CC BY
84
Фольклористика Folklore Studies
Д.В. Убушиева (Элиста) ORCID ID: 0000-0002-5547-4006
КОСМОГОНИЧЕСКИЕ МОТИВЫ В ПРОЛОГЕ ЭПОСА «ДЖАНГАР»
Статья подготовлена в рамках НИР Калмыцкого научного центра РАН «Фольклор монголоязычных народов: тексты и исследования» (№ государственной регистрации АААА-А17-117030910099-8)
Аннотация. В статье рассматриваются космогонические мотивы эпического пролога, отражающие древние представления картины мира калмыков. В трех прологах ранних песен Багацохуровского цикла «Джангара» определены константные мотивы: мирового древа, мировой горы, мирового столба и сооружения дворца, восходящие к мифологическому трехмирию. Древо, гора, столб, дворец - символы отражающие «ось мира», довольно четко представлены в прологе цикла и демонстрируют классическое деление мира по вертикали. В калмыцком эпосе Джангар-хан априори является центром вселенной и средоточием власти. Настоящий цикл являет Джангар-хана еще и героем богоборческих мотивов, которые свойственны наиболее архаичным формам эпоса. Сохранность и множественность трансформаций космогонических мотивов в Багацохуровском цикле эпоса «Джангар» отражает классическое построение прологов I зачинов тюрко-монгольских эпосов, связанных с сотворением мира. Отличительной, автохтонной чертой цикла является ассоциация Водного мира с Нижним миром. Здесь доминирует ареал проживания субэтноса, транслировавшего данный цикл. Прологи песен Багацохуровского цикла насыщены глубоко архаичным пластом мотивов, отражающим древние верования калмыков, переплетенные с элементами из буддийской мифологии.
Ключевые слова: эпос «Джангар»; космология калмыков; символы; цикл; пролог; сюжет; мотив.
D.V. Ubushieva (Elista) ORCID ID: 0000-0002-5547-4006
Cosmogonie Motives in the Prologue of the Epos "Dzhangar"
Abstract. The article considers the cosmogonic motives of an epic prologue, reflecting the ancient representations of the Kalmyks's worldview. In three prologues of early songs of the Bagatsokhurovsky cycle "Dzhangar" such constant motives are defined: a world tree, a world mountain, a world column and a construction of the palace,
ascending to the so-called mythological "tryokhmiriye". The tree, the mountain, the column, the palace, all these symbols reflect "a world axis" and are accurately presented in the prologue of a cycle to show the classical division of the "vertical" world. In the Kalmyk epos, Dzhangar-han a priori is the center of the Universe and the center of the power. The real cycle shows Dzhangar-han also the hero of godless motives which are typical of the most archaic forms of the epos. The safety and plurality of transformations of cosmogonic motives reflects classical creation of prologues / beginnings of the tyurko-Mongolian epics connected with the creation of the world in the Bagatsokhu-rovsky cycle of the epos "Dzhangar". A Distinctive, autochthonic feature of the cycle is the association of the Water world with the world of Nizhny Novgorod. Here the domination is by the area of accommodation of the subethnos broadcasting this cycle. The prologues of songs of the Bagatsokhurovsky cycle are saturated with a deeply archaic layer of motives reflecting the ancient beliefs of Kalmyks bound with certain elements from Buddhist mythology.
Key words: epos "Dzhangar"; cosmology of Kalmyks; symbols; cycle; prologue; plot; motive.
«Мир фольклора составляется из безбрежного (впрочем, поддающегося, в конечном счете, систематизации и учету) множества мотивов, выражается через мотивы» [Путилов 2003, 183]. Вместе с тем, попытки вычленения мотивов из эпического повествования сопряжены с различного рода трудностями, поскольку «он трудноуловим и трудноопределим, неясно соотношение его синтагматических и парадигматических ракурсов, морфологической схемы и текстовой реализации, универсальных структур и национально специфических редакций, его корреляций с компонентами модели/картины мира, с одной стороны, и с «общими местами» текста, loci communes, с другой» [Неклюдов 2004, 236].
