CC BY
369
коррупция: неправовые подходы к определению
понятия
CORRUPTION: ILLEGAL APPROACHES TO THE
DEFINITION
УДК 343.35
Д.Г. ЗАБРОДА,
кандидат юридических наук, доцент (Одесский государственный университет внутренних дел, Украина)
D.G. ZABRODA,
Candidate of Law, Associate Professor (Odessa State University of Internal Affairs, Ukraine)
Аннотация: раскрыты политологический, социологический, культурологический, психологический, исторический, педагогический и антропологический подходы к определению понятия «коррупция». Объяснено их значение при определении сущности коррупции как предмета государственной антикоррупционной политики и формирования мер по предупреждению и противодействию этому негативному явлению.
Ключевые слова: государственная антикоррупционная политика, предупреждение и противодействие коррупции, подходы к определению коррупции.
Abstract: Revealed political science, sociological, cultural, psychological, historical, anthropological and pedagogical approaches to the definition of “corruption”. Determined by their importance in determining the nature of corruption as a matter of national anti-corruption policy and the formation of measures to prevent and combat this negative phenomenon.
Keywords: state anti-corruption policy, prevention and fight against corruption, approaches to the definition of corruption.
Формирование конструктивной государственной антикоррупционной политики в процессе построения гражданского общества невозможно без научного сопровождения процессов, происходящих в различных сферах общественной жизни страны. Важная роль в нем принадлежит определению сущности и содержания коррупции как социально-правового феномена, а также общественных отношений, возникающих в связи с ее существованием.
Анализ научных публикаций свидетельствует, что в России и Украине в течение последних десяти лет увеличилось число монографических исследований, в которых раскрывается сущность коррупции как правовой, экономической, политической и
социологической категории.
При этом следует обратить внимание на тот факт, что юридический и экономический аспект коррупции исследованы в целом достаточно. Поэтому с целью более глубокого раскрытия сущности коррупции предлагается обратить внимание на неправовые подходы к определению этого понятия: политологический, социологический, культурологический, психологический, исторический, педагогический и антропологический.
Так, политологическая концепция коррупции базируется на ее понимании как формы разрушения власти путем использования властных полномочий отдельными представителями публичной администрации в собственных или клановых интересах.
В одном из политических словарей коррупция определяется также как «... название преступлений,связанных с использованием должностными лицами, политическими и общественными деятелями прав, принадлежащих им в связи с их служебной деятельностью, в целях личного обогащения в ущерб государству и обществу» [1, с. 585-586].
В докторской диссертации украинский политолог Е.В. Невмержицкий указывает на социальную сущность коррупции как одного из наиболее опасных проявлений общественной жизни, которое является его продуктом, имеет четко выраженную политическую окраску и свидетельствует о неэффективности деятельности государственных и общественных институтов. При этом политическую коррупцию он трактует как самостоятельный вид коррупционных отношений, нелегитимное использование правящей элитой государственных ресурсов для достижения политических и экономических целей, укрепления своей власти и обогащения. Он указывает, что любая коррупция, в том числе и низовой уровень, имеет политическую подоплеку и политические последствия [2, с.5-6].
В последнее время учеными обосновывается и существование политической коррупции. Так, по мнению украинского криминолога Н.И. Мельника, «...политическая коррупция - это должностные злоупотребления субъектов, наделенных политической властью (политических и государственных деятелей, публичных служащих высшего уровня), для достижения политических целей (содержание и укрепление власти, расширение властных полномочий ) и / или с целью обогащения» [3].
Аналитики указывают, что в общественном мнении посттоталитарных, особенно постсоветских, стран существует довольно распространенный стереотип о неразрывности демократии и политической коррупции. Логическая цепочка, объединяющая эти два политические явления, довольно проста: поскольку в основе современной представительской демократии лежит принцип политической конкуренции, а борьба за избирателей между различными политическими силами формирует своеобразный политический рынок, на котором товаром являются программы и обещания политиков и партий, а деньгами - голоса избирателей, то и политическая коррупция полностью соответствует такой системе рыночных ценностей, занимая свою нишу на рынке поли-
тических услуг. В этом контексте политики выступают как бизнесмены или менеджеры со всеми присущими такому роду деятельности качествами. Если данную логическую цепочку поместить в более широкий контекст категорического неприятия рынка как такового и связанных с ним отношений собственности определенными сегментами посттоталитарных обществ, то вышеупомянутый стереотип имеет все шансы на длительное существование [4].
