CC BY
17
ВОПРОСЫ ФИЛОЛОГИИ
УДК 811.35
СТРУКТУРНО-СЕМАНТИЧЕСКАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ГЛАГОЛЬНЫХ ФРАЗЕОЛОГИЧЕСКИХ ЕДИНИЦ С СОМАТИЧЕСКИМИ КОМПОНЕНТАМИ (НА МАТЕРИАЛЕ ПРОИЗВЕДЕНИЙ К. АБУКОВА)
© 2010 г. Н.А. Кахирова
Дагестанский государственный педагогический университет, Dagestan State Pedagogical University,
ул. М. Ярагского, 57, г. Махачкала, 367003, M. Yaragskiy St., 57, Makhachkala, 367003,
[email protected] [email protected]
Раскрывается сущность глагольных фразеологических единиц с соматическими компонентами с точки зрения и семантики и структурно-типологической организации. Приводится краткая история вопроса в отечественном и тюркском языкознании. Каждая структурная модель снабжается примерами из текста. В отдельных случаях рассматривается этимология соматонимов. Актуализируется необходимость детальных разысканий в области фразеологии на материалах художественных произведений отдельных авторов с целью обогащения её состава единицами нового качества. Обобщается ход проведённого анализа, приводятся наиболее употребительные модели СФЕ (соматические фразеологические единицы).
Ключевые слова: соматические фразеологические единицы, метафоризация СФЕ, структурно-типологическая организация, грамматический центр фразеологизма, парадигма словоизменения, категория отрицания, двух- и многокомпонентные СФЕ.
The article reveals the essence of verbal phraseological units with somatic components in point of their semantics, structural and typological organization. The article includes the short history of the problem in the Russian and Turkic linguistics. Each structural model is characterized and provided with examples from the context. In special cases we deal with etimology of the somatic components. In conclusion of the article we generalize the course of analysis. The most widely-used models are given.
bywords: somatic phraseological units, metaphorising of somatic phraseological units, structural organization, grammatical center ofphraseological unit, paradigm of inflection, category of negation, two- and poly-component somatic phraseological units.
Огромную роль во фразообразовании играет человеческий фактор, так как подавляющее большинство фразеологизмов связано с человеком, разнообразными сферами его деятельности, о чём неоднократно высказывался Ш. Балли, отмечая, что «человек всегда стремится одухотворить то, что его окружает, приписывает всем предметам внешнего мира черты и стремления, свойственные его личности» [1, с. 221]. Особую роль в процессе такого познания играют соматические фразеологические единицы (СФЕ).
Они привлекают пристальное внимание отечественных языковедов. По мнению Т.Н. Чайко, обилие СФЕ в разных языках объясняется «высокой способностью вышеуказанных единиц к метафоризации» [2, с. 106]. Б.С. Данилов и Н.В. Куницкая также указывают на то, что «образование СФЕ на основе метонимического или метафорического переноса является наиболее продуктивным фактором их появления» [3, с. 83]. Семантика основной массы СФЕ, по мнению большинства языковедов, связана с эмоционально-психической жизнью человека. Того же мнения придерживается и В.П. Шубина, отмечая, что «эмоции и психические состояния человека выражаются через соматические фразеологизмы, возможности которых
огромны» [4, с. 87]. «В процессе активного взаимодействия со средой, - полагает Т.З. Черданцева, развивая мысль Шубиной, - человек не остаётся безразличным, у него возникают переживания, выражающие его субъективное отношение к этим явлениям. В фразеологических единицах, в основе которых лежат реакции внутренних органов и частей тела на внешние речевые и неречевые раздражители, отражается взгляд на язык как на двусторонний коммуникативный процесс» [5, с. 87].
Соматические ФЕ стали объектом изучения и в тюркологии, в частности в кумыкском языкознании [6, 7]. Мотивирующий образ многих СФЕ, по мнению З.М. Хамизовой, не отражает в своем содержании исторических, культурных или социальных факторов, а основывается на явлениях действительности, общих для всех людей независимо от их национальности, географических, экономических и прочих условий жизни, т.е. СФЕ возникают на основе различных факторов физического или психофизического характера [7, с. 147].
