CC BY
21
4. Тельпов РЕ. Названия жителей Архангельска и Архангельской области на страницах центральных и региональных СМИ. Актуальные направления научных исследований: перспективы развития: материалы IV Международной научно-практической конференции. Чебоксары, 10 декабря 2017 г В 2 т. Редкол. О.Н. Широков [и др.]. Чебоксары: ЦНС «Интерактив плюс», 2017; Т. 2: 42 - 48.]
5. Шушарина ГА. Способы формирования региональной идентичности в дискурсе местных СМИ. Учёные записки Комсомольского-на-Амуре государственного технического университета. Комсомольск-на-Амуре, 2013; 11-2 (14): 51 - 55.
6. Правда Севера. Available at: http://pravdasevera.ru/
7. Псковская правда. Available at: http://pravdapskov.ru
8. Новгородские ведомости. Available at: https://novvedomosti.ru
9. Слава Севастополя. Available at: https://slavasev.ru
10. Национальный корпус русского языка. Available at: http://www.ruscorpora.ru/reqgrm.html
11. Кубань сегодня. Available at: http://kubantoday.ru
12. Вести.ги. Available at: http:// https://www.vesti.ru/
13. Новгород. Available at: https://gazetanovgorod.ru
References
1. Lyusyj A.P. Global'nye orientiry i regional'nye ontologii kul'tury. Filosofskie nauki. 2008; 10: 75 - 85.
2. Krylov M.P. Regional'naya identichnost' v Evropejskoj Rossii. Moskva: Novyj hronograf, 2010.
3. Turovskij R.F. Regional'naya identichnost v sovremennoj Rossii. Rossijskoe obschestvo: stanovlenie demokraticheskih cennostej? Moskva, 1999: 87 - 136. Available at: http:// www.regional-science.ru/authors/turovsky/
4. Tel'pov R.E. Nazvaniya zhitelej Arhangel'ska i Arhangel'skoj oblasti na stranicah central'nyh i regional'nyh SMI. Aktual'nye napravleniya nauchnyh issledovanij: perspektivy razvitiya: materialy IV Mezhdunarodnoj nauchno-prakticheskoj konferencii. Cheboksary, 10 dekabrya 2017 g. V 2 t. Redkol. O.N. Shirokov [i dr.]. Cheboksary: cNs «Interaktiv plyus», 2017; T. 2: 42 - 48.]
5. Shusharina G.A. Sposoby formirovaniya regional'noj identichnosti v diskurse mestnyh SMI. Uchenye zapiski Komsomol'skogo-na-Amure gosudarstvennogo tehnicheskogo universiteta. Komsomol'sk-na-Amure, 2013; 11-2 (14): 51 - 55.
6. Pravda Severa. Available at: http://pravdasevera.ru/
7. Pskovskaya pravda. Available at: http://pravdapskov.ru
8. Novgorodskie vedomosti. Available at: https://novvedomosti.ru
9. Slava Sevastopolya. Available at: https://slavasev.ru
10. Nacional'nyj korpus russkogo yazyka. Available at: http://www.ruscorpora.ru/reqgrm.html
11. Kuban'segodnya. Available at: http://kubantoday.ru
12. Vesti.ru. Available at: http:// https://www.vesti.ru/
13. Novgorod. Available at: https://gazetanovgorod.ru
Статья поступила в редакцию 26.12.18
УДК 82-193.1
Tetakayeva L.M., Cand. of Sciences (Philology), senior lecturer, Department of English Language, Dagestan State University (Makhachkala, Russia),
E-mail: [email protected]
Abdulaeva R.N., Cand. of Sciences (Philology),senior lecturer, Department of English Language, Dagestan State University (Makhachkala, Russia),
E-mail: [email protected]
CORRELATION OF GRAMMATICAL AND SEMANTIC COMPONENTS OF PHRASEOLOGICAL UNITS IN THE KUMYK AND ENGLISH LANGUAGES. The
article is dedicated to analyzing phraseological units of the English and Kumyk languages, in particular nominal and verbal, in terms of their grammatical structure and semantics. The materials of the article shows that the complex criterion can be taken as the basis for determining the types of interlingual phraseological units of correspondences / incorrespondences: matching of semantics, grammatical (syntactic) organization and component (lexical) composition of multilingual phraseological units with primacy of semantic identity/difference or content plan. The selection of language material was carried out by a continuous selection of phraseological units from bilingual dictionaries. The authors conclude that Kumyk and English nominal and verbal phraseological units have typologically common parameters in both structural and semantic aspects.