Использование политологических знаний о сущности коррупции позволяет определить причины этого явления среди высших ступеней политической власти, влияние коррупции на формирование нелегитимных способов осуществления публичной власти, изучить возможности влияния политических институтов и политических лидеров на развитие коррупционной ситуации и т.д.
В рамках социологии коррупцию рассматривают как сложный социальный феномен, порождение общества и общественных отношений, как результат социальных конфликтов, деформации отношений в различных социальных системах, девиации социального поведения [5, с.151-172].
В одном из последних изданий «Социологической энциклопедии» явление коррупции трактуется как «... деятельность в сфере политики или государственного управления, заключающаяся в использовании должностными лицами доверенных им прав и властных возможностей в целях личного обогащения» [6, с.501].
Социологи рассматривают коррупцию как «социальные отношения», выражающиеся в нарушении принятых в обществе норм поведения и социального благополучия, «порабощения общественных отношений, где два или более лица осуществляют подмену отношений путем успешной трансформации денег или власти, обходя предусмотренные законом процедуры и подменяя их личными отношениями» [7, р.243]. Большинство социологов рассматривают коррупцию в контексте исторических, социальных и культурных факторов как следствие конфликтов между различными социальными группами и различными ценностями в обществе.
Так, С.В. Алексеев в докторской диссертации отмечает, что социологический подход к пониманию сущности коррупции обнаруживает широкие горизонты ее научного анализа и позволяет перейти от рассмотрения частных преступных практик к описанию коррупции как масштабной,интегрированной и
социально опасной системы. Методология перехода сводится к поэтапному последовательному воспроизведению таких моделей коррупции, как тип индивидуального поведения должностных лиц, как совокупность социальных практик, складывающихся в определенном общественном сегменте, опирающихся на определенный набор социальных представлений, ценностных ориентаций и формирующих коррупцию как нормативную модель поведения; свойства социальной системы управления, особого типа социальной системы, который существует параллельно системе легального государственного управления [8, с.10-11].
И сследователь бытовой коррупции И.С. Куприянов выделяет несколько концептуальных подходов к определению коррупции в социологическом аспекте. Первый трактует данное явление в широком смысле как непосредственное использование чиновником своего служебного положения для личного обогащения. Должностное лицо в силу занимаемой должности распоряжается не принадлежащими ему ресурсами посредством принятия (или непринятия) тех или иных решений. Второй подход описывает коррупцию как определенный вид социально-экономических отношений. Здесь взяточничество выступает либо как специфический рынок товаров и услуг, где периодически заключаются соглашения между актерами и действуют законы спроса и предложения, или коррупционные отношения сразу встроены в систему общественного устройства. С точки зрения третьего подхода, коррупция рассматривается в рамках двух стратегий поведения социальных групп: захват бизнесом государства, т.е. принятие коммерческими структурами действий для осуществления теневого контроля за государственными (муниципальными) должностными лицами; захват госструктурами субъектов предпринимательства, при которых чиновники пытаются организовать контроль за коммерческими компаниями с целью личного обогащения. Четвертый подход основан на определении коррупции как системного явления, дефекта всей системы общественных отношений в целом (и государственного управления, и экономики, и социальной морали)[9, с.9-11].
Важность изучения коррупции социологами заключается и в том, что, используя значительное количество инструментов и технологий для проведения социологических исследований особенностей ее проявле-
ния, они получают достаточно объективные данные о закономерностях существования коррупции и путях его преодоления.
Такие исследования могут дополнить результаты научного поиска, который осуществляется представителями других отраслей науки для обеспечения его достоверности.
Культурологическая концепция определяет, что к культурно-историческим факторам, порождающим коррупцию, относится устойчивая система норм бюрократического поведения; массовая культура, формирующая снисходительное отношение к коррупции, особенности исторического развития, опосредующие недостаточное внимание моральным понятиям о честности и чести в системе публичной службы [10].
Выделяют также и несколько основных концепций коррупции как культурного феномена. Согласно одной из них, коррупция является своеобразной культурой (деловой или организационной) и должна анализироваться с точки зрения воспроизводимых внутри делового сообщества или организации символов, мифов, обычаев, представлений и базовых ценностей. Представители такого подхода определяют культуру коррупции как организационную культуру, которая характеризуется цинизмом и потерей здравого смысла.