Подобная трактовка подтверждает тот факт, что в основе СФЕ лежат наблюдения за поведением человека (или животного); отношение человека к окру-
жающей среде (башын инжитмек - морочить голову), физическое и эмоциональное состояние человека (юрекге от тюшмек букв. 'в сердце огонь опуститься' - волноваться, беспокоиться); качественно-оценочная характеристика (юрек къаттылыгъы букв. 'твёрдость сердца' в значении мужественный, храбрый; юреги яхшы, букв. 'сердце хорошее' - добрый, хороший.
Нами предпринята попытка изучить на конкретных произведениях К. Абукова семантику и структурно-типологическую организацию глагольных фразеологических единиц, содержащих в своем составе соматический компонент. Глагольные фразеологизмы кумыкского языка объединены общим значением действия, являются самой многочисленной группой кумыкских фразеологизмов и имеют много разнообразных структурных моделей. Они бывают двухкомпо-нентными и многокомпонентными, с именами существительными, прилагательными, числительными, местоимением, наречием, причастием, деепричастием в своём составе, но во всех случаях неизменно одно -глагольный компонент проявляет себя стержневым компонентом, он является грамматическим центром фразеологизма [8, с. 65]. Заметим, что СФЕ являются наиболее продуктивными и многочисленными в современном кумыкском языке и представляют особый лингвистический интерес в силу недостаточной изученности материалов художественных произведений, а также других литературных источников. Нам представляется целесообразной следующая классификация данных единиц с учетом их структурно-типологических характеристик.
1. Модель сущ. в р. п. + сущ. в им. п.+ глагол, ср.: юрекни къайгъы басмакъ (букв. 'сердце горе (печаль, скорбь) придавить'); юрегин къуванч къурша-макъ (букв. 'сердце радость охватить') «на сердце стало радостно»; юрегин шекер гемирмек (букв. 'сердце сахар грызть') с тем же значением: Буса да муну юрегин бир тамаша къуванч къуршады (Иелсе де сынмады). «Тем не менее, его охватило удивительное чувство радости». Следует отметить, что в исследуемых единицах наблюдается препозитивное употребление соматонимов, стержневым компонентом которых являются глагольные формы, т.е. порядок компонентов прямой. Компоненты данной модели находятся во взаимоотношениях прямого дополнения и сказуемого. В зависимости от контекста форма ФЕ часто видоизменяется, но принципиальная модель при этом остается неизменной. Так, именной компонент модели может принимать парадигму склонения, а также аффиксы принадлежности, ср.: юрегим шекер гемире, юрегинг шекер гемире, юрегин шекер гемире и т.д.
2. Модель сущ. в д. п. + сущ. в вин. п. + глагол. По семантико-грамматическим особенностям данные СФЕ представляют собой глагольные словосочетания, характеризующие эмоционально-психическое состояние человека со значением испытывать тревогу, беспокойство, волноваться по поводу чего-либо, например: ичине от къуюлмакъ (букв. 'внутрь огонь влить') в значении волноваться, беспокоиться; башына акъ гирмек (букв. 'в голову белое войти') - поседеть;
юрекге сувукълукъ тюшмек (букв. 'в сердце холод упасть') в значении охладеть к чему-либо, к кому-либо; юрекге къоркъув тюшмек (букв. 'в сердце страх опуститься') в значении испугаться, бояться кого-либо, чего-либо, ср.: Шону фермагъа баш эте деп эшитгенде ичиме от къуюлуп гетген эди (Байрам гюн болгъан ябушув). - Когда я услышал, что он собирается возглавить ферму, забеспокоился. Сонг юрекге сувукълукъ тюшюп гете... Къабурлар! (Очакъда от сёнгюнче). - И потом сердце охватывает холод. Могилы!» Шапиевну ойлу гёзлеринде буса яшавгъа не-чакъы сююв ва акъ гирип гелеген башында нечакъы ой бар! (Бетге-бет). - А сколько любви в задумчивых глазах Шапиева, сколько мыслей в его седеющей голове!».