Key words: correlation, phraseological units, component, semantic, grammatical features.
Л.М. Тетакаееа, канд. филол. наук, доц. каф. английского языка факультета иностранных языков, Дагестанский государственный университет,
г. Махачкала, E-mail: [email protected]
Р.Н. Абдулаееа. канд. филол. наук, доц. каф. английского языка факультета иностранных языков, Дагестанский государственный университет,
г. Махачкала, E-mail: [email protected]
КОРРЕЛЯЦИЯ ГРАММАТИЧЕСКИХ И СЕМАНТИЧЕСКИХ КОМПОНЕНТОВ В СОСТАВЕ ФРАЗЕОЛОГИЗМОВ КУМЫКСКОГО И АНГЛИЙСКОГО ЯЗЫКОВ
Статья посвящена рассмотрению и анализу фразеологических единиц английского и кумыкского языка, в частности именных и глагольных, с точки зрения их грамматической структуры и семантики. Представленные в статье материалы показывают, что в основе определения типов межъязыковых фразеологических единиц соответствий/несоответствий может приниматься комплексный критерий: совпадение семантики, грамматическая (синтаксическая) организация и компонентный (лексемный) состав разноязычных фразеологизмов при безусловном примате семантического тождества/различия или плана содержания. Отбор языкового материала проводился путем сплошной выборки фразеологических единиц из двуязычных словарей. Авторы приходят к выводу, что кумыкские и английские именные и глагольные фразеологизмы имеют типологически общие параметры как в структурном, так и в семантическом аспектах.
Ключевые слова: корреляция, фразеологические единицы, компонент, семантический, грамматические особенности.
Одним из вопросов, стоящих перед фразеологией, является анализ фразеологических единиц (ФЕ) языка с точки зрения их грамматической структуры и семантики.
1. Семантическая структура фразеологизмов
Теоретическая значимость описания структуры ФЕ заключается в следующем:
1) Значение ФЕ неразрывно связано со структурой ФЕ. Изучение ФЕ позволит глубже познать ее семантическую структуру: англ. be one's own enemy // be one's own worst enemy // be nobody's but one's own enemy «действовать во вред себе; сам себе враг». В составе этих фразеологических синонимов пред-
ставлен центральный компонент enemy «враг», который и позволяет объединять эти сочетания в пределах синонимического поля. Значение этого ведущего компонента обусловливает грамматическую структуру данных фразеологизмов. В русском языке в аналогичных конструкциях также выступает ведущий компонент «враг» в том же значении. Но в отличие от английских фразеологизмов в русских аналогиях употребляется и семантема «вред». В кумыкском языке в подобных сочетаниях основным ведущим компонентом становится именно семантема со значениями «вред, вредительство, порча»: оьз-оьзюне зарал тийдирмек, оьз-оьзюне зарал бермек, оьзюне зарал этмек, зиян бермек, бу-зукълукъ гелтирмек.
Но в то же время соответственно английскому сочетанию в кумыкских идиомах может принимать участие и семантема душман «враг»: оьз-оьзюне душман болмакъ, оьз-оьзюне душманлыкъ этмек [1].
2). Функционирование ФЕ обусловлено её структурно-семантическими особенностями. Следовательно, познание семантической структуры ФЕ дает возможность вникнуть в функциональный план ФЕ.
Говоря о структурно-семантической характеристике ФЕ, исследователи рассматривают в совокупности следующие вопросы:
а) соотнесенность ФЕ с частями речи: англ. narrow escape // hairbreadth escape «рискованное положение, опасное положение»; «на волосок (от гибели, провала и т. п.)» употребляется с глаголом to have. Объединяющее оба фразеологизма существительное escape имеет в английском языке ряд значений: «1) бегство, побег; перен. уход от действительности; 2) избавление, спасение и т.п. В основу фразеологизмов легла именно последняя сема, ср. to have a narrow escape «едва избежать опасности, быть на волосок от чего-л.».
