CC BY
70
И.И.Кротт
— к.и.н., доцент Омского государственного педагогического университета
КОРПОРАТИВНОЕ ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСТВО В РОССИЙСКОМ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВЕ XIX — НАЧАЛА XX вв.
АННОТАЦИЯ. В статье на основе совокупности исторически действовавших юридических норм предпринята попытка анализа отражения организационно-правовых форм коллективного предпринимательства в российском законодательстве XIX — начала XX вв. и развития правовой базы в этой области в соответствии с социально-экономической действительностью.
On the basis of a set of historically valid legal regulations an attempt is made to analyze organizational and legal types of joint-stock companies in the Russian law and business of the 19th — the beginning of the 20th centuries along with the evolution of legal regulations in this field in compliance with social and economic climate of the time.
В последние годы внимание исследователей, занимающихся проблемами становления и развития капиталистических отношений в России, привлекают вопросы организационного и правового положения отечественного предпринимательства. Анализ законов и постановлений, в соответствии с которыми осуществлялась предпринимательская деятельность, необходим для того, чтобы определить правовое поле, в рамках которого действовали предприниматели, а также для выяснения изменений в политике государства по отношению к ним. Подобный аспект проблемы очень важен, поскольку оптимальная правовая среда является существенной предпосылкой динамического экономического развития, но далеко не единственной, в то время как отсутствие благоприятной правовой среды может задержать этот процесс.
Предпринимательская деятельность в Российской империи могла осуществляться в различных организационных формах: как в виде единоличного частного предприятия, так и в форме компании. Их главным критерием различия являлся способ образования капитала: единоличное предприятие, основанное на имуществе одного лица или на нерасчлененном имуществе семьи, и предприятие, находящееся в коллективной собственности нескольких лиц или даже большой их группы. Организационные формы зависели в основном от целей, ради которых создавалось предприятие.
Деятельность мелких фирм интересовала государство (и регламентировалась им) главным образом с точки зрения взимания налогов и их участия в гражданском судопроизводстве. Основное внимание Законодателя привлекали предприятия, находящиеся в коллективной (корпоративной) собственности. Еще со времен Александра I российским купцам правительство рекомендовало «производить коммерцию в образе товариществ» [1]. Оформление российского акционерного законодательства было начато указом 1805 г., который утвердил «ограниченную ответственность» (ответственность одним основным капиталом) акционерных обществ и необходимость наличия устава акционерной компании. Эти положения были подтверждены также и Манифестом от 1 января 1807 г. «О дарованных купечеству новых выгодах, отличиях, преимуществах и новых способах к распространению и усилению торговых предприятий». Данный закон предусматривал деление объединений на три вида: 1) товарищество полное; 2) товарищество на вере; 3) товарищество по участкам или на паях. Первые два вида объединялись общим названием «фирма» (или торговый дом»), третий представлял собой акционерное общество [2].
Под полным товариществом понималось договорное объединение лиц для осуществления предпринимательской деятельности совместными средствами с круговым ручательством каждого из товарищей всем своим имуществом. Они создавались, как правило, в торговой сфере из двух—трех лиц, которые были хорошо знакомы и испытывали друг к другу полное доверие. Члены товарищества не только отвечали за долги фирмы всем своим имуществом, но
и отвечали «солидарно» за каждого из компаньонов. Юридическим лицом являлось само товарищество, от имени которого велись коммерческие операции, а не компаньоны. Размер вклада каждого из них в капитал товарищества определялся учредительным договором. Прибыль распределялась пропорционально внесенному вкладу. Полному товариществу запрещалось участвовать в деятельности других товариществ. Товарищи не обладали правом передавать свое участие в объединении постороннему лицу без согласия других компаньонов. На вступление нового товарища не требовалось согласия компаньонов в случае заранее оговоренного наследования. Прекращение деятельности товарищества было возможно в следующих случаях: при истечении срока его деятельности; при технической невозможности его продолжения; при взаимном несогласии всех товарищей; при одностороннем решении одного из компаньонов в судебном порядке; при несостоятельности товарищества.