Достаточное внимание теории мотива в литературоведении и фольклористике уделено в работах И.В. Силантьева [Силантьев 1999, 2001]. В эпическом нарративе мотив также достаточно исследован. Е.М. Меле-тинским мотив рассматривается «как одноактный микросюжет, основой которого является действие. Действие в мотиве является предикатом, от которого зависят аргументы-актанты (агенс, пациенс и т. д.). От предиката зависит их число и характер» [Мелетинский 1983, 118]. Б.Н. Путиловым мотив определяется как «сочетание субьект-действие (состояние)-объект» [Путилов 2003, 190]. С.Ю. Неклюдов отмечает, что «мотив по природе своей парадигматичен; мотив является категорией содержательной (кстати, именно в силу этого мотив может быть переведен с языка на язык)» [Неклюдов 2004, 237]. В калмыцком эпосоведении отдельные мотивы ранее изучены А.Ш. Кичиковым [1974, 1978, 1997], Э.Б. Оваловым [2004], Н.Ц. Биткеевым [1990], Е.Э. Хабуновой [2006], Б.Б. Манджиевой [2002, 2010, 2012, 2013], Ц Б. Селеевой [2006, 2007, 2008a, 2008b], Д.В. Убушие-вой [2007, 2010, 2011].
Е.М. Мелетинским рассмотрены мифологические мотивы «творения» [Мелетинский 1983, 118], С.Ю. Неклюдовым данные мотивы в эпическом
зачине монгольского эпоса именуются мотивами «раннего времени» [Неклюдов 2010, 185].
В эпическом повествовании отдельно выделяются мотивы экспозиции. Пролог эпоса наиболее информативно отражает картину мира, поэтому и мотивы, содержащиеся в нем, дают важную информацию и служат кодами для расшифровки космогонических представлений этноса.
А.А. Дмитриева в эпическом зачине традиционного якутского олонхо вычленяет следующие сюжетные мотивы: эпического времени, сотворения мира, описания мира, природы, описания священного дерева, описания жилища, коня, внешнего вида богатыря, происхождения богатыря [Дмитриева 2007, 198].
Согласно исследованиям Б.Н. Путилова, пролог эпоса содержит комбинацию базовых повествовательных мотивов, которые можно объединить в блоки. Блоки мотивов выступают как целостные части сюжетов. За ними следуют новые блоки, и, таким образом, «сюжет движется не просто мотивами, а блоками мотивов, их сцеплениями» [Путилов 2003, 187]. С.Ю. Неклюдов выделяет четыре блока составляющих зачин монгольского эпоса: «расширяющаяся вселенная»; строительство дома героя; характеристика времени; место рождения героя [Неклюдов 2010, 193-194].
В текстах калмыцкого эпоса «Джангар» выделяются базовые повествовательные мотивы. Они прослеживаются на примере прологов трех ранних песен Багацохуровского цикла. Пролог цикла членится на следующую последовательность мотивов: 1.1. Гора, 1.2. Мировой океан, 1.3. Сооружение дворца, 1.4. Биографии богатырей, 1.5. Восхваление страны, 1.6. Мировое древо.
В прологе Багацохуровского цикла сохранены и переплетены несколько трансформаций мотива мирового древа. Внутри пролога выделяются константные мотивы: мирового древа, мировой горы, мирового столба и сооружения дворца, восходящие к мифологическому трехмирию. Данные символы являются космической опорой в мифопоэтическом сознании калмыков, ввиду чего сохранились в древнейшем словесном памятнике народа - в эпосе.
Одной из таких трансформаций является могучее древо, которое в мифологической модели мира является универсальным символом, объединяющим все сферы мироздания. В прологе цикла древо именуется Далай / Дамба Зули и отражает классическое деление мира по вертикали. Ветви древа находятся в пространстве тенгриев: I песня цикла - 12 (24) dalai zambän bicirani daibilxuläran tabun tenggerin ayär tala [РО БВФ СПбГУ, Calm. C. 17. № 2, 1] / когда качаются ветви Далай Замбы в пространстве пяти тенгриев; II песня цикла - 38 (11) dalai zambin bicirni: sambal sögin (12) salkin-du dayibilaxadän: dalan tabun tenggerin ayär tala [РО БВФ СПбГУ, Calm. C. 17. № 2, 38] / когда ветви Далай Замбы качались на ветру Сам-бал в пространстве семидесяти пяти тенгриев; III песня цикла - 29 (3) dalai (4) zambän bicirani dalan tabun tenggerin (5) ayär tala sabsixudän [НА РГО. Оп. 1. Р. 53. Д. 15, 29] / когда ветви Далай Замбы свисают в пространстве
семидесяти пяти тенгриев. Многослойность Верхнего мира представлена согласно буддийской мифологии, в данном цикле отражены пять и семьдесят пять слоев неба.
Страна Бумба и ее обитатели находятся в Среднем мире, где произрастает ствол мирового древа: I песня цикла — 12 (23) dalai dunduni uryuqsan damba (24) züli moduni [РО БВФ СПбГУ, Calm. C. 17. № 2: 12] / выросшее посреди океана дерево Дамба Зули; II песня цикла - 38 (11) dalai dunduni uryuqsan damba züli moduni [РО БВФ СПбГУ, Calm. C. 17. № 2, 38] / выросшее посреди океана дерево Дамба Зули; III песня цикла - 29 (2) dalai dunduni ur (3) yuqsan damba züli modon [НА РГО Оп. 1. Р. 53. Д. 15, 29] / выросшее посреди океана дерево Дамба Зули.