Компонент narrow, представленный в составе первого фразеологизма, обладает несколькими значениями типа «1) узкий; 2) тесный, ограниченный, небольшой; 3) трудный». В основу фразеологизма легло последнее значение [2, 3].
Компонент hairbreadth // hair's breadth является сочетанием двух английских существительных: конкретного существительного hair «волосы» + абстрактного существительного breadth «ширина, широта». Сложное существительное hairbreadth закрепилось в английском языке в значении «ничтожное, минимальное расстояние», отсюда и развитие вышеотмеченного фразеологизма. Это существительное образует в английском языке также идиому by a hair's breadth «самую малость».
В составе русского эквивалента также представлено существительное, имеющее сему «волосок»: висеть на волоске. В кумыкском языке эти значения передаются двумя фразеологизмами: къылгъа илинмек букв. «зацепиться, привеситься к волоску»; къылдан - къыл къалмакъ «висеть на волоске, быть на волоске от гибели» [3].
б) морфолого-синтаксическая структура ФЕ; в) семантические отношения между компонентами ФЕ: англ. а big heart букв. «большое сердце», соответствующее русским «1) великодушный, благородный (человек); человек большой души; 2) великодушие, благородство». Значения фразеологизма здесь обусловлены положительными семами обоих компонентов. В отличие от этих сочетаний в кумыкском сочетании таких же синонимичных компонентов уллу юрек «много мнит о себе; чванливый, высокомерный» прилагательное уллу «большой» употреблено в отрицательном значении, что и отразилось на семантической структуре кумыкского фразеологизма.
Начальная форма ФЕ понимается не в этимологическом плане, т. е. имеется в виду не та форма, которую приобрела ФЕ в момент своего образования, например: bring smb.'s heart into his mouth // make smb.'s heart leap out of his mouth «перепугать кого-л. до смерти; душа ушла в пятки» = кум. юреги гетмек «душа в пятки ушла»; юрегине къоркъув бермек «перепугать»; юрегине къоркъув тюшмек «перепугаться». В структуре этих фразеологизмов представлена форма, отражающая момент своего образования.
ФЕ синхронного плана имеют формы, которые образуют базы, от которых и производятся другие морфологические формы, выражающие их связь с другими единицами языка - коммуникативными единицами. В этом значении и употребляется термин «начальная форма» ФЕ [4].
Одним из нерешенных вопросов при выявлении структуры ФЕ остается еще и то, какими знаками, символами пользоваться для этой процедуры.
М.М. Копыленко, подчеркивая, что «область эта... более многих других областей лингвистики нуждается как в теоретических рекогносцировках, так и в анализе конкретных фактов» [5, с. 13], предлагает несколько другой аспект анализа структуры ФЕ, в основе которого лежат идеи аппликативной порождающей модели (АПМ).
Опыт исследователей, производивших анализ наречных ФЕ с точки зрения АПМ, показывает и некоторые преимущества этого аспекта перед обычно применяемыми конфигурациями типа «глагол + существительное», «существительное + существительное» [2, 3].
2. Грамматические особенности фразеологизмов
По грамматическому составу ФЕ кумыкского и английского языков подразделяются на именные и глагольные:
ИМЕННЫЕ ФРАЗЕОЛОГИЧЕСКИЕ ЕДИНИЦЫ
Именные ФЕ (ИФЕ) являются одним из многочисленных разрядов фразеологического фонда кумыкского и английского языков. По своему значению они входят в различные тематические группы, называющие предметы реальной действительности.
Субстантивные модели фразеологизмов
1. «Имя существительное или относительное прилагательное + имя существительное» (первый изафет). Первый компонент несет большую семантическую нагрузку, чем второй, в то же время оба употребляются в переносно-образном значении: арслан юрек «бесстрашный» (досл. «львиное сердце»); в английском языке компонент lion «лев» выступает в сочетании с компонентом аs: as a lion «храбрый как лев»; гебек баш «тупица, медный лоб» (досл. «мякинная голова») = англ. block-head; къыр тавукъ «фазан» (досл. «дикая курица»); такъа баш «глупый человек, глупец» (досл. череп + голова); тамакъ адам «обжора»
(досл. глоточный / гортанный человек») и т.д. В английском языке фразеологизмы такого типа также широко распространены, ср. Greek gift «дары данайцев (греков)»; ginger group «группа членов парламента, настаивающих на более решительной политике» (букв. «имбирная группа»). В кумыкских фразеологизмах первый компонент остается неизменным, а второй - может принимать окончания множественного числа и сказуемости: сен такъабашсан «ты глупец»; олар арслан юреклердир «они бесстрашные люди». Возможно также изменение по падежам, ср. такъабашланы сёзлери «слова глупцов» и т. д.
