CC BY
46
Коста Хетагуров и женское образование в Осетии
Л.А.Чибиров
Д.и.н., профессор, гл.н.с. СОИГСИ Л.А. Чибиров
С именем К. Хетагурова связано все лучшее и возвышенное, что породила демократическая культура осетинского народа на рубеже Х1Х-ХХ вв.
Красной нитью через его творческое наследие проходит защита интересов трудового народа, его гражданских прав и свобод. В этом суть народности творчества выдающегося мыслителя, его сила как художника.
Как революционный демократ, выше всего ставивший чаяния народа, его насущные проблемы, Коста Хетагуров как личность особенно проявился в отстаивании и защите интересов женщины-осетинки, ее стремления к свету, образованию.
Коста Леванович живо и страстно откликался на злободневные вопросы времени, поднял на небывалую высоту острейшие социальные проблемы, связанные с положением и человеческими правами женщины гор.
Так уж получилось, что женское образование на Северном Кавказе впервые зародилось в Осетии и связано с именем выдающегося представителя народной интеллигенции 50-60-х годов XIX в. Аксо Колиева. В Осетии широко известно его имя. Получив высшее духовное образование, Аксо Колиев свои священнические обязанности удачно сочетал с просветительской деятельностью - руководил церковно-приходскими школами Северной Осетии. Школы были исключительно мужские. И вот этот духовный пастырь, на свои собственные средства, в своем доме (потеснив семью) открыл школу для девиц, в которой сам же обучал их безвозмездно.
Истоки школьного образования в Осетии восходят к 60-м годам XVIII в. Первая миссионерская школа, открытая в Моздоке в 1764 г., дала сильный толчок началу школьного строительства в Осетии. При этом школы открывались только мужские. Лишь ровно сто лет спустя, в 1862 г., впервые порог школы переступили девочки-осетинки. Открыл эту школу по личной инициативе Аксо Колиев [6, с. 20-27]. Этот сме-
лый и благородный шаг был высоко оценен современниками. «Первый он понял, - писал управляющий осетинским приходом архимандрит Иосиф, - что для воспитания поколения на христианских началах нужна прежде всего христианская семья, а следовательно, и христианская мать: и вот по своей собственной инициативе и на собственные скудные средства образует небольшую школу для девочек-осетинок. Помещаясь сам со своей семьей в двух небольших комнатах, он находит возможным здесь же заниматься со своими ученицами. Подобное стеснение и пренебрежение семейными интересами вызывает ропот со стороны домашних, но апостольская ревность этого истинного христианского пастыря все превозмогает» [6, с. 21].
С необыкновенным упорством в течение 4 лет Аксо самостоятельно вел основанную им школу, сам преподавал ученицам все предметы, приобретал учебные пособия, сам набирал учениц. В итоге домашняя школа Колиева себя оправдала. На нее обратил внимание наместник Кавказский, Великий князь Михаил Николаевич, и вскоре школа перешла в ведение «Общества по распространению православного христианства на Кавказе».
Успехи школы из года в год множились; количество осетин, скептически относящихся к женскому образованию, становилось все меньше и меньше.
Колиевская школа стала одним из центров распространения естественнонаучных знаний. Она была лучшим учреждением просветительной деятельности «Общества», насаждала в отдаленных уголках горной Осетии зародыши просвещения; давала неутомимых тружениц для сельских школ, стала насущной потребностью для всего народа. Не без влияния этой школы уже в 70-х г. XIX в. в ряде крупных сел Северной Осетии появились приходские женские школы.
Школа постепенно меняла свой облик, становилась популярной. Однако в начале 90-х го-
дов без оправдательных на то причин власти задумали перевести ее в Закавказье. В самый разгар учебного 1890/91 года, без предупреждения персонала школы, комиссия от имени «Общества» приняла решение о закрытии школы; в январе 1891 г сняли вывеску, а следующим шагом предусматривался «разгон» ее.