3. Модель сущ. в мест. п. + сущ. в вин. п. + глагол, ср.: юрекде тююн (дерт) тутмакъ (букв. 'в сердце узел (печаль) держать'). Ол юрегинде узакъ оьч, дерт, тююн тутуп болагъан гиши тюгюл (Мен гунагьлыман, Марьян). - Он не тот человек, который умеет долго держать обиду, мстить; сыпатында паш-манлыкъ токъташмакъ (букв. 'на лице печаль установиться') в значении грустить, печалиться; ичинде жаны къалмай (букв. 'внутри души не остается') в значении испытывать чувство страха, быть в напряжении; ичинде азарлыкъ жымырлай (букв. 'внутри страдание щекочет') в значении испытывать муки, страдания, мучиться, например: Ойлашып ону шу деме ою да ёкъ эди, тек не буса да ичинде бир тюрлю азарлыкъ жымырлай эди (Байрам гюн болгъан ябушув). - Не то, чтобы он о чём-то думал, но его мучило какое-то беспокойство. Данные СФЕ, по характеру представленных в них семантических полей «горе», «печаль», «скорбь», на наш взгляд, соотносимы с тематической группой «отрицательные эмоции человека».
4. Модель сущ. в вин. п. + глагол, ср.: къурсакъ салмакъ (букв. 'живот положить') - пополнеть, прибавить в весе; авзун юмдурмакъ букв. 'заставить рот закрыть' (варианты- авзун жыйдырмакъ, авзун къыс-дырмакъ) = заставить замолчать. Соматоним авуз в составе данных устойчивых сочетаний восходит к древнетюркскому агыз в своей исходной праформе ангуса, состоящего из урало-алтайского корневого элемента ангу - отверстие, рот и собственно тюркского дериватора - с/-са; къолуна къарамакъ (букв. 'на руку смотреть') в значении жить за чей-либо счёт, быть на чьём-либо попечении; юз тутмакъ (вариант-бет тутмакъ) букв. 'лицо держать' в значении принять выражение лица, сделать вид; тишлерин аша-макъ (букв. 'зубы съедать') в значении «упрекать себя», заниматься самобичеванием; эринлерин хапмакъ (букв. 'губы закусить') - испытывать чувство досады; къашларын язмакъ (букв. 'брови выпрямить') в значении прийти в хорошее расположение духа, подобреть; дертин къусмакъ (букв. 'горе (печаль) рвать') -высказаться, излить душу; эти-буту бошамакъ (букв. 'мясо-нога ослабеть') - обессилеть, физически ослабеть; сан-саны титиремек (букв. 'каждая часть тела задрожать') в значении ужаснуться, сильно испугать-
ся чего-либо; эрнин-бурнун къыйшайтмакъ (вариант-авзун къыйшайтмакъ) букв. 'губу-нос скривить' в значении быть чем-то недовольным, ср.: Ол къурсакъ салып геле, бош байлангъан белбаву сыргъалап гин-дикден тёбен тюшген, костумну тюпдеги тюймеси салынмагъан (Байрам гюн болгъан ябушув). - Он потихоньку полнеет, свободно застёгнутый ремень сползает ниже пупка, нижняя пуговица костюма не застёгивается. Бираздан Арсевню ачуву гене къайтып таркъалды. Ол: Магъа да чы ярайыды хонтурланмай, бир кюй табып, ону авзун юмдурма къарагъан бусам (Къартны гёзьяшлары). Немного погодя Арсев снова успокоился. Вместо того чтобы ворчать, лучше бы я заставил его замолчать. Дагъы ерден гелеген гелим де ёкъ эди баягъы. Шону эки къолуна къарап турадыкъ (Тайгъалакъ сокъмакъ). - Не было никакого источника дохода. Мы жили за его счёт. Мен ачувумдан тиш-леримни ашай эдим, тек къабакъдан къыргъа чыкъмай эдим (Мен гунагьлыман, Марьян). - Я от злости скрипел зубами, но не выходил за ворота на улицу. Агъав эрнин-бурнун къыйшайтып, тавушун алышдырып: «Ашала чы да, къурулукъдан» деп Рупияны мысхыл-лады (Иелсе де сынмады). - Агав, скривив рот и изменив голос, высмеял Рупию: «Кушают же из-за сухости».