Дерево Дамба Зули произрастает посредине океана, соответственно корни его находятся в океане, который представляет Водный мир. Водный мир в настоящем цикле рассматривается как Нижний мир, это один из мотивов, связанных с женитьбой Джангар-хана.
Нижний мир, согласно буддийской мифологии, место обитания Эрлик хана: II песня цикла - 50 (23) erliq nomin xaani zasaqla (24) xarayad erüti ayas xara tamin yorolduni: kokodoq kiten xara balcigin doto (25) roni kilencetü ulan xoraxo bolji torosü [РО БВФ СПбГУ, Calm. C. 17. N 2, 50] / на дне черного ада с расправой Эрлик-номин хана встречусь, в засасывающей холодной черной грязи перерожусь грешным красным червем. Упомянут и проход между Средним и Нижним мирами: II песня цикла - 45 (2) doro yazaryin angyasu yarad ireqseni cigi olji yada (3) b [РО БВФ СПбГУ, Calm. C. 17. № 2, 45] / Из расщелины Нижнего мира явившееся не могут найти.
Другая трансформация мотива трехмирия - гора. В прологе гора Орог Йондон Орза, являясь осью мира, трехчлена, на вершине ее обитают божества: I песня цикла - 1 (1) olon bum burxan üde dumduni üdeleqsen: oroq (2) yondün orza gele [РО БВФ СПбГУ, Calm. C. 17. № 2, 1] / множество сотен тысяч божеств в полдень пребывают в покое [на горе] Орог Йондон Орза, говорили; II песня цикла - 49 (12) bum naiman (13) tümün burxan üdü dunda-ni üdülüqsan oroq yondün orza gele [РО БВФ СПбГУ, Calm. C. 17. № 2, 49] / восемьсот тысяч божеств в полдень пребывают в покое, [на горе] Орог Йондон Орза, говорили; III песня цикла - 5 (1) bum olon burxan üde dumduni üdeleq (2) sen: oroq yondan orza gelei [НА РГО. Оп. 1. Р. 53. Д. 15, 5] / множество сотен тысяч в полдень пребывают в покое на вершине [горы] Орог Йондон Орза, говорили.
Серединой является Серебристо-белая гора Арслангин Алтай, представленная в эпическом прологе как центр земли, «пуповина»: I песня цикла - 1 (2) arsalang altai monggon cayan üla: (3) yaraxu sara narani koldü yazar tenggerin kiysün bolod (4) mangxayad baydaq ju [РО БВФ СПбГУ, Calm. C. 17. № 2, 1] / серебристо-белая гора Арслангин Алтай под лучами восходящего желтого солнца, став пуповиной земли и небес, возвышается; II песня цикла - 49 (13) arsalaq (14) altai monggon cayan ülani: oraxu sara narani omno koldü yazaryin kisün (15) boloji mangxayad üzüqdübe [РО БВФ СПбГУ, Calm. C. 17. № 2, 49] / серебристо-белая гора Арслангин Алтай
под лучами восходящего желтого солнца, став пуповиной земли, возвышается; III песня цикла - 5 (4) arsalaq (5) altai monggon cayan ülani: yaraxu sara (6) narani koldü yazarin kisin bolod mangxa (7) yad baidaq [НА РГО. Оп. 1. Р. 53. Д. 15, 5] / серебристо-белая гора Арслангин Алтай под лучами восходящего желтого солнца, став пуповиной земли, возвышается.
Горы в Багацохуровском цикле делят эпическое пространство и в горизонтальном измерении. В цикле прослежены два топонима: Эркюлюкская серебристая гора Цаган и гора Алтай, являющиеся пограничными. На вершине первой горы богатыри несут караул, здесь же происходят встречи и схватки с антагонистами: I песня цикла - 15 (22) eji (23) ügei yazartu: erkülügin monngon cayan ülani oroi dereni ere (24) xoyor biyer üzülcükü bol-nai [РО БВФ СПбГУ, Calm. C. 17. № 2, 15] / в безлюдной местности, на вершине эркюлюкской серебристой горы Цаган, произойдет личная встреча двоих. Вторая гора, называемая Алтай, является символом родных кочевий, богатыри воодушевляются, вспоминая о ней в трудные минуты боя или же устремляясь в родные кочевья: I песня цикла - 21 (5) omnosüni asar ulan xonngyor kelji baini: xadaq altai ülatei bi [РО БВФ СПбГУ, Calm. C. 17. № 2, 21] / на это гордый Алый Хонгор говорит: скалистая гора Алтай есть у меня.