Об этом своеволии руководства «Общества» Коста Хетагуров подробно рассказал в специальной статье «Владикавказские письма (Маленькая история)» на страницах газеты «Северный Кавказ». Хорошо передана в статье неожиданная реакция родителей и общественности на закрытие школы. К. Хетагуров писал: «Трудно передать глубину горя, причиненного осетинам этим событием. Не предупрежденные родители после рождественских праздников стали привозить своих детей... Вереницы ароб запрудили улицу. Продрогнувшая толпа детей стучится и просится под знакомый кров. Перед нею запирают двери. гонят прочь, не позволяя даже обогреться после далекого пути в арбе по морозу. Родители недоумевают.. Дети плачут, не желая возвращаться в аулы, и дрогнут на улице до позднего вечера. За что? Для чего? По какому праву? - Вот вопросы, на которые тщетно искал ответа каждый осетин» [4, с.77]. В этом прискорбном событии Хетагу-ров видел самый беззастенчивый произвол и, в связи с этим, посчитал вполне уместным протест владикавказских осетин.
Когда опасность стала реальной, лучшие представители осетинской интеллигенции, возглавляемые Коста Хетагуровым, решительно встали на защиту школы. «Находясь в г. Владикавказе, умственном и административном центре осетин, - писал в те дни К. Хетагуров, - (школа. - Л.Ч) оказала самое благотворное влияние на положение женщины в Осетии. Из стен этого заведения, одного из лучших светочей христианского просвещения среди горских племен Кавказа, вышли десятки интеллигентных осетинок, примерных тружениц-матерей семейств и народных учительниц, в которых все сильней и сильней ощущается потребность для духовно-нравственного воспитания как мужского, так и женского сельского населения. Опыт земских, министерских, а также церковноприходских школ с несомненностью подтверждают тот факт, что учительницы достигают зачастую более благотворных результатов в сельской среде, чем учителя», - такую высокую оценку деятельности школы дал К. Хетагуров [4, с. 232]. Коста подчеркивал значимость школы для осетинского народа в пору вступления Осетии на путь капиталистического развития. Он писал: «В особенности дорого сохранение этой школы в настоящее время, когда стремление к
более полному просвещению женщин уже пробудилась в народе» [А, с. 233].
Чтобы не вызывать шум, организаторы ликвидации школы выдали закрытие учебного заведения за «преобразования». Между тем о действительных причинах его закрытия поведал орган грузинского экзарха «Духовный вестник», в чем подчинении оно находилось. По версии редакции, причиной закрытия являлось то, что учебные программы школы более не соответствовали своему назначению. Во-вторых, реакционную часть церкви раздражало то, что в школе училось слишком много детей из простого народа [3, с. 63-6А].
В этот критический момент часть интеллигенции во главе с К. Хетагуровым, хорошо понимавшая, какую огромную пользу приносила школа, какой насущной потребностью для осетинского народа была, какую прогрессивную роль она играла, сделала протестное заявление в адрес вышестоящих органов, в том числе обер-прокурору Священного Синода.
Под давлением общественности Правительственный Синод отменил распоряжение о закрытии школы как неправильное. Администрация Терской области восприняла решение Синода как ущемляющее ее самолюбие и решила «проучить» подписавших заявление [2, с. 51-52)]. Как вожак во всей этой истории К. Хетагуров был выслан из Терской области «за подстрекательство живущих во Владикавказе осетин к подаче неправильных прошений и не узаконенных адресов». Известный публицист и этнограф Савва Кокиев потерял свою работу учителя реального училища. Священник Александр Цаликов вынужден был переселиться в г. Пятигорск. Кроме перечисленных, среди 16 человек, подписавших протест, были: Дзахов Тасолтан, Колиев Тот-радз, служащий гимназии Б.И. Туаев. Сама школа пострадала в финансовом отношении: отныне на содержание ее отпускалось 5 7GG р. годовых вместо 8 GGG рублей [6, c. 25].