В рамках второго подхода коррупция - это временное состояние, дисфункция в культуре, понимаемая как система ценностей, норм и установок, разделяемых членами сообщества. Коррупция становится возможной в ситуации аномии, негативного отношения или безразличия значительной части сообщества к социальным нормам, порождаемым конфликтом между элементами системы ценностей. Например, аномия возникает тогда, когда в обществе превозносятся символы успеха (например, материального), якобы общие для всего населения в целом, в то время как действующие нормы и правила ограничивают или полностью устраняют доступ к легальным средствам достижения этих ценностей для значительной части населения.
В рамках третьего подхода коррупция трактуется не как временное, болезненное состояние, а как явление, постоянно воспроизводимое культурной традицией, опирающейся на постоянные, устойчивые черты. Так, например, на уровень коррупции в республиках бывшего СССР влияли присущие им культурные различия: поведение, связанное с риском у грузин, традиция де-
лать подарки в среднеазиатских республиках [11]. Отмечается связь между подарками как нормой деловых отношений и высококонтекстной культурой. В таких культурах значительная часть коммуникации протекает на невербальном уровне, а успех в переговорах зависит в большей степени от дружеских отношений и доверия сторон друг к другу, чем от положений, явно сформулированных в контракте. Напротив, в низкоконтекстных культурах люди не склонны давать в долг и не любят быть кому-то обязанными в бизнесе - они опираются на формальные отношения, законы и четко сформулированные положения контракта, отдавая предпочтение краткосрочным операциям (культуры США, Германии и Швейцарии). Высококонтекстными являются культуры японцев, арабов и средиземноморцев (итальянской, испанской, турецкой), с точки зрения которых, дарения подарков - необходимое условие надежных деловых отношений.
Названные исследования позволяют увидеть в коррупции культурное и социальное явление, а не только экономическое и правовое. Таким образом, для борьбы с коррупцией недостаточно укрепления контрольных органов, необходимо изучение культурных обстоятельств коррупционных сделок, то есть норм и ценностей массового сознания, легитимирующих неформальное экономическое поведение [12].
Предмет исследования коррупции в рамках психологического подхода можно определить как особенности коррупционного поведения субъекта государственной власти. Выделение категории субъекта в качестве предмета исследования коррупционного поведения позволяет рассматривать данное явление системно, что соответствует онтологической сущности коррупции как системного явления [13].
Б.Г. Ананьев отмечает, что коррупция как феномен поведения субъекта государственной власти - специфический предмет именно для психологического исследования, который не изучается в рамках других наук. В связи с этим в первую очередь возникает необходимость в построении междисциплинарных связей внутри психологического анализа проблемы коррупции и выделение предметных областей исследования психологии коррупции в рамках различных отраслей психологической науки. Так, культурно-историческая психология может изучать культурно-исторические предпосылки коррупции и особенности ее проявлений в рамках различных культур
(этносов); юридическая - правосознание, девиантное поведение, нормативное поведение, юридические аспекты коррупционного поведения; социальная - социально-психологические детерминанты коррупционного поведения; педагогическая - психологию обучения и воспитания антикоррупционной устойчивости; конфликтология - конфликт интересов в деятельности государственных служащих; психология личности - личностные детерминанты коррупции и антикоррупционного поведения (ценностные, мотивационные, эмоционально-волевые, когнитивные), а также антикоррупционную устойчивость как свойство личности; психология развития, акмеология (изучает феноменологию, закономерности и механизмы развития человека на этапе его взрослости, особенно при достижении им наиболее высокого уровня в этом развитии) - проблемы формирования и развития антикоррупционной устойчивости; клиническая психология (отрасль психологии, которая занимается изучением психологических аспектов здоровья и болезни, особенностей влияния психологических факторов на состояние здоровья и течение заболевания, особенностей индивидуального реагирования на болезненные состояния, разработкой психопрофилактических и реабилитационных мероприятий) - патохарактерологические свойства личности коррупционера; политическая психология - психолого-политические феномены коррупции как инструмент предвыборных технологий и психологии политической борьбы. В рамках психодиагностики могут разрабатываться методы диагностики и прогнозирования коррупционного поведения [14, с.57-58].