К числу внешне статичных мотивов-описаний относится описание сооружения ханского дворца, который также ассоциируется с осью мира. Дворец, как и гора, находится в центре эпического пространства, что указывает на его сближение с космическим центром. С.Ю. Неклюдов так характеризует дворец Джангар-хана: «Мужское жилище, расположенное в центре вселенной, оно огромное, торчащее до неба, часто - многооконное и многоворотное, т.е. как бы открытое на все четыре стороны света» [Неклюдов 2005, 127]. В Багацохуровском цикле дворец ассоциируется с пупом земли и неба: II песня цикла - 50 (3) yaraxu (4) sara narni zün oncoq kol doroni: yandeq altan ülan ara beldeni deldü (5) leqsen / saxar altan baisingni: sarin dorbon kyidyin dotoroni oron: yazar tengge (6) rin kisün bolod dünggeji üzüqdebe [РО БВФ СПбГУ, Calm. C. 17. № 2, 50] / в левой стороне восходящего желтого солнца, на северном склоне горы Гандык Алтай сооруженный, дворец из желтого золота, входя [в круг] четырех желтых монастырей, став пупом земли и неба, величаво предстал. Дворец хана-антагониста также описывается как пуп земли и неба: II песня цикла - 42 (28) yaraxu sara narani ara koldüni yazarin kisün bolji üzüqdebe [РО БВФ СПбГУ, Calm. C. 17. № 2, 42] / к северу от восходящего желтого солнца предстал, словно пуп земли и неба. Мотив сооружения дворца является неотъемлемой частью пролога и обнаруживается во многих тюрко-монгольских эпосах. В рассматриваемом цикле данный мотив имеет типологическое свойство и отмечен во всех трех прологах.
В калмыцком эпосе Джангар-хан априори предстает центром вселенной и средоточием власти. Он восседает на троне посреди дворца, выстроенного на склоне горы, которая является пупом земли и неба. Примечательно, что в Багацохуровском цикле сохранились архаичные бого-
борческие мотивы, героем которых выступает Джангар-хан. В одной из песен описаны конфликт и победа над представителем Верхнего мира, а не неминуемая гибель героя, в отличие от более поздних эпических сюжетов. Джангар-хан сражается с богатырем Верхнего мира, тенгрием Бурхан Цаганом (букв.: божество белое), одержав над ним победу, отнимает у него суженую и делает ее своей ханшей: III песня цикла - 18 (11) mingyun eketei (12) xubilyayan sartuu tenggesin degü (13) reni yaredülji tusad: tenggerin (14) kobün buraxan cayani gi dolon mingyun (15) batartaigini alaji orkod: güsi (16) zambain küken arban dolon nasatai abxi (17) gerenzele xatan abci xatu keji (18) bolanai [НА РГО. Оп. 1. Р. 53. Д. 15, 18] / тысячью видами перевоплощаясь, перепрыгнув через море Шарту, убив небесного юношу Бурхан Цагана и семь тысяч его богатырей, семнадцатилетнюю Герензел-хатун, дочь Гюши Замба, сделал своею хатун.
При этом четко обозначается, что Джангар-хан берет в супруги представительницу Водного мира: I песня цикла - 5 (29) naiman mingyan lubsarayan ezen güsi zamban xani küken [РО БВФ СПбГУ, Calm. C. 17. № 2, 5] / Хозяина восьми тысяч лубсурга, дочь Гюши Замба-хана. В данном эпизоде отражены медиативные функции Джангар-хана. Являясь представителем Среднего мира и одержав победу над сыном Тенгрия, Джангар-хан берет в супруги представительницу Водного (Нижнего) мира, таким образом, объединяя все три мира, демонстрируя тем самым свою особенность и подтверждая свои медиативные функции.
В калмыцком эпосе богатырь Хонгор занимает особое положение. Он единственный из эпических богатырей, за исключением Джангар-хана, ассоциирующийся сказителем с серединой мира. Ассоциация богатыря Хон-гора с мировым столбом, пупом земли и неба говорит о его медиативных возможностях: I песня цикла - 9 (11) altai dotoro altan saixan (12) baxuna mini [РО БВФ СПбГУ, Calm. C. 17. № 2, 9] / в центре Алтая, золотой прекрасный столб мой; I песня цикла - 21 (11) yaraxu sara narani kol dorki: (12) yazar tenggeriyin kiysün boluqsun [РО БВФ СПбГУ, Calm. C. 17. № 2, 21] / под лучами восходящего желтого солнца, ставший пуповиной земли и неба. Медиативные функции богатыря Хонгора отмечены Э.П. Бакаевой: «... Хонгор пользуется в качестве орудия огромным сандаловым деревом, вырванным с корнями. Этот чрезвычайно архаический мотив связан с его способностями передвигаться по сферам Вселенной» [Бакаева 2009, 31].