Публичная защита школы имела весьма положительные последствия для культурного развития края, а авторитет людей, с чьими именами это было связано, поднялся высоко. Об этом весьма выразительно сказал Гаппо Баев: « Школа эта неразрывно связана с именами, которые справедливо являются гордостью осетин: славного героя осетинской церкви, крупного общественного деятеля 5G-6G^ годов отца Алексея Колиева и еще более дорогого для них имени известного народного поэта К. Хетагурова, не будь которого, еще в середине 8G^ годов школа эта была бы закрыта, и наша народная школа не имела бы ни тех скромных школьных тружениц, ни своей нивы, которую дала эта забытая школа» [1, c. 13А].
Спустя 7 лет после первой попытки закрытия школы в 1898 г., в результате очередной проверки, экзарх Грузии вторично попытался закрыть ее. На сей раз за школу заступились жители с. Ольгинское(школа носила имя великой княгини Ольги), и экзарх вновь отступил. Однако в следующем, 1899 году, Совет «Общества восстановления православного христианства на Кавказе» подал предложение в Правительственный Синод о закрытии школы или же перенесении ее в Закавказье, что было равносильно закрытию ее. Как писал Корзун, «у целого народа был отнят единственный очаг женского образования» [5, с. 32]. На сей раз школу отстаивала комиссия, созданная «Обществом распространения образования и технических сведений среди горцев Терской области». Она обратилась во многие вышестоящие органы; было подано заявление и царю. И который раз вновь удалось отстоять школу. Постановление Св. Синода обрадовало и тем, что отныне учебную, духовнонравственную и хозяйственную жизнь школы контролировали епископы Владикавказа и Моздока. Это было продиктовано тем, что заведующий учебным заведением «Общества» постоянно пребывал в Тифлисе, и потому не мог давать точные сведения об истинном состоянии учебновоспитательной работы и хозяйственного положения школы.
Каждый из представителей народной интеллигенции по-своему отреагировал на это радостное событие. Коста Хетагуров откликнулся на него двумя статьями. В первой из них «Развитие школ в Осетии», опубликованной в газете «Северный Кавказ», он подробно освещает деятельность «Общества восстановления христианства на Кавказе», порицает его за новую инициативу закрытия Ольгинской школы и предлагает повысить статус последней до семинарии. Передовые осетины, которые всегда гордились этой школой, не могли возвысить своего голоса в пользу оставления ее для просвещения своих темных земляков. Коста отмечал, что под влиянием этой школы в Осетии расширилась сеть женских образовательных учреждений. «Без учительниц немыслимо было бы никогда достичь тех благотворных результатов, которые мы теперь видим. Владикавказская женская школа сделалась по требованиям и обстоятельствам времени женскою учительскою семинариею. Не о закрытии или перенесении ее из края, светочем просвещения которого она была сорок лет, должен идти теперь вопрос, а о более рациональной постановке в ней учебной и воспитательной части согласно требованиям настоящего времени» [4, с. 233]. И далее: «Наиболее успешные ученицы из сельских школ могли бы поступить с известной подготовкой в эту школу, что
дало бы возможность расширить программу и достигнуть более благотворных результатов. В особенности дорого сохранение этой школы в настоящее время, когда стремление к более полному просвещению женщин уже пробудилось в народе. Если школа эта давала. полезные результаты в 60-70-х и 80-х годах, когда просвещение и начала гражданственности только проникали в жизнь осетин, то нет никакого сомнения, что школа эта в настоящее мирное гражданское время окажет неоценимую услугу целому краю, будучи преобразована» [4, с. 233]. О подвижнической роли воспитанниц, окончивших школу, К. Хетагуров написал специальную статью «Женское образование в Осетии», опубликованную в «Санкт-Петербургских ведомостях». Изложив суть указа Св. Синода и приветствуя его решение, поддержанное общественностью, Хетагуров отметил, что «при новой постановке духовно-нравственной, учебно-воспитательной жизни школы Осетия будет обогащаться все новыми труженицами на народной ниве, любящими матерями и опытными хозяйками» [4, с. 279]. Завершает он статью оптимистической строкой: «Пожелаем же, от чистого сердца, чтобы этот неизмеримо дорогой для всех осетин рассадник женского просвещения больше никогда не подвергался никаким покушениям со стороны недругов, а цвел бы, расширяясь, и распространял в самых затаенных уголках Кавказа «разумное, доброе, вечное!» [4, с. 233]. Так радостно писал К. Хетагуров об одержанной победе в борьбе, которую десятилетие назад сам же начинал.