Глагольный центр фразеологических единиц в зависимости от ситуации в предложении может преобразовываться в любую из инфинитных форм в рамках своей парадигмы словоизменения. Так, глагол в данных устойчивых сочетаниях может реализовывать в них не только категорию наклонения и времени, но и образовывать соотносительные вербоиды: деепричастия, причастия, субстантивные формы. Более активно выступают глагольные фразеологизмы в форме деепричастия на -ып. В сочетании с другими глагольными модификаторами они выражают различные се-мантико-грамматические значения [6, с. 109]. Например: къурсакъ салып геле, эрнин-бурнун къыйшайтып, эки къолуна къарап и т.д. Однако, как показывают исследования, эти изменения глагола не влекут за собой какого-либо изменения фразеологического значения. Это можно объяснить тем, что форма глагольного центра часто оказывается продиктованной позицией фразеологической единицы (независимо от его структурного типа) в составе того или другого предложения, т.е. здесь свои правила диктует синтаксис кумыкского словосочетания и предложения.
Форма отрицания в авторских произведениях также является важным компонентом в смысловой структуре фразеологизмов и выполняет смыслообра-зующую функцию. Вопрос о роли отрицания в образовании ФЕ заслуживает внимания, поскольку отрицание может быть полноправным компонентом фразеологизма, значительно влияющим на его семантику. Обращаясь к опыту исследования романских языков, в качестве примера можно привести известный итальянский фразеологизм non avere ne arte ne parte (букв. 'не иметь ни ремесла, ни доли') в значении быть обездоленным, не иметь ничего. Этот фразеологизм произошёл от пословицы: chi ha arte ha parte (букв. 'у
кого ремесло, у того и доля'). Однако в виде фразеологизма он встречается только в отрицательной форме. Категория отрицания тесно связана с категориями предикативности и модальности, считает В.Л. Архангельский. Многие устойчивые фразы являются всегда общеотрицательными [9, с. 247]. В произведениях К.Абукова ряд фразеологических единиц с соматиз-мами также употребляется только в отрицательной форме, ср.: гёзюне юху гелмей букв. 'глазу сон не идёт' = сна ни в одном глазу, не может заснуть; авуз-дан сёз чыкъмай букв. 'из рта слово не выходит' = не может выдавить ни слова; башына зат гирмей букв. 'в голову вещь не лезет' = ничего не может понять, в голову ничего не лезет». Соматоним баш - голова является общетюркским, хотя в алтайских языках он не отмечен. По мнению А.Ахундова [10, 11], он образован от глагола ба - связывать. В огузо-булгарских языках существует параллель пали/паль, восходящая к палеотюркизму бал-дыр - выступ, где к корню бал -верх наращен уменьшительный показатель - дыр; следовательно, первоначальное значение бал-дыр -голова, вершина, гора. Ичинде жаны къалмай букв. 'внутри душа не остается' = быть в напряжении, душа в пятки уходит. Соматоним ич - нутро, внутренности, живот также имеет общетюркское распространение. В ряде тюркских языков сохраняется производная соматическая основа, содержащая тот же корневой компонент, который также имеется и в составе ич: кирг. оок - подбрюшница, брюшко, сердце, тув.ойек, где можно выделить корневой компонент ой из праформы онг- / инг- со значениями нутро, живот, печень и уменьшительно-деривационного показателя - ч. Гёзге тюртсе гёз гёрмесдей букв. 'если в глаз ткнуть, глаз не увидев' = хоть глаз выколи, ничего не видно, не видно ни зги. Соматоним гёз в составе данного фразеологизма восходит к общетюркскому корню, состоящему из корневого элемента ко- и аффикса множественного числа - з, коз. Къолдан иш чыкъмай (вариант - къол-дан иш гелмей) букв. 'из руки дело не выходит' = всё валится из рук, работа не клеится; терисин танымай букв. 'кожу не узнавая' = не жалея; къолу бармай букв. «рука не идёт» = рука не поднимается, например: Шону тас этсенг, сен бир зат этип де болмайсан, къолунгдан иш чыкъмай, ичинге аш бармай, гёзюнге юху гелмей (Тайгъалакъ сокъмакъ). - Если потеряешь её, ничего не сможешь сделать, всё валится из рук, пропадает аппетит, сон. Гьали сыпгъырыла, дагъы сыпгъырыла деп ичибизде жаныбыз къалмай эди (Очакъда от сёнгюнче). - Душа уходила в пятки при мысли, что вот-вот соскользнёт. Тек мени тилим тан-главума ябушгъандай, авзумдан сёз чыкъмай (Мен гюнагьлыман, Марьян). - Но я не могу произнести и слова, как будто язык прилип к нёбу. Булай наслыкъ-гъа Анвар чыдамай гёнгю бузула, пикрусу уьрке, къо-лундан иш чыкъмай (Бетге-бет). - Такую неряшливость Анвар не терпит, у него портится настроение, не может сосредоточиться на мысли, работа не спорится». О хасият буса муну гёзюне тор тартып къойгъан. Гёрме герек затны гёрмей, бир пайдасызланы терисин танымай, тек булай амалсызлагъа къала къаныгъып
(Бетге-Бет). - Эта привычка закрыла ему глаза. Не видит того, что нужно видеть, бесполезных людей жалеет, а к таким беднягам пристаёт.