Множественность трансформаций мотива о трех мирах в Багацоху-ровском цикле эпоса «Джангар» указывает на поэтический дар древнего сказителя и обширные космогонические представления калмыков в целом. Древо, гора, столб, дворец - символы, отражающие «ось мира» и довольно четко представленные в прологе цикла, демонстрируют древнюю картину мира калмыков. Э.П. Бакаева отмечает: «В реальной жизни идея горы и центра мира проявляется в каждом из курганов ова. Обряд ова тэк^н, проводившиеся на них, и обряды поклонения земле и воде hазр-усн тэклhн близки по содержанию» [Бакаева 2009, 99]. Отличительной, автохтонной чертой Багацохуровского цикла «Джангара» является отражение Водного
(Нижнего) мира, отдельные моменты этой темы затронуты в настоящей статье; для выявления полной картины Водного мира в тексте Багацоху-ровского цикла «Джангара» требуется отдельное исследование. Что касается мотивов, представленных именно в прологе цикла, здесь подтверждаются слова С.Ю. Неклюдова: «... в зачине - независимо от степени его развернутости - начало эпических событий синхронизировано с этим мифологическим "ранним временем" (а не с исторической древней эпохой)» [Неклюдов 2010, 189]. Пролог Багацохуровского цикла насыщен глубоко архаичными мотивами, отражающими древние верования калмыков, с наложением буддийской мифологии.
ИСТОЧНИКИ
1. Olon bum burxan ude dumdum udelegsen... (Сотни тысяч бурханов в полдень пребывают в покое.) // Рукописный отдел Библиотеки Восточного факультета Санкт-Петербургского государственного университета. Calm. C. 17. Ед. хр. 1770. Л. 1-28. Строки 30-31. (Рукопись на ойратском языке).
2. Джангар // Научный архив Русского географического общества. Оп. 1. Разряд 53. Д. 15. (Песни и сказки Калмыцкого народа Астраханской Губернии Багацохуровского улуса).
ЛИТЕРАТУРА
1. Бакаева Э.П. Сакральные коды культуры калмыков. Элиста, 2009.
2. Биткеев Н.Ц. Калмыцкий героический эпос «Джангар». Проблемы типологии национальных версий. Элиста, 1990.
3. Дмитриева А.А. Указатель сюжетов и мотивов Вилюйского региона // Наука и образование. 2007. № 2. С. 197-200.
4. Кичиков А.Ш. Баатрлг дуулвр «Жд^р». Баатрлг дуулврин hарлhин, баг бел^дин, теднэ ^ллгч баатрмудын, утх багтаврин шин^ллЬн [Героический эпос «Джангар». Проблемы происхождения эпоса, циклов песен, основных сюжетов и образов]. Элст, 1974.
5. Кичиков А.Ш. Героический эпос «Джангар». Сравнительно-типологическое исследование памятника. М., 1997.
6. Кичиков А.Ш. О тууль-улигерном эпосе (к постановке вопроса) // Типология и художественные особенности «Джангара». Элиста, 1978. С. 3-6.
7. Манджиева Б.Б. К вопросу изучения мотивов калмыцкого героического эпоса «Джангар» // Основные тенденции развития алтаистики в изменяющихся мировоззренческих условиях: в 2 ч. Ч. 2. Горно-Алтайск, 2012. С. 120-123.
8. Манджиева Б.Б. К вопросу о систематизации мотивного фонда калмыцкого героического эпоса «Джангар» // Новые российские гуманитарные исследования. 2013. № 8. С. 45.
9. Манджиева Б.Б. Мотив натяжения лука как элемент эпического произведения // Материальные и духовные основы калмыцкой государственности в составе России (к 360-летию со дня рождения хана Аюки). Элиста, 2002. С. 29-30.
10. Манджиева Б.Б. Символика центра в описании эпической державы (дворец властителя, мировая гора) // Вестник Калмыцкого института гуманитарных исследований РАН. 2010. № 2. С. 60-63.
11. Мелетинский Е.М. Семантическая организация мифологического повествования и проблемы семиотического указателя мотивов и сюжетов // Ученые записки Тартуского государственного университета. Вып. 635 / отв. ред. З. Минц. Тарту, 1983. С. 115-128.