В других своих статьях «Развитие школ в Осетии» и «Маленькая история» К. Хетагуров отстаивает идею женского образования в Осетии, при этом подчеркивает необходимость сохранения школы на рубеже нового, ХХ столетия, когда «стремление к более полному просвещению женщин уже пробудилось в народе».
В статьях о народном образовании, как и в публицистике в целом, мы видим Коста Хетагу-рова человеком, обладающим глубоким и острым умом, живущим интересами родного обездоленного народа. В газетных материалах он проявился как мастер печатного слова. Наилучшую оценку К. Хетагурову как публицисту дала М. Шагинян: «Глубокий революционный демократизм его статей, их беспощадная логика, культ правды в них, полное отсутствие в них каких-нибудь словесных упражнений делает публицистику Коста одним из лучших образчиков газетной классики» [7, с. 100].
В итоге борьба передовой интеллигенции во главе с Коста за сохранение Владикавказской женской школы увенчалась успехом. Школа просуществовала до 1918 г., когда на ее основе, в
результате объединения с ней других учебных заведений был открыт педагогический институт, ныне Северо-Осетинский государственный университет имени им. К. Хетагурова.
Несмотря на недолгую жизнь, Коста Хетагуров оставил после себя богатейшее наследие. О значимости и величии К.Хетагурова сказано много, любовь народа к любимому поэту беспредельна. Не повторяясь, хотелось бы закончить стихотворными строками, которые он адресовал одному передовому представителю осетинского народа; они полностью применимы и к самому Коста:
Наш разум мал, и сердце слабо,
А речь - как путник, что устал.
Ты был отцом народа, славой
Вершины гор перерастал.
Все доблести твои живые!
Ста жизням жизнь твоя равна.
Ты завершил дела земные,
Большая башня сложена.
На протяжении всей истории осетинского народа только одному осетину удалось прожить жизнь равную ста жизням, достичь славы, переросшей вершины Кавказских гор, построить крепкую и недосягаемую башню, стать символом и гордостью народа.
Имя его - Коста Хетагуров, 150-летие со дня рождения которого торжественно отметили в обеих осетинских республиках, Москве, С.-Петербурге, в регионах Российской Федерации, за рубежом.
Литература
1. Баев Г.В. Владикавказская осетинская женская трехлетняя школа... //Периодическая печать Кавказа об Осетии и осетинах. Кн.5. - Цхинвал, 1991 1959.
2. Корзун В. Коста Хетагуров. М., 1957.
3. Тотоев М.С. Коста и его время // Коста Хетагуров. Статьи о жизни и творчестве. - Орджоникидзе,. 1959.
4. Хетагуров К.Л. Полное собрание сочинений в пяти то-
мах.Т.4.- Владикавказ,2000.
5. Цаллагов В.Н. Публицистика Коста Хетагурова. Очерки. Статьи. Исследования о творчестве К. Хетагурова. -Орджоникидзе,1983.
6. Чибиров Л.А. Аксо Колиев. - Владикавказ, 1OOO.
7. Шагинян М. Публицистика Коста Хетагурова // Коста Хетагуров. Статьи о жизни и творчестве. - Ордж., 1OSO.
КОСТА В ФОТОГРАФИЯХ
Коста и Садулла Джанаев,
к которому К. Хетагуров обращался в трудную минуту и который поддерживал его и морально, и материально.
Гаппо Васильевич Баев
- городской голова г. Владикавказа, близкий друг Коста
Варвара Григорьевна Шредерс-Ломоносова -
педагог и просветительница
Дом Шредерс был центром встреч прогрессивной многонациональной интеллигенции Владикавказа.