В отличие от полного товарищества, товарищество на вере предполагало круговое ручательство одних компаньонов (полных товарищей) всем своим имуществом, а других (вкладчиков) — только в размере своего пая. Ограничение материальной ответственности вкладчиков (в отличие от полных товариществ) способствовало привлечению большого числа держателей капитала. Внутри товарищества на вере из участников с неограниченной ответственно -стью образовывалось полное товарищество, которое подчинялось правилам, установленным для этой формы объединений. Юридическим лицом являлось само товарищество. Вкладчики ограничивались внесением определенного пая, в соответствии с которым они получали дивиденд. Вкладчик не мог принимать личного участия в управлении фирмой, но имел право вести самостоятельную предпринимательскую деятельность и передавать свое участие в товариществе на вере постороннему лицу. Вступление нового товарища сопровождалось публичным извещением, вступление нового вкладчика — по желанию последнего. Прекращение деятельности товарищества на вере регулировалось теми же правилами, что и для полного товарищества [3. С. 295, 353—354].
Наиболее пристальное внимание Законодателя привлекали акционерные общества. В 1836 г. был принят первый специальный закон об акционерных обществах — «Положение о товариществах по участкам или компаниях на акциях» [4]. Акционерное общество представляло собой такую форму организации капитала, которая объединяла индивидуальные капиталы путем выпуска и продажи акций. Оно признавалось юридическим лицом и отвечало по обязательствам в пределах принадлежащего имущества. Основной капитал компании не подлежал изъятию до тех пор, пока она действовала, и подразделялся на равновеликие доли, владение которыми удостоверялось акциями. Ответственность участников в случае банкротства ограничивалась номинальной стоимостью акций. Средства, полученные в результате выпуска акций, образовывали акционерный (по российской балансовой терминологии — основной или складочный) капитал общества. Могли выпускаться акции именные (их перепродажа ограничивалась, цена и порядок продажи регулировались уставом), которые получили распространение главным образом в паевых товариществах с узким кругом акционеров, и предъявительские (находились в свободной продаже). Положение 1836 г. утвердило преимущественное использование именных акций, предъявительские разрешались в качестве исключения. На практике получили распространение оба вида акций. Количеством и стоимостью акций, принадлежавших отдельному акционеру, определялось право на дивиденд, на управление предприятием, на имущество в случае ликвидации компании.
Высшим органом управления акционерного общества являлось общее собрание акционеров, которое избирало постоянно действующие органы, обычно — правление, совет (имел наблюдательные функции), ревизионную комиссию. В целом закон 1836 г. подготовил необходимые правовые условия для развития в стране акционерного предпринимательства с одновременным сохранением за властью средств воздействия на него.
В России предусматривалась концессионная (разрешительная) система учреждения акционерных обществ, согласно которой компания могла возникнуть лишь в случае законодательного
утверждения устава. Он составлялся по выработанным в министерствах образцам и вместе с прошением подавался в заинтересованное правительственное ведомство для получения конфирмации императора.
В российской практике прочно утвердился взгляд на устав как на специальный закон, как на акт сепаратного законодательства. Но, по мнению дореволюционных специалистов, его юридическая сила заключалась в договорном характере. Это означало, что устав был обязателен лишь для тех, кто подписался на акции или на паи, но не для третьих лиц, и в особенности в тех случаях, когда его статьи могли войти в противоречие с общим законодательством. Моментом возникновения акционерного товарищества при концессионной системе являлась не дата правительственного утверждения, а день созыва учредительного собрания [5. С. 9, 28; 6. С. 40].