12. Неклюдов С.Ю. Дворец хана Джангара: к типологии одного мотива // Исследователь монгольских языков. Элиста, 2005. С. 124-133.
13. Неклюдов С.Ю. Морфология и семантика эпического зачина в фольклоре монгольских народов // Китай и окрестности: мифология, фольклор, литература: к 75-летию акад. Б.Л. Рифтина. М., 2010. С. 185-198.
14. Неклюдов С.Ю. Мотив и текст // Язык культуры: семантика и грамматика: к 80-летию со дня рождения академика Никиты Ильича Толстого (1923-1996) / отв. ред. С.М. Толстая. М., 2004. С. 236-247.
15. Овалов Э.Б. Типология мотивов и сюжетов в эпосе монгольских народов. Элиста, 2004.
16. Путилов Б.Н. Фольклор и народная культура; 1п тетопат. СПб., 2003.
17. (а) Селеева Ц.Б. Мотив пира в структуре эпического сюжета (на примере синьцзян-ойратской и калмыцкой версий эпоса «Джангар») // Вестник Калмыцкого института гуманитарных исследований РАН. 2008. № 3. С. 52-54.
18. (Ь) Селеева Ц.Б. Мотив тархая-паршивца в эпосе «Джангар» (на материале синьцзян-ойратской и калмыцкой версий) // Ойраты и калмыки в истории России, Монголии и Китая. Элиста, 2008. С. 58-65.
19. Селеева Ц.Б. Мотив ультиматума и его формульная реализация в синь-цзян-ойратской и калмыцкой версиях «Джангара» // Россия и Центральная Азия: историко-культурное наследие и перспективы развития. Элиста, 2007. С. 80-86.
20. Селеева Ц.Б. Мотив условия в синьцзян-ойратской версии «Джангара» // Молодежь и наука: третье тысячелетие. Элиста, 2006. С. 169-174.
21. Силантьев И.В. Мотив в системе художественного повествования: Проблемы теории и анализа. Новосибирск, 2001.
22. Силантьев И.В. Теория мотива в отечественном литературоведении и фольклористике: очерк историографии. Новосибирск, 1999.
23. Убушиева Д.В. Мотив магической неуязвимости: к типологии мотива (на материале песен Багацохуровского цикла «Джангара») // Россия и Центральная Азия: историко-культурное наследие и перспективы развития. Элиста, 2007. С. 90-95.
24. Убушиева Д.В. Мотивный фонд Багацохуровского цикла калмыцкого героического эпоса «Джангар» // Вестник Калмыцкого института гуманитарных исследований РАН. 2010. № 2. С. 63-68.
25. Убушиева Д.В. Мотив преодоления водного пространства и преодоления пути посредством скачек (на материале песен Багацохуровского цикла калмыцкого героического эпоса «Джангар») // Монголоведение. 2011. № 5. С. 302-308.
26. Хабунова Е.Э. Героический эпос «Джангар»: поэтические константы богатырского жизненного цикла (сравнительное изучение национальных версий).
P0CT0B-Ha-^,0Hy, 2006.
REFERENCES (Articles from Scientific Journals)
1. Dmitriyeva A.A. Ukazatel' syuzhetov i motivov Vilyuyskogo regiona [The Index of Plots and Motives of the Vilyuysk Region]. Nauka i obrazovaniye, 2007, no. 2, pp. 197-200. (In Russian).
2. Mandzhiyeva B.B. K voprosu o sistematizatsii motivnogo fonda kalmytskogo geroicheskogo eposa "Dzhangaf' [To the Question of Systematization of the Motive Fund of the Kalmyk Heroic Epos "Dzhangar"]. Novyye rossiyskiye gumanitarnyye issledovaniya, 2013, no. 8, p. 45. (In Russian).
3. Mandzhiyeva B.B. Simvolika tsentra v opisanii epicheskoy derzhavy (dvorets vlastitelya, mirovaya gora) [The Symbolics of the Center in the Description of the Epic Power (The Palace of the Master, the World Mountain]. Vestnik Kalmytskogo instituta gumanitarnykh issledovaniy RAN, 2010, no. 2, pp. 60-63. (In Russian).
4. (a) Seleyeva Ts.B. Motiv pira v strukture epicheskogo syuzheta (na primere sin'tszyan-oyratskoy i kalmytskoy versiy eposa "Dzhangar") [The Motive of Feast in the Structure of an Epic Plot (On the Example of the Xinjiang-oyratsky and Kalmyk Versions of the Epos "Dzhangar")]. Vestnik Kalmytskogo instituta gumanitarnykh issledovaniy RAN, 2008, no. 3, pp. 52-54. (In Russian).
