л., Уткин А. В. Основные принципы построения культурно-хронологической шкалы нео-энеолитических погребений лесной зоны Европейской части России : по материалам могильников Сахтыш II, IIA и VIII // Вопросы археологии и истории каменного века. Тверь, 2010. С. 155—165.
9. Костылёва Е. Л., Уткин А. В. Нео-энеолитические могильники Верхнего Поволжья и Волго-Окского междуречья : планиграфические и хронологические структуры. М. : ТАУС. 2010. 300 с.
10. Крайнов Д. А. Стоянка и могильник Сахтыш VIII // Кавказ и Восточная Европа в древности. М. : Наука, 1973. С. 46—55.
11. Крайнов Д. А., Костылёва Е. Л., Уткин А. В. Погребения и ритуальные комплексы на стоянке Сахтыш IIA // Археологические вести. 1993. № 2. C. 20—30.
12. Крайнов Д. А., Костылёва Е. Л., Уткин А. В. Могильник и «святилище» на стоянке Сахтыш Па // Российская археология. 1994. № 2. С. 118—130.
13. Крайнов Д. А., Костылёва Е. Л., Уткин А. В. Волосовская антропоморфная фигурка со стоянки Сахтыш Па // Российская археология. 1994. № 3. С. 103—105.
14. Крайнов Д. А., Костылёва Е. Л., Уткин А. В. Исследование стоянки и могильника Сахтыш IIA // Археологические открытия Урала и Поволжья. Йошкар-Ола, 1994. С. 76—79.
15. Крайнов Д. А., Костылёва Е. Л., Уткин А. В. Раскопки стоянки и могильника Сахтыш IIA // Археологические открытия 1993 года. М. : Наука, 1994. С. 73—74.
16. Крайнов Д. А., Уткин А. В. Погребения на стоянке Сахтыш I // Краткие сообщения Института археологии. М. : Наука, 1991. Вып. 203. С. 73—78.
17. Неолит лесной полосы Восточной Европы : антропология Сахтышских стоянок / Т. И. Алексеева, Р. Я. Денисова, М. В. Козловская, Е. Л. Костылева, Д. А. Крайнов, Г. В. Лебединская, А. В. Уткин, В. Н. Федосова. М. : Научный мир, 1997. 191 с.
18. Уткин А. В., Костылёва Е. Л. Погребальные «святилища» волосовских могильников // Святилища : археология ритуала и вопросы семантики : материалы конференции. СПб., 2000. С. 48—51.
19. Уткин А. В., Костылёва Е. Л. Волосовские погребальные «святилища» Сахтыш-ских стоянок // Каменный век европейских равнин : объекты из органических материалов и структура поселений как отражение человеческой культуры. Сергиев Посад, 2001. С. 227—231.
20. Уткин А. В., Костылёва Е. Л. Погребальные «святилища» эпохи энеолита в лесах Восточной Европы // Тверской археологический сборник. Тверь, 2002. Вып. 5. С. 342—347.
21. Kostyleva E., Outkin A., Ramseyer D. Fiche masque sur bois d'elan // Objets méconnus : industrie de I'os prehistorique. Paris, 2001. Cah. 9. P. 85—89.
22. Piezonka H., Kostyleva E., Zhilin M., Dobrovolskaya M., Terberger T. Flesh or fish? First results of archaeometric research of prehistoric burials from Sakhtysh IIa, Upper Volga region, Russia // Documenta Praehistorica. Vol. XL. 2013. P. 57—73.
23. Provenzano N. Les industries en os et bois de cervidés des Terramares émiliennes. Mémoire de doctorat. Université Aix-Marseille 2. 2001. 299 p.