Естественно, что по мере роста числа компаний и усложнения экономической жизни такой порядок стал сдерживать акционерное учредительство, поскольку ставил компании в полную зависимость от усмотрения властей. Но, с другой стороны, та же концессионная система давала Министерству финансов возможность, определяя в уставах компаний их права, систематически обходить разного рода серьезные ограничительные нормы общего законодательства. Хотя уставы акционерных обществ должны были рассматриваться Комитетом министров и даже утверждаться царем, решающая роль в их одобрении или отклонении оставалась за Министерством финансов: Комитет либо вообще полагался на мнение этого министерства, либо уступал его настояниям. Вследствие этого, по мнению Л.Е.Шепелева, названное ведомство не стремилось к упразднению концессионной системы» [7. С. 177].
Во второй половине XIX в. российское акционерное законодательство начинает отставать от европейского, где в целом ряде стран перешли на регистрационную систему учредительства. В 1867 г. первыми это сделали Франция и Великобритания. Германия перешла на новую систему в 1871 г., а Бельгия — в 1873 г. В России внимательно следили за изменениями в европейских государствах. Более того, неоднократно обсуждался вопрос о введении в империи явочного порядка учреждения акционерных обществ. По солидарному мнению дореволюционных юристов, «концессионная система являлась одним из серьезнейших тормозов свободного развития предпринимательского строя. Каким бы благожелательным ни было отношение правительства к свободному распространению предпринимательских организаций (а на это далеко не всегда можно было рассчитывать), сама процедура испрашивания разрешения на возникновение союзной организации требует такого напряжения предпринимательской инициативы, на которое способна не каждая предпринимательская группа. Мы не говорим уже о громадном соблазне, который создается возможностью помешать одним, оказать покровительство другим» [8. С. 281].
Концессионная система продержалась в России до 1917 г., но с течением времени она реформировалась. Вехой в данном направлении было появление в конце XIX столетия в законодательной практике некоторых элементов явочной системы, стало более формальным по своему характеру и само разрешение правительства. Согласно инструкции Министерства финансов «О порядке выдачи промысловых свидетельств и билетов», учредители должны были сами следить за соблюдением положений закона: «При выборке промысловых свидетельств и билетов на имя лиц, торговые права коих по действующим законам ограничены как, например, несостоятельных должников, лиц, сосланных на поселения и т.п., самими лицами соблюдаются все установленные на сей предмет узаконения под опасением утраты действия выбранных ими промысловых свидетельств и потерь уплаченных за них денег» [6. С. 40; 9. С. 39].
Кроме того, были внесены и другие изменения в акционерное законодательство. При Александре III вводится система ограничений общегражданских прав акционерных компаний по приобретению земли, занятию некоторыми видами производства, составу акционеров и администраторов. С 1884 г. ограничивалось участие высших государственных служащих в
управлении делами компаний, совместительство прямо запрещалось для чинов первых трех классов и ряда начальственных должностей, для всех остальных чиновников зависело от разрешения начальства. В 1885 г. была введена обязательная публичная отчетность компаний, в 1893 г. — разрешены срочные сделки с ценными бумагами. Законом 1903 г. были определены функции ревизионных комиссий, было ограничено совместительство директоров-распоряди-телей банков в правлениях компаний, усилено влияние акционеров на дела фирм, в том числе расширены права меньшинства. В 1916 г. был утвержден «Нормальный устав торгово-промышленных акционерных обществ», в котором впервые разрешалось помещение запасного капитала в дивидендные бумаги и приобретение акционерными компаниями недвижимости [10. С. 50—51].
Следует отметить, что акционерная форма пришла в Россию уже как полностью сформировавшийся институт. В ходе его приспособления к российским правовым и экономическим условиям в отечественном законодательстве были выработаны основные организационные формы предприятия с коллективным собственником.
Известное сочетание западной практики и развития отечественной традиции представлял собой торговый дом. Форма торгового дома открывала ряд преимуществ для привлечения дополнительных капиталов и в то же время снижала степень государственного надзора, достаточно ощутимую по российскому законодательству в случае акционерного предприятия.
Относительно широкому распространению торговых домов способствовало то, что учреждение устава акционерно-паевой компании было сопряжено с большой тратой времени, значительных средств и часто имело непредсказуемый результат. Вместе с тем образование товарищеских обществ не было связано с системой сепаратного законодательства.