5. Модель сущ. в вин. п. + сущ. в дат. п. + глагол, ср.: дертин къыргъа чыгъармакъ букв. 'скорбь наружу выносить' в значении высказаться, излить душу; къаш-ларын оьрге тартмакъ букв. 'брови наверх тянуть' = находиться в крайнем удивлении, ср.: Ирбайханны бу затлагъа кёпден берли ичи гюе, тек дертин къыргъа чыгъармай, сыр яшырып тура (Байрам гюн болгъан ябушув ). - У Ирбайхана с давних пор из-за этого душа болит, но он не говорит об этом, скрывает. Вёв.-х олаймы?!- деди Къанитат, къашларын оьрге тартып ва сувукъ иржайып (Сюювюме нечик инандырайым). -Ох, неужели?! - сказала Канитат, удивлённо подняв брови и холодно улыбнувшись.
Что касается структурообразующих компонентов исследуемого типа фразеологических единиц, то глагол в них, как правило, может употребляться или в форме какого-либо одного залога, наклонения, времени (так называемые фиксированные формы), или образовывать парадигматические ряды. Так глагольный компонент фразеологизмов может спрягаться и принимать аффиксы времён индикатива. Это зависит от степени устойчивости словосочетания. Например: къашларым оьрге тартдым (брови я вздёрнул) =къашларынг оьрге тартдынг (брови ты вздёрнул)= къашларын оьрге тартды (брови он вздёрнул); дертин къыргъа чыгъаргъан (печаль наружу вынес= высказал, излил душу), дертин къыргъа чыгъара (печаль наружу выносит)= он изливает душу, высказывается, дертин къыргъа чыгъара эди (он изливал душу) = высказывался.
6. Модель сущ. в им. п. + сущ. в д. п. + глагол = шайтан къулагъына шыбышламакъ букв. 'шайтан на ухо шепчет' в значении подговаривать, настраивать кого-либо на что-либо; уву бетине чыкъмакъ букв. 'яд на лицо выходить' в значении злиться, сердиться; ойлар къыргъа чыкъмакъ букв. 'мысли наружу выходить' = высказаться, душу излить, ср.: Уву бетине чыгъып тура дегенлей, муну сыпатында адамны къа-равун къакълыкъдырагъан, нечик буса да бир ренк бар (Ёлда). - Как говорится, яд на лицо вышел, есть в ней что-то отталкивающее, какая-то черта есть. Тек нетесен, шайтан къулагъыма шыбышлап башлады (Иелсе де сынмады). - Но что поделать, дьявол стал подговаривать меня. Етти-сегиз йылны узагъында ичимде жыйлып тургъан ойлар къыргъа чыкъма сюе (Мен гунагьлыман, Марьян). - Я хочу высказать всё, что накопилось за семь-восемь лет.