Характерной особенностью этой группы фразеологизмов является также возможность перестановки компонентов. При этом первый компонент приобретает аффиксы принадлежности: таш юрек «жестокий, бессердечный» (досл. «каменное сердце»)> юреги таш «чье-то сердце камень». Между компонентами таких фразеологизмов возможна постановка других членов предложения: Оланы юреклери тазза таш «их сердца жестоки».
2. «Качественное прилагательное + имя существительное». Оба компонента в семантическом отношении равноправны. Эта группа фразеологизмов является весьма продуктивной. В качестве определительной части могут употребляться корневые прилагательные и производные, образованные от существительных, а также причастия: акъ сюек «голубая кровь» (досл. «белая кость»); ач гёзлер "ненасытные глаза» (досл. «голодные глаза»); бош авуз «болтун» (досл. «пустой рот»); йылы ер «доходное место» (досл. «теплое местечко»), къара юрек «зловредный» (досл. «черное сердце»), татли тамакъ «сластена, сладкоежка» (досл. «сладкое горло»). Во фразеологизмах данной группы допустима перестановка компонентов с некоторым изменением их: къатты къол «решительный (в действиях)»> къолу къатты «он решителен в своих действиях».
Однако такое преобразование возможно лишь для фразеологизмов, первый компонент которых является корневым прилагательным. ФЕ, компоненты которых выражены производными прилагательными, перестановку не допускают, ср. танывлу адам «заметный человек»» адам танывлу «человек заметен», т.е. в последнем случае фразеологизм перестает быть таковым и становится свободным сочетанием слов.
В английском языке в эту группу входят следующие образования: gilded youth «золотая молодежь (букв. «позолоченная молодежь»); old girl «милая (обращение)» (букв. «старая девушка»); golden hours «счастливое время» (букв. «золотое время») и др.
Адъективные фразеологизмы
Данная группа фразеологических единиц различна по внутреннему строению. Семантику качественной характеристики имеют простые и сложные сравнительные обороты, причастные образования и атрибутивные словосочетания. По составу они могут быть двух- и многокомпонентными, регулярными и нерегулярными по образованию.
1. «Прилагательное + прилагательное». Фразеологизмы данной структуры выражают душевные качества человека: ачыкъ гёнгюллю «откровенный, приветливый», къара юрекли «коварный», аччы тилли «злоязычный», уллу юрекли «с гордым сердцем».
Второй компонент таких словосочетаний является производным прилагательным, образованным от существительных. По семантике эти фразеологизмы совпадают с субстантивными единицами модели «прилагательное + существительное», по существу многие от них и образуются. Допуская изменение структуры, они могут быть преобразованы в простые предложения и принимать парадигмы притяжательности и числа: аччы тилли «злоязычный»> тили аччы «у кого-л. язык злой, колючий» и т.д. Второй компонент может принимать парадигмы и падежа, при этом словосочетание в целом субстантивируется.
2. «Числительное + прилагательное». По числу образований их сравнительно мало, а по семантике они образны и обозначают внутренний мир человека, отношения между людьми, характеризуют предметы: эки юзлю, эки бетли «двуручный», беш бетер «в пять раз худший» и т. д.
3. Причастные образования. ФЕ, стержневыми компонентами которых являются причастия, весьма разнообразны по грамматической структуре. Компоненты их имеют строго определенный порядок следования. Причастие в таких словосочетаниях может выступать только в положительном или в отрицательном аспекте: кёпню гёрген «много видавший, опытный (о человеке).