Сейчас существует и потребность в формировании психолого-терапевтической концепции преодоления взяточничества как формы коррупционного поведения. В этом контексте психолог Р. Р. Гарифулин рассматривает коррупцию как разновидность зависимости. Он выделил четыре степени «взяткомании». Первая - имеет характер разового получения вознаграждения и далее об этом взяточник может не думать и даже забыть, при второй - возникает зависимость (взяточник ждет этого события, прокручивая в голове образ ситуации получение взятки); симптомом третьей степени является появление депрессивных признаков (плохое настроение утром, нарушение сна, изменение ценностей, большинство из которых перестают радовать), приоритетной остается только одна ценность - взятки,
которые превращаются в определенный допинг, позволяя испытывать ощущение комфорта, имеют место стойкая периодичность, активность в поиске взяткодателя и разработке эффективных коррупционных схем. Последняя - четвертая ступень - возникает, когда человек постоянно существует в потоке этих нелегальных финансов, отрывается от реальности, теряет чувство сопереживания и уже не радуется тому, что получает. К сожалению, подобная личность возвращается в реальность, образно говоря, только оказавшись за решеткой. При этом, интерес к самим деньгам может пропасть уже на третьей ступени [15].
В связи с этим применение к коррупционерам психолого-профилактических, психокоррекционных и психотерапевтических мер позволит повлиять на поведение взяткополучателя и предотвратить взяткоманию.
Кроме этого, для анализа коррупции можно использовать и достижения исторической науки для раскрытия истоков коррупционных отношений, их формирования в течение разных исторических эпох, примеров коррупции в разные периоды развития общества, деятельности обществ по преодолению этого негативного явления и отношение граждан к его существованию, роли личности в этих процессах, генезиса антикоррупционного законодательства.
Педагогическая наука предлагает использовать имеющиеся в ее арсенале методы для обеспечения формирования и развития человеческой личности в условиях обучения, образования, воспитания, в способности и готовности в будущем осуществлять профессиональную деятельность государственного служащего. Также это касается: качественной профессиональной подготовки, повышения квалификации государственных служащих и должностных лиц органов местного самоуправления; педагогического сопровождения системы антикоррупционного образования, использование возможностей исправительной педагогики для перевоспитания лиц, находящихся в местах ограничения свободы, осужденных за совершение коррупционных преступлений, создание системы педагогического воздействия с целью профилактики служебных правонарушений и тому подобное.
Кроме этого, достаточно новационный подход к пониманию коррупции предлагают ученые-антропологи, сформулировав антропологическую концепцию изучения коррупции как учения о физических лицах как участниках коррупционных отношений.
Отправные положения этой теории освещены в сборнике научных публикаций, а также в монографии А.Б. Артемьева (2011) и некоторых других авторов, преимущественно зарубежных [16-17].
Представители этой научной школы изучают повседневные коррупционные практики в контексте субъективного отношения к оценке их коррупционности/некоррупционности отдельными индивидуумами, рассматривая их как разновидность социального опыта. Они предлагают активно использовать так называемые «мягкие», полевые методы получения данных о коррупционных практиках: наблюдение, в том числе и включенное, неформальное интервьюирование, дискуссии в фокус-группах, исследования отдельных случаев (case study) (судебных дел, публикаций в прессе и т.д.), сочетания (параллельное использование) этих и других методов.
Антропологами выделяют различные группы коррупционных практик (логик), присущие отдельным обществам. Например, логики дарения или обмена, при которых в обществах полностью отклоняется возможность принятия подарков чиновниками, а такой подарок воспринимается как акт дружелюбия, дружбы, взаимопомощи. Другая практика - логика сетей солидарности - связана с различными формами непотизма, кумовства и т.п. При этом факты материального поощрения являются необязательным элементом такого коррупционного взаимодействия, ведь в его основе лежат личные отношения. Также выделяют и логики хищнической власти и перераспределительного накопления. В первом случае чиновник, имеющий определенную власть, считает обычным явлением получать дань как компенсацию за пребывание в должности, в другом - появляется прямая зависимость между богатством и уровнем должности, которую занимает чиновник. Еще одна практика оправдания коррупции - это признание ее единственным средством выживания чиновника и его близких в условиях экономического кризиса.
Относительно последнего тезиса, то для Украины такая практика является достаточно распространенной в период длительного экономического кризиса, системного недофинансирования школьного и высшего образования, милиции, медицины, государственной службы. В частности, исследуя природу экономических транзакций в Украину, А. Полезе указывает, что ситуации дарения, обмена, полувзятки достаточно распространены в нашей стране. В дальнейшем он ана-
лизирует конкретные примеры их проявления в университетском образовании, медицине, деятельности работников ГАИ и т.д. [18].