Как можно проследить в наших примерах, компоненты данных устойчивых сочетаний формально находятся в синтаксических отношениях подлежащего и сказуемого. Выше отмечалось структурное разграничение глагольных фразелогизмов на двухкомпонент-ные и многокомпонентные. Рассмотрим подробнее бинарные СФЕ:
7. Модель сущ. в исх. п. + глагол = башындан таймакъ (вариант-башындан тайдырмакъ) букв. 'с головы убрать' в значении отделаться от чего-либо,
избавиться от обузы; ичинден къазапланмакъ букв. 'изнутри злиться', раздражаться; авзундан къутгъа-рылмакъ букв. 'из рта освободиться' =сорваться с языка, проговориться; ойлардан къутулмакъ в значении избавиться от мыслей, отогнать мысли прочь; гёзден къарамакъ букв. 'от глаза смотреть' = смотреть на что-то с определенных позиций, ср.: Мени башым-дан тайып сюйген ерине барсын (Сюювюме нечик инандырайым). - Пусть избавит меня от обузы и идёт куда хочет. Бу артдагъы сёзлер авуздан къутгъа-рылгъанны чы, тюзю, сюймеген эдим (Мен гунагьлыман, Марьян). - Честно говоря, не хотел, чтобы последние слова сорвались с языка. Парторг заманында Юнус халкъны арасында юрютеген ишлерине ичинден къазапланып тургъан молла, бир керен бугъар къаршы болуп, шулай лакъыр этген (Атъёкъ къушну тавушу). -Молла, который злился на Юнуса из-за общественной работы, которую он проводил среди населения будучи парторгом, однажды, повстречавшись с ним, начал такой разговор.
8. Модель сущ. в д. п. + глагол = къулагъына къуймакъ букв. 'в ухо вливать' в значении нашёптывать на ухо; ойгъа токъташмакъ букв. 'установиться на мысли' = остановиться на чём-то, определиться; къанына сингмек букв. 'в кровь просачиваться' (вари-ант-юрегине сингмек) =вросло, стало привычным, например: Будайчиев де ону къулагъына гьар гюн къай-дагъы затланы къуя (Балюртну ярыкълары). - Будай-чиев тоже каждый день нашёптывает ему на ушко всякое. Бу хасият ону къанына шонча сингген чи, гьатта.амал болуп къонакъ адамны да къутгъармай (Къартны гёзьяшлары). - Эта привычка до такой степени вросла в него, что даже не старается приветствовать гостя.
Отметим, что глагол данной модели управляет именем в форме дательно-направительного падежа, что не исключает изменения первого компонента по категории принадлежности, а также употребления личных местоимений в родительном падеже, выступая в качестве факультативного компонента, о чём наглядно свидетельствуют наши примеры.
9. Модель сущ. в им. п. + глагол = гёзю алмакъ (букв. 'глаз брать') в значении «объять взглядом»; тили къычытмакъ (вариант- тишлери къычытмакъ) букв. 'язык чешется' в значении хочется высказаться, выговориться; къаны ташымакъ (синонимы- чекесине чыкъмакъ, гёзлери къарангы болмакъ) букв. 'кровь вскипать' в значении прийти в ярость (бешенство), сильно разозлиться; юреги сувумакъ букв. 'сердце остывать' = остыть, охладеть, потерять интерес к чему-либо, ср.: О тюгюлню билгенде мени юрегим сувуп къала (Очакъда от сёнгюнче). - Когда я узнаю, что не она, мое сердце остывает. Бизин шулай турагъанда автобусдан эки де къавгъачы къатын тюшдю. Оланы гёргенде къаным ташып гетди (Ёлда). - Когда мы так остановились, обе скандалистки вышли из автобуса. Когда я увидел их, кровь ударила мне в голову.
10. Модель прилагательное + сущ. в вин. п. + глагол = сувукъ сыпат тутмакъ букв. 'холодное лицо держать' в значении холодно, безэмоционально,
безучастно, ср.: Докътур улан гьеч алгъасамай, сувукъ сыпат тутуп, индырда будай чегеген низамны ал-дында олтургъандай, парахат олтургъан (Очакъда от сёнгюнче). - Молодой доктор сидит спокойно, абсолютно не спеша, бесстрастно как будто сидит перед током, взвешивая пшеницу; къара къанын къусмакъ букв. 'чёрную кровь рвать' в значении выбиться из сил, ср.: Биз чи буссагьат алдыкъ шу белетлени къара къаныбызны да къусуп очирде,- деп къабунуп гетди (Ёлда). - А мы только что взяли эти билеты, выбившись из сил в очереди, - вспыхнули они.