ГЛАГОЛЬНЫЕ ФРАЗЕОЛОГИЗМЫ
Глагольные ФЕ - это самый многочисленный слой фразеологического фонда. Материал кумыкского и английского языков также подтверждает этот тезис [3, с. 53]. Наличие в каждом языке в большом количестве ФЕ этого разряда можно объяснить двумя факторами. Во-первых, глагол в речи играет исключительную роль, он является смысловым и грамматическим центром речи. Языковая система стремится к обогащению за счет глагольных единиц, к развертыванию своих потенциальных возможностей в этом направлении. Другой фактор обусловлен проявлением аналитического строя в кумыкском и английском языках, способствующего образованию в кумыкском и английском языках сверхсловных воспроизводимых единиц, являющихся единственными названиями некоторых действий, движений, процессов. Несмотря на это, в отдельных тюркских языках они вовсе не описаны или исследованы еще недостаточно.
Для тюркских языков характерно постпозитивное употребление глаголов в словосочетаниях, на первом месте глагол возможен только в особых речевых ситуациях. В качестве компонента фразеологической единицы выступают и са-
мостоятельные, и сложные, и вспомогательные глаголы, которые могут быть в форме имени действия или же могут употребляться в форме какого-либо одного залога, наклонения, времени (так называемые фиксированные формы), например, «существительное + глагол». Именной компонент таких фразеологизмов в зависимости от лексико-грамматического значения глагольного компонента может выступать в разных падежных формах, которые являются не парадигмой той или иной конструкции, а элементом ее структуры. Есть простые и осложненные формы фразеологических словосочетаний данного типа: юреги яна «сердце горит» = англ. to get smb.'s goat «раздражать, сердить»; to make the grade «добиваться успеха» (букв. брать крутой подъем»); to disturb the judgement «сбить с толка».
Библиографический список
Таким образом, именные и глагольные фразеологизмы кумыкского и английского языков имеют типологически общие параметры как в структурном, так и в семантическом аспектах, ср. кум. юрегине ювукъ алмакъ «переживать, принимать близко к сердцу» = англ. to take to heart «принимать близко к сердцу»; a man heart «отзывчивый человек» = кум. яхшы юрекли адам; to lay to heart «серьезно отнестись / к совету, упреку» (букв. «положить в сердце») = кум. юрегине сал-макъ; big heart «благородство, великодушие» (букв. «большое сердце») = кум. уллу юрек и т. д.
Дальнейшее изучение семантических и грамматических особенностей кумыкской фразеологии в сопоставлении с материалом английского языка позволит раскрыть и другие интересные аспекты этих двух разноструктурных языков.
1. Архангельский В.Л. Устойчивые фразы в современном русском языке. Ростов-на-Дону, 1964.
2. Гаврин С.Г. Проблема фразеологического моделирования. Проблемы образования фразеологических единиц. Тула, 1976.
3. Гвоздарев Ю.Ф. Основы русского фразообразования. Ростов-на-Дону, 1977.
4. Даибова К.Х. Кумыкско-русский и русско-кумыкский фразеологический словарь. Махачкала, 1981.
5. Копыленко М.М., Попова З.Д. Очерки по общей фразеологии. Воронеж, 1989.
6. Кунин А.В. Большой англо-русский фразеологический словарь. Москва, 1984.
References
1. Arhangel'skij V.L. Ustojchivye frazy v sovremennomrusskom yazyke. Rostov-na-Donu, 1964.
2. Gavrin S.G. Problema frazeologicheskogo modelirovaniya. Problemy obrazovaniya frazeologicheskih edinic. Tula, 1976.
3. Gvozdarev Yu.F. Osnovy russkogo frazoobrazovaniya. Rostov-na-Donu, 1977.
4. Daibova K.H. Kumyksko-russkijirussko-kumykskij frazeologicheskijslovar'. Mahachkala, 1981.
5. Kopylenko M.M., Popova Z.D. Ocherkipo obschej frazeologii. Voronezh, 1989.
6. Kunin A.V. Bol'shoj anglo-russkij frazeologicheskij slovar'. Moskva, 1984.
Статья отправлена в редакцию 19.12.18
УДК 81.112 + 81'3 + 81.22 + 801.8
Tomberg O.V., Cand. of Sciences (Philology), senior lecturer, Ural Federal University n.a. B.N. Yeltsin (Ekaterinburg, Russia), E-mail: [email protected]
THESPECIFICS OF REFLECTING ANTI-VALUE SEMANTICS IN ARTISTIC IMAGES OF OLD ENGLISH POETIC LINGUOCULTURE. The article deals with a problem of linguocultural features of an artistic image which are interpreted within axiological framework. An important aspect of axiological analysis is researching anti-values of the epoch. Anti-values of Old English literature are explained within a model "one's own" - "alien". The brightest representative of the "alien" world is an image of an enemy. It comprises three types: mythological monster, enemy of Christianity, real-life enemy. Old English enemy is associated with anti-value concepts of mythological, heroic and Christian pictures of the world. Negative semantics is revealed at all the levels of analysis: lexical, stylistic, speech portrait, conceptual. All levels illustrate high concentration of anti-value semantics. The research concludes that an image of the enemy may be defined as an attempt of Old English mentality to comprehend a hostile world which surrounded ancient people.