Обобщая соответствующие практики, ученые-антропологи аналогичную работу проводят и относительно антикоррупционного опыта, предлагая распространять положительные результаты в борьбе с этим явлением в международной и национальной антикоррупционной политике.
Приведенные выше подходы к определению коррупции свидетельствуют о наличии различных взглядов относительно понимания этого явления, стремления специалистов дать универсальное понятие коррупции с учетом всего многообразия ее проявлений, а также возможности взаимопроникновения полученных результатов исследований и т.д.
Изучение значительного массива научных и аналитических работ показывает, что в отношении государственной антикоррупционной политики понятие коррупции, как правило, используется в двух основных значениях: формализованной конструкции, с четким перечнем деяний; расширительного толкования коррупции, включающего и законодательное определение, и другие формы коррупционной деятельности, имеющие место в практике, но находящиеся вне правового регулирования.
По нашему мнению, использование законодательного определения уместно при конкретизации компетенции правоохранительных органов в сфере противодействия коррупции, формировании планов и программ, которые требуют указания перечня противоправных деяний, на выявление, пресечение и предупреждение которых требуется направить усилия органов государственной власти и местного самоуправления, финансирование антикоррупционных мероприятий.
Таким образом, коррупцию следует рассматривать как комплексное, системное явление, а для разработки мероприятий по противодействию этому явлению использовать возможности не только юриспруденции, но и других наук.
В частности, это касается создания системы нетерпимости к любым проявлениям коррупции, формирования антикоррупционной культуры и сознания, внедрения экономических механизмов, предотвращающих влияние коррупции, использование методов, присущих различным отраслям знаний для выяснения природы конкретных проявлений коррупции, причин и условий, способствующих совершению коррупционных правонарушений, преодоления мотивации к совершению коррупционных действий и т.п.
Литература:
1. Политическая энциклопедия: в 2-х т. - М.: Мысль, 1999. Т. 1. 751 с.
2. Невмержицький Е.В. Корупція як соціально-політичне явище : особливості проявів і механізми подолання в
сучасній Україні : автореф. дис. на здобуття наук. ступеня канд. політ. наук : спец. 23.00.02 . - К., 1999. 19 с.
3. Мельник М. Політична корупція: сутність, чинники, засоби протидії // Національна безпека і оборона. 2009. №7. С. 67-72.
4. Корупція в Україні: причини поширення та механізми протидії [Електронний ресурс]. - Режим доступу: / http://sd.net.ua/2012/03/08/politichna-korupciya.html
5. Гилинский Я.И. Коррупция: теория и российская реальность // Актуальные проблемы трансформации социального пространства / под ред. С.А.Васильева. - СПб.: Леонтьевский центр, 2004. С. 151-172.
6. Социологическая энциклопедия: в 2 т. Т. 1. - М., 2003. 560с.
7. DefleurM. Corruption, Law and Justice. Journal of Criminal Justice, 1995. N23. P. 240-247.
8. Алексеев С.В. Коррупция в переходном обществе: социологический анализ: автореф. дис. ... д-ра соц. наук:
22.00.04. - Новочеркасск, 2008. 40 с.
9. Куприянов И.С. Бытовая коррупция в современной России: социальное содержание и основные тенденции: на материалах исследований в Ивановской области: автореф. дис. ... канд. соц. наук : 22.00.04. - Нижний Новгород, 2009. 26 с.
10. Полтерович В.М. Факторы коррупции // Экономика и математические методы. 1998. Т. 34. № 3. С. 30-39.
11. ЖилинаИ.Ю., ИвановаН.Н. Экономика коррупции // Экономические и социальные проблемы России. Вып. II. Социально-экономические проблемы коррупции. - М.: ИНИОН, 1998. C.53.
12. Сороковикова В.И. Коррупция как культурный феномен // http://www.mai.ru/events/sfiro/articles.php
13. Ванновская О.В. Специфика предмета исследования феномена коррупции в социально-гуманитарных науках // Вестник СПбГУ. Сер. 12. 2010. Вып. 3. С. 96-100.
14. Ананьев Б.Г. Человек как предмет познания. 3-е изд. - СПб.: Питер, 2001. 288 с.