5. Ubushiyeva D.V. Motivnyy fond Bagatsokhurovskogo tsikla kalmytskogo geroicheskogo eposa "Dzhangar" [The Motive Fund of the Bagatsokhurovsky Cycle of the Kalmyk Heroic Epos "Dzhangar"]. Vestnik Kalmytskogo instituta gumanitarnykh issledovaniy RAN, 2010, no. 2, pp. 63-68. (In Russian).
6. Ubushiyeva D.V Motiv preodoleniya vodnogo prostranstva i preodoleniya puti posredstvom skachek (na materiale pesen Bagatsokhurovskogo tsikla kalmytskogo geroicheskogo eposa "Dzhangar") [The Motive of Overcoming Water Space and Overcoming a Way by Means of Races (On the Material of the Songs from the Bagatsokhurovsky Cycle of the Kalmyk Heroic Epos "Dzhangar")]. Mongolovedeniye, 2011, no. 5, pp. 302-308. (In Russian).
(Articles from Proceedings and Collections of Research Papers)
7. Kichikov A.Sh. O tuul'-uligernom epose (k postanovke voprosa) [About the Tuul-uligerny Epos (To the Formulation of the Question)]. Tipologiya i khudozhestven-nyye osobennosti "Dzhangara" [The Typology and Art Features of Dzhangar]. Elista, 1978, pp. 3-6. (In Russian).
8. Mandzhiyeva B.B. K voprosu izucheniya motivov kalmytskogo geroicheskogo eposa "Dzhangar" [To the Question of Studying Motives in the Kalmyk Heroic Epos "Dzhangar"]. Osnovnyye tendentsii razvitiya altaistiki v izmenyayushchikhsya mirovozzrencheskikh usloviyakh [The Main Trends in the Development of Altaian in the Changing Conditions of the Worldview]: in 2 parts. Part 2. Gorno-Altaysk, 2012, pp. 120-123. (In Russian).
9. Mandzhiyeva B.B. Motiv natyazheniya luka kak element epicheskogo proizve-
deniya [The Motive of Drawing a Bow as an Element of the Epic Work]. Material'nyye i dukhovnyye osnovy kalmytskoy gosudarstvennosti v sostave Rossii (k 360-letiyu so dnya rozhdeniya khana Ayuki) [The Material and Spiritual Bases of the Kalmyk Statehood as Part of Russia (To the 360th Anniversary Since the Birth of Khan Ayuka)]. Elista, 2002, pp. 29-30. (In Russian).
10. Meletinskiy E.M. Semanticheskaya organizatsiya mifologicheskogo povest-vovaniya i problemy semioticheskogo ukazatelya motivov i syuzhetov [The Semantic Organization of the Mythological Narration and the Problem of the Semiotic Index of Motives and Plots]. Mints Z. (ed.) Uchenyye zapiski Tartuskogo gosudarstvennogo universiteta [The Scientific Notes of the Tartu State University]. Issue 635 Tartu, 1983, pp. 115-128. (In Russian).
11. Neklyudov S.Yu. Dvorets khana Dzhangara: k tipologii odnogo motiva [The Khan' Palace Jangara: Towards the Typology of a Single Motif]. Issledovatel' mongol'skikh yazykov [The Researcher of the Mongolian Languages]. Elista, 2005, pp. 124-133. (In Russian).
12. Neklyudov S.Yu. Morfologiya i semantika epicheskogo zachina v fol'klore mongol'skikh narodov [The Morphology and Semantics of an Epic Onset in the Mongolian peoples' folklore]. Kitay i okrestnosti: mifologiya, fol'klor, literatura: k 75-letiyu akad. B.L. Riftina [China and Its Surroundings: Mythology, Folklore, Literature: To the 75th Anniversary of Academician B.L. Riftin]. Moscow, 2010, pp. 185-198. (In Russian).
13. Neklyudov S.Yu. Motiv i tekst [Motive and Text]. Tolstaya S.M. (ed.) Yazyk kul'tury: semantika i grammatika: k 80-letiyu so dnya rozhdeniya akademika Nikity Il'icha Tolstogo (1923-1996) [Language of Culture: Semantics and Grammar. To the 80th anniversary of the birth of Academician Nikita Ilyich Tolstoy (1923-1996)]. Moscow, 2004, pp. 236-247. (In Russian).
14. (b) Seleyeva Ts.B. Motiv tarkhaya-parshivtsa v epose "Dzhangar" (na materiale sin'tszyan-oyratskoy i kalmytskoy versiy) [The Motive of the Tarkhaya-yobbo in the Epos "Dzhangar" (On the Material of the Xinjiang-oyratsky and Kalmyk Versions)]. Oyraty i kalmyki v istorii Rossii, Mongolii i Kitaya [Oyrats and Kalmyks in the History of Russia, Mongolia and China]. Elista, 2008, pp. 58-65. (In Russian).