Key words: image, value, anti-value, concept, stylistic analysis, conceptual analysis.
О.В. Томберг, канд. филол. наук, доц., Уральский федеральный университет имени первого Президента России Б.Н. Ельцина, г. Екатеринбург,
E-mail: [email protected]
ОСОБЕННОСТИ ОТРАЖЕНИЯ АНТИЦЕННОСТНЫХ СМЫСЛОВ В ХУДОЖЕСТВЕННЫХ ОБРАЗАХ ДРЕВНЕАНГЛИЙСКОЙ ПОЭТИЧЕСКОЙ ЛИНГВОКУЛЬТУРЫ
В статье рассматриваются вопросы лингвокультурной специфики художественного образа, которая трактуется как воплощение ценностей. Важным аспектом является анализ антиценностей. Отрицательные смыслы репрезентированы во всех образах древнеанглийской литературы в рамках диады «свой» - «чужой». Наиболее ярким репрезентантом антиценностей эпохи является образ врага. Враг актуализирован тремя имагологическими типами: мифологическим чудовищем, врагом христианства, враги - исторические личности. Каждый из этих типов имеет конкретную жанровую принадлежность. Отрицательные смыслы актуализированы на всех уровнях его анализа: лексическом, лингвостилистическом, лингвоперсонологическом, концептуальном. На всех уровнях можно отметить высокую концентрацию антиценностных смыслов. В заключении подчеркнуто, что образ врага - это попытка древнего человека всесторонне познать враждебный окружающий мир и сферу «чужого».
Ключевые слова: образ, ценность, антиценность, концепт, стилистический анализ, концептуальный анализ.
Изучение художественного мира национальной культуры возможно с нескольких исследовательских позиций. Прежде всего, это литературоведческий ракурс, в рамках которого художественные феномены изучаются с позиций как воплощение индивидуально - авторского мировосприятия и преобразование действительности в пространстве художественного текста [1; 2; 3]. Это может также быть когнитивный аспект изучения как взаимодействия индивидуальных, общекультурных и фикциональных миров [4; 5; 6]. Анализ художественных феноменов является актуальным также с позиций лингвокультурологии как репрезентация национально значимых смыслов в языке художественной литературы. Одним из основных художественных феноменов, актуальных для исследования в таком аспекте, является художественный образ, поскольку он представляет собой целый комплекс культурных смыслов, имеющих языковое воплощение. Образ связывает с культурой понятие ценности. Аксиогенный характер образа заключается в его близости к идеалу, который можно охарактеризовать как его референциальную основу: при создании образа художник охватывает правду жизни и идеал, отражает их и выражает к ним свое отношение [7, с. 160]. Художе-
ственные образы способны транспонировать ценностные смыслы, а отдельные, особенно значимые образы могут способствовать их созданию. При этом важным аспектом изучения ценностной природы образа является также означивание им отрицательных ценностей или антиценностей - наименований явлений / феноменов, которые являются неприемлемыми, отвергаемыми, осуждаются обществом и культурой [8; 9]. Антиценность включена в ценностную систему культуры, располагаясь на её противоположном - отрицательном - полюсе. Отрицательные ценности воплощены в образе на номинативном (лексико-семантические группы, концепты) и коннотативном (стилистическая коннотация репрезентирующих образ языковых единиц) уровнях. Лексико-семантические группы конституируют лексический каркас образа и задают вектор его смыслового развертывания [10]. Концепты конституируют концептуальное пространство образа и образуют концептуальную сеть текстуальных связей и отношений - концептуальные кластеры и концептуальные парадигмы. Стилистическая коннотация образа реализуется на лингвостилистическом уровне его анализа и представляет собой анализ его аксиологической тональности в тексте.