15. Гарифуллин Р. Психологические и психотерапевтические подходы к проблеме взяточничества и взяткома-нии (новая концепция разрешения проблемы коррупции) // Актуальные проблемы экономики и права.- Казань, Татарский центр образования “Таглимат”, 2012. С.9-14
16. Паченков О., Олимпиева И. Коррупция, антикоррупция и позиция социального ученого (предисловие редакторов) // Борьба с ветряными мельницами? Социально-антропологический подход к исследованию коррупции / Сост. и отв. ред. И.Б. Олимпиева, О.В. Паченков. - СПб.: Алетейя, 2007. 115 с.
17. Артемьев А.Б. Антропология коррупции: монография / под ред. проф. С.А. Комарова. - СПб.: Изд-во Юрид. ин-та (Санкт-Петербург), 2011. 271 с.
18. Полезе А. Исследование различной природы незаконных трансакций в Украине // Социология: теория, методы, маркетинг. 2010. № 3. С.52-70.
References
1. Political Encyclopedia: In 2 volumes - M: Thought, 1999. T. 1. 751 p.
2. Nevmerzhitsky EV Corruption as a social and political phenomenon: characteristics and mechanisms to overcome manifestations in contemporary Ukraine: Author. Thesis. for the sciences. degree candidate. flight. sciences specials.
23.00.02 / E.V. Nevmerzhitsky.. - K., 1999. 19 p.
3. Miller M. Political corruption: nature, factors, countermeasures / / National Security and Defence. № 7. 2009. - S. 67-72.
4. Corruption in Ukraine: Causes and mechanisms for combating the spread of [electronic resource]. - Mode of access: / http://sd.net.ua/2012/03/08/politichna-korupciya.html
5. Gilinskii YI Corruption: Theory and Russian reality / / Actual problems of transformation of social space / Ed.
S.A. Vasiliev. - St. Petersburg.: Leontief Centre, 2004. S. 151-172.
6. Sociological Encyclopedia: in 2 vols 1. Moscow, 2003. 560c.
7. DefleurM. Corruption, Law and Justice. Journal of Criminal Justice, 1995. N23. P. 240-247.
8. Alekseev S.V Corruption in a transitional society: a sociological analysis: synopsis ... dis ... Doctor of Social Sciences:
22.00.04 / SV Alexeev. - Novocherkassk, 2008. Р.40.
9. Kupriyanov I. Household corruption in modern Russia: the social content and key trends: on research in the Ivanovo region: synopsis ... dis. Candidate. Social Sciences: 22.00.04 / I.S. Kupriyanov said. - Nizhny Novgorod, 2009. 26.
10. Polterovich V Factors of corruption / / Economics and Mathematical Methods, 1998. T. 34. № 3. S. 30-39.
11. Zilina I., Ivanova N. Economics of Corruption / / The economic and social problems of Russia. MY. II. Socioeconomic problems of corruption. - Moscow: INION, 1998. C.53.
12. Sorokovikova VI. Corruption as a cultural phenomenon / / http://www.mai.ru/events/sfiro/articles.php
13. Vannovsky O.V. specifications subject of the study of the phenomenon of corruption in the social and human sciences // Bulletin of St. Petersburg State University. - Ser. 12. 2010. Issue. 3. S. 96-100.
14. Ananev B.G. Man as an object of knowledge. - 3rd ed. - St. Petersburg. : Peter, 2001. 288.
15. Garifullin R. Psychological and psychotherapeutic approaches to the problem of bribery and vzyatkomanii (a new concept to solve the problem of corruption) // Actual problems of economy and law. - Kazan, Tatar education center “Taglimat.” 2012. P.9-14
16. Pachenkov O, OlimpievaI. Corruption, anti-corruption and social position of the scientist (preface editors) / / Fighting windmills? Socio-anthropological approach to the study of corruption / Comp. and ed. Ed. I. Olimpieva, O. Pachenkov. St. Petersburg.: Aletheia, 2007. 115 p.
17. Artemyev A. Anthropology of corruption: monograph / A. Artemyev, [ed. prof. S. Komarov]. - St. Petersburg.: Publishing house legal. Institute (St. Petersburg), 2011. 271 p.
18. An investigation is useful different nature of illegal transactions in Ukraine // Sociology: Theory, Methods, Marketing. 2010. № 3. P.52-70.