15. Seleyeva Ts.B. Motiv ul'timatuma i ego formul'naya realizatsiya v sin'tszyan-oyratskoy i kalmytskoy versiyakh "Dzhangara" [The Motive of Ultimatum and its Formular Realization in the Xinjiang-oyratsky and Kalmyk Versions of "Dzhangar"]. Ros-siya i TSentral'naya Aziya: istoriko-kul 'turnoye naslediye i perspektivy razvitiya [Russia and Central Asia: Historical and Cultural Heritage and Prospects of Development]. Elista, 2007, pp. 80-86. (In Russian).
16. Seleyeva Ts.B. Motiv usloviya v sin'tszyan-oyratskoy versii "Dzhangara" [The Motive of Condition in the Xinjiang-oyratsky Version of "Dzhangar"]. Molodezh' i nauka: tret'ye tysyacheletiye [Youth and Science: The Third Millennium]. Elista, 2006, pp. 169-174. (In Russian).
17. Ubushiyeva D.V. Motiv magicheskoy neuyazvimosti: k tipologii motiva (na materiale pesen Bagatsokhurovskogo tsikla "Dzhangara") [The Motive of Magic Invulnerability: To the Typology of Motives (On the Material of Songs of the Bagat-sokhurovsky Cycle "Dzhangar")]. Rossiya i Tsentral'naya Aziya: istoriko-kul 'turnoye
naslediye i perspektivy razvitiya [Russia and Central Asia: Historical and Cultural Heritage and Prospects of Development]. Elista, 2007, pp. 90-95. (In Russian).
(Monographs)
18. Bakayeva E.P. Sakral'nyye kody kul'tury kalmykov [The Sacral Codes of the Kalmyk Culture]. Elista, 2009. (In Russian).
19. Bitkeyev N.Ts. Kalmytskiy geroicheskiy epos "Dzhangar". Problemy tipologii natsional'nykh versiy [The Kalmyk Heroic Epos "Dzhangar". The Problems of Typology of National Versions]. Elista, 1990. (In Russian).
20. Kichikov A.Sh. Baatrlg duulvr "Ganhr": (baatrlg duulvrin harlhin, bag bolgudin, tedna hollgc baatrmudyn, uth bagtavrin singllhn [The Heroic Epic Poem "Dzhangaf': Questions of Origin, Cyclization, Main Plots and Topics]. Elista, 1974. (In Kalmyk).
21. Kichikov A.Sh. Geroicheskiy epos "Dzhangar". Sravnitel'no-tipologicheskoye issledovaniyepamyatnika [The Heroic Epos "Dzhangar". Comparative and Typological Research of a Monument]. Moscow, 1997. (In Russian).
22. Ovalov E.B. Tipologiya motivov i syuzhetov v epose mongol 'skikh narodov [The Typology of Motives and Plots in the Epos of the Mongolian People]. Elista, 2004. (In Russian).
23. Putilov B.N. Fol'klor i narodnaya kul'tura; In memoriam [Folklore and National Culture; In Memoriam]. Saint-Petersburg, 2003. (In Russian).
24. Silant'yev I.V. Motiv v sisteme khudozhestvennogo povestvovaniya: problemy teorii i analiza [The Motive in the System of Literary Narration: The Problems of Theory and Analysis]. Novosibirsk, 2001. (In Russian).
25. Silant'yev I.V Teoriyamotivavotechestvennomliteraturovedeniii fol'kloristike: ocherk istoriografii [The Theory of Motif in Russian Literature and Folklore Studies: A Survey of Historiography]. Novosibirsk, 1999. (In Russian).
26. Khabunova E.E. Geroicheskiy epos "Dzhangar": poeticheskiye konstanty bo-gatyrskogo zhiznennogo tsikla (sravnitel'noye izucheniye natsional'nykh versiy) [The Heroic Epos "Dzhangar": the Poetic Constants of the Powerful Circle of Life (Comparative Studies of National Versions)]. Rostov-on-Don, 2006. (In Russian).
Убушиева Данара Владимировна, Калмыцкий научный центр РАН.
Кандидат филологических наук. Научные интересы: фольклор монголоязыч-ных народов, калмыцко-монгольская эпическая традиция, типология и поэтика эпоса.
E-mail: [email protected]
Ubushieva Danara V., Kalmyk Scientific Center of the RAS.
Candidate of Philology. Research interests: folklore of the Mongol-speaking people, Kalmyk-Mongolian epic tradition, typology and poetics of epos.
E-mail: [email protected]