Данная модель является наименее продуктивной, однако представленность её в авторских произведениях, на наш взгляд, очевидна.
11. Модель сущ. в вин. п. + деепричастие + глагол = башын алып гетмек букв. 'голову взяв уйти' в значении уйти восвояси, ср.: Лап уллусу сен де гет-динг башынгны алып шагьаргъа (Атъёкъ къушну та-вушу). И ты самый старший уехал в город, собрав весь свой скарб; белин язмай ишлемек букв. 'поясницу не выпрямляя работать' = работать, не покладая рук, проявлять усердие в работе, ср.: Ол белин язмай иш-лей, уьйге талаплы ва къырда гьаву ёкъ гиши болгъан (Атъёкъ къушну тавушу). - Он был человеком, который работал, не покладая рук, старательный по хозяйству и домосед.
12. Модель прилагательное + сущ. в д. п. + глагол = ойлу юзге гирмек букв. 'в задумчивое лицо войти' = задуматься о чём-либо; керпич сыпатгъа гирмек букв. 'в кирпичное лицо войти' = оставаться невозмутимым, безучастным, ср.: Амин тыгъыс акъ тишлерин лансыллатып иржайды, тек къайтып шоссагьат ойлу юзге гирди (Тайгъалакъ сокъмакъ). - Амин улыбнулся, сверкнув своими белоснежными зубами, однако снова, тотчас же, принял задумчивое выражение лица.
Примеры свидетельствуют о наибольшей употребительности в произведениях К. Абукова СФЕ, построенных по моделям 1, 4, 7, а также фразеологизмов, употребляемых только в отрицательной форме. Фразеологизмы других, менее продуктивных моделей, в настоящей статье не рассматривались. Анализ имеющегося в нашем распоряжении фактического материала позволяет утверждать, что структурные типы глагольных фразеологических единиц в произведениях К. Абукова предопределены валентно-содержательными свойствами глагольного компонен-
Поступила в редакцию
та, который, как правило, выступает в составе фразеологизмов смысловым и структурообразующим центром, т.е. всегда является стержневым звеном структуры. Анализ структуры глагольных СФЕ в формально-грамматическом и семантическом плане даёт возможность построить научно обоснованную классификацию по структурным типам и получить наиболее полный их список.
Литература
1. Балли Ш. Французская стилистика. М., 1961.
2. Чайко Т.Н. Названия частей тела как источник метафоры в апеллятивной и ономастической лексике // Вопросы ономастики. 1974. № 8 - 9. С. 98 - 106.
3. Данилов Б.С., Куницкая Н.В. Образование соматических фразеологизмов на основе семантических сдвигов составляющих компонентов // Современные проблемы романистики: функциональная семантика. Т.1. Калинин, 1986. С. 83 - 85.
4. Шубина В.П. Заметки о полевой организации семантической фразеологии в немецком языке // Функциональный синтаксис немецкого языка. Челябинск, 1977. С. 81 - 89.
5. Черданцева Т.З. Метафора и символ во фразеологической единице // Метафора в языке и тексте. М.,1988. С. 78 - 92.
6. Гаджиахмедов Н.Э. Глагольные фразеологизмы в кумыкском языке // Проблемы отраслевой лексики дагестанских языков: соматические термины. Махачкала, 1986. С. 106 - 110.
7. Хамизова З.М. Сопоставительный анализ фразеологических единиц с соматическими компонентами (на материале кабардино-черкесского и английского языков) // Кавк. лингв. сб. / тр. Ин-та языкознания РАН. Вып. 18. М., 2006. С. 141 - 152.
8. Пазов С.У. Фразеология абазинского языка. Карача-евск, 1990.
9. Архангельский В.Л. Устойчивые фразы в современном языке (Основы теории устойчивых фраз и проблемы общей фразеологии). Ростов н/Д, 1964. 315 с.
10. Ахундов А. Названия частей тела человека, оканчивающихся на -з в азербайджанском языке // Советская тюркология. 1978. № 3. С. 72.
11. Ахундов А. Опыт фонетического обобщения и грамматического описания названий частей тела в азербайджанском языке // Советская тюркология. 1976. № 5. С. 78.
28 января 2010 г.