Дальнейшему развитию большинства торговых домов в России часто мешали относительно ограниченные возможности в отыскании внешних источников для пополнения оборотных средств. Их финансовая деятельность, в отличие от акционерных фирм, была полностью скрыта от посторонних, что затрудняло получение солидных кредитов. Полные товарищества вообще были лишены возможности привлекать капиталы за счет новых участников.
Эту форму нельзя рассматривать как некую архаичную структуру, наличие которой отражает отсталость капиталистической экономической системы России. Сами же формы предпринимательских занятий в рамках торгового дома были для многих участников своеобразным переходным этапом [11. С. 89, 98—99].
Достоинство акционерной формы заключалось в том, что она создавала механизм, позволяющий оперативно мобилизовать и вкладывать в производство и оказание услуг, временно свободные капиталы и таким образом обеспечивать гораздо более быстрый темп развития экономики [12. С. 10].
Несмотря на то, что крупные фирмы обладали несравненно большей экономической мощью и возможностями, они вполне гармонично сосуществовали рядом с мелкими предприятиями. Крупное предпринимательство научилось включать их в собственные производственные и сбытовые сети с немалой выгодой для себя. Мелкие предприятия, в свою очередь, учитывая их размеры и технологии, имели более высокие издержки производства, а значит, держали цены «свободного рынка» на таком уровне, который, ввиду более низких издержек на крупных предприятиях, уже сам по себе, без установления «монопольных цен», увеличивал размеры прибыли крупных фирм.
В научной литературе существуют различные подходы к форме собственности торговых домов. Так, И. Ф.Гиндин относит все торговые дома к числу единоличных предприятий. На наш взгляд, это положение не отражает реальной картины. По мнению А.Н.Боханова, конкретное изучение структуры и характера деятельности торговых домов позволяет сделать вывод о том, что правомерно рассматривать торговые дома как единоличные предприятия лишь в том случае, когда речь идет о полном товариществе. В то же время нельзя согласиться и с простым отождествлением торговых домов и паевых обществ. Торговый дом и уставное
паевое товарищество — это различные уровни ассоциирования капитала, характеризующие качественно разные ступени его развития [11. С. 89].
Таким образом, акционерная форма организации предпринимательства являла собой высшую ступень развития частнохозяйственной инициативы. Рост акционерного учредительства в России во второй половине XIX в., и особенно в начале XX в., был закономерным следствием развития буржуазных отношений, и темпы его находились в прямой зависимости от уровня капиталистической эволюции. Законодательное регулирование акционерной деятельности отличалось стабильностью и последовательностью, а также значительной степенью вмешательства государства в данный процесс и сохранением за ним на протяжении всего этапа большей части контрольных функций. Это было связано с общим «попечительным» характером политики правительства в отношении отечественного предпринимательства.
ЛИТЕРАТУРА
1. Полное собрание законов Российской империи. Собрание первое. Т. XXVII. № 21900.
2. Там же. Т. XXIX. № 22418.
3. Барышников М.Н. Деловой мир России. СПб., 1998.
4. Устав торговый // Свод законов Российской империи. Ч. II. СПб., 1857. Т. XI. Ст. 62—76.
5. Горбачев И.А. Товарищества полные, на вере...: Закон и практика с сенатскими разъяснениями. М., 1910.
6. История предпринимательства в России. М., 2000. Кн. 2. Вторая половина XIX — начало XX вв.
7. Шепелев Л.Е. Акционерные компании в России. Л., 1973.
8. Камннка А.И. Основы предпринимательского права. Пг., 1917.
9. Вольтке Г. С. Право торговли и промышленности в России в историческом развитии. СПб., 1905.
10. Отечественная история: Энциклопедия. М., 1994. Т. 1.
11. Боханов Л.Н. Торговые дома в России в конце XIX — начале XX вв. // История СССР. 1990. № 4.
12. Калмыков С.В. Организационные формы российского предпринимательства пореформенной эпохи // Отечественная история. 1998. № 6.
